уголовное право не может быть рассмотрено отдельно, вне системы
права, и должно быть согласовано не только с базовым норматив-
ным актом — Конституцией РФ, но и с предписаниями иных отрас-
лей, в частности, с положениями ГК РФ».76
75 Вещные права лица, не являющегося собственником, защищаются от их нарушения
в порядке, предусмотренном ст. 305 ГК, согласно которой лицо, хотя и не являющееся
собственником, но владеющее имуществом на праве пожизненного наследуемого
владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основа-
нию, предусмотренному законом или договором, пользуется против третьих лиц той
же защитой, что и собственник.
76 Кропачев Н. М., Николаева И. И. Уголовно-правовая защита имущественных прав
несобственника // Вестник Санкт-Петербургского университета. 1997. Сер. 6,Вып. 3
(№20). С. 133.
Общая характеристика преступлений против собственности 61_
Противоречия между уголовным законом и системно связанны-
ми с ним другими законами не исключены. Но это не дает основа-
ний для разрешения возникающих коллизий посредством механиче-
ского распространения на сферу уголовного права (как права
публичного) тех или иных положений гражданского законодатель-
ства, образующего частное право. Так, руководствуясь ст. 305 ГК,
«гарантирующей правомерному владельцу защиту его законных
(основанных на законе или договоре) имущественных прав от лю-
бых посягательств, в том числе и со стороны собственника», Н. М.
Кропачев и И. И. Николаева приходят к выводу, что уголовно-
правовой защите подлежат права любого правомерного владельца, в
силу чего «к уголовной ответственности за совершение хищения
может быть привлечен и собственник имущества».77 Для иллюстра-
ции же этого тезиса предлагается квалифицировать в качестве хи-
щения действия собственника, предоставившего свой автомобиль во
временное владение и пользование какому-либо гражданину, а затем
тайно изъявшего данное имущество из его ведения и не признающе-
го факта изъятия до момента публичного уличения, произошедшего
в результате розыска «пропавшего» автомобиля правоохранитель-
7Я
ными органами.
Прежде всего обратим внимание на то, что в приведенном при-
мере авторы говорят не о вещном, а об обязательственном праве,
вытекающем из договора, на срок действия которого «собственник
лишает себя права пользования и владения автомобилем, формально
считающимся его собственностью, но, исходя из объема правомо-
чий, которыми собственник на весь период сделки обладает, факти-
чески собственностью не являющимся».7 Еще одним свидетельст-
вом того, что авторы не различают ограниченные вещные права и
имущественные права, служит не только отсутствие с их стороны
какой-либо попытки очертить круг ограниченных вещных прав, дать
их понятие и отграничить от иных имущественных прав, но и пред-
ложение вернуть преступлениям против собственности их историче-
ское наименование — «имущественные преступления», вольно или
невольно открывающее путь к расширению обозначенного в данной
главе видового объекта уголовно-правовой охраны до любых иму-
^ Там же. С. 135.
7дТамже. С. 133-134.
Там же. С. 133.
62 Глава I
щественных отношений (в том числе и обязательственного характе-
ра), т. е. до родового объекта раздела в целом.
Однако на этом направлении мы столкнемся с необходимостью
перекройки всего раздела о преступлениях в сфере экономики, под-
разделение которого на главу о преступлениях против собственно-
сти и главу о преступлениях в сфере экономической деятельности
более или менее соответствует разграничению имущественных от-
ношений на вещные, в которых управомоченные лица могут осуще-
ствлять свои права на имущество, не нуждаясь в положительных
действиях других лиц, и обязательственные, в которых управомо-
ченное лицо имеет возможность требовать от другого лица передачи
имущества или совершения иных действий, имеющих имуществен-
ный характер. И если вещные отношения ограниченного характера
еще могут соседствовать с отношениями собственности, то имуще-
ственные отношения обязательственного характера (в том числе
связанные с владением имуществом) настолько выходят за рамки
видового объекта преступлений против собственности, что деление
указанного раздела на две главы теряет всякий смысл.
Между тем, каким бы названием ни были объединены преступ-
ления, собранные в первой главе данного раздела, указание в поня-
тии хищения имущества на причинение ущерба не только собствен-
нику, но и иному владельцу этого имущества дает основание и
сегодня квалифицировать в качестве такового посягательства на
вещные права несобственника. Подобного рода деяния, совершае-
мые против титульных владельцев имущества, должны квалифици-
роваться точно так же, как если бы они были совершены против
собственников. Но нарушение их вещных прав со стороны собст-
венника должно оставаться вне уголовно-правовой охраны, осуще-
ствляемой нормами данной главы, поскольку указанные права так
или иначе производны от собственника. Решающее значение в дан-
ном случае приобретает юридическая природа отношений собствен-
ника с пользователем его имущества, которые имеют не абсолют-
ный, а относительный характер, исключающий возможность
хищения собственного имущества. В частности, собственник иму-
щества, закрепленного за казенным предприятием или учреждением
на праве оперативного управления, вправе изъять излишнее, неис-
пользуемое либо используемое не по назначению имущество и рас-
порядиться им по своему усмотрению (п. 2 ст. 296 ГК).
Общая характеристика преступлений против собственности 63
Таким образом, выявление категории ограниченных вещных
прав неизбежно предполагает их отграничение, с одной стороны, об
абсолютного и исключительного права собственности, от которого
они производим, а с другой — от обязательственных прав. С учетом
указанного соображения ограниченное вещное право характеризует-
ся в литературе как «абсолютное субъективное право, производное
от права собственности, определяющее основание осуществляемо-
го субъектом с учетом установленных законом ограничений бес-
срочного и стабильного самостоятельного владения закрепленным
за субъектом имуществом, в отличие от исключительного права
собственности, которое не носит производного характера, и от
обязательственного права, субъект которого осуществляет зави-
симое владение имуществом по основаниям, определенным относи-
тельным правоотношением между ним и самостоятельным вла-
дельцем»*0
Будучи производными от права собственности, права несобст-
венников имущества в этом своем качестве должны быть защищены
от уголовно противоправных деяний, совершаемых третьими лица-
ми, точно так же, как права собственников, и в той мере, в какой но-
сители вещных прав находятся в абсолютном правоотношении со
всеми третьими лицами, обязанными воздерживаться от их наруше-
ния. Что же касается защиты имущественных прав титульных вла-
дельцев, противопоставленных в относительном правоотношении
собственникам, то характер указанных отношений не позволяет ква-
лифицировать их в качестве «вещных» преступлений. Совершение
последними деяний, сходных по способу с уголовно-
противоправными посягательствами против собственности, еще не
дают оснований для распространения на сферу уголовного права
гражданско-правового требования о том, что лицо, хотя и не являю-
щееся собственником, но владеющее имуществом на праве пожиз-
ненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оператив-
ного управления либо по иному основанию, предусмотренному
законом или договором, имеет право на защиту его владения также
против собственника.
Таким образом, тезис о том, что отношения собственности суть
отношения вещные, но собственностью вещные отношения не ис-
Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве С. 57-58.
64 Глава I
черпываются, подводит к необходимости более широкого взгляда на
видовой объект предусмотренных рассматриваемой главой посяга-
тельств, позволяя признать его политичным и выделить в его рамках
две разновидности общественных отношений по владению, пользо-
ванию и распоряжению вещественными объектами: а) отношения
собственности в их непосредственном понимании, возникающие
между собственником имущества и несобственниками, обязанными
воздерживаться от вмешательства в имущественную сферу собст-
венника; б) иные вещные отношения, возникающие между лицом, не
являющимся собственником, но имеющим ограниченные вещные
права на данное имущество, и всеми иными лицами (кроме собст-
венников), обязанными воздерживаться от нарушения имуществен-
ной сферы законного владельца уголовно запрещенными способами.
Исходя из этого, и все преступления, посягающие на вещные отно-
шения, можно подразделить на две группы, одна из которых имеет в
качестве подвидового объекта посягательства исключительно отно-
шения собственности, а другая — не только отношения собственно-
сти, но и ограниченные вещные права.
Отмеченное обстоятельство имеет немаловажное значение и для
понимания предмета рассматриваемых преступлений. Имущество,
которое в гражданском праве принято считать объектом вещных
прав, с точки зрения уголовно-правовой доктрины является предме-
том преступных посягательств против собственности, по поводу
которого и существуют отношения собственности, нарушаемые пре-
ступлением. Иначе говоря, предмет посягательства — это то имуще-
ство, которое похищается, уничтожается, повреждается или на кото-
рое оказывается иное воздействие в результате имущественных
преступлений. Органичная связь предмета преступления с его объ-
ектом находит свое выражение в данном случае в том, что предме-
том имущественных преступлений не могут быть объекты, воздей-
ствие на которые данным образом не нарушает отношений
собственности или по поводу которых вообще невозможны отноше-
ния собственности. Поскольку же указанные отношения регламен-
тируются гражданским законодательством, образующим бланкетное
наполнение рассматриваемых норм уголовного права, постольку
самым естественным было бы повторить вслед за некоторыми авто-
рами, что предметом указанных преступлений является «любое
имущество, которое в соответствии с гражданским законодательст-
Общая характеристика преступлений против собственности 65
вом может быть объектом права собственности»,81 и обратиться к
первоисточнику — Гражданскому кодексу, служащему в этом
смысле ориентиром для всех других отраслей права. Однако иссле-
дователя ждет скорое разочарование, поскольку ГК не настолько
однозначен в вопросе определения имущества, чтобы в нем можно
было найти прямой ответ на вопрос о том, что считать предметом
преступлений против собственности.
Дело в том, что в российском гражданском праве термин «иму-
щество» выступает в различных ипостасях. В одних случаях под
ним понимаются отдельные вещи или их совокупность (ч. 2 ст. 15, ч.
2 ст. 46 ГК), в других — вещи, деньги и ценные бумаги (ч. 1 ст. 302,
ч. 1 ст. 307 ГК), в третьих — не только перечисленные выше объек-
ты, но и имущественные права (ст. 18, ч. 1 ст. 56, ст. 128 ГК), и, на-
конец, в четвертых — вся совокупность наличных вещей, денег,
ценных бумаг, имущественных прав, а также обязанностей субъекта
(ч. 2 ст. 63 ГК).82 Поэтому процесс правоприменения требует всякий
раз уяснения значения данного термина.
Так было всегда. И все же в условиях социалистической
экономики проблема несоответствия объектов гражданско-
правовой и уголовно-правовой охраны в части имущественных
отношений не получила должной разработки. На первый план она
вышла со сменой экономического уклада и реформирования гра-
жданского и уголовного законодательства. В частности,
Н. Г. Иванов, сопоставив между собой примечание к ст. 158 УК, в
которой говорится об изъятии чужого имущества, со ст. 128 ГК,
относящей к объектам гражданских прав не только вещи, деньги
и ценные бумаги, но и иное имущество, в том числе имуществен-
ные права, пришел к выводу, что поскольку «гражданское зако-
нодательство относит к имуществу не только вещи материального
мира, этакую материальную субстанцию, но и право на нее», по-
стольку «уголовное право должно определиться: либо по-
прежнему считать имуществом лишь физическую материальную
субстанцию и тогда такое положение следует признать уголовно-
правовой фикцией, либо присоединиться к гражданско-правовой
1 Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б. В. Здравомыслов.
С. 135.
82 Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 212.
J36 Глава I
интерпретации и тогда соответствующим образом пересмотреть
редакции ст. 159 и 163 УК».83
Вслед за Н. Г. Ивановым против узкого понятия имущества как
предмета корыстных преступлений против собственности выступил
С. М. Кочои, который, исходя из того, что «уголовный закон не
должен предлагать свое, отличное от гражданского закона, определе-
ние имущества», предложил в одной из статей, посвященных разъяс-
нению понятийного аппарата, используемого в нормах главы 21 УК,
закрепить следующее определение: «Под имуществом в статьях на-
стоящего Кодекса понимаются вещи, включая деньги и ценные бума-
ги, иное имущество, в том числе имущественные права».84
Действительно, используемая в законодательстве терминоло-
гия должна быть единой для всех отраслей, оперирующих данным
понятием, ибо нет и не может быть системы права без внутренней
согласованности правовых норм и единства используемой в норма-
тивных актах терминологии. Применительно к собственности по-
нятие и содержание имущества наиболее полно отражены в граж-
данском праве, где имущество рассматривается в качестве
материального выражения как абсолютных (вещных), так и отно-
сительных (обязательственных) правоотношений. И само собой
разумеется, что никакой другой интерпретации имущества в уго-
ловном праве быть не может. Поэтому никакой надобности в дуб-
лировании ст. 128 ГК в одной из статей главы 21 УК нет, ибо ниче-
го содержательно нового предлагаемая статья не привнесет. Более
того, она даже способна внести путаницу, породив иллюзию, что
имущественные права, как и вещи, могут быть украдены, растра-
чены и т. д. Ведь в отличие от Н. Г. Иванова, озаботившегося лишь
пересмотром редакции мошенничества и вымогательства, С. М.
Кочои рассуждает в данном случае о предмете корыстных престу-
плений против собственности, к числу которых он относит не
только упомянутые посягательства, но и кражу, грабеж, присвое-
ние, растрату, разбой.85
Впрочем, даже если и счесть целесообразным воспроизведение
гражданско-правовых формулировок в уголовном законе, то циви-
83 Иванов Н. Г. Парадоксы уголовного закона // Государство и право. 1998. № 3. С. 57.
84 Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. 2-е
изд. М„ 2000. С. 91.
85 Кочои С. М. Там же. С 62-78, 90.
Общая характеристика преступлений против собственности 67_
диетическое понятие имущества в рассматриваемом случае умест-
но отнести (имея в виду размежевание имущественных преступле-
ний) ко всему разделу преступлений в сфере экономики, вклю-
чающему в себя не только главу 21 (преступления против
собственности), но и главу 22 (преступления в сфере экономиче-
ской деятельности), а еще уместнее — ко всему УК. Но тогда мы
возвращаемся к тому, с чего начали: под имуществом должно по-
ниматься то, что понимается под ним в гражданском праве. Однако
само по себе это обстоятельство не освобождает нас, во-первых, от
необходимости понимания того, что имущество может быть мате-
риальным выражением различных гражданско-правовых отноше-
ний, во-вторых, от необходимости уяснения специфики этих пра-
воотношений, в-третьих, от необходимости осмысления пре-
ломления этой специфики в уголовном праве. В поисках ответа на
поставленные вопросы проследим, как изменялось представление
об объекте права собственности и, соответственно, — о предмете
преступлений против собственности.
В первую очередь необходимо отметить, что собственность как
социально-экономическая категория генетически связана с вещами и
материализуется в них, предполагая прежде всего господство в от-
ношении телесной вещи (res corporales). Именно в силу этого право
собственности и получило название вещного права. Однако предмет
преступлений против собственности приобретает различную трак-
товку в зависимости от понимания объекта — отношений собствен-
ности, равно как и соответствующая трактовка отношений собст-
венности определяет круг предметов посягательства на нее.
Первоначально число объектов собственности было не столь уж
велико, поскольку на первых ступенях развития общества основным
средством жизни остается не продукт труда, а вещество, данное
природой, взаимодействие человека с которой на данном этапе едва
ли выходит за уровень взаимодействия с физико-географической
средой, еще не ставшей частью материального производства или
непроизводственной сферы жизни. Число такого рода «даров приро-
ды», принадлежащих всем вообще и никому в частности, в то время
было значительно больше: «к ним принадлежали леса, в которые
каждый волен был въезжать для рубки; недра земли, в которых каж-
дый волен был добывать ископаемые богатства; дикие звери, птицы
J>8 Глава I
и рыбы в реках и морях, относительно которых охота и ловля дос-
тупны были каждому, и т. п.».86
Тем не менее даже в период натурального хозяйства как основ-
ной формы экономической жизнедеятельности в докапиталистиче-
ских формациях, возникающей на базе естественных производи-
тельных сил и отличающейся неразвитостью общественного
разделения труда, изолированностью от внешнего мира и самообес-
печенностью, предполагающей удовлетворение всех или почти всех
потребностей за счет собственных ресурсов, обнаруживаются опре-
деленные зачатки системы преступлений против собственности. Так,
уже в Русской Правде, охватывающей эпоху от начала XI в. (Крат-
кая Правда) до конца XIII в. (Пространная Правда),87 выделялись
такие разновидности имущественных преступлений, как разбой,
татьба, порча, поджог и незаконное пользование чужими вещами.
