Глава 7. Мы провели больше часа, сидя в кабинете полицейского участка

Мы провели больше часа, сидя в кабинете полицейского участка, прежде чем дать показания. К тому моменту официальное расследование было уже открыто, а офицер нам, наконец-то объяснил, что в бумажнике водителя была найдена медицинская справка, в которого говорилось. что он эпилептик. Они связались с его женой, и она призналась, что недавно он перестал принимать свое лекарство.

— К тому времени, как я добрался до машины, он был без сознания, — подтвердил Винсент.

— Он был без сознания, сидя за рулем? — спросил офицер, делая пометки в своем блокноте.

— Нет, он повалился на сидение и как там и лежал. Ноги его больше не доставали до педали газа.

Лоб Винсента украшали три пластыря бабочки, результат осмотра его парамедиком, пока мы сидели на заднем сидении полицейской машины. Когда полицейский оторвался от своей писанины, Винсент как раз аккуратно проверял пальцами свою рану на лбу.

Мужчина увидел этот жест и захлопнул блокнот.

— Мне дали указаия, чтобы я вас долго не задерживал. И примите извинения, что вам пришлось ждать, прежде чем мы сумели вас принять. Это было непростительно.

От того, как этот человек вдруг ни с того ни с сего, начал хлопотать вокруг нас, суетиться и запинаться, лишь бы нам было удобно и выдавая небольшую порцию о расследовании, я предположила, что Жан-Батист уже связался с одним из своих контактов в департаменте полиции.

— Хоть вы уже несколько раз отказались от того, чтобы вас доставили в приемную неотложной помощи, я настоятельно рекомендую посетить доктора, — продолжал мужчина, глядя на Винсента с участием. — Если ничего другого у вас не болит, то вам могут нанести несколько швов на вашу рану.

— Благодарю, Офицер. На данный момент я просто хочу вернуться домой. Всё произошедшие действительно потрясло меня.

Я попыталась сдержать улыбку, пока Винсент разыгрывал из себя: Я просто обычный девятнадцатилетний парень, который не совершил ничего такого.

Полицейский кивнул и, положив на стол ручку с блокнотом, обошел стол, встав перед нами. Он протянул руку, но, когда Винсент, морщась, с трудом поднял свою, тот быстро убрал её, и вместо рукопожатия, осторожно похлопал его по плечу.

— Я просто хочу поблагодарить вас за ваш героизм сегодня, месье Дутехт.

Я поджала губы, чтобы те снова не расползлись в улыбке. Должно быть Винсент стал профи к настоящему времени, по созданию случайных ложных личностей. И пользовался ими без каких-либо колебаний.

— Обещайте мне, что убедите его обратиться к врачу, — сказал полицейский, обращаясь ко мне. — Сегодня же.

Я кивнула и мы последовали за ним из кабинета, через лабиринт префектуры, пожимая руки каждому с кем сталкивались.

— Пойдем, — сказал Винсент, когда мы подошли к входной двери, и направились вниз по большой лестнице здания.

Мы запрыгнули прямо на сиденье, поджидавшей нас, машины.

— Гаспар уведомил нас о твоих акробатических трюках, Вин. Очень по джеймсбондовски. Отлично сработано, — сказал Амброуз, отъезжая от тротуара.

Винсент опусти свою голову мне на плечо.

— Как себя чувствуешь, дружище? В клинику или домой?

— Чувствую себя паршиво. Наверное сломал ребро, но мне не нужен врач.

“Чудесно”, подумала я, чувствуя себя слегка задетой. “Мне так сказал, что ребро просто ушиблено”.

Когда Винсент прекратит попытки защитить меня от жесткой реальности своего существования.

— Когда у тебя спячка? — спросил Амброуз.

— У меня еще есть пара недель, — ответил Винсент.

Амброуз посмотрел на лицо Винсента в зеркало заднего вида.

— А рана на лбу подождет до тех пор?

— Я в порядке, серьезно.

Амброуз пожал плечами.

— Жаль, что шрама не останется. Он бы существенно повысил твой показатель крутизны, эдак процентов на сто. Девчонки, завидев тебя на улице, так бы и падали в обморок.

Я подалась вперед, чтобы шутливо стукнуть его в плечо.

— Не то, чтобы Винсент попытался проверять это, конечно, — Амброуз начал уклоняться, поднимая одну руку вверх, в знак капитуляции. — Это просто первая мысль, пришедшая мне на ум. Если бы я был на его месте.

Я покачала головой и рассмеялась.

— Ты неисправим. Амброуз, ты совершенно безнадежен.

Он улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой.

— Стараюсь, Кэти-Лу.

В ла Мейсон Виолетта собрала группу ревенетов на информационную встречу о нума, и когда мы добрались до особняка, все собрались вокруг нас, чтобы услышать подробности о драматическом происшествии. Что переросло в массовый допрос, не уступающий инквизиции, и обед, в виде шведского стола, собранного Жанной, который продлился чуть ли не до конца дня, когда, мы с Винсентом, наконец-то, смогли уединиться.

Мы расположились в его комнате, растянувший на диване, перед потрескивающим огнем в камине. Глаза Винсента были закрыты, и, казалось, что он задремал.

Я не хотела его беспокоить, но какая-то червоточинка теребила мне душу, с утреннего инцидента на дороге.

— Я понимаю, что ты устал, но не могли бы мы поговорить? — спросила я, убирая его волосы своими пальцами с его лица.

Винсент открыл один глаз и с опаской посмотрел на меня.

— Мне стоит чего-то опасаться? — спросил он, полушутя.

— Нет, — начала я, — это касается сегодняшнего утра…

Меня прервал вежливый стук в дверь. Винсент закатил глаза и прорычал,

— Что теперь?

Дверь распахнулась и в проеме появился Артур.

— Мои извинения. Виолетта хотела задать еще один вопрос об обезглавливание Люсьена… — начал было он.

— Я уже рассказал Виолетте каждую деталь всех встреч с нума, которые у меня когда-либо случались, — сказал Винсент со стоном. — Мне нужен всего один час наедине с Кейт. Всего час, а потом я присоединюсь к вам и расскажу всё, что знаю. Вновь. Пожалуйста, Артур.

Артут кивнул, нахмурившись, и закрыл за собой дверь. Винсент посмотрел на меня, начал говорить, а потом покачал головой и встал.

— Через пять минут тут появится кто-нибудь еще, и будет нас снова подслушивать. Давай пойдем в какое-нибудь другое место. Одевай пальто.

— А ты чувствуешь в себе силы, чтобы выйти на улицу? — спросила я, когда он накидывал на себя пальто и вытаскивал несколько одеял из шкафа.

— А мы не пойдем на улицу. Мы поднимемся наверх.

Беря за руку, он повел меня на второй этаж, а затем наверх к еще одной лестнице поменьше, в дальнем конце коридора.

— Что это? — ахнула я, когда мы вышли через люк на крышу.

Винсент закрыл дверцу люка и нажал на выключатель у пола. Белые рождественские огоньки включились, освещая крышу патио с расставленной здесь мебелью: столики, кресла и разложенные шезлонги.

— Именно здесь мы зависаем в течение всего лета. Здесь лучше, чем в саду во внутреннем дворе. Меньше тени, больше ветерка. И приличный вид.

Перед нами простирался весь город, словно на ладони, самое начало сумерек середины зимы. Хотя едва наступило всего пять часов вечера, небо уже меняло свой цвет с розовой карамели на ярко красный, знаменуя собой наступление раннего зимнего парижского заката. В зданиях начал мигать свет.

— Тут просто волшебно, — сказала я, упиваясь видом.

Я наконец оторвалась от вида и повернулась к Винсенту, стоящему у меня за спиной, засунув руки в карманы.

— Итак, о чем ты хотела поговорить? — спросил он, с беспокойством промелькнувшем на его лице.

— Что случилось? — Спросил я с любопытством. — Ты выглядишь обеспокоенным.

— Судя по прошлому опыту, когда ты спрашиваешь, не могли бы мы поговорить, вместо того, чтобы просто начать говорить, значит у меня неприятности.

Я улыбнулась и взяв его за руку притянула ближе к себе.

— Справедливо. Ладно, мне просто интересно…сегодня утром, прежде чем кинуться к грузовику, было похоже, будто ты в нерешительности. Пытаясь принять решение. И было похоже, что я часть этого решения.

Винсент молчал, ожидая моих выводов.

— Ты хотел сначала бежать к пешеходам, чтобы попытаться их оттолкнуть с дороги грузовика, не так ли?

— Да, это было на уровне инстинкта.

Его лицо было непроницаемым. Его невозможно было прочесть.

— И почему же ты этого не сделал? — спросила я, хотя подозрения уже закрались мне в душу.

— Потому что в таком случае, я с большей вероятностью бы погиб, если бы побежал помогать пешеходам. А я пообещал тебе не умирать.

Я выдохнула, с удивлением обнаружив, что почти перестала дышать.

— Этого-то я и боялась Винсент. Что нерешительность стояли тебе нескольких секунд. Что, если бы этого оказалось слишком много?

