http://ficbook.net/readfic/2411294 9 страница

- Марш в свою комнату, - процедил он по словам. В последний раз кинув на обоих родителей взгляд, полный ярости, я побежал в комнату, надеясь споткнуться на одной из лестниц и расшибить себе голову. Это, явно, принесло бы мне меньше боли чем то, что только что произошло на кухне.

Я захлопнул за собой дверь в комнату и пододвинул к ней тумбочку – на всякий случай, если вдруг кто-нибудь захочет ко мне зайти. Я не доверял замкам. Внутри меня все разрывалось. Когда я говорил, что мне будет больно, я и не представлял, что масштабы будут такими! Я говорил, что справлюсь с этим, но теперь в моей голове не было ни одной мысли. Я не имел понятия о том, как должен преодолеть все это дерьмо. Сейчас вся моя надежда была лишь на Фрэнка и Майки, если, конечно, второй не будет кричать в унисон с родителями.

Я лопался по частицам изнутри, бился головой о стену, а все мои органы сгорали в кипящей лаве, называемой болью. Я был в отчаянии. Впервые за долгое время я нашел человека, который дает мне повод жить, который наполняет каждый день моего существования смыслом и который заставляет меня улыбаться без повода, и тут кто-то заявляет, что это неправильно. Разве есть какая-нибудь разница, если человек чувствует себя нужным? Почему бы им всем просто не дать другому человеку сделать то, что не смогли сделать они? Почему я обязательно должен страдать?

Счастье – это гребаный наркотик. Стоит хотя бы однажды испытать его на себе, как ты сразу же становишься зависим. Боль – тоже наркотик, но этот, в отличие от первого, легкодоступный, и прямо сейчас я могу вколоть себе одну дозу. Да, в этом я и нуждаюсь.

Стоило мне достать свой карманный ножик, как в дверь постучали. И снова это был Майки. Иногда на меня находило чувство, будто он все знает, но я всегда откидывал эти мысли, потому что понимал, что это нереально.

- Если ты заодно с ними, то проваливай! – крикнул я, надеясь, что ответ будет отрицательным.

- Нет, Джи. Я просто хочу поговорить с тобой, - послышался из-за двери тихий и встревоженный голос Майки. Я встал, отодвинул тумбочку, открыл замок и лишь после этого впустил младшего брата в комнату. Он осмотрелся вокруг, а затем, взглянув на меня, кивнул в сторону кровати, приглашая меня сесть рядом с ним.

- О чем ты хотел поговорить? – спросил я, смотря на его обеспокоенное выражение лица.

- Можно подумать, у нас так много тем для разговоров, - хмыкнул он. – Я хотел сказать: не думай, что я отвернусь от тебя. Ты все еще прежний Джерард, мой старший брат, с которым я прочитал лучшие комиксы в моей жизни, - улыбнулся Майки, хлопая меня по плечу. – Я, честно говоря, не понимаю, почему родители так взъелись. Должно быть, все из-за того, что они воспитывались в другое время, когда о таких понятиях были намного другие мнения и взгляды. Я имею в виду, не принимай все близко к сердцу. Когда-нибудь они все равно привыкнут к тому, что ты не сможешь подарить им кровных внуков, - его тонкие пальцы были растопырены, а голос дрожал. Брат старался подбирать каждое слово, дабы случайно не обидеть меня, а я чуть не разрыдался от его бессвязного лепета. В ту минуту я благодарил всех известных мне богов за то, что мое откровение не испортило наших отношений с Майки. Я бы даже сказал, что оно их, наоборот, улучшило. Конечно, было просто ужасно, что невидимая нить, связывающая меня с родителями, оборвалась, но ведь вместо нее появилась другая, не менее для меня важная.

- Спасибо, - прошептал я, порывисто обнимая Майки и цепляясь за него, как за спасательный круг, не позволяющий мне утонуть в океане боли. Я чувствовал, как по моим щекам стекали горячие слезы, и я ненавидел себя в моменты, когда давал волю своим чувствам. В последнее время это происходило все чаще, но именно сейчас я понимал, что нуждаюсь в этом, как в воздухе. Мне было просто необходимо разделить все это с кем-то, кто был со мной большую часть жизни.

- Шшш, Джи, все хорошо, - успокаивал меня Майки, гладя по спутанным волосам и спине.

Мы так и уснули вместе на кровати. Положение, конечно, было не совсем подходящее для сна, но разве это было так важно? Иногда человеку просто нужно чувствовать рядом с собой кого-то, кто близок ему: будь это парень из параллели одиннадцатых классов или младший брат, с которым ты уплетал пиццу, когда вам было двенадцать.

========== Глава 15. Возвращение Бена ==========

Комментарий к Глава 15. Возвращение Бена

Сюрпрайз!

Весна все ближе, а обострение, тем не менее, уже настигло меня и отразилось... в этом. Я не знаю, что нашло на автора. Он просто сел и написал еще одну главу.

Сначала я не хотел выкладывать ее раньше срока, но потом подумал, что и так не сделал вам никакого подарка на НГ, так что считайте это моим искуплением, хаха.

Приятного чтения! Надеюсь, вам всем это понравится с:

P.S. жду конструктивной критики

Утро наступило слишком быстро, а я проснулся слишком измученный и уставший. Время было довольно раннее, и меня даже удивило то, что, несмотря на недосып, я проснулся не то, что без будильника, да еще и раньше обычного. Майки спокойно спал на другой половине кровати, приоткрыв рот и посапывая, а я, кинув на него взгляд, осторожно поднялся и, взяв полотенце, пошел в душ. Сегодня я намеревался уйти из дома еще до того, как мои родители проснутся. Да, мне придется проторчать в школе немереное количество времени, но я не имею и намека на желание находиться с этими людьми в одной комнате. Придется терпеть. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть под испепеляющими взглядами Донны и Дональда.

Приготовления мои были окончены быстро, так как в запасе у меня было мало времени. Мой желудок был практически пуст, но я не замечал голода, будучи увлеченным собственными мыслями. В общем-то, все как всегда. Снег на улице перестал идти еще ночью, и это меня очень обрадовало. Мне вовсе не хотелось чувствовать себя еще более разбитым, чем я был сейчас. Паршиво, когда твое состояние зависит от природы.

Вообще, сейчас мало кто принадлежит самому себе. Если быть откровенным – совсем никто. Все мы зависим от чего-то, и это лишний раз доказывает то, что мы не свободны. Кто-то зависит от погоды, кто-то – от лекарств, кто-то – от алкоголя, кто-то – от наслаждения, а кто-то – от человека. Некоторые пытаются перебороть свою зависимость, а некоторые добровольно падают в эту пропасть, звонко смеясь. Смешно и грустно одновременно.

На мой взгляд, зависеть от человека – худшее, что вообще могла придумать гребаная Вселенная, но люди, почему-то, считают это прекрасным. То есть, по их мнению, зависеть от виски, от сигарет, от героина – это плохо, а зависеть от человека – это нормально. Господи, да я вас умоляю! Ничто еще так не разрушало внутренний мир, психику и всю человеческую сущность, как связь с ему подобным существом. Вы только вспомните, к чему приводили все эти отношения и вся эта любовь: сплошная смерть. От рака легких человек, конечно, тоже умирает, но никотин, в отличие от влюбленности, успокаивает нервы, а не расшатывает их. Должно быть, все дело в самих людях, в их психологии. Ведь, если вспомнить историю, человечество всегда стремилось к тому, что его разрушает.

И я стремлюсь к тому, что меня разрушает, несмотря на то, что по дороге в школу читаю мораль о том, как плохо – привязываться к человеку. Я чувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев и зуд на губах. Мне хотелось поскорее увидеться с Фрэнком, прикоснуться к его губам и холодным после улицы щекам. Я раньше вообще презирал такие слащавые отношения, все эти сопли, вроде любви до гроба и прочей ерунды, но когда сам оказался на месте героев мелодрам, то понял, насколько это круто – чувствовать все это. Конечно, бывает очень тяжело уснуть, а потом – прийти в школу вовремя, если у тебя, конечно, не возникает проблемок вроде утренней эрекции, но разве это имеет значение? То есть, все это – ничто, по сравнению с тем, что ты начинаешь чувствовать, находясь с этим человеком наедине. Это похоже на мандраж перед тем, как выйти на сцену, на приятную расслабленность во время выступления и на экстаз после его завершения одновременно. Должно быть, вам становится противно, когда вы представляете себе это все, но меня это ничуть не волнует, потому что я немного счастлив.

