Хотя сатана и демоны всеми силами стараются завладеть нашим разумом, волей и телом, нужно помнить, что они — тварные существа, и сила их не бесконечна; они находятся во власти Бога. Нужно также помнить, что Иисус Христос уже сразился с ними и одержал полную победу; поскольку мы на Его стороне, эта победа принадлежит и нам. Одна из целей прихода Иисуса на землю заключалась именно в том, чтобы встретиться с дьяволом и поразить его (1 Ин. 3:8). Смерть и воскресение Иисуса лишили сатану силы (Евр. 2:14) и обезоружили демонов (Кол. 2:15). Христос победил дьявола и связал его, ограничив его силу (Откр. 12:7-9; 20:1-3). Святой Дух, живущий в нас, сильнее злых духов (1 Ин. 4:4).
Однако мы сможем разделить победу и силу Христа, только если будем внимать предупреждениям, которые уже упоминались. Сатана и демоны ведут наступление, но нам дано оружие, которым мы сможем отбить все атаки — если мы им пользуемся. Как же это сделать?
Во-первых, чтобы не дать сатане завладеть нашим разумом, нужно знать истину. Истина — это первая принадлежность оружия Божьего — «препоясав чресла ваши истиною» (Еф. 6:14). Это самая главная защита от дьявола; если мы знаем истину Слова Божьего, она освобождает нас от власти обмана (Ин. 8:32). Однако недостаточно просто знать то, чему учит Библия; нужно верить истине и любить ее (2 Фес. 2:10-12). Мы должны принять истину в сердце, радоваться ей и неуклонно следовать ей, и не только в церкви.
Во-вторых, чтобы противостать искушениям, нужно подчинить волю освящающей силе Святого Духа, обитающего в нас (Еф. 6:14-18). Этой силой мы умерщвляем грех в своей жизни (Рим. 8:13). Святой Дух соделывает нас способными ходить путями праведности. Он сильнее тех искушений, которые насылает на нас сатана (Рим. 8:14; 1 Ин. 4:4). Чем больше мы ходим в праведности, и чем усерднее следуем ей, тем сильнее мы становимся. Итак, праведность — это вторая составляющая всеоружия Божьего — «облекшись в броню праведности» (Еф. 6:14).
В-третьих, чтобы не позволить бесам завладеть нашими телами, следует избегать таких дел, которые давали бы им возможность вселиться в нас (Еф. 4:27). Кроме того, необходимо полагаться на силу имени и крови Иисуса Христа, которые хранят нас («щит веры», Еф. 6:16). Дела, открывающие дверь демонам — это идолопоклонство, разврат, оккультизм, стремление к сверхъестественному знанию и к общению со сверхъестественными силами, мистицизм или погружение в мистический транс. Но когда человек ходит путями праведности и облекается во всеоружие Божие, ему не нужно бояться вторжения демонов.
Часто можно встретить мнение о том, что бесы вовсе не способны завладевать телами христиан, поэтому нам нечего опасаться. Это мнение обычно подкрепляется следующим аргументом: бесовские духи и Святой Дух не могут одновременно находиться в теле одного и того же человека — «Демоны не могут быть там, где обитает Святой Дух» (Ben Alexander, Exposing Satan’s Power, Nov./Dec. 1994, p. 1). Однако Писание опровергает этот взгляд. Он основан на ложном предположении, что Святой Дух и злые духи присутствуют в теле человека одинаковым образом — словно бы речь шла о какой-то борьбе за место. Но это не так. Святой Дух и злые духи принадлежат к двум совершенно разным видам существ и существуют на разных метафизических уровнях. Святой Дух — божественный, бесконечный, нетварный Дух; демоны же — конечные и тварные духи. Святой Дух и бесы могут обитать в одном и том же теле, потому что существуют на разных уровнях. Те, кто несет служение изгнания бесов, в один голос подтверждают, что христиане тоже могут стать жертвами одержимости.
Для тех одержимых, кто верит во Христа, изгнание бесов возможно и сегодня. Но экзорцизм совсем не обязательно требует совершения чудес. Одно из евангельских обетований — «отпустить измученных на свободу» (Лк. 4:18). Христианам, столкнувшимся с одержимостью, можно порекомендовать книги Нила Андерсона, особенно шаги освобождения, о которых он рассказывает в книге «Разрывающий оковы» (The Bondage Breaker). См. также работы Эда Мерфи, Энсина и Ноува (примечание 8).
Итак, сатана и демоны реально существуют и неустанно действуют, пытаясь воплотить свои замыслы. Они сильны и опасны. Однако их сила не сравнится с силой Бога и всемогущего Искупителя — Иисуса Христа. Своей победоносной смертью и Воскресением Иисус уже поразил змия в голову (Быт. 3:15); и вскоре Он сокрушит сатану у нас под ногами (Рим. 16:20).
Первородный грех или первородная благодать?
Понятие первородный грех относится не к первому, или изначальному, греху, а к состоянию, в котором рождается каждый потомок Адама. Этому понятию противопоставляется концепция личного греха или грехов, которые человек совершает сам, в отличие от греховного состояния, в котором он рождается.
Главный вопрос заключается в следующем: как повлиял первый грех Адама на то состояние, в котором рождаются все его потомки? Каковы физические и духовные последствия греха Адама для человечества в целом? Большинство верующих придерживается мнения, что грех Адама обернулся для всех его потомков физическими последствиями — тяжким трудом, муками деторождения, физической смертью (Быт. 3:16-19), хотя некоторые не считают физическую смерть наследием Адама. Однако наиболее важный вопрос состоит в том, испытывают ли потомки Адама на себе духовные последствия его греха. Рождается ли каждый ребенок в состоянии вины и греха вследствие того, что сделал Адам?
Наиболее ранние богословские размышления на эту тему относятся к концу второго века. Иреней Лионский пришел к заключению, что даже новорожденные наследуют от Адама греховное состояние или духовную болезнь, однако им не передается состояние вины или полной греховности. Иреней говорил, что все «во грехах рождены» (Иреней, «Доказательство апостольской проповеди», 37). Тертуллиан в начале третьего века писал, что «каждая душа… по природе своей от Адама, потому что рождена таковой», и потому пребывает в нечистоте и во зле, «пока не возродится во Христе». Однако он называл детство «невинным возрастом». «Нет ни одного, даже новорожденного младенца, кто родился бы чистым от нечистого», — говорил Ориген в начале третьего века.
Это представление о частичной греховности преобладало до конца четвертого — начала пятого века, когда спор между Пелагием и Августином разделил христиан на два лагеря. Пелагий заявлял, что грех Адама не передается по наследству, даже в виде частичной греховности. Августин же был первым, кто предложил полностью сформированную доктрину первородного греха, утверждая наследственную вину и полную (не частичную) греховность. В эпоху Реформации Мартин Лютер и Джон Кальвин приняли учение Августина.
1. Сравнение разных подходов
Рассматривая вопрос о первородном грехе, необходимо учесть две его составляющие: вину и греховность. Разные представления об этих двух элементах породили среди христиан целый ряд учений о первородном грехе. Здесь мы рассмотрим четыре основные позиции, начиная со сравнительно мягкой и постепенно переходя к самой суровой.
Наиболее мягкий подход — пелагианство. Сторонники этого взгляда, следуя Пелагию, считают, что духовные последствия греха Адама не передаются по наследству. Каждый ребенок рождается духовно чистым; он не запятнан грехом, и его свобода воли ничем не повреждена. Кроме того, каждый ребенок приходит в мир в состоянии естественной невинности, не неся никакой вины за грех Адама. Грех Адама распространяется на нас только косвенно — в том смысле, что окружающий мир, пораженный грехом, приучает нас подражать греху. Таким образом, «первородного греха» как такового нет вообще.
Примером пелагианства служат работы одного из богословов Движения Возрождения, Моисея Ларда. По его мнению, нет никаких доказательств того, что «грех Адама хоть каким-то образом повлиял на дух его потомков». Более того, «дух совершенно свободен от Адамова греха, как если бы Адам никогда не согрешил» (Lard, 177-178).
Следующий подход можно условно назвать частичным пелагианством. Он тоже слишком мягок, чтобы можно было назвать его учением о «первородном грехе». Сторонники этого учения считают, что единственное духовное наследие греха Адама — это состояние частичной греховности. Даже дети рождаются в частичной греховности, потому что их души заражены духовной болезнью или слабостью, то есть они рождаются со склонностью к греху. Однако это не полная греховность — свобода воли не утрачена. Кроме того, сторонники этого взгляда, как и приверженцы пелагианства, считают, что ребенок рождается невинным, то есть свободным от вины и осуждения.
Эта точка зрения господствовала в ранней церкви во времена от Иренея до Августина. Конечно, в те времена она не называлась «частичным пелагианством». Название появилось только после конфликта Пелагия и Августина; оно стало использоваться применительно к тем, кто придерживался умеренных взглядов, выбирая середину между позициями Пелагия и Августина. В период Реформации одну из разновидностей этого учения приняли анабаптисты; позже этой позиции придерживался Джон Уэсли и большинство его последователей. Александр Кэмпбелл также был сторонником частичного пелагианства. Он писал: «Наша природа была поражена грехом Адама еще прежде, чем мы унаследовали ее; оттого происходит наше бессилие делать добрые дела и склонность ко злу, столь явные во всем человечестве». «Вся наша нравственная природа несет печать падения и греховности… по причине Адамова греха». Однако это не подразумевает «непреодолимой склонности к греху»; таким образом, все равно сохраняется свобода воли. Вина за грех Адама никому из потомков не вменяется; никто не примет за него вечное наказание (Alexander Campbell, The Christian System, 15-16).
Третий подход был официально принят римской католической церковью после Реформации. Как и частичное пелагианство, он признает только частичную греховность и, следовательно, не отрицает свободу воли. Отличие этого подхода от предыдущего заключается в учении о том, что все наследуют от Адама вину и осуждение. Если младенец умирает в осужденном состоянии, то для него закрыты небеса, однако и в ад он не попадает. Он вечно находится в лимбе, не испытывая ни страданий, ни блаженства.
Четвертый подход — классическая доктрина первородного греха, предложенная Августином и перенесенная в протестантское богословие Лютером и Кальвином. Согласно этому учению, грех Адама отразился на всем человечестве двумя разрушительными духовными последствиями. Во-первых, каждый младенец рождается в состоянии полной греховности, с порабощенной волей. Иными словами, его духовная природа настолько испорчена, что свобода воли утрачена. Он растет совершенно неспособным уверовать и раскаяться, услышав Благую Весть. Во-вторых, каждый ребенок рождается в состоянии вины и осужден на вечность в аду, если только абсолютно всевластный Бог не вмешается, даровав ему благодать.
В наше время этого взгляда в основном придерживаются лютеране (точнее, те из них, кто принимает богодухновенность Библии), пресвитерианская и реформаторская церкви, а также некоторые баптисты. Такое представление о первородном грехе — неотъемлемая составляющая кальвинизма. Кальвинист Дж. О. Басуэлл-младший пишет: «Все без исключения физические наследники Адама — погибающие грешники, заслужившие Божий гнев и проклятье». Поэтому Басуэлл утверждает: «Я сделался нечестивым и виновным грешником еще в Едемском саду» (J. О. Buswell Jr., 1:294-295).
2. Предполагаемое библейское обоснование доктрины первородного греха
Некоторые считают, что доктрина первородного греха — в том или ином ее виде — подтверждается самой нашей жизнью. Как иначе, спрашивают они, объяснить то, что грех распространился по всему миру, и его проявления достигают таких ужасающих масштабов? Однако богословские доктрины должны основываться не на опыте, а на богодухновенном Слове Божьем. Главный вопрос: что сказано об этом в Библии?
Сторонники доктрины первородного греха обычно приводят несколько библейских стихов, которые якобы подтверждают этот взгляд. Один из них — Пс. 50:7, где сказано: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя». Утверждает ли Давид, что был греховен уже при зачатии и рождении?
Здесь уместно сделать несколько замечаний. Во-первых, грамматическую конструкцию этого стиха можно интерпретировать по-разному. Строго говоря, Давид не говорит о грехе и беззаконии применительно к себе, поэтому не следует понимать стих как: «Я греховен от рождения, греховен с тех пор, как моя мать зачала меня». Предложные группы «в беззаконии» и «во грехе» относятся к акту зачатия и к акту рождения. Вполне возможно, что речь идет о грехе матери. Некоторые толкователи отмечают, что грамматическая конструкция «во грехе родила меня мать» параллельна, например, конструкции «в состоянии опьянения муж побил меня». Другое возможное объяснение состоит в том, что выражения «в беззаконии» и «во грехе» передают масштаб распространения греха в мире, где рожден Давид.
Тем не менее, следует признать, что главная тема Псалма 50 — раскаяние Давида в его собственных грехах, в особенности, в прелюбодеянии с Вирсавией. Однако если речь идет о личных грехах Давида (ст. 1-6), а не об унаследованном грехе, то почему он упоминает о беззаконии, связанном с его рождением (ст. 7)? Он делает это, чтобы признать, как глубоко грех проник в его сердце и каким тяжким был грех с Вирсавией. Смиряясь перед Богом, Давид прибегает к образным выражениям, как делали и другие библейские авторы — например, сравнивая человека с червем (Пс. 21:7; Иов 17:14; 25:6; Ис. 41:14). Это гипербола (преувеличение), к которой автор прибегает для усиления смысла. Подобный же прием используется в Пс. 57:3 — «С самого рождения отступили нечестивые, от утробы [матери] заблуждаются, говоря ложь». В этом стихе говорится не о первородном грехе, поскольку утверждение относится не ко всем людям; это гипербола, цель которой — осудить нечестивых и подчеркнуть глубину их порока. Так же следует понимать и Пс. 50:7, в котором Давид раскаивается только в своих грехах.
Даже если предположить, что в Пс. 50:7 так или иначе говорится о всеобщем первородном грехе, в этом стихе не подразумевается доктрина первородного греха в том виде, в котором ее сформулировали Августин и католическая церковь. Самое большее, что можно предположить на основании этого стиха, — это доктрина частичной греховности, как в частичном пелагианстве. Доктрина полной греховности и передающейся по наследству вины из этого стиха не вытекает — ни прямо, ни косвенно.
Второй стих, который часто приводят в поддержку доктрины первородного греха, — Еф. 2:3, где Павел пишет, что «мы все… были по природе чадами гнева, как и прочие». Из этого стиха выводят прежде всего идею врожденной («по природе») вины и осуждения («гнев»). Насколько верны такие выводы?
Для начала необходимо прояснить смысл выражения «чада гнева». Слово «чада» — это перевод греческого 1екпоп, которое означает чьих- либо отпрысков в буквальном или переносном смысле. В буквальном смысле это слово означает чьего-либо сына или дочь — как ребенка, так и взрослого человека (примеры употребления во втором значении — см. Мф. 21:28; Лк. 15:31). В переносном смысле слово часто используется применительно к духовной семье, подразумевая духовное отцовство.
(Значение этого слова нельзя ограничивать младенчеством или детством.) Это слово встречается, например, в таких сочетаниях, как «чада/дети Божьи» (Ин. 1:12; Рим. 8:16,21; 1 Ин. 3:1,10), «дети дьявола» (1 Ин. 3:10), дети Сарры (1 Пет. 3:6) и «чада света» (Еф. 5:8). В Еф. 2:3 слово гекпоп используется во втором смысле и образно означает тех, кто пребывает под Божьим гневом и осуждением.
Павел, несомненно, пишет о состоянии человека до обращения. В Еф. 2:1-2 он пишет христианам, обратившимся из язычников («вы»), и не жалеет мрачных красок для описания их жизни в язычестве. Но в стихе 3 он признает, что и евреи («мы») до того, как приняли веру во Христа, также были рабами греха и «были по природе чадами гнева» (то есть погибающими грешниками, идущими в ад), «как и прочие» (то есть язычники). Главная мысль апостола заключается в том, что и неверующие язычники, и неверующие евреи принадлежат к одной духовной семье — семье осужденных.
Однако нас интересует вопрос: как они оказались в таком состоянии? Как стали членами этой семьи? Родились ли они в ней или сами выбрали ее? Как уже упоминалось, слово 1екпоп (в выражении «чада гнева») в данном случае не подразумевает младенчество и, соответственно, рождение. Но как понимать выражение «по природе»? Означает ли оно, что каждый рождается в семье гнева, то есть в состоянии первородного греха и отчуждения от Бога?
Прежде всего, следует рассмотреть значение греческого слова physis, употребленного в оригинале в дательном падеже в словосочетании, которое переведено как «по природе». Слово physis означает природу, естество, суть чего-либо — например, Бога (2 Пет. 1:4) или идолов (Гал. 4:8). Применительно к человеку это слово означает те естественные качества, которые Бог заложил в него при сотворении, — например, половую принадлежность (1 Кор. 11:14; Рим. 1:26) и нравственное сознание (Рим. 2:14). Слово physisи также используется, когда речь идет о том, что некоторые родились евреями, а другие — язычниками «по природе» (Рим. 2:27; 11:21,24; Гал. 2:15).
На основании таких отрывков многие заключают, будто в Еф. 2:3 Павел пишет о том, что все рождены под гневом Божьим в том смысле, в котором понимал его Августин. Однако я считаю, что в наиболее общем смысле physis означает истинную сущность или внутренние качества чего-либо, независимо от того, как эта сущность была приобретена. Physis Бога (2 Пет. 2:4) — это Его вечная сущность, Его природа. Наш пол (Рим. 1:26; 1 Кор. 11:14) — часть нашей «природы» в том смысле, что такой порядок установил Бог при сотворении. Это часть естественного устройства мира. Принадлежность к еврейскому народу или к язычникам — это качества, свойственные людям от рождения. Но различия между иудеями и язычниками нельзя назвать результатом Сотворения как такового; они возникли по воле Бога в связи с искупительным замыслом.
Когда Павел пишет в Еф. 2:3, что мы все «были по природе чадами гнева», он подразумевает, что до обращения мы были отчуждены от Бога и принадлежали к семье осужденных. Греховность была нашей природой, нашей сущностью. Однако в этом стихе ровным счетом ничего не сказано о том, как мы такими стали. Значение других новозаветных отрывков, в которых используется слово physis не подходит для толкования Еф. 2:3. Выражение «чада гнева» не характеризует нашу вечную природу; мы не были сотворены чадами гнева; и Бог не предназначил нам быть чадами гнева.
Как же мы ими стали? Из этого же текста следует, что оказались мы в таком состоянии не из-за первородного греха, а из-за своих личных грехов. В Еф. 2:1 сказано, что духовная смерть наступила «по преступлениям и грехам вашим». Важно отметить, что причиной отчуждения от Бога Павел называет не один первый грех Адама (в единственном числе). Духовная смерть наступила «по преступлениям [множественное число] и грехам вашим [не Адама]». В стихе 5 также говорится о «преступлениях» во множественном числе как о причине смерти. Иными словами, Павел пишет, что люди, предавшись греху, сделали грех своей природой, добровольно присоединившись к семье погибающих. Таким образом, состояние отчуждения от Бога — следствие нашего собственного выбора, а не полученное при рождении наследие греха Адама.
Стоит отметить, что Игнатий Антиохийский — один из первых авторов, писавших после того, как завершилось формирование новозаветного канона, — использует слово physis применительно к истинной внутренней природе христиан. В «Послании к траллийцам» он пишет: «Узнал я, что вы со всем постоянством держите непорочный и согласный образ мыслей, не во внешнем только поведении, но природное ваше свойство». То, что присуще христианину «по природе» Игнатий понимает как приобретенную сущность. Итак, мы делаем вывод, что из Еф. 2:3 вовсе не следует, что следует понимать нашу сущность до обращения — «чада гнева» — в каком-либо ином смысле.
Третий и самый важный библейский фрагмент, приводимый в доказательство доктрины первородного греха, — это Рим. 5:12-19. Здесь Павел сравнивает последствия греха Адама с последствиями искупительной смерти Христа. Сторонники доктрины первородного греха уделяют основное внимание последствиям греха Адама, особо подчеркивая его роль как представителя всего человечества. Когда согрешил Адам, одновременно с ним согрешило и все человечество, потому что он был представителем всех («в нем все согрешили», ст. 12). Вследствие этого Бог обвинил все человечество и осудил его на смерть (ст. 12-15,17). Это означает не только физическую смерть, но и смерть духовную (полную греховность) и смерть вечную (осуждение на ад). Этот вывод основан на дальнейшем описании греха Адама: «осуждение» (ст. 16,18) и «сделались грешными» (ст. 19). Подтверждением правильности этого вывода принято считать перечисление всего того, что Богу пришлось совершить, чтобы исправить сделанное Адамом: «благодать» (ст. 15,17), «оправдание» (ст. 16,18) и «сделаются праведными» (ст. 19).
3. Значение послания к Римлянам 5:12-19
Текст Послания к Римлянам 5:12-19 играет решающую роль в понимании доктрины первородного греха. На то есть две причины. Во-первых, по крайней мере со времен Августина, сторонники доктрины первородного греха опирались прежде всего на этот фрагмент. Во-вторых, на самом деле он содержит ясное и полное опровержение этой доктрины. В Рим. 5:12-19 утверждается, что все рождаются не в первородном грехе, а под первородной благодатью. Поэтому здесь мы подробно остановимся на этих стихах и постараемся ответить на четыре вопроса (из книги Cottrell, Romans, 1:330-339).
Первый вопрос: в чем цель данного фрагмента в контексте всего Послания к Римлянам? Эти стихи продолжают тему, начатую в 5:1. В 5:1—11 Павел заверяет, что мы можем всецело положиться на одно спасительное деяние (крест) одного человека (Иисуса Христа). В одиннадцати стихах Павел десять раз упоминает о спасительной силе креста Иисуса. Кто-то спросит: «Не слишком ли много надежды возлагаем мы на одного-единственного человека?» Но именно в этом и заключается суть Евангелия: силы одного деяния одного Человека достаточно для спасения всего мира от греха. Это значит, что нам нужно полагаться только на Христа и ни на кого другого.
Апостол утверждает, что здесь нет никакого преувеличения, и напоминает о другом человеке — Адаме, одно деяние которого отразилось на судьбе всего человечества. Далее Павел сравнивает дела Адама и Иисуса, объясняя, что одного «грешного деяния» одного человека — Адама — оказалось достаточно, чтобы заразить все человечество. Поэтому «тем более» (5:15,17) «одного праведного деяния» Иисуса достаточно, чтобы спасти всех. Павел развивает аргумент от меньшего к большему. Если мы согласны, что один грех обычного человека стал причиной греха и смерти во всем мире, то искупительная смерть Сына Божьего тем более способна принести спасение всему миру. Таким образом, цель этого фрагмента — укрепить нашу уверенность в том, что смерти Христа достаточно, чтобы покрыть все грехи.
Второй вопрос заключается в следующем: вытекает ли из этого текста доктрина первородного греха? Когда Павел перечисляет последствия греха Адама, имеет ли он в виду, что каждый ребенок зачат и рожден во грехе, приговорен к смерти и вечному наказанию? В этом ли суть упомянутого отрывка? Вне всякого сомнения, Павел признает, что грех Адама имел серьезные последствия для всех его потомков. Но ответ на вопрос, в чем именно заключаются эти последствия, зависит от того, как мы толкуем понятия «смерть», «суд», «осуждение» и «сделались грешными» в данном фрагменте. Многие считают, что значение этих слов сводится только к физической смерти. Таким образом, они отрицают, что в Рим. 5:12-19 вообще что-либо сказано о первородном грехе в любом его понимании.
Другие полагают, что упомянутые понятия и сами по себе, и особенно в противопоставлении благословениям, полученным во Христе, означают нечто гораздо больше, чем физическая смерть; на этом основании делается вывод, что речь в этом отрывке идет о первородном грехе.
Главный недостаток такого подхода заключается в том, что он основан на следующей предпосылке: основная тема всего фрагмента — грех Адама и его последствия. Но эта предпосылка ошибочна. Цель Павла в этих стихах состоит вовсе не в том, чтобы развить доктрину первородного греха. Да, он действительно утверждает, что грех Адама навлек на человечество множество страшных последствий, однако это не главная тема. Прежде всего, Павел пишет об Иисусе и Его кресте, силы которого достаточно, чтобы спасти все человечество. Апостол подчеркивает не последствия греха Адама, а результаты спасительного деяния Христа.
Итак, в контексте Рим. 5:12-19не имеет значения, как именно мы толкуем доктрину «первородного греха». Навлек ли на нас грех Адама только физическую смерть? Или он также стал причиной нашей духовной немощи — частичной или полной? Превратил ли грех Адама нас в грешников, обреченных на вечное наказание в аду? В конечном счете, неважно, какое значение мы вкладываем в понятие «первородный грех», потому что главная мысль Павла здесь заключается в следующем: то, что человечество унаследовало (или унаследовало бы) от Адама, полностью отменено благодатью искупительной жертвы Христа. Какими бы страшными нам ни представлялись последствия греха Адама — физическая смерть, полная греховность, вина и осуждение на вечность в аду, — суть фрагмента в том, что «правдою одного» Христа (5:18) полностью отменилось, прекратилось, ликвидировалось и нейтрализовалось все наследие Адама. Все возможные духовные последствия греха Адама отменяются даже прежде, чем вступят в силу. Единственное реальное последствие — физическая смерть, но и ей противопоставлено обещание воскресения к вечной жизни. Такого понимания текста Рим. 5:12-19 явно придерживались богословы-анабаптисты еще в эпоху Реформации. Большинство последователей Джона Уэсли также разделяют это толкование4. Этот принцип особенно ясно представлен в ранних трудах авторов Движения Возрождения. Хоббс подытоживает его следующим образом:
«Следует подчеркнуть, что мы живем под властью благодати, поэтому какие бы последствия ни навлек на нас грех Адама (главы человечества), их все отменил Второй Адам — Глава человечества… То, что мы без своего ведома и участия утратили в первом Адаме, мы обрели или обретем во Втором Адаме — также без своего ведома и участия» (Ноbbs, 269).
Моисей Лард соглашается с этим мнением: «Все несчастья, которые навлек на мир грех Адама и в которых не было нашего участия, — все они возместились и исцелились одним деянием Христа, безо всякого участия с нашей стороны» (Lard, 174). Комментируя Рим. 5:15, Макгарви пишет: «Здесь сказано, что жертва Иисуса обратила вспять и полностью устранила последствия деяния Адама, соделав намного больше… Деяние Христа уравновесило и аннулировало деяние Адама»; оно «стало полным противодействием греху Адама» (J.W. McGarvey, Romans, 336-337). Роберт Миллиган повторяет этот принцип и заключает, что «никому из нас не нужно беспокоиться о последствиях, которые грех Адама навлек на потомство» (Robert Milligan, 60).
Что это значит? Это значит, что текст Рим. 5:12-19 не заключает в себе доктрину первородного греха. Никто из детей не зачат и не рожден под проклятием греха Адама. В Рим. 5:12-19 идет речь о первородной благодати — каждый ребенок появляется на свет под благодатью Бога, спасенным и свободным от каких-либо духовных последствий греха Адама. Ребенку дана гарантия, что рано или поздно он обретет свободу и от физических последствий этого греха, воскреснув во славе. Бог дал эту «первородную благодать» (которую иногда называют «упредительной благодатью») уже первому поколению детей Адама; так же и жертва Христа распространяется в прошлое — на всех взрослых верующих дохристианской эпохи (3:25).
Итак, мы подошли к третьему вопросу: что означают слова «многие» и «все» в Рим. 5:12-19? Эти слова встречаются в ключевых местах текста. «Смерть перешла во всех человеков» (5:12). Из-за преступления Адама «подверглись смерти многие», но благодать Христа и дар по благодати «преизбыточествуют для многих» (5:15). Адам принес «всем человекам осуждение», Христос же дал «всем человекам оправдание к жизни» (5:18). В Адаме «сделались многие грешными», но во Христе «сделаются праведными многие» (5:19). Что же подразумевается в этих словах — «многие» и «все»?
Суть в следующем: если верен ответ на второй вопрос — а он, судя по всему, верен, — то почему многие все равно проповедуют доктрину первородного греха? Ответ связан с интерпретацией слов «многие» и «все» в данных стихах.
Большинство комментаторов — даже те, кто придерживается доктрины первородного греха — сходятся во мнении, что слова «многие» и «все» не различаются по масштабу значения и относятся к одной и той же категории людей. Слово «многие» противопоставляется не слову «все», но слову «один». Хотя Адам — один человек, его один грех навлек последствия на многих (то есть более чем на одного). Хотя Христос — один Человек, одно Его деяние вменилось многим. Слово «все» подчеркивает всеобъемлющую природу этих деяний, но в данном случае его значение не шире значения слова «многие». Я совершенно с этим согласен.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |