- Да, Эровинг, собирай грифонов, придётся улетать отсюда.
Он убрал побагровевшую тряпку от бока Астуфа. Кровотечение приостановилось.
- «Мата! Мата!» - крикнул Эровинг, и грифоны быстро направились к нему, забыв про разбегающихся ополченцев.
Константин забрался на Астуфа и поднял его на крыло. Астуф неуверенно и боязливо сделал несколько взмахов и нехотя поднялся в небо за остальными грифонами. Лететь ему было особенно тяжело, на теле было множество ран. Шквальный ветер преумножал его мучения.
Под ураганным огнём огромных имперских осадных орудий во многих местах стены города сравнялись с землёй. Осмотрев руины через подзорную трубу, Огнир приказал: «Орудия на готовность! Господа генералы, приступайте». И вслед за вестовым, помчавшимся передать его приказ, покинул штаб.
- Третий, пятый, шестой полки, пошли! – пролаял Ингут.
- Девятый, десятый и одиннадцатый полки вперёд! – прогудел полный Ксаракс.
От командного поста приказы быстро разнеслись на передовую. Орудия угомонились, застучали барабаны, и имперские солдаты бросились на штурм.
- За мной! – во всё горло протянули командиры на переднем крае и вместе со многими тысячами латников левого – южного - фланга устремились в город. А ещё через секунду тронулись вперёд соседние полки с правого – северного - фланга. На своём пути они практически не встречали сопротивления. Путь им преграждали сплошные баррикады из выпотрошенных домов, горящие деревья, перепаханные тяжёлыми каменными ядрами улицы, горы всякого хлама вываленного на дороги, и потоки нечистот из пробитых сточных каналов. Всюду бушевали пожарища, раздуваемые сильным ветром и наполняющие воздух едким дымом. Везде валялись убитые и кровавые куски человеческих тел – осадные орудия поработали на славу. Забегая в редкие уцелевшие строения, латники натыкались на грязных измученных ополченцев и ещё более жалких солдат, еле волочивших ноги и из последних сил державших оружие. Разумеется, они не представляли угрозы для сытых и полных сил воинов императора. Дом за домом, улица за улицей армия Фирии овладевала городом и уверенно рвалась к его центру. А оттуда ей навстречу, борясь с ветром, низко летела Небесная армия. Солдаты встретили её бурным ликованием. Последним летел изнурённый Астуф с императором на спине. Добравшись до своих войск, Константин позволил Астуфу передохнуть и посадил его среди латников, а остальных грифонов двойной командой «Бала!» послал лететь дальше.
- Славные мои солдаты! Братья по оружию! Впереди больше нет врага, я раздавил его сверху. Мы в шаге от королевского замка. Возьмите его для меня! Для всех нас! За великую Фирийскую империю! – возгласил император.
- За императора! За Империю! – раздалось вокруг.
Удовлетворённо посмотрев на окрылённых воинов, Константин чуть наклонился поближе к голове Астуфа: «Ну что, друг, пора двигаться дальше» – тихо сказал он ему на ухо и нежно потянул поводья.
И снова грифон нехотя оторвался от земли и, вталкиваясь в стену встречного ветра, с большим трудом полетел на восток.
С воздуха было видно, как наземные войска Фирии под стук барабанов организованно углублялись в город. На прежних позициях оставались только осадные орудия. Некоторые из них были исковерканы, иные полностью разрушены, стали братской могилой своих расчётов. В противоположную сторону с передовой двигались промокшие насквозь санитарские повозки с ранеными солдатами. Чётко налаженная служба по оказанию первой помощи в максимально ранние сроки являлась важным преимуществом армии Фирийской империи.
На крыше одной чудом уцелевшей дозорной башни появился солдат со свёрнутым знаменем. Он, не церемонясь, скинул с башни прежний фиолетовый флаг с белым всадником и закрепил имперское знамя победы: на ярко-синем фоне белый грифон держит в клюве длинную змею. Налетевший ветер подхватил старый флаг и швырнул его на стену полыхающего дома, символизируя конец великой Пэлии. С этой башни солдату открылась потрясающая панорама, и он остался здесь, забыв на время про свои обязанности. Отсюда был виден восхитительный королевский замок на холме в центре города. Как на ладони была вся армия империи. Люди внизу казались крошечными, а все их передвижения казались слаженной муравьиной работой. На северо-востоке солдат заметил какое-то движение, что-то быстро приближалось к имперским войскам. Поначалу он подумал, что это скачут подкрепления из-под Деновула, но потом, вспомнив, где находится этот город, переменился в лице.
Дождь был неестественно сильным. Туча щедро поливала наступающие войска, но ни капли не проронила на осаждённый город. Очень скоро земля под ногами раскисла. Поднялся дикий ветер и сдул сразу четыре шатра в лазарете, оставив беспомощных раненых и врачевателей под проливным дождём. Вдобавок к этому вдруг повалил град. Тяжёлые куски льда размером с куриное яйцо звонко забарабанили по металлическим шлемам и доспехам и причинили страшные муки тем, кто не был защищён. Завидев впереди неладное, Эровинг резко повернул Небесную армию на юг, подальше от разбушевавшейся стихии. От этого Константин сначала пришёл в недоумение, но, увидев громадные градины, сразу всё понял. Однако он не последовал за Эровингом, а посадил Астуфа в черте города, уже занятой его солдатами. Спустившись на землю, он слез со спины грифона, и взобрался на груду руин до того места, где от самого неба высилась стена из дождя и града. Сквозь неё практически ничего нельзя было разглядеть. Это выглядело крайне подозрительно.
- Дыхание Энреля! Святая Арамз е лла! Они воспользовались магией, – обречённо проговорил Константин. Такого дождя он никогда в своей жизни не видел.
Весь Генеральный штаб поспешно укрылся внутри командно-наблюдательного поста и следил за происходящим через оконца на втором ярусе. Только генерал Эрдок оставался у самого выхода на первом ярусе и, напрягая горло, приказывал всем санитарам и врачевателям спрятаться в укрытия. С востока к командно-наблюдательному посту, поджав крылья и хвост, прибежал сторожевой грифон с дозорным на спине. Оба были сильно побиты градом. Особенно жалко выглядело незащищённое никакими доспехами взъерошенное животное. Дозорный, ничего не говоря Эрдоку, нырнул внутрь. На дубовый пол с него рекой стекала дождевая вода, ботинки оставляли за собой горы земли. Он взлетел вверх по трапу, растолкав нескольких спешивших вниз ординарцев, и вошёл на второй ярус. Помещение было довольно тесным, но из-за гула генералы не заметили появление дозорного.
- Разрешите доложить, – прокашлявшись, дрожащим голосом сказал дозорный.
Увидев своего подчинённого, Офь сразу же выпалила: «Докладывайте!» Спор приутих, и дозорный, не скрывая волнения, произнёс: «С северо-востока к правому флангу быстро приближаются орденоносцы». Генералы онемели и оторопело уставились на дозорного, а он на них.
- Сколько их? – обеспокоенно спросил один военный.
- Не меньше двух полков, точно не могу знать, так как погода резко испортилась. Я прибыл, как только смог. Град очень крупный…
- Да знаем мы! Где они сейчас? – взорвался Ксаракс.
- Были примерно в семи верстах от штаба, мой генерал.
- Значит, у нас считанные минуты, – оживился Дорлих. - Нужно немедленно развернуть пикенёров на север - у них на пути.
- Ни в коем случае! – запротестовал один генерал. – Пошлите приказ гвардии занять позицию на северо-западе от нас. Так они прикроют и арьергард, и …
- И штаб! Я понял вашу мысль, - перебил его Дорлих. – Но нужно выставить перед противником фаланги, а когда он увязнет, тогда уже ударить гвардией.
Они специально не произносили «орденоносцы», поскольку всех их передёргивало при упоминании этого слова.
Остальные забормотали, но в итоге одобрительно закивали головами в сторону Дорлиха.
- Ну, сейчас начнётся, – пробубнил Ингут.
- Я считаю, что генерал Дорлих прав, - растерянно проговорил дозорный. Когда я увидел врага, я подумал, что хорошо было бы сделать именно так.
Ксаракс посмотрел на затылок Дорлиха с нечеловеческой злостью, будто пытаясь убить его взглядом.
- Вы не можете судить о том, прав Дорлих или нет! Что вы смыслите в военной тактике? Так, вы свободны! Убирайтесь отсюда! – рассвирепел он.
Дозорный наспех поклонился и шмыгнул вниз.
- Сейчас же передайте принцу Айлеху, чтобы он занял позицию северо-восточнее штаба! – скомандовал Дорлих.
Стоявший наготове промокший до ниточки ординарец мигом помчался вслед за дозорным. В этот же самый момент где-то наверху раздался дробящий грохот. Через секунду прогремел второй - ещё сильнее - сопровождавшийся хрустом древесины. Снаружи послышались стоны и панические крики. С неба посыпались гигантские глыбы белого льда, некоторые размером с телегу. Они глубоко врезались в землю, рвали шатры, дробили осадные орудия и в кроваво-металлическую кашу давили имперских солдат.
- Рогатый демон! Да простит меня Энрель. В Пэлии есть сильные колдуны! – пришёл в бешенство Ксаракс и, не щадя кулака, ударил в стену.
- Тем священнее будет наш великий поход. Да поможет нам светлый Энрель! – прокричал Ингут, показывая пальцем вверх.
- Почему они медлят? Где принц Айлех? – забеспокоился один престарелый генерал.
- Да там Энрель знает, что творится! – не отрываясь от оконца, произнёс другой.
- Нужно передать приказ в войска немедленно! – решительно сказала Офь и направилась к трапу.
Но тут же громадная льдина насквозь прошила всё сооружение как раз рядом с трапом. Через зияющую дыру всей своей массой внутрь командно-наблюдательного поста хлынул ливень. Гвозди, обломки льдины и острые куски древесины со свистом разлетелись по всему помещению. Толстые доски под Офью с хрустом вздыбились и отбросили её вниз к Эрдоку.
- Вот бесы худые, что творят, а! Ну я им устрою Оший! – нисколько не остыв от произошедшего, усилил свой гнев Ксаракс. – Я сам передам приказ!
- Постойте, Ксаракс! Пойдём вместе: я поскачу к принцу Айлеху, а вы к пехоте, так будет быстрее, – перелезая через вывороченные доски, сказал Дорлих.
Ксаракс небрежно протёр рукавом усы и бороду и презрительно посмотрел на карабкающегося Дорлиха: «Чёрт с вами! Давайте живее!»
Нелегко было полному Ксараксу спускаться по искорёженному трапу. Иногда Дорлих подавал ему руку, но тот брезгливо отказывался от помощи. Внизу они увидели Офь, распластанную на полу. Лицо её было настолько обезображено, что на нём невозможно было различить ничего. Её страдания и боль выливались в протяжный нечеловеческий стон, отчего на губах и под носом пузырилась кровь. Ошеломлённый Эрдок сорвал с себя промокший плащ и принялся оказывать пострадавшей помощь. Дорлих и Ксаракс хотели помочь ему, однако Эрдок не позволил: «Нет-нет, не надо, я сам. У неё может быть повреждён позвоночник». Дорлих и Ксаракс переглянулись и выскочили наружу. А там их потряс настоящий кошмар: чудовищные льдины крошили солдат как мух. Там, куда они падали, оставались груды изувеченной плоти, перемешанной с грязью. Лужи покраснели от крови, офицеры срывали голоса, удерживая солдат на позициях. Набравшись смелости, два генерала вышли под открытое небо, но к их удивлению по ним забарабанил мелкий град. Ксаракс, подбадривая себя, обезумев от ярости, бранился горячими словами.
