Очевидно, Карли не знала, какую на самом деле существенную роль сыграл ее отец в попадании ее в беду, и я не собирался еще больше усугублять и без того тяжелую ситуацию в семье, говоря ей правду.
– Сидни была бы там, если бы могла, – заверил я её. – Я знаю, она действительно хотела поддержать свою маму.
Карли кивнула.
– Жаль, что ее не было. Я имею в виду, я понимаю, почему алхимики делают то, что они делают, но иногда... не знаю. Как будто они сосредотачиваются на деталях и теряют общую картину. Теперь, когда Зоя осталась с отцом, я боюсь, что это только хуже отразится на ней. По крайней мере, Сидни – когда я последние пару раз разговаривала с ней – казалась более открытой и нацеленной в жизни. Я не знаю, что происходило, но она выглядела более спокойной. Более счастливой. Я надеялась, что она может дать Зое то же самое, но, полагаю, в ближайшее время это невозможно.
«Я не знаю, что происходило, но она выглядела более спокойной. Более счастливой».
Слова Карли вызвали у меня невероятную смесь эмоций, и я не мог подобрать ответа.
Эти изменения, которые она заметила, были благодаря мне. Карли считала, что они были к лучшему, и мне нравилось думать так же, но также нельзя было отрицать, что именно поэтому она и попала в такие неприятности.
Когда мы приближались к двери, готовые к следующему этапу нашего путешествия, Маркус приостановился и обернулся к ней. Я думал, что он собирается пригласить ее на свидание, но вместо этого сказал:
– Что такого в этой фразе о Цицироне? Я долго изучал Римскую историю и в жизни не слышал ничего о его философии.
Карли усмехнулась:
– Цицерон – это наш кот. Мы с Сидни шутили, что он выяснил, что действительно важно в жизни: еда, сон и купание. Она была опечалена тем, что не пойдет в колледж, я попыталась утешить ее, сказав, что точно не узнаю чего-то лучше, чем то, чему меня научил Цицерон. Когда вы упомянули это, я поняла, что вас можно впустить.
Быть может, это было семейное сходство, проявляющееся в улыбке Карли снова, или просто упоминание о страстном желании Сидни попасть в колледж, но я почувствовал, что боль во мне стала разрастаться, чего не было раньше.
Хватит, сказал я себе. Оплакивать Сидни будешь после. Сосредоточься на том, чтобы вернуть ее.
Маркус пожал руку Карли, подержав ее немного дольше, чем нужно.
– Еще раз спасибо за помощь, – сказал он. – Мы не подведем тебя.
– Забудь обо мне, – сказала она. – Не подведи Сидни.
ГЛАВА 13
АДРИАН
Зачаровать соль, находясь в центре переобучения, гораздо сложнее, чем будучи на свободе, но это не значит, что это невозможно.
Это был сложный и трудоемкий процесс, заключавшийся в умыкании тайком небольших количеств соли и моментах уединения в туалете для связывания ее с магией. Вот что было серьезной проблемой, так это достать шприцы.
– Каждый день кто-то бывает в кабинете для чистки, либо потому что это заведённый порядок, либо потому что он что-то сделал. – Сказала Эмма, когда я сообщила ей про самую сложную часть. – Мы просто должны попросить тех, кто там бывает выносить шприцы контрабандой и передавать их нам.
– Даже если они способны успешно сделать это, контролеры заметят, что пропало много шприцев, – сказала я. – И я не уверена, что хочу просить ребят об этом.
Она покачала головой.
– Я не тупая. Мы скажем только некоторым людям, которым, я знаю, мы можем доверять, те, кто ставят свое мнение превыше всего, встанут на твою сторону. Они сохранят твой секрет в обмен на защиту их самих.
– Это на самом деле не заставляет меня чувствовать себя лучше, – проворчала я. Моя последняя встреча с Адрианом оставила мне чувство оптимизма на будущее, но это не означало, что настоящее пока еще не было чревато осложнениями. – И это не решает вопроса о шприцах.
Мы были почти на нашем следующем занятии, что означало, этот разговор подошел к концу.
– Жаль, что мы не можем повторно использовать их, – размышляла она.
Я поморщилась.
– Фу. Нам и так уже достаточно антисанитарии из-за того, что у нас нет доступа к чистой воде.
– Что нам нужно, так это свободный доступ к тем шкафчикам с припасами на этаже, где проходит чистка. Ты знаешь, где они.
– Да, – согласилась я. – Только есть одна маленькая проблема: я никогда не смогу снова до них добраться с этой огромной охраной здесь.
Она пожала плечами и улыбнулась.
– Я не говорила, что это идеальный план.
– Это вообще не план.
Но предложения перемешались в моей голове, когда я прошла через толпу в этот школьный алхимический день. Разговор с Адрианом поднял мое настроение, как и знание того, что скоро он поговорит с Карли.
Я отчаянно надеялась, что Кит даст им некоторые наводки касательно того, где я находилась. Дальше я не знала точно, как именно они могли бы вытащить меня отсюда, но уже предусматривала освобождение остальных, находящихся здесь со мной. Если бы я могла вернуть их в мир без контроля над разумом, это была бы отлично выполненная работа.
Я прокручивала слова Эммы в голове, пытаясь решить возникшие передо мной проблемы. Что мне действительно было нужно, так это свободный доступ к этажу с шкафчиками для припасов, и это Шеридан могла мне организовать.
Чтобы добраться до них, мне нужно двигаться незаметно, но это легче, чем выбраться из моей комнаты. Ночная блокировка дверей была огромной проблемой.
Хотя Эмма – и несколько других – в течение всего дня смотрели на меня с нетерпением и были наиболее обеспокоены результатами, Дункан был тем, с кем я, в конце концов, заговорила об этом в художественном классе. Он никогда не рассказывал о своем прошлом подробно, но я собирала по кусочкам некоторые важные для него вещи.
Таинственная Шанталь была одной из них, конечно же, и он время от времени рассказывал о художественной деятельности до приезда сюда. Это одна из вещей, о которых он много не говорил, однако, что я приняла во внимание, так это его знание механических устройств.
Ежедневно у кого-то были проблемы с мольбертом, и Дункан всегда был тем человеком, который помогал регулировать их. Мне даже приходилось наблюдать, как он помогает нашим инструкторам, вроде того раза, когда проектор мистера Харрисона перестал работать.
– Ты знаешь, как работают замки на дверях в наши комнаты? – спросила я в тот день. С натюрмортом на данный момент было покончено, хотя Дункан заверил меня, что это было популярное задание, и вскоре оно вернется. Теперь мы работали над утомительной задачей формирования вручную глиняных чаш.
– Они блокируются, – прямо сказал он. – И не открываются до подъема.
Я попыталась не закатить глаза.
– Я знаю это. Я имею в виду, ты знаешь как...
– Да, да, я знаю, что ты имеешь в виду, – перебил он. – Тебе не стоит об этом беспокоиться. Ты уже играешь в достаточно опасную игру.
Я оглянулась, но никто нас не слышал, пока мы работаем за одним столом.
– Это не игра! – прошипела я. – Это серьезно. Я могу защитить остальных от промывки мозгов. Как защитила Джона.
– И обнулить весь свой прогресс в процессе. – Небольшая морщинка между бровей была единственным признаком его беспокойства. – Я не смогу перенести исчезновение еще одного друга, Сидни.
Я воспользовалась моментом и сморгнула слезу, вспомнив, что он был моим первым другом здесь. Он предложил мне дружбу не потому, что думал, что я смогу для него что-то сделать.
– Я не исчезну, – сказала я мягче. – Но мне нужно выйти из моей комнаты какой-нибудь ночью. В идеале – сегодняшней. Я могу помочь многим людям.
Его чаша, как и рисунки, в принципе, были почти идеальными. Я начала задаваться вопросом, было ли это каким-то врожденным талантом или же результатом очень долгого пребывания в этом месте.
– Замки включаются центральной системой каждую ночь, – сказал он наконец. – На самом деле, это всего лишь простая задвижка, которая вылетает из двери в стену. Если там будет препятствие, она не будет работать.
– Это известит центральную систему о проблеме? - спросила я.
– Только если они не поменяли их с прошлого года. Где-то, ох, восемь месяцев назад чья-то дверь вышла из строя, и никто из «властей» ничего не узнал. Они поняли это только тогда, когда один из парней в комнате решил пойти поискать выход.
Это было полезно, но и опасно.
– Они это исправили?