— Но, Кейт, этого не произошло, — сказал он.

Ему явно было неуютно.

Я взяла его под руку и прошлась с ним, чтобы присесть на краешек деревянного шезлонга, придвинутого к кирпичной стене.

— Винсент, насчет нашей сделки, ну знаешь, о твоем обещание. Я сожалею о ней, потому что думаю, что всё это слишком тяжело для тебя…

— Я же говорил тебе, что смогу выдержать, — прервал он меня, нахмурившись.

— И я в этом нисколько не сомневаюсь, я верю в тебя. Но сможешь ты это вынести или нет, я чувствую, что с моей стороны было неправильно тебя просить об этом…

— Ты не просила меня об этом, я сам тебе предложил, — сказал он, словно защищаясь.

— Я помню, — взмолилась я. — Просто дай мне договорить.

Мы сидели, в ожидании что я скажу. И выглядели довольно безрадостными.

— Всё это время, я переживала из-за обещания не умирать. Что она значит для меня. И для тебя. Но я никогда не думала, что оно значит для тех людей, чьи жизни могут подвергнуться опасности. Винсент, на самом деле, кто-то ведь может и погибнуть из-за меня. Из-за моей слабости.

Он наклонился вперед и потер лоб, зажмурив глаза, а затем посмотрел мне прямо в глаза.

— Кейт, это не слабость, не желание переживать чужую смерть снова и снова, особенно после смерти собственных родителей. Это не слабость, хотеть нормальных взаимоотношений, при которых тебе не придется наблюдать, как пару раз в год тело твоего парня доставляют домой в мешке для трупов. Никто не погибнет по твоей вине. Я всё еще могу спасать людей, при этом не погибая. Мне просто придется быть более осторожным.

— Но сегодня тебе пришлось действовать наперекор своим инстинктам. Разве это не рискованно?

— Честно говоря, Кейт…да. Но я смог придумать план Б. Ты же видела…скорее всего, этот план был даже лучше, потому что грузовик мог врезаться в какую-нибудь машину или в кого-нибудь еще, если бы не был остановлен. Поэтому не следовать своим инстинктам, было лучшим решением.

Он выглядел так, будто пытался уговорить себя.

Я помедлила.

— Может быть именно поэтому ЖБ не поощряет отношения ревенента с человеком. Вот за-за таких вещей, правда? Если ты будешь беспокоиться обо мне, это отвлечет тебя от спасения других людей.

Лицо Винсента потемнело.

— Ты значишь для меня больше, чем кто бы то ни было, и я не буду ни перед кем извиняться за это.

Я почувствовала озноб, но не от морозного воздуха.

— Ты хочешь сказать, что моя жизнь ценнее жизней остальных людей? Вот скажем, одна моя жизнь будет стоить пары жизней тех, кого ты не успел спасти, разве тебя это не беспокоит? Потому что, честно говоря, тяжело жить с подобной ношей.

Винсент взял меня за руку.

— Кейт, сколько длится человеческая жизнь?

— Я не знаю…лет восемьдесят, может девяносто?

— А тебе семнадцать. Ужасно так говорить, но…

До меня медленно дошел смысл его слов.

— У меня всего лет шестьдесят в запасе или около того. Отлично. То есть, тебе надо-то продержаться всего ничего.

Его молчание было красноречивее любого “да”.

— В течение этих лет, шансов погибнуть у меня будут минимальными. Я всегда хожу вместе с моими сородичами, и если даже возникнет ситуация “жизни или смерти”, один из них сможет принести себя в жертву. С моей точки зрения, отведенное нам время слишком коротко. А после…я смогу провести остаток вечности, наверстывая упущенное, если тебе так хочется об этом думать.

Мы сидели в тишине, я слишком живо представляло всё, что он мне только что сказал, чтобы высказаться об этом вслух.

— Ладно, — сказала я наконец. — Даже если и так, Винсент, мы все еще остаемся с тем, что ты проведешь остаток моей земной жизни в страданиях. Мне очень жаль, но, как по мне то, это не звучит, праздником души. Честно говоря, это заставляет меня желать, отказаться от нашего соглашения.

Его глаза расширились.

— Нет.

— Мне не нравится осознавать, что тебе, ради меня, приходится идти против своей природы. Я не хочу наблюдать за твоими страданиями. Ты умираешь ради людей, как и должен, это простое решение всей этой неразберихи. И я сильная, Винсент. Думаю, я смогу всё это выдержать.

Но дрожь в моем голосе, выдала меня с головой.

Решимость в его взгляде сменилась изумлением. Он придвинулся ближе и обнял меня.

— Кейт, зная тебя, только сама мысль о моей смерти отдалила бы тебя от меня. Поэтому, прошу тебя, не отказывайся пока от того, что есть. Не прежде, чем я всё выясню. Я работаю над решением проблемы. Над способом решения. Дай мне время.

Пока он вот так обнимал меня, последние крохи моей решимости улетучились. Я чувствовала себя обессиленной, плечи мои поникли.

— Винсент, если ты считаешь, что можешь придумать решение нашей проблемы, то, ради Бога, придумай. Я просто говорю, что освобождаю тебя от твоего обещания, а не том, что я ухожу от тебя.

— Я боюсь, что ты уйдешь от меня (из вполне понятного чувства самосохранения), если будешь думать, что я умру, — настаивал Винсент. — Поэтому я не буду умирать и давай оставим наше соглашение в силе. Ладно?

Я кивнула, чувствуя прилив облегчения и в то же время внутренне ругала себя за это.

— Хорошо.

Отстраняясь, чтобы Винсент мог видеть моё лицо, он печально улыбнулся и убрал прядь моих волос, упавших на лицо.

— Кейт, я признаю, что мы не в самой простой ситуации. Но ты всегда такая…сложная?

Я открыла свой рот, чтобы ответить, но Винсент покачал головой, улыбаясь.

— Вообще-то можешь не отвечать. Конечно, всегда. Я бы не был в по уши в тебя влюблен, если бы ты бала другой.

Я рассмеялась. Вот так просто, страх и беспокойство отступили и я поцеловала его. А он поцеловал меня. И как только мы прикоснулись друг к другу, внезапно всё показалось таким простым. Были только Винсент и я, а мир и все его сложности, потеряли своё значение. Я притянула его ближе к себе.

— Ты… — начал он.

— Да? — спросила я, склонив свою голову к его.

— Делаешь мне больно, — выдохнул он, стиснув зубы.

— О, нет, что я сделала?

Мои руки метнулись ко рту.

Он прижал руку к груди и осторожно провел по ней.

— Я совсем забыл про свое ребро, — сказал он.

Мы смотрели друг на друга в течение секунды, а потом нас обоих стал разбирать смех. Винсент смеялся тихонько, то и дело морщась от боли.

— Похоже, я не знаю своих собственных возможностей, что не могу рассчитать силы, — пошутила я, и снова склонилась к нему, на этот раз обнимая его не так крепко, забываясь поцелуем.

И вот уже по прошествии нескольких секунд мы лежали в середине солнечной кровати, Винсент внизу, а я склонившись над ним, закрывая его лицо от внешнего мира своими волосами. Мы были в нашей собственной мини-вселенной. Он взял моё лицо в свои ладони и наши губы встретились в поцелуе, который связывал все, что мы не в состоянии были выразить словами.

Винсент поцеловал меня, будто это был его последний шанс, чтобы прикоснуться ко мне, а я не раздумывая ответила на него.

Как будто почувствовав, что я начала терять уже самообладание, он стал целовать меня мягче. Он притянул меня к себе и каждая частичка наших тел теперь соприкасалось. Мы долго так лежали, наслаждаясь моментом, и нежно целовали друг друга, прежде чем он сел, облокотился на стену и притянул меня к себе. Я сидела у него между ног, осторожно прильнув к его груди, и мы вместе смотрели в ночной небо, на восхождения золотой луны.

Вывернувшись из под рук Винсента, я села так, чтобы можно было смотреть ему в глаза. Мне не нужно было ничего говорить, было достаточно просто наблюдать за ним. Но спустя мгновение он сказал,

— Кейт, я всю жизнь ждал тебя. Пока я не встретил тебя, меня никто не волновал…ну, большую часть века, у меня было такое чувство, будто моё сердце отключилось. Я больше ничего не искал. И ничего не ждал…жил без всякой надежды, и вдруг появилась ты.

Он поднял руку, поднес к моему виску и запустил в мои волосы. И тихо продолжил говорить,

— Теперь, когда ты здесь, когда мы вместе, я не могу себе представить возвращения к прежней жизни. Я не знаю, чтобы я сделал, если бы сейчас тебя потерял. Я слишком сильно тебя люблю.

Моё горло сжалось. Он сказал три волшебных слова. Вслух. А на мое ошеломленное выражение лица он только улыбнулся и добавил,

— Но ты ведь это и так уже знала, не так ли?

Моё сердце будто хотело выпрыгнуть из груди и тогда он вновь повторил эти три магических слова.

Дата добавления: 2015-07-08