Внезапно мне захотелось выпить. Знаете, бывает такое чувство, что человеку внезапно хочется покурить, даже если он не курит, или выпить, пусть он и не пил ни разу. Это нормально, я считаю. Нормально – хотеть что-то и стараться удовлетворить свои потребности. Главное не входить во вкус, потому что ты можешь впасть в глубокую депрессию, развестись с женой и потерять работу. Я знаю, такое бывает. Моя бабушка как-то раз рассказывала мне о своем брате, который тоже был тем еще алкоголиком и постоянно пропадал во всяких барах и пабах. Мне было жутко слушать эти истории, потому что я не хотел вырасти таким же. И еще потому, что зачастую она рассказывала о том, как он приходил и требовал у нее денег. Страшные истории, если задуматься, но, вспоминая их, я вспоминал Елену. Должно быть, из-за этого мне и захотелось выпить.

Впервые я напился, когда мне было лет пятнадцать – шестнадцать. Это была годовщина смерти бабушки, я не помню, какая именно, но мне было очень плохо. Родители как раз были на кладбище, Майки – в каком-то лагере, а я просто лежал в комнате и думал о том, как сильно мне хотелось бы сейчас напиться до беспамятства. Алкоголь, правда, заставляет людей забыться, приносит им легкость и временное спокойствие, но он не спасает, не заставляет проблемы исчезнуть. Глушить горе алкоголем – то же, что засыпать всякий раз, когда на тебя наваливаются проблемы и всякие эмоциональные встряски. В конце концов, ты проснешься, и тебе придется разгребать весь этот гребаный завал, а потом будет только хуже, потому что пока ты спал, приплыло еще кое-что, с чем тебе надо разобраться. И еще, еще, еще, всегда, пока ты не умрешь. Если, конечно, тебя и там не достанут с этими проблемами.

Второй раз я напился на какой-то вечеринке, это было совсем недавно, кажется. Примерно в сентябре или где-то около того. Это было не специально, просто до меня, почему-то, сразу не доперло, что в стакане с колой может быть что-то еще, кроме колы. К слову, в ту ночь я лишился девственности. Я даже не вспомнил, как все это было. Помнил лишь какую-то брюнетку, которая, буквально, вешалась на меня. Это как раз та причина, почему я сразу не вспомнил про свой первый сексуальный опыт, когда задумался о собственной сексуальной ориентации. Я не помнил ничего из той ночи – может быть, дело в алкоголе, а может быть, мне просто не понравилось. Не в этом суть, в общем-то. Я ведь все равно гей.

Вот так вот я и дошел до школы, проклиная глупость человечества, вспоминая Елену и думая об ориентации. Странно, если взглянуть на это со стороны, но для меня подобные мысли в порядке вещей. В школу я пришел примерно в то же время, что я обычно, я ведь весь путь прошел пешком. Однако учеников в фойе было не так уж и много, поэтому я очень испугался, когда кто-то затащил меня в один из укромных уголков здания. К счастью, это оказался Фрэнк, а не какой-нибудь капитан футбольной команды. Я уже не раз замечал, что этот парень приходит в школу очень рано, но лишних вопросов старался не задавать: мало ли у кого какие предпочтения?

Я оказался прижатым к стене – голова ударилась о твердую поверхность настолько сильно, что перед глазами поплыли темные круги, но уже через секунду я был увлечен кое-чем другим. Фрэнк целовал меня страстно, напористо, нагло хозяйничая своим языком у меня во рту и водя своими тонкими пальцами у меня под рубашкой. Мне, в свою очередь, не оставалось ничего, кроме того, как прижиматься к нему в ответ, постанывать в поцелуе и оттягивать пряди темных волос. Все, что происходило тут, было таким нетипичным для нас, но это не означало, что мне было неприятно. Даже наоборот – я заводился от власти, в которой находился, от того, что мои силы были ничем, по сравнению с теми, какими действовал на меня Фрэнк, от его лидерства.

- Привет, - наконец, поздоровался со мной парень. Его голос был охрипший, дыхание – неровное, а глаза – блестящие.

- Привет, - поздоровался я в ответ, с удивлением отмечая, что мой голос мало чем отличается от его. Мы все еще были на опасно близком расстоянии друг от друга, и я мог почувствовать горячее дыхание Айеро на своей шее. – Что это было? – спросил я, смотря в его медовые глаза.

- Приветствие, - улыбнулся он, не сдвигаясь с места. – Просто я скучал за тобой, а в школе нет почти никого, кроме нас, - Фрэнк отошел от меня на шаг, наклоняясь и протягивая мне сумку, которую я уронил, когда только-только оказался тут.

- Спасибо, - поблагодарил я, и мы направились в библиотеку. Я пытался привести в норму дыхание и перестать облизывать свои чертовы губы, а Фрэнк все кидал на меня странные взгляды и хихикал каждый раз, когда я все-таки повторял эту свою махинацию.

- Как прошел вчерашний вечер? – спросил он у меня спустя некоторое время, когда мы были уже в библиотеке и бродили мимо стеллажей. Я, честно говоря, вообще не понимал, что мы тут забыли, но продолжал упрямо водить пальцами по переплетам, будто бы искал что-то.

- Ну, я снова поссорился с родителями, но Майки успокоил меня, так что все хорошо, - ответил я.

- Эй, - позвал меня Фрэнк, осторожно переплетая свои пальцы с моими; я остановился. – Я рад за тебя и за Майки, - сказал он, обнимая меня. Я расслабился, вдыхая родной запах.

Уроки шли довольно быстро, я даже умудрялся что-то слушать первые минут десять, но потом оказалось, что Бен и Томас вернулись из поездки. В общем, он не дал мне дослушать лекцию учителя и принялся с энтузиазмом рассказывать о том, как у них все прошло. Я слушал вполуха, делая вид, что мне все это действительно интересно, и это срабатывало до тех пор, пока одноклассник не стал задавать мне вопросы о том, как жилось нам с Фрэнком. При упоминании имени Айеро мое лицо заливалось краской и начинало гореть так, будто его помазали острым соусом Чили, а Бен заразительно хохотал, видя это, и отпускал всякие шуточки в мою сторону, из-за которых мне становилось более стыдно, чем прежде. Отмазавшись тем, что ничего интересного не произошло, я уткнулся в учебник и сделал вид, что мне очень уж интересно читать об оплодотворении членистоногих. Бен, к счастью, от меня отстал.

Во время первой и второй перемены мы с Фрэнком, Томасом и Беном неплохо повеселились, послушав смешные рассказы из их совместного путешествия. Нам с Фрэнком доставляло огромного труда делать вид, что за время отсутствия парней наши отношения ничуть не изменились. Во время своего повествования Бен изредка кидал на нас подозревающие взгляды, а Том лишь хитро улыбался и кивал мне, когда я вопросительно на него смотрел. А позже нас все-таки настиг разговор, которого я так боялся.

- Что между вами двумя произошло? – спросил Бен, махая в воздухе вилкой, когда мы все сидели за столом во время большой перемены.

- Эм, ничего? – ответил Фрэнк, делая непринужденный вид.

- Ну конечно! Вас двоих будто подменили! – воскликнул он, нечаянно выпуская из рук прибор, который с тонким звоном ударился о кафельный пол помещения.

- Не бери в голову. Все по-прежнему, - вставил я, закатывая глаза, но в глубине души надеясь, что от нас отстанут.

- Вы выглядите, слово гейская парочка! – презрительно фыркнул Бен. – Вы же не стали педиками за время нашего с Томом отсутствия? – внимательный взгляд голубых глаз метался с Фрэнка на меня и обратно, останавливаясь дольше на мне, будто бы ища какие-то сходства. – Боже, нет! Уэй, ты не мог… - Том в этот момент напрягся, смотря на разъяренного Бена, а я тяжело выдохнул, потому что у меня все поперек горла стояло.

- Даже если я гей, тебе-то что с того? – наконец спросил я, делая свой голос строже и стараясь звучать увереннее. Фрэнк захлопнул свой рот, удивленно смотря на меня.

- Ты прекрасно знаешь, как я к ним отношусь, - верхняя губа парня задергалась, а взгляд снова метнулся ко мне. – Я перестану считать тебя своим другом, если ты сейчас ска-

- Я – гей, - ответил я, не давая Бену закончить предложение. Сначала он сидел с ничего не выражающим лицом, а позже как-то странно хмыкнул и сказал:

- Что ж, я знал, что дружба с Айеро не доведет до добра. Я надеюсь, ты там на меня ночами не дрочишь? – в его голосе были сплошной яд и желчь.

- Успокойся, ты не в моем вкусе, - выдохнул я. – Для тебя это, наверное, в новинку, но быть геем – это не значит бросаться на каждого встречного парня или падать перед ним на колени и отсасывать ему.

Во всяком случае, я знал, что он – гомофоб, и поэтому был не слишком удивлен такой реакцией. Сложившаяся ситуация явно дала понять мне, что теперь мы с Фрэнком остались вдвоем. «А как же Том?», - спросите вы, а я вам скажу: Бен утащит его за собой. Я ведь уже говорил, что эти двое всегда общались вдвоем гораздо больше, чем со мной. Впрочем, мне это не так уж и важно. Я все равно не мог назвать их друзьями, потому что не припоминал, когда они помогали мне в тяжелое время. Я не доверял им, а они – мне, и это было в порядке вещей. Такие «дружеские» отношения, в конце концов, исчерпывают свое, нужен только какой-нибудь повод, который я только что дал.

Остальные уроки прошли точно так же, как и несколькими неделями ранее, когда ни Тома, ни Бена в школе не было. Первый, кстати говоря, подошел ко мне и сказал, что не держит на меня зла, хотя я вообще не понимал, зачем он говорил мне это. Единственный, кто должен злиться – это я, потому что Бен, вроде как, предал меня, но я не делаю этого, потому что… да пусть катится к черту! Мне в любом случае будет лучше без его приключений, за которые рассчитывались и мы с Томасом. Может быть, мои нервы хотя бы немного придут в относительный порядок без всех эти его мини-истерик и передряг, из которых я постоянно должен был его вытаскивать. Но Тому я все равно был благодарен, ведь он, как-никак, дал мне обещание приходить на могилу и все такое. Да, вот по этому старику я буду скучать. Только вот… что-то мне подсказывает, что мы еще не раз с ними пересечемся.

После школы Фрэнк любезно предложил прогуляться с ним где-нибудь. Я был рад, что он пытался всячески огородить меня от истерик и от контакта с родителями, что, в принципе, стало синонимами. Он действительно заботился обо мне, говорил всякие приятные вещи и просто отвлекал от проблем, которые действовали на мою психику, хоть их было не так уж и много.

Как только прозвенел звонок с шестого урока, мы с Фрэнком пересеклись у главного входа и, забрав куртки из гардероба, отправились в какое-то кафе, чтобы перекусить. Оно выглядело довольно мило и уютно, а на обед там подавали картофельное пюре с каким-то мясным гарниром. Фрэнк был вегетарианцем, а мне просто не хотелось сегодня есть мясо, поэтому мы любезно отказались от предложенного меню и заказали простой картофель-фри и овощной салат. Это не было жирной пищей, но, съев обед, мы были довольно сыты. Кафе было как раз того типа, когда человек приезжает в незнакомый город и первым делом ищет что-то, где можно хорошо и недорого поесть, и где тебя примут с распростертыми объятиями. Персонал был довольно приветлив, и никто даже не кинул на нас презрительный взгляд, когда я, не удержавшись, чмокнул Фрэнка в щечку.

Отобедав, мы отправились гулять по городу. Иногда мы забредали во всякие неприметные ларьки. Айеро говорил, что именно в таких магазинах можно купить самый хороший товар, а я просто закатывал на это глаза и старался не чихать от запаха пыли. Так мы зашли в один старенький книжный магазин, в музыкальную лавку и ломбард, где Фрэнк достаточно долго смотрел на старинную шкатулку. Я не разделил его восхищения и, махнув рукой, вышел на улицу, доставая сигарету из полной пачки и прикуривая ее.

- Хэй, ну ты чего? – спросил у меня Фрэнк, когда тоже оказался на улице.

- Ничего, все в порядке, - ответил я, делая затяжку. Теплые пальцы парня прикоснулись к моей щеке, и он, промычав что-то, потянул меня за руку. – И куда мы? – спросил я, выкидывая недокуренную сигарету.

- Ты замерз, - ответил Фрэнк. На горизонте виделась остановка, но я знал, что нам незачем идти туда, ведь мы и так были недалеко от дома Айеро. Мы шли не более десяти минут, как вдруг из кармана послышался звонок телефона. Взглянув на дисплей, я отклонил вызов, заранее зная, что отец не скажет мне ничего хорошего, а когда скандалить с ним мне было все равно. Уж пусть лучше дома, при встрече, чем так, по телефону. Еще через пять минут мы были около подъездной двери.

Я не знал, какое было время, но, судя по пейзажу за окном Фрэнка, оно близилось к вечеру. Офисные рабочие, скорее всего, уже возвращались домой, и это подтверждали загорающиеся желтым светом окна соседних домов. Вообще, мне всегда нравилось наблюдать за окружающим миром откуда-то из своего места, из укрытия, где я был в безопасности. Так у меня было меньше шансов быть застигнутым врасплох, а затем – съеденным.

Я перевел взгляд на Фрэнка. Он старательно что-то писал в своей тетради по литературе, делал домашнее задание, а я сидел на его кровати, смотря в окно и наслаждаясь мягким золотым свечением его ночника. Да, здесь было очень уютно. Волосы Фрэнка спадали ему на лицо, и меня все мучил вопрос, как он до сих пор не умудрился откинуть их назад, ведь они должно быть, ему мешались. Сегодня он был одет в какую-то серую кофту, которая не закрывала его горло, и я мог насладиться молочным цветом его кожи. Когда он снял куртку, придя домой, я едва ли не упал перед ним на колени с намерением умолять надевать подобную одежду чаще. У него была просто замечательная кожа: бледная, без малейших родинок или каких-либо морщинок. Мне хотелось прикасаться к ней пальцами, губами, попробовать ее на вкус, но что-то не давало осуществить все это. Наверное, стеснительность.

В голове всплыло воспоминание о сегодняшнем его приветствии, все те чувства и ощущение, что вызвал у меня один простой поцелуй. От мельтешащих перед глазами картинок в груди зарождалось странное ощущение, а губы снова начали зудеть. Не до конца осознавая, что я делаю, я подошел к Фрэнку, вставая позади него и наклоняясь к его уху.

- Каковы успехи с сочинением? – спросил я. Клянусь, я совсем не хотел, чтобы мой голос звучал подобным образом, я совсем не хотел заставлять Фрэнка сжимать ручку до побеления костяшек пальцев, я совсем не хотел обдавать его шею горячим дыханием, вызывая мурашки. Но я сделал это.

- Неплохо, - выдохнул он.

Через минуту я обнаружил себя сидящим на его коленях, судорожно пытающимся расстегнуть пуговицы на собственной рубашке. Фрэнк в этот момент зацеловывал мою шею, иногда покусывая разгоряченную кожу, и прижимал меня к себе, водя своими руками по моей спине и оставляя после ногтей отметины, которые исчезали практически сразу.

- Хэй, не торопись, - прошептал Фрэнк, кладя свои руки на мои и с легкостью расправляясь с оставшимися пуговицами, будь они неладны. Он смотрел на меня светящимися миндалевыми глазами и улыбался. Рубашка, наконец, была расстегнута, а я снова наклонился к Фрэнку, целуя его губы и сразу же проникая языком в его рот. Его руки водили по моей оголенной груди, иногда натыкаясь на небольшие шрамы, что я оставлял чуть выше тазобедренной кости. Нежные прикосновения заставляли меня стонать, прогибаться навстречу руке и требовать большего, <i>гораздо большего.</i>

Я убрал руки с шеи Фрэнка, выпрямляя их и позволяя рубашке скатиться с плеч куда-то под стол, но в этот момент меня мало волновало ее местонахождение. Гораздо важнее было чувство, завязывающееся узлом в низу живота и эрекция Фрэнка, упирающаяся мне в задницу. Немного поерзав на месте, тем самым заставив Фрэнка простонать, я встал с него и направился к кровати, немо прося парня следовать за мной.

Уже через мгновение Фрэнк нависал надо мной, удобно устроившись между моих ног, и спускался поцелуями от шеи до груди и ниже. Мое дыхание было быстрое, прерывистое, а глаза сами по себе закрывались от наслаждения, что я испытывал. Я почувствовал, как Фрэнк расстегнул молнию на моих брюках, стянул их, а следом – и нижнее белье. Он целовал низ живота, внутреннюю сторону берда, но обходил стороной член, сочившийся смазкой.

- А-ах, сделай это, - простонал я, сжимая в руках простынь, а когда Айеро охватил губами головку, я не узнал свой голос, сорвавшийся на стон. Для меня было впервые испытывать подобное удовольствие, и когда я вспоминал, кто является его причиной, то стонал еще громче. Фрэнк спускался губами вниз, тем самым вбирая член глубже в себя и доставляя мне большее наслаждение, а я стонал, подавался бедрами навстречу и судорожно шептал его имя. Выпустив мой член изо рта, Фрэнк приподнялся и поцеловал меня в шею.

- Ты уверен, что готов? – спросил он, наклонившись к моему уху.

- Да, - ответил я, притягивая парня за шею и целуя его влажные губы, чувствуя свой вкус.

- Предупреди, если захочешь, чтобы я остановился, - сказал он мне и, встав, подошел к прикроватной тумбочке, доставая оттуда тюбик смазки и презерватив. Взглянув на него, я только сейчас заметил, что на нем все еще было непозволительно много одежды.

Когда парень снова сел передо мной, то я поднялся с подушек и принялся стягивать с него тот самый свитер, из-за которого это все происходит, и расстегивать ремень. Я не помню, как все произошло так быстро, но уже через некоторое время я почувствовал, как смазанные пальцы Фрэнка, растягивают меня изнутри, заставляя колечко мышц сжиматься и сокращаться.

- Постарайся расслабиться, - прошептал он, мягко поцеловав меня в губы. Я, послушав его совет, сделал все возможное, чтобы отвлечься от болевых ощущений и сосредоточиться на чем-то более приятном, однако вскоре боль исчезла, а я громко простонал от наслаждения, волнами пробежавшемуся по всему моему телу.

- Хочу… хочу больше, - прошептал я, подаваясь бедрами навстречу пальцам. Вскоре Фрэнк вынул их, но уже через мгновение я почувствовал, как в мой вход упирается его член.

- Будет больнее, - Фрэнк вошел сначала на половину, заставив меня вскрикнуть, а затем вошел до конца, останавливаясь, давая мне время привыкнуть. Даже сейчас он был внимателен ко мне, следил за моим состоянием и сдерживал себя, чтобы не начать вдалбливаться в меня с бешеной скоростью.

- Двигайся, - попросил я, а когда Фрэнк возобновил движение, добавил: - быстрее.

Парень толкался глубоко в меня, стоная в унисон со мной и доставляя мне удовольствие. Я двигался ему навстречу, закинув ноги ему на бедра и царапая спину. Фрэнк, наклоняясь, отрывисто целовал меня, куда попадется: в губы, в щеки, в нос, в шею. С каждым толчком он проходился по простате и вынуждал меня чуть ли не кричать от наслаждения. В этот момент я чувствовал себя чересчур уязвимым, ведь мое состояние зависело от него, но эта же мысль заставляла меня заводиться больше (куда еще больше-то?) и чувствовать себя, наоборот, защищенным. Противоречивые чувства наполняли меня, вынуждая мысли хаотично разбегаться по мозгу, однако я старался заткнуть его хотя бы на это время.

Это получилось ровно тогда, когда Фрэнк, подняв мои запястья у меня над головой, умышленно надавил на мои порезы. Точнее, на шрамы, оставшиеся от них. Они были достаточно старыми, чтобы не кровоточить при грубом прикосновении, но не настолько, чтобы не болеть. В общем-то, эта легкая волна боли и заставила меня застонать, что подстегнуло Фрэнка повторять свое действие снова и снова.

- Люблю… люблю тебя, - шептал я, прикрывая глаза от удовольствия и облизывая губы.

- И я тебя, - отвечал Фрэнк.

Он двигался во мне все быстрее, мы стонали громче, а я чувствовал, что с каждым толчком становлюсь все ближе к разрядке. Накрыв член рукой, я стал надрачивать в такт движениям Фрэнка и вскоре кончил себе в руку, пачкая нас с Фрэнком спермой, дрожа от оргазма и срываясь на крик. Айеро кончил следом за мной, изливаясь в презерватив и падая на мою грудь.

Мы лежали так около минуты, может быть, стараясь привести дыхание в норму и мысленно улыбаясь случившемуся. Потные, обессиленные, мы лежали тут, на кровати в комнате Фрэнка, и никто нам был не нужен. Все казалось слишком хорошим, слишком правильным, но миссис Айеро должна была прийти с минуты на минуту, поэтому нам пришлось нарушить своеобразную идиллию.

Фрэнк пропустил меня в душ первым, взяв на себя уборку и проветривание комнаты. Когда я вышел, в комнате пахло свежим воздухом, а кровать была аккуратно застелена. Погладив меня по руке, Фрэнк забежал в ванную, а я усмехнулся каким-то своим мыслям, слыша, как хлопает входная дверь.

========== Глава 16. Кое-что новое ==========

Дата добавления: 2015-11-04