– Ту дверь? Да. Но, насколько я знаю, задвижка все еще чувствительна. Это не важно, так как даже если надзиратели не поймают того, кто пытается блокировать дверь, камеры в холле зафиксируют... – Дункан неожиданно бросил на меня страдальческий взгляд. – Пожалуйста, скажи, что ты не будешь пытаться сбежать.
– Я остаюсь здесь... пока что, – я посмотрела вниз и легко коснулась бейджика, прикрепленного к моей рубашке. Он был немного тоньше кредитной карты. – Что-то вроде этого сможет неплохо заблокировать задвижку.
– Очень неплохо, – согласился он. – Но помни, там есть крошечная щель между дверью и стеной, даже если она закрыта. Ты не можешь просто сунуть туда карточку.
– Мне нужен какой-то клей, чтобы удерживать карту, – я стала ломать голову, вспоминая, когда я в последний раз видела здесь клей. И не вспомнила. Но как только мой взгляд остановился на столе Эддисон, я нашла кое-что даже лучшее. – Жвачка бы сработала. Мне даже необязательно использовать свою карту, я могла бы просто прилепить жвачку на месте, где вылетает задвижка, не так ли?
Дункан усмехнулся вопреки самому себе.
– Она маленькая, но да, ты сможешь.
– Иди попроси ее помочь тебе с чем-нибудь, – воодушевленно сказала я. – Я украду жвачку, пока ты будешь с ней говорить.
– Сидни, – он указал на мою чашку, а потом на свою. – Как ты думаешь, кто из нас справедливо может просить ее о помощи?
Я посмотрела на них, отмечая, что его чашу можно было уже отправлять в печь, и что половина моей завалилась набок.
– Ты не одобряешь мой план. Я не могу просить тебя украсть жвачку.
– Я не одобряю нелогичные планы, – сказал он. – И куда логичнее тебе попросить о помощи. Кроме того, мне нужна новая гончарная игла. Эта уже тупая.
– Они все тупые, – напомнила я ему. Даже ради терапевтического искусства Алхимики не оставят вокруг ничего, что может быть использовано, как оружие. – Но я попрошу.
Эддисон всегда казалась раздраженной, когда ей задавали вопросы, но, в то же время, могу я сказать, она следила за теми, кто приходил и просил о помощи. Я была одной из немногих, кто будет просить помощи у нашего начальства только через муки и страдания. И я знала, что они смотрят, как мы сдаемся и доверяемся им, и принимают это как знак окончания нашего сопротивления.
Несмотря на то, что она не снимала выражения бесконечного недовольства даже когда жевала резинку, она не раздумывая сообщила мне, почему моя чаша постоянно рушится, и у меня возникло чувство, что позже в моем личном деле появятся новые заметки. Пока я с ней говорила, я краем глаза наблюдала, как Дункан движется к ее столу. Я почти перестала дышать, боясь, что она вот-вот повернется и увидит его.
Но она этого не сделала, и через пять минут, когда меня снова позвали к общему столу, Дункан незаметно передал мне две пластинки жевательной резинки.
– Используй их с умом, – предупредил он. – Или, в крайнем случае, не делай ничего невероятно глупого сегодня ночью. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть план, как не быть схваченной, как только ты выйдешь из комнаты. Ты же знаешь, в холле повсюду камеры.
– У меня есть план, – сказала я нерешительно. – Но я не могу рассказать его тебе.
– Эй, мне и этого достаточно знать.
Не смотря на мою тревогу из-за грандиозной задачи, я все еще торжествовала над этой маленькой победой. Я была в хорошем настроении, и была совершенно не готова, когда во время общения Шеридан повернулась ко мне и сказала:
– Сидни, ты ничего не хочешь нам рассказать?
Я замерла, и, могу поклясться, сердце пропустило пару ударов. Мои глаза метались по кругу, изучая лица, пока я думала, кто из них предал меня.
– Прошу прощения, мэм?
– Ты с нами уже некоторое время, – объяснила она. – И еще очень мало говорила о своем прошлом. Каждый день другие открывают себя, но ты держишь все в себе. Это не совсем честно, не так ли?
Я хотела сказать ей, что вообще-то это не их дело, но я знала, что должна быть благодарной за то, что меня не повесили тут.
– Что вы хотели бы знать, мэм?
– Почему ты не говоришь нам, почему ты здесь?
– Я... – моя ранняя самоуверенность улетучилась. Тайное планирование выхода из моей комнаты, взламывая замок, чтобы создать магическую защиту для моих заключенных друзей не пугало меня так сильно, как пристальное внимание всех этих глаз. И неважно, насколько я сблизилась с некоторыми из них. Я не хотела делиться своей историей.
Но ты играешь в игру, Сидни, напомнила я себе. Не имеет значения, что ты делаешь и как долго, если в конце одержишь победу.
Я сфокусировалась на Шеридан.
– Я нарушила несколько важных правил Алхимиков. Я пошла против наших основных убеждений.
– Как? – немедленно осведомилась она.
Я сделала глубокий вдох.
– Я завела романтические отношения с мороем.
Мой взгляд остановился на Шеридан. Я боялась смотреть на других, потому что, хотя мы здесь все мятежники, здесь были разные степени грехов, и мой был самым величайшим.
– Почему? – спросила Шеридан.
Я нахмурилась.
– Мэм?
– Почему ты начала отношения с таким отвратительным существом? Это пошло не только против убеждений Алхимиков. Это пошло против правил природы. Почему ты сделала это?
У моего сердца был готов ответ, но я не позволила ему сорваться с моих губ. Потому что он удивительный, чуткий и забавный. Потому что мы принесли лучшее друг в друга и стали лучшими людьми благодаря нашей любви. Потому что когда мы вместе, я понимаю свое место в мире.
– Я не знаю точно, – сказала я, пытаясь найти правдоподобный ответ, который она хотела бы услышать. – Потому что я думала, что влюблена.
– В одного из них? – спросила она. Тон ее голоса, когда она сказала это, вызвал у меня острое желание влепить ей пощечину.
– Он был не похож ни на одного из них, – вместо этого сказала я. – Он был очень добрым и очень красивым. Он был... хорош в принуждении. Не знаю, является ли это частью того, что со мной произошло. Может, я просто была слаба.
– Не испытываешь ли ты чувство стыда? – подгоняла она. – Не чувствуешь ли себя грязной и использованной? Даже если ты выйдешь отсюда, думаешь, кто-нибудь тебе подобный когда-нибудь захочет прикоснуться к тебе после того, как ты позволила использовать себя таким образом?
Это застало меня врасплох на мгновение, потому что было очень похоже на одно из объяснений Карли, почему она не может никому сказать, что Кит с ней сделал.
Вероятно, я должна была дать какой-нибудь «кающийся» ответ, но вместо этого сказала ей примерно то, что я сказала когда-то Карли.
– Я надеюсь, что кто бы ни был рядом со мной после этого, он будет видеть меня изнутри и ценить за то, кем я являюсь. Ничто другое не имеет значения.
Выражение лица Шеридан вернулось к сострадающему.
– Я не думаю, что ты когда-нибудь найдешь кого-то такого.
Уже нашла, подумала я. И он скоро придет, чтобы освободить меня и увезти подальше от тебя. Вслух же я просто сказала:
– Я не знаю, мэм, – признание своего невежества всегда было безопасным способом ответить.
– Ну, – сказала она. – Будем надеяться, что ты менее заблуждаешься в вампирах, чем в том, что запятнала себя. Что ты чувствуешь к нему сейчас?
Правда была также очевидна, как и то, что я могу дышать.
– Он предал меня, – просто сказала я. – Он должен был встретиться со мной тем вечером, когда меня привезли сюда, но он не появился. Я была обманута.
Это была ложь, которую никто из них не мог опровергнуть. К тому же, ни один алхимик точно не знал, чем я занималась той ночью, когда меня схватили. Пускай они думают, что помешали нам с Адрианом встретиться, это могло бы настроить меня против него.
– Это то, что они делают, Сидни, – сказала Шеридан, выглядя очень довольной. – Они обманывают.
Когда мы начали расходиться, я заметила, что некоторые из моих сокамерников, с которыми, как мне казалось, я стала налаживать отношения, снова начали избегать меня, как это было в первые дни.
– Что это значит? – Пробормотала я идущей рядом Эмме.
– Шеридан помогала им вспомнить, какая ты испорченная, – объяснила она.
Мое сердце немного опустилось, когда я взглянула за них.
– Они действительно верят в это? Я думала, некоторые из них...
Я не закончила, но Эмма знала мои мысли.
– Просто играют, чтобы выжить здесь? Некоторые – да, но даже если им не промыли мозги, они узнали достаточно для того, чтобы выжить здесь. Для этого надо держаться подальше от тех, кто может создать им проблемы. Ты пересекла границу – нет, ты разрушила ее, и даже если они считают нормальным то, что ты сделала, они не позволят Шеридан и остальным понять это.
– Что думаешь? – спросила я.
Она одарила меня натянутой улыбкой.
– Я думаю, что ты и твои чернила – хорошая мера предосторожности на случай, если они попробуют привести мой разум в беспорядок. Но я также буду держаться на расстоянии. Увидимся позже.
Она поспешила прочь, и я провела остаток дня, разрабатывая свой план, желая, чтобы он был более надежным, чем на самом деле. Когда я была в ванной тем вечером, я засунула одну из жевательных резинок Эддисон в рот, жуя и надеясь получить достаточно липкий результат.
Выйдя из ванной, я держала липкий комок в своей руке, а затем провела рукой напротив двери, пока входила в свою комнату, прямо над местом, куда проникала задвижка. Я надеялась, система была такой же чувствительной, как и утверждал Дункан, и одного кусочка было достаточно.
Я почти использовала оба, но подумала, что второй мог бы пригодиться в будущем. Я засунула его в свой носок.
Позже, когда погас свет, я услышала щелчок двери, но не знала, был ли он успешным. Я выползла из кровати и предварительно приблизилась к щели света, ожидая и прислушиваясь, чтобы быть уверенной, что снаружи никого нет.
И никого не было. Осторожно, я пыталась сдвинуть дверь, раскрывая щель... и это удалось. Засов не работал! Я сделала глубокий вдох и приготовила себя для следующей части задания: выйти незамеченной.
Я использовала заклинания невидимости в прошлом, однажды даже чтобы вломиться в здание Алхимиков, что звучало иронично, учитывая мое теперешнее положение. Они не были легкими, однако – как сказала миссис Тервиллигер – все их использовали.
Лучшая защита требовала кучу магических компонентов, а в идеале – амулет. Но даже тогда заклинание не будет работать, если кто-то знает, где тебя искать.
Не было ничего, что помогло бы мне здесь, лишь знание небольшого заклинания и мои собственные силы на его исполнение. Оно будет длиться максимум тридцать минут, и будет восприимчиво к любому, кто будет меня искать, или кто посмотрит мне прямо в глаза.
Это бы защитило меня от камер, однако моя большая авантюра заключалась в том, что коридоры будут пустынны в это время ночи, когда наши инструкторы думали, что все мы заперты и под действием наркотиков.
Я не знала, каким образом сменяются алхимики, но предполагала, что позже персонала должно стать меньше. Поэтому я вернулась в кровать на полчаса, надеясь, что всё станет спокойнее с наступлением ночи.
До того, как я вернулась к двери, я положила свою подушку под одеяло. Учитывая это и темноту, я надеялась, что кровать не будет выглядеть пустой для любого, кто посмотрит на мониторы видеонаблюдения.
У двери я начала бормотать заклинание так тихо, как только было возможно, не желая выдавать Эмме свою истинную природу. Смысл и концентрация были намного важнее звука, и я почувствовала волнующий прилив энергии, проходящий сквозь меня, когда я закончила говорить. Заклинание – такое, каким оно было – работало, и теперь часы тикали.
После того, как я снова убедилась, что в холле никого нет, я приоткрыла дверь – достаточно, чтобы проскользнуть наружу, и закрыла ее снова. Это было одной из трудных частей заклинания. Только то, что вы невидимы, не означает, что и ваши действия невидимы. Если кто-то увидит, как дверь открывается сама по себе, результат будет примерно таким же, как если бы я наткнулась на кого-то в холле, так что я старалась делать движения медленно и потихоньку, действуя настолько аккуратно, насколько это возможно.
Спальный холл был пуст – только камеры были тут стражами – и я поспешила к проходу, где пересекались коридоры.
Там я нашла первого алхимика, выполнявшего обязанности охранника – мужчину с жестким выражением лица – я никогда раньше не видела его. Он набирал сообщения на телефоне, стоя на позиции, которая позволяет ему контролировать все помещения. Он даже не посмотрел на меня, пока я тихо и медленно проходила мимо него. Далее я повернула в коридор, который вел к лифтам.
Для меня было все еще странно то, что единственный выход с этажа не выводит наружу даже в случае чрезвычайной ситуации. Видимо, алхимики считали, что было лучше рисковать нашими жизнями, чем дать хоть малейшую дополнительную возможность на побег.
Достигнув лифта, я поняла, что там они тоже приняли меры предосторожности – меры предосторожности, которые я полностью упустила в своих мыслях. Ты не мог даже нажать на кнопку лифта без предварительного сканирования удостоверения личности. Я видела, как наши алхимики-тюремщики много раз делали это, но я упустила это из своего плана. Лифт был недоступен для меня, также как и лестница с аналогично контролируемым способом доступа рядом. В противном случае, задержанные вовсю использовали бы их. Пока я стояла и пыталась найти обходной путь, сигнал оповестил о прибытии лифта. Я поспешно отступила в сторону из зоны прямой видимости. В следующий момент двери лифта открылись, и оттуда вышла Шеридан.
Недолго думая, я проскользнула в лифт сразу после нее, молясь, что лифт будет работать после ее последнего сканирования удостоверения. Если нет – я могу застрять внутри на очень долгое время.
Удача оказалась на моей стороне, и кнопка вызова лифта загорелась, когда я нажала на нее. Я опустилась на этаж ниже, двери открылись, и за ними показался пустой коридор. Я поспешила выбраться, стараясь не думать о том, смогу ли я снова воспользоваться лифтом.
Я помнила, где были шкафы с припасами, но, добравшись до них, я заметила то, чего не замечала раньше: чтобы открыть их, тоже требовалось удостоверение. Шеридан, должно быть, разблокировала их перед нашим последним посещением, но сейчас мне не повезло. Время действия заклинания истекает. К сожалению, я признала, что нужно вернуться в комнату и попробовать снова завтра, с более продуманным планом. По крайней мере, у меня все еще была одна пластинка жвачки.
Мое внимание привлек чей-то смех, и я увидела двух алхимиков, движущихся по коридору прямо ко мне. В панике я прижалась к стене. Здесь не было никаких соседних углов. Если бы удача была на моей стороне, эти двое прошли бы мимо меня. Я не смотрела на них, надеясь, что отсутствие зрительного контакта спасет меня от обнаружения. Насколько я знала, этого достаточно не для всех.
Они остановились перед нужной мне комнатой, и я с облегчением вздохнула, когда мне пришла идея использовать эту прекрасную возможность. Я бросилась к комнате, в которую они зашли, и проскочила внутрь до того, как дверь автоматически закрылась. Я замерла и затаила дыхание, боясь того, что кто-нибудь меня заметит, но ни один из алхимиков даже не оглянулся.
Единственным человеком внутри оказался скучающий парень в наушниках, который ел йогурт около целой стены мониторов, большинство из которых были темными, и я поняла, что эти дисплеи показывали наши спальни. Остальные показывали пустующие классы и залы.
Столы и компьютеры заполняли комнату, я ходила вокруг, и меня снова поразило чувство дежавю, напоминающее мне о времени, когда я делала почти то же самое в одном из объектов Алхимиков. Только тогда я использовала более надежное заклинание невидимости, чтобы успеть вернуться. Тем не менее, я все еще была полна решимости и продолжила бродить вокруг, пока не нашла то, что искала.
Парень, который ел йогурт, снял пиджак и повесил его на стул. К карману его пиджака было прикреплено удостоверение личности. Я не знала, было ли у одних удостоверений больше доступа, чем у других, но, по крайней мере, это могло помочь мне вернуться в комнату до того, как мое заклинание спадет. Пока он стоял ко мне спиной, я стащила удостоверение из кармана и спрятала его за пояс моих штанов.
Первое, что я подумала, увидев его в наушниках, это то, что он прослушивает звук с камер наблюдения, но, подойдя к нему ближе, я услышала что-то вроде металла. Я задалась вопросом, как отреагировало бы на это его начальство.
Несмотря на это, сей факт был хорошей новостью для меня, как и то, что два человека, с которыми я зашла, уткнулись в компьютеры и громко говорили о чём-то. Я была уверена, что я смогу выскользнуть через дверной проём и остаться незамеченной.
Прежде, чем я успела выйти, я увидела кое-что новое, кое-что, что заставило меня остановиться, и затем пойти в противоположном от выхода направлении. Я увидела встроенную в стену сенсорную панель для управления сном.
Текущие показания указывали на то, что был включен ночной режим. И каждое помещение, где прибывали заключенные, было отмечено на приборе: спальни, залы, кафетерий и классы. На всех спальнях было отмечено 27%, а остальные помещения на 0%.
Как я поняла, проценты означали уровень концентрации газа. Когда я была изолирована, мне казалось, что они контролировали мою камеру вручную, что имело смысл, так как они могли бы мгновенно вырубить меня, если разговор шел не так, как они хотели.
Судя по прибору, стало ясно, что сон заключенных регулируется центральной автоматической системой, которая распределяет достаточное количество газа, чтобы контролировать наш сон каждую ночь.
Однако иногда система все же требовала ручного вмешательства, в нижней части экрана было предложено три опции: ОСТАНОВИТЬ ВСЕ СИСТЕМЫ, ПЕРЕЗАГРУЗКА И АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ – ВСЕ ПОМЕЩЕНИЯ 42%.
На секунду, это обычное число, показалось мне ошеломляющим. Если обычная 27-ми процентная концентрация отправляла нас в глубокий сон, то, что же могли сделать 42 процента? Я догадалась сразу.
Это количество газа собьет нас с ног в мгновение ока. Мы бы не просто засыпали крепким сном, мы бы падали прямо на месте, где стояли, практически впадая в кому, что было бы очень полезно при любой попытке массового побега.
Я не знала точно, что Адриан и Маркус могут выкинуть, когда они найдут меня, но я знала, что газ может вызвать серьезные проблемы для осуществления их плана.
Отключения газа в моей комнате не будет достаточно. Мне необходимо нейтрализовать его на всем этаже, а это был немаленький подвиг. Выключить его здесь было бессмысленно, когда прикосновением пальца все можно вернуть назад. Где-нибудь должна была быть более механическая система, в которую я могла вмешаться.
Это не было той проблемой, на которой я могла сосредоточиться сегодня вечером. Бросив последний взгляд на панель, я поспешила уйти и выскользнула за дверь, незаметно, как я и ожидала.
Оттуда я совершила поспешный пробег к шкафам с запасами. Как и все другие двери, с которыми я сталкивалась, я открывала их как можно меньше, позволяя мне проскользнуть внутрь, и собрать то, что мне нужно там, где не было видеонаблюдения.
Вскоре у меня были две бутылки очищенной воды, заправленные за мой пояс и десяток завернутых и с колпачками шприцов спрятанные в мои носки и лифчик. Это было не совсем удобно, но мне нужно было, чтобы все осталось под моей одеждой, замаскированной заклинанием.
Моя удивительная ночная находка состояла в том, что дополнительные приправы также хранились в шкафу с запасами продовольствия: кетчуп, горчица, соль. Я думал о контрабанде в небольших количествах в течение недели, но одна украденная солонка из кладовки решила эту проблему.
Загруженная украденными товарами, я проделала обратный путь к лифту. Видя, насколько расслабленно ночное наблюдение было в диспетчерской, я больше не волновалась по поводу охранников, которые могли бы заметить открывающиеся сами собой двери. Когда я достигла этажа, где проживают заключенные, охранник – который писал сообщение и шел по коридору – услышал приезд лифта и увидел, что никто не вышел. Я снова прижалась к стене, замерев, и смотря, как он проходит мимо меня.
Он остановился на расстоянии в несколько футов от меня и уставился на лифт с хмурым взглядом, в то время как я задержала дыхание. Даже если он не смотрел мне в глаза, то мое заклинание должно было быть на последнем издыхании.
После нескольких мучительных секунд, он пожал плечами и вернулся на свой пост. Я двигалась мимо него, к счастью незамеченная, и наконец добралась до своей комнаты, где чуть не упала в обморок от облегчения.
Там, я тщательно спрятала всю свою контрабанду в кармашке, сделанном мной между матрасом и простыней. Они заставляли нас менять наши собственные постельные принадлежности один раз в неделю, и мы сделали это два дня назад.
Это означало, что у меня было пять дней, чтобы израсходовать все свои запасы до того, как могут быть замечены шприцы, выпадающие из моей простыни в прачечный день.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |