Глава 3. «Весь мир сошел с ума»

«Весь мир сошел с ума»

Мои ноги укрывало одеяло, которое бабушка сделала для моих родителей, когда они поженились. Я села на плюшевый диван и представляя все, что может испортить ткань, которую ее пальцы с любовью сшивали вместе: жирный крем от солнца, водоросли из воды в ущелье, сигаретный пепел, пиво, которое я пролила на себя, когда Танна пошутила - отчего я слишком сильно смеялась. Но это были легкие вещи. Были также пот, рвота и кровь. Стирающие мою кожу.

Укутываюсь в одеяло,чтобы навсегда стать частью этого.Порченный лоскут желтой цветочной ткани от платья, которое моя мать носила в ее первый день школы, запятнанный синий в полоску кусок ткани, который был взят из любимой фланелевой рубашки моего деда, грязный старый квадрат, кусок колючего серого шерстяного материала пробабушкиного модного воскресного платья.

— Что ты говоришь? — раздался из холла высокий голос моей матери, она говорила быстро и отчетливо, заставляя дрожать каждый дюйм моего тела. Адам ответил, но его голос был таким тихим, что я не разобрала ответа. Его заглушил звук шагов моей матери. Я знала, что она знает.

Я зажмурилась, вцепившись в одеяло в руках, как будто оно имело магическую силу и могло транспортировать меня во времени. Не далеко. Лишь во вчерашний вечер. После вечеринки Даттона. Когда Джоуи стоял на моем пороге, сияя в блеклом лунном свете, со своими спутанными каштановыми волосами и мускулистыми руками, сжимающими мои ладони.

— Завтра предстоит отличный день, — сказал он с ухмылкой. — А вечер понедельника у Шен будет даже лучше.
Если бы я только знала тогда, как буду стоять там с ним.Если бы Джоуи не было в понедельник вечером.
Я сделала сомнительный вдох и попыталась запомнить каждую деталь наших последних мгновений, проведенных вместе: треск сверчков пронизывает прохладный весенний воздух, слабый ветерок несущий острый аромат земли, ощущение хлопчатобумажной рубашки Джоуи, ласкающей мою щеку, как мы заключали друг друга в объятья. Он отстранился, глядя прямо мне в глаза, провел пальцем под подбородком и немного приподнял мою голову. Он криво улыбнулся.

— Ты счастлива? — спросил Джоуи. — Я имею в виду, со мной?
У меня вырвался легкий смешок.
— Счастливее некуда, — сказала я. А потом прижалась к нему, прикрыв глаза, пробуя его даже прежде, чем наши губы встретились. Это так отличается от нашего первого раза. Я чувствовала себя комфортно и уверенно, потому что у меня было все, что имело значение, я ощущала это глубоко внутри. Джоуи был моим. Он достал свою любимую бейсболку Adidas из заднего кармана и натянул на голову, затем вернулся к своему черному грузовику, который был косо припаркован на улице. Джоуи остановился и посмотрел на меня в последний раз, он махнул рукой, прежде чем запрыгнуть на водительское сидение. Я стояла и смотрела, как он уезжает прочь. Шеннон, которая сидела на пассжирском сидении, откинула голову к стеклу окна, ее серебряная заколка была слегка прицеплена. Джоуи включил радио и Пит кивал в такт медленной песне, которую не мог разобрать. Музыка лилась через заднее окно, словно пряди широкой бархотной ленты, замыкающиеся в сине-черной ночи.

Я смотрела до тех пор, пока фары не повернули за угол в конце улицы,ничего в частности не желая. Потому что не знаю,что мне нужно теперь. Если бы только был какой-нибудь знак. Если бы что-то заставило меня изменить наши планы. Если бы я продолжила отговаривать Джоуи.

Он был бы жив. Со мной. Но он ушел. Все тело ноет от мысли, что я никогда снова его не увижу.

Никогда. Снова.

— Почему вы просто не ушли? — спрашивает мой отец.
Приглушенный ответ срывается с губ Адама. Что-то внутри меня ломается. Наклонившись вперед подношу одеяло к лицу, хочу забыть эту историю, ужасные звуки душат мое тело.
Это не реально. Это не реально. Это не реально. Это не может быть реальностью.

Нажимаю сильнее. Мои глаза. Пальцы на одеяле. Гоню разум подальше из комнаты, от того момента. Делаю глубокий вдох, думая о цветущих деревьях - как они раскачиваются на ветру. Но опять возвращаюсь к ущелью. Дальше вижу разноцветную вспышку солнца: она вращается и вращается, и вращается в саду перед домом прежде, чем завернуть в ущелье. Но это заставило меня задаться вопросом - что если эти вращающееся цвета было последним,что видел Джоуи? Так устроено ночное небо, такое большое, что может поглотить любую проблему, стоит только прогнать сильнее.

Но затем вспоминаю вечер, когда Джоуи лежал на спине на капоте его грузовика, глядя как падающие звезды прорезали небесный холст над нами.

Это была первая ночь.
Не могу поверить,что она была и последней. Но больше всего не могу поверить в то, что оставила его там в ущелье. Ему было больно. А я отвернулась от него.

Пришлось возвратиться обратно. Закидываю ноги на край дивана, стаскивая с себя одеяло. Но мои босые ноги запутались в ткани, возвращая меня к истории, и я скольжу по земле в дрожащее место.

— Джоу, — шепчу я хриплым голосом. — Джоуи.
Мои руки были бешеными, дрожащими и онемевшими как закрытая ткань поймавшая меня в ловушку. Пинаюсь ногами, прогоняя маленькие кусочки прошлого в воздух. Я слышала маленький странный звук и не поняла,ч то этого достаточно, чтобы уйти. Нужно быть свободной. Вернуться назад. Быть с ним. Принимаю вертикально положение так, что мама, папа и Адам из входа бросились в гостиную.

— Мэгги, — я слышу шокированный голос мамы.
— Ты в порядке? — спрашивает отец, подходя ко мне и целуя в лоб. Он медлит прежде, чем взять меня за плечи, будто боится отпустить.

— Нет, — говорю. — Не в порядке, — вырываюсь от него, спотыкаясь о журнальный столик. Адам хватает меня за локоть и удерживает от падения на пол. Отец яростно щурится проводя рукой вдоль щетины на подбородке.
— Милая,тебе нужно присесть.

— Мэгги, — моя мать падает на диван похлопав по подушке рядом с ней, ее глаза блестят от эмоций, что мне пришлось отвернуться. Одеяла лежат беспорядочной кучей у ее ног.

— Присядь, пожалуйста. Нам над поговорить.
— Я не о чем не буду говорить, — стряхиваю головой, мои волосы ложатся вокруг плеч.

— Я должна вернуться, — я посмотрела на Адама, чьи руки были сжаты вместе в один гигантский кулак. Его глаза блестели от слез, он не притворялся. Он выглядел так, словно все еще не верил, что это реально.

— Ты должен отвезти меня обратно.
— Мэгс, ты не можешь просто...
— Что если мы ошибались? Что если он все еще жив? Я не хочу, чтобы он очнулся, а меня не было рядом. Что если он... — я начала задыхаться от своих же слов, от тяжести, скручивающей меня. Я посмотрела на Адама и увидела, как он зажмурился, пытаясь выкинуть меня из головы.

— Что если ему страшно? — спросила я. Мой голос пронесся через комнату, пытаясь найти место, чтобы спрятаться.

— Милая, — моя мать стояла, положив руки мне на плечи. — Тебе нужно присесть.
Я отдернула ее. Мои ноги снова запутались в одеяле, и я рухнула на пол. Руки Адама были на мне еще до того как я поняла, что произошло, и он подтянул меня вверх. Адам всегда был устойчивым и сильным. Но также очень чутким. Я не хотела находиться здесь. Ни минуты больше. Ни с одним из них.

Я протиснулась мимо Адама, через фойе, и отскочила от дверного косяка, пробираясь к входной двери, спускаясь вниз по ступенькам к проходу. На этот раз, я не далеко ушла. Адам, опять. Он поймал меня. У меня закружилась голова. Весь мир крутился. И я подумала, чувствовал ли Джоуи то же самое.

Весь воздух вылетает из легких, как только я упала на землю, а Адам приземляется прямо на меня. Липучие колючки из травы и ослепительный солнечный свет вторглись в мои чувства, в результате возвращая меня к реальности и накрывая волнами боли. Адам прижал свою тяжелую грудь к моей. Слезы потекли из моих глаз по щекам, подбородку и шее.
— Мэгги, — прошептал он, — его больше нет.

Трясу головой, сдерживая слезы обжигающие глаза. Адам зарывается лицом в мою шею, заглушая горячие, вырывающиеся рыдания. Я смотрела на солнце, на обжигающее, спиралевидное солнце, и ненавидела каждый его лучик. Если бы только оно было спрятано за толщей грозовых туч, мы бы не пошли сегодня в ущелье. Если бы не эта далекая звезда, Джоуи был бы все еще жив.

Мой папа отчистил меня и Адама от липкой земли, помогая нам сохранить баланс, пока мы волочили ноги в сторону дома. Мама ожидала нас со стегаными одеялом и накрыла меня им, когда я села на диван рядом с Адамом. Я смотрела, как папа подошел к телефону, поднял его и набрал номер. Потом он исчез в своем кабинете. Его голос отставал, как будто кто-то отвечал на другом конце линии. Я взглянула вниз и увидела на участке на моем колене зияющую дыру.

— Мам, — сказала я, делая глубокий вдох, — Я уничтожила бабушкино одеяло.

Мама похлопала меня по коленке:
— Это поправимо.
Родители Адама приехали меньше чем за пятнадцать минут после того, как мой отец позвонил им. За двенадцать, если быть точнее. Я знала, потому что смотрела на часы, словно это была единственная ниточка, все еще связывающая меня с Джоуи, даже если каждая вторая секунда отдаляла меня от последнего момента, что у меня с ним был. Мой последний момент с Джоуи. Ничего из этой мысли не казалось реальным.

— Адам! О, Господь Всевышний, спасибо Тебе, — Миссис Мичем бросилась к дивану и обняла Адама, притягивая его ближе. Мистер Мичем встал на колени перед ними и обнял их обоих.
— Ты в порядке? — мать Адама отстранилась и осмотрела его сверху вниз.

— У тебя кровь, — сказал Мистер Мичем, мягко сжимая руку Адама и проверяя его кожу.
— Это не моя, — Адам вытер пятно, а затем быстро отдернул руку.

— О, Боже, — Миссис Мичем облокотилась о диванные подушки, прижимая дрожащую руку к сердцу.

— Джоуи. У меня ощущение, будто этот мальчик был мои родным сыном, вы двое уже так давно дружили. Не представляю, как Триша и Майк собираются принять такую новость.

Я закрыла глаза при мыслях о родителях Джоуи. Я увидела их в сотне вариантах сразу: играющих в карты за обеденным столом, сидящих вместе на веранде, читающих на заднем дворике. Улыбающихся. Они всегда улыбались. Я нажала кончиками пальцев на глаза, и их счастливые лица стерлись из мыслей. Из меня вырвался стон, когда я представила их, услышавших новость. Интересно, полиция просто постучит в дверь и скажет, что их сын умер?

— Мам, — Адам схватил меня за руку и убрал мои пальцы с глаз. — Ты можешь не делать этого прямо сейчас?
— Оу, — Миссис Мичем вытерла слезы с лица и сделала глубокий вдох.

— Простите. Я просто... Они еще не знают? Кто-нибудь им звонил.

— Мы полагали, будет лучше, если полиция сделает это, — сказал мой папа. — Так как мы не знаем точно, что произошло.
— Вы сказали, они покинули место происшествия, — произнес Мистер Мичем. — Это правда? — он взглянул на Адам, затем на меня, и снова на Адама.

— Да, — кивнул Адам, упираясь взглядом в землю. — Я не мог там оставить Мэгги, пап. Я должен был увести ее оттуда.
— Я просто не могу понять, как ты мог оставить там Джоуи.

— Я не оставлял Джоуи, папа, — голос Адама стал агрессивен. — Мы ничего не могли сделать, чтобы помочь ему. Но Мэгги нуждалась в моей помощи.

— Мэгги была единственной, кто стоял на обрыве с Джоуи, когда все произошло, — сказал мой отец. — Она ничего не помнит. По крайней мере, ничего существенного. Думаю, Адам был сосредоточен на том, чтобы увести ее оттуда как можно скорее, чтобы она ничего не увидела.

— И чтобы не потерять и ее тоже, — прошептал Адам, сжимая мою руку. Я сжала его в ответ и быстро отдернула, будучи неуверенной, почему этот жест послал электрические заряды по моей руке.

— Меня напугало то, что она не могла ничего вспомнить, что не могла ответить ни на один из моих вопросов. Я боялся, что может произойти, если она останется с ним. Джоуи был таким неподвижным. И он не хотел бы, чтобы она оставалась там.

Слова Адама зацепили меня. Я вспомнила, когда он впервые нашел меня среди деревьев. Видение было как мимолетная вспышка, но его взгляд вернулся ко мне, его глаза были дико зелеными, и что-то еще было в них, намного больше чем страх. Все остальное поблекло в темном, смутном неведении.
— Спасибо, — сказала я мягко. — За заботу обо мне.
Тишина тяжелым весом заполняла комнату, и я хотела просто держать рот на замке. Интересно, мы все думали о том же: Почему никто не позаботился о Джоуи?

— Ты не можешь ничего вспомнить, дорогая? — голос Миссис Мичем был с оттенком мольбы. Из-за этого мне хотелось кричать. Я помотала головой.
— Она может вспомнить кое что из того, что произошло до того, как они поднялись по тропе, — сказал Адам. — Но ничего больше.

— Уверена: это из-за шока, — Миссис Мичем посмотрела на мою маму и покачала головой. — Незачем переживать.

— Что насчет тебя? — Мистер Мичем склонил голову в сторону Адама. — Что ты помнишь?
Взгляд Адама устремился ко мне, затем он посмотрел в сторону:
— Пап, сейчас не самое подходящее время для...

— Все в порядке, — я не была уверена, правда это или нет, но мне нужно было все выяснить. — Я тоже хочу знать.

Адам вздохнул и наклонился вперед, положив локти на колени. Он ни на кого не смотрел, только в вниз, когда начал говорить:

— Мы все видели Джо и Мэгги, когда они добрались до вершины скалы. Они вышли к краю, как всегда, чтобы убедиться, что вода чистая. Мэгги выглядела бледной, вроде испуганной, и Джо разговаривал с ней.

Напрягаюсь, пытаясь вспомнить. Что говорил Джо? Что случилось в последнюю минуту? Не важно как сильно я пытаюсь, но не вижу Джо. Не могу вспомнить, какое последнее слово он сказал.

— Они повернулись, а мы ждали. Как и всегда. Затем, минуту или две спустя, Джо пролетел через край. Но в этот раз было не как всегда. Он был как бы скрученным, падение было неловким.

— Что именно вы имеете в виду под "неловким"? — спросил мистер Мичем.
— Несбалансированным. Его руки были распростерты. Будто он пытался удержаться. Но не мог сделать это вовремя. И он ударился о выступ.

Я подтянула ноги к груди и обхватила их руками, пряча лицо в обрывках ткани, что остались на моих коленях. Джоуи ударился о выступ?

— Его голова, — голос Адама был хриплым и напряженным. — Он ударился о выступ головой. И потом оказался в воде. Мы все помчались, чтобы достать его, — все кроме Шеннон, которая схватила телефон — и вытащили его на берег настолько быстро, насколько смогли.

«А что же я делала?» - спросила я сама себя. «Пока мои друзья пытались спасти моего парня, где была я? Почему я не спустилась помочь?»

— Когда мы поняли, что ничего не можем сделать, я поднялся найти Мэгги. Мы звали ее, но она не отвечала. Я нашел ее далеко от скалы, прячущуюся около тропы. И когда она сказала, что не помнит ничего, я запаниковал.

Я слушала дрожащий голос Адама и уже не была уверена, что когда-нибудь захочу вспомнить. Воспоминания могут заставить меня чувствовать себя еще хуже, чем уже есть. И я не была уверена, что смогу справиться с этим.

— Ты был пьян? — спросил отец Адама с непроницаемым взглядом.
— Я не думаю, что сейчас самое время копаться во всем этом, — сказал мой папа.

— А подходящего времени никогда не будет, — Мистер Мичем сунул руку в карман своих желто-коричневых шорт для гольфа. — Скоро полиция будет задавать детям разные вопросы.
Мой желудок сжался, а комната начала кружить.

— Я не хочу разговаривать с полицией, — сказала я, отрывая голову от коленей, хотя я чувствовала, что могу быть больна.

— Не хочу показаться суровым, Мэгги, но у тебя, собственно, нет выбора, — Мистер Мичем ущипнул себя за переносицу. — И первое, что они собираются спросить: это почему вы двое скрылись с места происшествия.

Адам посмотрел на меня.
— Мне жаль, — сказал он.
— Я думал, что делаю все правильно.

— Мы ценим то, что ты заботишься о нашей дочери, — моя мама сказала Адаму; ее голос мягкий и успокаивающий. — Разве вам есть о чем беспокоиться. Полиция задаст несколько вопросов и уйдет. Они должны следовать плану. От этого ничего не изменится.

Я сделала глубокий вдох, надеясь, что она права. Надеясь, что они примут тот факт, что я ничего не помню. Потому что после того, как Адам рассказал свою версию произошедшего, я решила, что не хочу возвращать свои воспоминания. Не важно, кто хотел бы знать, я не собираюсь разбираться в этой куче вспышек и собирать их вместе опять. Если бы я была в состоянии, то стерла бы каждое мгновение, что произошло после того, как Джоуи поцеловал меня на тех скалах. Если бы я только могла, то стерла бы даже саму себя.
— Если все в порядке, я собираюсь отвести Мэгги наверх, — сказала моя мать. — Всего лишь хороший теплый душ, и...
— Нет! — я поддалась вперед, глядя прямо на Адама. — Я хочу остаться с Адамом.

— Я думаю, будет лучше, если бы заберем Адама домой, — говорит мистер Мичем.

— Я никуда не пойду, — настаивает Адам.
Мой отец откашливается:

— Что, если мы позвоним в полицию? Сделать первый шаг, чтобы связаться с ними, будет самым разумным вариантом, дав им понять, что мы готовы помочь в любом случае. Мы могли бы пригласить их войти и поговорить с детьми вместе.

Я кивнула. Все что угодно, лишь бы Адам остался. У меня было ощущение, словно он единственный, кто заставляет меня держаться, и я была напугана, что если бы он ушел, все, что от меня осталось, рассыпалось мелкой пылью.

— Это довольно хорошая идея, — Миссис Мичем посмотрела на мужа. — Мы же не хотим, чтобы они думали, что нам есть что скрывать.
— Они не собираются ехать сюда, — ответил Мистер Мичем. — Они хотят допросить детей в участке.

— Ты смотришь чересчур много телешоу, дорогой, — сказала Миссис Мичем. — Я уверена, при данных обстоятельствах они буду рады приехать на дом.

— Я сейчас им позвоню, — сообщил мой отец.
Я посмотрела на Адама, на его мерцающие глаза, и ощутила подавляющее желание прикоснуться к нему. Чтобы убедиться, что он был реален. Потому что ничего в моем мире больше не было реально. Все это выглядело как плохая шутка, кто-то играл со мной, чтобы за что-то отомстить. Я не могла понять, в чем была проблема. Протянула руку и взяла Адама за запястье, чтобы ощутить его пульс. Он посмотрел на мою руку и накрыл ее своей ладонью. Держась за него, глядя на потертые края разорванного одеяла, сосредотачиваю всю свою иссякающую энергию на том, чтобы удержать этот момент и не допустить наступить следующему.

Дата добавления: 2015-07-10