Ораторские типы

§81. Современные классификации ораторов

§ 81. В работе над речью нужно обратить внимание на собственный стиль выступления, т. е. определить свой ораторский тип. Это поможет более сознательно использовать достоинства и бороться с недостатками, присущими каждому конкретному оратору.

Сложность, однако состоит в том, что до сих пор в науке не выработан единый подход к решению этой проблемы. В некоторых «Риториках» вопрос об ораторских типах не поднимается совсем, в других лишь упоминается о необходимости работы над своим типом. В тех же трудах, где предприняты попытки дать их типологию, часто не просматривается единство признака, положенного в основу классификации.

Чаще всего предлагается описание ораторов по типу нервной деятельности. Наиболее интересный вариант этой классификации представлен в работе С.Ф. Ивановой: "Условно позволю себе назвать такие типы: рационально-логический тип, эмоционально-интуитивный, философский и лирический, или художественно-образный. Можно предположить, что каждый такой тип оратора тесно связан с вышеназванным гиппократовским характерологическим типом (сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик)."[38, 42]

Гораздо большее распространение получила классификация, основанная на разделении всех ораторов на две основные группы — рациональных и эмоциональных. Между ними может быть выделена третья группа — смешанный тип. Такое подразделение ораторов было принято задолго до того, как психологи открыли преобладание рационального или эмоционального в психике человека. Начало этой классификации восходит к Цицерону [106] Именно эту классификацию использовали в дальнейшем многие исследователи (См., например, С.Ф. Иванова [37], Г.З. Апресян [5] и др.), которые в соответствии с типом нервной деятельности человека выделяли ораторов рациональных и эмоциональных. Это самое устойчивое деление, поскольку опирается не на риторические, часто изменчивые, а на психологические особенности личности человека. Такой тип оратора может быть определен у любого выступающего.

§82. Стилистическая классификация

§ 82. Однако этой классификацией нельзя ограничиться при описании ораторов. Если присмотреться к практике публичных выступлений, то можно увидеть существенную разницу в манере выступления людей, относящихся как к рациональному, так, в особенности, к эмоциональному типу. Эти отличия могут быть определены как стилистические. Требование рассматривать индивидуальные стили также восходит к античной традиции и рассматривалось современными авторами. Основоположником здесь можно считать Цицерона [106]: "А теперь взгляните и рассмотрите тех писателей, чьи занятия нам сейчас ближе всего, — как отличны друг от друга их наклонности и свойства! У Исократа изящество, у Лисия простота, у Гиперида остроумие, у Эсхила звучность, у Демосфена сила. Разве они ни прекрасны? И разве они хоть сколько-нибудь похожи друг на друга? У Африкана была вескость, у Лелия мягкость, у Гальбы резкость, у Карбона особенная плавность и напевность. Кто из них не был в свое время первым? И, однако, каждый был первым в своем роде."

В дальнейшем об этом писали многие исследователи. См., например, Н.Ф. Кошанский: "Мы говорим: слог легкий, плавный, быстрый, нежный, гармонический, приятный, прелестный; слог обработанный, сжатый, затейливый, колкий, комический, пародический; слог живой, свежий, натуральный, живописный, пылкий, огненный; слог тяжелый, грубый, дикий, шероховатый;…слог холодный, принужденный, надутый, высокопарный, натянутый, растянутый;… слог водяной, топорный, булыжный или шелковый, бархатный, жемчужный." (Цит. по: [110, 98]) Или В.Г. Белинский: "Один оратор могущественно властвует над толпой силой своего бурного вдохновения; другой — вкрадчивой грацией изложения; третий — преимущественно иронией, насмешкой, остроумием; четвертый — последовательностью и ясностью изложения и т. д. Каждый из них говорит, соображаясь с предметом своей речи, с характером слушающей его толпы, с обстоятельствами настоящей минуты." [15]

Таким образом, ораторские стили гораздо более разнообразны и ситуативны, чем типы, более заметны в ораторской речи. Однако при всей важности определения стиля оратора, нельзя не отметить, что построить типологию по индивидуальному стилю нельзя, поскольку далеко не каждый современный оратор (особенно это относится к бывшим советским ораторам) имеет свой ярко выраженный стиль. Большинство говорит усредненным маловыразительным языком, и если психологический тип личности помимо желания оратора пробивает себе дорогу, то стилистических отличий очень часто просто нет.

Другая сложность состоит в вариативности стиля. Как справедливо заметил В.В. Одинцов, один оратор в зависимости от аудитории и ситуации может прибегать к разным стилям. Правда, как показывают наблюдения, опытные ораторы все-таки склонны к определенной манере речи, и жесткий логик не прибегает к образным картинам даже в самых ответственных местах, однако разница в стилях выступления на митинге и на производственном совещании у одного оратора может оказаться весьма существенной.

И, наконец, еще одна проблема этой классификации состоит в том, что стили распространены неравномерно: некоторые из них встречаются довольно широко, другие — редко, а в некоторых случаях можно говорить об индивидуальных или, по крайней мере, очень мало распространенных стилях. Так, часто попадаются сухой деловой, логический, патетический, назидательный (нравоучительный), бесцеремонный (развязный) стили. Гораздо реже можно встретить иронический, язвительный, лирический, энергичный (решительный), восторженный стили. Но ни с чем не спутать грубовато-прямолинейный, но очень сочный и образный стиль А.И. Лебедя, «нахрапистый» солдафонский стиль А. Макашова, эксцентричный стиль В. Жириновского, который остряки одной школы метко окрестили "нервно-паралитическим".

Поэтому в практике анализа типов ораторов на эту характеристику обращаем внимание факультативно: только в тех случаях, когда индивидуальный ораторский стиль представляет интерес для оценки.

§83. Риторическая классификация

§ 83. Совершенно другой принцип описания ораторов был предложен С.А. Минеевой, положившей в основу классификации собственно риторический критерий: умение (и желание) оратора держать тезис. Ясно, что для риторики этот критерий является более сущностным, чем учет психологических или стилистических особенностей речи. Чтобы разобраться в этой типологии, важно вспомнить мысль Аристотеля [6]: "Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается…"

Какой из этих трех элементов кажется оратору наиболее важным, требует, по его мнению, особого внимания? Ответив на этот вопрос, получим следующую типологию ораторов:

1. Конструктивный оратор нацелен на речь. Его основная задача — показать решение проблемы. Поэтому он точно и определенно формулирует для себя тезис и стремится раскрыть его в речи, старается привести убедительную аргументацию, высказывает конкретные предложения. Именно конструктивный оратор ориентируется на определение риторики, данное Аристотелем: это "способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета" [6,19], т. е. отбирает содержание, соответствующее своей цели и предназначенное конкретной аудитории. Ср.:

Товарищи депутаты! Я вышел на эту трибуну для того, чтобы дать некоторые разъяснения и прежде всего выразить свое несогласие с теми двумя коллегами, с судьей и следователем, которые уже высказали свое отношение к созданию данной комиссии. Давайте определимся. Мы создаем парламентскую комиссию, а не комиссию по расследованию дела Гдляна и Иванова. Мы создаем парламентскую комиссию, которую нам все равно придется создавать, потому что здесь сегодня уже было сказано, что возбуждено уголовное дело против товарищей Гдляна и Иванова. А они народные депутаты СССР, и нам придется решать вопрос о лишении их депутатской неприкосновенности или, наоборот, об отказе в таком лишении. Поэтому комиссию нам все равно придется создавать.

Вопрос второй. Для чего мы создаем эту комиссию? Я думаю, что необходимо создать такую комиссию прежде всего для проверки тех обвинений, которые товарищи Гдлян и Иванов выдвинули против ряда государственных и партийных работников. Именно в этом должна состоять цель работы данной комиссии, а не для проверки того, какие были допущены и были ли допущены те или иные нарушения в деятельности Гдляна и Иванова. Только после проверки обвинения, которое выдвинули товарищи Гдлян и Иванов, и в зависимости от результатов проверки комиссия должна уже будет проверять деятельность самой следственной группы. А для этого комиссия должна быть наделена, как всякая парламентская комиссия по расследованию, самыми широкими полномочиями, правом знакомиться с любыми документами, правом вызывать любое должностное лицо. И с этой точки зрения я предлагаю сейчас обратиться только к обсуждению предложенного состава комиссии. Если есть конкретные возражения против конкретных лиц — обсудить их. Если нет — утвердить комиссию и дать ей возможность работать. (А.А. Собчак)

2. Демагог ориентирован на оратора. Его основная цель — предъявить себя. Его речи обычно малосодержательны, тезиса нет совсем или он очень неконкретный. Он говорит общеизвестные истины, его предложения сводятся к расплывчатым лозунгам (необходимо улучшить работу…, нужно повысить сознательность…, укрепить дисциплину…. и т. п.). В такой речи может быть много критики, но она не направлена на конкретное явление или событие, а носит обобщенный характер (помните: "если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…"?). Такой оратор ориентируется на определение риторики, данное Квинтилианом: "Риторика — наука хорошо говорить", и ритора: "достойный муж, готовый к речи". Демагог всегда готов к речи, независимо от аудитории и предмета, поскольку имеет желание самовыразиться. Ср.:

Товарищи! Ход нашего съезда, как и происходящие на местах процессы, приглашает каждого из нас к очень глубоким размышлениям. С одной стороны, понятно стремление депутатов обеспечить устойчивое и необратимое развитие демократии и гласности, быстрейшее разрешение социально-экономических, межнациональных, экологических и других проблем. С другой стороны, нельзя не заметить, что некоторые депутаты стремятся увести нас от кардинальных решений назревших вопросов, делают попытку навязать свою, подчас сомнительную точку зрения. Вместо глубокого изучения первопричинных явлений того или иного негативного процесса, выработки практических мер по его разрешению раздаются голоса, призывающие к митинговой демократии, ненужным, порой мало помогающим делу, длинным дискуссиям и разговорам.

Я демократизацию и гласность принимаю только при высокой самодисциплине, организованности и ответственности за порученное дело, при сознании роли личности в обществе. При всех других их проявлениях они принимают форму демагогии с элементами анархии и расхлябанности. Поэтому хочу поддержать призывы, прозвучавшие в этом зале, к более конструктивной работе, консолидации всех сил и ответственному отношению депутатов к разрешению стоящих проблем. Это, товарищи, исключительно важно. Наш Съезд для народа должен стать образцом, школой делового, творческого, глубоко осмысленного подхода по выводу страны из нынешнего состояния. (А.А. Граховский)

3. Популист ориентируется на аудиторию. Его задача — завоевать симпатии слушателей любой ценой, поэтому он говорит то, что хочет услышать от него именно эта аудитория в этот момент. В то время как конструктивный оратор борется за привлечение сторонников к тому или иному мнению, и поэтому старается усилить аргументацию, популист нацелен на привлечение сторонников к определенной личности (чаще всего своей), какими бы ни были ее взгляды. Обычно для реализации этого замысла популист прибегает к наиболее сильным фальшивым топосам, предлагая аудитории или исключительно заманчивую идею, за осуществление которой призывает бороться совместно с ним, или, напротив, конструирует очевидного и всеми осуждаемого врага, пугает им и призывает расправиться с ним. "Популизм всегда возникает в кризисных ситуациях, в частности в условиях кризиса официальной идеологии. Сущность политического популизма заключается в политическом мессианстве, претензии на знание простого и кратчайшего пути выхода из кризиса. Популистские лидеры обычно спекулируют мандатом, якобы полученным как мандат доверия народа."… Программа популиста "основывается на простых рецептах «излечения» общества. В большинстве случаев популистская программа реализует в себе так называемый "принцип айсберга". Он заключается в следующем. Центром внимания популизма являются лишь видимые (находящиеся на поверхности) проблемы. Это недостаток популизма, но одновременно и его видимое достоинство, ибо проблемы, лежащие на поверхности, во-первых, более доступны для понимания, а во-вторых, это, как правило, наиболее наболевшие проблемы. Деструктивность программы популизма — следующая его особенность. В основном популизм работает в области разрушительных, а не созидательных действий. Он более приспособлен к критике, опровержению, а не доказательству и утверждению.«…» Используя метод исторической аналогии, можно сравнивать современный популизм, вернее, его аргументацию в той части, в которой возможно выделение одинаковых методов, с аргументацией посредством левой революционной фразы. Революционное фразерство митинговой демократии во многом напоминает популистские методы."[51, 355–356]

Типичным примером такого рода выступлений могут служить речи во время предвыборных кампаний. Однако бывают ораторы, для которых такая манера выражения является основной. Ср.:

Товарищи депутаты! Мы, сибиряки, сидим в зале наверху. Сибирские области далеко, но там нас, сибиряков, очень много. Мы сидим и с уважением относимся к московской делегации, думаем, что она будет поступать разумно, с пониманием своей ответственности. Но то, что происходит, удивляет не только меня. Прежде всего я обращаюсь к молодым депутатам, которые впервые избраны, которые будут работать 10 лет не так, как мы 5 лет, потому что через 5 лет нас не изберут, мы будем старые, а вы станете 10 лет работать над созиданием нового нашего общества. Скажите, куда мы торопимся сейчас? Почему мы хотим сегодня, в сию минуту сделать так, чтобы все было немедленно изменено? Я расцениваю выступления депутатов Афанасьева и Попова как неудовлетворенность своим положением на Съезде. Они оказались в меньшинстве, и это их никак не может удовлетворить. Они думали, что, как на митингах в Лужниках, они смогут нас всех поднять и немедленно смести все, что им мешает встать во главе Съезда. По-иному я это никак не понимаю. Явно видна неудовлетворенность тем, что они оказались в меньшинстве. И они хотят организовать фракцию, рассчитывая, что фракционная работа, в которой они искушены, позволит захватить большинство на Съезде. Я не политик. Впервые присутствую на таком оживленном обмене мнений, высказываний, за которыми стоят многие задние мысли. Не все, что здесь говорится, говорится искренне. Это политика. И так это надо понимать. Я считаю, что сначала нам надо организовать рабочие органы и в них начать методично работать… Там и надо работать, а не призывать к тому, чтобы Съезд немедленно обрушился на председателя, лишил его полномочий. Уже заговорили об импичменте, о самороспуске, обо всем, что хотите. Это же не то что нелепость, это, извините меня за выражение, бред. Так нельзя работать, товарищи!

Я еще раз хочу вам сказать, что в зале мы сидим сзади. Какое влияние на нас Михаила Сергеевича? Кто-нибудь приходил от него и говорил, товарищи, надо вот так и так выступать? Нет. А вот "московской фракцией" эта работа делается ежедневно. Вы ведете такую фракционную работу, направленную на раскол Съезда, а вовсе не Михаил Сергеевич. Не надо его в этом обвинять. И вообще, товарищи депутаты, не пора ли уравнять нас всех в правах. Ну почему Сибирь должна сидеть на галерке, а вы здесь, в первых рядах? Может, пора в перерыве произвести ротацию? Попросить первые 20 рядов пересесть назад, а 20 задних рядов — вперед… (Е.Н. Мешалкин)

Дата добавления: 2015-07-08