Глава 13. Взрослый, который еще не понял, что деятельность руки является главной потребностью

РИТМ

Взрослый, который еще не понял, что деятельность руки является главной потребностью ребенка и представляет собой демонстрацию его стремле­ния к работе, препятствует ему. Для такого поведения есть основания. Одна из причин этого состоит в том, что у взрос­лого перед глазами есть внешняя цель его действий. Свое собственное занятие он приспосабливает к своей личной духовной конституции. Это обстоятельство ведет его к до­стижению цели прямым путем, в самые короткие сроки и является одним из природных законов. Он формулируется как «закон наименьшей затраты сил». Когда взрослый ви­дит, какие усилия предпринимает ребенок, чтобы выпол­нить бесполезное действие, которое, как ему кажется, он выполнил бы совершеннее, то он приходит на помощь и тем самым подготавливает конец «спектаклю», который он с трудом терпит.

Если ребенок восхищается какими-то вещами, то взрос­лые считают это непонятными причудами. Когда ребенок видит, что скатерть на столе лежит по-другому, не так, как обычно, то у него появляется желание расстелить ее, как он видел это ранее, и он будет делать это, между про­чим, медленно, но всегда с затратой своей энергии, с вдох­новением, на которое только способен. Единственная при­чина этого в том, что он «помнит» основные достижения своего разума. Переставить предмет в прежнее положе­ние - это триумф его деятельности на стадии его разви­тия. Причем ребенок будет для этого искать случая, ког­да рядом нет взрослого или когда тот не обращает на него внимания.

Если ребенок причесывается, то взрослый не видит его чудесных усилий по приобретению навыков, но чувствует покушение ребенка на сферу его законных интересов. А ведь ребенок выполняет важное для него дело, выстраи­вающее его личность, как взрослый. Взрослый же видит, что ребенок не может быстро, хорошо и аккуратно приче­саться, в то время как он может сделать это лучше и бы­стрее. Как сильный великан, достающий почти до потол­ка, сопротивляться которому бесполезно, он выхватывает у ребенка расческу и объясняет, как нужно причесывать­ся. Стоит только ребенку начать пробовать самостоятель­но одеваться или шнуровать ботинки, как его инициатива прерывается раньше времени. Взрослых нервирует не только бесполезность детских действий, но и отличный от их собственного ритм, в котором совершаются движения ребенка.

Свой собственный ритм не так просто сменить, как от­ложить в сторону, например, старомодную одежду и заме­нить ее новой. Ритм движений составляет часть личнос­ти, черту характера, некоторым образом, часть тела. Зас­тавляя ребенка приспособиться к чужому ритму, взрослый подрывает психику ребенка.

Если мы будем идти рядом с парализованным чело­веком, то почувствуем некое угнетение. Увидев, как па­рализованный человек подносит ко рту стакан с водой, который грозит вот-вот разлиться, мы чувствуем трудно переносимое, неудобное для нас столкновение ритмов дви­жения. Мы стараемся подключить свой собственный ритм, и это называют «помогать». Нисколько не отличается и поведение взрослого по отношению к ребенку. Он неосоз­нанно препятствует медленным движениям ребенка, словно отгоняет безобидное, надоедливое насекомое.

Быстрые движения ребенка взрослый тоже не может выносить и готов в этом случае даже смириться с беспо­рядком и неаккуратностью, которые резвый ребенок вно­сит в его жизнь. Это случаи, в которых взрослый «воору­жается терпением», потому что здесь речь идет о види­мых внешних нарушениях. Он осознает, что должен обладать волей. Но если ребенок слишком медлителен, то взрослый проявляет не что иное как вторжение. И тог­да он становится на место ребенка. Вместо того, чтобы прийти на помощь его важнейшим духовным потребнос­тям, взрослый заменяет детские попытки изучить ка­кие-либо действия. Тем самым он блокирует своими соб­ственными умениями пути самоутверждения ребенка, превращаясь в тяжелое препятствие его внутреннему раз­витию. Отчаянный плач «капризного» ребенка, которому не разрешают самому ни умываться, ни причесываться, ни одеваться, свидетельствует о первых драматических столкновениях человека во время его становления. Кто бы мог подумать, что каждая глупая «помощь», связан­ная с первыми притеснениями ребенка взрослым, являет­ся началом опасных отклонений?

У японского народа существует впечатляющий пример, свидетельствующий о проекции бессознательного в потустороннюю жизнь. Японский ритуал связан с тем, что в могилы детей кладут камушки или мелкие предметы, что­бы отвратить мучения, которые могут принести с собой злые духи покойным. Каждый раз, когда ребенок строит что-нибудь из этих камушков, снова и снова приходит де­мон и все ломает. Камушки, которые приносят родствен­ники, предназначаются для новых построек.

Дата добавления: 2015-07-10