Схематически установленный Богом от начала порядок творения можно представить следующим образом:
БОГ
↓
ЧЕЛОВЕК
↓
МИР
Этот порядок выражен в заповеди, данной человеку в Едемском саду (Быт. 2:16-17). Заповедь не есть от дерева познания добра и зла должна была напоминать человеку, что он — слуга Господа, а разрешение есть все остальные плоды утверждало власть человека над землей.
Д. Выводы
Из того, что мы созданы по образу Божьему, следуют важные выводы. Во-первых, это значит, что невозможно подлинно понять человеческое бытие, не принимая во внимание существование Бога. Дух — важнейшая составляющая человеческой природы, а сущность духа заключается в личностных атрибутах, то есть, в богоподобии. Поэтому дать определение человеку можно только через его связь с Богом, а не через его связь с животными (например, Аристотель называл человека «двуногим без перьев»; Д. Моррис — «обезьяной без шерсти» (D. Morris, 9)).
Во-вторых, правильно сформулированная концепция образа Божьего дает ответ на вопрос о смысле человеческой жизни. То есть мы существуем для того, чтобы служить Богу, общаться с Ним и господствовать над землей.
В-третьих, люди — существа уникальные, они качественно отличаются от всех других существ, живущих на земле. Мы стоим выше их, потому что созданы по образу Божьему. Именно поэтому человеческая жизнь обладает такой ценностью, и Библия запрещает незаконно лишать человека жизни (Быт. 9:5-6; Исх. 20:13); но убивать животных тексты Писания не запрещают. Вот почему аборт — это зло. Эмбрион создан по образу Божьему точно так же, как и родившийся ребенок, потому что обладает потенциалом для общения с Богом, даже если этот потенциал еще не раскрыт.
Человеческая жизнь обладает уникальной ценностью, поэтому нуждается в особой защите. Жизни человека Библия придает гораздо больше значения, чем жизни животных. В Быт. 9:1-6 проводится четкое различие между убийством животных и убийством людей. Шестая заповедь неприменима к животным. «Благоговение перед жизнью», которому учил Альберт Швейцер, — концепция языческая, а не библейская. Большинство современных движений в защиту «прав животных» основано на монистическом (в частности, пантеистическом) мировоззрении, которое следует отвергнуть.
В-четвертых, богоподобие человека означает, что все люди от рождения обладают равным достоинством и равной ценностью. Главное в нас — то, что мы созданы по образу Божьему. Ничего большего и представить нельзя. То, что мы грешники — вторичное свойство, и даже оно не уничтожает образ Божий, заложенный в нас изначально. Даже худший из грешников обладает человеческим достоинством, так как форма образа Божьего есть у всех, даже у тех, кто исказил грехом его содержание. Между людьми существуют количественные различия — например, в математических, музыкальных или спортивных способностях. Но онтологически и качественно все мы равны. Осознание этого поможет нам понять, почему Бог любит даже худших из грешников (Ин. 3:16) и почему мы должны любить даже врагов (Мф. 5:44).
В-пятых, образ Божий в нас — это основа позитивного отношения к самому себе. Для того чтобы уважать себя, необязательно быть Богом.
В-шестых, образ Божий в людях означает необходимость благовестия. Нам небезразлична вечная участь людей, созданных по образу Божьему, даже если они совершают тяжкие грехи. Если кто-то умирает, не обретя спасение, это означает, что еще один человек, созданный по образу Божьему, навечно уйдет в ад. Спасение одного человека, созданного по образу Божьему, намного важнее, чем спасение целого вида животных, которые не несут в себе образ Бога.
Кроме того, богословие возможно именно потому, что мы сотворены по образу Божьему. Бог сообщает нам истину посредством откровения. И поскольку мы созданы по образу Его, мы способны принимать и понимать то, что Он нам сообщает. Внимательно изучая Божье откровение, мы сможем понять и сформулировать разумную доктрину.
4. Реальность свободы воли
Наконец, рассмотрим еще один аспект человеческой природы — реальность свободы воли. Как мы уже говорили, образ Божий в человеке предполагает волевые составляющие: способность к самоопределению, умение сравнивать возможные альтернативные варианты и делать выбор в пользу одного из них. Почти все соглашаются с тем, что воля у человека есть. Вопрос только в том, свободна ли она. Действительно ли человек от сотворения наделен свободной волей?
