Источники информации по степени убывания их авторитетности

-- Реферируемые научные журналы с высоким импакт-фактором, статьи и высказывания авторитетных ученых в своей области.

-- Известные мировые новостные агентства

-- Другие источники

- Так я и знал! - торжествующе воскликнул Миллон, оборачиваясь к Лизе, - Видишь! Этот твой Арузо никто и его мнение ничего не стоит! Он не ученый!

- Арузо тоже великие ученые поддерживают! - возразила ученица, - Взять хотя бы знаменитейшего математика Игоря Молла. У него международных премий не менее, а то и более будет, чем у твоего Доржика!

- Доржик авторитетней!

- Это кто сказал?!

- Это очевидно! Его все ученые галактики знают!

- Нет не очевидно! Если у кого-то пиар лучше, то это еще не делает его самым умным! И кстати борца с термоядерными электростанциями, отравляющими природу, Пола Арузо знает намного больше людей, чем твоего профессора! - огрызнулась Лиза.

- Людей, а не ученых!

- Может, ты еще скажешь, что Игорь Молл никому неизвестен в академической среде?!

- Стоп! - скомандовал Дюпре, прерывая перепалку, - Да, иногда утверждения ученых противоречат друг другу. Но суть в том, что вес ученых в научной среде практически всегда не одинаков и следует ориентироваться на того, кто более авторитетен.

- И как это определить? По глазам? - хмыкнула Лиза.

- Не самый надежный способ, - усмехнулся Дюпре, - Есть и получше. Видишь ли, Лиза, для каждого ученого рассчитывается рейтинг его успешности. Сравни рейтинги ученых, и ты получишь неплохой инструмент вычисления того, кто более авторитетен. В особенности если между рейтингами двух ученых лежит пропасть.

- И как эти рейтинги считают?

- Эти рейтинги считают эксперты, а, как мы уже договорились, экспертам следует доверять, - Дюпре улыбнулся, - Я не буду вдаваться в подробности алгоритма, вы всегда можете найти его в сети, но в целом он базируется на индексе цитируемости статей ученого, а также на неожиданности полученного им результата. Я вижу некоторые из вас уже полезли в словари, но чтобы сэкономить вам время отмечу, что индекс цитируемости это величина соответствующая тому, как часто в своих статьях другие ученые опираются на работы того для кого этот индекс рассчитывается. Суть подхода достаточно очевидна - чем важнее открытие, тем больше других ученых будут опираться на него в своих дальнейших изысканиях. Все просто.

- А неожиданность тут при чем? - удивился Миллон, - Наоборот ведь лучше когда получают предсказанный результат. Тот, который подтверждает теорию.

- Важность неожиданного результата проистекает из теории информации. С точки зрения этой теории события, имеющие разную вероятность, несут в себе разное количество информации. И чем менее вероятно событие, тем больше информации оно нам дает, если все же происходит. Я не буду сейчас углубляться в математические дебри, но приведу простой пример. На Праземле долгое время считалось, что лебеди, - перед учениками по мысленному приказу Дюпре возникло изображение птицы, - бывают только белыми. Белых лебедей наблюдали уже многие тысячи раз. И вдруг в 1697-м году голландская экспедиция, исследовавшая относительно недавно открытый новый континент Австралию наткнулась на черных лебедей. Опыт и уверенность многих поколений в том, что лебеди бывают только белого цвета, были перечеркнуты в одно мгновение. Вдумайтесь, много ли информации было бы в очередном факте обнаружения обычных белых лебедей? Да сущий мизер! О том, что лебеди существуют и что они белые уже было известно. Да к ареалу их обитания можно было бы добавить и западную Австралию, но это и все. А вот появление черного лебедя совсем другое дело. Это событие говорит нам, что вся уверенность в том, что лебеди имеют только белую окраску, оказалась ложной. Точно так же и любой неожиданный научный результат указывает на необходимость правки старой теории или открывает путь к созданию новой и поэтому его информационная ценность более высока. Теперь понятно?

- Понятно, - подтвердил Миллон.

Лиза, которая во время объяснений Дюпре ковырялась в своем найзере, усмехнулась и повернулась к Миллону, - У меня для тебя плохие новости. Я тут заглянула в рейтинги ученых и заешь что?

- Что? - вскинулся Миллон.

- У математика Игоря Молла, который является сторонником закрытия термоядерных электростанций рейтинг на несколько единиц выше, чем у твоего профессора Доржика. Так что даже идиоту должно быть понятно, кто из них прав!

- Но... - Миллон беспомощно оглянулся на Дюпре.

Учитель усмехнулся.

- А давай Лиза сделаем вид, что я тоже идиот, - обратился он к ученице, - И ты объяснишь мне, почему ты решила, что математик Игорь Молл более авторитетен, чем физик Малиус Доржик?

- Да вы ведь только что утверждали, что всех ученых следует сравнивать по рейтингу!

- Утверждал, - флегматично согласился Дюпре, - Но это далеко не все, что я утверждал. Скажи, Лиза, ты ведь, скорее всего не хотела бы, чтобы какой-нибудь математик, будь он хоть трижды гениален, делал тебе хирургическую операцию? Ты бы, наверное, предпочла квалифицированного врача хирурга, не так ли? И вряд ли мнение самого знаменитого физика в области высоких энергий заинтересует нейролингвистов. Даже если этот физик всегалактическая знаменитость и лауреат всех возможных престижных премий по физике. А знаешь почему? Потому что у каждого эксперта есть границы компетенции и вне этих границ он никто. Он самый обычный человек имеющий свое самое обычное мнение. Мнение, которое, при условии, что оно не опирается на авторитет экспертов именно из этой области, не имеет почти никакого веса. Так вот Игорь Молл это, безусловно, выдающийся эксперт. Эксперт в очень узкой и крайне специализированной области математики. В которой ему и присвоен очень высокий рейтинг. И что он может знать о термоядерной энергетике?! С таким же успехом ты можешь поинтересоваться его мнением о перспективах разведения генетически модифицированных гигантских лиссенийских тушканчиков на обитаемых планетах со среднегодовыми температурами уровня ледниковых периодов! Вряд ли он знает о термоядерных реакторах больше чем о разведении этих самых тушканчиков. Но ведь в первом случае это ему не мешает иметь и высказывать свое абсолютно некомпетентное мнение! Ну а что касается профессора Доржика, - добавил Дюпре, - То это один из ведущих прикладных физиков галактики и большую часть своей карьеры он посвятил именно термоядерной энергетике. Это кстати тоже не панацея. Все-таки профессор ученый, а не инженер и не техно-риск-менеджер оценивающий возможную опасность эксплуатации того или иного индустриального объекта. Но уж точно он более компетентен в данном вопросе, чем какой-то узкоспециализированный математик или не имеющий профильного образования и спекулирующий на порожденных безграмотностью людских страхах общественный деятель. Но что мешает нам проверить мнение профессионального сообщества касательно высказываний профессора Доржика? Да ничто не мешает! Благо мы живем в век широчайшей доступности информации, и каждый из вас моментально может найти в сети почти любые данные. И если вы их таки поищете, то легко удостоверитесь, что большинство специалистов с профессором согласно - альтернативы термоядерной энергетике в настоящее время не существует. А рассуждения о ее замене другими источниками вроде ветрогенераторов или солнечных батарей не более чем благоглупость, порожденная некомпетентностью. Последние при затратах сравнимых с эксплуатацией термоядерных электростанций не покроют и пяти процентов энергетических потребностей развитой планеты.

- Я так и знал! - Миллон торжествующе уставился на мрачную Лизу.

- Ты не знал! - покачал головой Дюпре, - Ты предполагал. И покоились, кстати, свои предположения на очень зыбких основаниях. А вот теперь ты знаешь. Теперь вы все знаете.

