I. Чиновничество и националисты

Администраторов

Манифест Народнической партии

Призрак бродит по России – призрак национализма. Многие политические фигуры объединились для священной травли этого призрака: Путин и Медведев, их приспешники и правозащитники, либералы и полиция.

Кто та народная идея, которую ее противники, стоящие у власти, не ославили бы незаконной? Где та правящая партия, которая в свою очередь не бросала бы клеймящего обвинения в национализме и своему народу, и своим идейным противникам?

Два вывода вытекают из этого факта.

Национализм признается уже силой всеми российскими политиками.

Пора уже нам перед своим народом открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке национализма противопоставить манифест самой партии.

С этой целью здесь собрались любящие свой народ самых различных взглядов и составили следующий «Манифест», который будет публиковаться во всех других группах.

I. Чиновничество и националисты

Сегодня история всего российского общества есть история борьбы двух классов.

Русский и азиат, правозащитник и несогласный, чиновник и простонародец, властьимущий и бывший солдат, короче, угнетающий и угнетаемый находятся уже 20 лет в антагонизме друг к другу, ведут непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся террором, тюрьмой и ненавистью.

В эту историческую эпоху нашего народа мы находим почти повсюду полное расчленение общества на 2 различных сословия, – непреодолимую гору общественных положений. Мы встречаем “вседозволенников”, не несущих наказания и простых людей, которых за выражение своих мыслей осмеивают и клеймят, и к тому же почти в каждом из этих классов – еще особые градации.

Вышедшее из недр погибшего коммунистического общества современное чиновничье общество не уничтожило противоречий между нациями. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых.

Наша эпоха, эпоха чиновничества, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два больших враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – народничество и чиновничество.

Из царской России мы получили нашу культуру и наши традиции; из этой незыблемой основы развились первые элементы национализма.

Завоевание Средней Азии и всемирная торговля создавали для подымающегося народного сознания новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Сибири, появление церквей, увеличение количества средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в зарождающемся капитальном обществе быстрое развитие русской национальной идеи.

20 лет назад прежняя социалистическая, или централизованное управление, организация промышленности более не могла удовлетворить спроса, возраставшего вместе с новыми рынками. И тогда рабочие места русских начали занимать иммигранты. Русские цеховые мастера были вытеснены многочисленным наплывом дешёвой силы; разделение труда между людьми разных национальностей внутри одной компании исчезло, уступив место завоеванию трудовых мест диаспорами внутри отдельной фабрики.

Но рынки всё росли, спрос все увеличивался. Удовлетворить его не могли уже и цеха. Тогда чиновники произвели революцию в промышленности. Наши рабочие места на мануфактурах заняли современные крупные диаспоры, место промышленного среднего сословия из русских заняли миллионеры промышленники, предводители целых армий иммигрантов, современные чиновники.

Крупная промышленность создала всемирный рынок, подготовленный созданием ЕС. Всемирный рынок вызвал колоссальное развитие торговли, мореплавания и средств

сухопутного сообщения. Это в свою очередь оказало воздействие на расширение промышленности, и в той же мере, в какой росли промышленность, торговля, мореплавание, железные дороги, развивался чиновничий аппарат, он увеличивал свои капиталы и оттеснял на задний план класс русских лавочников, русских купцов, русской торговой интеллигенции и русских промышленников, унаследовавших традиции от царских времён.

Мы видим, таким образом, что современное чиновничество сама является продуктом длительного процесса развития, ряда переворотов в способе производства и обмена.

Каждая из этих ступеней развития чиновничества сопровождалась соответствующим политическим успехом. Угнетенное сословие при господстве феодалов, вооруженная и самоуправляющаяся ассоциация в коммуне, тут – независимая городская республика, там – третье, податное сословие царизма, затем, в период социализма, – противовес народу в коммунистическом строе и главная основа крупных корпораций вообще, наконец, со времени установления крупной промышленности и всемирного рынка, она завоевала себе исключительное политическое господство в современном представительном государстве. Современная государственная власть – это только комитет, управляющий общими делами всего класса чиновничества.

После революции чиновничество сыграло в нашей истории чрезвычайно негативную роль.

Чиновничество, во всех отраслях, где оно достигло господства, разрушила зарождавшиеся патриархальные и национальные отношения. Безжалостно разорвала оно пестрые национальные путы, начинавшим привязывать человека к его «естественным повелителям», и не оставило между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопило оно священный трепет религиозного экстаза, русского энтузиазма, национальной сентиментальности. Оно превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставило на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли и коррупции. Словом, зарождавшуюся торговлю, выгодную для русского народа, оно заменило эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой.

Чиновничество лишило священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Русского врача, русского юриста, русского священника, русского поэта, русского человека науки оно превратила в своих платных наемных работников, работающих за гроши.

Чиновничество сорвало с семейных отношений их трогательно сентиментальный покров и свело их к чисто денежным отношениям.

Чиновничество показало, что грубое проявление силы в наше время, вызывающее такое восхищение у правозащитников, находит себе естественное дополнение в лени и неподвижности. Оно впервые показало, чего может достигнуть человеческая деятельность. Оно создало чудеса искусства, но совсем иного рода, чем египетские пирамиды, римские водопроводы и православные соборы; оно совершило совсем иные походы, чем переселение народов и крестовые походы.

Чиновничество не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. Напротив, первым условием существования всех зарождавшихся русских промышленных классов было сохранение старого способа производства в неизменном виде. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают

чиновничью эпоху от всех других. Все застывшие, покрывшиеся советской ржавчиной отношения, вместе с сопутствующими им, годами освященными представлениями и воззрениями, разрушилось, все возникающие вновь оказываются устарелыми, прежде чем успевают окостенеть. Все русское и объединяющее исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения.
Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит чиновничество по всему земному шару. Всюду должно оно внедриться, всюду обосноваться, всюду устанавливать связи.

Чиновничество путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению националистов оно вырвало из под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых становится вопросом жизни для всех цивилизованных наций, – отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое нам из Средней Азии и Китая, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и в этих частях света. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты азиатских стран и азиатских климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература.

Чиновничество быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в нашу страну все, даже самые исламизированные нации. Дешевые цены её товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой оно разрушает все китайские стены и принуждает ехать даже самых упорно ненавидящих варваров к нам. Под страхом гибели заставляет она все нации принять чиновничий способ производства, заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, т. е. ехать к нам в страну на заработки. Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию.

Чиновничество подчинило деревню господству города. Оно создала огромные города, в высокой степени увеличило численность городского населения по сравнению с сельским и вырвало таким образом значительную часть населения из мудрости деревенской жизни. Так же как деревню оно сделала зависимой от города, так исламские и полу варварские страны оно поставила в зависимость от стран цивилизованных, крестьянские народы – от чиновничьих народов, Восток – от Запада.

Чиновничество все более и более уничтожает раздробленность средств производства, собственности и населения. Оно сгустило население, централизовала средства производства, концентрировало собственность в руках немногих. Необходимым следствием этого была национальная централизация. Независимые, слабо связанные народы с различными интересами, законами, правительствами и таможенными пошлинами, оказались сплоченными в одну экономическую зону, с одним правительством, с одним законодательством, с одним национальным классовым интересом, с одной таможенной границей.

Чиновничество менее чем за 20 лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, компьютерное производство, применение химии в промышленности и земледелии, автоматизация, космические технологии, солнечные батареи, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для получения энергии, целые, словно вызванные из‑под земли, массы населения, – какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!

Итак, мы видели, что средства производства и обмена, на основе которых сложилась чиновничество, были созданы в коммунистическом обществе. На известной ступени развития этих средств производства и обмена отношения, в которых происходили производство и обмен коммунистического общества, коммунистическая организация земледелия и промышленности, одним словом, коммунистические отношения собственности, уже перестали соответствовать развивающимся производительным силам. Они тормозили производство, вместо того чтобы его развивать. Они превратились в его оковы. Их необходимо было разбить, и они были разбиты.

Место их заняла свободная конкуренция, с соответствующим ей общественным и политическим строем, с экономическим и политическим господством класса чиновничества.

Подобное же движение совершается на наших глазах. Современное чиновничье общество, с его чиновничьими отношениями производства и обмена, чиновничьими отношениями собственности, создавшее как бы по волшебству столь могущественные средства производства и обмена, походит на волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями. Вот уже два десятилетия история промышленности и торговли нашей страны представляет собой лишь историю возмущения современных производительных сил против современных производственных отношений, против тех отношений собственности, которые являются условием существования чиновничества и ее господства. Достаточно указать на торговые кризисы, которые, возвращаясь периодически, все более и более грозно ставят под вопрос существование всего чиновничьего общества. Во время торговых кризисов каждый раз уничтожается значительная часть не только изготовленных продуктов, но даже созданных уже производительных сил. Во время кризисов разражается общественная эпидемия, которая всем предшествующим эпохам показалась бы нелепостью, – эпидемия перепроизводства. Общество оказывается вдруг отброшенным назад к состоянию внезапно наступившего варварства, как будто голод, всеобщая опустошительная война лишили его всех жизненных средств; кажется, что промышленность, торговля уничтожены, – и почему? Потому, что общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей. Производительные силы, находящиеся в его распоряжении, не служат более развитию чиновничьих отношений собственности; напротив, они стали непомерно велики для этих отношений, чиновничьи отношения задерживают их развитие; и когда производительные силы начинают преодолевать эти преграды, они приводят в расстройство все чиновничье общество, ставят под угрозу существование чиновничьей собственности. Чиновничьи отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство. – Каким путем преодолевает чиновничество кризисы? С одной стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых. Чем же, следовательно? Тем, что она подготовляет более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им.

Оружие, которым чиновничество ниспровергла наши основы, направляется теперь против самого чиновничества.

Но чиновничество не только выковало оружие, несущее ей смерть; оно породило и людей, которые направят против нее это оружие, – современную молодёжь, националистов.

В той же самой степени, в какой развивается чиновничество, т. е. капитал, развивается и народничество, класс современных людей, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят ее лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал. Эти люди, вынужденные продавать себя поштучно, представляют собой такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка.

Вследствие возрастающего интернационализма производства, труд русских рабочих утратил всякий самостоятельный характер, а вместе с тем и всякую привлекательность для русского рабочего. Русский рабочий становится простым придатком машины, от него требуются только самые сложные, самые разнообразные, труднее всего усваиваемые приемы. Издержки на русского рабочего сводятся поэтому почти исключительно к жизненным средствам, необходимым для его содержания и продолжения его рода. Но цена всякого товара, а следовательно и труда, равна издержкам его производства. Поэтому в той же самой мере, в какой растет непривлекательность труда, уменьшается заработная плата. Больше того: в той же мере, в какой возрастает интернационализм производства, возрастает и количество труда, за счет ли увеличения числа рабочих часов, или же вследствие увеличения количества труда иммигрантов, требуемого в каждый данный промежуток времени, удешевления хода производства и т. д.

Современная промышленность превратила маленькую мастерскую русского мастера в крупную фабрику интернационального капиталиста. Массы приезжих, скученные на фабрике, организуются по-солдатски. Как рядовые промышленной армии, они ставятся под надзор целой иерархии унтер офицеров и офицеров. Они – рабы не только класса чиновничества, чиновничьего государства, ежедневно и ежечасно порабощает их машина, надсмотрщик и прежде всего сам отдельный чиновник-фабрикант. Эта деспотия тем мелочнее, ненавистнее, она тем больше ожесточает, чем откровеннее ее целью провозглашается нажива.

Чем менее искусства и силы требует русский ручной труд, т. е. чем более развивается современная промышленность, тем более русский труд вытесняется иммигрантским и незаконным. По отношению к рабочему классу русских различия национальности и веры утрачивают всякое общественное значение. Существуют лишь рабочие инструменты, требующие различных издержек в зависимости от национальности и веры.

Когда заканчивается эксплуатация русского рабочего фабрикантом и русский рабочий получает, наконец, наличными свою заработную плату, на него набрасываются другие части чиновничества – налоговик, взяточник, цеховик и т. п.

Низшие слои среднего сословия: мелкие русские промышленники, мелкие русские торговцы и русские рантье, русские ремесленники и русские крестьяне – все эти классы опускаются в ряды народничества, частью оттого, что их маленького капитала недостаточно для ведения крупных промышленных предприятий и он не выдерживает конкуренции с более крупными и интернациональными капиталистами, частью потому, что их профессиональное мастерство обесценивается в результате введения новых методов производства. Так рекрутируется народничество из всех классов населения.

Народничество проходит различные ступени развития. Его борьба против чиновничества начинается вместе с его существованием.

Сначала борьбу ведут отдельные русские рабочие, потом рабочие одной фабрики, затем рабочие одной отрасли труда в одной местности против отдельного чиновника, который их непосредственно эксплуатирует. Русские рабочие направляют свои удары не только против чиновничьих производственных отношений, но и против самих орудий производства; они уничтожают конкурирующие азиатские товары, разбивают машины, поджигают фабрики, силой пытаются восстановить потерянное положение русского рабочего до революции 1917 года.

На этой ступени русские рабочие образуют рассеянную по всей стране и раздробленную конкуренцией массу. Сплочение русских рабочих масс пока является еще не следствием их собственного объединения, а лишь следствием объединения чиновничества, которое для достижения своих собственных политических целей должно, и пока еще может, приводить в движение всех народников. На этой ступени народники борются, следовательно, не со своими врагами, а с врагами своих врагов – с остатками коммунизма, землевладельцами, непромышленными чиновниками, мелкими чиновниками. Все историческое движение сосредоточивается, таким образом, в руках чиновничества; каждая одержанная в таких условиях победа является победой чиновничества.

Но с развитием промышленности народничество не только возрастает численно; оно скопляется в большие массы, сила его растет, и оно все более ее ощущает. Интересы и условия жизни народничества все более и более уравниваются по мере того, как чиновничество все более стирает различия между отдельными видами труда и почти всюду низводит заработную плату до одинаково низкого уровня. Возрастающая конкуренция чиновников между собою и вызываемые ею торговые кризисы ведут к тому, что заработная плата русских рабочих становится все неустойчивее; все быстрее развивающееся, непрерывное совершенствование мирового рынка делает жизненное положение националистов, т.е. людей, любящих свой народ, все менее обеспеченным; столкновения между отдельным русским рабочим и отдельным чиновником все более принимают характер столкновений между двумя классами. Русские рабочие начинают с того, что образуют коалиции против чиновников; они выступают сообща для защиты своей заработной платы. Они основывают даже постоянные ассоциации для того, чтобы обеспечить себя средствами на случай возможных столкновений. Местами борьба переходит в открытые восстания.

Русские рабочие время от времени побеждают, но эти победы лишь преходящи. Действительным результатом их борьбы является не непосредственный успех, а все шире распространяющееся объединение русских рабочих. Ему способствуют все растущие средства сообщения, создаваемые крупной промышленностью и устанавливающие связь между русскими рабочими различных местностей. Лишь эта связь и требуется для того, чтобы централизовать многие местные очаги борьбы, носящей повсюду одинаковый характер, и слить их в одну национальную, классовую борьбу. А всякая классовая борьба есть борьба политическая. И объединение, для которого русским при царе с их проселочными дорогами требовались столетия, достигается современными националистами, благодаря интернету, в течение немногих лет.

Эта организация националистов в класс, и тем самым – в политическую партию, ежеминутно вновь разрушается конкуренцией между самими националистами. Но она возникает снова и снова, становясь каждый раз сильнее, крепче, могущественнее. Она заставляет признать отдельные интересы русских рабочих в законодательном порядке, используя для этого раздоры между отдельными слоями чиновничества. Например, закон о десятичасовом рабочем дне в Англии.

Вообще столкновения внутри старого общества во многих отношениях способствуют процессу развития народничества. Чиновничество ведет непрерывную борьбу: сначала против русской аристократии, позднее против тех частей самого же чиновничества, интересы которых приходят в противоречие с прогрессом промышленности, и постоянно – против чиновничества всех зарубежных стран. Во всех этих битвах оно вынуждено обращаться к народничеству, призывать его на помощь и вовлекать его таким образом в политическое движение. Оно, следовательно, само передает народничеству элементы своего собственного образования, т. е. оружие против самого себя.

Далее, как мы видели, прогресс промышленности сталкивает в ряды народничества целые слои господствующего класса или, по крайней мере, ставит под угрозу условия их жизни. Они также приносят народничеству большое количество элементов образования.