Представители различных направлений детерминизма утверждают, что человек несвободен, что его выбор определяется внешними силами (Cottrell, God the Ruler, 49-86, 168-187). Такая точка зрения свойственна сторонникам теорий механического и поведенческого (бихевиористского) детерминизма, а также религиозным детерминистам, в частности, кальвинистам. Некоторые кальвинисты определяют свободу воли как добровольные поступки человека, соответствующие его желаниям и внутренним побуждениям. Но такие определения обманчивы, так как сами же кальвинисты учат, что все желания и намерения в сердце человека влагает Бог, на действия Которого ничто не может повлиять. Поэтому само понятие «свобода воли» в контексте кальвинизма обманчиво. Проще признать, что свобода воли несовместима с детерминизмом. Как утверждает кальвинист Сэмюел Стормс, «свобода воли — это миф» (Storms, 80-81). Другой кальвинист, Гордон Кларк, пишет: «Очевидно, что Библия отвергает свободу воли. То, что многие называющие себя христианами верят в свободу воли, можно объяснить лишь помрачающим действием греха на человеческий разум» (Gordon Clark, 114).
Но многие богословы, в том числе и я, утверждают, что свободная воля у человека есть. Как бы ни повлиял на эту свободу грех, при сотворении человек был наделен по-настоящему свободной волей. Как уже объяснялось, свободная воля была дана человеку потому, что Бог решил создать мир, относительно независимый от Творца. Каждого из нас Он сотворил личностью, обладающей врожденной способностью к совершению поступков без вмешательства, принуждения или предопределения. Это вовсе не значит, что мы обладаем полной независимостью, так как наша воля действует в пределах, установленных Божьим Промыслом и ограниченных человеческой природой. Но наша свобода позволяет нам выбирать между добром и злом. Этот выбор совершается без предопределения извне (ни заранее, ни в момент выбора). С одной стороны, свобода воли означает отсутствие принуждения или препятствий к совершению выбора. С другой стороны, она означает отсутствие условий или манипуляций, сводящих подлинный выбор человека всего лишь к одной альтернативе.
Реальность свободной воли — одно из предварительных условий греха и зла в целом. Детерминистские учения подвергались критике во многом именно потому, что они отрицают нравственную ответственность, лишая смысла сами понятия добра и зла. Если нет свободы воли, то как можно хвалить кого-либо за добрые дела или требовать к ответу за злые? Без концепции свободной воли невозможно убедительно объяснить многие тексты Священного Писания, гласящие, что люди сами выбирают благословения или проклятия (например, Втор. 11:26-28). Только в том случае, если человек подлинно свободен совершать такой выбор, он несет ответственность за свои поступки. Только тогда благословение или наказание справедливы.
Сущность греха
Концепция греха очень редко встречается в нехристианских мировоззрениях. Современному жителю секулярного Запада практически не знакомо само понятие греха. И хотя он, конечно же, видит, что мир полон зла, ошибок, социальной несправедливости и конфликтов, он отказывается называть их грехами. Дело в том, что грех — это деяние, за которое мы держим ответ перед Богом, а современный человек думать об этом не привык. Считается, что решать проблему зла и исправлять ошибки должны социологи и психологи, а не Бог. Карл Меннингер в книге «Что произошло с грехом?» верно отмечает, что «во всех жалобах и речах современных мудрецов и пророков нет ни единого слова о грехе. Много говорится о «зле», «постыдных делах», «коррупции», «дискриминации», «пагубном влиянии», но о грехе никто не упоминает» (Karl Menninger, Whatever Became of Sin?, 13,17).
В философских течениях и религиях, не основанных на Божьем откровении, нет даже самого понятия греха в библейском смысле. Почти во всех небиблейских мировоззрениях главной проблемой человека считается либо незнание (как учат индуисты, буддисты, гностики), либо слабость (как учат экзистенциалисты), либо сочетание того и другого (идея, свойственная христианскому либерализму и секулярному христианству) — но только не грех. Грех, если он вообще упоминается, толкуется исключительно в переносном смысле, как образное выражение. Часто грех представляют как рудимент слабости, от которой мы еще не успели избавиться в процессе эволюции. Если же грех и толкуют как преступление, то это исключительно преступление против людей. Концепции греха как преступления против Бога в небиблейских мировоззрениях нет.
Однако каждый, кто читал Библию, согласится с очевидным: библейская доктрина греха раскрыта в Священном Писании очень подробно. В основе ее лежит реальность греха. В этой главе мы рассмотрим библейское учение о природе, или сущности греха. Мы также постараемся ответить на вопросы о происхождении и исходных предпосылках греха.
1. Грех есть беззаконие
Для описания греха в Библии использовано множество древнегреческих и древнееврейских слов2, но лучше всего суть греха передает существительное anomia — «беззаконие» (и, соответственно, прилагательное anomos — «беззаконный»). В 1 Ин. 3:4 сказано: «Всякий, делающий грех, Делает и беззаконие; и грех есть беззаконие». Это же слово произносит и Христос, объявляя вечное осуждение: «Отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:23; см. 13:41). Антихриста, который откроется в последние дни, Библия называет «беззаконником» (2 Фес. 2:7-8). Грешники в Библии называются беззаконниками (Лк. 22:37 в оригинале; Деян. 2:23; Тим. 1:9), а грехи — «делами беззаконными» (2 Пет. 2:8).
Все эти греческие слова образуются добавлением приставки а- (означающей отрицание) к слову nomos — «закон». Подобно тому как человек, отвергающий Бога, называется атеистом (приставка а- и существительное theos — «Бог»), отвергающий закон грешник называется беззаконником. Павел пишет, что знание о грехе приходит от закона (Рим. 3:20; см. 7:7), потому что грех по определению противоречит требованиям закона. Любой грех — это нарушение Божьей заповеди.
А. Библейская терминология греха
Та идея, что суть греха — беззаконие, отражена и во многих других словах, означающих греховные поступки. Эриксон начитывает пятнадцать терминов, передающих суть греха. В этом разделе речь пойдет о пяти наиболее распространенных понятиях.
Одно из слов, которыми обозначается грех в Новом Завете, — пассивная форма, образованная от глагола planao — «обманываться, ошибаться, сбиваться с пути, заблуждаться». Это слово, как и его ветхозаветные эквиваленты (shagah, shagag, taah), в буквальном значении употреблялось, когда речь шла о заблудившихся овцах. В переносном смысле оно применяется к тем, кто отходит от истины, заблуждается, обманывается (Мф. 22:29; 1 Кор. 6:9; Гал. 6:7; Иак. 5:19). Грешники, подобно неразумным овцам, сворачивают с пути праведности (Пс. 118:176; Мф. 18:12-13; Евр. 5:2; 1 Пет. 2:25; Пет. 2:15) и «непрестанно заблуждаются сердцем» (Евр. 3:10).
Конечно, сбиться с пути можно и случайно, но Библия ясно учит, что те, кто позволяет обманывать себя и уводить в сторону, осуждаются и несут ответственность за свои ошибки. По словам, Эриксона, грех — это «заблуждение не случайное, но намеренное», и «те, кто совершает ошибку, знают или должны знать, что отклоняются от верного пути» (Erickson, Theology, 584-585).
Этот термин ясно показывает, что беззаконие — сущность греха. Тот, кто сходит с верного пути, покидает безопасную, четко обозначенную тропу. Этот путь, с которого сворачивают грешники, — Божий закон. Бог осуждает тех, кто отвергает Его заповеди (Пс. 118:21,118). Слова Давида должны стать и нашей молитвой: «Поставь меня на стезю заповедей Твоих, ибо я возжелал ее» (Пс. 118:35). «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (Пс. 118:1).
Второе слово, означающее грех в Новом Завете, — глагол hamartano (и существительные hamartia и hamartema). Его ветхозаветный эквивалент — chata’ (и существительное chattath). Основное значение и древнегреческого, и древнееврейского слова — «промахнуться, не попасть в цель», и применительно к греху оба слова чаще всего употребляются именно в таком значении. Но, в отличие от неудачного выстрела, грех — не случайная осечка, а сознательное решение, за которое нужно отвечать.
Эта концепция также объясняет, почему беззаконие — сущность греха. Цель, в которую мы не попадаем — данный Богом закон. Грех — это «несоответствие Его стандарту, той планке, которую Он установил для нас, — то есть требованию совершенной любви и беспрекословного послушания» (Erickson, Theology, 587).
Третий термин для обозначения греха в Новом Завете — глагол adikeo (существительное adikia, прилагательное adikos). Все эти слова образованы добавлением приставки а- (означающей отрицание) к корню dik-, который присутствует во всех новозаветных словах, означающих праведность и справедливость (например, dikaios — «праведный»). Таким образом, все эти слова означают, что грех — противоположность справедливости или праведности. Грех — это отсутствие праведности. Глагол adikeo часто переводится как «причинять вред», «наносить ущерб» кому-либо, то есть поступать несправедливо. Существительное adikia обычно переводится как «неправда» (например, Рим. 1:18; 3:5; 1 Ин. 5:17 — «Всякая неправда есть грех»).
Упоминания о грехе как о неправде (отсутствии праведности) также подтверждают, что суть греха — беззаконие. Что такое праведность? Соответствие требованиям закона. Праведник — это тот, чье поведение соответствует данному Богом закону (Cottrell, God the Ruler, 189-201). Праведник живет в согласии с этим законом. В 2 Кор. 6:14 и Евр. 1:9 праведность и беззаконие (anomia) противопоставлены друг другу (см. 1 Тим. 1:9).
Четвертый термин — глагол apeitheo (существительное apeithea, прилагательное apeithes), означающий непослушание. Прилагательное иногда применяют к детям, которые не слушаются родителей (Рим. 1:30; 2 Тим. 3:2), но чаще всего речь идет о непослушании Богу (Рим. 11:30-32; Еф. 2:2; 5:6; Тит. 1:16, 3:3). В основном эти слова подразумевают отказ следовать воле Бога и Его заповедям, то есть имеют такие коннотации как «беззаконие, бунт против Бога, неисполнение Его закона» (Еф. 2:2; 5:6; Евр. 3:18; 4:6,11). Они означают также отказ принять Евангелие, отказ от Христа-Спасителя, нежелание следовать указаниям для получения спасения (см. Ин. 3:36; Деян. 14:2; 19:9; 1 Пет. 2:8; 3:1; 4:17).
Наконец, пятый термин — глагол parabaino (существительное para- basis) и его ветхозаветный эквивалент abar. Основное значение этих слов — «переходить, преступать, нарушать». Когда речь идет о грехе, слова этой группы означают преступление — «нарушение заповеди, выход за установленные пределы» (Erickson, Theology, 589). Когда слово используется в этом смысле в Ветхом Завете, его значение почти всегда связано с нарушением заповеди Бога или условий завета (например, Чис. 14:41; Нав. 7:11; Ис. 24:5; Дан. 9:11). То же самое мы видим и в Новом Завете (см. Мф. 15:2-3; Рим. 2:23; 5:14). То, что под преступлением по определению понимается нарушение закона, следует из Рим. 4:15: «Где нет закона, нет и преступления». Все эти отрывки подтверждают, что суть греха — нарушение данного Богом закона.
Изучив эти и многие другие термины, обозначающие грех, Эриксон приходит к совершенно верному выводу: «Все эти описания греха содержат одну общую мысль о том, что грешник нарушает данный Богом закон» (Erickson, Theology, 595). Поистине, «грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4).
Б. Что такое беззаконие?
Обычно anomia в 1 Ин. 3:4 переводится как «беззаконие» («нарушение закона»). Наиболее явно беззаконие проявляется во внешних действиях и поступках, противоречащих Божьим заповедям — прелюбодеяние с женой соседа, превышение скорости, кража из магазина… Мы рассмотрим, каким образом Божьи заповеди касаются поведения человека в общем смысле и в частных случаях, и увидим, что любое поведение, противоречащее постановлениям закона, — это грех.