- Так вы думаете, что этот ваш рейтинг авторитетности решает все проблемы? - вкрадчиво осведомилась Лиза и, не ожидая ответа, тут же продолжила, - Я тут покопалась в глобалнете, пока вы распространялись о важности экспертов... И, знаете, обнаружила сотни, если не тысячи примеров того, как малоизвестные ученые чьи труды не признавались элитой научного мира оказывались в конце концов правы. Хотите, приведу конкретные случаи?

- Не надо, - Дюпре, улыбаясь, поднял руки, как бы показывая, что сдается, - Я готов поверить тебе на слово. У меня только один вопрос, скажи, а откуда ты узнала, что эти упомянутые тобой непризнанные гении, в конце концов, оказались-таки правы вопреки мнению авторитетов?

- Потому что сейчас их признали великими учеными!

- Кто признал? - невинно уточнил Дюпре, - Спортсмены, дворники, повара, певцы, танцоры, шахтеры и прочие или все же научное сообщество, включая самых авторитетных его представителей? И чье признание важнее?

Лиза промолчала. Она осознала, что учитель снова загнал ее в ловушку.

Взглянув на нее Дюпре кивнул.

- Вижу, ты уже поняла. Разумеется, система может давать сбой. Да некоторые гениальные научные идеи не сразу воспринимаются коллегами ученого. В том числе и очень авторитетными коллегами. Иногда, если научные идеи намного опережают свое время, они вообще могут быть забыты и лишь спустя столетия будут переоткрыты заново уже другими. Но дело в том, что никто не может оценить ценность научного результата лучше, чем сами ученые. И если они оказываются неспособны на это, то неспособен никто. Можно конечно обратиться за научной консультацией к дворникам или спортсменам, но стоит ли? Рано или поздно время все расставляет по своим местам. Да система научного познания мира несовершенна. Но других просто не существует, что бы вам не пытались впарить не верящие в науку. Другие подходы просто не работают. Теперь вы об этом знаете. Но большинству из вас это знание не поможет. Вы просто предпочтете его игнорировать. О том, почему вы так поступите, мы поговорим на следующих занятиях. Все свободны.

...

Предварительные результаты сканирования бункера трехмерными контурами проектора легли на сетчатку глаз.

- 7-й. Вижу на объекте девять человек. Четыре из них не соответствуют параметрам взрослых. Вероятно это дети. Один совсем мал. Предположительно грудной ребенок. В пусковых шахтах базы пять ракет класса "Нырок" в полной боевой готовности и еще девять на автоклаве, - доложила Лиза.

- Вас понял, 16-й. Удалось подключиться к внутренней сети бункера?

- Пока нет. Но взлом продолжается.

- Оставайтесь на связи, 16-й.

...

Выйдя из душа, Лиза встряхнула головой отбрасывая копну слегка влажных волос за плечо. По ее обнаженному загорелому телу еще кое-где лениво катились вниз капли воды. Она бросила взгляд на кровать. Виал кажется, дремал, подоткнув правую руку под голову. Лиза, осторожно переступая босыми ногами через хаотично разбросанную по полу комнаты одежду, подкралась к кровати. Замерла на мгновенье, а затем с криком "Попался!" прыгнула на Виала. В ту же секунду сильные руки взмыли вверх и перехватив ее в прыжке. Какое-то время они, заливаясь хохотом, возились, изображая борьбу, а потом замерли в объятиях друг друга.

На лицо Виала неожиданно набежало темное облачко.

- Не хочу, чтобы ты уезжала, - мрачно сказал он.

- Я и не собираюсь никуда уезжать, глупенький, - улыбнулась Лиза, - С чего ты взял?

- Ты ведь знаешь, что я подрабатываю помощником у Дюпре? Так вот он недавно заявил, что ты никогда не сдашь тест по его предмету и потому сразу после экзаменов сбежишь с Мирры. Не вынесешь позора.

- Погоди! Он что знает... о нас?! - Лиза резко подняла голову с подушки.

- Нет. Именно поэтому он, наверное, со мной и откровенничает.

- И что же именно он тебе сказал?

- Он сказал, что ты конечно достаточно умна, чтобы понять какие ответы от тебя ожидаются, но этого мало. И ты не первая кто попытается таким образом обмануть экспертную систему "Аристотель", но ничего из этого не выйдет. Мол, ты эмоционально нестабильна и потому все равно завалишься. А пройти полностью дополнительный курс на эмо-тренажерах ты никогда не решишься.

- Вот значит ка-а-к, - протянула Лиза, - Я не хотела жертвовать своими убеждениями ради этого паршивого теста, но и смотреть на победно ухмыляющуюся рожу Дюпре я тоже не собираюсь. Я сдам этот чертов тест! Сдам, чтобы увидеть, как от этого перекосит Дюпре!

...

- Итак, - Дюпре встал с кресла и прошелся перед классом, - Мы с вами уже выяснили, что те, кто отрицают научный подход, не могут разумно оценивать последствия своих поступков и потому являются ограниченно дееспособными. Ну и получают соответственно низкий уровень гражданского допуска. Но давайте взглянем на ситуацию с другой стороны и зададимся вопросом, какие именно люди идеально подходят на роль рационально мыслящих избирателей и правителей? Ирма? - обратился Дюпре к одной из учениц.

- Откуда я должна это знать?! - возмутилась ученица, - На прошлом уроке, видео которого я, между прочим, сохранила и дома выучила все, что вы говорили, наизусть, про это вообще ничего не было! Я могу запись показать! Вы учитель или кто?! Так как вы можете спрашивать о том, про что не рассказывали?!

Дюпре ответил не сразу. Некоторое время он, не мигая, как будто изучая некое еще не известное науке насекомое, смотрел на ученицу, пока она не заерзала нервно на стуле.

- Вот чего я не могу понять, - начал он, в конце концов, - Так это того, зачем было запись урока заучивать наизусть? У тебя что, твои найзер и искин не работают?

- Работают, конечно, - обиделась ученица, - У меня, кстати, Гермес пятого поколения!

- И соответственно проиндексированная запись у тебя всегда с собой и ты можешь осуществлять по ней быстрый логический поиск? - продолжал гнуть свою линию Дюпре.

- Ну да.

- Так зачем же ты еще и заучила урок наизусть?

- Ну как... Это ведь и есть учеба... В смысле когда учителя дают нам информацию, а мы ее учим.

- Ирма, - покачал головой Дюпре, - Те времена, когда люди, обладающие способностью заучивать большой объем информации наизусть, были полезны, минули несколько тысяч лет назад. С появлением письменности. Бумажная книга, гораздо более надежный носитель информации, чем голова. Зачем мне помнить значение постоянной Планка, если я в любой момент могу посмотреть его в справочнике? Хотя конечно определенные технические сложности с доступом к информации, хранящейся на бумажном носителе, и заставляли ранее многое держать в памяти, так как это было быстрее, чем каждый раз рыться в бумажной библиотеке. Но с появлением глобалнета, баз данных и алгоритмов эффективного поиска, а также искина, способного мгновенно определить, в каких именно данных ты нуждаешься и тут же предоставить их, ценность эрудированных всезнаек не умеющих, тем не менее, анализировать хранящуюся у них в голове информацию устремилась к нулю. Ты помнишь год и дату рождения диктатора Смолла? Я - нет. Ну и что?! Я могу узнать их за доли секунды обратившись к моему искину. Так что заученная информация в твоей голове не стоит ничего - она имеется в базах данных, представленная в гораздо более качественной, надежной и доступной форме. Цель вашего обучения это не тупая зубрежка. Цель научить вас думать. Научить вас искать необходимую информацию, анализировать ее, делать на основе анализа прогнозы и использовать их в своей жизни. Это понятно?

- Да, - мрачно ответила ученица.

- И это возвращает нас к заданному мной в начале урока вопросу. Люди какой профессии идеально подходят на роль рационально мыслящих, ответственных граждан?

- Я... Я не знаю.

- Хорошо, - кивнул Дюпре, - Спросим кого-нибудь еще. Миллон?

- Государством, конечно же, должны управлять ученые! - уверенно ответил ученик.

- Ученые? - переспросил Дюпре, - А почему именно они?

- Это же очевидно! Вы сами неоднократно говорили, что те, кто не принимают научный подход, должны лишаться избирательного права во многих областях, так как не способны к анализу и адекватной оценке своих поступков. Так?

- Так, - подтвердил Дюпре.

- Ну а кто же владеет научным подходом лучше ученых? Да никто!

- И поэтому...? - Дюпре выжидающе взглянул на Миллона.

- И поэтому править должны в первую очередь ученые как самые разумные люди, обладающие высочайшей способностью к анализу и прогнозированию.

- А во вторую, наверное, просто люди с высоким коэффициентом интеллекта, хоть и не являющиеся учеными? - предположил Дюпре, - Ну а тем, у кого ум не настолько развит, остается лишь слушать первых и вторых?

- Конечно!

- Я добавлю еще несколько штрихов, - сказал Дюпре, - В каждой стране люди делятся на консерваторов, которые подозрительно относятся ко всяким новым веяниям и переменам и некритически чуть ли не бездумно всегда поддерживают старые порядки, и на либералов, которые открыты всему новому, легче принимают перемены и более гибки в своем мышлении. Думаю, тебе Миллон будет интересно узнать, что научные исследования однозначно говорят, что в среднем IQ консерваторов ниже, чем у либералов. А уж с абстрактным мышлением у консерваторов совсем плохо. И это тоже научный факт. Неудивительно, что большинство ученых относятся именно к либералам - они ведь умны.

- Это вообще-то всегда было очевидно, - вставила Лиза, - Только слепой мог этого не заметить.

- И снова мы возвращаемся к тому, что государством должны править ученые. И учитывая их высочайший интеллектуальный потенциал, захватить власть, для них не должно было бы быть такой уж сложной проблемой. Ведь если мощный интеллект дает высокую способность к прогнозированию, то ее можно использовать и в политике. Не так ли? Но вот ведь какое дело - за всю историю галактики нам не известно ни одного случая, когда ученым удалось бы захватить и удержать власть. Более того человечество раз за разом становилось свидетелем чудовищной некомпетентности ученых в политике. Каждый раз на этом поприще они делали ошибки, которые на их месте не совершил бы и ребенок. Так в чем же дело?! Почему их хваленый интеллект переставал работать, едва они пытались заняться политической деятельностью?!

- Да потому что ученым не нужна власть! - заявила Лиза, - И их не интересует политика!

- Не нужна власть? - Дюпре покачал головой, - А вот подавляющее большинство людей властью очень даже интересуется. Оно и неудивительно, люди это социальные животные с сильным иерархическим инстинктом. И если у ученых этот инстинкт притуплен, то либо они реализуют его вне политической сферы либо, если они почти не нуждаются в его удовлетворении, у них имеются серьезные психологические отклонения по сравнению с обычными людьми. В дополнение к этому я хотел бы обратить твое внимание Лиза на то, что немалое число ученых политика очень даже интересует. Иначе они бы ей не занимались. Но вот компетентность их в этой области оставляет желать лучшего. Сказать, что многие ученые отличаются чудовищной политической наивностью это почти что ничего не сказать. Как иначе можно объяснить тот факт, что огромное количество известных ученых и просто хорошо образованных и явно не глупых людей купились на примитивнейшую неокоммунистическую демагогию кровавого упыря Смолла. На эти рассуждения о всеобщем равенстве, благоденствии, необходимости запретить культуру потребления и заменить рыночные механизмы государственным управлением и распределением. Где были их хваленые мозги, когда они восхищались так называемым новым обществом, строящимся Смоллом, и последовательно закрывали глаза на кровавые репрессии, которые творились на планетах под его контролем?! Почему, несмотря на свой высокий интеллект, эти люди раз за разом оказываются на стороне всяческих ублюдков?! Террористов, религиозных фанатиков, левых диктаторов, люмпенов и прочей мрази?! Почему достаточно кому-нибудь завести старую песню о социальной несправедливости, свободе, правах человека и прочих, безусловно, важных и необходимых, но имеющих свои границы применения вещах, как многие неглупые люди тут же теряют способность к критическому мышлению? Почему они готовы идти за произносящим подобные мантры как крысы за крысоловом с волшебной дудочкой? Причем как и крысы из сказки идти навстречу своей собственной гибели и чуть ли не собственноручно топить самих себя в реке. И почему, наконец, консерваторы люди, чей интеллект в среднем ниже, чем у либералов с одной стороны проявляют поразительное здравомыслие и имеют стойкий иммунитет к демагогии левого толка, но с другой стороны легко поддаются пропаганде основанной на ксенофобии и зачастую просто не способны воспринять научный подход? Много вопросов, не так ли? И чтобы дать на них ответ я сначала приведу вам такой пример. Представьте себе древнего рыцаря каким-то чудом перенесенного с одной из войн седой древности на современный фронт боевых действий. Думаю, вы прекрасно понимаете, что почти все навыки этого рыцаря в современных условиях войны ему не только не помогут - они будут ему мешать. Ведь они чудовищно устарели. Худо-бедно конечно можно будет этого нашего рыцаря переучить, приспособить к сегодняшним реалиям, заставить снять железные доспехи и, выдрав из его цепких рук меч, всучить ему плазменный карабин. Но заметную часть устаревших привычек и боевых рефлексов выбить из него так и не удастся. Он так и будет всю оставшуюся жизнь тосковать по боевому коню и копью и мечтать, снова напялить на себя бесполезные железные доспехи и выпороть плетью кого-нибудь из непочтительных смердов. Так вот в каждом из вас сидит нечто подобное. И это отнюдь не рыцарь. Это дикая обезьяна со своими обезьяньими инстинктами и рефлексами. Инстинктами и рефлексами, которые устарели как минимум на несколько сотен тысяч лет. Естественный отбор, основанный на закреплении навыков в генах, а не на сознательном обучении штука чрезвычайно медленная и ему никак не угнаться за несущимся в бешеном темпе научным и социальным развитием. Многие из ваших инстинктов, ребятки, были бы хороши где-нибудь в плейстоцене. А в настоящее время они лишь обуза. Гиря, привязанная к вашей ноге и тянущая вас назад в дикое прошлое. И поэтому все эти модные рассуждения о том, что нужно протянуть руку своей истинной природе и прислушиваться к своим чувствам не более чем инфантильный идиотизм. В каждом из нас сидит зверь, и если вы протянете ему руку, то он ее откусит. Именно из древних инстинктов растут корни большинства современных социальных проблем ксенофобии, агрессивности, неприятия науки и многих других. Мы с вами разберем эволюционное происхождение каждой из этих проблем, а также и возможные способы их решения. Сегодня мы остановимся на научном подходе и выясним, почему у многих он никак не укладывается в голове, несмотря на всю его эффективность.

Дюпре сделал паузу.

- Есть так называемая концепция "чистого листа". В чем ее суть? Она утверждает, что каждый человек появляется на свет без каких либо врожденных знаний, привычек, предпочтений и склонностей. Его личность полностью формируется из жизненного опыта и воспитания. Эта концепция неверна. Немалая, а зачастую и большая, часть способностей и свойств человеческой личности обусловлена генетически и никаким воспитанием и обучением их отсутствие не заменить. Нельзя прыгнуть выше потолка. Существует также концепция под названием "генетический детерминизм". Ее сторонники считают, что практически все поведение и способности человека предопределены генетически. Это утверждение также было многократно опровергнуто. Истина поэтому, как водится, лежит где-то посередине. С одной стороны очень многое в нашей личности предопределено генетически, а с другой средой и условиями в которых мы растем. Человек похож на компьютер, физическое устройство которого описывается его геномом. А наш жизненный опыт - это программы, которые записываются в память нашего компьютера и используются по мере надобности. Но множество программ мы получаем от рождения. И поскольку они физически встроены в наш мозг, как некоторые системные программы в железо компьютера, то они работают намного более эффективно, чем программы, составленные нами в результате жизненного опыта и хранящиеся в нашей памяти. Одним из подобных модулей мозга является его специальный отдел ответственный за распознавание лиц. Мы от рождения имеем встроенное эволюцией в наш мозг биологическое устройство, отвечающее за то, чтобы в огромном массиве входящей зрительной информации мы моментально распознавали изображения похожие на лица. Однако такая узкая специализация приводит к тому, что из-за сбоев мы постоянно видим лица там, где их на самом деле нет. Взгляните, - перед классом по мысленному приказу Дюпре возникли смайлики.

