Туфли на покойника

Как-то на излете перестройки мы с коллегой зашли в обувной магазин, и его внимание привлекли туфли, которые стоили чуть ли не на 70 процентов дешевле стоящих рядом. А денежный вопрос стоял ребром. Померив обувь, он остался доволен тем, как она выглядит на ноге. Отправился к кассе, где поинтересовался: а в дождь в них ходить можно? – В дождь нельзя. – А в маленький дождь? – Тоже нельзя. В них вообще ходить нельзя. – А что в них можно? – Лежать, потому что это туфли для покойника...

Сейчас в нашем театральном пространстве появилось огромное количество спектаклей, которые никак не рассчитаны на то, чтобы «идти» на сцене. Как туфли на покойника, они изначально создаются для льготной эксплуатации. И хотя их активно поддерживает критика – представляете какой креативной может быть обувь, не рассчитанная на то, чтобы в ней ходить?.. Но, увы, даже подпертые критическими спинами, спектакли в афише не задерживаются, потому как их саботирует зритель.

«Смотри, вот театр, в чей бюджет вкладывают чуть ли не больше, чем в любой другой столичный театр. То есть с рекламой там все в порядке. Здание в центре Москвы. Какую же дрянь надо поставить, чтобы зал меньше ста мест пустовал и спектакль пришлось снять несколько месяцев спустя?», – ехидничал директор театра, чей зал на 800 мест забит под завязку и билеты по заоблачным ценам разлетаются в момент.

Директор, человек свободный и честный, безусловно, имеет право со своей точки зрения называть спектакль, с которого зрители бегут, как крысы с тонущего корабля, – «дрянью». Но хладнокровному эксперту это как-то не к лицу. В конце концов, туфли для покойников дрянью можно назвать, только если соберешься в них погулять. А так – полежать они очень даже подходят.

«Шьют» в театрах их все чаще, и значит, «это кому-нибудь нужно, значит, кто-то хочет, чтоб они были, значит, кто-то называет эти плевочки жемчужинами». Лично знаю любителей, которые твердо уверены, что спектакль создается вовсе не для долгой жизни в зрительном зале, а для двух-трех фестивальных показов, после чего покойник зарыт и тапки забыты.

Просто расцвела и получила официальный статус категория «экспериментальных» постановок, то есть постановок, которые изначально не планируются на долгую жизнь. Помянутый выше театр все свои постановки на всякий случай объявил «экспериментальными», чтобы никакая проверка не спрашивала: где посещаемость, Зин? А значит, не наказывала рублем за брак в работе.

Сверхзадача экспериментальной постановки – доскрипеть до фестивальных показов, а потом «экспериментальный проект» тихо топят в ведре, и на его место «кроят» что-нибудь следующее.

Как мы все понимаем, туфли для покойника, пусть к носке и не приспособлены, зато в изготовлении куда как дешевле и шьются быстрее. Мастера спектаклей, которые не идут, как правило, отличаются завидной производительностью труда. По пять, по шесть, по семь, по восемь – сколько закажут!

Недаром же в отборе экспертного совета «Золотой Маски» количество «туфель, не пригодных для ходьбы», растет из года в год.

И мне кажется, пора ситуацию как-то осмыслить и узаконить.

В конце концов, попробовать любые «экспериментальные» продукты, лекарства, средства передвижения предлагается, как правило, с предупреждением о грозящих опасностях. Более того, добровольцам еще и доплачивают «за риск». Мне кажется, что спектакли, официально позиционируемые театрами как экспериментальные, должны предлагаться населению ровно на тех же условиях: бесплатно (или с небольшой доплатой пришедшим). Люди должны быть предупреждены, что они идут на «эксперимент», и потому весь риск – на их совести. А если апробация на добровольцах окажется успешной – признавать эксперимент удавшимся и переводить в категорию продуктов, годных к массовому потреблению.

Речь ни в коем случае не идет о запрете. Желание выжечь казенным железом – оно хуже, чем глупое, оно вредное. Глупо «запрещать» мух. Но вот от котлет их отделить необходимо.

Имеет смысл подумать о разделении в рамках фестивалей условных «просто туфель» и «туфель на покойников». Скажем, со следующего года «Золотая Маска» отменяет деление спектаклей по категории «Малых» и «Больших форм», так что теперь постановки, рассчитанные на тридцать человек, будут конкурировать с теми, что рассчитаны на тысячу. Очень давно Марк Захаров уверял, что спектакль в лифте обречен на вечный аншлаг. Но времена сдвинулись, и появились такие спектакли, что лифт не обеспечивается зрителями…

Основной водораздел в театральном искусстве начал проходить не по линии: тут монументальные фрески, а там – миниатюры. А по линии, бюрократическим языком выражаясь, постановок, рассчитанных на эксплуатацию, и постановок разового использования. Так сказать, на спектакли и спектакли-лайт.

Кто-то вздохнет, что все эти классификации – игра в бисер. А по мне, к двум извечным бедам России – дуракам и дорогам – прибавилась третья – полная спутанность понятий. И театр тут не исключение.

Деятели, ловко выдаивающие государство, ходят в нонконформистах. Дружбаны высокопоставленных чиновников позиционируются как диссиденты и протестанты. Самые блатные из назначенцев идут как «гонимые властью». А «туфли на покойников» подаются как обувь, рассчитанная на полноценную эксплуатацию.

Если продолжать такими темпами, то сами не заметим, как окажемся Джельсомино в «стране лжецов», да-да в той самой. Где хлеб назывался чернилами, а сыр – ластиком и в обращении ходили исключительно фальшивые деньги.

«Независимая газета»

http://www.ng.ru/week/2014-11-16/8_culture.html?id_user=Y

В культуре. Лонг-листы "Золотой маски" и "Золотого орла"

На прошлой неделе объявили номинантов национальной театральной премии «Золотая маска». Не преувеличим, если скажем, что события этого театральный мир ждет целый год: для многих театров, особенно в провинции (а как показывает практика, и в столицах), номинация на «Маску» – репутационный знак, ею гордятся и творцы, и руководители. В этом году два экспертных совета по музыке и драме посмотрели вживую или в записи более шести сотен спектаклей, и автор этих строк работала в составе экспертов, а потому, наверное, некорректно будет обсуждать свои же решения, а полный список номинаций есть на сайте «Золотой маски».

Но нельзя пройти мимо нововведения, которое признали, кажется, даже самые заядлые критики премии. В этом году впервые были представлены так называемые лонг-листы, или списки самых заметных спектаклей сезона 2013/2014. По сути, это спектакли, которые эксперты отметили, которые более всего обсуждались, дошли до финального голосования и которым до попадания в шорт-лист, возможно, не хватило одного-двух голосов. Кроме утешительного эффекта есть и практический: появление таких списков делает работу экспертов прозрачнее, показывает, что многие (возможно, обидно) не прошедшие в короткий список спектакли были замечены, их не отбросили за ненадобностью после первого просмотра, к ним возвращались снова и снова, 99 названий в драматическом театре, чуть меньше в музыкальном – это и есть лицо российского театрального сезона 13/14, здесь крупные фигуры, в представлении не нуждающиеся, но здесь и молодежь, новые имена, новые труппы и институции, которые уже сегодня благодаря попаданию в лонг-лист и его (лонг-листа) существованию стали известны не только у себя в городе, но и всей стране.

Стартовал на этой неделе и сезон российских кинонаград. По традиции он начинается с премии «Золотой орел», которую вручают в конце января. Сейчас полным ходом идет работа над определением списка номинантов. Их выбирают из так называемого длинного списка, основных фаворитов которого и назвал на этой неделе СМИ председатель экспертного совета премии, киновед Кирилл Разлогов. По его словам, в главной категории «лучший фильм» в этом году есть как картины зрительские, так и авторское кино. Среди фигурировавших названий «Солнечный удар» Никиты Михалкова, «Левиафан» Андрея Звягинцева, «Трудно быть богом» Алексея Германа и «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» Андрея Кончаловского. Причем фильмы Михалкова, Звягинцева и Германа в лонг-листе значатся в пяти-шести номинациях. Вероятнее всего именно они и будут претендовать на главный приз.

И уже сейчас можно с уверенностью сказать, что основная интрига предстоящего «Золотого орла» будет связана с картинами «Солнечный удар» и «Левиафан», если, конечно, Никита Михалков, являющийся идеологом премии, не попросит снять свой фильм с рассмотрения, как он поступил несколько лет назад с картиной «Утомленные солнцем 2. Предстояние». Не выдвигалась на «Золотой орел» и вторая часть дилогии «Утомленные солнцем 2. Цитадель», вышедшая на экраны в 2011 году. По результатам того года главный «Золотой орел» ушел как раз к фильму Андрея Звягинцева «Елена». Так что в этом году интрига сохранится. Список номинантов станет известен в последнюю неделю декабря.

Наконец, новость из арт-сообщества. В среду с 89-летием поздравляли классика-нонконформиста, участника «Лианозовской группы» и печально знаменитой бульдозерной выставки 1974-го Владимира Немухина. Того самого, который создает картины, например, с игральными картами, и даже «Деревенский мотив» у него: стол с картами да селедкой, к краю которого притулилась крохотная изба, над ней бежит линия электропередачи, а на избу падает настоящая тень от патрона для лампочки, и карты становятся каким-то гаданием на жизнь. В усадьбе Муравьева-Апостола открылась выставка Немухина, кроме картин – фарфор, геометрические скульптурные объекты, несколько работ его современников вроде Анатолия Зверева и Александра Харитонова. Там же прошла презентация четырехсерийного документального фильма Александра Шаталова «Немухинские монологи».

Информационный портал «ИнПресс»

http://yug.svpressa.ru/culture/article/103465/?rss=1

Дата добавления: 2015-07-08