Однако важно понимать, что далеко не всякое беззаконие (anomia) проявляется во внешних поступках. Очень часто Божий закон нарушается только в сердце человека, в его мыслях и желаниях. Более того, всякий грех, имеющий внешнее проявление, может быть совершен и в сердце, когда присутствует желание совершить греховное действие. Христос учил, что даже тот, кто просто допускает развратные мысли, тем самым уже нарушает закон, запрещающий прелюбодеяние (Мф. 5:27-28). Апостол Иоанн пишет: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1 Ин. 3:15). Иисус приравнивал гнев к убийству — нарушению шестой заповеди (Мф. 5:21-22). Среди поступков, которые Павел называет «делами плоти», упоминаются также вражда (ненависть) и зависть (Гал. 5:19-20). Десятая заповедь запрещает желать имущества ближнего; речь идет не о внешнем поступке, а о желании, которое коренится в сердце, однако нарушение этой заповеди обычно приводит к грехам, имеющим внешние проявления.
Но на более глубоком уровне anomia — не просто отдельные нарушения закона и греховное поведение. Anomia — это отношение грешника к Богу: ненависть и вражда против закона, дух, противостоящий власти Бога, дьявольское желание независимости от всякого закона. Это отношение выражено в словах царей и князей, сговаривающихся против Бога и Мессии: «Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их» (Пс. 2:1-3).
И хотя многие не соглашаются со Стронгом, я принимаю его концепцию о том, что сущность греха – это, прежде всего, эгоизм (Strong, 567-573)3. Однако я не согласен с определением эгоизма, которое дает Стронг. Он пишет, что эгоизм — это «выбор, согласно которому собственное «я» становится величайшей целью, а все остальное — средством к ее достижению. Это полная противоположность любви к Богу» (Strong, 567). Я не согласен с таким противопоставлением. Мне кажется, что сущность эгоизма — в самом широком смысле — это противоположность не столько любви, сколько соблюдению закона. Любовь к Богу — это одна из заповедей закона (Мф. 22:36-37). Тот, кто нарушает эту или любую другую заповедь, пусть даже самую малую, ставит себя выше Бога (Дан. 5:23), считая собственное поведение или суждения правильнее закона Создателя. Поэтому все, что обозначается понятием anomia, происходит от эгоизма и выражается в нем.
Независимо от того, признаем ли мы такую связь между беззаконием и эгоизмом, следует согласиться, что сущность греха кроется внутри человека, в глубине его сердца. Это состояние, когда человек превыше всего ставит себя самого, и есть греховность (см. Иер. 17:9; Мф. 15:19-20; Лк. 6:45; Евр. 3:12).
В. Всеобщий характер беззакония
Всеобщий характер беззакония проявляется как минимум в двух аспектах. Во-первых, любой грех — это, по определению, нарушение закона. Действие, не противоречащее закону, нельзя назвать грехом (Рим. 4:15; 7:8). Во-вторых, все люди — грешники, то есть каждый человек, способный отвечать за свои поступки, нарушил Божий закон. «… все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). В этих словах подытожено содержание Рим. 1:18-3:20. В этом разделе Послания Павел показывает, что никто не может спастись соблюдением закона (Рим. 3:20), потому что все его нарушили — и язычники (1:18-32; 2:14-15), и иудеи (2:1 -3:8). Поэтому апостол делает вывод: «Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом» (Рим. 3:9).
Г. Тяжесть беззакония
Библия учит, что святой Бог ненавидит грех. Бесконечно благой Бог «не может не питать отвращения к неправедности, так как неправедность совершенно чужда и отвратительна Ему». Поэтому ненависть Бога по отношению к греху — «не прихоть, а неотъемлемое свойство Его сущности» (Chamock, 455, 510). «Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие», — говорит псалмопевец, обращаясь к обладающему Божественной природой Мессии (Пс. 44:8; см. Евр. 1:9). Хананеи были уничтожены, «ибо все, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим» (Втор. 12:31). Библия особо упоминает, что Бог ненавидит идолопоклонство (Втор. 7:25; 16:22; Иер. 44:4), оккультизм (Втор. 18:9-14), «глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству» (Прит. 6:16-18; см. 12:22; 15:26); неверные весы (Прит. 11:1), лицемерное поклонение (Ам. 5:21; Ис. 1:14), высокомерие и притворную веру (Ам. 6:8), ложь и несправедливость (Зах. 8:17), развод (Мал. 2:16) и «дела Николаитов» (Откр. 2:6). Чарнок, описывая ненависть Бога по отношению к греху, использует яркие образы:
«…Бог не может глядеть на грех без отвращения. Грех омерзителен Его сердцу, потому что противоречит самой Его природе, всем Его совершенствам. «Не делайте этого мерзкого дела, которое Я ненавижу», — говорит Господь о грехе в словах, выражающих все Его отвращение. Вызывают ли у вас омерзение грязь свиньи или блевотина пса? Это образы греха — 2 Пет. 2:22. Вынесете ли вы зловоние разлагающихся трупов в могиле? — Рим. 3:13. Приятен ли вам запах пота или экскрементов? Именно это подразумевает слово «нечистота» в Иак. 1:21. Нравится ли вам тело, покрытое язвами проказы? [См. Ис. 1:5-6.] Отвращение, которое Бог питает ко греху, ничуть не меньше».
Кто-то спросит: а почему Бог так сильно ненавидит грех? Ответ прост. Грех — это нарушение Божьего нравственного закона, который отражает нравственное совершенство и святость Божью. Закон Божий неотделим от сущности Бога. Поэтому, совершая грех, мы нарушаем не безликое, произвольно установленное правило, но восстаем против Самого Бога. Нарушая Божий закон, мы оскорбляем Его, наносим Ему удар, даем пощечину. Грех противоречит самой природе Бога. В Рим. 8:7 Павел прямо говорит, что непослушание закону Божьему — вражда против Бога.
Поэтому anomia, презрительное отношение к Божьим заповедям — это презрение по отношению к Самому Богу. Чарнок выражает эту мысль такими словами:
«Мы совершаем серьезное преступление, бросая Богу вызов, нарушая Его вечный закон, разбивая обе скрижали с заповедями, попирая отражение самой природы Бога, лелея то, что несовместимо с Его честью, поднимая пяту против славы Его, вставая на сторону дьявола, пытающегося вонзить нож Ему в сердце, лишить Его самой жизни. Грех от начала до конца противен святости Божьей…» (Charnock, 509).
Именно поэтому апостол Иаков пишет: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2:10). Можно сказать, что все законы равнозначны — в том смысле, что все они отождествляются с волей Законодателя и с Его сущностью. Все стрелы греха в конечном счете попадают в сердце Бога, независимо от того, какие именно грехи мы совершаем и сколько их — один или много. «Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона» (Иак. 2:11); а преступивший закон выражает презрение по отношению к святому Богу. Эту мысль можно подытожить словами Спраула:
«Грех — величайшее предательство. Согрешая, мы предаем святого Бога. Грех — это проявление черной неблагодарности по отношению к Создателю, Который дал нам все, что у нас есть — начиная с самой нашей жизни. Задумывались ли вы над тем, какие серьезные последствия имеет даже самый, казалось бы, незначительный грех, самый мелкий грешок? Что говорим мы Творцу, когда грешим против Него? Мы говорим «нет» праведности Бога. Мы заявляем: «Бог, Твой закон мне не нужен. Я сам решу, что лучше. Твоя власть на меня не распространяется. Я выше Тебя и не подчиняюсь Тебе. У меня есть право поступать так, как мне заблагорассудится, а не так, как Ты повелеваешь».
Даже самый мелкий грех — предательство и бунт против Бога, Которому принадлежит весь мир. Согрешая, мы восстаем против Того, Кому обязаны всем. Грех — это оскорбление Божьей святости…» (Sproul, Holiness, 151-152).
Грех — это самая серьезная наша проблема.
2. Начало греха
Откуда появился грех в сотворенном Богом мире? Чем объяснить происхождение греха? Прежде всего следует помнить, что Бог не имеет никакого отношения к появлению греха. Бог свят, поэтому все рассуждения о том, что Он якобы Сам ввел грех в мир, абсурдны. «Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие… Истинно, Бог не делает неправды и Вседержитель не извращает суда» (Иов 34:10,12). «Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь» (Авв. 1:13). «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (Иак. 1:13). Поэтому в сотворенном Богом мире изначально не было никакого греха.
Но Бог сотворил мир, в котором грех был возможен, и Бог позволяет греху происходить в этом мире. Он сотворил свободных существ, которые способны грешить, хотя не испытывают в этом абсолютной необходимости. (Свобода воли вовсе не предполагает необходимости греха; она всего лишь означает, что грех возможен.) Наделив созданных Им существ свободой воли, Бог позволяет им поступать в соответствии с этой свободой — даже если они грешат, распоряжаясь ею.
Кальвинистам, выдвигающим концепцию всеобщего, неотвратимого и безусловного предвечного Божьего определения, очень сложно объяснить, почему Бог все же не несет ответственности за появление греха. Некоторые пытаются решить эту проблему, относя грех к проявлению допустительной воли Божьей (например, Berkhoff, 105, 108, 117). Но допустительная воля несовместима с концепцией безусловного предвечного определения, на которой основан один из главных догматов кальвинистского вероучения (см. Cottrell, God the Ruler, 180-182, 219-221). Некоторые кальвинисты развивают ту идею, что в так называемом неотвратимом допущении Бог предопределил появление греха (Cottrell, «Sovereignity,» 105-106); но само это «неотвратимое допущение» — оксюморон. Те кальвинисты, которые действительно последовательны в своем богословии, просто утверждают, что появление греха было вызвано Богом. Жан Кальвин писал: «Таким образом, я утверждаю, что Бог предопределил грехопадение Адама»4. Бог не просто допустил, а «тайным предвечным советом предопределил грехопадение Адама» (Calvin, «Defence»). Кальвинист Гордон Кларк заявляет: «Бог предопределяет совершаемый человеком выбор», а люди «часто выбирают зло». Следовательно, «зло вызвано Богом» (Clark, 58-59).
Однако мы решительно отвергаем такие представления, потому что они противоречат Библии. Мы не принимаем такие концепции всемогущества Божьего, которые представляют Бога конечной и безусловной причиной всего, в том числе и греха.
Чем же тогда объясняется происхождение греха? Нет сомнения, что среди ангелов грех появился еще до грехопадения человека. В Библии упоминаются согрешившие ангелы (2 Пет. 2:4; Иуда 6). Апостол Иоанн пишет: «...сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3:8). Иисус говорит, что дьявол «был человекоубийца от начала» (Ин. 8:44). Под «началом» подразумевается не начало существования дьявола, потому что когда он был сотворен, он не был грешным. «Начало», о котором говорит Христос, — это начало существования материального мира. Библия не сообщает нам подробностей о грехопадении дьявола, но из Писания следует, что ангелы были также наделены при сотворении свободой воли и имели возможность согрешить. Некоторые, пользуясь этой свободой, согрешили — скорее всего, следуя примеру сатаны (см. следующую главу).
Когда же грех появился среди людей? Грехопадение человечества произошло в Адаме и Еве, о чем повествуется в третьей главе Книги Бытия. Грехопадению предшествовало время, которое можно условно назвать испытательным сроком человечества. Сразу после Сотворения Адам и Ева были безгрешными, то есть находились в состоянии святости. Безгрешная жизнь была для них вполне возможна. Но они обладали и свободой воли, поэтому имели возможность согрешить, нарушив данную Богом заповедь. У них был выбор между добром и злом.
Судя по всему, некоторое время после Сотворения Адам и Ева проходили «испытательный срок». Некоторые считают, что если бы они выдержали испытание, то и сами они, и все человечество подверглись бы преображению — переходу в состояние, в котором уже невозможно согрешить, в состояние подобное тому, в котором пребывают святые на небесах. Но мы не знаем этого наверняка. Так или иначе, испытание Адама и Евы сводилось к заповеди, категорически запрещавшей есть плод с древа познания (Быт. 2:16-17). Это дерево стало символом свободной воли Адама и закона Бога. И сознание Адама, и закон Бога нашли конкретное выражение и подверглись испытанию.
Следующим этапом на пути к грехопадению стало искушение Адама и Евы. «Искусителем» (Мф. 4:3) был сам дьявол, названный также «змеем» (Быт. 3:1—4,13—15; 2 Кор. 11:3). Скорее всего, дьявол каким-то образом действовал через одно из сотворенных животных, хотя «змей» — это одно из имен, или титулов сатаны (Откр. 12:9). Само искушение имело три составляющие: физическую, эстетическую и интеллектуальную (Быт. 3:6; см. Ин. 2:16). Суть греха — того, что предложил дьявол Адаму и Еве — заключалась в том, чтобы нарушить созданный Богом порядок мироустройства (Бог правит людьми, люди правят миром).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |