Пламя мудрости сознания начинающего совершенно с самого начала. Всеобъемлющее самадхи патриархов есть завершение той же самой мудрости с течением времени, есть сжигание заблуждений невежества до тех пор, пока свеча не исчезнет. В состоянии ли ты увидеть, что практика эта не имеет ни начала, ни конца, что на самом деле она одна и та же, и раньше^ и позже? Вот в чем заключается сущностное учение, истинное переданное патриархами».
Копия составлена в покоях настоятеля в монастыре Эйхэй в Этидзэне, в пятый год эры Кэнтё (1253), в пятый день двенадцатого месяца. Сочинение было найдено среди документов покойного учителя. Оно представляло собой черновик и, возможно, не является законченным. Я роняю слезы от глубокого соэ/саления, что оно так и не было завершено. Эдзё.
Стихотворения
Надпись на своем портрете
Эти стихи, написанные на китайском языке, включены в «Эйхэй короку», или «Обширные записи Эйхэя», сочинение, состав-ленное учениками Догэна после его смерти. Эти два стихотворения входят в число тех шести, которыми Догэн обменялся с поэтом Вэнь-бэнем в 1226 году во время пребывания на горе Тяньтуншань.
Стихотворение было написано Догэном на своем портрете, который находится в монастыре Хоммё, префектура Кумамото. На портрете написано: «Монах Догэн из монастыря Кэннин, третий год эры Кароку (1227)». Также включено в «Обширные записи Эйхэя».
Раскрой один-единственный знак—и значение всех сутр прояснится:
Все великое колесо заслуг Дхармы повернется сразу же. В утробе ослицы родится благородный скакун. I Всякий раз, когда взглянешь, увидишь все вновь.
Холодное озеро, в тысячу аршин шириной, поглощает небесный цвет.
Вечер тих: рыба в парчовой чешуе достигает дна. Потом Плывет то сюда, то туда; стрела расщепляется. Бесконечная водная гладь, сверкающая луна.
Имя «Три учения» было пустым с самого начала; Выпусти хоть слово—и ошибок не избежать. Глядишь на мир, всматриваешься в себя—нет никакого твердого «я». Распахни переднюю дверь, если хочешь войти в свой дом.
Запись о возвращении мощей наставника Мёдзэна
Текст «Сяри Содэн-ки» был, согласно выходным данным, написан на японском языке в 1227 году, вскоре по возвращении Догэна в Японию. Фотокопия текста, который принадлежит одному из дхармовых наследников наставника, находится в Архивном Институте Токийского Университета.
Киото, 1227 г.
При спокойном и неторопливом размышлении постигаешь, что в тот миг, когда рождается понимание, учение являет свою целостную форму. А там, где пробуждение полное и совершенное, не остается и следа движения.
Покойный учитель был родом из провинции Иё. Он происходил из дома Сога, а его дхармовое имя было Мёдзэн. В возрасте восьми лет он оставил родителей и отправился учиться на гору Хиэй. В шестнадцать лет он стал монахом и пустился в странствие по океану знаний. Он полностью прояснил глубинный смысл внешних и внутренних учений. Непостижимые истоки самадхи и праджни открылись ему в своей непота-енности.
Однако, осознав, что подобное учение в конце концов сводится к подсчету знаков и букв, он начал заниматься практикой под руководством дзэнского наставника Эйсая, основателя и бывшего настоятеля монастыря Кэннин. Наставник Мёдзэн постиг учение, которое выходит за пределы сутр, и прояснил путь, пролегающий вне слов. Поистине, он был подобен Махакашьяпе на Горе Грифов и Нань-юэ, отправившемуся к Шестому патриарху Хуэй-нэну. Он слился с Подлинной линией преемственности, и только ему Эйсай лично передал Печать Дхармы.
