ственности за них не иначе, как по жалобе потерпевшего (австрий-
ское, болгарское, венгерское, норвежское законодательство), а тре-
тья носила смешанный характер, не допуская уголовной
ответственности за имущественные посягательства в отношении
супругов и близких родственников, и в то же время предусматривая
порядок частного обвинения за аналогичные посягательства, совер-
шаемые в отношении более отдаленных родственников (германское
и итальянское законодательство).281
В сущности, немногим в вариативности вопроса об особенно-
стях уголовной ответственности за имущественные посягательства в
отношении членов семьи отличается и современное уголовное зако-
нодательство. В основе различных подходов к его решению лежит
прежде всего различное понимание взаимодействия таких институ-
тов, как семья и государство, различное видение пределов вторже-
ния государства в семейную жизнь: от полного невмешательства,
предопределяющего ненаказуемость супружеских и родственных
хищений, к ограничению вторжения в имущественные дела семьи
Шейфер С. А., Безверхое А. Г. Имущественные преступления в семье: материаль-
но-правовой и уголовно-процессуальный аспекты // Государство и право. 2001. № 6.
С. 51-52.
Фойницкип И. Я. Курс уголовного права: Часть Особенная. Посягательства личные
и имущественные. 6-е изд. СПб., 1912. С. 169.
206 Глава II
соображениями крайней необходимости, продиктованными жалобой
потерпевшего, а от него — к полному игнорированию значимости
каких-либо семейных отношений между потерпевшим и виновным,
предполагающему наказуемость последнего на общих основаниях.
Выбор же между указанными моделями предопределяется целым
комплексом факторов.
Прежде всего значимо наличие состояния брака между сторо-
нами конфликта, а применительно к родственникам — степень их
родства, указывающая на близость кровных связей. Те же римские
юристы, признающие невозможность жены отвечать по иску, выте-
кающему из воровства, не имели в виду те случаи, когда женщина
похищала вещи мужа после развода.282 В советской теории также
отмечалось, что тайное хищение одним сожителем имущества дру-
гого сожителя должно квалифицироваться как кража.283 По УК Ис-
пании освобождаются от уголовной ответственности и являются
субъектами только гражданско-правовой ответственности супруги,
которые не разведены по закону, фактически или в результате су-
дебного процесса о раздельном проживании супругов, о разводе или
о недействительности брака, а также и восходящие, нисходящие
родственники, родные либо приемные братья и сестры, родственник
в первом колене за имущественные преступления, которые они со-
вершат между собой, если не будет применено насилия или запуги-
вания (ч. 1 ст. 268).284 По французскому уголовному праву родст-
венный иммунитет не дает оснований для уголовного преследования
за хищение, совершенное каким-либо лицом в ущерб своему родст-
веннику по восходящей или по нисходящей линии, а также супругу,
за исключением случаев, когда супруги проживают раздельно по
установлению суда или имеют разрешение на раздельное прожива-
ние (ст. 311-12 УК Франции).285
Еще одним фактором, предопределяющим наказуемость или не-
наказуемость внутрисемейных и родственных хищений служит ха-
рактер их общественной опасности, выраженный в способе посяга-
82 Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниа-
на. М., 1997. С. 562.
283 Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3 / Отв. ред. Н. А. Беляев.
М. Д. Шаргородский. С. 757-758.
284 Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и Ф. М. Решетникова. М.,
1998.
285 Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993. С. 116.
Понятие и признаки хищения 207
тельства. В частности, в примечаниях к ст. 1664 и 1675 российского
Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. закре-
плялся порядок, согласно которому дела о кражах и мошенничест-
вах «между родителями и детьми и между супругами» начинались
«не иначе как по жалобе понесшего от преступления убыток лица».
При совершении же грабежа или разбоя родственным и супруже-
ским отношения не придавалось никакого значения.
Согласно УК Франции родственный иммунитет применим к об-
манному изъятию вещи, вымогательству, шантажу, мошенничеству и
злоупотреблению доверием, совершенным в семье (ст. 311-12, 312-9,
312-12, 313-3 и 314-4).
По современному УК ФРГ насильственные хищения и вымога-
тельство также преследуются в общем порядке, а кража (§ 247), мо-
шенничество (§ 263), получение выгоды путем обмана (§ 265а), пре-
ступное злоупотребление доверием (§ 266), если они совершены
лицом «у своего родственника, или опекуна, или лица, с которым
виновный проживает под одной крышей», — только по жалобе по-
терпевшего. Тот же подход отражен в УК Республики Польша, в
соответствии с которым в случае совершения кражи, присвоения,
вымогательства или обмана, совершенных во вред самому близкому
лицу, уголовное преследование возбуждается по заявлению потер-
певшего (ст. 278, 279, 284-287), а ответственность за насильственные
хищения наступает на общих основаниях.287
Примерно так же решается проблема с имущественными пре-
ступлениями в семье и в ряде других европейских стран, с той лишь
существенной разницей, что если законодательство одних (ФРГ,
Польша) исходит из допустимости уголовной ответственности за
ограниченный круг такого рода посягательств, но при соблюдении
особого порядка привлечения к ней, то законодательство других
(Франция, Испания) отдает приоритет принципу недопустимости
вмешательства государства в имущественные дела семьи, исклю-
чающему уголовное преследование за указанные правонарушения и
переносящему вопрос в плоскость гражданско-правового возмеще-
ния ущерба.
Уголовный кодекс ФРГ/ Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и Ф. И. Решетникова. М., 1996.
87 Уголовный кодекс Республики Польша / Под общ. ред. Н. Ф. Кузнецовой. Минск,
1998.
208 Глава II
В России ни уголовное, ни уголовно-процессуальное законода-
тельство не содержат специальных положений об основаниях и пре-
делах уголовной ответственности за имущественные правонаруше-
ния в семье. Решающим критерием допустимости или недопусти-
мости ответственности за внутрисемейные хищения продолжает ос-
таваться действующий правовой режим семейных имущественных
отношений, регулируемых прежде всего семейным, а в необходи-
мых случаях и гражданским законодательством, поскольку это не
противоречит существу семейных отношений (ст. 4 Семейного ко-
декса РФ). Поэтому в процессе предварительного расследования и
судебного разбирательства необходимо выяснять, является ли иму-
щество, ставшее предметом нарушения, совместной собственностью
супругов или индивидуальной собственностью одного из супругов и
в зависимости от этого решать вопрос о правовых средствах разре-
шения конфликта.
В соответствии со ст. 33 СК законным режимом имущества суп-
ругов признается режим их совместной собственности, в каковой
находятся:
а) имущество, нажитое супругами во время брака (доходы каж-
дого из супругов от'трудовой, предпринимательской или интеллек-
туальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также
иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого на-
значения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в
возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие
увечья либо иного повреждения здоровья, и др.);
б) приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и
недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале,
286 В свое время попытки утвердить некоторые начала диспозитивности в данной
сфере предпринимались со стороны Пленума Верховного Суда СССР, который в
своем постановлении от 3 декабря 1976 г. «О практике применения судами законода-
тельства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в пре-
ступную и иную антиобщественную деятельность» разъяснил: «Не должны приме-
няться меры уголовного наказания к несовершеннолетним за кражи у родителей или
других совместно проживающих с ними членов семьи, если сами потерпевшие не
обращались в соответствующие органы с просьбой о привлечении подростков к уго-
ловной ответственности» (п. 15). Однако в сменившем его 14 февраля 2000 г. поста-
новлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступле-
ниях несовершеннолетних» аналогичного положения не содержится (см.: Российская
газета. 2000. 14 марта).
Понятие и признаки хищения 209
внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие орга-
низации;
в) любое другое нажитое супругами в период брака имущество
независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо
на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства и
безотносительно к тому, что один из супругов в период брака осу-
ществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по
другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода
(ст. 34 СК);
г) имущество каждого из супругов, признанное их совместной
собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет
общего имущества супругов или имущества каждого из супругов
либо труда одного из супругов были произведены вложения, значи-
тельно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный
ремонт, реконструкция, переоборудование и др.) (ст. 37 СК).
Указанный режим означает, что владение, пользование и распо-
ряжение общим имуществом супругов осуществляются по их обо-
юдному согласию, которое предполагается независимо от того, кем
из них совершается сделка по распоряжению этим имуществом (п. 2
ст. 253 ГК; ч. 1, 2 ст. 35 СК). Следовательно, самовольное распоря-
жение общим имуществом супругов одним из них в ущерб интере-
сам семьи не образует хищения, коль скоро это имущество для са-
мовольно действующего лица не является чужим.
Что же касается имущества, принадлежавшее каждому из суп-
ругов до вступления в брак, то оно, как и прежде, признается их раз-
дельной собственностью. Кроме того, собственностью каждого из
супругов выступает: а) имущество, полученное одним из супругов
во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвоз-
мездным сделкам; б) вещи индивидуального пользования (одежда,
обувь и др.), за исключением драгоценностей и других предметов
роскоши, хотя и приобретенные в период брака за счет общих
средств супругов; в) имущество, нажитое каждым из супругов в пе-
риод их раздельного проживания при прекращении семейных отно-
шений, признанное судом собственностью каждого из них; г) при-
обретенные исключительно для удовлетворения потребностей
Несовершеннолетних детей (одежда, обувь, школьные и спортивные
Принадлежности, музыкальные инструменты, детская библиотека и
Другие вещи, которые разделу не подлежат и передаются без ком-
210 Глава II
пенсации тому из супругов, с которым проживают дети; д) вклады,
внесенные супругами за счет общего имущества супругов на имя их
общих несовершеннолетних детей, считавшиеся принадлежащими
этим детям и не учитываемые при разделе общего имущества супру-
гов (ст. 256 ГК; ст. 36, 38 СК).
Следует также учитывать, что нынешнее законодательство пре-
доставляет супругам достаточно широкие возможности самим опре-
делять правовой режим имущества, нажитого во время брака. Так,
по требованию любого из супругов либо по соглашению между ни-
ми (брачному договору, определяющему их имущественные права и
обязанности в браке) а также в случае заявления кредитором требо-
вания о разделе общего имущества супругов для обращения взыска-
ния на долю одного из них установленный законом режим совмест-
ной собственности может быть изменен и установлен режим
долевой или раздельной собственности на все имеющееся или бу-
дущее имущество супругов, на его отдельные виды или на имущест-
во каждого из супругов (ч. 1 ст. 42 СК).
Установленный в перечисленных случаях режим раздельной
собственности на имущество супругов допускает уголовную ответ-
ственность за имущественные правонарушения в семье, поскольку
имущество, принадлежащее одному из супругов, является чужим
для другого.
Наличие на стороне лица, завладевшего имуществом, действи-
тельного или предполагаемого права на это имущество, и предопре-
деляющее отношение к нему как к чужому, означают, что предме-
том хищения (для спорящих сторон) не может быть спорное
имущество до разрешения спора судом. При наличии соответст-
вующих признаков такого рода деяния могут квалифицироваться
как акт самоуправства.
В частности, Колпинским районным судом г. Санкт-Петербурга
необоснованно были расценены как кража самоуправные действия П.
Бородина, выразившиеся в том. что он украл ключи у своей малолет-
ней дочери, с помощью которых проник в квартиру своей бывшей
жены И. Бородиной и тайно похитил ее личное имущество: две шу-
бы, дубленку, кожаную куртку и другие вещи, причинив тем самым
потерпевшей значительный материальный ущерб. Судебная коллегия
по уголовным делам Верховного Суда РФ, удовлетворив протест за-
местителя Генерального прокурора РФ, в котором был поставлен во-
прос о переквалификации действий Бородина, указала следующее.
Понятие и признаки хищения 211
На протяжении предварительного следствия и в судебном засе-
дании Бородин пояснил, что после расторжения брака с Бородиной
раздел совместно нажитого ими имущества он не производил, из
квартиры, ранее принадлежавшей его родителям, не выписывался,
права на эту жилую площадь не потерял, проживал в маленькой ком-
нате, а жена и несовершеннолетняя дочь — в большой. В квартире
находились его личные вещи. Жена всячески пыталась избавиться от
его присутствия в квартире, так как у нее был сожитель. С этой це-
лью она поставила вторую, металлическую дверь и зайти в квартиру
он не мог, поскольку ключей она ему не дала. Он стал проживать в
разных местах. Бородина часто уезжала в командировки, а дочь
практически все время жила у его родителей.
В один из таких периодов он открыл квартиру взятыми у доче-
ри ключами и обнаружил, что исчезли его вещи и часть мебели. В
связи с тем, что в квартире не оказалось его имущества, он взял
часть вещей бывшей жены. Вещи не продавал, а оставил на хране-
ние у своего знакомого, так как собирался вернуть их потом жене,
но не успел сделать до ареста: не было подходящего случая, чтобы
согласовать вопросы пользования вещами и квартирой с бывшей
женой. Кроме того, часть мебели он забрал по согласованию с Бо-
родиной и временно пользовался, а взамен он привез другую ме-
бель и также на время поставил в своей комнате. При этом, как по-
яснил Бородин, данный факт нельзя считать каким-либо разделом
имущества, поскольку этот вопрос он с бывшей женой еще не согла-
совал, в квартире находились все совместно нажитое имущество и
вещи его родителей.
Показания Бородина о том, что он завладел личными вещами
своей бывшей жены лишь для того, чтобы использовать это обстоя-
тельство для разрешения взаимных претензий по разделу жилой
площади и с целью возврата своего имущества, подтвердили свиде-
тели. Бородин не скрывал, что взял у своей бывшей жены ее вещи.
Об этом он говорил и своему знакомому, который, будучи допро-
шенным в качестве свидетеля, подтвердил, что Бородин оставил у
него на хранение вещи бывшей жены. Потерпевшая Бородина также
не отрицала, что после расторжения брака с Бородиным совместно
нажитое имущество они не делили.
Таким образом, как видно из дела, супруги Бородины хотя и
расторгли брак, но раздел жилья и имущества не производили. Боро-
дина И. осталась проживать в квартире, принадлежавшей ранее ро-
дителям мужа, где находилось не только совместно нажитое имуще-
ство, но и предметы обихода, оставленные его родителями, и его
личные вещи. При этом Бородина принимала все меры к тому, чтобы
полностью завладеть квартирой и выписать Бородина.
При таких обстоятельствах суд принял ошибочное решение, ус-
мотрев в действиях Бородина кражу, поскольку необходимым эле-
ментом данного состава преступления является умышленное неза-
212 Глава II
конное завладение с корыстной целью личным имуществом. Сами по
себе показания свидетелей, подтвердивших лишь факт завладения
Бородиным личными вещами своей бывшей жены, равно как и пока-
зания самой Бородиной, крайне заинтересованной в исходе дела,
также не свидетельствуют об умысле Бородина на безвозмездное за-
владение имуществом своей бывшей жены. Вместе с тем Бородин П.,
пытаясь решить вопросы имущественного характера с Бородиной И.
путем самовольного изъятия ее вещей из квартиры и используя это
обстоятельство для осуществления своего действительного или
предполагаемого права, действовал незаконно, причинив существен-
ный вред потерпевшей, т. е. совершил самоуправство.289
На раздельном режиме основаны и имущественные отношения
между родителями и детьми, поскольку согласно ст. 60 СК ребенок
не имеет права собственности на имущество родителей, а родители
не имеют права собственности на имущество ребенка (например, на
имущество, полученное им в дар или в порядке наследования, на
полученные им доходы, а также на любое другое имущество, приоб-
ретенное на средства ребенка).
В отношении указанных случаев российское уголовное законо-
дательство не содержит препятствий для возложения ответственно-
сти в общем (публичном) порядке за хищение имущества у близких
родственников по прямой восходящей и нисходящей линии (родите-
лей и детей, дедушки, бабушки и внуков), у полнородных и непол-
нородных (имеющих общих отца или мать) братьев и сестер, у усы-
новителей и усыновленных.
Ситуация всякий раз будет коренным образом меняться, как
только родители и дети перейдут на режим права общей собствен-
ности, что допускается п. 5 ст. 60 СК. Да и супругам, заключившим
брачный договор о режиме долевой или раздельной собственности
на имущество, также ничто не препятствует в любое время рас-
торгнуть его или изменить таким образом, чтобы установить ре-
жим совместной собственности (ст. 34 СК). Соответственно неза-
конное распоряжение общим имуществом одним из указанных лиц
будет считаться уголовно ненаказуемым, так как предметом право-
нарушения становится совместное (т. е. собственное), а не чужое
имущество.
Очевидно, что зависимость уголовно-правовой оценки внутри-
семейных имущественных правонарушений только от того, являлось
1 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 4.
Понятие и признаки хищения 213
ли имущество, ставшее предметом нарушения общей или раздель-
ной собственностью, — не самый оптимальный способ решения
рассматриваемой проблемы, особенно на фоне существующих в ми-
ровой законотворческой практике моделей разрешения коллизии
между принципом государственной защиты семьи, закрепленным в
ст. 38 Конституции РФ, и опасностью государственного вмешатель-
ства в эту сферу. Следовательно, применение уголовного законода-
тельства к разрешению внутрисемейных конфликтных отношений
имущественного характера оправдано постольку, поскольку это не
противоречит существу семейных отношений.
Оптимально мыслимый тип отношений семьи и власти, дума-
ется, нашел свое выражение в предложении С. А. Шейфера и А. Г.
Безверхова дополнить уголовное законодательство положением
следующего содержания: «если деяние, предусмотренное ст. 158-
160, 164-166, ч. 1 ст. 167 или ч. 2 ст. 168 УК, совершено супругом
или близким родственником потерпевшего, уголовное преследова-
ние осуществляется не иначе как по жалобе этого потерпевшего
и подлежит прекращению в случае примирения потерпевшего с
обвиняемым». Если же указанные деяния совершены в отношении
имущества, не принадлежащего супругу (например, сожителю)
или близкому родственнику похитителя, а также соединены с на-
силием, угрозами или исполнены общеопасным способом (что
актуально для ответственности за уничтожение семейного иму-
щества), то уголовное преследование осуществляется на общих
основаниях.
Изложенное предложение является достаточно взвешенным.
Прежде всего оно компромиссно по своему существу, тяготея к
промежуточной из отмеченных выше моделей, не исключающей
безоглядно принципа публичности уголовного преследования, но и
не игнорирующей полностью наличие супружеских и близкородст-
венных отношений между потерпевшим и виновным, что не только
соответствует традициям отечественного права, современной зако-
нодательной практике ряда зарубежных стран, но и согласуется с
Доктриной о разумном расширении круга преступлений, уголовное
преследование которых ставится в зависимость от усмотрения по-
Шейфер С. А., Безверхое А. Г. Имущественные преступления в семье: материаль-
но-правовой и уголовно-процессуальный аспекты. С. 55.
214 Глава fl
терпевшего.291 Далее, данное решение соответствует и положениям
семейного законодательства, которое, с одной стороны, исходя из
недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела се-
мьи, провозглашает одним из принципов регулирования семейных
отношений, основанным на добровольности брачного союза мужчи-
ны и женщины, разрешение внутрисемейных вопросов по взаимно-
му согласию, а с другой — допускает возможность ограничения
прав граждан в семье в той мере, в какой это необходимо в целях
защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов дру-
гих членов семьи и иных граждан (ст. 1 СК).292
Добавим к этому, что принцип диспозитивности уголовного
преследования в отношении внутрисемейных правонарушений
имущественного характера имплицитно присутствует в УК России в
виде привлечения к уголовной ответственности за преступления
против интересов службы в коммерческих и иных организациях
только по заявлению этих организаций или с их согласия, если вред
причинен исключительно данным организациям, но не интересам
других организаций, граждан, общества или государства (прим. 2, 3
к ст. 201 УК). Тем самым, по словам И. Петрухина, государство как
бы отдало «на откуп» коммерческим и иным негосударственным
организациям решение вопроса об уголовном преследовании своих
сотрудников за преступления, причинившие вред только данной ор-
ганизации и никому более.293 Ведь указанными коммерческими ор-
ганизациями могут быть и семейные предприятия, образованные за
счет общего имущества супругов, в силу чего, давая или не давая
291 См., напр.: Шейфер С. А., Петрова Н. Е. Проблемы реформирования производст-
ва по делам частного обвинения в духе расширения частных начал в уголовном про-
цессе РФ // Государство и право. 1999. № 6. С. 51-56; Тенчов Э. О частных началах в
российском уголовном праве // Уголовное право. 2000. № 1. С. 44—46.
Скажем, недопустимость преследования в частном порядке насильственных иму-
щественных преступлений в семье объясняется тем, что «в данных случаях виновный
использует такие способы совершения преступления, которые непосредственно и
явно нарушают определяющий принцип построения семейных отношений — добро-
вольность», разрушая указанный принцип права как «несущую конструкцию» семей-
ных отношений. Имущественные же преступления, совершенные общеопасным спо-
собом, «одновременно нарушают не только личные, но и общественные интересы и
на этом основании также должны преследоваться в публичном порядке (Шеи-
фер С. А., Безверхое А. Г. Имущественные преступления в семье: материально-
правовой и уголовно-процессуальный аспекты. С. 55).
293 Петрухин И. Публичность и диспозитивность в уголовном процессе // Российская
юстиция. 1999. №3. С. 25.
Понятие и признаки хищения 215
согласие на привлечение одного из них к уголовной ответственно-
сти, второй может руководствоваться не только сугубо коммерче-
скими соображения, но и нежеланием «выносить сор из семейной
избы».
В отличие от семейного предприятия крестьянское (фермерское)
хозяйство не наделяется правами юридического лица и не выступает
по отношению к его членам в качестве особого субъекта права. Пра-
ва супругов владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом,
являющимся совместной собственностью членов крестьянского
(фермерского) хозяйства, определяются ст. 257 и 258 ГК. Специфика
крестьянского (фермерского) хозяйства определяется кругом объек-
тов, которые находятся в общей собственности участников хозяйст-
ва, и его субъектным составом.
В совместной собственности хозяйства находятся земельный
участок, насаждения, хозяйственные и иные постройки, мелиора-
тивные и другие сооружения, продуктивный и рабочий скот, птица,
сельскохозяйственная и иная техника и оборудование, транспортные
средства, инвентарь и другое имущество, приобретенное для хозяй-
ства на общие средства его членов (п. 2 ст. 257 ГК). Плоды, продук-
ция и доходы, полученные в результате деятельности крестьянского
(фермерского) хозяйства, являются общим имуществом членов кре-
стьянского (фермерского) хозяйства и используются по соглашению
между ними (п. 3 ст. 257 ГК).
Членами крестьянского хозяйства считаются трудоспособные
члены семьи и другие граждане, совместно ведущие хозяйство.
Таким образом, круг участников фермерского хозяйства, с одной
стороны, уже, нежели круг членов семьи, коль скоро таковыми не
могут быть лица, не достигшие трудового совершеннолетия, т. е. 16
лет, а с другой — шире, поскольку таковыми могут быть и лица, не
являющиеся членами семьи.
Возможность совершения указанными лицами хищения имуще-
ства фермерского хозяйства также устанавливается с учетом суще-
ствующего в этом хозяйстве вида общей собственности — долевой
или совместной, поскольку установленное ст. 257 ГК общее прави-
ло, закрепляющее режим совместной собственности его членов на
имущество крестьянского (фермерского) хозяйства, сопровождается
294 г
^м.: п. 3 ст. 1 Закона о крестьянском (фермерском) хозяйстве.
216 Глава U
существенной оговоркой: если законом или договором между ними
не установлено иное.
Завершая характеристику предмета хищения, нельзя не отме-
тить, что особые проблемы с его определением возникают при ана-
лизе таких составов преступлений, как мошенничество, которое со-
держит указание не только на хищение чужого имущества, но и на
приобретение права на него (ст. 159 УК), а также вымогательство,
которое включает в себя не только требование передачи чужого
имущества, но и права на него (ст. 163 УК). Поэтому практически во
всех литературных источниках, которые удалось обозреть, помимо
вещей в качестве еще одного предмета мошенничества и вымога-
тельства обычно называется право на имущество. Предлагается
даже изменить редакцию диспозиции ч. 1 ст. 159 УК таким образом,
чтобы она в полной мере отвечала этим взглядам, а именно: «Хище-
ние чужого имущества или права на чужое имущество путем обмана
или злоупотребления доверием».295
Юридическая некорректность данной формулировки очевидна.
Ясно, что само по себе право собственности ни в субъективном его
смысле (как юридически обеспеченная мера возможного поведения
собственника по отношению к принадлежащему ему имуществу), ни
тем более в объективном (как система правовых норм, регулирую-
щих отношения по владению, пользованию и распоряжению собст-
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |