— Думаешь, они вернутся?
— Надеюсь.
— Ты не сердись, что я завела этот разговор, — вдруг нахмурилась она. — Просто хотелось с кем-то поделиться страхами.
— Спасибо, что завела. Благодаря тебе я вспоминаю хоть что-то. В моем состоянии даже жалкие обрывки важны.
Мы замолчали. Я глядела по сторонам. Красивая реальность. Небо синее, с крупным рыжеватым солнцем и небольшой белой луной. Лина откашлялась, и я поглядела на неё. Щеки девушки слегка зарумянились, и было сразу понятно, отчего. Мир этот был как раз такой, который мог её смутить. В особенности потому, что люди здесь вели себя странно. Они обнимались и целовались прямо посреди дороги, причем абсолютно не стесняясь друг друга.
— Привет, — вдруг обратился к нам красивый русоволосый парень. — Рад видеть в городе замечательные светлые лица. Не хотите посетить вечеринку?
Я подозрительно прищурилась. Улыбка парня была плутоватой и обаятельной, словно он замышлял что-то безвредное, но едва ли невинное.
— И вы всех подряд приглашаете на улице?
— Конечно, — несколько удивился он. — Это вечер новых знакомств.
— Простите, мы не в теме. Объясните, что у вас здесь за праздник? — попросила я.
Парень изумленно рассмеялся.
— Никакого праздника. Обычный день. Я каждый вторник устраиваю сие веселое мероприятие. Люди приходят, общаются.
— Хм, — отозвалась я. Кажется, вполне безобидное предложение, и он не лжет, но мне это было не нужно. — Лина, ты хочешь сходить?
— Наверное, — смущенно пробормотала девушка, и только тогда я заметила, как смотрит на неё этот едва знакомый парень. Вот так ничего себе! Он глядел с обожанием и страстью, с каким-то жадным, вызывающим опасение восхищением.
— Ладно. Возможно, мы придем, — наконец сказала я.
— Отлично, — довольно кивнул он. — Вот адрес. Начало в восемь вечера.
Ближе к вечеру мы успели несколько раз передумать и снова решиться.
— Очень странный мир. Здесь либо все подряд друг в друга влюблены, либо искусно притворяются… Либо я вообще ничего не понимаю.
— Да уж, — улыбнулась Лина. — Если не целуются или обнимаются, то непременно держатся за руки. Наверное, так принято.
— Я заметила всего нескольких одиночек, но они не выглядели несчастными.
— И этот парень позвал нас, потому что пожалел, — хмыкнула она. — Решил, что мы одиноки.
— Ну, в отношении тебя это верно, — улыбнулась я.
Лина нарядилась, сделала себе короткое серебристое платье. Предложила и мне что-нибудь красивое создать, но я попросила только новые джинсы взамен истрепавшихся.
Мы прошли по оживленным улицам и с легкостью отыскали нужное здание. В этом городе улицы были широченные, хорошо освещенные, и солнце казалось чуть крупнее того, что жило в моей памяти как родное.
Мы вышли на шестидесятом этаже и оказались в длинном ярком коридоре, заполненном людьми. Нам тотчас предложили еду и питье. Судя по запаху, это был алкоголь, и я не взяла стакан. Лина тоже была равнодушна к спиртному, а потому мы только попробовали маленьких сырных бутербродов и каких-то сочных рыжих фруктов вроде апельсина. Апельсин! Это название несло в себе нечто важное. Я попыталась вспомнить и как всегда застряла.
Мы прошли в большую комнату, где звучала приятная музыка и громко и весело разговаривали десятка четыре человек.
— Эй! — сквозь толпу к нам пробирался тот самый парень, что пригласил на эту вечеринку. Был он высоким, широкоплечим и подтянутым. Русые волосы слегка вились, синие глаза смеялись. Юный, радостный и открытый, но что-то в нем меня настораживало. — Пришли! Здорово. Меня зовут Кириан.
— Фрэйа, а это моя сестра Лина.
— Рад познакомиться! — улыбнулся он и стал ещё симпатичнее. Я видела, как щеки Лины залила краска. Она сплела пальцы и хотела было как всегда начать их ломать, но я взяла её за руку.
— И мы рады.
— Пойдемте, — кивнул он, — скоро начнутся игры и прочее.
Как выяснилось, я зря переживала. Всё происходило весьма цивильно. Правда, я в происходящем участия не принимала, слишком много было в конкурсах и забавах прикосновений. Зато Лина освоилась и теперь выглядела вполне счастливой. Когда Кириан увел её поболтать, я осталась сидеть на диване, надеясь, что никто не захочет со мной знакомиться. Меня не раздражало всеобщее веселье, я просто не хотела быть частью него.
Вспомнить. Хотя бы что-то. Апельсин… Почему это слово казалось таким родным и милым? Мне захотелось прижать его к сердцу.
— Эй! — ко мне подсел молодой мужчина. — Привет. Меня зовут Равид.
— Фрэйа, — вежливо ответила я и продолжила смотреть на толпу.
— Сердишься?
— А?
— Ты сердишься. Ни с кем не танцевала, не заговаривала.
— У меня есть любимый человек, я пришла потому, что хотела, чтобы сестра развлеклась.
— Младшая, да?
Я кивнула.
— А почему ты не пришла с ним, со своим возлюбленным? — усмехнулся он. — Такой необычной девушке лучше бы остерегаться приставал вроде меня, и охрана тебе не помешает.
Я против воли улыбнулась.
— Я сама могу за себя постоять. Мой любимый сейчас далеко, к сожалению. Но если бы я могла, непременно пришла бы с ним.
— Жаль. Я полагал, у меня есть шанс. Но ты, кажется, и правда влюблена. Впрочем, когда расстанетесь, найди меня. Я работаю…
— Что значит «когда расстанемся»? — не поняла я.
— Ты что, вечно будешь жить с одним мужчиной? — рассмеялся Равид. У него были темные глаза и русые волосы, красивое, хотя и немного слащавое лицо, но он не показался мне привлекательным. Наверное, эту неприязнь вызвали его слова.
— Буду, — спокойно ответила я. — Он — моя единственная любовь.
— Ты как будто не на Цевре родилась! — рассмеялся мужчина. — С иной планеты, что ли, прибыла?
Ага, значит, так этот мир называется!
— Может, и с иной, — сказала я, пытаясь отыскать Лину. Её что-то нигде видно не было. — Это незаконно — любить только одного мужчину?
Смех перешел в хохот.
— Да без проблем, — сказал он. — Даже забавно.
Я нахмурилась. Что показалось ему забавным?
Ко мне шла Лина, и мысли сразу переключились на другое. Она вся полыхала, даже уши стали красными.
— Пойдем отсюда! — пробормотала она. — Скорее, пожалуйста!
Равид перевел взгляд с меня на нее.
— Горим? — смешно спросил он.
— Всего доброго, — попрощалась я, едва сдерживая смех. Цевра явно рождала других людей, совсем не похожих на нас внутренне.
— Обязательно, — широко улыбнулся он, сверкнув ослепительно белыми зубами.
Кириан нагнал нас на выходе из здания.
— Эй, Лина! Ну что ты?
— А ничего, блин!.. — воскликнула она, и тут же нас окутал туман.
Мы вывалились в моем Промежутке. Впервые я приземлилась так жестко, треснулась затылком и ахнула.
— Лина!..
— Здесь я… — отозвалась она. — Больно как!
Я приподнялась на локтях и увидела, что девушка потирает ушибленную голову.
— Слава богу.
— Ага.
— Что случилось? Он тебя обидел?
— Да нет, — проворчала она. — Просто полез целоваться, а я была не готова к подобному.
— Ауч… — донеслось до нас неожиданное, и я вскочила на ноги.
— Ничего себе новости! — воскликнула Лина. — Фрэйа, этот чудик провалился вместе с нами!.. Что делать-то? Прикинь, как он офигеет!
Парень между тем разлепил глаза и, судя по всему, и правда офигел от увиденного.
— Хм, — произнес он. — Хм. Кхм. Кхме…
Лина, хохоча, поднялась и подошла похлопать его по спине.
— Добро пожаловать в ряды путешественников! — ехидно сказала она, наслаждаясь своим превосходством. — Может, обнимешь меня?
— Где мы? — наконец выдавил он. — Что за дела творятся?
— Дела такие, друг мой: ты попал в Промежуток. И теперь сможешь бродить по мирам, а ещё обретешь какие-нибудь интересные способности.
Несколько минут Кириан молчал, ощупывая свой череп. Потом огляделся. Снова посмотрел на нас. Вдохнул воздух. Почесал в затылке. Мне стало смешно.
— Башка болит, — сказал он. — Значит, не сплю.
Он поглядел на девушку, потом перевел взгляд на меня.
— Вот почему вы показались мне такими необычными.
— Ты смотри, какой спокойный! — рассмеялась Лина. — Я в своем первом мире другая была. Думала, что с ума сошла.
— Я тоже склонен так думать… Ого! Ничего себе! — он уставился на цветное звездное море. Я примерно представляла, что он чувствует. Промежуток не был похож ни на один из миров и обладал магической притягательностью. Словно забыв про нас, парень направился к воде, по дороге скинул обувь и долго стоял, всматриваясь в набегающие волны. Потом он повернулся и поглядел на утесы, мерцающие в звездном свете. Камни в отдалении тихонько шептались, и вместе с шумом ветра их голоса порождали прекрасную музыку.
— Значит, миров много? — наконец спросил он, оборачиваясь. — И вы пришли в наш мир, чтобы рассказать об этом?
— Нет, не для этого, — ответила я. — Мы не рассказываем словами. Разве нам кто-то поверит?
— Если вы сделаете это так, как со мной, покажете…
— Это не мы сделали, — сказала Лина, — а Промежуток. Наверное, ты попал в его поле случайно.
— В случайности я не верю, — покачал головой парень. — Удивительно! Цевранцы должны узнать об этом.
— Неужели ты думаешь, что всё так просто?
— Я как раз думаю, что всё очень сложно, — улыбнулся он. — Взаправду? Путешественники? А назад можно вернуться?
— Попробуй, — кивнула я.
— Вы пойдете со мной?
Я посмотрела на Лину: девушка сцепила руки на груди и недоверчиво хмурилась, однако была в её глазах и веселость, граничащая с надменностью.
— Думаю, мы должны помочь тебе вернуться, — кивнула она.
На сей раз мы приземлились ещё жестче, прямо друг на друга. Я оказалась наверху и поспешно вскочила, помогая подняться Лине. Изрядно помятый Кириан хохотал, лежа на полу.
— Классное ощущение! — сказал он. — А что, всегда получается вернуться прямо в собственную спальню?
— Отнюдь не всегда, — ответила я. — Повезло.
— Слушайте, девчат, спасибо! Вы прямо волшебницы.
— Мы обычные, — сказала Лина, смущенно улыбаясь. — Это всё Промежуток.
Кириан протянул нам руки, и мы их пожали. Он действительно выглядел обалденно-счастливым и благодарным, однако через несколько минут эйфория прошла.
— Как это случилось с вами? — спросил он, когда мы сидели в потрепанной после вечеринки гостиной и пили теплый фруктовый компот.
— Я попала в свой первый мир неожиданно, прямо из аэропорта, — ответила Лина.
— А я сделала это осознанно. Подробнее сказать не могу.
— Почему? Не доверяешь мне? — усмехнулся Кириан.
— Дело не в этом. Я многого не помню.
— Опасное заявление. Значит, путешествуя, можно потерять память?
— Предполагаю, что потеряла её неспроста. Было что-то, что повлияло на воспоминания. Возможно, нечто печальное.
— Как спокойно ты об этом говоришь, — он внимательно посмотрел на меня.
— Я спокойна, потому что суета — не лучший друг бродяги.
— Расскажите про этот Промежуток, — попросил парень. — Хочется знать, чего опасаться и как действовать.
Мы с Линой переглянулись. Конечно, ему хотелось знать как можно больше. Думаю, он ещё сомневался, но, слушая нас, медленно расслаблялся, начинал задавать вопросы, и глупых среди них не было.
— Мы можем шагнуть за, Промежуток сейчас? Куда угодно, просто чтобы я ощутил это.
Мне показалось забавным быть для кого-то гидом по мирам. Правда, я сомневалась, что смогу умышленно помочь ему переместиться. Лина думала о том же.
— Мы попробуем, — сказала она. — Но может не получиться и нас раскидает. Так часто бывает.
— Ничего, легче не значит лучше. Пусть будет трудно, — и он подмигнул ей. — Что мне делать?
Глава 12. Кириан
Так нас стало трое. Кириан заявил со всей категоричностью, что не отпустит нас бродить одних.
— Я поражаюсь вашей смелости! — сказал он. — Две красавицы шляются черти где, совершенно не боясь попасть в неприятности!
— Мы не боимся, это точно, — рассмеялась Лина. — Но попадаем постоянно.
— Вот поэтому, пока твой суженый далеко, — он подмигнул мне, — я буду за вами присматривать.
Он уже знал, что я вместе с памятью потеряла и любовь.
Кириан оказался сильным и надежным парнем. Однако через несколько дней выяснились и другие особенности его характера, продиктованные жизнью в родном мире.
Он любил общаться через прикосновения. И не только невинные вроде рукопожатия, но и вполне интимные вроде поцелуя. Конечно, понимая, что мы пришли из разных миров, он притушил конфорку. Однако я не могла не замечать, как он смотрит на Лину. В нашу первую встречу горячий взгляд красивых глаз достался и мне, но, узнав, что я тоскую по любимому и отчаянно жажду вернуть его, цевранец, видимо, запретил себе всякие ухаживания.
Цевра была удивительным миром. Кириан много рассказывал об устройстве жизни там, и становилось понятно, почему у Равида мое заявление вызвало такое насмешливо удивление. На Цевре никогда подолгу не любили, хотя и привязывались друг к другу искренне. Конечно, были пары-однолюбы, но таковых находилось немного. Все то и дело искали нового, свежего партнера для всяческих утех, и я никак не могла смириться с подобным мироустройством. Да и Лина, кажется, была ошарашена его искренними признаниями. Однако Кириан деликатно не вдавался в подробности своих похождений. В целом он казался мне замечательным парнем: свободолюбивым, искренним, смелым в суждениях и преданным своим чувствам. С ним легко дружилось, он умел и слушать, и слышать.
А миры между тем попадались такие, в которых не хотелось задерживаться. Лину и Кириана объединяло неуемное любопытство юных бродяг, я же старалась быть для них строгим охладителем. Таким дай волю, залезут в самое пекло даже несмотря на заверения Кириана, что он вполне разумный человек!
Но он любил риск. К тому же, кажется, передумал, и не пытался Лину завоевать. Теперь ему хватало других острых ощущений.
Кириан мог чувствовать людей сквозь миры. Я поражалась, как точно он описывает все наши действия, когда мы изредка разлучались, как хорошо он ощущает происходящее с друзьями, оставшимися на Цевре. Наверное, таков был его дар. А помимо этого он умел драться. И не просто махать кулаками или использовать во благо разные ловкие увертки. Он пользовался энергией воздуха, то уплотняя его, то расслабляя. В итоге человек либо ускорялся, либо замедлялся. Эта способность могла принести много бед, попади она в руки к плохому бродяге.
Но Кириан был хорошим. Разве что иногда его «заносило», как выражалась Лина. Он пропадал на пару дней, иногда возвращался домой, который всегда был доступен. А когда снова находил нас, выглядел как кот, объевшийся сметаны. Глуповатая улыбка, неизменно хорошее настроение, искренняя радость от встречи. Я подозревала, чем он занимается, но с Линой своими догадками не делилась, чтобы не расстроить. Кажется, парень ей нравился.
Когда Кириан посетил с десяток миров и немного успокоился, он устроил нам экскурсию по самым приметным местам Цевры. Прежде он много путешествовал по родному миру и хорошо его знал. Мы решили, что не станем постоянно перемещаться — это отнимало силы, время и точность, — а поедем на машине, затем переберемся на другой материк на самолете.
Мы посетили жутковатые Мертвые горы — высокие черные скалы, куда не садились даже перелетные птицы, и где, конечно, устраивали экскурсии для всех желающих. Пройтись по ним было невозможно, была лишь одна дорога — канатная. Она шла на огромной высоте и от зрелища черных угодий захватывало дух. Синее небо и черные зубы хребтов. Едва ли даже самый опытный скалолаз смог бы взобраться сюда.
— Периодически суются, — сказал Кириан. — И погибают. Скалы непростые, даже если отлично умеешь карабкаться, всё равно что-то да пойдет не так.
— А ты пробовал? — спросила Лина.
— Угу, — усмехнулся парень. — Больше не стану. Урок на всю жизнь. Есть силы, неподвластные обычному человеку. Полагаю даже, что эти места как-то связаны с бродягами. Дело в том, что многое из того, что мы с вами видим, иллюзорно. Словно огромный мираж, и что в нем настоящее — не узнаешь, пока не погибнешь. Шрам вам показывать не буду, дабы не смутить, но шмякнулся я знатно, полгода в больнице провел. Повезло, что остался жив.
Мы снова уставились в окно, и мне показалось, что горы усмехаются. Неудивительно, что звери обходили это место стороной. На нем лежал мощный отрицательный заряд.
После темного царства Кириан повел нас в светлое, и там мне понравилось куда больше.
— Молочные озера, — сказал Кириан. — Их здесь около трех десятков, но купаться разрешено только в нескольких. Народу будет немного в это время года.
— И не загадили? — улыбнулась Лина. — Ты не обижайся, просто в моем мире давно бы испортили красоту, вот я и удивляюсь…
— Нет, у нас такие места берегут.
Мы остановились у ограждения. Дальше на автомобиле не пускали.
— Там гостиница будет. Устроимся с комфортом.
— Кириан, а где ты работаешь? — вдруг спросила Лина. — То есть работал до того, как отправился бродить?
— Много где, — улыбнулся парень, забирая наши сумки. Он никогда не пренебрегал помощью, был заботлив и внимателен к мелочам. — Последний раз, например, преподавал в школе.
— С детьми работал? — удивилась Лина.
— А что в этом такого? — хмыкнул он. — Думаешь, я не лажу с мелочью? Ещё как. Насиделся с младшими сводными, прекрасно знаю, что они любят и как с ними справляться. Дети — зеркала. Какой ты есть — таким в них и отразишься. Так что для меня это полезно было. Хотя с младшими я работал недолго, в основном вел у старших.
— А что преподавал? — любопытно спросила я.
— Историю и право у старших, у младших — обществоведение.
Я покачала головой.
— Никогда бы не догадалась, что ты был учителем.
Кириан весело прищурился.
— Тогда вас легко удивить, милые. Я был и гонщиком, и летчиком, и ветеринаром…
— Ой! — воскликнула Лина. — Вот это да! Когда же ты успел?
— Просто использовал большую часть суток для обучения и мало спал. Это несложно. Туда, — показал он, и мы свернули на тонкую тропу.
Среди золотых песчаных гор и высоких деревьев с крупной листвой лежали белые озера. Таковыми их делали светлые камни на дне и бледный, почти прозрачный песок. Такой же, как в моем Промежутке.
— Как здесь дышать легко! — воскликнула Лина. — Воздух как будто пьешь!
— Это из-за воды и растений. Первое озеро ещё не так поражает. Давайте поднимемся на холм.
С холма открывался поразительный вид. Помимо деревьев в молочной долине росли цветы, да в таком количестве, что у меня глаза разбежались.
— Это прекрасно, — сказала я. — Место бесподобное. Они выросли сами?
— Ага. Их не сажают и за ними не ухаживают. А вон и наш домик.
Мы решили задержаться возле озер на денек и не пожалели. После купания кожа стала такой бархатистой и нежной, что я диву давалась.
— Их ещё зовут Нежными озерами, — улыбнулся Кириан. — И, сами понимаете, они пользуются популярностью у женщин. Пару раз в год окунуться — это традиция у местных. Даже издалека люди сюда приезжают, чтобы здоровье поправить и расслабиться.
— И правда расслабляет, — улыбнулась Лина. Мы валялись теперь в бассейне с видом на озера и пили прохладный сок. — Разбалуешь нас.
— Баловать — это одна из моих основных специализаций, — хмыкнул цевранец. — Привыкайте. Мы ведь поехали наслаждаться.
И мы наслаждались, узнавая Цевру. После Молочных озер побывали в древних палисандровых рощах и на лугах, где выращивали гогочущее цветы, посетили разные красивые города и поселения. Родной мир Кириана мог похвастаться отличной кухней, разнообразием животного и растительного мира и неизменно позитивно настроенными людьми. Поначалу цевранцы ещё казались мне чересчур жизнерадостными, но потом я поняла, что только день включает на их лицах искренние и добродушные улыбки. По ночам народ зверел и устраивал настоящие побоища — в прямом и переносном смысле. И, конечно, нетрудно оказалось догадаться, что происходило между людьми ночью помимо боев. Да, культура Цевры состояла из двух основных блюд: физической любви и сражений. По возможности Кириан пытался оградить нас от того и другого, но иногда какого-нибудь настойчивого мужчину заносило, и тогда случалась драка. Вскоре я поняла, что драться за девушку почетно, но при этом никто никого не калечил. Беззлобно, однако не бесстрастно, мужчины-цевранцы колошматили друг друга на глазах у предполагаемой «невесты». Драться цевранцы умели отлично. Пожалуй, также часто, как сражения, случались на Цевре свадьбы. Несмотря на всеобщее непостоянство, это было одно из любимейших торжеств. Когда я полезла с расспросами, Кириан пожал плечами, широко улыбаясь:
— Моя мама была замужем трижды. Мы с братом — дети от первого брака. У меня много сводных братьев и сестер, но по-настоящему близок я только с родным братом. Кстати, всего через неделю сестра выходит замуж. Хотите, сходим?
Мы, конечно согласились. Любопытство ещё не угасло во мне, а в Лине его было на десятерых. К тому же мы успели посетить много самых разных мест, но не были ни на одном празднике.
Свадьбы на Цевре отмечали пышно. Можно представить, сколько родственников было у молодоженов при такой системе отношений… Я представляла и не могла сдержать улыбки. Драки, смех и поцелуи, наверняка незабываемое событие.
Мы прибыли на праздник рано утром. Ларэта и её избранник Чуви встретила нас с радостью, но она была тут же омрачена неприятными новостями.
— Ты давно с Угольком виделся? Он в больницу загремел, знаешь? — сказала Ларэта.
— Видел его несколько дней назад, — нахмурился Кириан. — Что случилось? Почему мне не позвонили?
— До тебя разве дозвонишься? — проворчала девушка. — Вечно вне зоны…
— Что вне зоны — это верно, — усмехнулся парень. — Что стряслось? Вот уж не поверю, что ему накостыляли. Ещё никто не смог победить этого, черт бы его побрал, быка!
Девушка рассмеялась.
— Он свалился со скалы. Как всегда один пошел в горы, карабкался на пределе сил, а камнепад тут как тут. Ты же знаешь этих горных яков. Такие стадом пройдут — ландшафт меняется. Но ничего серьезного. Только руку сломал. Теперь вот бухтит дни и ночи напролет, что стоило выбрать другой маршрут. Кстати, просил, если ты объявишься, чтобы не навещал его. Сам понимаешь, он от этих посещений бесится. Говорят, выйдет через пару дней. Жаль, пропустит свадьбу.
— Думаешь, ему есть дело до твоей свадьбы? — фыркнул Кириан, но Ларэта нисколько не обиделась.
— Нет, конечно, но всё-таки… Кстати, милые, я вам приготовила самую безумную комнату. А ты, дорогой братик, будешь ночевать с близнецами.
— Жду не дождусь, — ухмыльнулся Кириан.
— Тогда пойдемте. Дел у меня много, начало в час дня. Вы уж развлекайтесь сами как-нибудь, осмотрите поместье…
Перво-наперво, оказавшись в комнате, мы попытались свыкнуться с интерьером. Комната была не просто безумной, она поражала своим идиотизмом. Как вообще можно было спать в подобном месте?
Взять хотя бы ослепительно белую кровать. Она была сделана в форме осьминога, и некоторые щупальца уходили внутрь стен и свисали с потолка. Стены были ярко-розовыми, с оранжевыми узорами стремного содержания, и, как выяснилось, эти рисунки ночью светились. Вместо стульев мотались из стороны в сторону прозрачные пузыри, окно было большим и круглым. В некоторых местах яркий радужный пол превращался в вату, в других — пружинил. Я только потом сообразила, что это, должно быть, детская комната. Будь я ребенком, мне бы, наверное, всё это показалось забавным…
Когда Кириан услышал о моей догадке, он долго хохотал. Хорошо, что Лина отправилась на кухню разжиться чем-нибудь вкусным, и этот разговор случился в её отсутствие.
— Это не детская, Фрэйа. Милый наивный котенок! Это комната для любовных игр.
Впервые за долгое время мои щеки заполыхали, и я расхохоталась следом за ним. Что я знала о подобном?
— Боже мой! Лине только не говори, куда нас поселили… Даже не знаю, чего больше — отвращения или смущения.
— Почему отвращения? — тотчас посерьезнел Кириан.
Я вздохнула и задумалась, надеясь как можно лучше подобрать слова так, чтобы его не обидеть.
— Мне кажется, настоящая любовь в её физических проявлениях не нуждается в белых кроватях-осьминогах и прочих забавных приспособлениях, — сказала я через минуту. — Знаю, я не вправе судить о том, чего не испытала, но у меня есть чутье. Всё это, — я обвела комнату взглядом, — излишне для тех, что истинно друг друга жаждут. Страсть, Кириан… Я уверена, что ты страстный человек, и, смею полагать, я тоже… Так вот эта комната убивает страсть. Если в человеке есть желание, ему не нужны прыгающие полы и мячики. Ему нужно только одно: другой человек. Тот, кого он любит, ну или хочет, как у вас говорят. В уютной спальне или на теплом песке, под крышей дома или под звездами — да. Возможно, в более экстремальных условиях… Но это — излишество, призванное усилить ощущения, обновить в себе эмоции, когда чувств не осталось… Понимаешь?
Парень хмыкнул и почесал в затылке.
— А ведь ты права, Фрэйа. Но понять тебя сможет только цевранец, посетивший Промежуток и другие миры.
В комнату вошла Лина с подносом.
— О, Кириан! Ты с нами будешь кушать?
— Ага, — улыбнулся парень. — Сейчас принесу что-нибудь твердое.
И он вышел, чтобы через пару минут вернуться с небольшим круглым столом. Мы неспешно позавтракали, и Кириан ушел повидать знакомых, а мы остались создавать платья.
Лина обожала это занятие. У неё была потрясающая фантазия, хотя чаще, конечно, мы нуждались в чем-то простом вроде маек и крепких ботинок.
— Может, ты хотя бы ради меня наденешь платье? — и она поглядела на меня печальным, просящим взглядом голодного щенка.
Я рассмеялась. Когда она ненарочно делала такое лицо, её хотелось обнять и погладить по голове.
— Ради тебя надену, но не короткое.
— Я сделаю тебе темно-синее. Оно будет закрытым и простым по крою.
Я кивнула, и спустя несколько мгновений наряд уже лежал на одном из щупалец. К нему аккуратно присоединились черные туфли на небольшом каблуке и украшения для волос. Лина всегда продумывала образ до мелочей.
— А ты?
— Надень пока свое, может, придется подогнать.
Я закрыла дверь и вылезла из штанов.
— Вот так фигура у тебя! — поразилась она. — Ты такая крепкая, но при этом худенькая!
— Ты такая же, — улыбнулась я.
Платье село идеально, разве что пришлось слегка уменьшить в талии. Удивительное звериное кружево было коньком Лины. Прежде эта ткань ассоциировалась у меня с растительными орнаментами, но девушка умудрялась выплетать самых разных животных и птиц, к тому же она делала поразительные вышивки.
— Спасибо, сестра! — и я сжала её прохладные пальцы. — Это замечательный подарок.
Лина довольно кивнула.
— Пожалуйста. Наконец-то ты в платье.
— Кажется, раньше я часто их носила…
— Вот и я так думаю. Наверное, твой мужчина влюбился в тебя, когда ты была в платье.
Я хмыкнула.
— Про себя не забудь.
Девушка лукаво подмигнула мне, и на пол приземлилось нечто воздушное, цвета розового коралла. Это тоже было платье, и весьма романтичное. Лина нарядилась в него и превратилась в настоящую утонченную принцессу.
— Знаешь, — вдруг сказала она, глядя на меня. — На фиг! Ты тоже будешь в розовом!
Я рассмеялась. Счастье, что Лина была рядом, ведь благодаря ей я ещё не разучилась смеяться.
— Ладно, давай попробуем. Только пусть будет такой же нежный оттенок.
— Хорошо, — радостно улыбнулась она.
Платье было до самого пола, с длинными рукавами и расшитым стеклярусом и стразами корсажем. Полупрозрачная ткань телесного цвета располагалась на рукавах и плечах, и создавалось впечатление, что удивительные узоры струятся прямо по коже. Шелковый подол чудесно колыхался при ходьбе, сзади находилась шнуровка, позволяющая подчеркнуть фигуру в точности. Наряд Лины был без рукавов, с расшитым блестящими нитями корсажем. Вышивка несла в себе красивые символы.
— Та самая азбука? — улыбнулась я.
— Ага! — весело кивнула девушка, игриво встряхивая пышным, из мягких кудрявых рюшей подолом. — А нитки из настоящего металла. Я делаю для себя то, в чем хорошо разбираюсь. Ни растений, ни цветов — сплошные буквы и слова. А вот ты у меня ассоциируешься с грациозной тигрицей, поэтому по тебе бегают тигры.
Мы рассмеялись, и Лина добавила:
— Не думаю, что такие странные ткани и орнаменты у кого-то вызовут вопросы. На Цевре умеют одеваться экзотически. Вот вы тогда спали в автобусе, а я видела из окна парня в мохнатых кедах и шапке в виде звезды. А потом ещё девушку в платье таком длинном, что парень нес шлейф, намотав его на руку…
Я снова не сдержала смех.
— Но Кириан-то одевается просто и элегантно.
— Он — да. Нужно будет как-нибудь предложить ему мохнатые кеды. Ну вот, — довольно кивнула она. — Теперь последний штрих.
И в её ладони появились два затейливых серебряных ожерелья.
— Ты умница, — ласково произнесла я. — Спасибо. Всё это чудесное.
Лина слегка покраснела.
— Мне нравится создавать. Тем более когда есть кому оценить… — В комнату постучали. — Туфли ещё поменять, — сказала она и открыла дверь.
Кириан несколько замялся, но всё же шагнул внутрь, внимательно нас разглядывая.
— Выглядите потрясающе. Но рановато.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |