Размеры кострищ 1 страница

Роберт Э. Свобода

АГХОРА II. КУНДАЛИНИ

Перевод с английского под редакцией А. Журавлева, И. Левушкина

ПОСВЯЩЕНИЕ

Она, Вечная, - это Высшее Знание, первопричина

свободы от заблуждений и первопричина

привязанности к проявленному.

Она воистину владычица над всеми владыками.

(Дэви Махатмья, I. 57-58)

Посвящается Великой Богине, Божественной

Матери Вселенной - Кундалини-Шакти.

ОТ АВТОРА

С благодарностью …

Роберту Биэру, тибетскому иконографу, за предоставление нам своих замечательных рисунков и постоянное содействие в издании томов Агхоры.

Д-ру Фредерику М. Смиту за составление словаря терминов и определений.

Inner Traditions International за разрешение воспроизвести несколько иллюстраций, изображающих сиддхов, из « Мастеров чародейства » К. Даумэна и Р. Биэра.

Allied Publishers Limited, Нью-Дели, Индия, за разрешение воспроизвести картину, изображающую Садашиву, которая украшает обложку этого тома.

Об обложке:

Вималананда объясняет это понятие следующим образом (из главы Кундалини):

« Задача кундалини-йоги состоит в том, чтобы воссоединить Шиву и Шакти, создать вечную форму Шивы - Садашиву. [1]

« Левая сторона Садашивы женская, а правая - мужская. Два принципа объединились, но не слились. Если бы они слились, игре бы пришёл конец, а что в том хорошего? Садашива существует лишь в космическом масштабе. На уровне индивида это божество называется Ардханаришвара (« Господь, Который Наполовину Женщина »). Для того, чтобы проявился Садашива, Кундалини должна подняться полностью, поскольку высочайшее проявление Шивы в человеческом существе находится в голове, в высшей части тела.

« В обычном человеке Кундалини дремлет в основании позвоночника, поэтому в этом случае Шива лишён Шакти. Такой человек не Шива, а шава (труп). Я смотрю на встречных как на скелетов, потому что ими они и являются Пока Кундалини-Шакти человека не пробудилась и не начала танцевать на её Шиве, человек, по сути, мертвец ».

Шри-янтра

Священная Шри-янтра - это самая известная из всех янтр, что объясняется присущей ей геометрической гармонией. Она состоит из девяти пересекающихся треугольников: пяти треугольников йони, направленных вершинами вниз (Шакти), и четырёх треугольников огня, направленных вершинами вверх (Шива). Она также известна как Навайони-чакра [2]. Эта конфигурация порождает узор из сорока трёх треугольников, который символизирует богиню Трипурасундари (находящуюся в центре) в окружении своей свиты из сорока двух божеств. Треугольники образуют последовательность из пяти чакр, которые, следуя из центра наружу, последовательно размещаются в одном, восьми, десяти, десяти и четырнадцати треугольниках. Эта структура заключена в две концентрические окружности, образуемые лотосами с восемью и шестнадцатью лепестками, которые, в свою очередь, заключены в квадрат бхупура (план земли). (Продолжение на стр. 330.)

Сели вы хотите получить дополнительную информацию о янтрах, обращайтесь к Приложению (стр. 295).

ВВЕДЕНИЕ

« Изучение философии,

не подкреплённое стремлением

к свободе, подобно одеванию трупа ».

- Трипура Рахасья

В давние времена, когда эзотерическое знание ревностно оберегалось, взыскующему духовности приходилось терпеливо ждать долгие годы, прежде чем ему удавалось получить доступ к этому знанию. Сегодня, когда информация превратилась в коммерческий продукт, кажется, что все мыслимые тайны стали доступны любому, располагающему средствами на покупку книги или кассеты. Тем не менее из того, что тайные учения сегодня можно легко купить, отнюдь не следует, что их можно столь же легко постичь. Хотя слова можно покупать и продавать, живую мудрость, находящуюся в сфере опыта, а не слов, по-прежнему приходится зарабатывать тяжким трудом.

Среди тех древних таинств, что ныне предлагаются на продажу, есть и учение Кундалини - корень, из которого произрастают все духовные практики. Однако большинство авторов, которые пытались познакомить мир с этим живым учением, источником всех познаний, лишь порождают мёртвые слова. Как замечал Генрих Циммер: « О самых лучших вещах рассказать невозможно; вторые же по значению вещи понимаются неверно ».

Карл Юнг, в течение нескольких десятилетий читавший курс лекций по Кундалини, объясняет, почему так происходит:

Путь йоги и философия йоги всегда имели тайный характер, но это объясняется отнюдь не тем, что их держат в тайне. Поскольку, если вы храните что-то в секрете, то это уже « секрет Полишинеля »: вы знаете об этом, другие знают об этом, и секрета уже нет. Настоящие секреты становятся таковыми потому, что их никто не понимает. О них даже невозможно говорить, и опыт кундалини-йоги обладает именно такой природой. Тенденция к сохранению секретности - всего лишь естественное следствие того, что опыт имеет такую исключительную природу, что её лучше не обсуждать, поскольку вы подвергнете себя опасности величайшего непонимания и неверного толкования (Jung, стр. 20).

Опыт кундалини-йоги весьма специфичен, поскольку Кундалини - источник всех наших переживаний. Кундалини - это та, постоянно пребывающая в нас энергия, которая, самоидентифицируясь с нашими мнениями и чертами характера, сращивает и сохраняет нашу идентичность. По словам Юнга.

… согласно тантрическому учению, существует некое побуждение к порождению личности, чего-то центрированного и отделённого от других существ .. Это то, что в западной философской традиции можно было бы описать как побуждение, или инстинкт, к индивидуации. Инстинкт индивидуации повсеместно присутствует в жизни, поскольку на Земле нет жизни, которая не была бы индивидуальна. Индивидуация имеет место лишь в том случае, если вы её осознаёте, но индивидуальность присутствует всегда, начиная с момента вашего появления на свет (Jung, стр. 2).

Так как побуждение к индивидуации направлено главным образом в сторону ублажения собственной ограниченной, временной индивидуальной самости, его называют Ахамкарой, или эго. Это та сила, которая позволяет вам без сомнений принимать мир таким, каким он является на поверхности. Та же сила называется Кундалини, когда Она отрешается от мирского и обращается к духовному, неизменному и вечному. Когда пробуждается Кундалини, уже невозможно продолжать верить в то, что внешняя реальность - это единственная реальность. Ахамкара делает вас тем, чем вы являетесь; Кундалини превращает вас в то, чем вы станете.

Кундалини до сих пор остаётся тайной, потому что, как замечает Юнг, её нельзя понять, её можно лишь ощутить. Процесс духовной эволюции не может быть объективизирован, отчуждён от субъекта, который развивается, поскольку Кундалини одновременно функционирует и как описывающее сознание, и как объект описания, и как его описание. Поскольку человеческий язык предназначен для субъектов и объектов, то описания Кундалини, как правило, склоняются либо к объективному комментированию опыта, что делает его безжизненным, либо к описанию грубого субъективного опыта как такового, который обычно искажён психическими дисбалансами субъекта, его стрессами и фантазиями.

Среди авторов, внёсших наиболее значительный вклад в литературу о Кундалини, следует отметить сэра Джона Вудроффа (Артура Авалона), англичанина, который был посвящён в тантру, исполняя обязанности судьи в Индии, и Гопи Кришну, пандита из Кашмира, который претерпел ужасные мучения, когда его Кундалини пробудилась прежде, чем он узнал, как с Ней обращаться. И хотя ни тот, ни другой не смогли безупречно передать суть непостижимых тайн Кундалини вследствие необходимости пользоваться словами, в некоторых вдохновенных пассажах можно встретить мгновенные проблески Кундалини, подобно тому как разряд молнии пробивается сквозь угрюмые небеса.

Упомянутые описания хороши тем, что информация в них не изымается из контекста. Кундалини может быть понята исключительно в контексте индийской культуры. К сожалению, начиная ещё со времён ранних теософов, большинство западных толкователей Кундалини, вводя в свои психологические системы понятия, которые они считают тантрическими, без колебания присваивают им значения, которые часто значительно отличаются от их изначального смысла.

Юнг тоже заимствовал понятия из кундалини-йоги, включая и саму концепцию Кундалини, которую он называл анимой, и поэтому он сам частично повинен в сложившейся ситуации. Но по крайней мере он был более искренен, чем большинство исказителей Кундалини:

Надлежит быть весьма искушённым в психологии, для того чтобы придать этим материям форму, пригодную для усвоения западным умом И если мы, приспосабливая их к западной ментальности, не будем основательно трудиться и отваживаться на многочисленные ошибки, мы просто отравимся. Это объясняется тем, что эти символы наделены потрясающей цепкостью. Они неким образом захватывают наше бессознательное и цепляются к нам. Однако это тела, чуждые нашей системе - corpus alienum, - и они замедляют естественный рост и развитие нашей собственной психологии. Это как бы побочный рост, или своего рода отравление Поэтому нужно приложить воистину героические усилия, с тем чтобы усвоить чти вещи, восстать против этих символов, лишая их влияния Возможно, вы не совсем понимаете то. о чём я говорю, но примите мои слова как гипотезу, хотя это больше чем гипотеза. Это истина. Я слишком часто наблюдал, насколько опасным может быть их влияние { Jung, стр. 9).

Отвергая те понятия, которые « не требуются нам » для системного психологического описания западного бессознательного опыта, Юнг обосновывал это:

Мы можем понять их картину мира лишь в той степени, в которой мы пытаемся понять её в наших терминах. Поэтому я попытался подойти к ней с психологической точки зрения. Я извиняюсь за то, что ввожу вас в смущение, но вы смутитесь ещё больше, если воспримете эти вещи буквально (лучше этого не делать). Если вы будете мыслить их понятиями, вы будете строить явно индуистскую систему с психологией западного ума, но это недопустимо. Вы просто отравите себя! (Jung, стр. 13.)

Возможно, те, кто трудился и решался на многочисленные ошибки, приспосабливая понятия кундалини-йоги к популярной психологии, действительно избежали судьбы тех многочисленных западных людей, которые отравили себя, рядя свой ум в индийские одежды. Но тогда как репродукции кундалини-йоги могут достаточно хорошо функционировать во внешнем мире общепринятой реальности в качестве полезного психологического инструментария, они не могут заменить оригинала, когда дело касается духовного развития. Это, в частности, верно для тех людей, которые осознанно или случайно прорвались сквозь некоторые барьеры, отделяющие объективную реальность от субъективной, и живут жизнью, в которой пробужденная и символическая реальности борются за внимание, конкурируя друг с другом. Такие индивиды рискуют оказаться в неизведанном океане на борту протекающего концептуального судна, если будут полагаться на психологию как на безопасное средство доставки на берег.

Для человека, не прошедшего адекватную первоначальную подготовку, пробуждение к нефизической реальности, как правило, чревато кризисом. Такие люди могут казаться сумасшедшими, часто о них думают как о сумасшедших, а иногда они сами уверены в том, что сходят с ума, - и всё это потому, что они более не могут безусловно принимать нашу « стандартную » реальность. Большинство из тех, кто теряет связь с повседневной реальностью, конечно, действительно безумны, но иногда причина кроется в духовном кризисе.

Однажды пророк Иезекииль услышал божественный голос, предписывающий ему спать на правом боку в течение 390 ночей, а затем ещё 40 ночей - на левом боку (Иезекииль 4: 4-6). Не знай вы, подобно йогам, что положение тела во время сна оказывает огромное влияние на физиологию и, следовательно, на сознание, вы, вслед за журналом « Тайм », согласитесь с тем, что Иезекииль и Святая Тереза Авильская (подобно Иезекиилю слышавшая голоса) были шизофрениками. Тогда как фактически они вероятнее всего побуждались к этому реальностью, о которой непробужденным ничего не известно.

Духовное пробуждение навсегда изменяет индивидуальный способ восприятия мира, поскольку после того, как острота кризиса смягчается, человек обнаруживает, что уже не может вернуться к некогда удобной душевной успокоенности. Пробужденная и высвобожденная Кундалини уже не поддаётся «усыплению»; джинн не вернётся в бутылку. « Пробудившись, посвящённый живёт во власти Кундалини », - говорит пандит Гопи Кришна, который пережил несколько кризисов, входе которых стремительность и безудержная мощь высвобождаемой силы ужасали его. Эта сила, ставшая причиной его ужаса, когда он столкнулся с ней не имея поддержки наставника, может измучить и обессилить любого, кто пробуждает Кундалини без необходимого руководства.

Пока Кундалини остаётся в сфере психологии, наша относительная объективность может отгородить нас от влияния символического бытия. Тем не менее, как только мы входим в субъективную реальность, в то царство, где к нам « цепляются » символы, мы попадаем под их власть до тех пор, пока нас не обучат, как с ними обращаться. Тот, кто седлает Кундалини, не представляя себе пункта назначения, рискует сбиться с пути. Результатом может стать « раздувание » Эго, которое происходит, когда ограниченная личность человека выходит из кризиса нетронутой и затем « претендует на то, что сияние архетипического мира предназначено исключительно для неё ». Эго « сдувается » в том случае, если пробуждение серьёзно нарушает самоинтеграцию человека и искажает его представления о себе.

Учёные в Индии тысячелетиями работали над совершенствованием практических методов духовного развития, которые, будучи должным образом реализованы, подготавливают последователя и направляют его в процессе индивидуации, позволяя избежать мучений. Каждый из этих методов пробуждает эволюционную силу, присущую каждому человеку, однако эта сила проявляется как Кундалини лишь в одной-единственной системе: тантрической традиции. Каждый, кто желает понять Кундалини именно как Кундалини, должен обратиться к тантре. Как бы на протяжении веков ни злословили индийские ортодоксы и пуритане, тантра - отнюдь не религия, потворствующая чувственности и призывающая к незамедлительному утолению своих страстей. Хороший тантрист верит в истину, реальность и силу фактов, первейший из которых состоит в том, что все мы - часть проявленной вселенной, и поэтому подчиняемся её законам до тех пор, пока не разовьем способности осознавать себя в другом контексте. Тантрист стремится к тому, чтобы стать сва-тантрой (« действующим самопроизвольно »), освободиться от всех ограничений, включая, в частности, ограничения своей личности.

Тантра - не тот предмет, который можно изучить в школе, равно как и тантрические тексты - не самоучители, поскольку тантра не есть книжное знание. Это живая мудрость, которую следует получать непосредственно от опытного практика. Чтобы следовать тантрическому пути и пробудить Кундалини, не подвергаясь опасности, необходим хороший наставник, гуру, который уже следует пути и знает все его ловушки. И лучше не иметь гуру вообще, нежели следовать за беспомощным или невежественным гуру.

Один из искусных наставников, агхори Вималананда, научил меня тому, что я сейчас знаю о Кундалини. Его уникальный способ восприятия мира развился благодаря пробуждению его Кундалини во время выполнения ритуала над трупом. Его пробудившаяся Кундалини приняла форму тантрической богини Смашан-Тары, богини кремационных кострищ, которая наделяет способностью перейти из реальности жизни в реальность смерти. Смашан-Тара, « Спасительница кладбища », позволила Вималананде переправиться из его обычного сознания в состояния, в которых он мог воспринимать реальность с другой точки зрения. Его опыт в ходе пробуждения и после него описан в моей книге « Агхора. По левую руку Бога » [3].

В упомянутой книге кратко описаны те основные пути, которым следует агхори в своей одиссее из тьмы невежества мирского бытия к свету божественных миров, сохраняя при этом сознание обеих реальностей. Агхора - это нечто вроде сверхтантры, тантры, в которой устранены ограничения любого рода. Агхора - это Путь Тени. « Тень » здесь подразумевает все те аспекты нашей жизни, которые позволяют нам существовать в качестве индивидов за счёт других существ. Мы можем познать свет альтруизма лишь в той степени, в какой нам известна тьма эгоизма. Лишь пройдя сквозь Долину Тени Смерти, мы воистину можем понять, как нам надлежит жить. Агхори - это исследователи души, которые спускаются во мрак своего внутреннего мира, с тем чтобы найти свой путь к подлинной свободе. Их духовный путь - это ни в коей мере не анемичный опыт « сладости и света ». Агхори должен быть « твёрдым, как алмаз, и мягким, как воск », в зависимости от обстоятельств. Лишь после того, как гроздья привязанностей вашего Эго истекли соком под гнетом вашей стопы, вы сможете насладиться вином духовной мудрости.

Агхори играют с жизнью в крайней степени осмотрительно, в полной мере осознавая цену ставки. Нет таких средств для достижения пробуждения, которые вызывали бы у них отвращение или страх, поскольку они поклоняются смерти, Великой Преобразовательнице. Дословно агхори означает « неустрашимый », он не отвращается от самого ужасного опыта, а превращает его в посвящение Реальности. Побуждая агхори к поиску Бога, традиция отсылает их на места кремации, где неизменно присутствует смерть, но настоящий агхори и весь мир рассматривает как громадный, незатухающий костер, в пламени которого происходит кремация. Агхори персонифицируют и обожествляют смерть, выбирая лишь этот лик Вселенской Реальности в качестве своей Возлюбленной, поклоняясь этому божеству с интенсивной и всепоглощающей любовью. Что касается Вималананды, каждый день его жизни был днём игры с космосом, его Возлюбленной. Он никогда не уставал от этих любовных игр, так как они ещё более сближали его с Любимой.

Когда Кундалини пробудилась в нём, она имела форму и личность, что облегчало ему взаимодействие с ней. В результате Кундалини избавила его от тех мук, которыми Она одарила пандита Гопи Кришну. Возможно, если бы пандитджи сконцентрировался на боге или богине, а не на лотосе, он тоже мог бы найти небеса, на которых можно отдохнуть после бури. Для Вималананды Кундалини не была дикой, неприступной силой, играющей им по своей прихоти. Она заменяла ему Возлюбленную Мать, в чьём лоне он пребывал, позволяя ей защищать его от всех опасностей.

Вималананда всегда предпочитал путь поклонения наделённому формой Богу обожествлению Обезличенного Абсолюта. Для него высочайшим выражением божества являлось Божественное Материнство, проявляющее заботу и дарующее любовь всем своим детям, вне зависимости от совершённых ими ошибок. Такая позиция была для него наилучшей из всех возможных во взаимоотношениях с Кундалини, поскольку, как только вы вступаете в отношения « мать - ребёнок », исчезают все страхи, связанные с угрозами со стороны энергии. Он также любил говорить: « Бхакти есть Шакти ». Та энергия, которую вы вкладываете в своё поклонение (бхакти) избранной вами форме Бога, возвращается к вам сторицей, благотворно усиленная вселенной. По мере роста вашей преданности растёт и ваша индивидуальная сила, которой вам трудно злоупотребить, поскольку единственное, о чём вы можете думать, это ваша Возлюбленная.

Присущее агхори стремление узреть Возлюбленную настолько сильно, что никакие средства для достижения этого не ощущаются им как чрезмерные. Это божественное исступление, своего рода поиск божественного трепета - отличительная черта агхори. « Агхори всегда заходят слишком далеко », - как говорил Вималананда, и как можно видеть из книги Агхора I, в своей жизни он делал это весьма часто. Охваченный страстью к своей Возлюбленной, он поклонялся каждому элементу и субстанции и водил дружбу со всеми эфирными существами, при этом все его ритуалы становились посредством тантрического преображения приношениями божеству.

Поле деятельности агхоры не ограничивается лишь увлекательными или отталкивающими практиками. Путь агхоры - это путь спонтанности. Каждое действие должно выполняться в надлежащий момент и в надлежащем контексте. Для агхори поклонение - это поклонение, будь то в храме или на кладбище. Отрешаясь от всех своих личных интересов, кроме самозабвенного стремления к Возлюбленной, агхори с любовью и благодарностью принимает всё, что предлагает Бог, наслаждение или страдание, и преобразует каждое событие, даже поход в туалет, в акт поклонения Абсолюту. Всё, к чему бы ни прикоснулся агхори, желанному и презренному, чистому и грязному, он вытягивает с периферии своего переживания в чистоту своего центра, чтобы помочь развиться « критической массе », необходимой для запуска и поддержания « духовной цепной реакции ».

Вималананда был человеком действия. Он свободно двигался как по течению, так и против него. Его мало интересовали научные взгляды на то, что можно, а что нельзя классифицировать как агхору. Он пользовался общепринятой доктриной, когда она отвечала его целям, всегда оставляя за собой право усовершенствовать её, если того требовали обстоятельства. На протяжении веков в Индии возникали и исчезали философские системы, однако духовные ростки, дающие им жизнь, продолжали наливаться соками. Приливы и отливы индийской духовной традиции, в частности тантры, всегда происходили в пространстве между двумя противоположными берегами теории и практики. Теория беспрестанно регулирует практику, а практика неумолимо видоизменяет теорию. По мере того как теологи громоздят и узаконивают горы догм, иконоборцы разрушают их посредством собственных толкований. Сегодняшние ортодоксы - это вчерашние еретики.

Современная Индия наводнена отдельными персонами и сектами, которые пытаются узаконить свой уникальный вариант философии, космологии и способа ассимиляции своей системы в основную ветвь « ведической традиции » или « кашмирского шиваизма », тогда как другие индивиды и секты (часто, как это ни парадоксально, те же самые) уходят от таких унифицированных определений, называя их удобными фикциями, которые ограничивают и уводят в сторону. Утверждая, что современный мир (время, место, люди) изменился настолько, что уже невозможно точно воспроизвести или возродить древние пути, они заявляют, что в системе надо возрождать не внешнюю форму, но то пламя, которое даёт ей жизнь.

Что касается Вималананды, он с радостью комбинировал на первый взгляд противоречивые теории и практики и включал их в « свою » собственную агхору, приводя в свою защиту древний текст, который учит тому, что об истине спорят лишь заблудшие, поскольку « разве найдётся такое мнение, которое не мог бы отстоять искушённый в знании? ». Хотя познания высокообразованного Вималананды в области санскритских текстов были весьма скромными, он особо не интересовался переводами тантрической литературы на гуджарати, хинди и английский, хотя он прекрасно владел этими языками. Его учебником была сама жизнь, и он мог вычитывать в ней смыслы, которые доступны лишь тем, кто владеет тайным языком духовности.

Хотя Вималананда называл себя агхори, его презрение к организованной религии отдаляло его от признанных ветвей агхори. Он также никогда не ссылался на своих собственных учителей как на агхори (и маловероятно, что они называли себя так). Он предпочитал следовать своим путём:

« Я никогда не верил в религию. Все религии ограниченны, ибо они сосредоточиваются лишь на одном аспекте истины. Поэтому они постоянно воюют друг с другом; каждая из них считает, что лишь она одна обладает истиной. Но я говорю, что знаниям нет конца, так что бессмысленно пытаться ограничивать их одной священной книгой или одним переживанием. Поэтому когда люди спрашивают, какой религии я придерживаюсь, я говорю: « Я не верю в сампрадаю (секту), я верю в сампрадаху (сжигание) ». Сожгите дотла всё, что стоит на вашем пути познания истины ». (Агхора I, стр. 175.)

В этом по крайней мере он соглашается с Юнгом, который однажды заметил, что « функция религии состоит в том, чтобы защищать нас от непосредственного переживания Бога ». Агхори Вималананда был отъявленным иконоборцем, желавшим воспринимать реальность, что не позволяло ему быть уловленным в сети догмы. Его агхора - это религия сознания. Её наставлениям надлежит быть запечатленными не на каменных скрижалях, но в самом сердце подвижника, который должен использовать их с тем, чтобы создавать свою собственную систему и духовную нишу.

Ни сегодня, ни ранее в мире не наблюдалось большого числа агхори. не много их воспитал и Вималананда. Он предусмотрительно говорил большинству людей: « Делайте, как я говорю, а не как я делаю », и никогда не позволял никому рабски подражать ему, поскольку только те, кто способен лакомиться человеческим мозгом, могут получить духовную выгоду от такой диеты. Он никогда не изобретал систему духовных практик, призванную поразить и завоевать мир. После тщательной оценки каждого, кто приходил к нему, он, прямым или косвенным способом, давал ему определённые уроки или вообще ничему не учил. Всё зависело от его восприятия своей кармической связи с этим человеком и склонности последнего к духовным дисциплинам. Он мог, не колеблясь, подвергнуть сомнению чьи-то представления о духовности и дисциплине йоги, но в то же время он не стеснялся ходить на цыпочках, если боялся разбудить человека.

Дата добавления: 2015-10-31