Еще более развита система имущественных преступлений в Псков-
ской судной грамоте — документе периода феодальной раздроблен-
ности XIV или XV вв.,88 в которой различается простая и квалифи-
цированная татьба, т. е. кража церковного имущества, конокрадство
и кража в третий раз, которые наказываются смертной казнью, под-
жог, грабеж, разбой, наход (разбойное нападение шайкой).
Со временем, после того как каждое поколение получает «в на-
следство» все более развитые производительные силы, включающие
в себя не только накопленный производственный опыт, но и продук-
ты человеческой деятельности предшествующих поколений, все бо-
лее решающее значение начинают приобретать созданные трудом
человека предметы, а взаимодействие общества с природой подни-
мается на уровень взаимодействия с экономико-географической
средой, в которой на многие прежние общедоступные блага уста-
навливаются исключительные права отдельного лица, т. е. они ста-
новятся предметом имущественного достояния.
И все же уровень развития производительных сил того периода,
когда в хозяйственном обороте участвовали преимущественно мате-
риальные объекты, предопределил и нормативно закрепляемый круг
86 Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и
имущественные. 4-е изд. СПб., 1901. С.164-165.
87 Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. I. Законодательство Древней
Руси. М., 1984.
Общая характеристика преступлений против собственности 69^
объектов охраны, каковыми признаются в этот период главным об-
разом вещественные элементы («вещи»), адекватные понятию иму-
щества. При этом пик признания классической концепции «вещест-
венной» собственности, исходящей из того, что в основе
имущественных отношений лежит право собственности на матери-
альные объекты, приходится на период промышленного капитализ-
ма. Вместе с тем в этот же период в процессе дальнейшей историче-
ской трансформации (эволюции) понятие собственности приобре-
тает все более многоликий характер.
Прежде всего существенно изменяются приоритеты в регулиро-
вании отдельных форм собственности, поскольку с развитием эко-
номических отношений отступает на задний план хозяйственное
значение индивидуальной собственности и все более преобладаю-
щими становятся коллективные формы собственности. Далее, объе-
динение частных капиталов путем их инвестирования в коллектив-
ную частную собственность различных товариществ, обществ,
компаний и корпораций как основных участников гражданского
оборота, вызывает особое внимание к их корпоративному имущест-
ву. При этом центр тяжести в регулировании отношений собствен-
ности все более переносится на смежные правовые институты и
нормы обязательственного права, юридически опосредствующие
отношения по эксплуатации имущественных объектов.
Размежевание вещных и обязательственных прав находит свое
выражение и в уголовном законодательстве. Так, в уже упоминав-
шемся разделе XII Уложения о наказаниях уголовных и исправи-
тельных 1845 г., названном «О преступлениях и проступках против
собственности частных лиц», наряду с традиционными имуществен-
ными посягательствами, сгруппированными по различным главам, в
отдельную главу были выделены преступления и проступки по до-
говорам и другим обязательствам.
Дальнейшее экономическое развитие, особенно под влиянием
научно-технического прогресса и ужесточения рыночной конкурен-
ции, ведет к существенному расширению круга объектов вещных
прав и соответственно к модернизации концепции имущества в на-
правлении юридического признания его новых видов. Наряду с тра-
диционными вещными объектами, составляющими первоначально
основную имущественную ценность, к имуществу как объекту соб-
ственности начинают относить большое количество невеществен-
70 Глава I
ных («некорпоральных») объектов, в частности, электроэнергию и
газ, а затем и другие виды энергии и сырья, выходящие за границы
традиционного понимания «вещи».
Принципиальный же отход от классической концепции вещных
прав, вызванный новыми явлениями в экономике, когда коммерче-
ская эксплуатация и передача различного рода права имущественно-
го содержания становятся все более важными факторами хозяйство-
вания, оттесняя на второй план операции с реальными вещами,
знаменует «расщепление» имущества на материальное и идеальное,
которое находит свое отражение в праве большинства стран в виде
признания двух видов объектов права собственности: материальных
и нематериальных.
В разряд «бестелесного имущества» попадают, во-первых, круг
прав промышленной собственности на объекты технического и ино-
го творчества (изобретения и «ноу-хау», промышленные образцы и
товарные знаки, фирменные наименования и обозначения происхо-
ждения товаров), а во-вторых, права на объекты финансовой собст-
венности, выступающие в виде права требования из денежных бу-
маг (облигации, векселя, чеки и пр.), и коммерческой собствен-
ности, воплощенной в товарораспорядительных документах, выра-
жающих право на получение товаров (коносаменты, накладные,
свидетельства товарного склада и пр.).
Перенос гражданско-правового режима, установленного для
вещественных объектов, на идеальные объекты находит свое отра-
жение и в уголовном законодательстве. Так, в Уголовном уложении,
принятом 22 марта 1903 г., преступлениям против собственности
были посвящены: глава 31 (о необъявлении о находке, присвоении
чужого имущества и злоупотреблении доверием), глава 32 (о воров-
стве, разбое и вымогательстве), глава 33 (о мошенничестве), глава 34
(о банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недоб-
росовестности по имуществу).
Становление постиндустриального общества, развитие науки,
издательского дела, а вслед за тем радио- и телевещания вызвали
большой поток информации и породили потребность защиты прав
на результаты интеллектуального творчества и труда. Появляются
Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник / Отв. ред.
Е. А. Васильев. М., 1993. С. 198.
Общая характеристика преступлений против собственности 71_
понятия «литературная и художественная собственность», а вслед
за ними — «интеллектуальная собственность» как собирательное
обобщающее понятие, охватившее наряду с указанными правами
также права на изобретения, товарные знаки, промышленные образ-
цы и другие объекты промышленной собственности. Таким образом,
по мере того, как в юридической технике начали появляться абст-
рактные имущества, первоначальный смысл права собственности
был существенно расширен. «Этим словом хотят продолжать обо-
значать совокупность наиболее полную и наиболее абсолютную
всех прав, которые можно иметь в отношении вновь возникших бес-
телесных имуществ...».
Новое «расширенное» понятие объектов права собственности
первоначально воспринимает и советское уголовное законодатель-
ство. Так, обширная группа преступлений, именуемых в главе 7 УК
1926 г. имущественными, классифицируется в современной ему ли-
тературе (в зависимости от характера правового блага, на которое
они посягают) на: 1) преступления против имущества в собственном
смысле и 2) преступления против исключительных прав, имеющие
своим предметом так называемые нематериальные блага (имеющие
отчасти личный, отчасти имущественный характер), в число кото-
рых включаются такие проявления интеллектуального творчества
человека, как авторство и изобретение (ст. 177), а также товарный,
фабричный или ремесленный знак, промышленный образец и фир-
менное наименование (ст. 178). В свою очередь имущество как
предмет преступлений первого рода трактовалось двояко: а) в смыс-
ле материальной вещи, т. е. определенного предмета внешнего мира,
являющегося объектом имущественных прав другого лица, и б) в
смысле права на имущество, или совокупности имущественных
благ, охватывающих собой как материальные вещи, так и те или
иные права по имуществу, а также имущественные выгоды. В соот-
ветствии с этим одни имущественные преступления классифициро-
вались на посягательства в отношении вещей и против имущества
вообще.91
Во многом такое построение продолжало традиции дореволю-
ционного российского уголовного законодательства, основанного в
91 Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972. С. 90-91.
Жижиленко А. А. Преступления против имущества и исключительных прав. Л.,
1928. С. 5-6.
_72 Глава I
свою очередь на заимствовании германского опыта, где система
имущественных преступлений до сих пор строится, исходя из охра-
няемых правовых благ, в качестве которых понимаются имущест-
венные права и интересы. Соответственно в научной доктрине раз-
личаются преступления: а) против собственности (кража,
присвоение, разбой, повреждение имущества); б) против имущества
в целом (мошенничество, злоупотребление доверием, вымогательст-
во, укрывательство преступника и имущества, добытого преступным
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |