Маленькая язва

Прошло три дня с тех пор, как Марго появилась в доме Наты. Она обосновалась в маленькой комнате, которую Ната не особо использовала, но хранила в чистоте. Там был лишь большой гардероб с вещами Наты. Эл настаивал на том, чтобы Марго была в доме до тех пор, пока он не проверит все свои теории. Ната согласилась, но на душе у нее из-за всего этого было не спокойно. Родители Марго были мертвы, и некому было ее забрать, кроме полиции. Рано или поздно мертвых найдут и это вызовет переполох. Смертей от сердечного приступа не было два дня, с тех пор как девочка появилась в доме Наты.
— Скорее всего, у нас под боком находится самый настоящий Кира, — сказал как-то раз Эл. – Я почти уверен в этом. Нам нужно как-то убедиться в этом, потому что основывать теории из воздуха я не могу.
— Но если она Кира, или была им, то как так получилось, что она ничего не помнит? – спросила Ната. – Думаешь, она спокойно могла отказаться от тетради, чтобы все забыть и продолжить спокойно жить, не страдая угрызениями совести?
— Возможно. А может быть и по-другому. Но я же тебе говорю, что не могу искать истину на пустом месте. Для меня важны факты.
— Родители Марго мертвы, а она оказывается каким-то образом у нас. Я даже ничего понять толком не успела. Она ведь могла убить своих родителей, если они чем-то ее обидели. Видимо, сильно обидели.
— Если их в скором времени найдут, то про их смерть могут сказать в новостях, — продолжал Эл. Он встал со стула и начал бродить от стенки до стенки, изредка останавливаясь посередине комнаты с очень задумчивым лицом. – И мы об этом точно узнаем, потому что я не до конца уверен в том, что Марго нам не врет. Но если они и правда мертвы, то можно сказать, что Марго и есть Кира. И я не думаю, что это просто совпадение.
— Ладно, — кивнула Ната. – Так или иначе, но теперь мне придется следить за двумя детьми! Пора готовить завтрак.
— А где второй ребенок? – улыбнулся Эл. – Я что-то интересное пропустил? Не может быть…Надо будет заняться этим делом после поимки Киры.
— Тебе не идет иронично говорить, — хмыкнула Ната. – Для этого у тебя слишком серьезный вид. Даже когда ты улыбаешься, мне кажется, что это тоже не спроста и ты о чем-то думаешь…
— О чем же я думаю?
— Откуда мне знать? Какие у тебя могут быть гадкие, пошлые и неприличные мысли… Даже говорить страшно…
— Ты шутишь? – усмехнулся Эл. – В мою голову даже никогда не прокрадывалась мысль о таком…
— Ты что, гей? – перебила его Ната.
— С чего ты это взяла? – удивился Эл. – Разве я похож на того, кому нравятся парни? Или мое поведение дает тебе усомниться в моей ориентации?
— Не может быть такого, чтобы у нормального парня ни разу не было каких-то фантазий сексуального плана, — пожала Ната плечами.
— Нет, ты не так сказала. Ты говорила, что в моей голове могут быть гадкие, пошлые и неприличные мысли. Их не было. Но это и не говорит о том, что я гей, потому что мысли сексуального характера в моей голове были.
— Правда? Ну, хорошо. Поверю тебе.
Ната улыбнулась и вышла из спальни. Эл услышал внизу звук доставаемой из верхнего шкафа сковородки, а потом, следующие за ним ругательства в адрес этого шкафа и этой сковородки. Эл улыбнулся – ему было весело. Вдруг в комнату забежала Марго. Ее личико отражало какую-то подозрительность, глаза сузились, губы вытянулись в тонкую линию.
— Что тебе? – спросил у нее Эл.
— Да ничего особенного, — пожала она плечами. – Слышала просто, как вы тут друг с другом всякую чушь говорили… Бе, нежности телячьи!
— Завидуешь? – улыбнулся Эл снова. Ему отчего-то было смешно смотреть на эту миниатюрную худенькую девочку и ее сварливый вид.
— Чему завидовать-то? – пожала плечами Марго. – Тебе что ли завидовать?
— А почему бы и нет? Я всегда знал, что я настоящий красавчик…
— Чего? Ты такой самоуверенный?
— Да нет, я просто пошутил, — отмахнулся от Марго Эл, как от надоедливой мухи и прошел мимо нее, чтобы спуститься на кухню. Но девчонка пошла за ним следом.
— Ну как бы да, — согласила она. – Ты очень симпатичный. Вы с Натой встречаетесь?
— С чего ты взяла? – Эл чуть не споткнулся на лестнице. – Я просто живу у нее.
— А почему ты здесь живешь?
— По той же причине, что и ты.
— А я здесь теперь живу по какой причине? – Марго смотрела на Эла и хлопала своими ресницами, как кокетливая дамочка из ресторана, которой не хочется платить по счету.
— Потому что… я подозреваю, что ты была тем самым убийцей… Кирой.
— Которого по телику показывали? – воскликнула Марго. Ната косо посмотрела на нее из-за кулинарной книги. – Ух ты блин! Даже не думала, что меня могут в таком подозревать!
— Не стоит благодарностей, — усмехнулся Эл. – Ната, налей этой даме чай. Пожалуйста.
— Сколько сахара? – мрачно отозвалась Ната, убрав книгу в ящик.
— Две ложечки, — сказала Марго. – А можно с молоком?
— Да пожалуйста, — Ната добавила молока в чай, размешала сахар и поставила перед Марго, которая сразу же принялась его быстро пить. Она обожгла себе язык, поэтому что высунула его наружу и усиленно хотела рассмотреть, но у нее это не особо получалось.
— Зачем ты так быстро его пьешь? – спросила Ната. – Ты можешь подавиться. Он еще и горячий!
— Только ушла от одной мамаши, да тут еще одна нашлась! – взвыла Марго. – Видимо, у меня такая карма…
— Я тебе сейчас по карме дам, — спокойно пригрозил Эл. – Не нужно так называть Нату, она заботится о тебе.
— Ладно, — кивнула Марго, но состроила недовольную мину. – Если ты с ней такой уси-пуси, то я так делать не хочу. Послушный мальчик блин!
— Он далеко не послушный, Марго, — улыбнулась Ната. – Но он терпим, также как и ты. Пока что.
— Ох, ну ладно. Все это сплошная демагогия, а ее слушать не особо интересно… Я бы сейчас чего-нибудь поесть не отказалась…
— Скоро будет готов омлет, — пробормотала Ната.
— А что там в другой сковородке?
— Оладьи с шоколадом, — пожала Ната плечами.
— А можно…
Но Марго не успела закончить свои мысли, потому что со стула встал Эл и подошел к сковородке с оладьями и закрыл их собой с подозрительной миной.
— Вообще-то, это мои оладьи, — проговорил он с нажимом на слово «мои». – Ты будешь есть омлет. Сладкое детям на завтрак – плохо.
— Ты издеваешься? – рассердилась Марго. – Я буду есть омлет, а ты оладьи с шоколадом? Несправедливость какая!
— Вообще-то я решаю, что будет на завтрак! – влезла в ссору Ната. – Эл, ты тоже будешь есть омлет! Не одни оладьи! А ты Марго, так и быть, будешь еще и оладьи…
— Эй! – начал возмущаться Эл. – Почему это?
— Что ты за жадина? – ухмыльнулась Ната. – На всех хватит.
Ната продолжила готовить, а Марго показала Элу язык, пока девушка этого не видела. Эл недолго думая, запустил в Марго тесто для оладьев, которое быстро зачерпнул ложкой. Марго заверещала бы, но только тихо засопела и пошла умываться в ванную. Эл довольно ухмыльнулся и продолжил ждать завтрака.
— Какой гад! – пробормотала Марго. Умывая лицо в ванной. – Ну что за произвол?
Она с таким же недовольным выражением лица спустилась вниз, где как ничего не бывало, сидел Эл. Марго хотелось дать ему хорошего пинка, но она понимала, что тот старше, выше и сильнее. И он еще довольно-таки симпатичный, — подумала Марго и великодушно оставила свой план мести.
— Сегодня мы будем что-то интересное делать? – спросила Ната, смотря прямо в глаза Элу, когда они уже завтракали.
— Если ты о том, что я думаю, то начнем после завтрака, — ответил парень. Он хмуро посмотрел на Марго, которая ответила ему тем же, да еще и язык высунула, когда он на нее не смотрел. Ната лишь пожала плечами – в их разногласия ей влезать не очень-то хотелось.
— Теперь смотри мне в глаза и отвечай то, что первым придет тебе в голову, — обратился Эл к Марго после завтрака. Они сидели друг напротив друга – она на диване, он на кресле. Ната же присела на пуфик в стороне, чтобы не мешать. – Я буду тебе говорить слова, а ты придумывай ассоциации. Но только то, что сразу придет в голову.
— Ладно, — кивнула Марго. – Валяй.
— Мама, — начал Эл.
— Раздражение, — ответила Марго.
— Папа.
— Презрение.
— День рождения.
— 17 апреля.
— Добрый.
— Слушающий.
— Плохой.
— Обижающий.
— Черный.
— Ночь.
— Белый.
— В конце тоннеля.
— А почему ты ответила именно так? – не выдержал Эл. – Последний вопрос.
— Просто в голову пришла именно эта мысль – белый свет в конце тоннеля. Разве не понятно? Ты же сам просил отвечать все, что первое на ум придет…
— Хорошо, — кивнул Эл. – Добрый у тебя значит тот, кто слушает тебя?
— Да, а что такого?
— Это хорошо, — пожал плечами парень. – Ты не такая уж глупая, как я подумал о тебе вначале.
— Чего? – переспросила Марго, хотя бы понятно всем, что она все слышала.
— Не обращай внимания, — махнула Ната рукой. – Он мне то же самое говорил.
— Но со мной это не пройдет! – Марго стукнула кулаком по подлокотнику.
— Не веди себя как ребенок, пожалуйста, — попросил Эл.
— Хочу заметить, Эл… Она и так ребенок, — пробормотала Ната. – По крайней мере, я думаю, что в тринадцать мы еще были детьми…
Эл внимательно смотрел на Марго, как она реагирует на каждое его слово. Каждое слово она трактовала по своему – это доказали даже ассоциации. Некоторые были обыкновенными для детей ее возраста, но другие говорили о чем-то более серьезном, чем банальная вспыльчивость или некоторая меланхолия. Нет, здесь есть скрытая травма, далекая, которая произошла еще в раннем детстве. Эл невольно чувствовал себя детским психологом, хотя по-другому в этой ситуации действовать было нельзя.
— Ладно, Марго, — наконец-то снова заговорил Эл. – Ты можешь идти.
— А если я не хочу?! – возмущенно отозвалась та.
— У меня есть ремень, — предложила Ната, когда Эл посмотрел на нее вопросительно. – Может, подойдет?
— В самый раз, — улыбнулся Эл. – А теперь нам нужно с Натой немного поговорить.
— Да вы что?... – Марго намерено растянула слова, чтобы казалось, что ей все-равно. После этого она гордо удалилась наверх.
— Хорошо, что она не знает, что здесь еще и Рюук, а то точно бы ее невозможно было бы отсюда спровадить, — сказал Эл. Ната села на диван, как и Марго до этого. И внимательно смотрела на Эла.
— Ты хоть что-то понял? – спросила она у него. – Для чего все это вообще было?
— Хотел послушать ее ответы, — просто ответил Эл. – Я впервые имею дело с ребенком, которого можно обвинить в убийстве стольких человек. Поэтому здесь я экспериментирую. Приходится действовать вслепую, я еще пока не понимаю до конца, что мы будем делать.
— Как это так? – удивилась девушка. – Я думала у тебя есть четкий план насчет Марго. – А если она очень хорошо скрывает все, что знает. Мы ведь точно не знаем.
— Ну, если бы я не был уверен в том, что она ничего не помнит, то я не позволил бы тебе показывать ей лицо. А так, я полностью уверен, что она про тетрадь ничего не помнит. Но если бы она была Кирой, мы бы с тобой были уже давно мертвы. Ну, я так думаю…
— Ну, я доверяю тебе, — улыбнулась Ната. – Значит, мы и правда пока что в безопасности.
Эл как-то грустно посмотрел на девушку, хоть она и улыбалась в это время. Рюуку тоже было неспокойно на душе. Он понимал, что Ната не простит ему того, что он фактически подписал Элу смертный приговор. Но ведь на то он и бог смерти, по-другому уже невозможно… Черт со всем этим!
— Правда, доверяешь? – поинтересовался Эл. – Ты же меня толком не знаешь! А вдруг я серийный маньяк-насильник?
— Не важно, — рассмеялась Ната. – Мне уже все-равно, кто ты – насильник или детектив, а может все сразу. Правда, неважно. Ты милый парень. Таких раньше не встречала. Ты хоть и с приветами, но кто в этом мире идеальный?..Но даже со всеми своими приветами ты замечательный.
— Я замечательный, — повторил Эл. – Тогда я не знаю, что тебе ответить.
— А почему же?
— А подобрать слова надо, а я не литератор. Куда легче головоломку решить, — грустно улыбнулся Эл. – Но ты… красивая.
— Что-то мы сегодня на комплименты подсели, — снова рассмеялась Ната. – Ты слишком умный, чтобы говорить комплименты. Таким как ты это необязательно. Хотя бы в моем случае. Можешь не напрягаться.
— Тогда ты тоже можешь не напрягаться, тебе не обязательно быть умной.
— Я так и знала, что вы здесь будете миловаться, любезничать! – услышали Эл и Ната голос, который доносился с лестницы. На ступеньке сидела Марго и смотрела на них очень ехидно. – Два взрослых человека!.. Ты, Эл, такой трусливый что-ли? Если нравится девушка, то действуй, блин! Хотя, что я в этом понимаю? Обычно в фильмах после этого должно хоть что-то быть!
И она снова гордо удалилась, оставив Эла, Нату и Рюука (тем более) в полном недоумении. Эл и Ната посмотрели друг на друга и через секунду уже так громко смеялись, что их, возможно, слышали даже соседи.

Мысли Эла (Глава маленькая)

Проснулся Эл от того, что ему приснился плохой сон. Точно он не мог его вспомнить, но воспоминания о том, что он был страшный его никак не оставляли. Он лишь чувствовал ужасную боль в сердце, такого с ним никогда не было. Кололо, ныло – Эл не знал, как это описать. Он напугался до невообразимости, отчаянно пытаясь себя успокоить.
Да что же это такое? Весь мир разрушился, словно песочный замок во время прилива. Все изменилось так быстро… Все так нелогично: мысли, поступки – все!
Раньше жизнь Эла была куда проще. По крайней мере, для него самого. Ему было не особо сложно распутывать все те дела, за которые он брался – это было интересно. Просто интересно, но ему за это платили хорошие деньги. Элу никогда не приходилось делать что-то серьезное самому – он никогда не готовил, не стирал, не убирался. Все это было так далеко от него и так мелочно для его мыслительного процесса, что он никогда и не задумывался над тем, что было бы, если б Ватари рядом не было, а также многочисленной прислуги, которая тихонечко так мельтешила вокруг на протяжении всей его работы.
А сейчас… Он никогда не волновался ни за кого, только может быть за Ватари, но Эл тогда и помыслить не мог, что с ним может что-то случиться. Теперь же он так сильно волнуется, что ему самому противно – каким мелочным он стал, как он спустился со своего «умственного Олимпа» до бытовых будней? И где весь этот мир, в котором он привык жить?
Иногда просыпаясь от какого-то очередного кошмара, вызванного, конечно, мыслями самого Эла и размышлениями перед сном, он начинал слепо бродить по комнате, стараясь придумать какое-то решение проблемы… Какой же проблемы?
Волнение за человека навалилось на него тяжелым грузом, какая-то постоянная боязнь, нежелание скрывать свои эмоции все сильнее… Эл хотел иногда покричать на себя, глядя на свою бледную рожу в зеркало, на саму Нату, потому что она не видит того, что он так страстно желает быть с ней все время, как он ее сильно любит и ценит…
Почему она как слепая бродит вокруг него, словно воробушек? Эл же, как кот пытается схватить ее, но в последний момент маленькая птичка улетает. Так и хочется заорать: «Какого хрена?!»
Элу эти мысли приходили в голову также часто, как и мысли о том, «чтобы съесть еще такое вкусное?». Но они даже чаще приходили. Причем сами, без прелюдий.
— Единственный мужчина в моей жизни – это мой плюшевый медведь, — сказала как-то раз Ната. – Он любящий. Понимающий и всегда молчит… Идеальный мужчина…
«И чего на это ответить? – подумал Эл. – Ну ладно, завидно мне, а дальше что? Плакать или ржать?»
Плакать… нет, конечно. Орать благим матом…или кричать:»私はあなたを愛しています！»
Вот так вот заорать и после этого уже успокоиться, пусть знает!
Но это все бесполезно. Как подступиться к Нате Эл не знал, хотя не считал себя неуверенным. Вроде как и ничего особенного, но не получается.
Еще Эл думал о своих сексуальных желаниях по отношению к Нате. Да, он считал ее привлекательной, интересной. Она была очень желанным субъектом для него и он не сомневался в своих чувствах к ней. Он ее любил, мечтал о ней, хотел ее. Да, что скрывать-то? Эл ведь парень, а у каждого парня есть свои желания. И желания эти не обязательно гастрономические…
Если бы Эл просто испытывал к Нате желание и ничего более, все бы уже давно было, все так просто, ничего особенного. А тут все по-другому. Он боялся ее обидеть своим поведением. Ведь нельзя же подойти к девушке и сказать: «Слушай, ты мне так нравишься, я тебя хочу прямо здесь и сейчас!» Глупо как-то… А вдруг подействует? Нет, слишком просто.

Какая-то тайна. (Не судите строго...)

Ната пришла со школы немного раньше обычного. Она отчетливо поняла, что ей не по себе, когда Эл и Марго дома одни. Поэтому она решила взять себе небольшой больничный.
Самое странное, что исчезновения Марго никого не взволновало. Все видели в этом само разумеющееся. Но скоро пройдет время, какой-нибудь социальный педагог или даже классный руководитель Марго пойдет к ним домой и найдет там уже гниющие трупы родителей девочки. От этой жуткой мысли Ната передернулась в отвращении. Как это кошмарно, даже думать страшно! А ведь Марго об этом даже не вспоминает… Может быть она и есть в самом деле второй владелец тетради? Она очень похожа на бесчувственного ребенка, переживающего постоянные душевные кошмары, унижения. Ната прекрасно знала, что за родители у Марго – они были далеко не ангелами. Возможно, таким людям просто нельзя рожать детей. Зачем зря приносить боль маленьким детям, рушить их психику, делать больно морально и физически?
Ната радовалась, что ее родители всегда хорошо к ней относились, с пониманием и любовью. Были и ссоры, разногласия, но все это быстро сглаживалось. Жизнь текла размеренно, спокойно, была уверенность в завтрашнем дне и вообще в будущем. А сейчас… пустота. Тихая и полная уверенность, что жизнь – это лишь процесс гниения, постепенного и медленного, но неумолимого.
Нате часто казалось, что люди в этом мире живут для чего-то важного – каждый человек создан что-то сделать такое, отчего мир может измениться в лучшую или в худшую сторону – неважно. А теперь она понимала, что не все люди – деятели. Есть еще и те, кто нагло и пошло растрачивает свою жизнь на всякую глупую ерунду, подчас действующую неисправимо на человека, делающую его маленьким забитым и деградирующим существом, которое уже не способно на адекватные поступки.
«Ну и пусть!» — подумала Ната. – «Пусть. Я не с ними. Я отказываюсь от них. Они мне никто, они мне не нужны – не нужна им и я! Все забуду, прощу, но люди… Вы мне больше не нужны! Зачем вы мне?..»
Гнев, пустота. Ты оказываешься никому не нужной со своей бедой, один на один со своим горем. Помощи не от кого ждать. Прежние друзья боятся общаться – почему? Вероятно, боятся что-то не так сказать, думают, что рядом с таким человеком нельзя смеяться, веселиться, просто жить. Дураки!
Хотелось, чтобы рядом был человек, который бы поддерживал не смотря ни на что, который был бы рядом просто так. Не мелочный, не опущенный на уровень пошлого и неграмотного быта – другой.
В последнее время Ната осознавала, что нашла человека, с которым она могла бы спокойно провести всю свою жизнь. Ей, как и любой другой девушке, хотелось вечной любви до гроба, возвышенных чувств. Долгими вечерами, в одиночестве, она мечтала о семье, собственной. Хотела, чтобы рядом с ней был хороший парень, который мог бы стать ее мужем в будущем, хотела детей, как бы это глупо не звучало. Двух маленьких детишек – мальчика и девочку. Чтобы мальчик обязательно был старше, а девочка младше года так на четыре. Нате казалось, что это было бы просто идеально.
Но представить Эла своим мужем (от этой мысли у Наты по спине побежали мурашки, а губы растянулись в улыбке) она не могла. Скорее всего Эл никогда не женится и детей у него не будет. Если они найдут Киру и все разрешится, то разойдутся?
«Куда же он тогда пойдет? Как же он будет один? Кто о нем будет заботиться, беспокоиться?» — снова подумала Ната. – «Из него не получится муж и отец. Он не может опуститься до такого...»
Дома было удивительно тихо. Не криков, ни матерных слов, ни звуков драки – вообще ничего. Ната привыкла, что Эл и Марго в последнее время совсем друг другу осточертели. Марго хотела показать всем, какая она взрослая, умная и вообще самая лучшая на свете. Этим она порядочно доставала самого Эла, которому бы спокойно подумать, поразмыслить, а приходится выслушивать монологи Марго, которые казались ему долгой-долгой сопливой демагогией.
Эла и Марго она увидела в зале. Марго спала на диване, укрытая пледом, а Эл смотрел новости, при этом поедая вишневое варенье.
— Привет Ната, — поздоровался он и кивнул Рюуку, с которым сейчас нельзя было особо разговаривать. – Как дела?
— Да так себе, — пожала она плечами. – оказывается никто и не обратил внимание на отсутствие Марго в школе. Это как-то странно…
— Ничего необычного. Я так и предполагал. Поэтому у нас еще пока есть время. Но и оно скоро закончится.
— О чем ты? – не поняла Ната. – Ты что-то странно говоришь. Что-то случилось, пока меня не было?
— Нет, — улыбнулся Эл. – Все в полном порядке. Но… я рад, что мы пока еще все вместе.
— Так, ладно, — Ната улыбнулась ему как можно более спокойно и дружелюбно. – Я сейчас переоденусь и спущусь, хорошо?
Она поднялась к себе в комнату и подозрительно осмотрелась.
— Что это с тобой? – поинтересовался Рюук.
— Я просто хочу кое-что узнать… — Ната подбежала к своему ящику и начала искать тетрадь смерти с ластиком. Она перерыла его сверху до низу, потом полезла в другой и с облегчением вздохнула. Видимо, она просто переложила его, чтобы Марго не нашла. Черная тетрадь преспокойно лежала в ящике. Ната взяла ее в руки и вдруг ее ладонь очень сильно обожгло. Ната с руганью выронила тетрадь.
— Черт возьми! – прошипела она. – Что это было?
Она присела над тетрадью и внимательно на нее посмотрела. На тетради появились какие-то багровые пятна, которые теперь разрастались по всей тетради. Теперь тетрадь была не черная – она была кроваво-красная.
— Ух ты! – воскликнул Рюук. – Не думал, что дойдет до такого!
— Что это значит? – Ната подняла тетрадь и потрясла ее перед носом у Рюука. – Что это такое?
— Ну… ты ведь не пользуешься тетрадь, а она этого не любит. Предыдущий владелец так много туда имен записывал… видимо у тетради что-то типа ломки.
— Я пойду, покажу ее Элу, — прошептала Ната, и развернулась было к проходу, но в нем спокойно стоял сам Эл. Он был похож на тень, которая тихо вышла из коридора.
— Марго ничего не должна видеть, — тихо сказал он и подойдя к Нате, забрал у нее тетрадь. – Очень интересно… Что же это может быть? Ты что-нибудь сделала с ней?
— Точнее чего не делала, — намекнул Рюук.
— Да. Я не записываю в ней имена. Видимо, в тетрадь смерти все-равно нужно записывать имена. Хотя бы время от времени.
— Но зачем тетрадь об этом нам «сигналит»? – задумчиво спросил Эл у Рюука. – Это нам как-то необходимо?
— Я думаю, что тетрадь постепенно будет тускнеть, — предположил Рюук. – Я что-то об этом слышал, но никогда не видел. Скорее всего, когда она совсем потеряет цвет, мне придется ее забрать и вернуться в мир богов смерти.
— Ну и заявление! – Ната рассерженно уставилась на Рюука. – Почему ты сразу же мне об этом сказал?
— А что изменилось бы? – спросил ее Эл. – Ты бы записывала имена?
— Я не знаю, — задумчиво пробормотала Ната. – Может быть… И пользовалась бы ластиком! Это бы решило все проблемы… Дай мне ее сюда!
— Нет! – Эл спрятал тетрадь за спину. – Я не позволю тебе. Будешь записывать имена – станешь синигами. Ты этого хочешь?
— Не думаю…Но отдай мне тетрадь! Она моя!
— А ну и что? Можно я у тебя ее одолжу? Вдруг ты еще имя запишешь какое-нибудь? Я хочу обезопасить свою жизнь в конце концов…
— Это не смешно, — рассердилась Ната. – Тетрадь смерти – это не игрушка! Рюук! Пусть он отдаст мне тетрадь?
— Что-то я не помню, имею ли я право применять насилие к людям, — задумчиво почесал синигами свою тыкву. – Нельзя вроде. Уж простите. Сами разбирайтесь.
— Ваши проблемы, люди, -пожала Ната плечами. – Если тебе так нравится играть с тетрадочкой… она твоя! Мне она не нужна!
И она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Эл облегченно вздохнул.
— Думаешь, это того стоило? – спросил Рюук.
— Ей нельзя пользоваться тетрадью, — объяснил Эл. – Она слишком импульсивная. Я должен следить за ее действиями, за всеми ее перемещениями, даже по дому. Если я сплю – я должен знать, что она делает.
— Ты бы еще камер расставил по дому, — усмехнулся Рюук. – Тебе вообще приятно что-ли – за девушками шпионить?
— Не за всеми, — пожал Эл плечами. – За пятидесятилетними дамами я следить не собираюсь. А за Натой… можно попробовать.
— Она ведь тебя сразу раскусит, — тихо рассмеялся синигами. – Она не глупа, ты должен это знать, великий детектив!
— Об этом я еще подумаю… также, как и о многом другом… Наверно, мой мозг впервые может быть перегружен лишней информацией. Слишком много бреда в моей голове.
***
— Так, где моя тетрадь? – нервно спросила Ната. – Я просто так спрашиваю, ничего такого…
— Она в надежном месте, — ответил Эл спокойно. – Можешь не беспокоиться. Расслабься.
— Я расслаблена, — хмыкнула Ната. – Просто мне неуютно, когда моя тетрадь и мой ластик слишком далеко от меня. Это небезопасно. Вдруг тебе что-то в голову взбредет?
— Да уж, — Эл отхлебнул немного чая и откусил кусочек от пирожного. – Предлагаю успокоиться. Хочешь тортик?
Она дружелюбно протянул Нате свое пирожное на блюдце. Ната искоса посмотрела на угощение, зачерпнула пальцем немного сливок и отправила себе в рот.
— Не хочу, — покачала она головой. – Нет аппетита.
— Ну как хочешь, — Эл пожал плечами и продолжил поедать торт. – Сладкое успокаивает и настраивает нервную систему на нужный лад. То есть помогает думать.
— Я не хочу думать, — скривилась девушка. – Я хочу… не знаю чего хочу.
— Слушай… тут такая идейка есть… ты любишь целоваться?
Ната не сразу поняла, что Эл имел в виду. Ну да, сказал что-то… Точно сказал! Что-то насчет поцелуев.
— Не приходилось заниматься этим часто, — пожала Ната плечами. Да и ответить ей было нечего – правда, не приходилось.
— А ты вообще целовалась? – продолжал расспрашивать Эл, который даже оставил в покое свое пирожное. Он смотрел на Нату в упор и заставлял ее немного смущаться и нервничать. Ей было бы легче отвечать, если бы на нее так не пялились…
— Да, целовалась, — ответила девушка. – Я тогда была в седьмом классе. С одноклассником. Но мне не понравилось, честно. Как-то это было… Не по-взрослому что-ли?
— Ты тогда была маленькая? Сколько тебе было?
— Мне было тринадцать. Но тогда я была ничем не замудренная, такая маленькая пофигистка. Любимая доченька своих родителей. Если честно, я была испорченным ребенком. Наверно, я такой и осталась... А зачем ты меня спросил о мой любви к поцелуям?
— Просто так, — усмехнулся Эл. – Я даже помню что-то читал про поцелуи, как физиологический процесс. Такой бред, если говорить откровенно.
— А ты целовался? – с улыбкой спросила Ната. – Я просто думаю… Ты ведь человек, про которого никто ничего точно не знает. У тебя были девушки?
— Девушек не было, но я целовался. Помню свой первый поцелуй. Пожалел раз сто. Мне жутко это не понравилось. Возможно, я просто привереда…
— Ты скорее всего просто обидел бедную девочку, — догадалась Ната. – Она на что-то надеялась.
— Я тогда еще жил в приюте, был подростком. Я хоть и тогда уже был сообразительным, честно, но был немного асоциальным. Я думаю, что я и сейчас такой. Ты испорченная, я – асоциальный.
— А можешь меня поцеловать? – спросила вдруг Ната. Она смотрела на Эла уверенно, глаза большие, словно зеленая бездна. Эл не заставил себя долго ждать и потянулся к ее губам.
После этого он думал, что этот поцелуй получилось куда лучше, чем все его предыдущие поцелуи. Губы Наты были приятно теплыми, уверенными. Эл немного вздрогнул, когда почувствовал на своем лице холодную руку, тонкие маленькие пальчики прикоснулись к его щеке очень ласково и по-детски доверчиво.
«И зачем тогда я так долго думал обо всем этом? Все идет своим чередом. И пусть я не совсем романтик. Видимо, ей это и не нужно»

Дата добавления: 2015-07-10