Мы разместились на подушках, по-тибетски скрестив ноги.

Отец-настоятель долго молча изучал меня. Затем он сказал:

— Тьюзди Лобсанг Рампа, я знаю все, что касается тебя. Я знаю все, что предсказано тебе. Твое испытание на выносливость было суровым, но разумным. Ты поймешь это через несколько лет. Но сейчас знай, что среди тысяч монахов есть только один, избранный для свершений выс­шего порядка, только один, способный достичь полного развития. Удел других — выполнять обычный повседневный долг. Это ремесленники; это те, кто перебирает четки и не задумывается, зачем он это делает. В них у нас недостатка нет. Нам не хватает тех, кто будет хранить наши знания, когда чужеродная чума наводнит нашу родину. Ты получишь специальное образование, хорошее образование. Твои знания будут об­ширнее тех, какие приобретает обычный лама за всю жизнь. Твой Путь будет усеян терниями и иногда невыносимо труден. Ясновидение прихо­дит через огромную боль, а астральные путешествия требуют чрезвы­чайного напряжения всех нервов и твердой, как скала, решимости.

Я слушал внимательно, стараясь не пропустить ни единого слова. Все это представлялось мне слишком трудным. Где мне взять столько сил! Тем временем отец-настоятель продолжал:

— У нас ты будешь изучать медицину и астрологию. Мы сделаем для тебя все от нас зависящее. Ты также будешь обучен эзотерическим ис­кусствам. Твой путь предначертан, Тьюзди Лобсанг Рампа. И хотя тебе исполнилось только семь лет, я разговариваю с тобой как со взрослым, ибо ты образован и воспитан под стать взрослому.

Он слегка наклонил голову, и регент поднялся, отвешивая глубокий поклон. Я последовал его примеру. Мы вышли. Только в своей келье регент нарушил молчание:

— Мой мальчик, все твои занятия будут нелегкими, но мы тебе поможем во всем, что в наших силах. А сейчас следуй за мной, тебе необходимо побрить голову.

В Тибете при вступлении в монашеский орден мальчику бреют голо­ву, оставляя лишь маленький клочок волос. После присвоения ему ду­ховного имени и отказа от прежнего сбривается и этот клочок. Но я вернусь к этому позднее.

Регент повел меня по круговому коридору и привел в небольшую комнату, служившую цирюльней. Меня усадили на пол.

— Там-Шо, побрей мальчику голову. Именного клочка не оставляй, он получит духовное имя сегодня же. Подошел Там-Шо, взял меня за косу и задрал ее вверх.

— Ай-ай-ай, мой мальчик, какая роскошная коса, какая умащенная, какая ухоженная! Какое удовольствие отрезать ее!

Он принес откуда-то огромные ножницы, похожие на те, которыми наши слуги орудовали в саду.

— Эй, Тиш, — крикнул он, — подержи-ка за конец эту веревку.

Подошел Тиш, помощник, и схватил меня за косу так, что я подскочил. Высунув язык, Там-Шо принялся за работу. Ножницы были изрядно тупыми. Беззлобно ворча, он кое-как справился с моей косой. Но это было только начало. Помощник принес миску с такой горячей водой, что, когда он выплеснул ее мне на голову, я взвился от боли.

— Что-то не так? — спросил меня цирюльник. — Кажется, я тебя ошпарил?

— Да, — ответил я.

— Не обращай внимания, это поможет бритью! — заметил он, беря в руки треугольную бритву, какими в нашем доме скребли полы.

Дата добавления: 2015-07-08