В двадцать первый день второго месяца второго года эры Тейё (1223) наставник Мёдзэн покинул монастырь Кэннин и отправился в земли Великой Сун. В тринадцатый день пятого месяца он прибыл в монастырь Цзиндэсы, что на горе Тяньтун в провинции Циньюань. Поскольку именно в этом монастыре учился когда-то его покойный наставник Эйсай, Мёдзэн решил остановиться здесь на отдых вместе со своими спутниками. Годы прошли в углублении практики. Когда практика его достигла совершенной зрелости и были накоплены благие заслуги, имя его стало известно по всей стране. Во всех девяти областях Великой Сун имя его превозносили и почитали.
В восемнадцатый день пятого месяца первого года правления под девизом Баоцин (1225) наставник Мёдзэн заболел. В двадцать седьмой день того же месяца в час дракона (около восьми часов утра) он оправил свои одежды, сел прямо и вступил в нирвану.
Монахи, словно облака, приходили и простирались ниц; миряне также выказывали свое почтение. В двадцать девятый день пятого месяца в час дракона тело наставника было сожжено и пламя костра сияло пятью цветами. Когда присутствовавшие увидели это, все в один голос сказали, что непременно останутся мощи. Как и ожидалось, среди пепла нашли три фрагмента белых кристаллиновых мощей. Когда об этом известили монашескую братию, вся община собралась на церемонию почитания. Потом люди продолжили искать мощи и всего нашли свыше трехсот шестидесяти фрагментов.
Не было в землях Великой Сун никого, кто бы не слышал об этом и не склонился бы в прискорбии и благоговении. И ближние, и дальние, и близко знавшие наставника, и вовсе не знакомые с ним — все почитали Мёдзэна. В память его в монастыре был воздвигнут камень с надписью. С тех пор как учение Будды пришло в Японию, минуло уже свыше шестисот лет. Однако вплоть до этого времени мы не слышали, чтобы среди погребального пепла японского монаха оставались бы мощи.
Сестра Ти из Киото была одной из тех, кого покойный учитель посвятил в сан. Преданная последовательница Мёдзэна, она глубоко любила его. Тронутый ее искренней просьбой о передаче ей части мощей, яделюсь с ней. Янадеюсь, что мы не только будем неустанно благодарить судьбу за то, что нам выпало повстречать Мёдзэна в этом рождении, но и будем до конца преданы его делу — вести за собой все живые существа.
Эту краткую хронологию я записал для будущих поколений.
Ученик Догэн
Пятый день десятого месяца третьего года эры Кароку.
О рекомендации Дзадзэн всем людям
Текст, известный как «Фукан дзадзэн-ги» является одним из самых почитаемых в традиции школы Сото, ибо как нельзя лучше отражает намерение Догэна распространить в Японии практику дзэн. Сочинение, как гласят выходные данные, было написано на китайском языке в 1227 году. До наших дней сохранилась рукописная копия, сделанная лично Догэном. Однако наш перевод сделан с более поздней версии, отредактированной Догэном и вошедшей в «Обширные записи Эйхэя».
Киото, 1227 год
Подлинный Путь присутствует повсюду; как он может требовать практикования или пробуждения? Сущностное учение прямо перед нами во всей непосредственности; разве есть необходимость прилагать какие-либо усилия? Далее, зеркало очищено от пыли; зачем же еще стараться и полировать его? Все, совершенно все существует в этом самом месте; зачем же отправляться в дальние странстзия?
При этом, если отклониться от цели хотя бы на толщину волоса, окажешься на таком же удалении от нее, как небо от земли. Если предашься хоть малейшим различениям, затеряешься в беспорядке и хаосе. Можно гордиться своим пониманием и постичь множество разных вещей, можно обрести несравненную мудрость и обрести Путь через очищение сознания. Однако, если сознание по-прежнему блуждает, жизненный путь освобождения от форм может быть утрачен.
Необходимо следовать примеру Будды Шакьямуни из рощи Джета, который провел в медитации шесть лет даже при том, что обладал несравненной врожденной му/лростью. Также глубоко почитается наставник Бодхидхарма из храма Шаолиньсы, который девять лет провел сидя лицом к стене, хотя он унаследовал печать Дхармы. Таковы были совершенномудрые древности; а в наше время разве не следует практиковать так, как это делали они?
Поэтому нужно прекратить искать высказывания и гоняться за словами. Отступите на шаг назад и обратите светильник внутрь себя. Тогда тело-сознание исчезнет само собой, и проявится изначальная природа. Тот, кто желает обрести ее, должен начать практиковать.
Для дзадзэн необходимо тихое место. Есть и пить следует умеренно. Пусть исчезггут все тревога и беспокойства и упокоятся мириады вещей. Не думайте ни о хорошем, ни о плохом. Не судите о правильном и неправильном. Покончите с усилиями сознания и различениями ума. Не пытайтесь стать Буддой. Как может сущность Будды ограничиваться сидением в медитации либо не-сидением?
На месте, подходящем для погружения в медитацию, расстелите толстую циновку и положите на нее круглую подушку. Сядьте в позу «лотоса» или «полулотоса». Для принятия полной позы сначала положите правую ногу на левое бедро, а затем левую ногу на правое бедро. Для принятия «половинчатой» позы положите левую ногу на правое бедро. Развяжите пояс на одежде —пусть она спадает прямо. Затем положите правую руку ладонью вверх на левую ногу, а левую руку — на правую. Ко1гчики больших пальцев должны слегка соприкасаться.
Сидите прямо, не отклоняясь ни вправо, ни влево, и не наклоняясь ни вперед, ни назад. Уши должны быть на одной ли- -нии с плечами, а нос — на одной линии с пупом. Зубы и губы должны быть сомкнутыми, а язык — упираться в небо. Глаза держите открытыми и плавно дышите через нос.
Приняв такую позу, вдохните и полностью выдохните, а затем качнитесь вправо и влево. Теперь сидите прямо и думайте не-думание. Как вы думаете не-думание? Это находится за пределами мысли. Здесь и кроется сущность искусства дзадзэн.
Дзадзэн, о котором я говорю, не есть изучение медитации. Это дхармовые врата наслаждения и покоя. Это практическая реализация совершенного пробуждения. Постигните изначальную точку, свободную от связывающих сетей. Если вы испытаете это на опыте, вы станете подобным дракону, плавающему в океане, или тигру, обитающему в горах. Знайте, что истинная Дхарма возникает сама собой, сметая препятствия и рассеянность.
Когда вы заканчиваете, движения должны быть неторопливыми; поднимайтесь спокойно, без спешки. Из прошлых случаев мы знаем достоверно, что выход за пределы обыденного и священного, туда, где сидение й стояние безграничны, и для них не нужно совершать никаких усилий, зависит исключительно от силы дзадзэн.
Кроме того что катается указания на поворотную точку пальцем, жердью, иглой или колотушкой, или ведения людей к пробуждению при помощи метелки, кулака, палки или крика, то все это невозможно постичь различающим мышлением. А разве можно понять все это через сверхъестественные силы? Дзадзэн есть внушающее благоговейный трепет присутствие, за пределами цвета и форм. Разве это не есть путь, предшествующий всяким понятиям?
Поэтому не стоит беспокоиться о том, кто мудр, а кто — глуп. Не стоит различать острое и тупое. Подлинная устремленность к Пути есть искреннее практикование. Практику и понимание не загрязняет особенное; она пребывает каждый день.
Таким образом, в нашем мире и в других мирах, в Индии и Китае, патриархи в равной степени несут Печать Будды и проповедуют практику непоколебимости и безмятежности. Хотя обстоятельства и ситуации могут изменяться тысячами различных способов, следует искренне практиковать дзэн и полностью отдаваться пути. К чему отказываться от возвышения для сидения в собственном доме, чтобы бессмысленно блуждать в пыли отдаленных земель? Как только сделан хоть один неверный шаг, путь уже далеко.
Получив человеческую жизнь, не тратьте понапрасну летящие мгновения. Тому, кто уже встал на путь Будды, к чему гоняться за искорками, которые высекает кремень? В конечном счете, формы — не более чем капли утренней росы на траве. Человеческая жизнь подобна проблеску молнии, она преходяща и иллюзорна, она промелькнет в один миг.
Почтенные последователи дзэнского учения, не пытайтесь искать слона или ухватить настоящего дракона. Стремитесь к тому, чтобы достичь цели непосредственно. Почитайте сознание, выходящее за пределы учения и превосходящее все поступки. Переживайте опыт пробуждения будд и должным образом наследуйте самадхи патриархов. Неизменно практикуйте тако-вость, и вы будете таковыми. Сокровищница распахнется перед вами, и вы сможете пользоваться ее богатствами так, как только пожелаете.
Актуализация фундаментального начала
Текст «Гэндзё коан», написанный по-японски, является, быть может, самым известным и наиболее изучаемым из всех произведений Догэна. Слово «коан» обычно означает одну из образцовых дзэнских историй, которую наставник дает «для решения» своим ученикам. Но в данном случае слово это используется Догэном в смысле «переживаемой в опыте истины». Как свидетельствуют выходные данные, Догэн написал текст и дал его ученику-мирянину Коею Ё в 1233 году. Впоследствии оно вошло в качестве первой главы в сочинение из семидесятии пяти разделов «Сёбогэндзо», «Сокровищница ока истинной Дхармы», которое было составлено позднее, возможно, что и самим Догэном. В 1252 году Догэн переделал этот раздел. (Под словом «глава», или «раздел», подразумевается часть книги, изначально скрепленная в отдельную «связку».
1233 год, Киото
Поскольку все вещи суть Дхармы Будды, есть заблуждение, понимание, практикование, рождение и смерть, будды и чувствующие существа. Поскольку мириады существ лишены пребывающего «я», нет ни заблуждения, ни понимания, ни будды, ни чувствующего существа, ни рождения, ни смерти. По сути, путь Будды есть прыжок через избыточность и недостаток; вот почему возникают рождение и смерть, заблуждение и понимание, чувствующие существа и будды. Но в привязанности цветы опадают, а в отвращении распространяются семена.
Выставлять себя вперед и просветлять мириады вещей есть заблуждение. Но в том, что мириады существ выступают вперед и просветляют «я» — пробуждение.
Обладающие великим пониманием заблуждений являются буддами; те же, кто пребывает в великом заблуждении относительно понимания, являются чувствующими существами. Далее, есть те, кто в понимании выходит за пределы понимания, кто в заблуждении выходит за пределы заблуждения. Когда будды являются истинными буддами, они вовсе не с необходимостью замечают, что они будды. Тем не менее, они суть воплотившиеся будды, раскрывшие в себе природу Будды.
***
Когда видишь формы или слышишь звуки, при этом полностью задействуя тело и сознание, непосредственно и интуитивно постигаешь Дхарму. В отличие от вещей и их отражений в зеркале, в отличие от луны и ее отражения в воде, когда одна сторона просветлена, другая погружена во тьму.
***
Постигать путь Будды — значит постигать «я». Постигать «я» — значит забыть «я». Забыть «я» — значит обрести воплощение в мириаде вещей. Когда воплощенность в мириаде вещей обретена, твое тело и сознание, равно как и тела, и сознания других, исчезают. Не остается и следа пробуждения, и эта бес-следность продолжается бесконечно.
***
Когда впервые обращаешься к поиску учения, полагаешь, что ты очень далеко от нее. В тот миг, когда Дхарма передана должным образом, ты сразу же становишься изначальным «я».
Когда плывешь в лодке и наблюдаешь за берегом, может показаться, что берег движется. Но, если повнимательнее присмотреться к лодке, увидишь, что на самом деле движется лодка. Точно так же, если пытаешься исследовать мириады вещей с помраченным телом и сознанием, тебе может показаться, что твое сознание и твоя природа постоянны. Если же заниматься непосредственным практикованием и вернуться туда, где ты на самом деле пребываешь, станет ясно, что совершенно ни в чем нет неизменного «я».
***
Хворост превращается в пепел, и никогда более не становится хворостом. Однако не следует полагать, что пепел—это то, что после, а хворост—то, что до. Необходимо понимать, что хворост пребывает в сфере феноменального выражения хвороста, которое полностью включает в себя и «до», и «после», и при этом не зависит от «до» и «после». Пепел пребывает в феноменальном выражении пепла, которое полностью объемлет «до» и «после». Точно так же, как хворост больше не становится хворостом после того, как он превратился в пепел, возвращение к жизни после смерти невозможно.
А раз так, учение Будды отрицает, что рождение превращается в смерть. Следовательно, рождение есть не-рождение. В учении Будды есть неизменная истина, что смерть не обращается рождением. Следовательно, смерть есть не-смерть.
«Рождение» есть выражение, завершающее этот миг. «Смерть» есть выражение, завершающее этот миг. Они подобны зиме и весне. Мы ведь не называем зиму началом весны, а лето —концом весны.
* * *
Пробуждение подобно луне, отражающейся в воде. Луна не становится влажной, а вода не становится «разорванной». Хотя лунный свет безбрежен и велик, луна отражается даже в маленькой лужице в дюйм шириной. Вся луна без остатка и все небо отражаются в каплях утренней росы на траве, или даже в одной капельке воды.
Пробуждение не разделяет человека точно так же, как луна не «разрывает» воду. Ты не можешь воспрепятствовать пробуждению точно так же, как капля воды не в состоянии стать препятствием для луны на небе. Глубина капли—это высота луны. В каждом отражении, каким бы долгим или кратковременным оно ни было, проявляется безбрежная широта капли и постигается безграничность луны, сияющей на небесах.
***
Когда Дхарма не заполняет полностью тела и сознания, может создаться впечатление, что она уже в изобилии. Когда Дхарма полностью заполняет тело и сознание, ты понимашь, что
ГТУТЬКПГОБУЖДЕНИЮ
чего-то недостает. Например, когда выходишь в лодке в открытое море, то на самой середи i ie океана, когда нигде i ie видно ни полоски земли, ты смотришь по всем сторонам, и океан кажется круглым, и никаким другим. Но океан не круглый и не квадратный; многообразие его форм бесчисленно. Он подобен дворцу. Он подобен драгоценному камню. Круглым же он является настолько, насколько ты можешь видеть в настоящий момент. И таковы же все вещи.
Хотя у мира, загрязненного пылью, и мира, пребывающего за пределами условий, великре множество черт, ты в состоянии видеть и понимать только то, что достигает твой глаз практики. Чтобы познать природу мириады вещей, ты должен знать, что хотя они кажутся круглыми или квадратными, других форм океанов и гор—бесчисленное mi южество; здесь — все миры. Причем не только вокруг тебя, но и прямо у тебя под ногами или в капельке воды.
***
Рыба плывет в океане, и вне зависимости от того, как далеко она заплыла, воде нет конца и края. Птица парит в небе, но вне зависимости от того, как далеко она залетела, во?дух не заканчивается. Однако ни рыба, ни птица никогда не покидают тех элементов, в которых они обитают. Когда действие; их широко, сфера действия тоже широка. Когда нужда их невелика, сфера тоже мала. Поэтому и та и другая захватывают свою сферу полностью, и та и другая полностью переживают ее. Е ели птица покинет царство воздуха, она тут же погибнет. Если рыба покинет царство воды, она тоже сразу же умрет.
Знай же, что вода есть жизнь и воздух есть жизвд,. Птица есть жизнь и рыба есть жизнь. Жизнь должна быть птицей и жизнь должна быть рыбой. И так далее. Есть просветленная практика, которая охватывает всю и ограниченную, и безграничную жизнь.
***
Таким образом, если птица или рыба попытаете» достичь края своего элемента прежде движения в нем, ни птица, ни рыба не найдет ни своего пути, ни своего места. Когда же ты обретаешь свое место непосредственно там, где находишься. начина-
ПОЯВЛЕНИЕ ОКА ИСТИННОЙ ДХАРМЫ
ется практикование, актуализирущее фундаментальное начало. Когда обретаешь свой путь в этот момент, тоже начинается практика, реализующая фундаментальное начало; ибо ни место, ни путь не велики и не малы, они не принадлежат ни тебе, ни другим. Место, путь не перешли из прошлого и не просто возникают сейчас. Поэтому в просветленной практике пути Будды обрести вещь значит проникнуть в эту вещь, узнать какую-либо практику значит придерживаться этой самой практики.
Здесь и заключена самая суть; здесь развертывается путь. Границы понимания неотчетливы, ибо понимание наступает одновременно с овладением учением Будды. Не думай, что то, что ты достигаешь, становится твоим знанием и схватывается твоим умом. Непостижимое, хоть оно и воплощается мгновенно, может и не быть очевидным. Явленность его за пределами знания.
***
Ма-юй, дзэнский наставник Бао-чэ, обмахивался веером. К нему приблизился монах и сказал: «Наставник, природа ветра постоянна, и нет такого места, которого бы она не достигала. Зачем же вы тогда обмахиваетесь веером?»
«Хоть ты и понимаешь, что природа ветра постоянна, — ответил наставник, — ты не понимаешь, что значит "проникать повсюду"».
«В чем же смысл проникания повсюду?» — снова спросил монах. Ма-юй просто продолжал обмахиваться веером. Монах глубоко поклонился.
Воплощение учения Будды, жизненного пути правильной передачи Дхармы, подобно этому. Говорить, что, так как природа ветра постоянна, обмахиваться веером нет смысла, ибо можно получить ветер и без веера, значит не понимать ни постоянства, ни природы ветра. Природа ветра постоянна. А раз1 так, ветер дома Будды порождает золото земли и вдыхает аромат в пену реки.
Написано в середине осени, в первом году эры Тэмпупку (1233) и передано моему ученику, мирянину Коею Ё с острова Кюсю. Отредактировано в четвертом году эры Кэнтё (1252).
Примеры для обучения
Мы представляем Первые десять из трехсот историй пробуждения, отобранных Догэном из китайских собраний. Естественно, антология была на китайском, и сам Догэн называл ее «Себо-гэндзо», «Сокровищницей ока истинной Дхармы». Но чтобы отличать этот текст от написанного на японском языке, его стали называть «Синдзи Сёбогэндзо», или «Мана Сёбогэндзо», т.е. «Сёбогэндзо на китайском языке», или же «Сёбогэндзо самбя-ку-соку», «Триста случаев Сёбогэндзо». Предисловие к тексту датируется первым годом эры Катэи.
1235 год, Киото
Цин-юань, дзэнский наставник Хун из монастыря Цзинц-зюйсы, что в области Цзи, как-то спросил Ши-тоу: «Откуда ты?» «Я из Цаоси», —ответил Ши-тоу.
Цин-юань поднял вверх метелку и спросил: «Есть это в Цаоси?»
«Не в Цаоси и не в Индии», — ответил Ши-тоу. «Был ли ты в Индии?» — вновь спросил Цин-юань. «Если бы я там был, это тоже было бы там», — сказал Ши-тоу.
«Ты говоришь это, хотя не был там», —сказал Цин-юань.
«Наставник, прошу вас, скажите что-нибудь вместо того, чтобы я говорил об этом», —сказал Ши-тоу.
«Дело не в том, что я не хочу говорить; просто я опасаюсь, что в последующем это будет неправильно понято», — молвил Цин-юань.
ПОЯВЛЕНИ0ОКАИСТ1ТННС)ЙДХАРМЬ1
***
Хуан-бо, дзэнский наставник Дуань-цзи из области Хун, спросил своего учителя Бай-чжана: «Как мы разъясняем учение, которое было передано?» Бай-чжан продолжал молча сидеть в своем кресле.
«Если так, то что же получат люди в будущем?» — вновь
спросил Хуан-бо.
«Я полагал, что ты будешь истинным последователем», — сказал Бай-чжан и отправился в свои покои.
***
Чжао-чжоу, великий наставник Чжэнь-цзи, спросил как-то своего учителя Нань-цюаня: «Куда ушел тот, кто знает?»
«Он ушел в дом жертвователя, что рядом с горой, и превратился в буйвола».
Чжао-чжоу поблагодарил Нань-цюаня за его наставления.
«На исходе минувшей ночи луна подобралась к окну», — сказал Нань-цюань.
***
Как-то проповедник Лян с горы Сишань в области Хун учился вместе с Ма-цзу. Ма-цзу спросил его: «Какую сутру ты проповедуешь?»
«Сутру сердца», — ответил Лян.
«И как ты проповедуешь ее учение?»—вновь спросил Ма-цзу.
«Я проповедую его сердцем», — ответил Лян.
«Сердце подобно актеру, исполняющему главную роль, — сказал Ма-цзу. — Воля подобна актеру, играющему второстепенную роль. Объекты шести чувственных ощущений подобны музыкантам, сопровождающим своей игрой действо. Как они понимают твое изложение сутры?»
«Если сердце не понимает его, то пустота понимает его?» — спросил Лян.
«Да, понимает», —сказал Ма-цзу. Лян махнул рукавом и собрался уходить.
«Эй, проповедник», —позвал Ма-цзу. Лян обернулся.
«Именно это, от рождения до смерти», —сказал Ма-цзу.
В этот миг Лян обрел пробуждение. Он укрылся на горе Сишань и более о нем никто ничего не слышал.
***
Мирянин Пан-юнь из области Сян при первой встрече с Ши-тоу спросил его: «Кто есть тот, кто не сопровождает все вещи?»
Ши-тоу закрыл рукой рот Пан-юню. В этот момент Пан-юнь обрел первоначальное понимание. Позднее Пан-юнь задал тот же вопрос Ма-цзу.
Ма-цзу сказал: «Выпей до дна всю реку Си, а потом я тебе отвечу». И тут Пан-юнь пробудился.
***
Один монах спросил как-то Лан-е, дзэнского наставника Гуан-чжао из области Чу: «Чистота присутствует изначально. Как же тогда вдруг появились горы, реки и великая земля?»
Лан-е сказал: «Чистота присутствует изначально. Как же тогда вдруг появились горы, реки и великая земля?»
***
Священнослужитель Ми-ху из Цзин-чжао попросил одного монаха спросить Ян-шаня: «Могут ли люди в наши дни достичь пробуждения?»
Ян-шань сказал: «Дело не в том, что нет пробуждения; но как нам быть с попаданием в сферу того, что не является сущностным?»
Монах вернулся и передал ответ Ми-ху, который одобрил Ян-шаня.
***
Ма-цзу, дзэнский наставник Да-цзи из области Хун в Цзян-си, был первым помощником Нань-юэ. Нань-юэ передал ему печать сознания, показав тем самым, что Ма-цзу превосходит всех остальных.
Перед этим Ма-цзу жил в храме Чуаньфа и непрерывно занимался дзадзэн. Нань-юэ, знавший, что Ма-цзу является подлинным сосудом Дхармы, отправился к нему и спросил: «Великий монах, чего вы собираетесь достичь, занимаясь дзадзэн!»
«Я намереваюсь стать буддой», — ответил Ма-цзу. Нань-юэ взял кусок черепицы и стал обтачивать ее о скалу. Ма-цзу спросил: «Что вы делаете?»
«Я намереваюсь сделать зеркало», —сказал Нань-юэ. «Как можно сделать зеркало, обтачивая черепицу?» —спросил Ма-цзу.
«А как можно стать буддой, занимаясь дзадзэн!» —спросил, в свою очередь, Нань-юэ.
«Что вы хотите сказать?» —спросил Ма-цзу.
«Это подобно управлению повозкой, —сказал Нань-юз. — Когда повозка останавливается, ты ударяешь хлыстом коня или повозку?» Ма-цзу ничего не сказал.
Нань-юэ продолжал: «Ты хочешь практиковать дзадзэн или то, как сидел, погруженный в медитацию, Будда?» Если ты узнаешь, что такое дзадзэн, ты поймешь, что дзэн не имеет ничего общего ни с сидением, ни с лежанием. Если ты хочешь научиться сидеть так, как сидел Будда, знай, что Будда — всего лишь одна из форм самадхи. Не прибегай к уморазличениям в непребывающей Дхарме. Если будешь сидеть, как Будда, тем самым ты убьешь Будду. Если будешь привязан к такой форме, как "сидение", никогда не проникнешь в сущностный принцип».
Услышав наставления Нань-юэ, Ма-цзу испытал такой восторг, словно он вкусил самое чудесное из лакомств.
***
Наставник Хуан-бо однажды покинул свою общину на горе Хуанбошань и пришел в монастырь Дааньсы. Там он присоединился к работникам, которые чистили стены монастыря. Как-то в монастырь прибыл министр Пэй Сю, чтобы зажечь ладан. Его приветствовал настоятель храма. Пэй Сю посмотрел на фреску на стене и спросил: «Что это за живопись?»
«Это —портрет достойного монаха», —сказал настоятель.
«Понятно, что это портрет, — сказал Пэй Сю. — Но где же достойный монах?» Настоятель ничего не смог ответить.
«Есть ли здесь где-нибудь последователь дзэн?» — спросил Пэй Сю.
«Вон монах, работающий в храме. Он, похоже, принадлежит к школе дзэн», — сказал настоятель.
«Не могли бы вы привести его сюда, чтобы я задал ему несколько вопросов?» —попросил Пэй Сю.
Хуан-бо быстро доставили к министру, который был очень рад видеть его и сказал: «У меня есть один вопрос, но все на-
ПУТЬ К ПГОБУЖДЕНИЮ
ставники, которым я задавал его, отказывались отвечать. Не могли бы вы ответить на него, почтенный?»
«Давайте ваш вопрос, господин», — сказал Хуан-бо. И Пэй Сю повторил тот же вопрос, который он задал настоятелю храма.
«Господин!» —Хуан-бо резко повысил голос.
«Да», —сказал Пэй Сю.
«Где вы?» — спросил Хуан-бо
Пэй Сю тут же понял все. Это было подобно тому, как если бы из его волос выпала жемчужина. «Вы —истинный наставник», —сказал Пэй Сю. Он попросил Хуан-бо открыть зал Будды и вошел следом за ним. Как-то один монах спросил Цин-юаня: «Как это так получилось, что Бодхидхарма пришел из Индии?»
«Он исчез именно так», —сказал Цин-юань.
«Чему вы будете учить в эти дни?» — вновь спросил монах.
«Подойди поближе», —попросил Цин-юань. Монах приблизился.
«Помни об этом», —сказал Цин-юань.
Воспитание совершенномудрых
1235-1242
Просьба
о пожертвованиях для монашеского зала в монастыре Каннондори
Это письмо с просьбой о пожертвованиях было написано на китайском языке, поскольку в ту эпоху все официальные документы было принято составлять на китайском. Оно датировано первым годом эры Катей (1235). Древнейшая из известных на сегодняшний день версий включена в опубликованную в 1754 году «Биографию основателя Догэна из Эйхэя, составленную Кэндзэем» («Эйхэй кайсан гёдзё Кэндзэй-ки»). На японском текст известен как «Каннондори-ин содо коирю кандзин-со».
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |