О книгах и библиотеках

На прошлой неделе я рассказывал о своей привычке делать пометки на полях книг. Вообще-то книг у меня немного: с некоторых пор я стараюсь во всем следовать принципу: максимум качества при минимальном количестве. Это не значит, что я избрал аскетический образ жизни. Совсем наоборот: чем большим числом предметов мы обладаем, тем меньше имеем свободы. Некоторые из моих приятелей (и приятельниц) жалуются, что из-за слишком большого гардероба теряют массу времени на то, чтобы выбрать подходящую одежду. Я же, оставив только вещи «на все случаи жизни», никогда не испытываю такого затруднения.

Но не о моде речь, а о книгах. Отбирая самое необходимое, я решил оставить в своей библиотеке не больше четырехсот книг: одни – из сентиментальных соображений, а другие – потому что часто перечитываю их. Много было причин принять такое решение; одна из них – грусть, которую я испытываю, видя, как заботливо собиравшаяся в течение всей жизни библиотека продается наследниками чуть ли не на вес, с полным равнодушием. Другой резон был такой: а зачем, собственно, держать все эти тома дома? Чтобы украсить ими стены? Книги, купленные мною, принесут намного больше пользы, если будут храниться в публичной библиотеке.

Когда-то нужно было иметь книги под рукой, чтобы навести справку. Но сейчас достаточно включить компьютер, напечатать в окошке ключевое слово для поиска, и на экране тут же появится вся необходимая информация. Интернет – самая большая библиотека и мире.

Я, конечно, продолжаю покупать книги – никакими электронными средствами полностью их не заменишь. Но как только дочитываю книгу, отправляю ее в странствие: дарю кому-нибудь или передаю в публичную библиотеку. И дело не в моей озабоченности проблемой сохранности лесов и не в щедрости: я просто считаю, что каждая книга должна проделать собственный путь, а не пылиться на полке.

Будучи писателем и живя на гонорары, я рискую навредить самому себе: ведь чем больше моих книг будет продано, тем больше денег я получу. Как бы там ни было, я не могу быть нечестным по отношению к своим читателям, особенно из тех стран, где правительственные программы поддержки библиотек не учитывают основного критерия справедливого отбора книг: удовольствие от чтения при высоком качестве произведения.

Поэтому пускай наши книги все-таки странствуют, переходят из рук в руки, заставляют лучиться удовольствием глаза людей. Когда я пишу эту заметку, мне смутно припоминаются строки из стихотворения Хорхе Луиса Борхеса о книгах, которым никогда не суждено быть раскрытыми.

Знаете ли вы, где я сейчас нахожусь? В маленьком городке в Пиренеях, во Франции, в кафе с кондиционером, где спрятался от нестерпимого зноя. Полное собрание сочинений Борхеса есть у меня дома, за несколько километров от кафе. Борхес – это писатель, которого я постоянно перечитываю. Но давайте проведем эксперимент.

Перехожу на противоположную сторону улицы. Через пять минут ходьбы оказываюсь в другом кафе, в котором установлены компьютеры (это заведение, известное под симпатичным и неоднозначным названием «Киберкафе»). Приветствую хозяина, прошу стакан ледяной минеральной воды, открываю поисковую программу и набираю на клавиатуре несколько слов из единственной строки, которую хорошо помню, а также имя автора. Не проходит и двух минут, как на экране появляется полный текст:

Есть стих Вердена, о котором я больше не вспомню.

Есть зеркало, которое видело меня в последний раз.

Есть дверь, запертая до скончания века.

А среди книг моей библиотеки

Есть та, которую я больше никогда не открою.

На самом деле, мне кажется, что многие из подаренных мною книг я больше никогда не открыл бы, потому что и так не успеваю читать то новое и интересное, что издается, – а я обожаю читать. Я радуюсь за тех, кто собирает библиотеки; обычно первое знакомство ребенка с книгой происходит благодаря любопытству, пробуждаемому в нем томами в переплетах, с рисунками и буквами. Но не меньше я радуюсь, когда во время встреч с читателями у меня просят поставить автограф на читаном-перечитаном экземпляре, десятки раз передававшемся из рук в руки: эта книга странствовала так же, как странствовала мысль автора, когда он писал ее.

Дата добавления: 2015-07-08