Осязаемая интенциональность

И пока он на нее смотрит, Он зачинает ей ребенка души.

Анри Мишо⁵²

«Один старый отец на смертном одре позвал трех своих сыновей и оставил им свое имущество: семнад­цать верблюдов. Старший сын должен был получить половину, средний — одну треть, младший — одну де­вятую. И с этими словами старик испустил дух. На­следники остались в недоумении. В конце концов, они нашли мудрого человека, который был столь же умен, сколь беден. У него был всего один верблюд. Три брата позвали его в надежде, что он поможет им решить вопрос о разделе наследства, который казался неразрешимым. Мудрец всего лишь прибавил свое­го верблюда к семнадцати другим. После этого раз­делить имущество в соответствии с волей покойного

⁵² Michaux H. La vie dans les plis. P., 1972, p. 114.

132

Жан-Мари Робин

смог бы и ребенок. Старший сын получил половину от восемнадцати верблюдов, то есть девять; средний сын треть, то есть шесть; и, наконец, младший двух, то есть одну девятую часть. Девять, шесть и два рав­но семнадцати, сколько верблюдов и было у покойно­го отца. И, таким образом, восемнадцатый верблюд, принадлежащий мудрецу, автоматически исключает­ся. Он был нужен только конкретный момент, и боль­ше в нем нет надобности»⁵³.

Медард Босс приводит эту арабскую легенду, кото­рая, по его мнению, помогает представить себе роль аналитика и кладет предел тому, что он называет «вся­кой болтовней по поводу «переноса»». Без введения другого ситуация является безвыходной; без щедрос­ти этого другого, без его дара — необходимого, кото­рое быстро перестает быть необходимым, — ситуация остается в тупике. То же можно сказать о присутствии психотерапевта. То же самое происходит в ходе тера­певтической встречи.

Клинический и психопаталогический анализ опыта другого человека, насколько он вообще возможен, мо­жет произойти только в процессе встречи. Между тем, по словам самого Хайдеггера⁵⁴, именно этого не хвата­ло Бинсвангеру, который так же, как и Медард Босс, долгое время пытался разрабатывать теорию психоте­рапии в русле феноменологии. Более десяти лет Хай-деггер по нескольку раз в год устраивал в доме Босса в Цолликоне семинары, на которые собирались студен­ты-медики и психиатры. Он разоблачал «полное непо-

Быть в присутствии другого 133

нимание» своей мысли со стороны Бинсвангера: непо­нимание состояло в том, что аналитика Dasein («здесь-бытия») не имеет ничего общего с солипсизмом и субъ­ективизмом, а должна быть рассмотрена в связи с «бы­тием одного вместе с другими». Он любил повторять: «Dasein вытекает из меня для вас и из вас для меня». К психотерапии необходимо подходить как дисципли­не двух человек⁵⁵, и надо строить ее теорию исходя из этого. Неужели это возможно? Тысячелетняя тради­ция описания другого так, как будто он существует вне обращенного на него взгляда, сформированного ситу­ацией, созданной общими усилиями, вынуждает нас подходить к другому, как если бы он являлся мне вне меня, вне моей точки зрения и вне нашей встречи.

Гудмен предлагает модель психотерапии, которая идет наперекор этой традиции. Парадигма поля орга­низм/среда, которая является ключевым положени­ем книги, написанной им вместе с Перлзом⁵⁶, посту­лирует изначальную недифференцированность пере­живания «я» и «ты»: «Опыт предшествует «организму» и «среде», которые являются абстракциями опыта»⁵⁷. Это отправной пункт работы, осуществляющийся в ходе терапевтической встречи, а для меня — отправ­ной пункт моей статьи.

Дата добавления: 2015-07-10