Переведено специально для группы 21 страница

Стихийная магия вспыхнула во мне, и я смешала то заклинание огненного шара, которое знала с небольшой импровизацией своего собственного. Стена пламени лизала землю, растекаясь, пока не обнесла огромный, продолговатый корпус вокруг двух алхимиков, которые были ближе ко мне, и двух, блокирующих посадочную площадку. Количество энергии для заклинания и, уж тем более, его поддерживания, было ошеломляющим, и я силилась, чтобы сохранить холодное, безэмоциональное выражение лица.

– Что ты делаешь? – вскрикнула Шеридан.

– Предлагаю тебе сделку, – сказала я. – Отдай мне Адриана, и сможешь получить своих четверых агентов. Живых.

Шеридан не двигалась – не убрала свой пистолет – но был определенный страх на ее лице, ее глаза метались к алхимикам, которые были в ловушке огня. Огонь был опаснее нацеленного оружия.

На самом деле, они были прижаты друг к другу, пытаясь быть дальше от огня. К тем, кто был на площадке, он приближался, и они попятились назад и уже были почти спиной к спине со своими коллегами.

Это позволило освободиться площадке, хотя вертолет не делал попыток приземлиться, пламя было относительно близко.

– Они знают, каков риск, – отозвалась Шеридан. – Они скорее умрут, чем позволят тьме восторжествовать в этом мире. Они готовы.

– А ты? – потребовала я. – Ты готова смотреть на это?

Быстрым движением моей руки круг пламени сузился, заставляя алхимиков жаться друг к другу.

Более тесный круг помог мне, но было мучительно больно поддерживать огонь на определенном уровне, сохраняя его близко, для того чтобы алхимикам было жарко, но не вредило им.

Мой желудок скрутило, когда я услышала их крики ужаса. Это возвратило слишком много воспоминаний о том, что я вынесла в центре переобучения. В течение четырех месяцев моя жизнь была полна страха и запугивания.

Я так устала от этого. Я хотела закончить это. Я хотела, чтобы мы были в мире. Я не хотела причинять боль этим людям.

Я даже не хотела пугать их. Шеридан толкнула меня на это, и я ненавидела ее, ненавидела за то, что она заставила меня действовать как жестокого человека.

И, возможно, заставляя меня стать жестоким человеком.

– Убьешь их, и я убью его, – сказала она мне.

– И тогда не будет ничего, что помешает мне повернуть огонь на тебя, – парировала я. – В любом случае я остаюсь на свободе. Действительно ли Вы готовы выбрать тот, который приводит к Вам и Вашим коллегам, сгорающим заживо?

– Ты не сделаешь этого, – сказала она, но даже за всем этим шумом и хаосом вокруг нас, я могла чувствовать ее сомнение.

– Нет?

Я не могла поднести огонь ближе к пойманным в ловушку алхимикам, не нанося им вреда, но зато могла заставить огненные стены простираться выше.

Глаза Шеридан округлились, и потребовалось немало решимости, чтобы действовать так, будто я не слышу и меня не волнуют крики тех, кто был пойман в ловушку.

– Проверь меня, Шеридан! Проверь меня, и увидишь, на что я способна! Увидишь, что я не сделала бы для него!

С другим махом моей руки стена пламени выросла еще выше, вызывая новые крики. Применение этого вида магии вызвало головокружение, но я удерживала пристальный, неподвижный взгляд, когда смотрела на Шеридан.

Она полагала, что я была злым созданием ночи, которое отвернулось от человечества. Также она верила, что была сильно, безумно влюблена в вампира, для которого сделала бы что угодно. Только одна из этих вещей была правдивой, но я должна была убедить ее в обеих.

– Проверь меня! – снова закричала я.

– Хорошо, успокойся, Сидни.

Шеридан смотрела между мной и другими алхимиками, из которых только была видна их пламенная тюрьма.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – воскликнула она наконец.

– Отдай оружие Адриану, – сказала я.

Напряженность невозможно нарастала, поскольку она рассматривала это. Я была готова потерять контроль над магией и беспокоилась, что ее нерешительность раскроет мой обман.

Тогда наконец она опустила оружие от его головы и вручила его ему. Он взял его и не потратил впустую время, несясь в мою сторону, с бледным и обеспокоенным лицом.

– Держи ее на прицеле, – сказала я ему. Ей я сказала:

– Когда я отпущу огонь, прикажите им опустить оружие на пол и поднять руки за голову.

С облегчением, почти потеряв равновесие, я отпустила магию. Стены огня исчезли, и Шеридан начала отдавать команды, которые я сказала.

Алхимики подчинились, и когда они были разоружены, я приказала им отойти к дальней стороне крыши, где она стояла. Вертолет позади нас наконец пробовал приземлиться теперь, когда огонь исчез.

– Все вы, лицом на землю, – сказала я Шеридан и другим алхимикам. – И никто даже думать не посмеет двигаться до того, как вертолет отлетит далеко. Пойдем, Адриан.

Он и я медленно продвигались через крышу к вертолету, оставаясь таким образом, чтобы видеть алхимиков.

– Адриан превосходно держал оружие, направленное на алхимиков, хотя я была уверена, что не было не единого шанса, что он попадет точно в цель, даже если захочет. Страж, которого я не знала, стоял у двери вертолета, выглядя смущенным.

– Рад тебя видеть, – сказал ему Адриан.

– Рад, что могу помочь, – сказал другой беспокойно. Он уставился на алхимиков на земле. – Хотя чувствую, что должен был сделать больше. Что происходит?

– Не бери в голову, ты делаешь достаточно, – сказал Адриан.

– Теперь мы можем лететь?

Страж указал на вертолет.

– После Вас, Лорд Ивашков, – он заколебался. - Вы же Адриан Ивашков, да?

– Конечно, – сказал Адриан. Он поманил меня вперед. – А это моя жена.

ГЛАВА 22

АДРИАН

Не думаю, что кто-то из нас с Сидни реально расслабился, пока часом позже мы не оказались на частном самолете Ольги Добровой, перевозившим нас на другой конец страны ко Двору. Нас предупредили, что нам придется приземлиться для дозаправки, но я не волновался на этот счет.

Они сделают это в каком-нибудь не привлекающем внимания месте, и, кроме того, алхимики не посмеют напасть на принадлежащий мороям самолет, да еще и исполняющий королевские указы.

С нами летели два стража, но при этом самолет был полностью предоставлен нам. Стражи сели поближе к началу салона, тогда как я развалился на отличном местечке в хвосте, закинув ноги на большой стол.

Вскоре после взлета Сидни исчезла в ванной комнате, чтобы попытаться привести волосы в порядок после того, как ветер и вертолет растрепали их.

– Сегодня день моей свадьбы, – ранее объяснила она. – Мне нужно хоть немного чувства собственного достоинства.

Когда она вышла оттуда, я заметил, что ей действительно почти полностью удалось повторить ту прическу, которую ей ранее сделали стилисты, хотя меня это не сильно заботило. Для меня она была прекрасной и с растрепанными волосами.

Когда она шла мимо стражей, они вежливо кивнули ей, очевидно чувствуя себя напряженно и неуверенно в ее присутствии.

Никто не предупредил их, что я везу с собой невесту-человека, и, ясное дело, при всей их подготовке к любым сложным ситуациям, к такому сценарию они были явно не готовы.

Когда она подошла ко мне, я похлопал себя по коленям:

– Прошу сюда, миссис Ивашкова.

Она закатила глаза:

– Ты же знаешь, что я чувствую по этому поводу, – предупредила она. Но к моему удовольствию, она все же уселась мне на колени, хотя, быть может, только потому, что на противоположном от меня кресле свернулся калачиком и дремал недавно оживленный Хоппер.

Я обхватил одной рукой ее тонкую талию, а другой вытащил свою покупку из винного магазина:

– Посмотри-ка, что я открыл в честь нашего праздника, – сказал я. – Шампанское.

Сидни вгляделась в этикетку:

– Это игристый Рислинг из Калифорнии.

– Ну почти шампанское, – сказал я. – Оно «выстрелило», когда я вынул пробку, и парень в магазине бесплатно дал мне эти пластиковые бокалы. Он сказал что-то насчет цитрусового букета и позднего сбора. Я не особо вслушивался, но мне это показалось достаточно праздничным.

– Алкоголь притупляет человеческую и моройскую магию, – предупредила она.

– И это все еще день нашей свадьбы, – парировал я. – Не говоря уже о том, что это наверное единственный момент, когда у нас будет возможность сделать это. Как только мы доберемся до Двора, нам нужно будет оставаться здравомыслящими… не то чтобы я ожидаю, что это будет что-то вроде того, через что мы прошли. В сравнении с этим, жизнь при Дворе будет как легкий бриз.

Я ждал других возражений, но к моему удивлению, она согласилась и дала мне наполнить два бокала, что я ловко сделал, пока она все еще сидела у меня на коленях. Я предложил немного стражам, но получилось, что я заставил их чувствовать себя еще более смущенными, чем они уже были.

– Знаешь, – сказала Сидни, после глотка. – Я вроде чувствую немного цитрусовых в нем. Как апельсиновый оттенок. И оно слаще, чем я думала, но это имеет смысл, так как парень сказал, что это сорт позднего сбора. Виноград набирает больше сахара когда дольше остается на лозе.

– Я так и знал, – триумфально сказал я. – Я знал, что это именно то, что будет, если я когда-нибудь уговорю тебя выпить.

Она недоуменно склонила голову.

– Что?

– Неважно. – Я поцеловал ее в губы и изучил ее лицо, наконец осмелившись поверить, что эта красивая, смелая девушка действительно была моей женой. Ее лицо было прекрасно в окружающем свете внутри самолета, и я надеялся, что смогу запомнить в точности, как она сейчас выглядит, до конца моих дней.

– Хм. Посмотри на это.

– Посмотреть на что? - спросила она.

Я коснулся ее щеки. Большая часть ее макияжа осталось безупречной, но часть покрытия на ее татуировке стиралась в местах, раскрывая фрагменты лилии.

– Она становится серебряной, – сказал я.

– Правда? – удивилась она. – Татуировка Маркуса стала серебряной, но на это ушли годы после того, как он запечатал ее.

– Она не полностью изменилась, – сказал я. – По большей части она все еще золотая. Но вот здесь и здесь явно проступило серебро. Маленькие тени по краям золота.

Я провел пальцами по ее шее и изящному голому плечу.

– Это очень красиво. Не переживай.

– Я не переживаю, просто удивлена.

– Может, всё, что ты сделала за последнее время, ускорило процесс.

– Может быть, – согласилась она, после чего сделала еще один глоток и откинулась на меня с довольным вздохом. – Я не думаю, что когда мы доберемся до Двора, они просто оставят нас в покое и позволят провести брачную ночь в шикарном номере для молодоженов.

Я пожал плечами, не желая беспокоить ее.

– Вероятно, нам придется ответить на пару скучных вопросов, вот и все. Еще одна причина, для того, чтобы наслаждаться жизнью сейчас.

– Скучные меня устраивают, – сказала она, ее карие глаза уставились в сторону. – Я хотела бы покоя на время. Никакой драмы. Никаких опасных для жизни ситуаций. Я так устала от всего этого, Адриан. Возможно, они не сломили меня, но Алхимики определенно измотали меня там, на переобучении. Я устала от боли и насилия. Я хочу помочь закончить все это с остальными … но для начала, мне самой просто нужен перерыв.

– Мы получим его, – мое сердце заныло, когда я вспомнил о тех ужасных моментах на крыше, когда она столкнулась лицом к лицу с Шеридан, стоя там в том блестящем платье и управляя пламенем как какая-то мстящая богиня.

Созерцать ее было ужасно и прекрасно, именно такой она должна была быть, чтобы заставить Шеридан отступить. Только я понимал, чего стоило Сидни быть в такой ситуации, и если это в моих силах, ей никогда не придется проходить через подобное снова.

– Я горжусь тобой, – неожиданно добавила она. – Ты так много пользовался духом на протяжении всего этого и смог держать себя под контролем. Это не означает, что я одобряю то, что это стало регулярным, но ты действительно смог показать, что можешь управлять им без страшных побочных эффектов.

– Да, – согласилась Тетя Татьяна. – Мы определенно смогли.

Нерешительность прожигала меня. Я жаждал рассказать все Сидни – она была моей женой, в конце концов – но признать то, что меня мучил плод моего воображения, было бы слишком.

Кроме того, как только это все разрешится, я найду способ избавиться от Тети Татьяны, и все это уже будет не важно.

– Удачи! – прошептала она в моей голове.

Я сказал Сидни:

– Это только часть нашей новой жизни. Как я и сказал, с этого момента все пройдет гладко.

Я долил еще в наши бокалы, но вместо того, чтобы привнести веселье, больше алкоголя только усилило наше тяжелое истощение.

Мы истощили себя морально, физически и магически сегодня, и мы оба в конце концов отключились, она – свернувшись на моих коленях и положив голову мне на плечо. Ее последними словами перед сном было:

– Хотела бы я сохранить свой букет.

– Ты сделала ночь тех девушек, – сказал я ей, подавляя зевок. – И я буду дарить тебе пионы на каждую годовщину, до конца наших дней.

Когда я снова проснулся, один из смущенных стражей будил нас, а самолет был на земле. Выглядывая из окна, я увидел, что мы приземлились при Дворе – привилегия, которой удостаиваются немногие.

Большинство посетителей приземлялись в ближайшем региональном аэропорту или арендовали машину в каком-нибудь крупном аэропорту, например, в Филадельфии. Это из-за того, что все это связано с делами королевы, предположил я.

Я также заметил, что уже был почти полдень, а это было время, когда большинство мороев на вампирском расписании уже спали. Я надеялся, это означало, что нас отправят в какой-нибудь гостевой дом на время, пока все не проснутся.

Не тут-то было.

Нас немедленно проводили прямо с самолета к месту, где, как нам сказали, Лисса «и остальные» хотели немедленно с нами поговорить.

У нас даже не было возможности переодеться, и хотя мне никогда не надоест видеть Сидни в этом восхитительном платье, я знал, что в этот момент мы оба были бы рады джинсам и футболке. Но других вариантов у нас не было, и я решил воспользоваться тем, что у меня было. Я заново завязал свою бабочку и надел пиджак от смокинга.

– Ну, вперёд, – сказал я ожидающим стражам.

Мы были доставлены в комнату дворца, в которой я нечасто бывал, так как большинство моих встреч с Лиссой – и, в прошлом, с тетей Татьяной, – проходили в более неофициальной обстановке.

Комната, в которую мы пришли сейчас, использовалась для куда более формальных случаев, когда у Лиссы были какие-то государственные встречи или для ведения королевского бизнеса. Там даже был трон, чтобы она могла присесть - хоть и скромный и сделанный со вкусом, из дуба, без каких либо дополнительных украшений.

Ее наряд был милый, но не торжественный, и единственным намеком на ее титул была крошечная тиара в ее распущенных волосах. Молчаливые стражи окружили стены комнаты, но я обращал на них не больше внимания, чем на мебель.

Я был куда более заинтересован теми, с кем Лисса разговаривала: множество разных людей, которые сидели и стояли, все выглядели раздраженными, в ожидании чего-то. Нас, осознал я.

Роза, Дмитрий и Кристиан были там, что не было неожиданностью. Лисса не пришла бы без ее доверенных людей, особенно когда дело касалось меня. Мария Конта, пожилая моройка, которая была скорее официальным советником, также топталась неподалеку.

Она была рядом с Лиссой и помогала ей на протяжении ее спорного правления, так что ее появление было ожидаемо. Даже увидеть моих родителей поблизости не стало неожиданностью.

Несколько алхимиков уже было здесь, что застало врасплох меня и Сидни, судя по тому, как сильно она впилась в мою руку. Мало того, это были не просто алхимики: отец Сидни, ее сестра Зоя и парень, на вспоминание имени которого мне потребовалось некоторое время. Это был Ян. Парень, который кода-то был без ума от Сидни.

Когда мы вошли, все в замешательстве уставились на наши свадебные наряды.

Я делал много необычного в своей жизни, но это был первый раз, когда все потеряли дар речи. Глаза расширились. Челюсти отвисли. Даже некоторые стражи с каменными лицами выглядели удивленно.

– Только не говорите хором, – сказал я.

Отец Сидни поднялся на ноги, его лицо покраснело от гнева.

– Есть ли в мире что-то более мерзкое?

Более тактичная Лисса спросила:

– Адриан, это что, шутка?

– Шутка – это то, что все присутствующие бодрствуют, – бойко сказал я. – Я имею в виду, я знаю, что вы все рады видеть нас, но не было никакой необходимости...

– Я требую, чтобы вы отдали ее нам немедленно, – воскликнул отец Сидни. – Так что мы сможем прекратить этот фарс прежде, чем он не зайдет слишком далеко. Мы заберем ее отсюда.

– Мистер Сейдж утверждает, что Сидни совершила ужасные преступления среди Алхимиков, – сказала Лисса. – Также как и ты, Адриан. Но они готовы оставить тебя в покое, если мы отдадим ее им, поскольку ты один из моих подданных.

Я стоял на своем.

– Единственное преступление, которое мы совершили – это вытащили ее и других несчастных из этого шоу уродов центра переобучения, где ее собирались оставить гореть. И знаешь ли ты, какие преступления совершили она и остальные? Воспринимали дампиров и мороев как реальных людей. Представь себе это.

– По их словам, – сказала Лисса спокойно, – Сидни пыталась сжечь некоторых их людей прошлой ночью.

– Это был блеф, – начал я. – Они ведь еще живы, не так ли?

– Это не имеет значения, – отрезал Ян. Он остался сидеть и, судя по его близости к Зое, переключил свои чувства с одной сестры Сейдж на другую. – Не вам судить наших людей. Мы сами с этим разберемся.

И вот тут я нанес свой удар.

– В этом-то и дело, ваше величество. Сидни относится к объектам вашей компетенции, так как теперь она моя жена. Ты сказала мне, что не отдашь меня им, потому что я нахожусь под твоей защитой как твой подданный, так? То есть ты хочешь сказать, что ты бросишь мою жену?

В комнате снова настала полная тишина, пока Лисса не обрела дар речи:

– Адриан... так вот из-за чего все это? – она жестом показала на нас с Сидни в наших нарядах, не в силах сформулировать свою мысль точнее. – Почему вы сделали, гм, это? Ты думаешь, что это дало ей что-то вроде моройского гражданства? Это так не работает. Вообще. Я знаю, ты заботишься о ней...

– Забочусь о ней? – воскликнул я, поняв наконец, что ни до одного из них так и не дошло. Все мои уговоры помочь Сидни за последние месяцы Лисса воспринимала лишь как проявление моих дружеских чувств к ней.

А теперь она вместе с остальными думала, что это был своего рода безбашенный трюк, который я провернул лишь чтобы добиться своего. Только у алхимиков были подозрения насчет искренности моих чувств, но эти чувства были в их глазах извращенными и неправильными.

– Лисса, я люблю её. Я бы не женился на ней ради шутки! Я женился на ней, потому что я люблю её и хочу провести с ней остаток своей жизни. И я надеялся, что ты, как моя королева, заступишься за меня и тех, кого я люблю – особенно учитывая то, что нет никаких серьезных доказательств нашей причастности к каким-либо преступлениям. В прошлом месяце ты сказала мне, что не рискнешь ради чего-либо, не относящегося к твоему народу. Хорошо, технически она не относится к твоему народу или мороям, но я-то отношусь, и если те обещания, что ты дала мне, как одному из своих подданных, действительно что-то значат для тебя, то они будут распространяться и на неё. Мы женаты. Теперь она – моя семья. Мы связаны друг с другом до конца наших дней, и если ты сейчас позволишь им утащить её, то ты с таким же успехом можешь выкинуть отсюда и меня.

Лисса выглядела растерянной, но Джаред Сэйдж – я только сейчас понял, что он теперь мой тесть – не высказал ничего кроме презрения.

– Это смешно. Люди и морои не могут жениться. У вас свой мир, у нас свой. Это ненастоящая свадьба.

– Только не согласно штату Невада, – с готовностью сказал я. – Мы можем предоставить все документы, подтверждающие это. Дайте нам ноутбук, и мы покажем вам наши свадебные фотографии.

Выражение лица Розы было трудно прочесть. Я не сомневался, что она, так же как и все, шокирована таким развитием событий, но что-то подсказывало мне, что она отнесётся к этому так же, как и наши друзья в Палм Спрингс: с пониманием и поддержкой.

– Лисса, – сказала она, – позволь им остаться. Не отдавай Сидни.

Мэри Конта, стоящая около трона Лиссы, наклонилась и прошептала что-то на ухо королеве. Судя по выражению лица Марии, я догадывался, что она высказывает мнение, прямо противоположное тому, что сказала Роза.

На этот раз Ян вскочил на ноги:

– Не вам принимать это решение! – недоверчиво сказал он. – Судьба Сидни Сэйдж не в ваших руках. У вас нет права...

– Ивашкова, – перебила Сидни. Это были первые ее слова с тех пор, как мы вошли в комнату.

Ян отвернулся от трона и обратил на нее возмущенное выражение лица:

– Прошу прощения?

– Ивашкова, – повторила она, ее лицо являло собой картину полного спокойствия. Только я, судя по ее мокрой руке, мог сказать, насколько она волновалась. Посылая этих троих, алхимики нанесли ей удар ниже пояса.

– Теперь моё имя – Сидни Ивашкова, Ян.

– К чёрту всё это! – воскликнул её отец с гримасой ярости на лице. – С меня хватит этого бреда. Я сам выволоку тебя отсюда, если это нужно, чтобы спасти твою душу от этой скверны.

Он кинулся в сторону нас с Сидни, и в мгновение ока, Дмитрий бросился между нами.

– Мистер Сейдж, – сказал он спокойно. – Никто не будет никого выволакивать отсюда – разве что если ее величество королева потребует этого.

Все взгляды обратились на Лиссу. Ее лицо было спокойным и надменным, но аура выдавала её. Мы поставили её в ситуацию, в которую, вероятно, еще не попадал ни один моройский монарх. Мне самому было противно от этого, ведь мы были друзьями, но я отстаивал свое решение. Я придерживался каждого слова из своего брачного обета и был готов на что угодно, чтобы сохранить Сидни в безопасности.

– Адриан Ивашков является моим подданным, – наконец сказала Лисса. – И, соответственно, обладает всеми правами и привилегиями этого положения. Его жена пришла сюда в поисках убежища – и я дарую ей его. Теперь они оба под моей защитой, и пока они находятся здесь при Дворе, они вне вашей юрисдикции. Я не передам их вам под стражу, тем более, что я действительно не видела никаких доказательств так называемых преступлений.

– Их преступление в том, что они стоят здесь прямо перед вами без тени стыда или чего бы то ни было! – воскликнул Ян.

Отец Сидни был с ним явно согласен:

– Это возмутительно! Если вы сделаете это, вам будет обеспечен гнев всей организации алхимиков! Думаете, вы сможете выйти сухими хотя бы из половины инцидентов, которые связаны с вами? Мы прикрываем вас! Без нас вы ничто. Как вы полагаете существовать в современном обществе без нас? Если вы лишитесь нас....

– Тогда весь мир узнает о существовании вампиров, – холодно сказала Сидни. – Ты собираешься позволить этому случиться, пап? Разве ты не обеспокоен тем, что другие слабые люди падут жертвами планов и желаний вампиров, если алхимики не будут помогать скрывать их?

Выражение лица её отца стало еще темнее, и он выглядел так, словно хотел еще много чего наговорить ей. Вместо этого он сделал глубокий вдох и снова повернулся к Лиссе:

– Алхимики – очень мощные союзники для вас. И вам не захочется увидеть, какими мы можем быть врагами.

– Спасибо за совет, – Лисса выглядела бесстрашно, но я видел, как дрогнула ее аура. – Глен? – обратилась она к одному из стражей у двери. – Ты со своими людьми позаботишься, чтобы мистера Сейджа с остальными безопасно сопроводили за территорию Двора?

Страж отвесил ей поклон и шагнул вперед, призывая еще пятерых стражей присоединиться к нему.

– Конечно, ваше величество.

Стражи вывели протестующих алхимиков из комнаты, хотя мы продолжали слышать выкрикиваемые ими угрозы, пока они шли по коридору. По крайней мере, выкрикиваемыми двоими из них.

За все это время Зоя не сказала ни единого слова и просто смотрела на сестру широко раскрытыми, обеспокоенными глазами. И я не мог сказать, чувствовала ли Зоя вину за свою роль в попадании Сидни в центр переобучения, или же она просто была в шоке от происходящего.

Стоявшую рядом со мной Сидни трясло. Ей должно было быть трудно смотреть, как ее семью выволакивают таким образом. Все еще держа ее за руку, я шагнул вперед, чтобы нарушить неловко повисшую тишину.

– Спасибо, Лисса. Ты понятия не имеешь...

Лисса подняла руку, чтобы остановить меня, которой потом она потерла свой лоб так, будто у нее болела голова.

– Нет, Адриан. Это ты понятия не имеешь, какие проблемы все это может мне доставить. Я счастлива за тебя, правда. Но сегодня, с меня хватит разговоров. Мне нужно переспать с этой мыслью и возможными отрицательными последствиями. Мы предоставим тебе место для отдыха и

– Погодите минутку, – теперь уже мой отец шагнул вперед, и, судя по его лицу, было удивительно, что он пришел сюда не для того, чтобы соглашаться с Джаредом Сейджем. – Вы хотите сказать, что позволите этому... этому... браку просто проканать? Что считаете его... настоящим?

Лисса, которая действительно выглядела измученной, вздохнула.

– Он кажется им очень реальным, Лорд Ивашков, а мне этого достаточно.

– Я думал, что вы просто подыгрываете, чтобы выпроводить отсюда тех алхимиков! Вы никак не можете трактовать это, как законный брак. Ни один цивилизованный морой никогда не опускался так низко в... – Отец сам себя оборвал, глянув в нашу с Сидни сторону. Он подскочил к нам со скоростью, которой бы позавидовали стражи, и поимел наглость схватить Сидни за левую руку. – Я узнаю их! Это твоей тёти! Как ты посмел! Ты имел наглость – полнейшую дерзость – надеть королевскую драгоценность на руку этой... этой... кормилицы!

Я отдернул Сидни от него.

– Пап, – тихо сказал я, – я взял за правило никогда в жизни не ввязываться в драки с детьми, милыми животными и невежественными стариками. Но для тебя я сделаю исключение, если ты еще хоть раз снова тронешь или оскорбишь мою жену.

– Натан, – предупредила моя мать, двигаясь в его сторону. – Теперь она твоя невестка. Прояви некое подобие уважения.

Теперь мой отец переключил свой гнев на неё:

– Я не стану этого делать! Это абсурдно, не говоря уже о том, что оскорбительно. Это...

– То, чего хочет наш сын, – заявила моя мать. – И я поддержу его.

Я встретился с ней глазами и почувствовал ком в горле. Я так и не загладил свою вину перед ней после нашего не очень хорошего расставания. Я даже не пытался ответить на множество сообщений и звонков от нее. Это был не столько недостаток любви, сколько поглощенность поисками Сидни, но взглянув сейчас на свою мать, я был удивлен увидеть в ней нечто, чего не было раньше: неповиновение.

– Ради Бога, Даниэлла, – рычал мой отец. – Не добавляй еще одну дурацкую ошибку в список тех, что ты уже совершила. Теперь, если ты хочешь пойти со мной домой сегодня, веди себя тихо и…

– Нет, – сказала она, снова прервав его. – Я вообще не хочу идти с тобой домой, ни сегодня, ни когда-либо еще.

– Ты не понимаешь, что говоришь, – прошипел он. – Или какими будут последствия.

– На самом деле, Натан, я все прекрасно понимаю.

Я посмотрел на Лиссу, которая была очень удивлена этим новым поворотом в нашей драме.

– Ваше величество, - сказал я. - Вы упомянули, что предоставите мне и моей невесте место для отдыха. Мы могли бы получить ещё одно для моей матери?

Может, Лисса и беспокоилась, из-за нежелательных последствий ссоры с Алхимиками, но у нее не было таких страхов в отношении моего отца.

– Да, – сказала она, – я уверена, что это можно устроить.

Когда мы, наконец, отправились ночевать, за пределами дворца собралась небольшая толпа. Сплетни успели распространиться за то короткое время, что мы были там, и любопытных было полно, несмотря на поздний час.

Свадебная одежда говорила всё за нас, и я мог видеть шок и неверие на их лицах, в том числе и Нины. Я не ожидал, что она тут будет. Как и с моей мамой, я не говорил с ней после отъезда со Двора, и ничего не могло подготовить её к созерцанию меня с человеческой невестой.

Она выглядела такой пораженной, и я волновался, что она упадет в обморок. Её руки были плотно сжаты, и, когда мы проходили мимо, я думал, что увидел кровь на том месте, где она поцарапалась.

Недалеко от неё стоял Уэсли Дроздов, и он, в отличие от всех остальных, не находился в шоковом состоянии. Он смотрел ликующе-ехидно.

С беспокойством, я вспомнил, что сказал Сидни в самолете, о том, как здесь будет все гладко. Жизнь при дворе будет легким бризом, сказал я. С болью, я подумал, мог ли я случайно солгать, и я был рад, когда она, моя мать, и я поспешили пройти мимо зевак.

Роза и Дмитрий провожали нас троих к гостевому домику и имели достаточно такта, чтобы не лезть к нам с вопросами – хотя я мог бы сказать, что Роза еле-еле сдерживалась.

Она сдерживала себя превосходно, пока Сидни не села в холле гостиницы, в то время как я регистрировал нас. Носок одной из синих туфель выглянул из-под ее платья, и Роза не сдержалась.

– Крутая обувь, – заявила она. – Есть ли история связанная с ней?

Сидни улыбнулась ей.

Дата добавления: 2015-11-04