Комментарии

Мф. 16: 13 - 16. На вопрос Иисуса, за кого Симон¹(¹Евр.: Шимон.) его, челове­ческого сына, почитает, Симон ответил: за помазанника (евр. «машиаха», греч. «христа») Божьего, или, используя традиционные иудейские аналогии сына с отцом - за сына Божьего. Тем самым, Симон исповедал Иисуса избранником Бога, который «помазан» (греч. «хрио») на служение людям.

В самом факте такого помазанничества нет ничего, что прида­вало бы Иисусу какой-либо надчеловеческий статус, поскольку помазание со времен Моисея стало традицией для священства, а затем и для царей Израиля:

«И сказал Моисей к обществу: вот что повелел Господь сделать. И при­вел Моисей Аарона и сынов его, и омыл их водою... и взял Моисей елей помазания, и помазал скинию и все, что в ней, и освятил это... И возлил Моисей елей помазания на голову Аарона, и помазал его, чтоб освятить его» (Левит, 8: 5 - 12).

Таким образом, Аарон (Харун) стал помазанником, или по-гре­чески - Христом Божиим, а за ним - все его преемники. Иногда помазание было тайным, как в случае с Давидом, которого Самуил помазал скрытно, чтобы об этом не узнал Саул и не убил Давида.

Слово «помазание» настолько вошло в словоупотребление иу­деев, что могло использоваться и в духовно-символическом зна­чении, т.е. без возлияния елея, когда имелся в виду сам факт из­брания человека Богом. Так, и сам Иисус процитировал Исайю: «Яхве помазал меня благовествовать нищим»²(²См. главу «О каком пророке благовествовал Иисус в синагоге?»), используя слово «помазание» в переносном смысле.

В таких случаях факт избрания свидетельствовался иным обра­зом, например, пророк Самуил и пророк Илия при их призвании отвечали Богу: «Вот я, Господи», «Пошли меня, Господи». Анало­гично было и с Иисусом - избранничество Иисуса было открыто при его водном омовении Иоанном, а далее Бог испытывал веру израильтян, чтобы они увидели в Иисусе помазанника - христа, не имея внешнего знания о факте его избрания, а только по его пра­ведным делам, чудесам и поучениям.

Христианские комментаторы отмечают, что в греческом тексте перед словами «Христос» и «сын Божий» стоит определенный ар­тикль «о». В этом комментаторы видят указание на то, что только Иисус - собственно Христос, «тот самый Христос», собственно сын Божий - не в переносном смысле, а буквально.

Однако Иисус и его ученик рыбак Симон говорили на арамей­ском языке, а не на греческом. В лучшем случае, особенности гре­ческих артиклей могут выражать личное восприятие евангелиста, но, скорее всего, налицо неточности или же ошибки грекоязычного пересказа арамейского текста, которых в тексте немало: если еван­гелист уверяет читателя, что Иисус сел одновременно на двух ос­лов (такова ошибка греческого перевода), то стоит ли отыскивать богословские намеки в артиклях самого греческого языка?

Более надежным основанием является сопоставление с «парал­лельными» местами Евангелий, т.е. теми текстами, где употребле­ны это же слово или словосочетание, или схожая мысль, а также с текстами иудейского Писания на эту тему.

Сопоставление, выявление разницы и общих черт дает зачас­тую реальную возможность реконструировать подлинный смысл, вместо того, чтобы тратить время на столь бесперспективное дело, как углубление в этимологию языка, ибо, как сказал авторитетный историк церкви Евсевий Кесарийский со ссылкой на Папия Гие-распольского: «Матфей на еврейском диалекте изречения [Господ­ни] записал, переводил же их кто как мог» (Eus.HE.III.39:16).

Сопоставление с вышеприведенными местами Торы о помаза­нии убедительно показывает, что Симон, говоря Иисусу: «Ты - по­мазанник Яхве», исповедал его посланником Яхве.

Мф. 16: 17. «Плоть и кровь», скорее всего, является переводом еврейского «бешар ведам», что означает всего человека, всё его естество. Поскольку Симон выдержал испытание Божие и уви­дел в Иисусе помазанника Яхве, Иисус свидетельствует, что та­кое знание Симон не мог получить по обычному человеческому рассуждению, поскольку даже самые великие чудеса в древности большинство людей трактовали как волшебство, и многие так по своей духовной слепоте оценивали и Иисуса. Поэтому Симон мог получить истинное знание только свыше, по вере и по доброму намерению. Смысл слов Иисуса в стихе 17 очевиден: Блажен ты, Симон, сын Ионы, потому что не от человеческого естества тебе была открыта моя миссия, но по воле Отца Небесного - Яхве.

Мф. 16: 18 - 19. Иисус говорит Симону в грекоязычном пере­сказе: ты - «петрос», т.е. камень, скала, и на этом камне («петра») я создам свою общину (греч.: «экклесиа» - «собрание верных»¹(¹Славянско-русский перевод слова «собрание» как «церковь» мистифицирует это ясное и реалистичес­кое понятие), так что ее преемственность до Судного дня уже не прервется.

О каком камне идет речь? Что в данной беседе еще указывает на камень? - Ничего нет. Значит, фраза вырвана из некоего общего смыслового поля.

Ясно, что евангелистами приведен только маленький фрагмент беседы и, к сожалению, отсутствуют другие высказывания Иису­са, важные для правильного ее понимания. Заметим, что Марк и Лука передают эту же беседу в еще более коротком виде, вооб­ще опуская все рассуждения о камне и об общине верных, а автор Евангелия от Иоанна и вовсе не удостаивает эту тему внимания или просто не знает о ней. Не могла же целая беседа длиться 2-3 минуты, за которые можно произнести все приведенные слова, да еще с большими паузами?! Пересказ самых обычных бесед может занимать места не меньше, чем, скажем, «нагорная» проповедь.

Поэтому для нас сегодня требуется усилие, чтобы реконстру­ировать мысль Иисуса. При этом мы должны не уподобляться за­падным миссионерам, любящим выхватывать из контекста отде­льные цитаты. Мы должны рассмотреть беседу во всем контексте духовной жизни и религиозных событий того времени.

В частности, мы должны рассмотреть в религиозном контексте значение слова «камень», или «скала», ибо Иисус приложил это значение к одному из своих учеников, говоря о фундаменте для постройки Царства Небесного. Но сначала разберемся в символике камня: что это - обычный камень для постройки здания, или все-таки речь идет о некоем особом камне, камне в каком-то особом значении, о котором евангелист не упомянул, но о котором в Изра­иле того времени все наверняка знали? Рассмотрим обе версии.

1) Допустим, что Иисус использовал образ камня вообще (или скалы) в общем смысле этого слова - как основания для строи­тельства всякого здания, имея в виду под зданием Царство Не­бесное.

Используется ли образ камня-скалы в иудейском Писании?

- Да, причем он символизирует Самого Бога как основание спасе­ния человечества. «Только в Боге успокаивайся, душа моя! Ибо на Него - надежда моя. Только Он - твердыня (скала) моя и спасение мое, убежище мое: не поколеблюсь. В Боге спасение мое и слава моя; крепость силы моей и упование мое в Боге. Народ! Надей­тесь на него во всякое время», - воспевает Псалтирь (61: 6 - 9). И продолжает: «Сыны человеческие — только суета... если положить их на весы, все они вместе легче пустоты» (Пс. 61: 10). Во всем Танахе только Бог единственный называется «скалой спасения», и вера в Него противопоставляется надежде на «князей, сына человеческого, в котором нет спасения» (Пс. 145: 3).

Но волю Всемогущего доводят до людей Его посланники. И Иисус в «нагорной» проповеди фактически комментирует эти мес­та Писания применительно к своей миссии посланника Бога:

«Итак, всякого, кто слушает слова мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии сло­ва мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:24-27).

Из этого текста следует, что камнем называется не человек, а его вера в Бога единственного и соблюдение им закона. И Симон был назван «блаженным» потому, что слушал и исполнял закон.

Толковая Библия утверждает, что нигде ни в Танахе, ни в «Но­вом завете» кроме этого одного места человек не называется «камнем» или «скалой» '(¹ Т. 8. с. 279). Однако для нас самым важным является то, что посланник Бога в принципе и не мог назвать человека именем, которым в Танахе называется исключительно Яхве - «скала спасе­ния»¹(¹Это так же. как если бы кто-то назвал сына пе Абд-Аллой, а просто Аллахом!): «Есть ли Бог кроме Меня? Нет другой скалы (твердыни), никакой не знаю» (Ис. 44: 8)!

Если бы Иисус в самом деле дал бы своему ученику имя единс­твенного Бога вкупе с ключами «Царства Небесного» и правом «связывать и разрешать», то в этом случае участь человечества зависела бы только от одного человека - получивший ключи Си­мон сам оценивал бы приходящих к вратам Рая людей и по собс­твенному усмотрению отпирал и запирал бы эти врата. При таком предположении из этого процесса исключается, кстати говоря, и давший ему ключи Иисус!

Нам, верящим в Судный день, когда Бог будет судить каждого по делам его, непонятно, каким образом Симон со своими ключами может повлиять на знания Всеведущего, на справедливость абсо­лютно Справедливого, на милосердие абсолютно Милосердного?

Такое понимание полностью противоречит также и словам Ии­сусаиз этого же Евангелия: «А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно. Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам? Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет сын человеческий на престоле славы своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых » (Мф. 19: 26 - 28).

Более того,ранее в Евангелииот Матфея Иисус сказалеще бо­лее радикальную вещь: «Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы. Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломо­новой; и вот, здесь больше Соломона» (Мф. 12: 41 —42).

Из слов Иисуса следует, что и у ниневитян, и у царицы Савской тоже будут «ключи Царства Небесного» - разумеется, в том же смысле, в котором они будут и у Симона, и все они в переносном смысле будут судить Израиль!

Остается нам выбрать из двух утверждений одно в качестве истинного, чтобы не приписать великому посланнику Бога лжи (да не будет!). В данном случае это несложно, ибо слова Иисуса о ключах и о связывании и разрешении на земле и на небе можно трактовать в смысле, совершенно не противоречащем вышепри­веденному предсказанию о суде над «родом сим» - как частный случай по отношению к более общему.

«Ключи», как и право «связывать и разрешать», есть не более чем символ, метафора, означающая свидетельство в Судный день в отношении тех народов, к которым посылались пророки с их уче­никами и праведники из языческих народов. Все они с символи­ческими «ключами» будут «связывать» (оставлять как есть) либо «развязывать» (чтобы уничтожить некую запись) свитки с запи­сью деяний-«долгов» (отсюда и в молитве Иисуса грехи против Бога традиционно уподобляются долгам перед Ним: «прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим», (Мф. 6: 12) израильтян в части соблюдения Торы; все они станут свидетелями защиты или обвинения жителей Израиля перед Всевышним.

Писец, а также свидетель или нотариус, не решает судьбу долга - он только фиксирует: уплачен долг или нет. Так и апостолы: они не вправе сами простить грех перед Богом, но они свидетельству­ют, что такой-то человек своим раскаянием, компенсацией и доб­рыми делами уплатил свой «долг» перед Богом.

Иисус в приведенной в Евангелии от Матфея беседе сказал о «ключах» только Симону не потому, что они достанутся одному Симону, а потому, что именно Симон в данный момент исповедал Иисуса помазанником Бога - и это была награда лично ему за его свидетельство. Возможно, в той же беседе потом шла речь и о дру­гих учениках, и Иисус говорил то же, что и в вышеприведенной цитате о судейских 12 престолах - к сожалению, евангелист при­вел только этот предельно краткий фрагмент беседы. Но из этой краткости недопустимо выводить то, что противоречит высказыва­ниям пророка на эту же тему, приводимым в других беседах.

А в иных беседах ученики горячо спорили между собой за веду­щие места в Царстве Небесном: «Тогда приступила к нему мать сыновей

Зеведеевых с сыновьями своими..говорит ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве твоем. Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. [...] дать сесть у меня по правую сторону и по левую — не от меня зависит, но кому уготовано Отцом моим. Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев» (Мф. 20: 20 - 24). - Только Бог, даже не Его избранные пос­ланники, будет решать статус каждого в Царстве Небесном.

Но как же быть тогда со смыслом слова «камень-скала»? Не­ужели Симон, все апостолы, ниневитяне, царица Савская - все они«камни» нашего спасения? - Нет, единственная «скала», на кото­рой зиждется наша вера и на которой созидается для нас Царство Небесное - Сам Творец. А значит, слово «камень», или «скала», в общеупотребимом в Писании значении как основы спасения всего человечества невозможно приложить к ученику и вооб­ще к кому-либо излюдей! И если Иисус действительно так назвал Симона, то значит, он использовал какое-то иное, более частное значение слова камень, но также имеющее религиозный смысл и известное в религиозной среде.

2. Мы полагаем, что на самом деле Иисус говорит о вполне кон­кретном камне, о котором знали тогда все верующие в Израиле так же хорошо, как сегодня все мусульмане хорошо знают о чер­ном камне в священной Каабе¹ (¹Эта версия основывается па исследовании проф. Абдуль-АхадаДауда «Мухаммад в Библии», глава «Таинства мифы». М.. 2005. - С. 39.).

Ключом к разгадке этого является место в Евангелии от Иоан­на: «Иисус же, взглянув на него, сказал: ты - Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)» (Ин. 1: 42). Слово «кифа» в значении «камень» в греческом языке отсутствует - это всего лишь искаженная передача по-гречески еврейского слова «саф»²(²«С» и «к» часто меняются в древних языках, как это имеет место и в английском. Например, «цезарь» и «кесарь» (правильно: цезарь).). Имя «Кифа» встречается также и в посланиях Павла, что подтверждает правильность предложенной нами реконструкции оригинального слова Иисуса. (Попутно заметим, что в Евангелии от Иоанна Иисус нарек новое имя Симону совсем в другое время, в другом месте и по другому поводу.)

Это был большой камень, положенный праведным Иаковом (Якубом) в Вефиле сверху груды камней: «И взял Иаков камень и поставил его памятником. И сказал Иаков родственникам своим: наберите камней. Они взяли камни и сделали холм... И сказал Лаван Иакову: сегодня этот холм (и памятник, который я поставил) между мною и тобою свидетель. Посему и наречено ему имя Галаад, также: Мисфа, оттого, что Лаван ска­зал: да надзирает господь за мною и тобою... [...] Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефиль и живи там, и устрой там жертвенник Богу» (Быт. 31: 45 - 29; 35: 1-7 ).

Это место стало затем местом собрания «святых» - верующих учеников (по-арабски: мюридов), возглавляемых пророком-учите­лем. Это был центр религиозной жизни Израиля, там хранилась традиция, там изучали Писание и его толкования, там происходили таинства «мисфы» (производное от «саф») - обход вокруг камня, напоминающий теперешний ритуал хаджа в Мекке. Там постоян­но жила община верных, которая училась совершать непрестанное поминание Бога (арабск.: «зикр»).

Когда пророк-устаз умирал, с этого верхнего камня старший наблюдатель - «софий» смотрел, когда придет следующий пророк - наставник общины, чтобы возвестить всем о его приходе. И об­щина верующих (по-гречески: «экклесиа», по-арабски: «джамаат») свидетельствовала о нем всему Израилю и всему миру.

Первый царь израильский Саул специально пошел в эту общи­ну, чтобы показать народу свою веру и благочестие, после чего ро­дилась поговорка: «Неужели и Саул во пророках?» (1 Цар. 19: 24). Все важнейшие духовные события в Израиле были связаны с этим местом и с этой общиной. Благочестивые цари обязательно совето­вались и следовали наставлениям пророков - руководителей этого добровольного братства верных Богу.

После разгрома Израиля вавилонским царем Навуходоносором и возвращения обращенных в рабство иудеев из Вавилона община верных в Галааде не была восстановлена, камня не стало. Поэтому в начале благовестия Иисуса некому было свидетельствовать о но­вом посланнике Всевышнего (Иоанн Предтеча, как мы рассмотре­ли, возвещал пришествие последнего Мессии, который построит реальное Царство Бога на земле). Тогда Иисус сам собрал не только 12 ближайших, но и 70 (по числу членов синедриона - высшего религиозного органа в Израиле) учеников и послал их свидетельс­твовать о своем приходе.

Когда ближайший его мюрид Симон засвидетельствовал веру в пророческую миссию Иисуса и в его учительство, тогда Иисус и назвал его свидетельство тем самым «камнем», который был в Галааде центром собрания верных учеников! Иисус, скорее всего, сказал на арамейском языке примерно следующее:

Ты - тот стоящий на камне («софий»), который возгласил о приходе посланника Всевышнего, провозвестника последнего Мессии! На этом камне твоего исповедания веры (шахады)¹ ( ¹Шахада - исповедание единственного Бога и Его последнего на данный момент посланника («расулюл-ла»))я, как пророк и ваш учитель, воссоздам общину верных («экклесиа», «джамаат»), так что, в отличие от Галаадской общины, силы Ада более не смогут прекратить ее существование!)

При этом Иисус в Евангелии от Иоанна говорит: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16: 12), т.е. предсказанное им исполнится не при нем, ибо нет людей, которые смогут вместить всю истину его учения. Более того, после него должен прийти некто, кто не может присутствовать одновремен­но с Иисусом на земле. Это исключает возможность вести речь о святом духе, ибо иначе надо признать, что его с Иисусом не только было, но даже ине могло быть! - «Ибо, если я не пойду, утешитель [параклитос — ходатай, заступник] не придет к вам; а если пойду, то пош­лю его к вам, и он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде» (Ин. 16: 7 - 10). Обличить весь мир, а не только Израиль, в грехе можно было только по правде и по суду, т.е. с помощью нового закона для всего человечества.

И если рассматривать эти слова Иисуса в едином контексте с тем, что нами уже рассмотрено в главе «Предтечей какого пророка был Иоанн?», то мы придем к следующему выводу.

Община верных, не поддающаяся силам Ада, будет воссозда­на тогда, когда придет предсказанный пророками величайший посланник Бога, который будет родом не из потомков Иуды, а из«братьев иудеев», который будет посвящать в религию не водою, а «святым духом и огнем», который кардинально реформирует бо­гослужение - «переплавит сынов Левия, как золото и серебро», ко­торый принесет скипетр земного Царства Бога и огонь последнего Закона Бога для всего человечества, которому пророк Иоанн был недостоин даже помочь снять обувь при входе в дом (а над кузеном Иисусом он совершил омовение как старший над младшим).

Но во времена Иисуса «сынов Левия» никто не «переплавлял», давно прекратилось открытое, признаваемое всем обществом «собрание верных» в Израиле, превратившись в тайные собрания и вечери отвергаемых официальным Израилем пророков с их уче­никами и праведников. Сам Иисус, как и его кузен Иоанн, были отвергнуты и приговорены к смерти. Всё это привело страну к окончательной гибели - «врата адовы» в лице римских язычников поглотили это государство.

Однако тайно, неформально воссозданная Иисусом «община верных»: назореев - христиан, как и воссозданные Иоанном нефор­мальные общины верных Богу, названных «эбионитами» и «сабе­ями», жили в рассеянии в ожидания прихода последнего Мессии со скипетром и законом (Быт. 49: 10). Только с его приходом об­наружился и камень, и возобновился обход вокруг него («хагаг» = «хаддж»), и в полной мере возродилась суверенная община верных Богу из людей всех наций земли.

Таким образом, евангелист вложил в своем грекоязычном рас­сказе в уста Иисуса слово «петрос» в отношении Симона потому, что на арамейском языке, которого евангелист не знал, Иисус, ско­рее всего, назвал Симона «софием»¹(¹Отсюда «Кифа». т.е. искаженное прочтение «сафа» или «юфа».) - «стоящим на камне Иакова» («саф»), т.е. старшим учеником пророка, духовным наблюдателем, который возвещал о приходе нового посланника Бога. Мф. 16: 19; 18: 15 - 20; Ин. 20: 22- 23.

На первой части фразы из ст. 19 базируется богословие Римско-католической церкви, утверждающей верховенство апостола Пет­ра и его преемников - римских епископов - над всеми остальными христианами. Однако мы пришли к выводу, что «ключи Царства Небесного» в руках Симона - это не более чем метафора, означаю­щая, что он, как и все ученики всех посланников Бога к Израилю, будет свидетелем в Судный день, чтобы отвергшие волю Создате­ля не могли сказать, что не были предупреждены, не знали и т.п.

Но далее мы должны подробнее остановиться на словах Иисуса Симону в конце 19-го стиха. На них базируется христианское уче­ние о праве священнослужителей (и римской, и византийской тра­диций) или же конкретной общины (протестанты) отпускать грехи кающимся в этой жизни, то есть еще до суда Божьего. В случае, если грехи отпущены, то они считаются сверхъестественно изъ­ятыми из бытия «как не бывшие». В случае, если грехи решено по­чему-то удержать, то тогда священство или община перепоручает разбирательство с данным грешником, по-видимому, Богу, так что Суд в последний день должен - таки состояться.

Основатель протестантской ветви христианства Мартин Лю­тер в письме Филиппу Меланхтону так разъяснил суть отпущения всех грехов всем христианам: «Будь грешником и греши сильно, но еще сильнее верь и восхищайся Христом, победителем греха... Достаточно, если мы будем признавать через богатство славы Божьей Агнца, который принимает на себя все грехи мира; поэ­тому грех не угрожает нам, даже если тысячи, тысячи раз в день мы будем прелюбодействовать и убивать». Там, где протестанты-фундаменталисты во власти, можно видеть, как доктрина Лютера реализуется на практике.

Мы намеренно приводим все параллельные места из Евангелий, где говорится на эту тему: в присутствии всех 12 апостолов Иисус говорит о связывании и разрешении только Симону, как если бы только Симон мог освобождать от грехов. Но в главе 18 от Матфея уже говорится во множественном числе, т.е. такое право имеет об­щина - всё собрание верующих («экклесиа»).

Зато в Евангелии от Иоанна Иисус сопроводил свои слова о свя­зывании и разрешении грехов «вдуновением» святого духа только в 10 из 12 учеников (Иуда Искариот к тому времени повесился, а Фома отсутствовал). - Эта версия сильно расходится с евангелистом Лукой, который считает, что святой дух сошел на апостолов уже после телесного вознесения Иисуса и потому не из его уст, причем святой дух прилетел под видом огненных языков и почил как будто на всех собравшихся 120 человеках (Деян. 1: 15 - 26; 2: 1-4).

Последнее считается рождением христианской церкви, в кото­рой Иоанн - один из главных апостолов и евангелистов, который в Евангелии своего имени почему-то совсем не заинтересовался таким событием и ограничил число избранных десятью.

Однако идет ли речь во всех этих трех фрагментах именно об отпущении либо удержании грехов? Наиболее полно идея «связы­вания и разрешения» приведена автором Евангелия от Матфея, 18: 15 - 20. Анализ этого фрагмента показывает, что в нем ничего и не говорится о каком-то сверхъестественном устранении греха как не бывшего, а говорится лишь о нравственном воздействии на брать­ев по вере в случае их греховных деяний, по сути - о дисциплине. Если брат твой не послушает общину и будет продолжать грешить, то на небе ему это зачтется как умышленный, осознанный грех, ибо его предупредили и увещевали. С таким упрямцем следует прекратить общение в вере.

Но если он послушает общину и перестанет грешить, то свиде­тельство общины поможет ему избавиться от смертельной опас­ности, исходящей от греха. Образ «связывания» и «развязывания» («разрешения») грехов по аналогии с долговыми свитками мы уже рассматривали - писец или нотариус не может простить долг, он лишь свидетельствует о наличии либо отсутствии долга и фикси­рует это в свитке.

Таким образом, в Евангелии от Матфея, глава 18, поставлен вопрос свидетельства о необходимости исполнения закона и сви­детельства о его публичном нарушении для исправления, а не о сверхъестественной возможности превратить факт в его отсутс­твие. Во всяком случае, последнего в тексте не сказано, это может лишь домысливаться, а наша задача - рассматривать только то, что может быть основано на слове Бога через Его посланника.

Мы существенно восполним контекст другими словами Иисуса: «Кто принимает вас, принимает меня, а кто принимает меня, прини­мает Пославшего меня; кто принимает пророка во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника во имя праведника, полу­чит награду праведника. И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мф. 10:40-42).

Очевидно, что и здесь речь идет о том же - о свидетельстве. Пророк - свидетель Бога перед людьми, потому слова, намерен­но сказанные перед пророком, важнее даже открытого, но лично­го обращения к Богу. - Бог может «проигнорировать» неуместное личное обращение, но, послав Своего пророка для свидетельства о Себе, Он не оставит без последствий сказанное о Нем при Его сви­детеле. Если при пророке человек просит у Бога прощения, то Бог принародно, устами Своего глашатая, прощает кающемуся этот конкретный грех (но не все!). - Не пророк отпускает этот грех, он лишь свидетельствует как глашатай факт покаяния и факт проще­ния, передавая волю Всемогущего и Милосердного.

Это и есть явное чудо, поскольку все грехи будут оцениваться только в Судный день, и лишь в качестве особого знамения могут иметь место сверхъестественные исключения.

Но если представить, что Бог лишил быСам Себя права судить и прощать Своих рабов и делегировал бы это право человеку еще в этой жизни, то человек с такими полномочиями должен был бы знать не менее Самого Бога о душе каждого человека - не только о всех без исключения его явных и тайных делах за всю жизнь, но и о тайных мыслях, обо всех стремлениях его духа. - Но такого быть не может, ибо не может сотворенное во времени и пространстве по собственной воле стать равным предвечному Творцу. А без этого никакой суд не может быть справедливым - все должно быть учте­но, все «за» и «против».

И если далее все же представить, что Бог силою святого духа наделит собственными абсолютными знаниями священнослужи­теля или группу верующих, то кто же де-факто, при всей их тварной ограниченности, будет субъектом, принимающим решения? - Малосведущий человек, получивший от Бога и по воле Бога до­ступную только Ему информацию, предопределившую все решения сего человека, или все-таки Тот, Кто эту информацию дал и тем самым предопределил за человека его решения?

А ведь судья, чтобы быть объективным, помимо владения ин­формацией, должен быть еще сам абсолютно совершенен - свобо­ден от любых пристрастий, не говоря уже о греховных!

В Евангелии от Матфея нет слов о делегировании такого пра­ва кому-либо из людей. Есть нормальное свидетельство перед общиной верующих, что было всегда. Автор Евангелия от Иоан­на - единственный, кто говорит о возможности отпущения греха людьми. Однако на самом деле и в этом тексте нет прямого указа­ния на то, что речь идет более чем о человеческом свидетельстве.

В рассматриваемых нами словах: «Кому простите грехи, тому про­стятся; на ком оставите, на том останутся», не сказано прямо, когда простятся грехи - уже сейчас или в Судный день! А это принци­пиальный вопрос!

Если «грехи простятся» сейчас же, т.е. в момент произнесения внешнего свидетельства будут уже «изглажены из бытия» Богом, тогда концепция сверхъестественного отпущения грехов в этой жизни имела бы евангельское обоснование (правда, все равно противоречащее другим тезисам Евангелий на эту тему). Но если понимать слово «простятся» как прощение в Судный день, то ни пророк, ни ученик пророка ничего наперед не может отпустить, а только свидетельствует, что человек при нем полностью раскаялся в нарушении закона, т.е. в том, что выплатил приобретенный долг перед Творцом. - Бог же обещал таковым прощение грехов-дол­гов, обещание Бога неложно и потому облегчает раскаявшемуся совесть и дает твердую надежду на будущее, когда самый факт гре­ха будет изглажен из бытия. Но это - надежда на будущее.

Таким образом, множество параллельных мест говорит в пользу того, что речь идет о земном свидетельстве общины верных Богу в раскаянии либо в упорстве кого-либо во грехе с возможностью его полного "изглаживания из бытия" в Судный день.

Да и согласно Евангелию от Иоанна, Иисус, будучи пророком и посланником Всевышнего, сам лишь свидетельствовал о проще­нии Богом конкретного греха кающемуся, ибо мог делать только то, что открывал ему Бог: «Я ничего не могу творить сам от себя. Как слышу, так и сужу, и суд мой праведен; ибо не ищу моей воли, но воли пославшего меня Отца» (Ин. 5: 30).

То, что решения Иисуса - только свидетельство, ярко подчерки­вается его же словами: «И если кто услышит мои слова и не поверит, я не сужу его, ибо я пришел не судить мир, но спасти мир. Отвергающий меня и не принимающий слов моих имеет судью себе: слово, ко­торое я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12:

47 - 48). Словосочетание «слово будет судить в последний день» ясно говорит о свидетельском характере миссии человека - даже посланника Творца. А ученики не могут быть выше своего учите­ля!

Мф. 16: 20. В завершение зададимся вопросом: почему Иисус запретил рассказывать, что он - помазанник Бога, если это было смыслом его послания в мир? Из текста это совершенно не ясно, а предположение, что Иисус боялся фарисеев и книжников, от рук которых он уходил даже тогда, когда они хотели сбросить его со скалы, по меньшей мере несерьезно. Может быть, просто потому, что речь в конце долгой беседы, из которой нам известно только самое начало, шла о другом, последнем пророке, последнем Мес­сии, который должен не просить Бога о ниспослании в будущем Царства Небесного, а реально устраивать его духом Божиим и «ог­нем Его закона»? Ведь Иисуса нередко принимали не за послед­него увещателя к Израилю, а за того последнего пророка (на сей счет сомневался и праведный Иоанн Предтеча), который должен посвящать в религию все народы земли и которого не примут в отечестве его отца Авраама. Поэтому и не удивительно, что Иисус постоянно отказывался от принадлежащей не ему чести и говорил в третьем лице о грядущем желанном Заступнике за все челове­чество.

Заключение

Приведенный в Евангелии от Матфея краткий фрагмент беседы Иисуса с его учениками о «камне» и о «ключах Царства Небесного», а также евангельские фрагменты о праве учеников Иисуса «связывать и разрешать» свитки с записью долгов-грехов перед Творцом и перед людьми, не позволяет воссоздать полную картину его поучений и предсказаний. Отсутствие оригинала на арамейс­ком языке существенно препятствует воспроизведению того смыс­ла, который вкладывал в свои слова Иисус, так как греческие слова не отображают устоявшихся символов, идиом, фигур и оборотов речи. Отсюда эти краткие фрагменты при желании можно толко­вать очень по-разному.

Рассматриваемый нами фрагмент, сопоставленный с другими изречениями Иисуса в контексте религиозной реальности Израи­ля, мы трактуем так:

Иисус спрашивал учеников своих: за кого люди почитают меня, сына человеческого? Они сказали: одни за Иоанна - предтечу пос­леднего пророка, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одно­го из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете меня? Симон (Шимон бар Иона) сказал: «Ты - помазанник (машиах, христос), избранник ("отрок") Яхве». Иисус сказал ему в ответ:

Блажен ты, Симон, сын Ионы, потому что не через человечес­кое естество узнал ты это, но Отец Небесный открыл тебе. И я го­ворю тебе: ты - стоящий на камне пророка Иакова, возвещающий о приходе посланника Яхве, и на сем камне Иакова я создам свою общину верных, которая будет ждать предсказанного этим проро­ком последнего помазанника - примирителя всего человечества с Богом и устроителя Царства Бога на земле. Моя община уже возве­щает это Царство, и потому царство Ада не уничтожит ее.

И дам тебе и всей общине верных ключи Царства Небесного - вместе со всеми пророками израильскими и праведниками из языческих народов вы будете в Судный день свидетелями защи­ты или обвинения сынов Израиля. И какие невозвращенные долги своих соотечественников перед Всевышним вы - свидетели соде­янного - записали в свиток, связали и запечатали в этой жизни, те останутся на них до Судного дня Бога, и вы будете свидетелями их обвинения. А какие при вашем свидетельстве были возвращены в этой жизни Богу, вы, развязав свиток, вычеркнете как возвращенные, и станете свидетелями милости Бога и Его оправдания этих людей в Судный день. И связывание свитков, и их развязывание будете совершать не по человеческому рассуждению, а как скажет вам святой дух - ангел Господень, которого вы примете.

После этого Иисус запретил ученикам своим говорить, что он есть последний помазанник Божий, которого предсказал праотец Иаков, который будет родом не из колена Иуды и которому подчи­нятся многие народы земли (Быт. 49: 10).

Данный текст Евангелия при подобном понимании сближает мусульман и христиан.

Дата добавления: 2015-07-08