:):(

Всего лишь пара точек и кривая линия и вам уже кажется, что вы видите улыбающуюся или расстроенную рожицу. И это при том, что она повернута набок! Так устроен наш мозг. При получении новой информации он старается свести ее к какому-нибудь уже знакомому шаблону и в первую очередь к тому, который мы дарован нам от рождения. И зачастую наш мозг при этом ошибается. Данный сбой зрительного восприятия зовется парейдолией. Наиболее важные особенности лица генетически отпечатаны в нашем мозге. Собственно поэтому мы зачастую и видим лица где-попало. В пересечении ветвей деревьев, в облаках, в разводах на воде, в узоре трещин на скале, в масле, намазанном на хлеб... Но приборчик для распознавания лиц отнюдь не единственная вещь, которую мы получаем от рождения. Он всего лишь малая часть наследственных аналитических систем нашего мозга. Но какова специализация этих систем?

Дюпре обвел класс глазами и сделал свой выбор.

- Лиза, есть идеи?

- Врожденные умения обращаться с простыми с орудиями труда вроде камней и палок? - неуверенно предположила ученица.

- Человек далеко не единственное животное, использующее орудия труда, - покачал головой Дюпре, - Знаешь, один из способов определения того, является ли некий навык врожденным? - спросил он, - Нужно посмотреть проявляется ли он у маленьких детей, которых ему никто не обучал. Так вот уже посмотрели. Неоднократно. И сравнили с тем, что умеют обезьяны. И знаете, что? Оказалось, что с "физическими" задачами обезьяны справляются не хуже маленьких детей, но вот с "социальными", рассчитанными на понимание мотивов соплеменников... Уже в возрасте до двух с половиной лет дети человека справляются с подобными тестами лучше, чем все другие высшие приматы вроде шимпанзе или орангутангов.

- И что это должно означать? - спросила Лиза.

- О, это должно означать очень многое! - заверил ее Дюпре, - Для взаимодействия и выживания в большом коллективе, для поддержания высокого статуса, для плетения интриг и образования коалиций требуются очень сложные расчеты. Каждый живущий в коллективе должен владеть средствами коммуникации, верно предсказывать поведение своих врагов и союзников, уметь понимать и предугадывать не только поступки, своих соплеменников, но и их мысли и желания. Очень ресурсоемкая задача, требующая очень специфических навыков. Все эти способности вместе взятые зовутся "социальным интеллектом". И кстати наша врожденная способность различать лица и читать отражающиеся на них эмоции это одна из важных частей этого "социального интеллекта". Чтобы понимать мотивы поступков окружающих, их для начала нужно уметь отличать друг от друга и к тому же видеть, какие эмоции в данный момент времени кто испытывает. Очевидно, что чем сложнее расчеты - тем мощнее должен быть компьютер их производящий. Что из этого следует? Чем больше стая приматов и чем сложнее социальные отношения в ней, тем развитей должен быть мозг у ее членов. И это опять-таки подтверждается экспериментально. Представители вида, образующего большие группы со сложным иерархическим поведением членов и элементами социального обучения внутри них, от рождения имеют более мощный и развитый мозг. Это что касается генетики. Но точно также как физическими нагрузками можно добиться роста мышц, так и обучением можно добиться того, что мозг станет более мощным. Тот, кто по роду своей деятельности вынужден таскать тяжести, заметит, как растут его мышцы. А тот, кто живет в большом коллективе? У того увеличивается объем серого вещества в социально-ориентированных участках мозга. Но и это еще не все. Как более мощные мышцы повышают вероятность победы в драке, так и более развитый социальный интеллект помогает получить более высокий статус в группе. И это научный факт. И к какому же выводу мы приходим в итоге? Наш мозг очень специализированный инструмент, возникший в результате эволюции для выполнения вполне конкретных целей. И основной из этих целей является взаимодействие в социальной среде. Но как у всякого узкоспециализированного инструмента у нашего мозга есть свои недостатки. Как датчик дыма, ошибаясь, везде видит лишь дым, как часть нашего мозга, распознающая лица, при ложном срабатывании повсюду видит именно их, так и наш "социальный интеллект" при анализе неживой природы постоянно промахивается, приписывая неодушевленным явлениям и предметам человеческие свойства, - Дюпре помолчал, - Есть одна очень древняя притча. Жил был в абсолютно замкнутой со всех сторон и погруженной в вечную тьму комнате луч света. И захотел он увидеть эту тьму. Но в какую бы стену под каким-бы углом он не попадал. Сколько бы он не метался по абсолютно темной комнате, он всегда натыкался лишь на освещенные места. И после множества попыток луч света решил, что тьмы просто не существует. Мы люди очень похожи на этот луч. Мы смотрим на любое природное явление и любой естественный объект и подсознательно воспринимаем их по образу и подобию своему. Кто-нибудь из вас понимает, к чему это ведет?

- Вы... - Лиза запнулась, глаза ее широко раскрылись, - Вы намекаете на религию?

- Да, - улыбаясь, подтвердил Дюпре, - Именно на нее. Знаешь, что такое антропоморфизм? Это собственно то о чем я говорил выше - наделение животных, предметов, явлений и вообще чего угодно человеческими качествами. Иногда используют более понятный термин "персонификация". Из-за нашей генетической предрасположенности склонность к персонификации прочно засела и в нашей речи - буря свирепствует, гнев душит, листва шепчет и так далее. Так стоит ли удивляться тому, что каждый ручей, каждое дерево, каждая скала, каждое природное явление вроде грозы или ветра виделись нашим древним предкам одушевленными, обладающими сознанием, эмоциями и преследующими свои не всегда понятные и потому пугающие цели? Появление ранних религий вроде анимизма, одушевляющего все вокруг, это не случайность - это закономерность столь же непреодолимая как тот факт, что любая поверхность, на которую падает луч света, становится освещенной. Постигнуть логику древних людей, приводящую к возникновению религии совсем несложно. Если всемогущая и страшная природная стихия имеет свои цели и эмоции, а именно в этом абсолютно уверено наше подсознание, то надо с ней договориться. Принести ей дары, умилостивить, выразить покорность. В общем, поступать с ней также как с грозным и всемогущим вожаком. Для первобытного человека мир был буквально заполонен всяческими духами и богами. И стоит ли удивляться тому, что сотни тысяч лет научный образ мышления не мог превозмочь религиозный, сидящий в наших генах? Нам в руки изначально достался очень мощный, но малоподходящий для исследования именно природы инструмент под названием "социальный интеллект". И это просто чудо, что, в конце концов, некоторые из представителей человечества смогли худо-бедно приспособить его для научного способа познания.

- Кроме анимизма есть еще множество гораздо более развитых религий! - возразила Лиза, - А в монотеизме бог вообще один!

- Конечно же, религии развиваются с развитием общества, - спокойно ответил Дюпре, - Прежде всего, следует помнить о том, что от животных нас кроме прочего отличает и высочайшая способность к абстрактному мышлению. Для зверей не существует дерева вообще, или камня вообще или реки вообще. Наш же мозг, выделяя наиболее важные признаки множества объектов, в конце концов, сводит их вместе, и мы получаем один не существующий в реальности объект, но наделенный всеми наиболее характерными признаками множества, из которого он был создан. Это очень полезно. Имея представление об абстрактном волке, мы имеем представление обо всех и с высокой вероятностью можем предсказать, чего от каждого из них ожидать. Имея понятие о не существующей в реальности абстрактной прямой, у которой вообще отсутствуют как ширина, так и конечная длина, мы можем вывести множество свойств близких к ней по виду линий, существующих в реальности, и использовать это для геометрических расчетов, имеющих вполне практическое приложение. Однако следует помнить и о том, что врученный нам природой "социальный интеллект" изначально нацелен на выживание в стае с жесткой иерархией. Если мы считаем неких существ разумными, перед нами тут же встает вопрос, кто из них главней и кто кому подчиняется? И когда в наших верованиях сосуществуют духи конкретных деревьев и абстрактный дух всех деревьев вообще, то наше подсознание быстро приходит к выводу, что последнего следует считать вожаком. Ну и чем больше знаний накапливает общество, тем скорее люди убеждаются, что отдельным предметам и явлениям природы не стоит приписывать человеческие качества. Эти явления и предметы в сознании верующих становятся атрибутами богов, но не самими богами. Точно также как руку человека или принадлежащий ему инструмент мы не считаем самим человеком. И как различные реальные линии, которые мы видим в природе, постепенно объединятся в мозге в абстрактное понятие прямой, так и различные верования во множество духов и богов с течением времени все более сливаются в абстрактное представление о едином и всемогущем боге. Супервожаке. Стоит ли удивляться, что рано или поздно подобное развитие приводит к монотеизму? Но и это еще не все. И так не слишком-то благоприятную для научного развития общества ситуацию усугубляет врожденная склонность маленьких детей к некритическому восприятию всего, что скажут им родители. В глубоком прошлом нашего вида предрасположенные к скепсису и не верящие родителям на слово дети, выживали гораздо реже, чем послушные чада, не склонные проверять экспериментально, утверждения об опасности купания в реке кишащей крокодилами, попытке погладить льва или желании поиграть с ядовитой змеей. Однако, вместе с множеством полезных навыков, передаваемым детям родителями, в их мозг попадало и немалое количество информационного мусора, искажающего истинную картину реальности. Если вбить маленькому ребенку в голову даже самые идиотские и явно противоречащие реальному опыту верования, вырвать эти предрассудки и иррациональные убеждения из его головы по достижении им зрелости будет, как правило, уже невозможно, поскольку к этому времени они пустят слишком глубокие корни в его сознании. И какие бы разумные доводы и исследования, опровергающие эти нелепые верования, вы не приводили... Сколько бы не указывали на логические противоречия - все это будет абсолютно бесполезным. Люди это выдающиеся мастера избегать когнитивного диссонанса, то есть неприятного для них состояния психики, когда они по идее под давлением новых фактов должны бы сменить свои убеждения. Это и вас касается, ребятки. Большинство из вас уже не переделать. Вами будут править эмоции, инстинкты и предрассудки, а не ваш интеллект.

- Неправда! - возмутилась Лиза, - Вы принижаете людской разум!

- В самом деле? - невинно уточнил Дюпре.

- Да!

- Хочешь прямо сейчас проведем эксперимент доказывающий обратное? Я введу тебя в когнитивный диссонанс, и ты упрямо будешь отрицать абсолютно очевидные факты.

- Давайте! Все равно у вас ничего не выйдет!

- Хорошо, - кивнул Дюпре, - Скажи Лиза, - вкрадчиво начал он, - Что для тебя важнее жизнь маленького невинного ребенка или та блузка, которая сейчас на тебе?

- Что за глупость! Конечно же, жизнь ребенка важнее!

- Я тут позволил себе порыться в глобалнете и узнал, что она стоит как минимум восемьсот кредитов. Я прав?

- Да. И что?

- Ты знаешь, что в галактике в нищих регионах отсталых планет каждый день миллионы детей умирают от голода? Знаешь, что прожиточный минимум там меньше одного кредита в день? Понимаешь, что это означает? Если бы вместо того, чтобы купить эту блузку ты пожертвовала эти деньги на спасение ребенка с отсталой планеты, то он мог бы прожить на восемьсот дней больше и не умер бы мучительной голодной смертью. Но блузка оказалась для тебя важнее, чем жизнь маленького невинного ребенка. Ты позволила ему умереть. Признай это!

- Да вы...! - Лиза задохнулась от возмущения, - Да как вы смеете! Я не хотела этим хвастаться, но вы меня вынуждаете! Я бесплатно и добровольно работаю волонтером. Я помогаю собирать пожертвования для голодающих регионов отсталых планет! Мы спасаем множество жизней! Я могу это доказать! И...

- Очень похвально с твоей стороны, - Дюпре сделал успокаивающий жест, - Но дело в том, что это никак не отменяет того факта, что блузка тебе важнее чем жизнь некоего ребенка. Ну, подумай, в самом деле! Допустим, благодаря твоей деятельности было спасено некоторое количество детей. Пусть тысяча. Пусть даже сто тысяч. Но если бы вместо того, чтобы покупать блузку ты пожертвовала бы эти деньги, то был бы спасен еще один ребенок. Но ты этого не сделала. И он умер. Значит, начиная с определенного момента, блузка таки стала для тебя важнее, чем жизни голодающих детей. В этом нет ничего страшного. Посмотри на меня. Я тоже иногда жертвую деньги на благотворительность. Просто для того, чтоб сделать себе приятно. Люди любят ощущать себя благодетелями. Но мой костюм тоже стоит более двух тысяч кредитов. Я мог бы вместо его покупки спасти голодающих детей, но я не стал. Потому что костюм мне важнее. У меня есть космояхта. Я мог бы ее продать и спасти тысячи детей от голодной смерти. Но я не сделал этого. Космояхта для меня оказалась важнее. Ты ничем не отличаешься от меня. Просто признай, что та блузка, которая на тебе сейчас для тебя важнее, чем жизнь маленького голодающего ребенка на далекой планете. Сделай это! Докажи, что я ошибался!

- Это демагогия! - затравленно вскрикнула ученица, и голос ее сорвался на высокой ноте.

- Что и требовалось доказать, - усмехнулся Дюпре, - О какой силе людского разума можно говорить, если моя ученица, прекрасно зная, что такое когнитивный диссонанс, не в состоянии признать очевидные факты? И это при том, что ее мозг не так сильно отравлен верой и предрассудками как у многих из вас.

- Вы все время нападаете на религию! - взбунтовалась Аримия, - Вы понимаете, что только что цинично оскорбили чувства верующих?!

- Да неужели? - хмыкнул Дюпре, - И каким именно образом?

- Вы отрицаете их право на веру!

- Ни в коей мере! - наигранно изобразил возмущение Дюпре, - У нас на Мирре в конституции задекларирована свобода вероисповедания. Верь во что угодно - гремлинов, духов, драконов, гомеопатию, верховное существо, мир во всем мире. Это твое личное дело.

- Личное дело! Вы не пускаете на Мирру множество людей только потому, что вам не нравится их вера! И это вы называете свободой вероисповедания?!

- Да, - пожал плечами Дюпре, - Именно это и называем. Многие, правда, путают свободу вероисповедания и свободу вероизъявления.

- Это как? - удивленно спросил кто-то.

- Это очень просто. Ты, например, можешь верить в то, что для того, чтобы попасть в рай нужно убивать неверных. И это твое личное дело. Но стоит тебе заикнуться об этом вслух или осуществить попытку подобного убийства как тебя в лучшем случае бросят в тюрьму, а в худшем казнят.

- Вот вы и попались! - торжествующе воскликнула, слегка пришедшая в себя, после того публичного разгрома, который учинил ей Дюпре, Лиза, - Вы тоже врете сами себе, иначе как у вас на Мирре оказываются верующие в братьев Тху? В этой религии однозначно призывается убивать неверных. Или когда очень нужно, то вы миррцы плюете на свои собственные принципы?!

- Нет. Не плюем.

- Но как...?!

- Барджи, - обратился Дюпре к молчаливому парню с жесткими чертами лица, - Ты ведь веришь в братьев Тху. Расскажи Лизе, почему ты не считаешь, что на Мирре следует убивать всех неверных?

- Потому что мой род следует учению палана Малуджи, раскрывшего истинную суть заветов братьев Тху. И он сказал, что убивать неверных означает не открывать сердце свое их неверию, а не проливать их кровь. Тот, кто мечом отвечает на слова, просто лишен веры в сердце своем.

- Понимаешь Лиза, в этом все дело. В каждой религии существует много течений. Представители безопасных вполне могут попасть к нам. Я для Барджи неверный, но он не будет меня убивать. Он вообще не будет нарушать наших законов и призывать к свержению нашего строя, что бы он там о нем не думал. Он просто будет игнорировать мои доводы и поэтому не получит полного гражданского допуска и права голоса в вопросах, о которых он не может адекватно рассуждать в силу своей религиозности. Но это не помешает ему стать вполне полезным членом нашего общества.

- Это самая настоящая дискриминация по религиозному признаку! - заявила Лиза.

- Разумеется, - спокойно подтвердил Дюпре, - Дискриминация и есть. Но оправданная дискриминация. Если ты вздумаешь ссылаться на бездоказательные религиозные доводы в практических вопросах, например, лезть в науку, систему образования или скажем уголовно-исполнительную систему, то тебя лишат гражданского допуска как не полностью вменяемого. И это правильно. Смотри сама. Представим себе глубоко религиозного инженера проектирующего звездолеты. Такое бывает, не так ли? Вообще его вера это его личное дело. Но лишь до тех пор, пока она не влияет на его профессиональную деятельность. Вряд ли кто-нибудь захочет летать на звездолете, который будет спроектирован не на основе научно-технических знаний, а на божественных откровениях, почерпнутых из какого-нибудь священного писания. Ты со мной согласна?

- Вам что известно много подобных инженеров? - осведомилась Лиза, не тая сарказма, - Или вы готовы признать, что ваш пример полностью надуман?

- Такие люди мне неизвестны, - согласился Дюпре, - Но отнюдь не потому, что нет желающих, проявить свой абсолютно иррациональный образ мышления, работая в сугубо практических областях. Просто подобные идиоты, как правило, не проходят через сито учебного и профессионального отбора. Однако это совсем не значит, что их вообще не существует. Более того подобных людей большинство. Просто они не могут продемонстрировать свой идиотизм по основному месту работы. Программист может верить в астрологию, но до тех пор, пока он программирует, основываясь на учебниках по программированию, а не на астрологических прогнозах, он будет вполне полезным членом общества. Пилот звездолета может считать, что люди произошли не от приматов, а от птиц. Но до тех пор, пока он водит звездолет согласно уставу Организации Межзвездных Сообщений, особого вреда от этого не будет. Отличный математик может верить в духов, и это мало кто заметит, если в своих научных работах он не будет опираться на эти свои верования. Большинство людей физически не может избавиться от иррациональности в своем мышлении и поведении, но ее можно локализовать в безопасных для общества сферах.

- А вы относите себя к этому большинству? - дерзко спросила Лиза - Или вы абсолютно рациональны, идеальны и непогрешимы?

Дюпре усмехнулся. Он порылся в кармане и достал из него маленькую резную фигурку слоника, после чего, держа его большим и указательным пальцами, продемонстрировал всему классу.

- Знаете что это? - спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос, - Это мой талисман. Каждый раз перед выходом в военный рейд я тер его на счастье.

- Но...

- Знаю ли я что это глупость и суеверие? - перебил ее Дюпре, - Разумеется, знаю. Но то животное из плейстоцена, которое сидит во мне - оно не знает. И когда я выполнял этот ритуал, оно чувствовало себя спокойнее. А соответственно спокойнее чувствовал себя и я. Вы не можете победить обезьяну, засевшую в ваших генах, но вы можете ее приручить или, в крайнем случае, обмануть.

- А что с учеными? - напомнил Миллон, - В начале урока вы сказали, что из них выходят отвратительные политики. И как это уживается с тем, что именно они самые рационально мыслящие люди в обществе?

- Верно, - кивнул Дюпре, - Но я также говорил, что наибольших успехов в научной области достигают те, у кого, в то ли в силу генетических особенностей то ли в силу специфики условий в которых они росли, а чаще в результате суммы того и другого, основная мощь мозга, направлена не на социальную активность, а на абстрактное мышление. Однако все имеет свою цену. Если социальный интеллект вместо своего прямого назначения используется учеными для таких чуждых ему вещей как научная деятельность, то их врожденная способность понимать мотивы поступков обычных людей резко снижается. А потому многие выдающиеся и обладающие мощнейшим интеллектом ученые в общественной жизни ведут себя как наивные и доверчивые дети. Они живут в своем уютном научном мирке, общаются с себе подобными рационально мыслящими правдивыми людьми, и ошибочно полагают, что остальные представители человечества похожи на них. Они очень сильно ошибаются. Обратное кстати тоже верно. Люди с относительно низким коэффициентом интеллекта не в состоянии уяснить насколько сложны и как быстро видоизменяются взаимосвязи в современном мире и потому их мозг привлекают простые и как следствие более доступные их пониманию идеи. Отсюда склонность к консерватизму, религиозности, ксенофобии и неприятию научного образа мышления. Но эти же самые люди зачастую дадут фору любому рафинированному интеллектуалу в понимании людской природы. И нередко именно они спасали общество от падения в ту пропасть, в которую тащила государство его интеллектуальная элита, увлекшаяся абсолютно утопическими социальными идеями, - Дюпре замолчал и обвел взглядом задумчиво молчащих учеников.

Что ж подведем итоги урока. Поведение людей зачастую иррационально, поскольку во многом базируется на закрепленных в геноме человека устаревших паттернах поведения многотысячелетней, а то и миллионной давности, неприменимых и бесполезных в современных условиях. Конкретные проявления этой иррациональности в поведении современных людей носят название когнитивных искажений, и мы подробно разберем их на следующих уроках. Все свободны.

...

- 7-й, пошла видеокартинка с внутренней системы наблюдения бункера.

- Вас понял, 16-й. Доложите уровень киберконтроля систем базы.

- Взлом не прошел. Киберзащита бункера работает на полную. Максимум что удалось это подключиться к камерам, - сообщила Лиза.

- Отправляю предварительный анализ и результат поиска по биометрической базе данных.

- Принято.

- Это террористы из группировки "драконы свободы". Руководитель группы Ариут Кауисс 32 года, его брат Парие Кауисс 28 лет их жены Алира и Науха и еще один террорист Карус Маиз 21 год. Также на базе находятся девочки-двойняшки Ариута в возрасте семи лет. Двенадцатилетняя дочь Парие и его девятилетний сын. Личность младенца точно не установлена, но анализ биометрических параметров говорит, что он является сыном третьего боевика с вероятностью около шестидесяти процентов. Весь персонал базы убит террористами. Приведите термоядерные ракеты в боевую готовность и продолжайте барражирование над объектом. Мы подключаем переговорщика.

-7-й. На объекте находятся нонкомбатанты. Дети. Вы подтверждаете приказ? - обеспокоенно уточнила Лиза.

- Подтверждаю, 16-й.

...

Дюпре подождал, пока класс затихнет.

- На прошлых уроках мы много говорили о темной стороне человеческой сущности, - заявил он, - О чрезмерной агрессии. Об инстинкте этологической изоляции порождающем ксенофобию. О врожденной неприязни к науке. О склонности людей постоянно врать, в том числе и самим себе. И о многом другом. Но осталась и вторая половина нашей личности. Добрая и альтруистичная. Наша...

- Наша светлая половина! - перебила его Аримия, весело стрельнув в сторону учителя глазами из-под спадающей на лоб челки.

- Не угадала, - улыбаясь, ответил Дюпре, - Наша вторая темная половина. Человек точно также должен держать в узде свою инстинктивную доброту и склонность к альтруизму, как и врожденную агрессию с ксенофобией.

- Доброту?! - удивленно переспросил один из учеников.

- Именно доброту, Игорь, - спокойно подтвердил учитель, - Она убила людей не меньше чем агрессивность.

- Доброта и склонность к самопожертвованию это именно то, что отличает нас от животных! - воскликнула Лиза, - По крайней мере, некоторых из нас, - добавила она язвительно.

- Нет. Это не то, - покачал головой Дюпре, - Альтруизм, вернее то с чем его обычно путают неспециалисты, широко встречается в природе. Более того склонность к нему закреплена генетически. И у людей в том числе.

- Но это же противоречит естественному отбору! - возразил Игорь, - Ведь все организмы борются за существование и те из них, кто будет жертвовать собой, просто не передадут свои гены дальше! Выживают только эгоисты!

- О естественный отбор это очень запутанная штука и далеко не столь прямолинейная как о нем принято думать, - возразил учитель, - Он ходит извилистыми тропами. Но начнем с самых прямых. Ты верно заметил, Игорь, что выживают лишь те организмы, которые передают гены своему потомству. Отсюда вытекает вполне очевидное следствие. У тех видов, чье потомство немногочисленно родители должны заботиться о своих детях и всячески способствовать их выживанию. Это рыба, метающая миллионы икринок, может не заморачиваться - хоть какая-нибудь да выживет. А если у вас за раз рождается, как правило, лишь один ребенок, очень долгое время остающийся беспомощным и неспособным выжить без родительской опеки, то ваши инстинкты будут заставлять вас идти ради него на серьезные жертвы. Ведь в каждом вашем ребенке пятьдесят процентов ваших генов. Половина от отца и половина от матери. И в вашей сестре или вашем брате тоже пятьдесят процентов ваших генов. А значит и в их детях будет по четверти. Вообще любой ваш родственник, носящий более менее заметную часть ваших генов, с точки зрения абсолютно эгоистичного естественного отбора не может быть вам безразличен. И потому может рассчитывать, в крайнем случае, пусть на небольшую и пропорциональную родству, но все-таки помощь с вашей стороны - ведь инстинкты требуют от вас распространить свои гены как можно шире. Вспомним еще, что в палеолите наши предки жили относительно маленькими группами, в которых все приходились друг другу родственниками. И эти маленькие группы наших предков еще и постоянно враждовали между собой. Если группа проигрывала в конфликте, то значительная часть ее членов, несущих, кстати, общие родственные гены, погибала, а остальные теряли зачастую доступ к ресурсам вроде охотничьих угодий и тоже рисковали умереть с голоду. Следовательно, в определенных условиях первобытный воин, пожертвовав собой в битве ради своего племени, мог бы спасти больше своих генов, находящихся в сородичах, чем в случае, если бы он выжил, но вся группа была бы из-за его трусости обречена на вымирание. Думаю, теперь тебе понятно, Игорь, что проявление склонности к альтруизму и самопожертвованию в таких условиях на самом деле не что иное, как чистый эволюционный эгоизм.

- Понятно, - подтвердил Игорь.

- Однако это еще не все, - продолжил Дюпре, - Люди это животные образующие иерархические социальные структуры. В этих условиях инструменты демонстрации статуса приобретают крайнюю важность. И альтруизм по отношению к другим членам племени, безусловно, является одним из них. Человек, оказывающий помощь другим, как минимум явно демонстрирует всем, что может это себе позволить. Неудивительно поэтому, что склонность к благородным и бескорыстным поступкам резко возрастает, если совершающий их знает, что об этом станет известно его окружению. К сожалению, в прошлом имеющие высокий статус правители предпочитали хвастаться не столько перед людьми, сколько перед богами и потому большая часть их богатств шла на жертвоприношения, постройку храмов и прочие не слишком полезные для населения вещи. Однако и народу кое-что перепадало. При этом следует отметить одну тонкость - своим приближенным правитель делал подарки не бескорыстно. И он, и они прекрасно понимали, что это плата за поддержку. И только помощь более низким слоям общества рассматривалась правителем как благотворительность и приносила ему большее удовлетворение. И опять-таки понятно почему. Самыми опасными соперниками вожака стаи будут находящиеся на совсем близких к нему хоть и более низших ступенях иерархии самцы. Те же, кто находятся на еще более низких ступенях, не представляют для него опасности и наоборот полезны - они отвлекают силы непосредственных соперников претендующих на его власть, так как в свою очередь хотят занять их места. Неудивительно, что склонность к такой линии поведения закрепилась у нас в генах. Вы с большим удовольствием при прочих равных поможете какому-нибудь бедняку, а не парню, который зарабатывает чуть меньше вас и дело тут не только в том, что нищий сильнее нуждается в вашей помощи. Мы склонны к этому от рождения.

- И что в этом плохого? - осведомилась Аримия.

- Плохого? - Дюпре прошелся вдоль парт, - Плохое в этом то, что свое желание потешить свои животные инстинкты люди склонны выдавать за истинный и бескорыстный альтруизм, перекладывая при этом связанные с этим псевдо-альтруизмом издержки на чужие плечи.

- Это как? - удивилась ученица.

- Давай рассмотрим конкретный пример, - предложил Дюпре, - Возьмем либерально настроенные слои общества. Как мы знаем, коэффициент интеллекта коррелирует со склонностью к либерализму с одной стороны и с доходами человека с другой. Но вместе с тем миллиардеры, обычно, высоким коэффициентом интеллекта не блещут. Почему? Давайте вспомним, что высокий коэффициент интеллекта связан с ослаблением интеллекта социального. А талант управленца, приводящий его к богатству, состоит не в том, чтобы решать все интеллектуальные задачи самому, а в том, чтобы правильно подбирать персонал и организовывать его работу. Для этих целей социальный интеллект намного важнее, чем IQ, определяющий способность к абстрактному мышлению. Так что либералы в основном будут встречаться в среднем классе и, в особенности, в его верхнем сегменте. А теперь поговорим о проблеме притока иммигрантов из бедных стран. Проявляя свой альтруизм, либералы обычно выступают за упрощение получения вида на жительство и права на работу для данных лиц, увеличение квот для мигрантов и тому подобное. Но можно ли подобный альтруизм назвать истинным? Что означает приток малоквалифицированных мигрантов из бедных стран? Они готовы выполнять работу, которую традиционно выполняет малообеспеченное коренное население, за более низкую плату, что в свою очередь означает снижение жизни и так небогатых местных граждан. Но при этом снижение издержек из-за урезания зарплат сфере низкоквалифицированного труда приводит к тому, что уровень жизни среднего класса возрастает - его представители теперь могут себе больше позволить за те же деньги, так как падают цены на товары и услуги. Еще немаловажен тот факт, что с притоком бедных малообразованных и агрессивных, в силу тех условий, в которых им приходилось жить на родине, мигрантов резко подскакивает уровень преступности. Но где он подскакивает? В районах проживания среднего класса? Ну, разумеется, нет. Бедные мигранты не могут себе позволить столь дорогую недвижимость. Они селятся там, где квартплата наиболее дешева, и соответственно в этих же местах с их появлением начинает расти преступность. И что же выходит - жертвой опять становится коренное население с уровнем жизни ниже среднего. Ведь именно оно проживает в подобных бедных и непрестижных районах. И именно в там начинает расти социальное напряжение. Получают распространение националистические, а то и нацистские идеи. Учащаются межнациональные столкновения. Иногда доходит до погромов. Тебе не кажется, Аримия, что в данном случае либералы, у которых уже удовлетворены все физические потребности, просто инстинктивно тешат центр удовольствия своего головного мозга, разыгрывая сами перед собой бескорыстных благодетелей, которыми они абсолютно не являются, поскольку за их альтруизм расплачиваются совсем другие люди? Обычное потакание своим животным инстинктам.

- А вы не думали, что дело просто в сопереживании, а не в каком-то животном эгоизме, к которому вы пытаетесь свести все чистые порывы человека?! - сердито возразила Лиза.

- Не только думаю, я это знаю, - спокойно ответил Дюпре, - Это третья и тоже немаловажная причина альтруизма в человеческом обществе. У нас есть мощный инструмент для понимания других людей под названием "социальный интеллект". Важной его частью являются отделы мозга ответственные за эмпатию и базирующиеся в основном на зеркальных нейронах. То есть мы в буквальном смысле этого слова чувствуем то же, что чувствуют другие люди, хоть и в ослабленной форме, просто наблюдая за ними. И если мы не испытываем к этим людям агрессии, то чувство сострадания к их боли может быть очень неприятным, а чувство сопереживания их радости настолько отрадным, что мы захотим им безвозмездно помочь. Еще один, как ты его называешь животный инстинкт, - усмехнулся Дюпре, - И поскольку он именно животный, то он весьма глуп и не в ладах с логикой. Страдания человека, которого мы непосредственно видим, будут для нас намного важнее, чем страдания тысяч людей, о существовании которых мы знаем, но не наблюдаем их воочию - они ведь не могут воздействовать на наши зеркальные нейроны! Истории, когда вовремя показанный журналистами изувеченный в результате боевых действий маленький ребенок приводил к буре общественного возмущения и к односторонней приостановке этих самых боевых действий широко известны. И никого никогда не интересовало, сколько тысяч других детей гибли из-за того, что агрессоры, террористы и прочие сволочи не были вовремя уничтожены. Так Содружество Демократических Планет закрыло глаза на геноцид в системе Мидори. Оно решило не вмешиваться после того, как по его новостным каналам прошли сюжеты с планеты Сакура в системе Мидори с покалеченными и убитыми мидорийскими детьми, которые пострадали в результате атаки на расположенную неподалеку от школы противоракетную установку войск президента Кусами. Кадры и правда были ужасающими - оторванные руки, ноги, ожоги, слезы, крики и стоны. Пацифисты из граждан Содружества тогда заполонили улицы и эфир, где брызгая слюной, потребовали прекратить насилие, влекущее за собой гибель невинных детей. И насилие было прекращено. Только со стороны Содружества разумеется. А вот Кусамии и не подумал останавливаться. Геноцид, развязанный им, продолжался до тех пор, пока мы не осознали окончательно, что для Содружества один мертвый ребенок, показанный по телевиденью, стоит дороже сотен тысяч убитых, которым не посчастливилось попасть в эфир. И тогда мы вмешались, наплевав на то, что так и не получили от Галактической Организации Объединенных Наций разрешения на начало боевых действий. Вот вам простая арифметика. В той мидорийской школе из-за удара войск Содружества погибло двенадцать учеников и еще двадцать три ребенка были ранены. Всего во время военной операции погибло четыреста шестнадцать гражданских. Из них шестьдесят семь - дети в возрасте до семнадцати лет. За одну только неделю на той же планете и в то же время в мидорийских концлагерях были уничтожены около трех тысяч детей и порядка десяти тысяч взрослых. Но этих погибших не показали по телевиденью и их смерти не потревожили нежные сердца граждан Содружества. По оценкам наших военных экспертов войскам Содружества на захват планеты Сакура потребовалось бы не больше трех-четырех дней. Если бы это было сделано, то были бы спасены сотни тысяч людей. А если бы по системе Мидори был нанесен превентивный удар, еще до того как президент Кусами набрал силу - смерти избежали бы несколько миллиардов человек.

- Все это ужасно, но это не повод отрицать мораль! - воскликнула Лиза. Щеки ее пылали, - Отрицать стремление людей к добру!

- Иногда люди стремятся к добру по очень уж странным траекториям, - хмыкнул Дюпре, - Они почему-то считают, что с помощью морали можно всегда найти достойный выход из любой ситуации.

- Так и есть!

- Да неужели! Я могу разрушить твою веру во всемогущество морали буквально за несколько минут. Мы ведь уже все это проходили. Ты хочешь еще раз?

- Не можете!

- Хорошо. Проверим. Знаешь, как любили развлекаться мидорийцы в концлагерях? - по приказу Дюпре перед Лизой возникли голограммы детей лет пяти. По правую руку от Дюпре один мальчик, а по левую целая стайка ребятишек. Они смущенно улыбались, переминались с ноги на ногу и вообще выглядели очень реалистично, - Представь, что ты в концлагере, - потребовал Дюпре, - Я палач и садист. И вот я заявляю тебе, что ты должна решить, кто должен умереть. Этот единственный мальчик или вот эта группа из пяти детей. Тех, кого ты выберешь, я обещаю перевести из ангара смертников в ангар рабов и тем самым спасу им жизнь.

- Я отказываюсь выбирать!

- Тогда я убью всех. Медленно и мучительно. У тебя на глазах. А потом снова приведу детей. И снова потребую выбирать. И так много раз. А когда мне это надоест, то я убью и тебя. И? Что говорит тебе твоя мораль?

- Это нечестно!

- Конечно, это нечестно! Какой чести ты ожидаешь от палача в концлагере?! Так каков твой выбор?

- Я... Я не знаю... - едва прошептала Лиза.

- Разумеется, ты не знаешь. Ты ведь веришь в мораль. Но есть ситуации, в которых она перестает работать. Какое решение ты бы не приняла ты будешь чувствовать себя дерьмом, и никакая мораль тебя не спасет. В таких ситуациях ты должна отключить свою мораль, свои чувства и попытаться спасти наибольшее число детей. И на самом деле никакого выбора у тебя нет. Как нет его зачастую у наших политиков и солдат. Поэтому я хочу, чтобы каждый раз, перед тем как вы вздумаете осудить первых за то, что они дают санкцию на насилие, от которого будут гибнуть и невинные люди, а вторых за то, что они это насилие осуществляют, вы вспоминали сегодняшний урок и говорили себе, что иногда другого выбора просто нет. Но тебе этого никогда не понять пока ты не побываешь на их месте.

...

После урока Лиза подошла к Дюпре.

- Что? - спросил он.

- Я хочу пройти факультативный курс.

- Он стрессоопасен для неподготовленных девочек вроде тебя.

- Я хочу! - упрямо повторила Лиза.

- Твое право, - пожал плечами Дюпре.

...

- 16-й переговоры провалились. Наносите удар.

- Прошу подтверждения 7-й. Напоминаю на объекте маленькие дети!

- Немедленно наносите удар 16-й! Это приказ!

- Уточните приказ 7-й! Повторяю на объекте дети!

- 16-й твою мать! Стреляй немедленно, они вот-вот запустят ракету!

- Я не могу! Постарайтесь перехватить ракету!

- Ты что рехнулась там? Это транспространственная ракета класса "нырок"! Вероятность перехвата меньше 3-х процентов! На ней боеголовка из антиматерии! В радиусе ее достижимости 6 наших обитаемых планет! Будут миллиардные жертвы!

- Там дети!

- А на планетах не дети?! У тебя осталось меньше минуты времени! - диспетчер пропал из эфира и его место занял усталый полковник, - Девочка, в твоих руках миллиарды жизней вплоть до грудных детей, едва увидевших свет. Стреляй, девочка.

- Не могу, - прошептала Лиза. Слезы катились по ее щекам, но она не замечала их.

Зуммер когга известил ее о том, что ракета вырвалась из чрева базы и унеслась сквозь подпространство в неизвестном пока направлении. Полковник отключился.

Лиза сама уже не помнила, сколько она просидела в кресле пилота, свернувшись калачиком и обхватив голову руками. Звуковой сигнал сообщил ей что с ней опять вышли на связь. Лицо полковника было ужасным. Под глазами запали темные круги. Лиза ожидала, что он будет кричать на нее, но ошиблась.

- Планета "Лучик". Более трех миллиардов человек, - сухим безжизненным голосом сообщил ей цифры полковник, - И возможно тебе будет интересно узнать, что в момент удара на ней находились твои родители и сестра с племянницей. Твой отец в последний момент передумал и все же поехал на конференцию. Его коллеги говорят, он хотел показать родным одну из самых красивых планет нашего сектора.

- Нет! Не-е-ет! закричала Лиза, содрогаясь всем телом и разбивая в кровь руки о приборную панель, - Не-е-ет! - перед глазами потемнело, и она закрыла их.

Дата добавления: 2015-07-08