Елена испытывала чувства, которые она не могла описать. Это не разочарование. Это была… опустошенность. Из-за того, что, казалось, большую часть своей жизни она искала Стефана. Но теперь она вернула его, и он находился в безопасности и чистоте, (он принял долгую ванну, она настояла, чтобы помыть его губкой и пемзой, а затем он принял душ и довольно тесный душ с ней).
Его волосы стали мягкими и темными, и сохли немного дольше, чем обычно. Раньше у него не было сил для такой ерунды, как подстригать и мыть волосы. Елена поняла это. И теперь… поблизости не было стражей или китцунов, чтобы шпионить за ними. Им нечего было скрывать друг от друга. Они от души игрались, брызгая друг на друга, Елена всегда следила, чтобы ее ноги не скользили, и она была готова поддержать высокого Стефана.
Но они не могли быть игривыми сейчас. Распылитель душа был очень полезен, он скрывал слезы, которые текли по щекам Елены. Она могла, ах, боже мой, почувствовать каждое его ребро. Он был просто кожа, да кости, ее прекрасный Стефан, но его зеленые глаза были живыми и блестящими и светились от радости на его бледном лице. После того, как они оделись на ночь, они некоторое время просто сидели на кровати.
Наедине, чувствуя дыхание, Стефан привык, что в последнее время вокруг всегда много людей, что он постоянно недоедал, теперь они оба чувствовали тепло друг друга… и даже этого было много. Затем Стефан нащупал руку Елены, поймал ее, держа обеими руками, чувствуя некоторое недоумение. Елена сглотнула несколько раз, пытаясь начать разговор, чувствуя, что она практически излучает счастье.
«Ох, мне больше ничего и не надо», – подумала она, хотя знала, что скоро ей захочется поговорить, обнять, поцеловать и покормить Стефана. Но если бы у нее кто-либо спросил: достаточно ли ей именно этого: сидеть вместе, общаясь на ощупь и просто любить; она бы приняла это. Прежде чем она поняла это, она сказала слова, которые пришли, как пузырьки из патоки, только эти пузырьки были из ее души.
– Я думала, что потеряла тебя на этот раз. Что я побеждала так много, что в этот раз это произошло, с целью проучить тебя и меня…
Стефан по-прежнему с интересом склонился над ее рукой и старательно целовал каждый ее палец.
– Ты называешь победой смерть от боли и солнечного света, чтобы спасти мою бестолковую жизнь и моего еще более бестолкового брата?
– Я называю это лучшим призом за победу, – признала Елена. – Каждый раз, когда мы оказываемся вместе, мы выигрываем. В любой момент, даже в том подземелье…
Стефан поморщился, но Елена закончила свою мысль:
– Даже там смотреть тебе в глаза, сжимать твою руку и знать, что ты смотришь и прикасаешься ко мне, и то, что ты счастлив, это победа в моем понимании.
Стефан поднял на нее глаза. В тусклом свете, зеленый взгляд выглядел темным и таинственным.
– И еще одно, – прошептал он. – Потому что я это я… и потому, что твое достоинство не только в замечательном золотом облаке волос, но аура, это что-то… невообразимое. Несказанное. Вне всяких слов…
Елена подумала, что если они просто посмотрят друг на друга, то утонут во взгляде, но этого не произошло. Взгляд Стефана сорвался, и Елена поняла, что он жаждал ее крови и, что он был недалеко от смерти. Торопливо Елена откинула влажные волосы в сторону от шеи и откинулась назад, зная, что Стефан поймает ее. Он сделал это, и хотя, девушка подняла подбородок, он потянул его вниз рукой, чтобы взглянуть на нее.
– Ты знаешь, как я тебя люблю? – спросил он.
Все его лицо было скрыто за маской сейчас, загадочной и волнующей странной.
– Я не думал, что ты сделаешь это, – прошептал он. – Я смотрел и смотрел, как ты была готова на все, на все, чтобы спасти меня… но я не думаю, что ты понимала, насколько я люблю тебя, Елена…
Дрожь спускалась по ее позвоночнику.
– Тогда лучше показать мне, – прошептала она. – Или я, возможно, не поверю, что ты…
– Я покажу тебе, что я имею в виду, – прошептал Стефан.
Он наклонился, чтобы тихо поцеловать ее. Чувства внутри Елены, что голодающее существо хочет целовать ее, а не приступить сразу к шее, достигли своего предела, так, что она не смогла объяснить ни в мыслях, ни на словах, а только картинкой в голове Стефана, как его рот лежит у нее на шее.
– Пожалуйста, – сказала она. – Ох, Стефан, пожалуйста…
Затем она почувствовала короткую вспышку боли, и Стефан начал пить ее кровь, а ее разум, который трепетал вокруг, подобный птице в светлой комнате, которая теперь увидела свое гнездо и своего друга, достиг, наконец, единства со своим горячо любимым. После этого, не было нужды в такой неудобной вещи, как слова. Они передавали друг другу чистые и ясные, как мерцающие самоцветы, мысли, и Елена наслаждалась тем, что все мысли Стефана были открыты для нее, и ни одна из них не была закрытой или темной, не было булыжников с секретами или закованных плачущих детей…
– Что! – она услышала, как Стефан беззвучно воскликнул. – Ребенок в цепях? Огромный валун? В чьем сознании такое твориться?
Стефан прервался, поняв ответ прежде, чем молниеносная мысль Елены могла сказать ему. Елена почувствовала ясную зеленую волну его жалости, приправленной естественным гневом молодого человека, который прошел все глубины ада, но не запятнал себя черным ядом ненависти брата к брату.
Когда Елена закончила объяснить все, что знала о психическом состоянии Деймона, она сказала:
– А я не знаю что делать!
– Я сделала все, что смогла, Стефан, я-я даже любила его. Я дала ему все, что не принадлежит лишь тебе. Но я не знаю, изменило ли это хоть что-нибудь.
– Он назвал Мэтта «Мэттом» вместо Mutt[35], – прервал ее Стефан.
– Да. Я… заметила это. Я просила его об этом, но, казалось, что это было бесполезно.
– Это имело значение – тебе удалось изменить его. Не многие люди могут.
Елена стиснула его тесных объятьях, но остановилась, обеспокоенная тем, что они были слишком тесными, и взглянула на него. Он улыбнулся и встряхнул головой. Он был уже похож на человека, а не на выжившего из лагеря смертников.
– Ты должна использовать это, – сказал Стефан еле слышно. – Твое влияние на него сильнее.
– Я буду, – пообещала Елена.
Она была обеспокоена тем, что Стефан мог подумать, что она слишком самонадеянна или слишком преданная. Но одного взгляда на Стефана было достаточно, чтобы заверить ее, что она сделает все правильно. Они цеплялись друг за друга.
* * *
Это было не так сложно, как думала Елена – заставить Стефана пить кровь других людей. Стефан надел чистую пижаму, и первое, что он сказал всем троим, было:
– Если вы испугались или передумали, просто скажите об этом. Я отлично слышу, и у меня нет жажды крови. Так или иначе, я буду ощущать, что вам неприятно, и я остановлюсь. И, наконец, спасибо, спасибо всем вам. Сегодня я решил нарушить свою клятву, потому что все еще существует крошечный шанс, что если я засну, то завтра вы проснетесь без меня.
Бонни пришла в ярость от негодования и ярости.
– Хочешь сказать, что все это время ты не мог спать потому, что ты боялся, что… что…
– Время от времени я засыпал, но, спасибо судьбе, спасибо Богу, я всегда снова просыпался. Были времена, когда я не смел двигаться, чтобы сохранить энергию, но так или иначе Елена продолжала находить способы приходить ко мне, и каждый раз, когда она приходила, она приносила мне хоть какую-нибудь помощь.
Он одарил Елену взглядом, от которого ее сердце вырвалось из груди и упорхнуло вверх, далеко в стратосферу.
А затем она составила расписание, в соответствии с которым Стефан должен кормиться каждый час, после чего она и все остальные оставили первого добровольца, Бонни, одну, чтобы ей было более комфортно.
* * *
Это было на следующее утро.
Деймон успел уже посетить Ли, племянницу продавца антиквариата, которая, казалось, была очень рада его видеть. И вот теперь он вернулся, чтобы смотреть с презрением на сонь, которые были распределились по всему пансиону.
Это случилось, когда он увидел букет. Он был хорошо запечатан амулетами, распределенными через равные промежутки. Было кое-что мощное там. Деймон повернул голову на одну сторону. Хм… интересно что?
«Дорогой Дневник,
Я не знаю, что сказать.
Мы дома.
Прошлой ночью у каждого из нас была долгая ванная… и я была наполовину разочарована, потому что моей любимой щетки с длинной ручкой не было, и не было звездного шара, чтобы создать мечтательную мелодию Стефана и теплой воды! Стефан пошел посмотреть, был ли включен водонагреватель и встретил Деймона, собирающегося сделать то же самое! Только, они не могли, потому что мы снова дома.
Но я проснулась пару часов назад, чтобы нескольких минут понаблюдать за самым красивым зрелищем в мире… восходом солнца.
Бледно-розовый и мрачно-зеленый на востоке, и ночная, все еще полная темнота на западе. Затем, розовое поднялось выше в небо, и деревья расплылись в облаке росы. Когда над горизонтом показался блестящий солнечный диск, темный румянец, сливочный и даже зеленый цвета превратились на небе в цвет дыни, наконец, на линии огня все цвета поменялись. Линии стали дугой, на западе небо было глубокого синего цвета, затем туда пришли тепло и свет от солнца и окрасились зеленым деревья, и небо начало становиться того голубого небесного цвета, хотя почему-то у меня возникает испуг, когда я говорю: небесный. Небо становилось похожим на драгоценный камень, великолепного, лазурного, синего цвета, и золотое солнце начинает лить энергию, любовь, свет, и все хорошее на этот мир.
Которая (из женщин) бы могла быть несчастлива, наблюдая все это, в то время как Стефан обнимал бы ее? Мы, которым так посчастливилось, родиться на свет, которые видим это каждый день и никогда не задумываемся об этом, мы – благословлены. Мы могли родится призрачными душами, которые живут и умирают в темно-красной темноте, даже не узнав, что где-то есть что-что лучше этого».
Елена проснулась от крика. Она уже просыпалась однажды в невероятном блаженстве.
Сейчас она опять спала – но это ведь был голос Деймона.
Кричит? Деймон не кричит!
Накинув халат, она выскочила в дверь и пошла вниз по лестнице. Разбудившие голоса – приводили в замешательство. Деймон стоял на коленях на полу. Его лицо было бело-голубым. Никаких растений, которые могли бы душить его, в комнате не было. «Отравление», – было следующей мыслью Елены, ее глаза метались по комнате в поисках пролитого напитка, любого признака того, что причиной был яд.
Ничего не было. Сейдж хлопал Деймона по спине. О, Боже, он возможно задыхался? Но это был идиотизм. Вампиры не дышали, разве что во время разговора и построения Силы. Но тогда что случилось?
– Тебе нужно дышать, – кричал Сейдж в ухо Деймону. – Возьми дыхание как будто собираешься говорить, а потом держись на нем как на построении Силы. Думай о том, что внутри тебя. Заставь легкие работать!
Эти слова только запутали Елену.
– Вот! – прокричал Сейдж. – Вы видели?
– Это длилось всего миг.
– Тогда, я должен сделать это вновь.
– Но, да, все дело в этом!
– Говорю тебе, я умираю, а ты смеешься надо мной? – кричал растрепанный Деймон. – Я ослеп, оглох, мои чувства нарушены – и ты смеешься!
– Ладно, – Сейдж, по-видимому, старался не засмеяться. – Возможно, мой дорогой, ты открыл что-то не адресованное тебе?
– Я сорвал защиту, прежде чем сделать это. В доме было безопасно.
– Но ты не дышал! Дыши, Деймон!
– Это выглядело абсолютно безопасно… и допустимо… мы все собирались… открыть это вчера вечером… когда мы были слишком усталыми…
– Но сделать это одному, открыть подарок от китцуна… это было безрассудно, да?
Задыхающийся Деймон огрызался:
– Не читай мне лекции. Помоги мне. Почему у меня вата в ушах? Почему я не могу видеть? Или слышать? Или унюхать – что-нибудь? Я говорю Вам, что я не могу почувствовать запах чего-нибудь!
– Ты здоров и твои чувства остры настолько, насколько надлежит любому человеку. Ты, вероятно, победил бы большинство вампиров, если бы боролся с ними сейчас. Но человеческие чувства очень ограничены и очень притуплены.
Слова плавали в голове Елены: «открываешь вещи, не адресованные тебе… букет от китцуна… человек… о, Бог мой!»
Очевидно, те же самые слова пробегали в уме кого-то еще, потому что внезапно одна фигура примчалась на кухню.
Стефан.
– Ты украл мой букет? От китцуна?
– Я был очень осторожен…
– Ты хоть понимаешь что натворил? – Стефан тряс Деймона.
– Ай. Это больно! Хочешь сломать мне шею?
– Больно! Деймон, теперь ты в мире боли! Ты понимаешь? Я разговаривал с тем китцуном. Рассказал ему всю историю своей жизни. Елена навестила меня, и он увидел ее фактически… хорошо, он и представить не мог, что увидит ее плачущей из-за меня! Ты… хоть…. Представляешь… что… ты… сделал?
Это было, как если бы Стефан начал подниматься по ступенькам, и каждая следующая ступенька поднимала его на все более высокий уровень гнева, чем предыдущая. И здесь на верхней…
– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – Стефан кричал. – Ты забрал это – мою человечность! Он дал это мне – и ты забрал это!
– Ты убьешь меня? Я убью тебя, тебя – ты ублюдок! В середине был один цветок. Черная роза, самая большая, которую я когда-либо видел. И она пахла… изумительно…
– Она исчезла! – сообщил Мэтт, предъявляя букет.
Он показал это. В центре смешанной икебаны зияло пустое место. Несмотря на это, Стефан подбежал к нему, и уткнулся лицом в букет, вдыхая огромными порциями воздух. Он держал его и щелкнул пальцами, и каждый раз, когда он делал это, молнии вырывались из его рук
– Прости друг, – сказал Мэтт.
– Я думаю, что это сработает.
Теперь Елена могла все это видеть. Тот китцун… он был одним из тех, хороших, о которых Мередит рассказывала им в тех историях. Или, по крайней мере, достаточно хороший, чтобы посочувствовать положению Стефана. И вот, когда он получил свободу, он составил букет; китцун может сделать что-то с растениями, хотя конечно это был великий подвиг, что-то вроде, как найти секрет вечной молодости… в свою очередь, превратить вампира в человека. Стефан терпел, терпел и терпел и когда он должен был, наконец, получить свое вознаграждение… прямо сейчас…
– Я вернусь, – крикнул Стефан. – Я буду искать его!
Мередит тихо сказала:
– С Еленой или без нее?
Стефан остановился. Он посмотрел на лестницу, и его глаза встретились с Еленой.
– Елена…
– МЫ пойдем вместе.
– Нет, – закричал Стефан – Я никогда не пожелал бы тебе пройти через это.
– Я не уйду после всего.
– Я просто хочу убить тебя! – он накинулся опять на своего брата.
– Сделай это. Кроме того, я один из тех, кто убьет тебя, тебя ублюдок! Ты отнял мой мир! Я вампир! Я не человек!
– Твоя участь, – сказал Мэтт. Он еле сдержался, чтоб не засмеяться: – Так я скажу, что тебе лучше привыкнуть к ней.
Деймон прыгнул на Стефана. Стефан не уступал. В одно мгновение началась драка, удары руками и ногами, нецензурная брань на итальянском, это походило на то, что дрались, как минимум четыре вампира или пять – шесть людей. Елена беспомощно села.
Деймон… Человек? Как они справятся с этим? Елена взглянула на Бонни, которая приготовила поднос со всякой едой, вкусной для людей, и, несомненно, сделала это для Деймона до того, как у него началась истерика.
– Бонни, – тихо сказала Елена, – не давай ему больше. Он просто кинет это в тебя. Но возможно позже…
– Позже он не станет бросаться этим?
Елена вздрогнула.
– Как Деймон справится с существованием в облике человека? – вслух спросила она сама себя.
Бонни наблюдала ругань, плевки находящегося в бешенстве человека/вампира.
– Я бы сказала… крича и сметая все подряд на своем пути.
В это время миссис Флауэрс вышла из кухни Она несла огромную гору воздушных вафель, сложенных на нескольких тарелках на подносе. И увидела ругающийся, рычащий катящийся клубок, которым были Стефан и Деймон.
– Боже мой, – сказала она.
– Что-то пошло не так, как надо?
Елена посмотрела на Бонни. Бонни посмотрела на Мередит. Мередит посмотрела на Елену.
– Можно и так сказать, – выдохнула Елена.
И затем трое из них уступили. Взрывы и взрывы беспомощного смеха.
«Ты потеряла могущественного союзника», – прозвучал голос в голове Елены. – «Ты знаешь это? Ты можешь предвидеть последствия? Сегодня, когда мы только вернулись из мира Шиничи?»
«Мы победим», – подумала Елена. – «Мы должны».
[1] около 154 см
[2] сверкающая женщина (итал.)
[3] Ублюдок (итал.)
[4] Обманщик (итал.)
[5] Подлец (итал.)
[6] Невоспитанный, грубый (итал.)
[7] Благородный. Рыцарь без страха и упрека (фр.)
[8] Velociraptor (лат.); от лат. velox – быстрый и raptor – охотник. Род хищных двуногих динозавров, существовавший в позднем меловом периоде 83–70 млн лет назад.
[9] Синдром Леша-Найхана – заболевание, обусловленное недостаточностью гипоксантинфосфорибозилтрансферазы и проявляющееся подагрой, умственной отсталостью и склонностью к самоповреждению.
[10] Target Corporation (NYSE: TGT) – сеть магазинов розничной торговли. Была основана в Миннесоте в 1962 году. Является шестым крупнейшим ритейлером в США.
[11] Limbo у католиков: область между раем и адом, где пребывают души праведников, умерших до пришествия Христа, и души некрещеных младенцев.
[12] Сын крестьянина (итал.)
[13] Прекрати! (фр.)
[14] Оставьте меня одного (фр.)
[15] мой дорогой (фр.)
[16] мой маленький хулиган (фр.)
[17] Я вас предупреждал (фр.)
[18] Оставьте его и его друзей в покое (фр.)
[19] мой ангел (фр.)
[20] Это было давно (фр)
[21] Я не понимаю, идиот (эспер.)
[22] Военно-Морские Силы США, так называемые «морские котики»
[23] В аккадской мифологии – богиня плодородия и плотской любви, войны и распри, астральное божество, олицетворение планеты Венера.
[24] скажите мне (фр.)
[25] хорошо (фр.)
[26] Вуаля (фр.)
[27] Объединитесь (фр.)
[28] Простите меня, сударь (фр.)
[29] Вы говорите по-французски, мадам? (фр.)
[30] Лишь немного (фр.)
[31] Двигайся в обратном направлении (фр.)
[32] Ну конечно (фр.)
[33] Мой дорого друг (фр.)
[34] пожалуйста (фр.)
[35] Остолоп (итал.)
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 106 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 37 | | | Вольфганг Амадей Моцарт. |