Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Гробница тутанхамона

Читайте также:
  1. Пустая гробница

Труд археолога сложен и опасен. Раскопки порой приходится вести с риском для жизни. В условиях, малопригодных для обитания человека: в пустынях, джунглях, среди диких зверей…

Но самое главное, самое обидное - это то, что результаты поисков практически непредсказуемы. В значительной мере они зависят от неуправляемой, неподвластной человеку "удачи". Ведь археологи ищут вслепую. Почти вслепую. Известен лишь примерный предполагаемый район. Да и то ориентиры часто бывают ошибочны. Но другого способа вести раскопки нет. Не созданы еще приборы, по которым можно было бы точно определить: копать надо именно здесь! И люди вынуждены идти на риск.

Поэтому повествования о раскопках полны героики, насыщены подлинным волнением непредсказуемости и читаются, как захватывающие истории Агаты Кристи.

Вот типичное описание такого рода:

"3 ноября 1922 года. 49-летний египтолог Говард Картер после шести лет безрезультатных поисков решает предпринять последнюю попытку обнаружить легендарную гробницу Тутанхамона, 12-го фараона 18-й династии.

Три с лишним десятилетия Картер ждал этого дня… Позади были долгие годы работы участником, а потом и руководителем ряда археологических экспедиций, в должности главного инспектора службы древностей Верхнего Египта. Пятнадцать последних лет он занимался только раскопками. И все это время мысли его были заняты только одним - находящейся где-то совсем рядом, по какому-то невероятному стечению обстоятельств не обнаруженной до сих пор гробницей…

За шесть сезонов Картер и его люди расчистили большой участок Долины, метр за метром продвигаясь по той зоне, которая, казалось, уже не раз была предметом поисков. Они обнаружили множество личных вещей фараонов и их жен, тайники с предметами и погребальной утварью, даже открыли одну неиспользованную гробницу - не было только того, что служило предметом поиска.

"Сезон проходил за сезоном, не принося результатов, - писал впоследствии Картер в своей книге "Гробница Тутанхамона". - Мы вели раскопки месяцами, трудились с предельным напряжением и не находили ничего. Только археологу знакомо это чувство безнадежной подавленности. Мы уже начали смиряться со своим поражением и готовились оставить Долину, чтобы попытать счастья в другом месте. И вот наступил день, когда нераскопанным остался лишь один участок некрополя, заваленный многовековым слоем строительного щебня и облепленный хижинами подсобных рабочих. Этот день пришелся на 3 ноября 1922года…"*.

Поиски изобретателей по своему характеру очень похожи на раскогаси археологов. Та же непредсказуемость, то же отсутствие ориентиров и порою не меньший риск. И то же захватывающее томление погони, наполненное духом героики, как паруса ко-лумбовских каравелл - ветром дальних странствий.

Вот как описывает талантливый советский авиаконструктор А. С.Яковлев процесс поиска решения задачи по борьбе с вибрацией, с которой он столкнулся при конструировании вертолета. Приборы, установленные на машине, показывали, что при некоторых режимах работы появлялась недопустимая тряска, способная разрушить машину в воздухе.

"Пять месяцев мы пытались избавиться от этой тряски. Пять месяцев напряженных исследований и расчетов. Десятки экспериментальных полетов. И все безрезультатно…

Много высказывалось разных гипотез и предложений о том, что надо делать и как лечить вертолет. Одни предлагали вертолет удлинить, другие - укоротить, третьи - сделать фюзеляж новой конструкции. А четвертые считали, что все равно ничего не получится, и приводили при этом довод: "Американцы с УН-16 от тряски не могут избавиться, Хаффнер на "Бристоль-173" ничего не может сделать, а вы самые умные? Не теряйте зря времени…".

Мучаясь и ломая голову над тем, что же является источником, возбудителем вибрации, я Т1ришел к выводу, что нужно постараться расправиться с тряской по отдельным элементам. Я говорю "мучаясь", ибо это были действительно муки. Ни днем, ни ночью, ни в театре, ни на прогулке, ни за обедом не забываешь о проклятой вибрации. Другой раз отвлечешься немного, но вдруг мысль о вибрации пронзает все твое существо, и даже в пот ударит от чувства бессилия, ощущения какого-то неодолимого препятствия, перед которым мы стоим"**.

Решение задачи пришло неожиданно:

"И вот однажды озарило, что из всех возможных источников возникновения тряски основным и наиболее злым являются лопасти. Таких лопастей на каждом роторе по четыре, итого восемь. Все они с огромной скоростью вращаются, причем возникают очень сложные механические и аэродинамические явления. А что если изменить виброхарактеристику лопастей? Для того чтобы убедиться, от лопастей ли идет вибрация, К.С.Кильдышева - руководитель научно-исследовательского отдела - предложила попробовать отрезать по полметра от каждой лопасти и посмотреть, как это повлияет на тряску всей конструкции.

Опять собрались мы все, обсудили предложение и решили, что хуже не будет.

После испытаний летчики заявили, что за 20 минут они перепробовали все режимы работы винта, все режимы полета - от тряски никаких следов"*.

Чтение воспоминаний изобретателей всегда вызывает у три-зовцев (есть сегодня такой термин!) двойственное чувство. С одной стороны, преклонение перед мужеством и настойчивостью, не поколебленными мучительными месяцами и годами безрезультатных поисков, перед риском, на который вынуждены идти и сознательно идут "капитаны технического прогресса". Ведь каждый из десятков экспериментальных полетов мог быть последним для испытателей: в воздух поднималась машина с заведомо повышенной вибрацией. Но с другой стороны…

Вы когда-нибудь охотились на зозинофила? Ну, да это неважно. Представьте, что вам надо поймать одного зозинофила. Не какого-нибудь экзотического, с красными полосами по бокам, гребнями на спине и гигантским хвостом. Нет, нужна особь самая обычная, средней полосы России. Голыми руками зозинофила не взять - это каждому ясно. Вопрос: какое оружие пригодится для охоты? Палка не подойдет - что ему палка! И винтовка, и даже пушка. Живьем надо брать. Обычная логика говорит: "Прежде чем охотиться, хорошо бы узнать, что это за зверь такой". А узнав, что "зверь" - самая обычная кровяная клетка, каждый прихватит, в первую очередь, микроскоп.

Тысячелетиями изобретатели воюют с задачами и каждый раз выходят на поле битвы вооруженные лишь собственным незначительным опытом решения нескольких десятков случайных задач (в лучшем случае) да кой-какими знаниями. Но от опыта ' и знаний пользы мало: они ведут к привьиным действиям, а для решения сложных проблем требуются действия алогичные, неординарные. Но именно этого знания у изобретателей чаще всего нет. На бой с задачами изобретатели выходят неподготовленными, и потому победа-в этой битве, в основном, дело случая (конечно, нужны и знания, и опыт, и настойчивость, но главное - неуправляемый, независимый ни от кого случай). От удачи охотника зависит жизнь охотника и его семьи. От удачного решения изобретательской задачи зависят миллионы жизней человечества. По словам Флеминга, открывшего бактерицидные свойства пенициллина, ничто не мешало сделать это открытие на два десятилетия раньше. Флеминг подсчитал, что такая двадцатилетняя задержка не позволила спасти жизни двадцати миллионам человек. Внедрение технических изобретений приносит экономию материальных средств, но ведь и она оборачивается в итоге новыми школами, больницами, домами, книгами… То есть и здесь за запаздывание изобретений платить приходится потерянными жизнями. Миллионами жизней.

И все же изобретения запаздывают. На десятилетия, иногда и на сотни лет. Запаздывают от того, что метод, которым делают изобретения, плох. Даже не плох - порочен.

Стандартный метод решения изобретательских задач - это метод проб и ошибок. Конечно, изобретатель не перебирает подряд все бесчисленное множество возможных вариантов. Нет, сначала идут пробы привычные, логичные, оправданные. Но когда они не срабатывают, когда труд ушедших месяцев, лет оказывается безрезультатным, в ход идет перебор любых, ненормальных, "диких", случайных проб. И вот тогда однажды…

Метод проб и ошибок хорошо иллюстрируется поисками гробницы Тутанхамона. Картер не начал рыть по всему району. Это было бы физически невозможно Сначала он выяснил, где до него уже вели раскопки, и определил еще нетротгутые зоны. Так же точно и в технике работа начинается с изучения прототипов. Этим изобретатель очерчивает неперспективные области, сразу и значительно сужая район предстоящих поисков. И до него пытались решить задачу, причем люди неглупые; можно, конечно, допустить, что они проглядели решение, но это маловероятно. Последним всегда легче, чем первому: на карте возможных решений предшественники потрудились оставить много перечеркнутых надежд. Поэтому второй шаг - это перебор непроверенных вариантов. Таких вариантов из-за большой работы предыдущих поколений "копателей" Картеру осталось всего на 6 сезонов. Характерно и то, что раскопки он начал вести в местах наиболее вероятных. Изобретатель тоже начинает с самых логичных проб. И так же, как Картер, часто обнаруживает решение, отчаявшись что-либо найти и "копая" в районах, казалось бы, совершенно непригодных - "под грудой многовекового строительного мусора и хижинами подсобных рабочих"… На алогичные шаги идут с отчаяния, хотя именно они ведут к успеху.

Метод проб и ошибок парадоксально неэффективен. Он - главный виновник задержки изобретений. Самый страшный враг человечества - это тот нерациональный метод мышления, который именуется "героикой творческого труда", которому поют дифирамбы и который считается столь же неотъемлемым свойством изобретателя, как борода у попа, как облака на небе, как звезды в космосе, как пятна на Солнце, как вода в океане и как еще сто тысяч таких же незыблемых и привычных "как". Метод проб и ошибок считается нормой! Это порочный югляд, потому что он предписывает обязательным применение порочного метода. Из-за самого существования которого человечество тысячелетиями систематически недосчитывается миллионов жизней.

Метод проб и ошибок - своеобразный идол творческого труда. Я не очень-то разбираюсь в вероисповеданиях и не знаю, бывают ли идолы добрыми. Одно я знаю совершенно точно: из всех самых злых идолов, когда-либо придуманных людьми, метод проб и ошибок самый кровожадный. Мы привыкли приносить жертвы на алтарь нашей веры. Но ни одному божеству за все долгие тысячелетия преданности люди не платили такой дани, которую ежечасно вручают идолу творчества. Метод проб и ошибок - злейший и ужаснейший враг человечества.

…И вместе с тем этот метод загадочен, таинствен и завораживающе привлекателен, как в те далекие времена, когда слова "интуиция" и "озарение" не писались и даже не произносились из-за отсутствия языка и письменности. До сих пор изобретатели ищут решения своих задач так же, как Говард Картер искал гробницу 12-го фараона 18-й династии.

 

 


Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 139 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Вместо предисловия | От авторов | ТВОРЧЕСТВО ТВОРЧЕСТВУ РОЗНЬ | ЗА БОРТОМ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ | НА ПУТИ К СЕБЕ | ГЛАВА ВТОРАЯ | ФАНАТИЗМ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ | КУБИКИ ТАЛАНТА | ПО ВЕЛЕНИЮ ДОЛГА | ЧАСОВ НАГРАДЫ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
НИТЬ В ЛАБИРИНТЕ| РАЗВИТИЕ: ПЕРВЫЙ ПУТЬ В ТУПИК!

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)