К святости призваны все христиане

Если бы гражданину или поселянину сказали: делай то и то, будь приближенным царя, который дает тебе право на это преимущество и призывает тебя к нему, – с какой охотой, с каким жаром принялся бы он за требуемые от него дела, хотя бы подвиг был не легок и труд не краток. Но вот провозвестник воли Царя Небесного нам, и в самой малой степени недостойным гражданства в сем Царстве, говорит: святи будите – будьте святы нравственно, и потом будете блаженны; живите благочестиво и добродетельно, и будете приближенными Царя Небесного, Который позволяет вам не только приближаться к Нему, но и пребывать в Нем, и Сам хочет не только приближаться к вам, но и жить в вас. Что же? Как приемлется это призвание? Все ли, по крайней мере, многие ли следуют ему с готовностью, с горячим усердием, неослабной ревностью, полной самоотдачей? Не чаще ли мы думаем и говорим: «Где нам быть святыми? Мы люди грешные; довольно, если как-нибудь спасемся покаянием».

«Где нам быть святыми?» Но подумали ли мы, чем же мы будем и что будет с нами, если не станем подвизаться, чтобы сделаться святыми? Есть высшие степени святости, на которых сияют особенно избранные и облагодатствованные души: но святость вообще не есть только частное между христианами отличие, которое похвально иметь некоторым и без которого легко могут обойтись другие. По учению апостольскому, каждый, кто призван Богом святым к Царствию Божию, иначе сказать, каждый христианин в самом призвании этом и в мысли о призвавшем его Боге должен находить для себя закон, обязанность и побуждение, чтобы ему непременно быть или сделаться святым. По звавшему вы святому, и сами святи во всем житии будите, зоне писано есть: святи будите, яко Аз свят есмь (1Пет. 1, 15–16). Если же вы живете без старания и без надежды быть святыми, то живете не по звавшему вас святому, не соответствуете достоинству званных Богом и сынов Завета Божия, – вы христиане по имени только. К чему ведет такая жизнь, можно усмотреть из другого апостольского изречения: мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никто же узрит Господа (Евр. 12, 14). Яснее: имейте мир со всеми, имейте святость: а без мира и без святости никто не увидит Господа, т.е. не достигнет вечного блаженства.

Итак, если мы небрежно и беспечно думаем, что нам не быть святыми, то мы сами себе пишем приговор не узреть Господа, быть чуждыми вечного блаженства.

«Мы люди грешные», – говорят. Кажется, эта истина неоспорима. Ибо, напротив того, аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем и истины несть в нас (1 Ин. 1, 8). Но если мы называем себя грешниками без сокрушения сердца, без отвращения от греха, с беспечностью, лукаво подразумевая, что в том же должны признаться и все прочие, и, следовательно, нам и не стыдно признаваться, и не опасно после признания оставаться такими же, какими были до признания, – такое признание греховности, конечно, не поведет к святости. И в этом случае, даже говоря истину, что мы грешны, мы себя прельщаем, так как нет истины в нашем сердце и в нашей жизни, хотя и устами мы признаем свою греховность. Верно слово и всякого приятия достойно, яко Христос Иисус прииде в мир грешники спасти (1Тим. 1, 15). Но мы обманываемся, если думаем, что спасемся, оставаясь такими грешниками. Спасает Христос грешников тем, что дает им средство сделаться святыми.

«Как-нибудь спасемся покаянием», – говорят. Да, покаяние принадлежит к числу средств спасения, которые преподает Христос грешникам, когда проповедует: покайтеся и веруйте в Евангелие (Мк. 1, 15). Но если мы думаем как-нибудь покаяться, как-нибудь спастись, то слишком легко судим о деле высокой важности. Угодит ли раб господину, если будет делать его дело как-нибудь, а не как можно лучше? Конечно, не угодит. Тем более не угодит человек Богу, если только как-нибудь будет делать дело Божие, каково есть дело нашего спасения. Притом совершенный учитель покаяния, Иоанн Креститель, говорит, что истинное покаяние требует чего-то еще вслед за собою. Сотворите, говорит, плод достоин покаяния (Мф. 3, 8). Покаяние очищает землю сердца от терния, возделывает, умягчает; вера всевает в нее семя небесное; возрастание этого нового растения есть соблюдение заповедей и делание добра; цвет его – духовное внутреннее просвещение, а зрелый, совершенный плод – святость. Надобно, чтобы пшеница достигла зрелости, дабы она внесена была в житницу. Надобно, чтобы человек достиг святости, дабы он введен был в Царство Небесное.

Поистине, если бы человеческими только, естественными силами надлежало нам достигать святости, то справедливо было бы отозваться, что это выше нашей возможности. Но когда для сего имеем Божию благодать предваряющую, просвещающую, укрепляющую, содействующую, охраняющую, – никто не должен терять надежды достигнуть того, к чему Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа... избрал нас в Нем прежде сложения мира. А Он избрал нас, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви (Еф. 1, 3–4).

Дата добавления: 2015-07-08