Психотехники совладания

Совладать с собой в контексте защиты от манипуляции означает не позволить манипулятору достичь своих целей в части, которая приходится на психологические механизмы адресата воздействия (в том смысле, как это мы обсуждали в главе 5). Сделать это можно в трех формах.

1. Не допустить поражения манипулятором внутренних мишеней адресата — таких, как побудители активности (потребности, склонности, идеалы), регуляторы активности (смысловые, целевые и операциональные установки, нормы, самооценка, убеждение, верования), когнитивные структуры, операциональный состав деятельности (способ мышления, стиль поведения, привычки, умения, квалификация), психические состояния (фоновые, функциональные и т. п.).

2. Задержать автоматические реакции на выходе: не позволить проявиться вовне ожидаемому манипулятором чувству или поведению, перенаправив их энергию на анализ ситуации или иную замещающую работу.

3. Привести свой личностный аппарат в такое состояние, при котором внешнее воздействие не способно произвести разрушающий эффект: разотождествить себя со второстепенными субличностями (ролевые позиции, привычки, черты характера и т. п.), выработать эффективные стратегии купирования или утилизации внутриличностных противоречий, чтобы не допустить их перевода во внутриличностные конфликты, создать гармоничный баланс побуждений, достичь глубокого и детального осознания своих индивидуальных особенностей.

Каждая из указанных форм совладания уже обсуждалась в главе 6 при описании механизмов защиты. Необходимо сделать лишь несколько методических дополнений.

Метафоры: эшелонированная защита; отсеки подводной лодки разделены переборками, повышающими ее непотопляемость при появлении пробоин в корпусе; функциональная специализация подразделений команды, учреждения, бригады.

Базовые посылки:

1. Высший пилотаж в управлении другими — управление собой. В основе управления психическими состояниями лежит управление образами. Отсюда и проистекает внимание к метафорам.

2. Чтобы победить противника, надо уничтожить его как своего противника (но не как человека, личность и пр.). Это может быть сделано в своем представлении:

а) понять, кто перед нами: коварный агрессор или уставший от трудностей беглец;

б) выяснить, каковы человеческие потребности агрессора;

в) заняться изучением его состояния и протекающей внутренней работы.

3. Целое важнее части — в нашем случае «Я» важнее, чем ♦мое» [клешня рака].

4. Центром «Я» может служить любая часть, обладающая достаточной силой для консолидации всех частей в одно целое [командный пункт может быть перенесен в безопасное место].

5. Участник событий и наблюдающий за ними вычерпывают разную информацию.

6. Автоматическую реакцию можно приостановить, «перехватив» на полпути.

В связи со сказанным уместно вспомнить об идее отказа от позиции активного деятеля (Раджнеш). Этот прием переводит человека в режим «игривости» — нахождения в состоянии игры. Разыгрывание ролей и одновременное наблюдение за своей игрой: «Это действую не я, я здесь только наблюдатель. Кто действует? Воображаемый персонаж. Кто его создал? Не знаю, я просто разрешил ему произвести какие-то действия, а сам смотрю, что из этого получается». Такой взгляд не добавляет принципиально нового во взгляды на природу человека, а всего лишь доводит до сознания игровой характер всей активности человека, игровую сущность жизни, погружает в состояние диссоциированности по отношению к своим поверхностным ипостасям. Манипулятору тогда просто не за что зацепиться, поскольку любую ипостась человек готов временно отщепить от себя и не позволить войти в себя чужой воле.

Поэтому для целей защиты от несанкционированного внедрения в психику адресата «инородных психических тел» и предлагаются метафоры, помогающие организовать много-

уровневую и эшелонированную систему «психических территорий». Каждая из них может выполнять роль все еще не главной, все еще не последней цитадели. Само же «Я» при этом может оставаться вне досягаемости манипулятивной атаки.

Технологические приемы:

1. Выстраивать игры таким образом, чтобы участникам приходилось занимать позицию включенного наблюдателя; показать, что это дает дополнительную информацию о происходящих событиях, нарушает тотальность воздействия агрессора, позволяет удержаться невовлеченным в манипуля-тивный сценарий.

2. Использовать упражнения на перевоплощение в различного рода образы и роли.

3. Учить наблюдателей отслеживать изменения в состоянии игроков, улавливать моменты, когда у тех возникает готовность уступить агрессору. В эти моменты вмешиваться в ход событий — останавливать игру и обсуждать наметившиеся изменения, доводить их до осознания игроков.

4. Во время обсуждений игр анализ поведения проводить с использованием вопросов: «На какую мишень направлена атака?», «Какой субличности адресуется послание?», «Какие изменения хочет произвести данный человек?» — это дает возможность точно локализовать фрагмент внутреннего мира адресата, находящийся под атакой. Например, если выясняется, что манипулятор адресуется к нормам мужского поведения, спрашиваем: «Это обращение к тебе, или ко всем воображаемым мужчинам?» — таким образом обостряем факт несовпадения сущности и свойства.

Очевидно, что тренировать способность к совладению лишь на манипулятивных примерах весьма затруднительно. Поэтому начинать лучше с таких феноменов, которые хорошо наблюдаются: открытые атаки, явное психологическое давление, уничижение, «наезды» и пр. Постепенное усложнение условий распознавания характера, наличия угрозы и расширение применяемых агрессором средств приводит к интери-оризации совладеющих действий и последующему их переносу на ситуации защиты от манипуляции.

В завершение необходимо обсудить возможное возражение. Может создаться впечатление, что предлагаемые приемы дроб-

ления личностной структуры на отдельные отсеки воспроизводят механизм невротических защитных механизмов. Существенная разница состоит в том, что в нашем случае внут-риличностная фрагментация носит осознанный характер и запускается произвольно. Значит, человек всегда может от такой защиты отказаться. В невротическом же случае защитные построения срабатывают навязчивым и ригидным образом. Хотя, конечно, неумеренное использование такого приема может привести к неврозоподобной картине личностной структуры (даже играя в войну, порой трудно избежать потерь — ссадин, царапин, сломанных игрушек). Хорошо бы такие приемы применять при наличии достаточной интегри-рованоности и целостности личности. Однако если учесть, что у большинства наших слушателей и клиентов подобные структуры уже имеются, можно помочь человеку так упорядочить уже существующие у него фрагменты, чтобы повысить его способность управлять собой.

8.5. Личностный потенциал

Если у читателя сложилось впечатление, что автор предлагает законченную систему эффективного обучения защите от манипуляции, то пришло время внести известную долю скепсиса. В процессе работы мне — многим моим коллегам, думаю, тоже — приходится сталкиваться с тем, насколько непредсказуем эффект обучения у различных участников занятий. Иногда создается впечатление, что нечто неуловимое и загадочное в душе человека вносит гораздо более заметный вклад в то, над чем мы все вместе работали, нежели собственно программа занятий. Есть загадка — есть желание ее разгадать. Результаты размышлений на сей счет и выносятся ниже на обсуждение.

Стремление найти объяснение тому факту, что люди сильно различаются по способности сопротивляться внешнему давлению (неважно, скрытому или явному), позволяет сделать

* Часть идей данного раздела принадлежит А. И. Вовку, которому я признателен за эвристическую поддержку и конструктивную критику моих рассуждений.

предположение — что едва ли не ведущим фактором является то, что можно было бы назвать личностной силой. Феноменологически последняя представлена как устойчивость к внешнему влиянию и одновременно как сила воздействия на людей. Метафорически личностная сила (или слабость) может быть описана как наличие (или отсутствие) внутреннего стержня, душевной опоры, психологической «арматуры», которые берут на себя основную нагрузку. Если в описании личностной силы употребить такие понятия, как высокая гибкость, способность пружинить, амортизируя силу давления, то мы получим неплохое в первом приближении описание этого феномена. Ниже предлагается попытка наметить возможные пути укрепления этой способности к сопротивлению.

Метафоры: количество и качество точек опоры (или опор), связующих нитей, вантов или привязных ремней (ремней безопасности), площадь опоры, центр тяжести, глубина залегания фундамента, его массивность и устойчивость, жесткость или эластичность растяжек и т. п.

Базовые посылки. При обсуждении данной или родственных проблем с коллегами и слушателями тренинговых и иных учебных курсов часто всплывают идеи, каждой из которых можно придать статус переменной, определяющей личностную силу человека. Некоторые из них уже были обозначены выше, даже подробным образом обсуждались, но поскольку речь идет об индивидуальной целостности, здесь эти идеи собраны все вместе ради сохранения цельной картины.

1. «Сложность» внутреннего мира человека, многоплановость его «Я». Под сложностью «Я» понимается внутренняя разведенность (несклеенность, если сравнивать с когнитивной сложностью) позиций, которые занимает тот или иной человек в мире [количество и качество опор], способность перемещать свое «Я» [центр тяжести] в любую из них без отождествления себя с занятой позицией [не переносить весь вес на одну опору]. Внешнее воздействие на такой внутренний мир оказывает меньшее влияние, быстрее компенсируется.

2. Богатство смысловых связей с внешними контекстами. В этом случае человек способен держать личностный горизонт широко открытым, сохраняя ясное восприятие и понимание

ситуации [площадь опоры достаточно широка]. Вмешательство в таким образом организованное психологическое пространство требует гораздо больших затрат со стороны манипулятора — предполагается или почти немыслимая тотальность воздействия [охват большой личностной территории], или виртуозная филигранность в вычленении намеченного для обработки фрагмента этого пространства [освобождение от большого количества связующих и поддерживающих элементов].

3. «Глубина залегания» или «укорененность» личностных структур. Речь идет о наличии эффективных связей между относительно самостоятельными частями психики, позволяющих этой сложности функционировать как целостности. Устойчивость человека к внешнему давлению повышается, если его личность имеет глубокие корни, то есть более поверхностные структуры сохраняют прочную связь с сущностными пластами «Я» [хороший фундамент и прочные крепления к нему].

4. Ясность внутренних приоритетов [точно выверенный центр тяжести] и одновременная уступчивость в непринципиальных моментах. Такого человека труднее увести на второстепенные моменты, переключить в такую плоскость, в рамках которой может быть организовано манипулятивное воздействие.

5. Гибкость в средствах и устойчивость в целях. В ответ на воздействие со стороны человек изменяет инструментальный состав своей деятельности, сохраняя внутреннюю цельность (или нацеленность, что одно и то же).

6. Духовная зрелость — наличие стойких смысловых ориентации, направленных на внеличные ценности [широкая площадь опоры]. Жизненные цели тогда таковы, что лежат вне пределов достижения в рамках одной человеческой жизни. Личностная сила, а, следовательно, и сопротивляемость внешнему влиянию, тем выше, чем выше духовность человека.

Дата добавления: 2015-07-08