Наведение «Возвращение в детство», часть вторая.

Хочешь еще поднимать руку? Сядь поудобнее… расслабься… Хочешь, чтобы я подвинулась?. И вспомни, как это ощущалось, когда ты впадала в транс… У тебя так замечательно получилось… ты совершенно отгородилась от публики… Они перестали существовать… и, совсем как сейчас, твои глаза закрылись… совсем закрылись… Все шумы в комнате отлетели, расплылись… ты погрузилась глубже, еще глубже… с каждым выдохом и вдохом… Вот так… Очень хорошо… И ты помнишь, как это ощущалось… несколько минут назад… когда ты погружалась все глубже и глубже… Хорошо… В этот раз руки у тебя лежат не на свитере, а только на брюках… и уже нет такой разницы в ощущениях, но зато ты чувствуешь вес часов на запястье… на левом запястье… и кольца на пальцах… и манжеты свитера… и руки… и нижняя часть свитера касается запястий… Немного другое ощущение, чем под ладонью, которая лежит на брюках… И ты погружаешься все глубже… и вспоминаешь, как чувствовала себя твоя правая рука… когда она начала подниматься… когда ее поднимали мои пальцы, прикасающиеся к запястью… И тебе было интересно, останется ли она в воздухе… (Бетти тянется за рукой клиентки; дальше делает все, что говорит.) И ты почувствовала, как мои пальцы приподнимают запястье… два отдельных раза… И рука поднялась… и поднялась… еще повыше… и потом последний раз я ее опустила… пониже… а потом еще раз приподняла… и еще разок… и спросила… «Хочешь, чтобы рука осталась в воздухе?.» И ты можешь ее приподнять… повыше… и положить на воздушную подушечку, которая поддерживает запястье и пальцы… Большая, пушистая подушечка… поддерживает руку без усилий… может быть, белая, пушистая… она поддерживает руку до локтя без усилия… вот так…

И совершенно как раньше… Катя, если ты действительно хочешь открыть глаза… в трансе, ты можешь еще разок их приоткрыть… и так удивиться, как тогда… удивиться невидимой подушке, которая поддерживает руку… и оставаться в трансе… и приоткрыть глаза только на секундочку… и остаться в трансе… Да‑да, вот так… Эта рука… она поддерживает тебя, потрясающе… И можно опять закрыть глаза… и погрузиться в транс… Очень хорошо… И если хочешь, ты можешь снять руку с подушки… можешь оставить ее… можно убрать через некоторое время… все, что хочешь, с ней сделать: оставить так или поднять повыше, положить на колено… но попозже… или убрать в сторону, передвинуть… все, что хочешь… хорошо… только чтобы тебе было удобно…

Когда ты погружаешься все глубже и глубже… хорошо… я хочу, чтобы ты оставалась в трансе и слушала мой голос… слушала или не слушала… как летний ветерок, который дотрагивается до твоего лица… как голоса твоих товарищей по играм… или как звук ветерка… И ты сидишь здесь со своими взрослыми глазами и взрослой мудростью, как раньше, совсем как раньше… Хочешь, чтобы я твою руку положила на колено?. хорошо… И ты сидишь здесь со своей взрослой мудростью, держась за мой голос и зная, что можешь погрузиться глубже… в глубину времени… мимо тех дальних мест, где ты встречалась с той другой Катей… с той маленькой девочкой, которой что‑то было нужно… Это маленькая Катя, которую ты брала на руки… это юная Катя с папиными раками в авоське… И когда ты проходишь мимо этих мест… со всеми другими Катями… можно на минуточку остановиться и почувствовать разницу между этими местами и временами… Может быть, они стоят так отдельно… может быть, у одной Кати глаза ясней, чем у другой… может, щеки розовее… может быть, улыбка у них стала счастливее… может быть, они теперь выглядят лучше, довольнее, не такие одинокие… Можно почувствовать разницу с прошлым разом, когда ты проходила мимо… хорошо… И теперь в другое место, где другая Катя… и этой Кате тоже что‑то нужно… от взрослой Кати: немножко мудрости, немножко заботы, немножко тепла, разрешения что‑то сделать, принятия… И я не знаю, где эта другая Катя… в школе, может быть, дома сидит одна, может быть, с отцом… может быть, с мамой, на работе… за работой… может быть, стоит одна на перекрестке дорог… но ей тоже что‑то нужно, этой Кате… И взрослая Катя может ей это дать… дать ей мудрость, знание, разрешение на что‑то… принятие… ощущение собственной ценности… уверенность в себе… силу… Взрослая Катя совершенно точно знает, что ей нужно, и знает, как это дать… и не слишком много… мы не хотим, чтобы это было чересчур… хорошо… И теперь минуту… минуту по часам… возьми и подойди к той Кате, чтобы дать ей что‑то из того, что ей нужно… может, ты просто положишь это рядом с ней и оставишь… может быть, напомнишь ей о любви… На минутку… минутку по часам… еще несколько секунд из этой минуты… теперь эта минута подошла к концу… И те, другие Кати, которые остаются там… они знают, что ты вернешься… вернешься, как тогда…

И теперь уже можно сложить пуховую перинку… и убрать ее на место… и можно убрать ту подушку, на которой отдыхала рука… и еще раз пройти мимо тех Кать, которых ты тогда навестила… и насладиться той разницей, которую ты в них замечаешь… Может быть, они стоят прямее… может быть, улыбаются счастливее… глаза у них яснее… И когда ты проходишь мимо них, они этого почти не замечают… Они знают, что ты вернешься, и ты знаешь, что вернешься… Хорошо… И теперь в своем темпе, своим способом можно начать переориентироваться… И ты знаешь, что есть вещи, которые лучше оставить с бессознательной частью тебя… они оттуда смогут тебе по‑настоящему помочь… Некоторые вещи ты можешь оставить в бессознательном, иногда это лучший способ помочь себе… стать еще мудрее…

И теперь я хочу, чтобы ты начала переориентироваться… прибираться… класть вещи по местам, где ты снова сможешь их найти… получить удовольствие от того, что у тебя получилось… быть довольной другими Катями… Можешь столько времени приходить в себя, сколько тебе нужно… хорошо… столько времени, сколько тебе нужно…

Ну как, нормально? Теперь ты совсем вернулась?! Может быть, ты хочешь что‑нибудь сказать?

Клиентка: В этот раз у меня действительно было чувство, что эта маленькая Катя, там, в том времени, была очень одинока, ей нужно было, чтобы я там появилась. Девочки начали улыбаться, одна из них, школьница, сильно плакала сначала, но потом мне удалось ее успокоить. Когда мы расставались, хорошо и спокойно было и ей, и мне. Вместо подушки был большой белый шар, а когда я очутилась там, он съежился, как будто спустил воздух, и тогда мне стало тяжело, рука повисла и я перестала ее ощущать.

Бетти: Замечательно! У тебя прекрасно получилось! Ты ведь знаешь, что у тебя прекрасно получилось?

Клиентка: Да, знаю. Я чувствую, что хорошо поработала.

Бетти: Здесь еще не все закончено, будет еще одна часть, если ты готова нам помочь.

Иногда пациенты после транса хотят поделиться тем, что происходило, что они чувствовали во время транса. Иногда они говорят ясно и четко, иногда их речь туманна. Я никогда не допытываюсь, не добиваюсь большей ясности, ограничиваюсь вопросом: «Что ты хотел(‑а) бы мне рассказать?» Потому что все, что происходит, во всяком случае большая часть, принадлежит им. Неприкосновенность, независимость и автономия пациентов должна охраняться и защищаться в любом случае. У меня был один пациент, которого я расспросила. Это был очень приятный молодой художник. Он приходил каждую неделю, и мы разбирались с более чем достаточным количеством проблем. Он усаживался и говорил: «Ну, давай займемся!» Только в самом начале мы провели важную подготовительную работу, но потом он ни разу не заговаривал ни о семье, ни о работе. Теперь он хотел только трансов. Так проходила неделя за неделей и, честно говоря, мне было довольно скучно — вся работа шла только внутри пациента. По нему было видно, что дела идут все лучше и лучше, но я об этом могла только догадываться. И я говорила самым соблазнительным голосом: «Что бы ты хотел мне сказать, Джеймс?» А он: «Ничего!» И в конце концов я не выдержала: «Джеймс, куда ты там ходишь, что ты там делаешь, кого ты там видишь, я желаю знать!» Он посмотрел на меня и сказал: «Сам не знаю, но очень нравится!» И я больше никогда никого не спрашивала.

А теперь продолжим работу с Катей.

Дата добавления: 2015-07-10