Enlightenivent unfolds 6 страница

1235 год, Фукакуса

Настоящим почтительнейше обращаемся ко всем буддам де­сяти направлений, совершенномудрым и монахам небесного и человеческого миров, восьми стражам царства дракона и всем великодушньгм мужчинам и женщинам. Мы хотим собрать сред­ства на возведение храма для обучения; пусть пожертвования, какими бы незначительными они ни были, идут от чистого сер­дца людей.

В «Сутре заповедей бодхисаттвы» сказано: «Дети Будды, вы должны вести за собой чувствующие существа, сооружая мона­стыри и строя ступы в горах, лесах, садах и полях. Вы должны возводить храмы для обучения дзадзэн и всем другим практикам в летний и зимний периоды. В противном случае вы про­явите небрежность».

Все храмы и монастыри являются местами, где следуют практикам будд. Буддийские монастыри в Китае построены по образцу тех, что стоят в Индии. Японские монастыри тоже дол­жны следовать им. Сооружение монастыря есть дело величай­шей важности, и заслуги его глубоки; монастырь может многое дать людям.

Уже несколько лет иронию с тех пор, как. вернувшись на родину из Китая, я поклялся построить монастырь. Но до сих пор не было места, которое походило бы для того, чтобы под­держивать официальные практики монахов с помощью чаш для подаяния и монашеских одежд. Теперь мы получили превосход­ное место. Оно находится на территории храма Гокураку неда­леко от Фукакуса (в южных предместьях Киото). Мы дали ему название монастыря Каннондори (Ведущая за собой сила Ава-локитешвары). Хотя здесь по-прежнему полно сорняков и храм пока не действует, мы планируем возвести монастырь именно здесь.

Главными сооружениями монастыря будут зал Будды, зал Дхармы и зал для обучения монахов. У нас есть зад Будды и нет зала Дхармы. Но мы срочно нуждаемся в монашеском зале. Пло­щадь его будет около семи кэн (семьдесят футов) без внутрен­них стен. Мы хотим построить внутри длинные возвышения, на которых бы мы неустанно, день и ночь, занимались практикованием. В центре зала будет стоять священный образ бодхисаттвы Ма1тьджушри; вокруг него будут сидеть практикующие монахи.

Сегодня по-прежнему жива идущая с глубокой древности практика обретения прибежища в Трех драгоценностях в общи­не, собирающейся в одном заде. Достоинство ее безмерно и бла­гие последствия — огромны. Мы будем отдавать все свои силы любым делам, призванным подготовить благоприятные условия для преобразования десяти направлений. В Индии и Китае были прекрасные примеры того, как монахи трудились во имя этого в периоды Истинного Учения и Подражательного Учения.

Признательность за пожертвования мы выразим тем, что поместим имена жертвователей внутри священного образа бодхисаттвы Маньджушри. Помещенные в святилище имена составят мириады слогов и станут зернами мудрости, прос­ветляющими всех и вся. Обретшие путь в этом зале станут на­ставниками, которые поведут за собой людей; они достигнут не только царства людей, но и выйдут за его пределы. Они будут преобразовывать живых существ в небесной сфере и обители драконов. Все, пребывающие в божественной и невидимой сфе­рах, будут также слышать их. Так колесо Дхармы, переданное Буддой Шакьямуни, распространится повсюду.

С глубоким почтением настоятель монастыря Каннондори Двенадцатый месяц первого года эры Катей

Официальная речь

при открытии монастыря Косе

Официальная речь дзэнской традиции по-японски называется дзёдо, что буквально означает «восшествие на место наставни­ка в зале». Зал этот может быть Залом Дхармы, если речь идет о крупном монастыре. Но в данном случае Догэн говорил о мона­шеском зале. Данная речь—первая из записанных дзёдо Догэ­на; она датирована пятнадцатым днем десятого месяца второго года эры Катей (1236). Секретарь Сэннэ записал на китайском целый ряд проповедей Догэна, с которыми он выступал в мона­стыре Косе Хорин. Они составили первый свиток «Обширных записей Эйхэя».

1236 год, Фукакуса Записано монахом-секретарем Сэннэ

В пятнадцатый день десятого месяца второго года эры Ка-тэи наставник Догэн собрал монахов, сел на место учителя и в первый раз обратился с проповедью Дхармы здесь, в дзэнском монастыре Косе («Воспитание Совершенномудрых»). Он ска­зал: «Ветер нашего дома зависит от травы. Монастырь в лесу — прекрасное место для практикования. Ударьте один раз по воз­вышению, на котором сидите, трижды ударьте в барабан, выра­зите непостижимый голос Татхагаты. Вы, находящиеся внутри монастыря Косе, что вы скажете прямо сейчас, в эту минуту?

После небольшой паузы Догэн сказал: «Даже в золотой обла­сти дзэн, что в Китае, к югу от реки Сян, к северу от озера Тань, бесчисленное множество обычных людей тонет прямо на суше».

Догэн называет неофициальные беседы ява, что буквально означает «вечерняя беседа». Представленные ниже речи настав­ника взяты из «Сёбогэндзо дзуймонки» («Сокровищница ока истинной Дхармы: записи услышанного»), сочинения, напи­санного по-японски. Основные материалы для этой книги Эдзё собрал за годы эры Катей (1235-1238), но текст был закончен учениками уже после его смерти, видимо, на основании его слов и записей.

Ок. 1237года, Фукакуса Записано монахом-секретарем Эдзё

Во время неофициальной вечерней беседы наставник Догэн сказал: «Не браните и не хулите монахов грубыми словами. Даже если они совершают ошибки, не поносите их. Какие бы ошибки они ни совершали, когда собираются вместе и практикуют бо­лее четырех монахов, их следует почитать как подлинное сокро­вище государства. Настоятели, старшие монахи и наставники должны спокойно и подробно учить их, будучи исполненными сердечности и сострадания. Того, кого следует ударить, нужно ударить; того, кого следует побранить, нужно побранить. Но не оскорбляйте их и не клевещите на них.

Когда мой покойный учитель Жу-цзин был настоятелем мо­настыря Тяньтунсы, он во время дзадзэн критиковал учеников и Даже бил своей туфлей, чтобы они пробудились. Те, кого он уда­рял, с благодарностью принимали это и восхищались им.

Во время проповеди он говорил: «Я уже стар, мне давно пора удалиться на покой, чтобы провести мои последние годы в

Тот, кто клянется украсть драгоценность, победить могуще­ственного врага или познакомиться с красивой женщиной, бу­дет следовать своей клятве и помнить о ней везде и всегда, при любых обстоятельствах, что бы он ни делал: шел, стоял, сидел или лежал. Когда человек исполнен такой решимости, ничто не останется несвершенным. Если будешь искать путь с подлинной устремленностью, во время ли практикования медитации, заня­тия над коанами из жизни учителей древности или при обще­нии с учителем, ты сможешь подстрелить птицу, как бы высоко она ни летела, и поймать рыбу, как бы глубоко она ни плыла. Однако, если ты лишен такой устремленности в своем созна­нии, как ты сможешь достичь такого великого результата, как отсекание корней рождения и смерти в тот самый момент, когда произносятся слова "путь Будды"? Тот, кто обладает решимос­тью и целеустремленностью, обязательно обретет пробуждение, вне зависимости оттого, насколько он необразован или насколько медленно продвигается, вне зависимости от того, нем он или болен.

Возбуждая в сознании устремленность, размышляй о непо­стоянстве мира. Непостоянство—это не то, что ты просто себе представляешь, что воображаешь или о чем думаешь. Непосто­янство —это та истина, которая прямо перед тобой. Нет ника­кой необходимости изучать слова других людей или тексты. Родиться утром и умереть вечером, не увидеть сегодня того, кого ты видел вчера — непостоянство жизни в твоих глазах и твоих ушах. Не следует видеть и слышать это через посредство того, что говорят на сей счет другие; нужно лишь применять его к самому себе.

Даже если ты надеешься прожить семьдесят или восемьде­сят лет, в конце концов ты обречен на смерть. Ты должен счи­тать свое удовольствие и печаль, свои отношения и привязанность к мирским делами своими врагами. Вот в чем путь к более пол­ной жизни. Следует помнить только о пути Будды и трудиться ради великого блага нирваны. Особенно это касается тех из вас, кто уже стар или в годах — сколько лет у вас осталось? Разве можно позволить себе хоть на минуту расслабиться в практико-вании пути?

Однако даже не это самое срочное. Исследуй мир земной и царство Будды. Завтра, или, быть может, даже в следующее мгно­вение ты тяжело заболеешь, лишишься чувств и будешь мучить­ся и страдать от страшной боли. Быть может, тебя убьет демон, грабитель или разбойник. Поистине ничего нельзя предположить наверняка. Вот почему в нашем преходящем мире, где время смерти предсказать невозможно, рассчитывать жить вечно или тратить свое время на козни против других в высшей степени глупо.

Эту истину будды проповедовали живым существам. Пат­риархи говорили исключительно об этом. Я тоже говорю о не­постоянстве, мимолетности времени и неотвратимости рождения и смерти. Никогда не забывай об этом. Пойми же, что у тебя есть только сегодняшний день, только этот миг. Сосредоточь свое сознание на постижении пути, не тратя времени понапрасну. Если тебе это удастся, практикование не составит труда. А рассуж­дать о превосходстве или недостатках своей природы, быстроте или медлительности в обучении — в этом нет никакой необхо­димости».

***

Во время неофициальной беседы Догэн сказал: «Для того, кто постигает путь, в высшей степени важно быть бедным. Ког­да я смотрю на мир, я вижу, что у обладающих богатством есть две проблемы: гнев и стыд. Когда обладаешь богатством, дру­гие люди стремятся завладеть им. Когда ты сопротивляешься тому, чтобы его у тебя отобрали, возникает чувство гнева. Если жалуешься при дворе или борешься за то, чтобы сохранить то, чем обладаешь, появляется гнев и возникает чувство стыда. Если же ты беден и лишен алчности, все эти напасти минуют тебя. Истина эта, простая и дарующая счастье, достаточно очевидна.

Не ожидайте получить это учение из сутр. Учителя древнос­ти и мудрецы нынешних времен предупреждают об опасностях, которые таит в себе приобретение богатства. Столь же ясно го­ворят об этом наставники, равно как обитающие в небесных мирах. Копить богатства, давать волю гневу и тем самым стано­виться глупцом — в высшей степени печально. С другой сторо­ны, пребывающих в бедности и сохраняющих путь почитают достойные и совершенномудрые, а патриархи и невидимые со­здания радуются, взирая на них.

Не нужно прилагать усилий, чтобы понять, что ныне учение Будды клонится к упадку. С тех пор, как семь или восемь лет назад я вступил в монастырь Кэннин, многое поменялось. Ныне в спальнях монахов есть огороженные шкафы. Монахи пользу­ются различной утварью, предпочитают красивые одежды, об­ладают каждый своей собственностью, любят поболтать и небрежно относятся к приветствиям и поклонам. Отсюда може­те себе представить, как обстоит дело в других монастырях.

Вы, практакующие Дхарму, не должны владеть ничем, кроме одеяния и чаши для сбора подаяний. Для чего вам шкафы? Вам не следует ничего скрывать от других. Когда ничего не имеешь, то и жизнь протекает легко. Если вы полагаете, что лучше совер­шить убийство, чем быть убитому самому, то тем самым вы на­влекаете на себя множество тревог и вредите себе. Если же вы не собираетесь мстить даже тогда, когда вам угрожает опасность, вам нечего бояться грабителей и испытывать беспокойство. В каж­дый миг своей жизни вы будете радостными и спокойными.

***

Один из монахов сказал: «У меня есть престарелая мать. Я — ее единственный сын и кормилец. Моя любовь к ней без­мерна, и я полон решимости помогать ей. Вот почему я нанима­юсь на работы к другим людям, чтобы купить ей еду и одежду. Если бы я совершенно отказался от мира и удалился в затворни­чество, она не смогла бы прожить и дня. Поэтому я и занимаюсь мирскими делами. И меня беспокоит то, что я не могу полнос­тью отдаться пути Будды. Должен ли я ради пути Будды отка­заться совершенно от всего? Если да, то почему? Прошу наставника разъяснить мне».

Догэн сказал: «Это нелегкий вопрос. Ни один человек не сможет решить его за тебя. Тебе следует хорошенько подумать. Если ты действительно исполнен решимости практиковать путь Будды, тебе, быть может, удастся найти какие-нибудь искусные средства, которые позволили бы и обеспечить существование твоей матери, и вступить на путь Будды. Тогда ты выполнишь оба обета. Будучи исполненным решимости, можно победить же­стокого врага, завоевать любовь красавицы или добыть драго­ценное сокровище. Таким образом, трудности твои можно разрешить с помощью небесных и земных стражей.

Хуэй-нэн, шестой патриарх, был лесорубом в китайской об­ласти Синь. Он продавал дрова и тем самым добывал средства для поддержания матери. Однажды на рынке он услышал, как какой-то покупатель читает нараспев "Алмазную сутру", и со­знание его открылось к пути. Он оставил мать и отправился учиться к Дао-синю, пятому патриарху*. По преданию, он по­лучил потом тридцать лянов серебра, на которые он покупал одежду и еду для своей матери. Я полагаю, что это был поисти­не небесный дар за его искреннюю решимость. Тебе следует хо­рошенько подумать об этом, это очень важно.

Если ты будешь помогать своей матери до самой ее смерти и потом, будучи свободным от обязательств, вступишь на путь Будды, то тем самым ты исполнишь свое намерение. Но кто зна­ет? Ведь годы и смерть необязательно связаны. Твоя мать может прожить долго, и, быть может, ты уйдешь из этого мира пер­вым. В таком случае намерение твое останется неосуществлен­ным. Ты будешь жалеть о том, что не вступил на путь Будды, и твоя мать окажется ответственной за то, что помешала тебе сде­лать это. Получается, что вы оба совершите ошибку и не обрете­те благих заслуг.

С другой стороны, даже если твоя мать умрет от голода, то, что она позволила своему единственному сыну вступить на путь Будды, принесет огромную пользу для обретения пути ею са­мой. Быть может, у тебя не было возможности отбросить семей­ные обязанности и привязанности на протяжении многих жизней. Сделав это сейчас и тем самым обретя Дхарму, ты поистине от­платишь за доброту родителей и совершишь то, что согласуется с сердцем Будды. Ведь сказано, что, когда один ребенок стано­вится монахом, родители семи поколений обретают путь. Не те­ряй же возможности обрести счастье на бесчисленные зоны, будучи привязанным к нынешней непостоянной жизни. Хоро­шенько подумай над всем этим».

***

* Странная неточность. Пятым патриархом был Хун-жэнь, а Дао-синь был его предшественником и четвертым патриархом. — Прим. ред.

В последнюю ночь второго года эры Катэи (1236), во время неофициальной беседы, Догэн попросил Эдзё взять метелку, тем

самым назначив его первым главным монахом монастыря Косё. Догэн сказал: «Вот как передавалось учение нашей школы. Бодхидхарма пришел в Поднебесную из Индии. Он пришел в храм Шаолинь, сел перед стеной и стал ждать, когда придет ученик. По прошествии года к нему явился Хуэй-кэ. Зная, что Хуэй-кэ являет собой поистине драгоценный сосуд, Бодхидхарма обучал повсюду, и вот истинная Дхарма дошла сегодня до нас.

Я впервые назначаю тебя старшим монахом и прошу тебя владеть этой метелкой. Не беспокойся о том, что община наша небольшая. Не думай и о том, что ты еще недостаточно продви­нулся. У Фэньяна было всего шесть или семь учеников. У Яошаня их было меньше десяти. Тем не менее, они в полной степени практиковали путь патриархов. Вот почему мы говорим, что их общины процветали.

Вспомни. Были тот, кто пробудился, услышав, как камешек ударился о стебель бамбука, и другой, сознание которого очис­тилось при виде цветущих персиковых деревьев. Разве бамбук светел или туп, пребывает в заблуждении или просветлен? Раз­ве цветы персикового дерева поверхностны или глубоки, мудры или глупы? Хотя деревья расцветают из года в год, далеко не каждый видящий их пробуждается. Когда камешек ударяется о бамбук, далеко не каждый, слышащий этот звук, постигает путь.

Пробуждение и ясность сознания наступают только после напряженных усилий в учении и практиковании. Устремленность на пути способствует улучшению практики. Дело не в том, что звук трескающегося бамбука слишком резок, или что цветы так красивы. Хотя звук бамбука чудесен, услышать его можно толь­ко в тот миг, когда в него попадает камешек. Хотя цветы поисти­не великолепны, они не расцветают сами, но раскрываются только с приходом весны. Вот так и следует изучать путь. Обре­сти его можно только тогда, когда созреют условия. Хотя ты об­ладаешь способностями, ты практикуешь путь, опираясь на единую силу общины. Так что следует практиковать и искать, будучи единым своим сознанием с остальными.

Отполированный камень превращается в драгоценность. Человек становится совершенномудрым через самосовершен­ствование. Какой камень по природе своей источает сияние? Кто из людей зрел изначально? Надлежить неустанно обтесывать себя

ЮСПИТАНИЕГОВГМШННОМУДРЬГХ

и совершенствоваться. Не расслабляйся и не ленись в постиже­нии пути.

Учителя древности говорили: "Не расходуйте времени по­напрасну". Позволь задать тебе вопрос. Остается ли время с нами, если мы бережем его? Разве оно не утекает, даже если мы ценим его? Я скажу тебе так. Время не течет понапрасну, но мы можем позволить ему течь понапрасну. Древние имели в виду, что сле­дует практиковать путь неустанно, не давая времени миновать без толку. Практикуя путь, всегда помни об этом.

Мне нелегко изложить всю Дхарму одному, но патриархи поступали именно так. Множество людей обрело путь, обучаясь у Татхагаты, а другие обрели пробуждение, практикуя под руко­водством его ученика Анаццы. Будучи новым главным монахом, ты не вправе считать себя недостойным, но ты должен поднять три цзиня льна Дун-шаня и наставлять всю общину».

Сказав это, Догэн сошел со своего сиденья. Ударили в бара­бан и я, Эдзё, поднял метелку учителя. Вот как в монастыре Косё был впервые возведен на пост главный монах. Мне было в ту пору тридцать девять лет.

***

Догэн сказал: «Самое главное в постижении пути — это дзадзэн. Это самое важное. В стране Великой Сун множество людей обрело путь с помощью силы дзадзэн. Даже тот, кто не умеет читать или глуп от природы и лишен каких бы то ни было талантов, может в полной мере практиковать дзадзэн и стать более зрелым, чем самый эрудированный ученый. Вот почему ученики должны практиковать дзадзэн и не заниматься более ничем другим. Путь патриархов — это дзадзэн. Более искать нечего».

Я спросил: «Кроме практикования дзадзэн, если мы будем изучать коаны и записи высказываний наставников древности, это тоже может помочь пониманию. Возможно, это происходит очень редко, один раз из ста или даже тысячи случаев. Но что касается дзадзэн, то, видимо, здесь результат еще хуже. Долж­ны ли мы по-прежнему всецело отдаваться дзадзэн!»

Догэн сказал: «Даже если вы получите какие-то знания, изу­чая коаны и слова мудрецов прошлого, это может увести вас еще дальше от пути патриархов. Вместо этого лучше посвящать свое время сидению с прямой спиной, а не поиску достижений и не поиску пробуждения. Вот в чем заключается путь патриархов Хотя учителя прошлого и использовали слова наряду с дзадзэн они были полностью преданы медитации. Да, были такие чья пробужденность проявилась в ходе изучения писаний Но обяза­ны они своим пробуждениемисключительно силе дзадзэн Под­линная сила заключена именно здесь».

Звуки долины, цвета горы

Первоначальное название этого сочинения—«Кэйсэй сансёку». Оно написано на японском языке и входит в «Сокровищницу ока истинной Дхармы»; датируется пятым днем периода прак­тики 1240 года. Скорее всего, под «периодом практики» Догэн подразумевает летний период практикования, который продол­жался с пятнадцатого дня четвертого месяца по пятнадцатыйдень седьмого месяца.

Как и множество других глав «Сокровищницы ока истин­ной Дхармы», эта глава был представлена общине в виде дзи-сю, дхармовой беседы. Вполне возможно, что дзисю Догэна заключались преимущественно в чтении рукописей перед об­щиной практикующих учеников.

1240 год, Фукакуса

При передаче совершенного и всецелого пробуждения бес­численными патриархами возникали различные практики. Изу­чайте примеры последователей пути древности, ломавших себе кости, или Хуэй-кэ, который отрубил себе руку. Воплотите в себе такую же решимость, какая была у мальчика, который рассыпал свои волосы по грязной земле, чтобы Будда мог пройти по ним.

Сбросьте с себя прежнюю кожу, отказавшись от прежних взглядов, и в вас немедленно проявится то, что было скрыто на протяжении бесчисленных вечностей. И в этот миг окажется, что «я» ничего не знает, «кто-либо» ничего не знает, «ты» не имеет никаких ожиданий, а «око Будды» прозревает то, что вы­ходит за пределы видения. Этот опыт человеческая мысль пред­ставить не может.

***

В земле Великой Сун был человек, которого звали Мирянин Дун-по. Его первоначальное имя Ши из семьи Су, а прозвище — Цзи-дань. Будучи блестящим ученым, он изучал путь драконов и слонов в океане пробуждения. Он спускался в глубокие уще­лья и свободно парил в облаках.

Однажды, во время посещения горы Лушань, он пробудил­ся, услышав журчание потока в долине. Ион составил такое сти­хотворение, которое подарил дзэнскому наставнику Чан-цзуну:

Звуки долины —длинный широкий язык. Цвета горы—не что иное, как свободное тело. В ночи раздаются восемьдесят четыре тысячи стихов. Что в будущем смогу сказать об этом?

Прочитав это стихотворение, наставник Чан-цзун удостоверил его пробуждение.

Чан-цзун, которого также называли дзэнский наставник Чжао-цзюэ, был дхармовым наследником Хуан-лун Хуэй-наня, дхармового наследника дзэнского наставника Цы-мин Чу-юаня. Когда Су Дун-по встретился с дзэнским наставником Фу-инем, священнослужителем Ляо-юанем, тот передал ему буддийские заповеди вместе с монашеским одеянием, которое впоследствии Дун-по всегда одевал, когда занимался практикованием. Дун-по же подарил Фу-иню пояс, украшенный драгоценными кам­нями. Люди говорили о произошедшем обмене как о весьма необычном.

Звуки долины Дун-по будут приносить благо ученикам по­следующих поколений. Как жаль тех, кто теряет Дхарму прояв­ленного тела Будды! Как иначе можно увидеть цвета горы и услышать звуки долины? Являются ли они восемьюдесятью че­тырьмя тысячами стихов сутр? Можно сожалеть о том, что горы и вода скрывают цвета и звуки, но точно так же можно возрадо­ваться тому, что миг пробуждения всплывает в горах и водах.

Язык не знает отдыха. Цвета — за пределами прихода и ухо­да. Звуки и цвета сокровенны, когда они проявлены, или они сокровенны, когда сокрыты? Являют ли они собой полное выра­жение или частичное? На протяжении всех предыдущих весен и осеней Дун-по не видел гор и не слышал вод. Но именно в тот день он впервые увидел и услышал их. Бодхисаттвы, постигаю­щие пугь, вы должны открыть свое сознание текущим горам и нетекущей воде.

Дун-по обрел пробуждение вскоре после того, как он услы­шал слова дзэнского наставника Чан-цзуна о бесчувственных существах, проповедующих Дхарму. И хотя, услышав слова на­ставника, Дун-по не совершил скачка, вздымающиеся волны наполнили небо, когда он услышал звуки долины. Были ли это звуки долины или поток пробуждения, что встряхнули Дун-по? Я подозреваю, что голоса бесчувственных существ, проповеду­ющих Дхарму, раздаются даже сейчас, по-прежнему перемешан­ные с отзвуками ночного потока. Кто в состоянии измерить глубину этой воды? Наполняет ли она ведро или целый океан? В конце концов, был ли это Дун-по, который обрел пробуждение, или это горы и потоки пробудились? Кто сегодня с несомненной ясностью видит длинный широкий язык и свободное тело?

***

Сян-янь Чжи-сянь учился в общине Гуй-шань Лин-ю, дзэн­ского наставника Да-юаня, который сказал ему: «Ты глубок и обладаешь знанием. Скажи что-нибудь о себе самом, каким ты был до того, как твои родители появились на свет, но не говори словами, которые ты вычитал в сутрах и комментариях».

Сян-янь очень старался, но не смог сказать ничего. Он про­смотрел множество книг, собранных им за долгие годы, но так и не придумал, что сказать. Глубоко пристыженный, он сжег все книги и произнес: «Нарисованный рисовый пирог не утоляет голода. Я буду' 'рисовым монахом'', который и надеяться не смеет на обретение Дхармы в этой жизни». «Рисовый монах» —это тот, кто варит кашу на кухне, что-то вроде нашего помощника повара. И он долгие годы следовал данному обету.

Однажды Сян-янь сказал Гуй-шаню: «Мое сознание нераз­дельно; я ничего не могу сказать. Прошу вас, наставник, разъяс­ните мне».

Гуй-шань сказал: «Я не прочь разъяснить тебе, но, если я сделаю это, ты вознегодуешь».

Через некоторое время Сян-янь отправился на гору Удан-шань почтить память Нань-яна, Наставника Государства Да-чжэ-на, и построил себе хижину. Заодно он посадил рядом бамбук. Однажды, когда он подметал дорожку, маленький камешек ударил о стебель бамбука. И в этот миг, когда раздался неожидан­ный звук, Сян-янь обрел глубокое пробуждение. Умывшись и почистившись, он повернулся лицом в сторону горы Гуйшань, зажег ладан, распростерся ниц и сказал: «Наставник, если бы вы сказали мне тогда, этого бы не случилось никогда. Поистине, доброта ваша глубже, чем моих родителей». И написал стихо­творение:

Один удар рассеивает знание, И больше нет нужды бороться. Я последую пути древних, Не погружаясь в тишину.

Благородное поведение за пределами звуков и форм— Нигде нет ни следа. Постигшие путь

Назовут это полным и совершенным действием.

Когда он показал это сгихотврение Гуй-шаню, наставник ска­зал: «Ты совершил прорыв».

Как-то весной Лин-юнь Чжи-цинь, пракпгковавший дзэн уже в течение тридцати лет, отправился в горы. Остановившись от­дохнуть, он взглянул на лежавшую вдалеке деревню, увидел персиковые деревья в пышном цвету и пережил внезапное про­буждение. И он написал такое стихотворение, которое потом преподнес наставнику Гуй-шаню:

Тридцать лет искал я мастера меча.

Много раз опадали листья и распускались вновь.

Один лишь взгляд на цветы персика—

И вот уже больше нет сомнений, только это. Гуй-шань сказал: «Тот, кто вступает на путь, когда причины уже созрели, никогда не собьется с него». И тем самым подтвердил пробуждение Лин-юня.

Кто не вступает, когда причины еще не созрели? Кто вступа­ет, а потом сбивается? Пробуждение не ограничивается одним Лин-юнем. Если бы цвета горы не были необусловленным те­лом, как могло случиться пробуждение? Так он унаследовал Дхарму от Гуй-шаня.

ВОСПИТАНИЕ(;ОВР.РШЕННОМУДРЬГХ

* -к А

Как-то один монах спросил Чан-ша Цзин-цэня: «Как вы об­ращаете в "я" горы, реки и великую землю?»

Чан-ша сказал: «А как ты обращаешь "я" в горы, реки и ве­ликую землю?» Слова о том, что «я» возвращается в «я», не про­тиворечат словам, что «я» — это горы, реки и великая земля.

Лан-е Хуэй-цзюэ, Великий наставник Гуан-чжао, был дхар-мовым наследником Нань-юэ. Как-то Чжи-сюань, проповедовав­ший сутры, спросил Лан-е: «Как внезапно возникают горы, реки и великая земля, если они изначально не обусловлены?»

Лан-е ответил: «Как внезапно возникают горы, реки и вели­кая земля, если они изначально не обусловлены?»

Теперь мы знаем. Горы, реки и великую землю, которые из­начально не обусловлены, нельзя ошибочно принимать за горы, реки и великую землю. Проповедник сутр никогда не слышал об этом, поэтому он и не понимал горы, реки и великую землю как просто горы, реки и великую землю.

***

Вы должны знать, что без цветов горы и звуков долин Будда Шакьямуни не поднял бы цветка, а Хуэй-кэ не постиг бы сущно­сти. Благодаря силе цветов горы и звуков долины великая земля и чувствующие существа одновременно обретают путь, и бес­численное множество будд обретают пробуждение при виде утренней звезды. Такими кожаными мешками являются совер-шенномудрые древности, чья устремленность к поиску Дхармы была поистине глубока. Предшественники, подобные им, долж­ны вдохновлять людей сегодня. В основе подлинного обучения, обучения, свободного от забот о славе и выгоде, и должна ле­жать такая устремленность.

В нашем удаленном от других государстве ныне встретить тех, кто действительно подлинным образом ищет Дхарму, мож­но очень редко, но это не значит, что таковых нет вовсе. Многие люди покидают свои дома и семьи и, казалось бы, освобожда­ются от мирских привязанностей, но на самом деле используют путь Будды для обретения славы и выгоды. Поистине, это пе­чально! Как жаль, что они тратят свое время на лишенные прос­ветленности дела! Когда же они откажутся от этого и обретут путь? Если они встретят истинного наставника, как они распо­знают настоящего дракона?

Мой наставник, покойный Жу-цзин, называл таких людей «достойными жалости». Из-за неблагоприятных причин, сло­жившихся в их предыдущих жизнях, они не способны искать Дхарму ради Дхармы. В этой жизни, встретившись с настоя­щим драконом, они подозревают его, а встретившись с истин­ным учением, оказываются отброшенными им. Поскольку их тело, сознание, плоть и кости не готовы следовать за Дхармой, они не в состоянии получить ее. Так как линия преемственности школы патриархов была установлена давно, устремленность к пробуждению стала неким отдаленным сном. Как жаль, что люди не знают о сокровище и не видят его даже при том, что они родились на горе драгоценностей! Где же они найдут сокровище Дхармы?

Если только появится устремленность к пробуждению, то даже если будешь блуждать в шести мирах и четырех формах рождения, само блуждание станет практикой пробуждения. Пусть даже ты потратил попусту много времени, необходимо принес­ти клятву, немедленно, пока эта нынешняя жизнь еще не закон­чилась: «Вместе со всеми чувствующими существами да услышу я истинную Дхарму в этом рождении и во всех будущих рожде­ниях».

Дата добавления: 2015-11-04