Дочь моря

Лера смотрела на лицо дочери и понимала, что это не так уж хорошо, что её девочка не умеет плакать. Не плакать – это не значит не испытывать боль, она всё равно скапливается, собирается в душе, и, если вовремя не дать ей выход, может разрушить человека. Раньше она совсем об этом не думала. Её достаточно было того, что с Селенией всё в порядке, и странная гримаса, появляющаяся на её лице когда она ушибалась или обижалась, её не заботила.

Сели никогда ещё не была так подавлена, как сейчас. Присутствуя на похоронах Бабушки, девочка молчала и грустно смотрела на погребальные венки, украшавшие могилу. Когда её стало совсем больно, она спрятала лицо в ладонях и убежала в лес. Многие спрашивали Леру про её дочь, но та сама толком не знала, что происходит с её девочкой.

Она медленно шла по узкой тропинке, уходящей в самую чащу. Девушка сама не понимала, почему она не может плакать. Это было мучительно, как если бы её давали вдохнуть, но не давали выдохнуть. Много раз за свою жизнь она пыталась заплакать. Нарочно и по поводу, из-за кого то другого и из-за собственной неудачи. Но у неё не получалось. Нет, её страдания, большие и маленькие, от этого не уменьшались. Наоборот, боль, скопившись в девочке и не находя выхода, давила и терзала Селению.

Теперь же она впервые почувствовала настоящую боль. Не боль телесную и не боль от мелкой обиды, а ту боль, которая разъедает изнутри, сжигает и заставляет бежать от неё, зная, что никогда не убежишь. Селения испытывала чудовищное чувство вины, думая о Бабушке. Старушка стала ей родной, она стала для неё настоящей бабушкой, котрой у девочки никогда не было. Девушка понимала, отчего умерла старая колдунья. Она сознательно произнесла заклинание, забирающее несколько лет жизни, укорачивающее её. И всё ради неё. Ради Селении, девочки, которая не приходилась ей никем…

Она резко остановилась. Странное жжение разливалось по бедру и ноге, просачиваясь сквозь ткань платья. Вынув из складок источник жжения, Селения тихо охнула. Вчера она забыла выложить змеиный цветок из кармана, и сейчас с ним что то происходило. Он светился ещё ярче, чем ночью. Цветок стал полупрозрачным, точно мутный лёд. Свет, исходящий от него, собирался в плотную ауру, и казалось, что вокруг него есть особая водная оболочка. Внутри цветка что то шевелилось, как маленькая змейка, свернувшаяся клубочком.

Селения не испугалась. Прислушавшись, она уловила тихий голос, исходящий изнутри цветка. Голос был очень красивым, точно звук струящейся воды, но немного шипящий и свистящий, как шипение змеи.

- Ты страдаешшшь, юная волшшшебницца? Поччему?

- Кто ты?

- Я Риксса, королева змей. Ты хочешшшь ччто то сспросить?

- Да, у меня есть вопрос.

- Так ззадай его.

- Почему я не могу плакать? – голос девушки срывался.

- Вссё дело в твоих предкаххх. Твоя прапрабабка была дочерью морского царя. Нет, к русалкам это никакого отношения не имеет. Но как создание моря, он не умела плакать. Твой прапрадед сумел похитить её только потому, что полюбил всем сердцем. А любовь во все времена творила и будет творить чудеса. Ничто над ней не властно. Но она так и не научилась плакать. Это её особенность вместе с длинными волосами и чудесным голосом передалась тебе. Вот, я покажу тебе её портрет.

В глубине цветка возник образ красивой женщины, сидящей на камне и грустно расчёсывающей длинные золотистые волосы. Она были немного светлее, чем у Селении. Длинное узкое голубое платье, которое издали могло бы сойти за хвост, облегало ноги. Только глаза, пронзительные голубые глаза, по которым всё время пробегали волны, составляли существенное различие между родственницами.

- Значит, поэтому? Но…

- Тебе больно, моя девоччка… Но это пройдет. Главное, постарайся не доверять морю. Вода – не твоя сстиххия. Она не подччиняетсся тебе… До всстречи. Я ещё помогу тебе, и не раз.

Сияние цветка померкло. Селения тяжело вздохнула и пошла собирать вещи, ведь скоро за ними должны были приехать из Тралегорда…

Дата добавления: 2015-07-10