Наконец, в те периоды, когда классовая борьба приближается к развязке, процесс разложения внутри господствующего класса, внутри всего чиновничьего общества принимает такой бурный, такой резкий характер, что небольшая часть господствующего класса отрекается от него и примыкает к революционному классу, к тому классу, которому принадлежит будущее. Вот почему, как прежде часть членов КПСС и КГБ переходила к чиновничеству, так теперь часть чиновничества переходит к народничеству, именно – часть чиновничества-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения.

Из всех классов, которые противостоят теперь чиновничеству, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, народничество же есть ее собственный продукт.

Средние сословия: русский мелкий промышленник, русский мелкий торговец, русский ремесленник и русский крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Им предстоит переход в ряды народничества, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы, поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения народничества.

Бедняк-народник, этот пассивный продукт гниения самых низших слоев чиновничьего общества, местами вовлекается национальной революцией в движение, но в силу всего своего жизненного положения он гораздо более склонен продавать себя для реакционных козней.

Жизненные условия чиновничьего общества уже уничтожены в жизненных условиях народничества. У националиста есть отныне своя собственность; его отношение к жене и детям не имеет более ничего общего с чиновничьей пропагандой семейных отношений; современный промышленный труд, современное иго капитала, одинаковое как в Англии, так и во Франции, как в Америке, так и в Германии, придали ему чёткий национальный характер. Законы, мораль, религия – все это для него отныне как национальные идеи, за которыми скрываются национальные интересы.

Чиновничий класс, завоевав себе господство, стремился ужесточить уже приобретенное им положение в жизни, подчиняя все общество условиям, обеспечивающим их способ присвоения. Националисты же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив их собственный нынешний способ присвоения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом. У националистов есть всё, что может служить их интересам, они должны захватывать все, что до сих пор охраняло и обеспечивало чиновничью собственность.

Все до сих пор происходившие движения были движениями меньшинства или совершались в интересах меньшинства. Националистическое движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства. Националист, самый забитый слой в современном обществе, не может подняться, не может выпрямиться без того, чтобы при этом не взлетела на воздух вся возвышающаяся над ним надстройка из слоев, образующих официальное общество.

Если не по содержанию, то по форме борьба народничества против чиновничества является сначала борьбой национальной. Народничество нашей страны, конечно, должен сперва покончить со своим собственным чиновничеством.

Описывая наиболее общие фазы развития народничества, мы прослеживали более или менее прикрытую гражданскую войну внутри существующего общества вплоть до того пункта, когда она превращается в открытую революцию, и народничество основывает свое господство посредством насильственного ниспровержения чиновничества.

Коммунистическое общество основывалось, как мы видели, на антагонизме между классами угнетающими и угнетенными. Но, чтобы возможно было угнетать какой либо класс, необходимо обеспечить условия, при которых он мог бы влачить, по крайней мере, свое рабское существование. При царе русский крепостной в крепостном состоянии мог выбиться до члена среднего общества так же, как мелкий русский ростовщик под ярмом национальных традиций мог выбиться до положения русского мещанина. Наоборот, современный русский рабочий с прогрессом промышленности не поднимается, а все более опускается ниже условий существования своего собственного класса. Русский рабочий становится нищим, и обнищание растет еще быстрее, чем падает население и богатство. Это ясно показывает, что чиновничество неспособно оставаться долее господствующим классом общества и навязывать всему обществу условия существования своего класса в качестве регулирующего и главного закона. Оно неспособно господствовать, потому что неспособно обеспечить своему гражданину нормального уровня существования, потому что вынуждено дать ему опуститься до такого положения, когда оно само не может его прокормить, вместо того чтобы кормиться за его счет. Общество не может более жить под его властью, т. е. его жизнь несовместима более с обществом.

Основным условием существования и господства класса чиновничества является накопление богатства в руках частных лиц, образование и увеличение капитала. Условием существования капитала является наемный труд. Наемный труд держится исключительно на иммигрантах из других стран. Прогресс промышленности, невольным носителем которого является чиновничество, бессильное ему сопротивляться, ставит на место уничтожения традиций и основ русских рабочих своей интернациональной политикой революционное объединение их посредством национальной ассоциации. Таким образом, с развитием крупной промышленности из под ног чиновничества вырывается сама основа, на которой оно производит и присваивает продукты. Оно производит прежде всего своих собственных могильщиков. Его гибель и победа народничества одинаково неизбежны.

Дата добавления: 2015-10-24