Весь оставшийся день мы провели втроём. За всеми этими играми, бесконечным катанием на лошадях, разговорами мы и не заметили, как наступил вечер. Алекс, чуть ли не валилась с ног от усталости. Моё бедное солнышко! Когда мы уже практически дошли до комнаты, я решила взять её на руки.
- Устала? – спросила я, подхватывая малышку на руки. Маленькие ручки с силой обняли меня за шею.
- Немножко, - ответила она уже слегка заспанным голосом, кладя голову мне на плечо.
Дмитрий лишь мило улыбнулся Алекс, заправив выпавшую прядь ей за ухо.
- Может, давай я понесу? Ты тоже, наверное, устала, - предположил мужчина, глядя на меня участливым взглядом. Но дочь лишь сильнее обняла меня за шею, давая понять, что не желает покидать мои объятия.
- Не жалеешь ты свою маму, - с грустной улыбкой сказал Дмитрий, пропуская нас вперёд.
Я же понимала, почему Алекс не позволяет взять Дмитрию её на руки. Майкл, укладывая дочь спать, часто наставлял её говоря такую прописную истину, пусть где-то наивную, но всё же, и видимо она отложилась в её памяти, что взять на руки девушку или женщину имеет право только её родители или любимый человек, потому что девушка- является антиквариатом ценность которому не дано познать каждому, иначе же девушка потеряет свою ценность и уже не будет столь драгоценна.
- Мой папа говорил, что каждая девочка- это драгоценность, которую на руках должны носить лишь её родители или её любимый, потому что иначе она потеряет свою ценность - заявила дочь непреклонно. На секунду глаза Дмитрия шокировано распахнулись и на его лице застыло непонятное выражение, но когда его взгляд метнулся в мою сторону и мы встретились глазами, я увидела в них боль, отчаянье, и на секунду, мне показалось, что в них отразилась злоба. Злость на что? На меня, зато, что хвастаюсь Алекс? На самого себя?
- Эх, жалко, я не твой парень! – неожиданно заявил он с поразительно правдоподобным сожалением в голосе. Но я не смогла сдержать смех, наблюдая за этой сценой.
- Не обижайся, просто я Пита люблю, - заявила дочь, при этом с сочувствующе похлопав своего нового друга по груди. – Но ты обязательно найдёшь ту, которая позволит тебе взять её на руки, например до…
- Замка? – предположила я, перебив свою маленькую и уж очень любвеобильную принцессу. Так, значит, Марк ей уже разонравился, эх, что же будет когда она пойдёт в среднюю школу…
- Нет! Мама, замок – это уже не модно! Надо придумать какой нибудь город, а жильё они себе и сами найдут, ну, например - Нью-Йорк, - как бы невзначай предложила Алекс.
Взглянув на Дмитрия, я с удивлением заметила, как на его щеках проступил едва заметный румянец. Надо же! Никогда не думала что товарищ умеет смущаться.
Когда мы подошли вплотную к комнате, взгляд Дмитрий немного погрустнел, но он тут же спрятал его под непроницаемую маску стража.
- Спокойной ночи, Дмитрий, - попрощалась с ним Алекс, когда я опустила малышку на землю чтобы открыть дверь.
- Спокойной ночи, - ответил он, присев перед дочерью на корточки и обняв её. Да уж этот мужчина мной-то кажется огромным, а Алекс он, наверное, вообще кажется громадиной. Он одной рукой обнял её, словно боясь сломать её. В следующую минуту дочь уже вбежала в комнату и улеглась на кровати.
- До завтра, - прошептал он практически одними губами.
В его взгляде до сих пор пылала боль и грусть, и это разрывало мне сердце. Я не могла видеть его таким, но ничего не могла сделать для того чтобы как-то помочь ему. У нас были слишком разные судьбы, слишком многое изменилось, я боялась вновь прыгать в этот омут с прошлым; да я любила его, любила всем сердцем, но опыт от прошлых потерь был ещё свеж.
- Дмитрий, - окликнула его я, когда мужчина отошёл от меня на несколько метров, он повернулся и когда наши взгляды вновь встретились, я поняла что то, что он говорил сегодня в комнате – было правдой - он надеется получить второй шанс.
- Спасибо тебе, - прошептала я, глядя на него благодарным взглядом.
- Это тебе спасибо, - сказал он в ответ, улыбнувшись мне нежной улыбкой, и удалился в сторону кабинета Альберты.
Стоило мне прикрыть за собой дверь и повернуться, как я увидела на кровати обессиленное тельце своей дочери. Она лежала на кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны, как звёздочка.
- Моя принцесса, - прошептала я, снимая её маленькие ботиночки. – Ну-ка, давай-ка, поднимайся, нужно снять курточку, давай-давай я тебе помогу.
Кое-как расправившись с одеждой, Алекс вновь улеглась в мою постель, натянув одеяло до самых подмышек, словно прячась или боясь кого-то.
- Зайчик что с тобой? – спросила я, ложась с ней рядом и заглядывая в самую глубину столь любимых мною глаз.
- Мама… я тоже забуду папу когда-нибудь? Как о той поездки на Урал? – задала она вопрос, глядя на меня глазами полными боли и слёз.
Моё сердце в одно мгновение упало в пятки и на секунду, я забыла, как дышать. Господи, дай мне сил! Она понимала…
- Нет, нет, родная нет! Почему забудешь? – спросила я, обнимая своё сокровище и целуя её в макушку, стараясь хоть как-то успокоить.
- Я же забыла…забыла, ту поездку, значит и папу тоже забуду, - прошептала она уткнувшись мне в грудь и плача.
В глазах предательски защипало и впервые в жизни, я почувствовала себя до омерзения беспомощной.
- Алекс, ты никогда не забудешь его. Он всегда-всегда будет с тобой, слышишь? Я не дам тебе забыть его, - твёрдо заявила я, смахивая слезинки дочери с лица.
- Обещаешь? - с надеждой спросила она, шмыгнув носом.
Я же молилась всем Богам, чтобы я смогла сдержать данное дочери обещание.
- Обещаю, - ответила я, прижав малышку к груди и укачивая её словно маленького ребёнка. По щекам самой безостановочно текли слёзы боли и одиночества, бессилия, непонимания и неверия в происходящие…
От третьего лица
Проходя вдоль периметра здания, мужчина средних лет не мог выбросить из головы ту, которая завладела его мыслями уже очень давно…даже слишком, непозволительно давно. Этой ночью, как и предыдущие три его мучила бессонница. Его душа разрывалась от противоречивых чувств, которые никак не могли ужиться в его душе.
Он словно неприкаянная душа бродил по замку, но каждый раз он приходил к одной и, той же, двери, двери, которая всегда была для него закрыта, захлопнута на все замки, которые были возможны.
И эта ночь ни стала исключением, всё так же безучастно прогуливаясь вдоль этажей, он вновь пришёл, к той самой двери и на этот раз она была немного отворена. Повинуясь какому-то мальчишескому порыву, мужчина прислушался к разговору.
- Мам, а ты мне споёшь колыбельную, ту которую вы пели мне с папой? – вдруг спросил совсем юный голосок, он был осипшим, словно его хозяйка недавно плакала.
- Хорошо, только обещай, что уснёшь, - после недолгого молчания ответил ещё один голос, голос который преследовал мужчину повсюду.
Он никогда прежде не слышал, чтобы она пела. Но когда он услышал её голос, то он лишился дара речи от нахлынувших чувств…
Глубоко закат
Улегся за рекой
На маминых руках
Ангел спит земной
В кружевах ресниц
Слезки, как роса
Смолкнет шепот птиц
Стихнут небеса
На секунду, всего на мгновение, мужчине показалось, что он слышит голос собственной матери: нежный, близкий, родной. Из груди вырвался вздох восхищения. Колыбельная была русской и от этого чувство ностальгии по детству усилилась в разы…
Папина ладонь
Крепче, чем гранит
В ней ты за стеной
От всех людских обид
Мамина ладонь
Нежнее облаков
Только в ней одной
Вся ее любовь…
Её голос звучал как ручей: звонко, чисто и в нём было столько любви, что сердце мужчины забилось ещё чаще и быстрее.
- Что вы тут делаете страж Беликов? – раздался над ухом чей-то шёпот, повернувшись на новый звук он увидел перед собой строгое лицо женщины, женщины которая дала жизнь той, которая пела колыбельную своей дочери – там за дверью.
Но когда она уже открыла рот чтобы высказать своё неодобрение подобным поведением до неё, словно через стену донёсся чарующий и обволакивающий женский голос.
Только голос мой
И ничего вокруг
Ангел спит земной
В объятье теплых рук
Сон опередит
Тающий закат
Пусть с ним улетит
Весь твой детский страх.
Женщина узнала этот голос и по её щекам потекли слёзы, слёзы по истраченному времени, слёзы по неистраченной материнской любви…
В кружевах ресниц
Слезки, как роса
Смолкнет шепот птиц
Стихнут небеса
Глубоко закат
Улегся за рекой
На маминых руках
Ангел спит земной.
В сердцах у обоих начала зиять новая рана, рана нанесённая временем и судьбой. Они были двумя главными людьми в жизни той, которая пела сейчас эту прекрасную колыбельную, не взирая ни на что, понимая, что не смогли уберечь её саму.
Папина ладонь
Крепче, чем гранит
В ней ты за стеной
От всех людских обид
Мамина ладонь
Нежнее облаков
Только в ней одной
Вся ее любовь…
С последними словами женщина лет тридцати прижала к себе маленькую девочку, словно стараясь уберечь её от невидимого врага. Уберечь свою дочь, свой смысл, свою жизнь…
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 126 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| POV Роза | | | POV Дмитрий |