Зан. 10.2

КАК СТРЕМЛЕНИЕ К ГОСПОДСТВУ НАД МИРОМ

ПЕРЕХОДИТ в БОЛЕЗНЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что для здорового развития ребенка необходимо, чтобы с самого начала его осознанного существования он чувствовал собственную значимость. Чем сильнее ребенок утверждается в собственной силе и могуществе, — при этом реально оценивая сделанное им — тем эффективнее развивается у него чувство собственного достоинства, осознание своих сильных и слабых сторон, способность оценивать других людей, быть внимательным к ним, а также умение по-настоящему любить и самого себя, и других людей.

Проба сил закаляет ребенка и дарит ему переживание настоящих чувств. Сила приносит ему пользу, но прочная зависимость от могущества наносит вред. Обладая мнимым всемогуществом, ребенок может утвердиться во мнении, что он сильнее матери. Как таковое, это ощущение не является плохим и может иногда пригодиться в жизни. В период фазы упрямства и позже, в период полового созревания, у мальчиков, к примеру, появляется желание «делать все, как отец». Иногда дети хотят делать все лучше, чем родители, — и это ускоряет их развитие. Но ребенок младшего возраста чрезвычайно переполнен всевозможными чувствами; обычно в этом возрасте он переоценивает собственные силы, а материнские силы — преуменьшает.

При этом происходит опустошение, потому что ребенок на данной стадии развития как никогда нуждается в удовлетворении основных потребностей. Ребенок слабой и податливой матери не находит у нее защиты, опоры, он не знает, на что ориентироваться. Его страх перед утратой защищенности велик и чтобы смягчить этот страх, он инстинктивно пытается извлечь выгоду из своего положения. Ребенок начинает пользоваться своей властью над близкими. Он оказывается способным предсказать все ответные реакции на свои действия и поэтому пользуется своей властью в качестве «заменителя» защищенности. Фактически, это отчаянная попытка ребенка почувствовать себя в безопасности в том мирке, в котором он царствует. Это его система защиты против хаоса.

Применение силы в качестве заменителя неудовлетворенных основных потребностей является опасной предпосылкой для возникновения зависимости от жажды власти. «Заменитель» не всегда может полностью удовлетворить основные потребности. Это приводит к тому, что к такому заменителю прибегают снова и снова.

Любое сомнение в его силе воспринимается ребенком как угроза безопасности — поскольку недостаток защищенности компенсируется властью над окружающими. Только господствуя над миром, ребенок чувствует себя в безопасности. Любое подчинение чужой воле приводит к утрате безопасности, что равносильно существованию угрозы. Жажда власти не вытекает из детского произвола, она является для ребенка необходимым средством сохранения чувства собственной защищенности.

ВЛИЯНИЕ ЖАЖДЫ ВЛАСТИ НА ПРОЦЕСС АДАПТАЦИИ

Так как властолюбивый ребенок вынужден постоянно проверять не только свою силу, но и свою защищенность от того, над чем он не имеет власти, он не может расслабиться и находится в постоянной тревоге. Он должен проверять, как обстоят Дела в его империи: убеждаться, что в его рот не попала нежелательная пища, что соблюдается нужный темп, когда его носят на руках, что его место у телевизора не занял отец и т. д.. При продолжительном царствовании, когда нужно постоянно все контролировать, постоянно оставаться в центре внимания постоянно защищаться от принудительного обучения, во время которого можно обнаружить свои слабости, у ребенка возникает стресс, что приводит к беспокойному поведению, нервозной напряженности, гиперактивности и неспособности сосредоточиться. Нагнетание стрессовой ситуации приводит к заколдованному кругу: чем сильнее у ребенка стресс и ощущение отсутствия безопасности, тем в большей степени он должен пользоваться средствами, заменяющими ему безопасность.

Наиболее опасным является то, что ребенок вынужден защищаться от собственной адаптации к окружающему миру. А поскольку взаимная приспосабливаемость не входит в плоть и кровь такого семейства, то позднее у ребенка появляется все возрастающее ощущение того, что ему все должны. Он воспринимает все причиненные ему обиды, как несправедливость, как основание для бунта. Собственная адаптация к окружающей обстановке представляется ему как нечто чуждое, опасное, против чего нужно защищаться.

Ребенок оказывается в мучительном противоречии между сильным желанием и страхом, что он должен к чему-то приспосабливаться, чтобы его желание исполнилось. Отсюда возникает внутренняя разобщенность. Ребенок имеет огромную потребность в любви, но он не может приспособиться к той нежности, которую предлагает ему мать. Он мог бы с удовольствием примкнуть к отцу, но не может этого сделать, потому что должен над ним властвовать. Он хочет сытно есть, пробовать пищу других, но не может приспособиться к предложенным ему продуктам питания. При анализе поведения таких детей становится ясно, что потребность в защищенности у детей сильнее, чем потребность в пище, которая является насущной на протяжении всей жизни. Некоторые случаи просто поражают. На меня произвело неизгладимое впечатление то, с каким упорством не поддавалась терапевтическому лечению Александра, которой было всего три с половиной года и которая была помещена в институт по исправлению нарушений в поведении в связи с мышечной гипотонией. Три месяца подряд она отказывалась от курса лечения, предпочитая голодание. Ночью, улучив момент, девочка доставала из холодильника маринованные огурцы, чтобы хоть как-то утолить чувство голода.

Упрямым отказом от пищи многие дети доводят себя до опасного для жизни состояния, не осознавая этого. Они отказываются от любого врачебного предписания — будь то лекарство, укол, диета или постельный режим. Один десятилетний мальчик мог бы продлить свою жизнь, если бы прислушался к врачебным рекомендациям при диабете, но он не желал слушать ни врача, ни неотступные просьбы родителей.

Подобная тенденция к самоуничтожению знакома нам по властолюбивым взрослым. Я вспоминаю об одном муже, который, несмотря на то, что очень любил свою жену и понимал, что она никогда не бросит свою работу, не мог взять обратно свои слова: «либо я, либо твоя работа». На все попытки родственников и друзей повлиять на это решение он реагировал паническим страхом — он боялся, что его лишат власти. Он оставался в этом параноидном безрассудном состоянии и пристрастился к выпивке — в итоге супруги развелись. Оставшись в одиночестве, этот человек погряз в депрессии. Потребность во всемогуществе решать все за всех заставила его потерять фактически все.

Властолюбивый ребенок очень любит играть, но при этом сам мешает играть другим. Ему приходится отказываться от игры с детьми, поскольку он не может приспособиться к чужим идеям, не может ждать, не может отказаться от своей потребности быть в центре внимания и ни в коем случае не может допустить проигрыша.

Малолетнему властолюбцу недоступны обучение в школе, а также соблюдение правил игры в любых повседневных жизненных ситуациях, в которых необходимо приспосабливаться, поскольку такой ребенок всегда настаивает на своей собственной «программе поведения». Каждая встреча с трудностями воспринимается им как попытка лишить его могущества. Но любое обучение изобилует встречами с трудностями! Есть дети, которые так сильно сопротивляются обучению, что в конце концов признаются умственно отсталыми.

Каждый раз, когда такому ребенку приходится приспосабливаться, он чувствует, что теряет ощущение защищенности. Поэтому он начинает паниковать, погружается в глубокую регрессию и яростно восстает против потери своей безопасности.

Это парадоксально, но ребенок не имеет возможности использовать агрессивность против необходимости приспосабливаться. Агрессивность в таких случаях сработала бы только на пользу ребенку, так как естественным образом дала бы ему силу и мужество для того, чтобы освободиться от пут и осмелиться на решение. К сожалению, при столкновении с трудностями такое гневное сопротивление остается недоступным для ребенка. У ребенка срабатывает блокировка на ступени ярости, которая является более незрелым чувством, нежели гнев. Это и есть та ступень, на которой у ребенка появляется опасное чувство всемогущества. В нормальных ситуациях гнев возникает на фазе упрямства. Между яростью и гневом есть существенное различие. Я цитирую Александра Лоуэна: «В припадке ярости хотя и присутствуют элементы гнева, но на самом деле эти эмоциональные,проявления далеко не идентичны. Ярость иррациональна, недаром бытует выражение «слепая ярость». Гнев в противоположность ярости является сконцентрированной реакцией, сила которой направляется на противодействующую силу. Ярость всегда преувеличена, она несоразмерна происходящему. Как правило, ярость не проходит, когда устраняются причины ее возникновения. Она продолжает бушевать, пока не укрощается. Ярость носит не конструктивный, а деструктивный характер».

Если родители постоянно уступают ребенку, он так и не научится правильно выражать свои эмоции. Он ощущает эмоциональное противостояние, но еще не готов к компромиссам, еще не способен подходить к решению проблем разумным способом. Компромисс означает для него непереносимую капитуляцию. Середина ему не подходит.

Поле напряжения, в котором приходится находиться ребенку, формируется требованиями жизни непрерывно приспосабливаться к меняющейся окружающей обстановке и в то же время — потребностью в собственной системе безопасности. Вся его энергия расходуется на борьбу против окружающего мира. Ребенок предпринимает неимоверные усилия, чтобы защитить свое чувство значимости. Он строит такую систему безопасности, которая защищает его от внешних угроз, охраняет его и реализует его притязания на превосходство и силу. Созданная ребенком система безопасности изолирует его от реальной жизни, в ней отсутствуют требования подчиняться правилам совместного проживания — ребенок следует своей собственной, чуждой действительности логике. В то же время он ощущает страх перед потерей защищенности, поэтому все время находится в тревоге — ему приходится постоянно перепроверять силу воздействия своей власти на окружающих.

Способен ли ребенок выдержать такое напряжение, в состоянии ли он выстроить защиту против страха и серьезных нарушений своего развития, зависит от его душевных и умственных способностей, его возможностей и того, как он реагирует на окружающий мир. Чем надежнее будет выстраиваемая система защиты, тем быстрее стабилизируются условия существования ребенка. Успех всего этого процесса зависит главным образом оттого, насколько ребенку удается избежать приспосабливаемости. Из бесчисленных вариантов и комбинаций всевозможных защитных систем я назову только несколько, которые встречаются наиболее часто.

«Ребенок, склонный к интроверсии и страху, в раннем возрасте старается захватить власть над своей матерью, чтобы в дальнейшем не допустить разрыва их симбиотической связи. (Склонность к симбиозно-психическому синдрому по Малер.)

• Умственно отсталый ребенок со склонностью к интроверсии и предрасположенностью к страху прежде всего отказывается от любых попыток его обучения, чтобы избежать сомнений в его умственной полноценности. В результате у таких детей развивается аутический синдром.

• У интеллектуально развитого ребенка со склонностью к интроверсии и страху перед столкновением с новой для него ситуацией проявляется нервозность в связи с опасениями, что созданная им система защиты не сработает. (Склонность к неврозам и истерикам.)

«Экстравертированность характера и динамический темперамент позволяют ребенку распространять свою власть на целый мир. Ребенку нельзя отказать в шарме, с которым он извлекает выгоду из своей активной агрессивности, направленной на других. Детям, склонным к агрессивности, легко предсказать реакцию окружающих на свои деструктивные поступки. «Да, я сознательно насолил своему учителю», — ду. мает злодей и пока чувствует себя в безопасности. (Склонность к антисоциальному поведению.)

• Ребенок, способный быстро и грамотно сформулировать свои мысли, часто стремится переложить свою вину на других, манипулируя при этом своим собственным моральным кодексом. (Склонность к синдрому помощников по Шмидбауэру.)

• Ребенок болезненный и мало склонный к самореализации будет использовать свою болезнь в собственных целях. К примеру, он может демонстрировать окружающим удушье

при бронхите в надежде привлечь к себе их внимание. (Склонность к психосоматическим болезням.)

Средства, к которым прибегают дети в целях обеспечения собственной защищенности, могут коренным образом отличаться друг от друга. Это может быть и формирование симбиотических связей, манипулирование, роль дурачка, болезнь, физическое насилие, демонстрация слабости, перенос вины на другого, использование своего обаяния и т. д.

ВЛИЯНИЕ ЖАЖДЫ ВЛАСТИ НА РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

Симбиотическая связь с матерью нарушена — управляющие сигналы идут не от матери к ребенку, а наоборот. Все усилия направлены на реализацию желаний ребенка. Матери уже и не видно, хотя все еще существующая пуповина натянута. Завидя катастрофу перед развилкой в период фазы отчуждения ребенок испытывает растерянность, можно даже сказать, потрясение. У него ведь уже сформировались такие способности, как готовность ждать и предъявлять матери альтернативные варианты решений. («Ты даешь мне грудь прямо сейчас или я буду плакать?» или «Ты возьмешь меня на руки прямо сейчас или я буду плакать?») Но отсутствие фазы отчуждения нарушает весь естественный ход ослабления связи. Чем больше будет ребенок связан с матерью, тем больше он будет замечать отсутствие связи с нею и тем сильнее будет отстраняться.

Насколько реалистичен подход ребенка к жизни, зависит от того, в какой степени к кризисному моменту сформировалось мышление ребенка. Но даже если взаимосвязи в окружающем мире оцениваются ребенком вполне реалистично, все равно при оценке самого себя и окружающих у ребенка имеет место перекос в сторону собственной значимости. Если мышление ребенка неповоротливо, то он так и будет действовать по уже отработанной им схеме: конкретное действие вызывает конкретную реакцию. Например; нажимаешь кнопку телевизора — мать сердится.

Почему выпадает фаза упрямства?

Потому что ребенку необязательно обладать упрямством, чтобы отделить свое «Я» от «Ты». Властвуя над своими подданными, он уже разграничивает эти понятия. Если кто-то другой путает эти понятия, маленький манипулятор впадает в ярость, которая носит во многом примитивный, ребяческий и деструктивный характер.

Почему маленькие манипуляторы почти не нуждаются в сосках, плюшевых мишках и прочих безделушках, которые обычно стараются подсунуть матери, чтобы дети им не мешали?

Потому что в данный период проявление своей власти для ребенка является более надежным, безопасным и ощутимым, чем любой другой заменитель. Маленькие манипуляторы возвращаются к соске, лишь когда они временно не могут проявлять силу — к примеру, когда собираются заснуть.

Фактически, ребенок все еще тяготеет к гнезду. Всем своим телом он чувствует мать, которую мучает, потому-то ему и не приходится прибегать к каким-то промежуточным объектам. У маленьких есть все необходимое, им нет нужды использовать заменители.

Почему маленький манипулятор не может освободиться от своей матери?

Он не может отпустить мать, поскольку она и составляет его империю, в которой он чувствует себя властелином. Чем опаснее ситуация, в которую он попадает после попытки применения силы против других детей (на игровой площадке, в Детском саду), тем крепче прижимается он к матери. Однако несмотря на постоянную связь с матерью, ребенок не всегда чувствует себя защищенным. А поскольку он чувствует свою слабость — он должен властвовать над матерью. Заколдованный круг, из которого он не может вырваться! Пока ребенок не Удовлетворит свою потребность в защищенности, он не сможет освободиться.

Почему ребенок не в состоянии развить в себе сильное, выносливое, социально значимое «Я»?

На пути к этой цели стоят несколько барьеров.

Тягу к предприимчивости сдерживает страх перед необходимостью приспосабливаться, перед непредсказуемыми изменениями, которые могут лишить власти.

Отсутствие желания разделять понятия «Я» и «Ты», становиться на место того, с кем соревнуешься, общаться с другими людьми, искать новые пути решения проблем не позволяют развиться настоящей воле.

Властолюбивому человеку недоступно наслаждение жизнью, выражение ярких сильных чувств — таких, как гнев и любовь, страх и отвага и т. п.

Все помыслы властолюбивого ребенка концентрируются на самом себе. Все его желания выплескиваются наружу. Такие дети всегда стремятся быть в центре внимания, они самовлюбленны и эгоистичны, они не терпят возражений и наслаждаются всемогуществом в своем «волшебном мире». («Если мне кто-нибудь не подчинится, в моем королевстве обрушится небосвод».)

Даже если ребенок, у которого произошла блокировка развития, обладает внутренней силой, способной ломать препятствия, это все равно ни к чему не приводит: узкие проходы тотчас же становятся тупиками. Прогресса в развитии не происходит, ведь в сущности самоосознание остается неустойчивым. В дальнейшем аффектация в поведении такого ребенка будет увеличиваться, а это приводит к формированию эгоцентричной, антисоциальной личности, склонной к властолюбию, переоценке самого себя, неуважению к окружающим, а также к использованию окружающих людей в своих интересах.

Своих близких маленький манипулятор, если и любит, то лишь односторонне. Он любит, чтобы взять. Настоящей любви он никогда не познает.

Да и себя он любит только тогда, когда властвует. Жажда власти приводит к тому, что стремящийся к ней никогда не обретает свободы, он находится в вечном напряжении и страхе, боясь потерять свое могущество.

ЛИШЕНИЕ ВЛАСТИ ПРИВОДИТ К КРИЗИСУ. ДЕКОМПЕНСАЦИЯ У РЕБЕНКА

Ребенок ощущает, что все в порядке, лишь пока он способен успешно удовлетворять свою потребность в безопасности с помощью своего господства в окружающем мире. Но необходимость приспособиться к жизни однажды приходит к кризису —это неизбежно. Родители часто не осознают всей серьезности критической ситуации, в которой оказывается их ребенок. Они ее явно, преуменьшают и полагают, что могут справиться с возникшими проблемами самостоятельно. Но даже если в такой ситуации что-то и возможно сделать, освободить ребенка от кризиса вряд ли удастся. Когда же родители, наконец, осознают всю серьезность положения, они обычно начинают заниматься ненужным самобичеванием. На самом деле, в наступлении кризиса немало и положительных сторон. Конфронтация с действительностью ведет к активации жизненных сил. Для ребенка, жаждущего власти, это имеет особое значение, так как в этот момент родители впервые обращают внимание на его бедственное положение и начинают понимать, что он нуждается в помощи.

Для ребенка начинается болезненный процесс: власть над миром, прежде существовавшая как гарант безопасности, исчезает. Ребенок теряет ощущение защищенности, чувствует себя нелюбимым, одиноким. Он чувствует, что его существованию угрожает опасность. В зависимости от черт своего характера он или впадает в депрессию, или готовит себе новую замену ощущения безопасности — обычно агрессивного характера.

Родители оказываются заключенными в собственном доме. «Теперь у меня нет ни минуты покоя. Но что же я могу сделать? Должен ли я полностью отстраниться от моего жестокого ребенка? И в кого он только такой? Что делать, когда он дерет меня за волосы и бьет? Ведь стоит мне дать ему щелчок, он сразу же начинает биться об стенку. Муж всю вину за поведение ребенка сваливает на меня. Иногда мне хочется взять сына под мышку и выпрыгнуть вместе с ним из окна. И зачем я только вышла замуж?» — вот монолог одной из таких матерей. Ее муж отнюдь не лучше. «Моя жена больше не принадлежит мне. Она стала марионеткой в руках нашего сына. Когда я прихожу с работы домой, у нее нет на меня ни минуты. Она полностью занята ребенком. Когда я пытаюсь объясниться с ней, она думает, что я ревную. Она истерически кричит на меня, и я напоминаю сам себе загнанного зверя. Затем я умываю руки, беру трубку и ухожу в свою келью. А не лучше ли уйти совсем? А быть может, нужно просто почаще стучать кулаком по столу?» Так чувствуют себя многие родители. Подобные монологи ни к чему хорошему не приводят. Закрадывается злоба на ребенка, не исключена даже ненависть. Выплескиваются наружу самые агрессивные чувства. Стоит промелькнуть самой крохотной искре, и моментально вырастает трещина во взаимоотношениях. Видимо, когда вложенный труд не оправдывает ожиданий, это особенно губительно для нашей души.

Такая все более обостряющаяся амбивалентность — смешение любви и ненависти — разрушает любовь каждого из участвующих в этой драме персонажей. Ухудшаются отношения между супругами, ребенком и родителями. Растет всеобщая раздражительность. Все начинают задыхаться от тупиковых положений, узких мест и непросчитываемых ситуаций. Кажется, что выход возможен только с помощью силы. Для жестокого обращения с ребенком достаточно сделать лишь один шаг. И если злоба и страх оказываются слишком сильными и собственная жажда власти переходит допустимый предел, этот шаг делается. Благодаря страху агрессия переходит от ребенка обратно к родителям. Но чаще всего родители понимают существование этой зыбкой грани и стараются сдерживаться. Боясь оступиться, в состоянии сильного аффекта мать старается, чтобы воспитательный разговор не выходил из обычной размеренной колеи. С жутким смешком, под которым, наверное, подразумевается дружелюбие, мать предостерегает нарушителя спокойствия: «Пожалуйста, милый, не кричи же на меня, когда я говорю с тобой по телефону».

Если внутри родителей все бушует, но вслух произносятся лишь намеки и полуправда, то ребенок вряд ли поймет собственных родителей. Он, скорее всего, начнет воспринимать их как податливую массу, которую надо хорошенько размять, чтобы она приняла нужную форму. Он нападает на родителей, чтобы проверить их твердость. И раз за разом ему действительно удается задеть их за живое. Таким образом, ребенок находится между двух огней: собственными детскими желаниями и независящей от него силой родителей. Маленький манипулятор не может допустить своего падения. Он полагает, что должен всеми силами защищаться от дворцового переворота. Так разгорается соревнование в силе, что делает обстановку еще невыносимее.

Начинается мучительное хождение по психологам, психиатрам, знахарям, консультантам по вопросам воспитания и семейных отношений. Родители тем самым сбрасывают ребенка с трона. А многочисленные исследования, тесты и загадочные обсуждения по поводу его неправильного развития разрушают последние бастионы системы безопасности ребенка. В связи с этим высказываются предположения, что необходимо расширить сферу применения сил ребенка, чтобы противодействовать ослаблению его стремления к безопасности. Но все это — заколдованный замкнутый круг, и без профессиональной помощи здесь не обойтись.

РАЗМЫШЛЕНИЯ

О ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОМ ДИАГНОЗЕ

Жажда власти носит затяжной характер, она закладывается уже в младенческом возрасте. Ввиду широкого спектра влияний, которые оно оказывает на личность, властолюбие можно квалифицировать как нарушение развития личности. Судя по определению психических расстройств, которое дано в «Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств», властолюбие к этой категории нервных заболеваний явно не относится. Определение гласит, что психические расстройства «оказывают ярко выраженное отрицательное влияние, ущерб от которого удручает больного и им не акцентируется».

Властолюбие чаще всего проявляется раньше, чем развивается реалистическая самооценка личности. К тому же, если властолюбие не задевает сердцевины личности, нельзя однозначно говорить, что оно наносит ей ущерб.

В периоды, когда движения еще не зависят от сознательных мыслительных процессов, включая и стадию схематичного мышления, когда до осознания собственного «Я» еще далеко, более характерно возникновение таких психических нарушений в развитии, как аутизм, симбиозно-психический синдром по Малер и др. Только осознание собственного «Я» делает возможным осуществление контроля за реализацией своих желаний, переживание более сложных и утонченных чувств — например, чувства скорби об утрате, чувство собственной неполноценности и т. д., которые могут спровоцировать развитие нервного заболевания.

В этот период к властолюбию может привести наличие какого-либо психического нарушения, блокировка сенсомоторного развития, замедленное осознание собственного «Я» и окружающего мира, замедленное развитие целенаправленного мышления. Если же ребенок впоследствии теряет власть, то в качестве декомпенсации у него развивается нервное заболевание. То есть в данном случае властолюбие является причиной нервного заболевания, а не следствием.

Не только отклонения от правильного развития личности, но и такие врожденные качества, как темперамент, дарования, восприимчивость, тоже вносят свой вклад в формирование властолюбия и, соответственно, в неврозы и прочие нарушения (симбиозно-психический синдром, пограничные расстройства личности, зависимые расстройства личности и т. д.).

Пограничные расстройства личности усиливаются при властолюбии, что проявляется в нестабильности поведения и нестабильности образа собственного «Я», и в результате может привести к далеко зашедшему нарушению развития личности. Манипулятор, не пораженный вышеупомянутым расстройством, напротив, будет сохранять самодовольный вид и дальше, даже если и потеряет власть над другими людьми. Это не он, а другие оказываются плохими и виноватыми. Нарушение развития личности, возникшее случайно, исправить легче, чем то нарушение, которое связано с проявлением властолюбия.

В отличие от симбиозно-психического синдрома, властолюбие не ведет к крайним проявлениям близости и отталкивания в отношениях матери и ребенка. Властолюбие Может приводить лишь к относительному сближению между ними. Существующее в воображении ребенка всемогущество не реализовывается, и он отлично понимает, что совпадает с его мечтами, а что нет. Он должен постоянно отслеживать это и стремиться к еще большему господству. При симбиозно-психическом синдроме мы имеем дело прежде всего с автократическим, то есть бесконтрольным, господством над матерью и стремлением господствовать и над другими людьми.

С зависимостью как расстройством личности властолюбие имеет много общего — например, ограниченные возможности в выражении чувств и упрямое настаивание на том, чтобы к властолюбцу подлаживались другие. В данном случае зависимость проявляется не в том, что поступки ребенка впрямую зависят от чьей-то воли, а в том, что он зависим от своей собственной жажды власти.

Жажда власти почти идентична нарциссизму, при котором человек возвеличивает свое «Я», постоянно стремится быть исключительным, рисует в воображении картины безграничного собственного успеха и безграничной собственной силы. И при нарциссизме, и при жажде власти человек ищет внимания других людей, а сам при этом остается холоден и равнодушен к окружающим. Однако человеку, подверженному нарциссизму, совсем не обязательно господствовать над другими. Ему достаточно, чтобы им любовались, — ради этого он может даже в чем-то приспособиться к обстоятельствам.

Важно видеть различия между нарциссизмом и властолюбием. Мичерлих в одной из своих работ соглашается с Д. Винникоттом, что самовлюбленный ребенок только тогда мечтает о своем всемогуществе, когда родители не всегда выполняют его желания, не всегда восхищаются им. Властолюбие напротив, потому и возникает, что ребенок не ощущает ни малейшего сопротивления со стороны родителей и чувствует свое превосходство над ними. Главное отличительное свойство властолюбия — это маниакальная зависимость от жажды власти. Часто бывает нелегко отличить властолюбие от перечисленных выше психических нарушений. При постановке диагноза следует учитывать, что нарциссизм и властолюбие нередко накладываются друг на друга. Самовлюбленность, как правило, присутствует при всех перечисленных нарушениях в развитии ребенка. А одновременное возникновение нескольких нарушений может привести к многочисленным диагнозам.

Хочется порекомендовать врачам, специализирующимся в области психиатрии, соблюдать осторожность при постановке диагнозов — особенно таких, как гиперактивность, гиперкинезия, мутизм, отказ от пищи и т. д., поскольку в этих случаях большое влияние на поведение ребенка могут оказывать побочные явления, кроме того, подобное поведение может быть следствием декомпенсации в рамках властолюбия.

При постановке диагноза властолюбия прежде всего следует — на основании статистических исследований — точно оценить имеющиеся данные. Я прошу читателей рассматривать изложенную ниже информацию лишь как толчок для дальнейших исследований.

Диагностические критерии

1. Прочная защита от необходимости приспосабливаться к внешним изменениям.

2. Бескомпромиссное, с силовым давлением на других людей, утверждение своего собственного «Я».

3. Преувеличенное ощущение собственной значимости и собственной исключительности.

4. Недостаточное внимание по отношению к другим, бесцеремонность.

5. Тревожное состояние, обусловленное необходимостью постоянно охранять свое всемогущество; раздраженное реагирование на чужие требования; низкая переносимость неудач;

злопамятность; крайне агрессивная ответная реакция на неудачи, проявляющаяся в приступах ярости, обвинении других, агрессии, игнорировании и т. д.

Отличительные черты протекания патологического процесса властолюбия, которых должно быть по меньшей мере две

1. Отсутствие фазы отчуждения.

2. Отсутствие фазы упрямства (или же «упрямство длится и по сей день...»).

3. Замедленное осознание своего собственного «Я» (это может быть заметно даже по речи ребенка: в таких случаях он редко употребляет местоимение «я»).

4. Отсутствие зависимости от традиционных заменителей материнской груди (соски, погремушек, которые дети обычно пихают в рот и т. д.: исключением может быть требование «пустышки» перед сном).

Второстепенные признаки

Твердое настаивание на своих собственных правилах; жажда власти на определенной «территории»; четкое разграничение поведения для разных ситуаций, когда быть ласковым и нежным с родителями и друзьями, а когда предъявлять к ним высокие требования; использование речи как средства установления господства над противником (например, принуждая собеседника к определенному ответу); предпочи-тание игр по известной схеме, в которых все можно предсказать заранее.

Реагирование на препятствия

Когда родители во всем подлаживаются под ребенка, причиной возникновения у него жажды власти могут стать любые трудности. Может возникнуть так называемая блокировка обратной связи, когда ребенок отказывается учиться и т. п.

Осложнения

При потере власти у ребенка может разразиться кризис, который проявляется в агрессии, депрессивных неврозах (а также мутизме), кратковременных реактивных психозах, неврозах навязчивых состояний и т. п.

Другие факторы, располагающие к развитию властолюбия

Сразу после рождения у ребенка происходит сбой в обеспечении его насущных потребностей.

Родители при уходе за ребенком часто не соблюдают дистанции, так как они и сами нуждаются в любви, чаще всего учитывается интересы только ребенка.

Малочисленная семья, высокий уровень благосостояния, неработающая мать, особое положение ребенка (единственный ребенок в семье, первенец, последний ребенок, единственный сын, приемные сын или дочь, ребенок с каким-нибудь дефектом, больной или душевнобольной ребенок) — все это способствует возникновению властолюбия.

Разделение по половому признаку

Властолюбие в основном присуще мальчикам (приблизительный статистический анализ показывает, что количество властолюбивых мальчиков относится к количеству властолюбивых девочек, как 5:1).

Возраст, в котором начинает проявляться властолюбие

Примерно от 7 до 24 месяцев. Первые признаки наблюдается в тот период развития ребенка, когда он, чтобы добиться поставленной цели, все еще прибегает к отработанной схеме, н<э в то же время у него уже начинает происходить осознание своего собственного «Я». У умственно отсталых детей этот процесс замедляется, а иногда может и совсем остановиться.

Дата добавления: 2015-07-08