- Смотрите! – удивлённо вскрикнул Дорлих. – Все наши ординарцы перебиты!
Он показал на вереницу кровавых тел от самого командно-наблюдательного поста – гигантские градины падали прицельно на младших офицеров.
- Наш ход, генерал-скорость, – озлобленно пробасил Ксаракс, и оба побежали к конюшне.
Дорлих вскочил на своего белоснежного коня и галопом бросился к гвардии. Его толстый коллега взгромоздился на коня еле-еле и неуверенно поскакал к пехоте.
Стоя на полуразрушенной крыше высокого дома в окружении нескольких солдат, через подзорную трубу Константин осматривал свою армию. К нему прилетел Эровинг.
- Ваше величество, как вы? – обеспокоенно спросил генерал.
- Астуф выбился из сил. Пусть отдохнёт. Тем более погода совсем неподходящая для атак с неба, – раздосадовано ответил император, даже не посмотрев на генерала. – Но мы побеждаем, королевский замок скоро будет наш.
- Вот это град! Я думаю – магия, – предположил генерал.
- Это уж несомненно.
- Какие потери…
- Да, на войне без потерь не обходится, – спокойно отметил Константин. – А если это ещё и война с колдунами, то это оправдывает даже такие жертвы. А где грифоны, Эровинг?
- Я посадил их чуть южнее, а сам прямиком за вами.
- Ваше величество, в арьергарде какие-то передвижения, – обратился один солдат, указывая на восток.
Константин направил туда свою подзорную трубу. Дождь неожиданно пошёл на убыль, ветер приутих, и серая завеса в небе начала спадать. Теперь император мог детально разглядеть свои войска. Его взгляд приковали спешно перестраивающиеся полки гвардейцев и марширующие на север пикинёры.
- Император! Ваше высочество! – донеслось откуда-то издалека.
Все начали осматриваться и заметили одного солдата в окне высокой дозорной башни. Солдат неразборчиво что-то кричал и показывал на северо-восток. Было лишь понятно, что он очень встревожен.
Константин сел на Астуфа и через миг взмыл в небо. Остановившись немного выше дозорной башни, он посмотрел в подзорную трубу. Увиденное потрясло его сильнее, чем град: в паре вёрст от правого фланга на полном ходу неслись орденоносцы. Константина будто разбудили тромбоном на ухо и окатили холодной водой. Кровь заледенела от ужаса. Он камнем сорвался вниз и на подлёте крикнул: «Эровинг, они здесь!» И эти слова однозначно поняли все, кто их услышал.
Айлех с гвардией галопом нёсся на восток, рядом скакал Дорлих. Огромная туча излила столько воды, что земля раскисла, и из-под хлюпающих копыт вылетали куски грязи. В бесконечной степи, расстилающейся перед городом с севера, принц и генерал уже своими глазами видели несколько тысяч тех, кого так опасались и чьё название даже побаивались произносить вслух – орденоносцев.
Эти тяжёлые кавалеристы прошли через сложнейшие турниры и испытания, чтобы попасть в вооружённую элиту. Это были самые могущественные воины в армии Пэлии, привыкшие побеждать не количеством, а мастерством. С головы до ног они были закованы в металлические доспехи. На шлемах с заострённым забралом и зубчатыми гребнями развевался пышный плюмаж. К массивному нагруднику крепились внушительные пики с железным наконечником, почти на три метра выступавшие вперёд от всадников и позволявшие таранить практически любые оборонительные построения. К налокотнику одной руки у каждого крепился небольшой каплевидный щит с изображением белого коня, что не мешало держать этой рукой поводья. Из-за огромной массы всех доспехов и оружия в этих войсках использовалась особая порода северных коней-великанов с серой шерстью. Такие могучие кони без труда несли и всадника, и собственные тяжёлые доспехи, прикрывающие их со всех сторон. Встреча в бою с орденоносцем один на один означала смерть для их врагов.
- Они же сейчас ударят, зачем мы уходим? – крикнул Айлех генералу.
- Зайдём с фланга! Так мы выиграем время! – крикнул Дорлих.
Принц всё время не сводил глаз с надвигающейся стены железа, ощетинившейся пиками. Он думал, почему же отец, так оберегавший сына, всё-таки поставил его командовать паладинами, ведь он предвидел возможность появления орденоносцев. «Быть может, это особая честь, и это ещё больше поднимет мой авторитет», - крутилось у него в голове.
- Мой принц, не бойтесь их. Ваш отец прикроет нас с неба! – прокричал ему Дорлих.
Тот послушался совета и с решимостью в глазах помчался дальше.
Правый фланг имперской армии быстро перестраивался. Ксаракс лично руководил расстановкой пикинёров. Его генеральская туша неуклюже покачивалась взад и вперёд, поскольку пропитавшаяся водой земля после прохода паладинов превратилась в месиво и его конь с трудом поднимал копыта. Ксаракс отдавал приказы с присущей ему дикой бранью и до неприличия изощрёнными выражениями, но зато рядовые и офицеры исполняли их беспрекословно и точно.
- Держать строй, недоноски! Держать, я сказал! У Энреля на небе будете из штанов вытряхать, а не здесь. Стоять насмерть! Пусть эти отродия нас боятся, а не мы их! У нас трусов нет! Подберите свои причиндалы и колите этих чертей в глотку!
И очень скоро на пути железного тарана образовался живой заслон из шести тысяч легко защищённых пикинёров с шестиметровыми пиками. Однако это не вселяло уверенности в сердца солдат….
В это время со стороны города к ним на помощь неслась Небесная армия во главе с Эровингом. Константин летел позади. Астуф был измучен, но император не мог не побывать хотя бы рядом с пеклом ожесточённой битвы. С неба было видно, что гвардейцы Айлеха уже наготове. Орденоносцы тоже видели эти передвижения, но, как одержимые, упрямо неслись прямо на пикинёров, только увеличив интервал в своём строю.
- Тем лучше, – с пылающим азартом подумал Константин, – одной рукой я их остановлю, второй прибью, а до этого ещё и хорошенько измотаю сверху!
Он увидел, что дождь также прошёл ровно по пути орденоносцев. «Получается, что магическая напасть накрыла и их, но тогда чьих рук это дело?» - недоумевал он.
Эровинг начал стремительно снижаться. Его летающие убийцы обучены сражаться со многими противниками, и кавалеристы не были исключением. Грифоны сопоставимы по размерам с конями-великанами Пэлии, поэтому они без малейшего страха бросились на них. Грифоны начали атаковать их сверху и с боков, отодвигая передними лапами щиты и нанося неотвратимые удары в голову и в грудь всадников. От резких сильных столкновений доспехи орденоносцев не выдерживали. Опытные грифоны успевали хватать клювом шлемы и сворачивать их вместе с головами. Пристёгнутые к своим коням всадники даже мёртвыми продолжали двигаться дальше, некоторые теперь со шлемами задом наперёд, подвергаясь новым и новым атакам, отвлекая тем самым внимание от живых. У грифонов получался своеобразный конвейер: атаковавшие поднимались выше и снова заходили на цель, чтобы сзади оставалось свободное пространство для подлетающих сородичей. Так Небесная армия почти из пятисот грифонов двигалась над орденоносцами волнообразно. Эти навыки долго и упорно оттачивал у них Эровинг, летевший сейчас впереди своих подопечных. Но орденоносцы - не менее грозные воины. Грифоны – гроза небес, пэлийские орденоносцы – гроза степей. Силы их оказались равны, и множество грифонов напоролось на смертоносные пики и были раздавлены спотыкающимися орденоносцами. Один грифон, вместе с орденоносцем кубарем прокатившись по земле, потеряв головной доспех, кое-как сумел сесть, словно оглушённый щенок, и из-за сломанных крыльев не смог взлететь. Он оглядывался по сторонам и жалобно кричал. Мчавшийся рядом командир орденоносцев, достал длинный, несколько загнутый вперёд меч с более широким концом и, не останавливаясь, одним размашистым ударом вспорол грифону живот. Этот меч – фальката - самое грозное оружие орденоносцев. Сражаться такими могли только самые сильные, опытные и обеспеченные воины. Но даже и с его помощью бороться с грифонами было трудно: ведь их броня выдерживала любые удары, а незащищённые места быстрые и проворные летуны старались не подставлять. Несмотря на яростные атаки с воздуха, орденоносцы не сворачивали с пути и не замедляли ход. Они надеялись нанести как можно больший урон имперской армии.
- Стоять! Стоять! – приказывал Ксаракс пикинёрам перед самым носом орденоносцев.
Солдаты нервно сжимали вспотевшими руками свои алебарды, ожидая неминуемого столкновения. Грохот копыт становился всё сильнее, устоять на месте было с каждой секундой труднее. Всё меньшую уверенность вселяли даже грифоны, нещадно клевавшие противника. Скакавший впереди командир орденоносцев отпустил поводья, достал две фалькаты и развёл руки в разные стороны. И остальные, к изумлению имперцев, тут же разделились на две группы и повернули обратно. А вот уже погибшие, но пристёгнутые к седлу орденоносцы так и продолжали скакать прямо. Их кони приучены не подчиняться стадному инстинкту, а выполнять последнюю команду: всё равно двигаться вперёд. Закреплённые на крюках пики продолжали грозно смотреть вперёд. Эровинг в последние секунды поднял всех грифонов, чтобы те по ошибке не перебили своих. И мёртвые орденоносцы на полном ходу с лязгом металла врезались в пикинёров. Сотни длинных пик протаранили имперских солдат. Прочная нагрудная броня коней-великанов приняла на себя колоссальный удар. Их спотыкающиеся ноги давили и перемалывали подмятых под себя вражеских воинов. В это время остальные орденоносцы развернулись и с победоносным кличем устремились прямиком в широкую пробитую брешь.
- Сейчас! Вперёд! – отрезал Дорлих.
- В атаку! – затянул во всё горло Айлех, и под звуки имперского рога тысячная гвардейская конница с криком бросилась орденоносцам во фланг.
Второй удар уже живых орденоносцев оказался многократно сильнее и страшнее предыдущего. С разгону они врубились почти во всю толщу выставленного перед ними живого заслона, а когда их могучие кони увязли в человеческих трупах и не смогли разгоняться дальше, они сбросили тяжёлые пики и вступили в рукопашную. Потеряв упорядоченный строй, воины императора не утратили боеспособности: своими лёгкими мечами они протыкали коням животы, резали им ноги и добивали лежачих. Но удавалось им это с трудом. А орденоносцы с одного удара фалькатой крушили медные нагрудники, отрубали руки, сносили головы. Некоторые из них вооружались увесистыми кистенями, в крошки разбивавшими головы.
- Ненавижу, когда всё идёт вот так через …, - прошипел Ксаракс, сжимая трясущимися кулаками воздух. Его злости позавидовал бы сейчас любой демон. – Немедленно сюда всех крестоносцев! Арбалетчиков поставить туда в тыл! Покажем этим тварям нашу силу! – надрывая глотку, кричал он офицерам.
Очень быстро орденоносцы уничтожили почти всех несчастных пикинёров. Если бы не удар принца Айлеха и генерала Дорлиха, они неминуемо сделали то же самое со всеми захватчиками. Гвардейцы навалились на орденоносцев всей своей массой, у них был значительный численный перевес, но одного его оказалось недостаточно. Хотя несчётное число кавалеристов Пэлии полегло от прямого столкновения, очень скоро продвижение гвардейцев захлебнулось. Им теперь тоже пришлось перейти на мечи, которыми они, однако, не смогли нанести значительного ущерба бронированным всадникам. Мощные кони-великаны выдерживали любые удары и даже ухитрялись парировать противнику. Высокие сильные животные сильно толкали своих меньших собратьев и с дикой силой колошматили их копытами. Айлех и Дорлих отчаянно бились в самом центре кровавой толчеи, привлекая к себе внимание своими отличительными атрибутами. Необходимость показывать пример, воодушевлять солдат, заставляла их биться на самом острие атаки. Но зато защита у них была более надёжная, чем у рядовых, поэтому поразить их было не так-то просто. В головокружительном вихре сражения принц и генерал потеряли друг друга из виду. Айлех заметил, что число всадников с крестами стремительно падает, а несокрушимые орденоносцы сражаются без устали. Они обходились всего несколькими или даже одним точным размашистым ударом, чтобы убить или сбросить гвардейца, а вот сами выдерживали бесчисленные сильнейшие удары, прикрываясь крепкими щитами. Однако это нисколько не приуменьшило фанатизм Айлеха, и он по-прежнему считал, что грядёт великая победа, дарующая ему безмерную славу. Он вкладывал в удары всю свою недюжинную силу, забыв про усталость и опасность. Дорлих рубился в страшной сечи и проливал реки крови. Будучи не таким широкоплечим, как принц, он полагался на точность ударов. Своим длинным мечом он ловко поражал орденоносцев в их уязвимые места, соединения между частями доспехов, успевая увиливать от вражеских атак. Но вот с ним в бой вступил всадник, вооружённый кистенем. Генералу пришлось больше отступать и ускользать от тяжёлого оружия. Сплошь закрытый металлом, орденоносец без страха атаковал снова и снова, уверенно тесня Дорлиха. Чёрная глазная щель на забрале пэлийского всадника казалась бездонной, конь под ним часто и напряжённо хрипел, выпуская из своих чёрных ноздрей горячий пар. Поймав момент между размахами противника, Дорлих сделал быстрый выпад, но меч его попал не в плоть, а в щит. Его противник обрушил на него всю свою мощь, и генерал слетел с коня лицом в грязь. Добить генерала орденоносец собрался копьём, но генеральская броня оказалась достаточно крепкой и выдержала яростные удары. Тогда всадник вздыбил своего огромного коня и с сильного размаха вонзил-таки копьё Дорлиху в грудь. Удовлетворившись метким попаданием, он вынул окровавленное копьё и отправился крушить остальных гвардейцев, оставив неподвижного генерала валяться в луже крови. Орденоносцы не добивали рядовых солдат, у них было заведено: не тратить на раненых времени и силы. На земле и под ногами коней-великанов корчились и стонали сотни искалеченных людей.
Через подзорную трубу с высоты птичьего полёта Эровинг разглядел, как его солдаты водружают знамя триумфа Империи на самый высокий шпиль королевского замка и окружают оставшихся защитников города.
- Они взяли замок, ваше величество! Город наш! – с неподдельной радостью и гордостью воскликнул генерал Небесной армии.
Но его величество в этот момент было озабочено совсем иным. Со спины Астуфа он видел пугающую картину: гвардия была наголову разбита в результате своей же атаки. Кое-где в скоплении врага ещё теплились очаги борьбы, но основной свой удар орденоносцы теперь переносили восточнее, в обход надвигающихся крестоносцев - на Генеральный штаб, до которого им оставалось несколько сотен метров. Где-то в этой мясорубке должен был находиться и Айлех. Самые жуткие опасения охватили его отца.
- Айлех, держись! – отчаянно крикнул Константин. – Держи грифонов в небе, Эдрих, долети до кавалерии, до копейщиков – всеми наземными силами надо их остановить! – выходя из себя, приказал он и пустился вниз в пекло сражения.
Стремительно снижаясь, он высматривал особые доспехи, но принца нигде не было видно. Под лапами грифона бурлила и ревела воюющая масса. Наконец в горстке уцелевших гвардейцев Константин заметил своего сына и стрелой рванул к нему. Вместе с остальными Айлеха оттеснили в сторону от центра боя. Принц сражался из последних сил, мечом он бил бездумно, наотмашь, но каким-то чудом сдерживал врага. Император, не щадя Астуфа, скомандовал: «Цен-рехп!» и спикировал на орденоносца, бившегося с Айлехом. От зверского удара у вражеского всадника оторвалась голова.
- Отец! - возрадовался Айлех, загоревшимися глазами глядя на уходящего ввысь грифона.
Принц почувствовал новые силы, которые сразу же пустил в бой. Отца его разбирали смешанные чувства: он боялся потерять сына, но в то же время сильно возгордился тем, что он уцелел в таком безумии. Вот она, злая ирония: нападавшие теперь сами едва отбиваются от обороняющихся.
- Держись, Айлех! – кричал Константин, заходя на второе пике. Но шум битвы поглотил эти слова, как бы громко они ни прозвучали.
На этот раз Астуф вырвал орденоносца передними лапами из седла и понёс с собой в небо. Но даже в воздухе орденоносец продолжал свирепо бороться, целясь саблей грифону в живот. Однако надрессированное животное оказалось и к этому готово: на высоте в тридцать метров оно просто разжало свою хватку, и всадник в железном панцире перед смертью только и успел рассечь саблей воздух. А сбросил его грифон прямо на головы других орденоносцев и с ликующим воплем, будто насмехаясь над неумением летать, пошёл на очередной заход. Вдохновившись появлением императора, оставшиеся гвардейцы напрочь забыли про смерть и с гневом бросились на врага. При поддержке с воздуха они смогли отбиться от теснившего их отряда орденоносцев.
Астуф сел рядом с Айлехом. Отец с сыном столкнулись и застыли в объятьях. Константин поднял полумаску, из глаз его бежали слёзы.
- Чудак ты мой! Эх, и чудак! – возбуждённо повторял император.
- Что я сделал не так, отец? – снимая тяжёлый шлем, виновато спросил принц.
- Да всё правильно. Всё правильно! Молодец! Кто дал команду атаковать? Ты сам сообразил, что ли?
- Генерал Дорлих. Но я сделал бы так же, – старательно изображая скромность, сказал молодой человек.
- А где он?
- А ты его не видел с воздуха? Он пошёл в бой вместе с нами.
- Создатель наш! – испуганно воскликнул Константин. – Нет, не видел. Так, сын, они повернули, – он показал в сторону удаляющихся орденоносцев, - больше в бой не лезь, ты понял?
- Да, папа, – разочарованно ответил Айлех.
- С остальными разыщи Дорлиха. Я верю, что святая Арамзелла укрыла его своим крылом. Ты хорошо меня понял? Остальное теперь не твоя забота!
- Я понял, понял. Тогда я пошёл, – недовольно сказал принц и направился к своему коню.
Константин хорошо знал своего горячего неусидчивого отпрыска, и его грустное лицо ему совсем не понравилось. Как ни как, но он теперь возгордился своим сыном.
- Ищи генерала! – настойчиво повторил он.
- Слушаюсь, ваше высочество, – проскандировал Айлех, разыгрывая безукоризненное подчинение и надеясь поскорее закончить этот разговор.
Константин, конечно же, понял, что его сын хочет утвердиться, выделиться. Он ведь и сам был таким в его годы. Однако он был твёрдо уверен, что сын всё понял правильно и не ослушается его приказа оставаться в стороне.
- «Хон-фур!» - протянул Константин и полетел к перекатившемуся месту кровопролития.
- Гвардейцы, ищем генерала Дорлиха! За мной! – приказал принц, усаживаясь на коня, и вместе с оставшимися несколькими десятками гвардейцев поскакал по полю, усыпанному шевелящимися ранеными и мёртвыми.
- Шевелите ногами быстрее, котелки ходячие! – орал Ксаракс на бегущих к врагу крестоносцев.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |