Свидетельствуют жертвы агрессии

Прокуратурой Республики Абхазия, комиссией ВС РА по правам человека и межнациональным отношениям, комиссией по правам человека при Союзе женщин Абхазии, независимой правозащитной группой «Асаркял» («Набат») собра­но множество свидетельских показаний о преступлениях гру­зинской военщины в Абхазии, обобщенных затем комиссией Верховного Совета Республики Абхазии по правам человека и межнациональным отношениям (все полные имена и адреса свидетелей имеются в этих организациях).

Когда писался этот очерк, у многих потерпевших и очевидцев в зоне оккупации продолжали находиться их родственники и это послужило главной причиной того, почему большинство имен здесь заменено инициалами. И разуме­ется, приведенные примеры - лишь малая толика уже имеющихся свидетельств о фактах грабежа, насилия, геноцид.

ИЗ СВИДЕТЕЛЬСТВ А., АБХАЗКИ, ЖИТЕЛЬНИЦЫ г. СУХУМА: 18 августа 1992 г. грузинские танки вошли в центральную часть города. С тяжелым сердцем я смотрела на проходящие страшные машины, на незнакомых людей с автоматами, равнодушно и презрительно глядевших на мой родной город. К вечеру поползли разговоры: забеслетская часть Сухума, где до этого стояли гвардейцы, подверглась разграблению, не осталось ни одного нетронутого магазина и

Что самое страшное — начались грабежи квартир, насилие над людьми. Признаться, в тот момент я слухам не поверила. Мне показалось, что грузинские солдаты пришли к нам лишь, повинуясь приказу своих недостойных командиров, но сами они - обыкновенные ребята, они не опустятся до уголовщи­ны и не смогут поднять оружие против безоружных, чинить насилие над мирным населением. Но слухи эти оказались горькой правдой.

С первых же дней оккупации в сторону Тбилиси пошел поток трофейных «КамАЗов», трейлеров, «Волг», «Жигулей», которые везли компьютеры, электротехнику, автозапчасти, холодильники, телевизоры, мебель, узлы со «шмотками». Сперва «снимали сливки» -- брали машины иномарок, золо­то... Все самое ценное было вывезено из Республиканского краеведческого музея. Потом постепенно доходили до жен­ского нижнего белья...

Условия и обстоятельства формирования грузинской ар­мии были таковы, что едва ли не основную массу ее (во вся­ком случае именно таким был первый ее эшелон, прибывший вАбхазию) составили «солдаты удачи», криминальные эле­менты, получившие возможность пограбить и вообще реали­зовать самые темные, низменные побуждения своих душ не индивидуально и не в составе отдельной шайки, а почти ле­гально, под «благородным патриотическим флагом». Методи­ка чаще всего была следующая: сначала шла «артподготов­ка» — обстрел домов мирных жителей из автоматов; потом, когда хозяева скрывались (жизнь-то все-таки дороже всего) «гвардейцы» входили и выносили из дома все мало-мальски ценное. Собственно, армией это назвать было трудно: от­дельные воинские формирования не подчинялись единому ко­мандованию и нередко устраивали между собой разборки из-за «дележа территории». Беженка из Очамчиры рассказывала как похвалялся один из грузинских нацгвардейцев: «Мысюда не служить пришли, а «работать». Мы никому не подчиняемся: ни Шеварднадзе, ни Китовани... Пусть только попробуют нам запретить грабить - тут же повернемся и уедем». И уезжали — когда грабить становилось нечего. Когда в конце 1992 г. захватили силой самолет в Сухумском аэропорту,выгнав из него женщин и детей, и улетели в Тбилиси, само министерство обороны Грузии сообщило об этом факте. Впрочем, подобные случаи повторялись не раз.

Невольно приходит в голову, что крупномасштабные ам-

нистии в Грузии в 1992 году, после свержения Гамсахурдиа, имели целью доукомплектование армии. Такую армию легко держать на «самофинансировании» - так сказать, на подножном корму — без тыловых служб, походных кухонь. Кроме того, Шеварднадзе мог с легкой душой посылать в бой этот «человеческий мусор»: он был нужен ему для достиже­ния военных целей, но вряд ли годился для строительства «новой, демократической, процветающей Грузии».

Поскольку в грузинских вооруженных формированиях бы­ло много наркоманов, тут же начались нападения на больни­цы, аптеки в поисках наркотиков. Очевидцы рассказывают о такой забаве, придуманной наркоманами: они набирали шприцем кровь у человека, над которым издевались, и прыскали ею ему в лицо.

Ущерб, нанесенный войной экономике Абхазии, исчисляется более чем в 2 триллиона рублей. Но особенно страшный

удар был нанесен по науке и культуре. Так, в первые же дни войны подвергся разграблению Сухумский филиал Института экспериментальной патологии и терапии со знаменитым обезьяньим питомником. Из ИЭПиТа были угнаны все автомашины, исчезла оргтехника, но самое страшное – пропали пробирки с вирусами СПИДа и рака. Первое время мужская половина коллектива института пыталась сторожить питомник, но после того, как многих избили, дежурства прекратились. Клетки и вольеры с обезьянами были вскрыты, и большая часть их разбежалась по городу. Голодные обезьяны пытались добыть себе пропитание в городских дворах и садовых участках. Бесхозными стали подопытные животные, зараженные вирусами различных болезней. Грузинскими гвардейцами ночью был застрелен в клетке взрослый самец павиан-гамадрил, а четырех детенышей этой породы они взяли с собой. Для Сухума тех дней была характерна картина грузинский гвардеец с обезьяной на поводке или обезьянка на броне танка. Это считалось престижной игрушкой. У одних несчастные животные гибли, другие сумели сбыть их на черном рынке за доллары... Убедившись в тщетности усилий по нормализации работы в условиях войны, директор Б.Лапин с группой сотрудников перебрался в филиал в с. Веселое близ Адлера, где был создан институт медицинской приматологии Российской АМН.

В ходе грабежей на оккупированной территории Абхазии не было «национальной дискриминации», но начинали все же

обычно с абхазов, излюбленным объектом грабежей стали армяне. Весьма примечательна такая историческая парал­лель: в феврале 1919 года во время оккупации Абхазии вой­сками Грузинской демократической республики, грузинские военные власти наложили на армянские села Гудаутского участка Сухумского округа контрибуцию в размере 1000 пудов кукурузы, сена и фасоли с каждого селения. Когда жите­ли не смогли выполнить эти требования, грузинские войска, окружив селения, начали расстреливать артиллерией и пуле­метным огнем мирное население (книга А. С. Лукомского «Деникин и Антанта»). На новом витке истории, в 1992— 1993 гг., грузинское «воинство» взимало дань с армянских селений уже не в сене и фасоли, а, в основном, в деньгах и золоте: с жителей села Шаумяновка Гульрипшского района, например, затребовали ни много ни мало 10 миллионов руб­лей и 10 кг золота (мебель, носильные вещи они вывозить уже устали). В случае невыполнения требований села об­стреливали из танков. Полному разграблению и уничтожению подверглось богатое армянское село Лабра Очамчирского района. Вначале гвардейцы и члены «Мхедриони» совместно с местными вооруженными грузинами вынудили собрать с людей 3 миллиона рублей наличными; было угнано свыше 450 автомашин, 500 голов скота, почти у всех жителей ото­брали золотые кольца, другие драгоценности, всю радио- и видеоаппаратуру. Затем стали вывозить домашнюю утварь. Танками ломали заборы и строения, вытаскивали из земли мандариновые деревья и другие насаждения... Сильно по­страдали и села Атара-Армянское, Аракич того же района.

Грабеж, как правило, бы сопряжен с насилием, издева­тельствами, убийствами.

ИЗ СВИДЕТЕЛЬСТВ Д., АБХАЗА, ЖИТЕЛЯ г. ОЧАМЧИРА: Грузинские гвардейцы, вошедшие 14 августа в город, были в ужасном состоянии — потрепанные, грязные. Лишь полицейские были одеты с иголочки. На вторые сутки нача­лись грабежи... Милиция, в которой остались только сотрудники-грузины, бездействовала. Однажды на моих глазах они приехали по вызову, но остались лишь безучастными свиде­телями грабежа. «Стражи порядка» перекинулись с граби­телями парой фраз и уехали, бросив нам: «Скажите спасибо, что вас не убили». А преступники тут же принялись грабить соседний дом.

Дата добавления: 2015-07-10