Убийственный страх

Вы помните, какими жалкими были лица моих карибских студентов после того, как они провалили контрольную? Ребята оцепенели, как будто увидели голодного льва. Можете не сомневаться, если бы это случилось с ними на выпускных экзаменах, они не смогли бы связать и двух слов. Простая истина — когда человек напутан, он туповат. Это хорошо известно преподавателям, которым приходится видеть, как экзаменационный стресс парализует вроде бы вполне толковых студентов — у них начинают дрожать руки и они в панике забывают все, что методично складывали в свои мозговые хранилища в течение семестра.

Адреналовая система — великолепный защитный механизм, позволяющий успешно справляться с острыми стрессами. Однако этот механизм не предназначен для постоянного использования. В то же время большая часть наших стрессов не относится к числу острых, без труда распознаваемых угроз, на которые можно должным образом отреагировать и как ни в чем не бывало жить дальше. Нас одолевают безотчетные тревоги по поводу нашей личной жизни, работы и окружающего неспокойного мира. Ничто не угрожает нашей жизни, и тем не менее ГГА-ось не выключается ни на минуту. В результате — хронически повышенный уровень стрессовых гормонов у нас в организме.

Представьте себе великолепно тренированного и отличающегося отменным здоровьем спринтера. Вот он подходит к линии старта и по команде «На старт!» опускается на колени и упирается ногами в стартовые упоры. Судья выкрикивает: «Внимание!» Спортсмен напрягает мышцы и приподнимается, опираясь на руки и пальцы ног. У него в крови начинает бурлить адреналин, мобилизующий мышцы для выполнения предстоящей нелегкой задачи. Он напряженно ждет команды «Марш!».

В обычной ситуации эта команда раздается через одну-две секунды. Но в нашем воображаемом забеге судья на старте молчит. Спортсмен замер в напряжении, его подстегиваемое адреналином сердце бешено гонит кровь по сосудам! Каким бы тренированным он ни был, достаточно минуты такого ожидания, чтобы довести его до полного изнеможения.

Мы живем в мире, напрягшемся по команде «Внимание!», и это наносит огромный ущерб нашему здоровью. Бесконечные стрессы не дают покоя ГГА-оси нашего организма, но, в отличие от соревнующихся спортсменов, мы не можем очертя голову рвануть вперед со старта. Исследования показывают, что сегодня чуть ли не все наиболее распространенные заболевания так или иначе связаны с хроническим стрессом [Segerstrom and Miller 2004;

Корр and R thelyi 2004; McEwen and Lasky 2002; McEwen and Seeman 1999].

Авторы чрезвычайно познавательной статьи, опубликованной в 2003 году в журнале «Сайенс», задались вопросом, почему антидепрессанты — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие, как прозак или золофт, — улучшают состояние пациентов не сразу, а примерно спустя две недели после начала курса лечения. Выяснилось, что у людей, переживающих депрессию, наблюдается странное замедление процесса деления клеток гиппокампа — части мозга, связанной с запоминанием. Они снова начинали делиться одновременно с улучшением состояния пациента в связи с приемом СИОЗС-препаратов — через несколько недель после начала приема антидепрессантов.

Это и другие исследования заставляют сомневаться в־ принятой ранее теории, согласно которой депрессия — не что иное, как «химический дисбаланс», обусловленный дефицитом в мозгу так называемых моноаминных сигнальных веществ, в частности серотонина. Если бы все было так просто, СИОЗСпрепаратам для восстановления химического баланса хватило бы и одного дня.

В опубликованном в журнале «Сайенс» отчете говорится: «Все большую популярность по сравнению с моноаминной гипотезой в последние годы приобретает гипотеза стресса, согласно которой депрессия возникает, когда стрессовые механизмы мозга начинают идти вразнос. Наиболее существенная роль в этой новой гипотезе отводится гипоталамогипофизарноадреналовой оси» [Holden 2003].

Воздействие ГГА-оси на клеточное сообщество вполне аналогично влиянию стресса на общество людей. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить США времен холодной войны, когда американцы ждали возможного ядерного удара русских.

Возможна и другая аналогия. Представим себе множество людей, которые все вместе, подобно клеткам некоего многоклеточного организма, трудятся во имя общего блага и, как правило, ладят друг с другом. Фабрики производят товары, строители строят дома, бакалейные лавки торгуют снедью, а дети в школах корпят над букварями. Общество здорово и пребывает в состоянии развития. И вдруг раздается рев сирены воздушной тревоги! Гармония общества нарушена: люди бросают работу, и в суматохе, отталкивая друг друга, бегут в бомбоубежище. Спустя пять минут они слышат сигнал отбоя и возвращаются к своим привычным занятиям. Общество снова живет в режиме развития. Но что произойдет, если сигнал отбоя не прозвучит? Как долго люди смогут жить в состоянии тревожного напряжения? Скоро даже самые сильные из них будут умирать от нервного истощения, вызванного хроническим стрессом. Кратковременный стресс, вроде одного воздушного налета, общество переживет достаточно легко, но постоянный стресс закончится для него крахом.

Еще одной иллюстрацией действия стресса на общество может служить история трагедии 11 сентября. Вплоть до момента террористической атаки страна пребывала в состоянии развития. И вот произошло то, что повергло нас — не только жителей Нью-Йорка, но весь американский народ — в шок. Мы ощутили угрозу собственному выживанию.

Правительственные сообщения, в которых неизменно подчеркивалась угроза новых терактов, действовали на общество подобно адреналовым сигналам — они переключили граждан Америки из состояния развития в состояние защиты. Несколько дней всепоглощающего страха в буквальном смысле подорвали экономическую жизнеспособность страны. Чтобы вернуть ее на путь развития, потребовалось личное вмешательство президента. Ему раз за разом приходилось повторять: «Америка открыта для бизнеса». Спустя какое-то время экономика оживилась. Но ужас террора по-прежнему исподволь высасывает жизненные силы нашего общества. Нам, как нации, следовало бы обращать больше внимания на то, как испытываемые нами страхи сказываются на нашей жизни. В каком-то смысле террористы добились победы: они сумели напугать нас настолько, что теперь мы пребываем в хроническом состоянии глухой, иссушающей душу обороны.

Какие страхи мешают развиваться вам? Откуда они берутся? Обоснованны ли они? Более подробно я расскажу о страхах и о том, как мы становимся их жертвами, в следующей главе, посвященной осознанному родительству. А сейчас остается сказать: научившись контролировать собственные страхи, мы вернем себе власть над собой. Разрушительную природу страха хорошо понимал президент США Франклин Д. Рузвельт. Он знал, что говорил, когда обратился к народу, изнемогающему от Великой депрессии в преддверии Мировой войны: «Нам нечего бояться, кроме собственного страха». Избавиться от страхов — значит сделать первый шаг к плодотворной и радостной жизни!

Дата добавления: 2015-07-08