Добби часто развлекал его, и потому Драко немножко — совсем чуть-чуть — скучал по нему после второго курса. Добби был одним из трех домовых эльфов, на которых была возложена задача ухаживать за ним, и Драко знал, что именно из-за того, что в детстве он разговаривал с Добби, как с равным, задавал ему свои по-детски наивные вопросы, вынуждая домовика искать на них ответы, Добби стал отличаться от своих собратьев. Джидди и Табби даже не пытались удовлетворить любопытство Драко, но Добби всегда пробовал, пусть часто и без особого успеха. Но из-за того, что он заставлял Добби подвергать сомнению свой образ жизни, не говоря уже о времени, проведенным им в компании своего «молодого хозяина», через долгое время Добби стал довольно-таки умным. Ну… по меркам домовых эльфов, по крайней мере.
— Добби тоже рад, что видит хозяина Драко! Добби сделает хозяину Драко его любимое горячее какао — да-да, Добби сделает! Только Добби знает, какое какао любит хозяин Драко! — усмехаясь от уха до уха, домовик подбежал к Типпи, который уже почти приготовил булочки, и начал ему что-то говорить.
Несколько минут спустя Добби и Типпи подошли к нему и накрыли на стол.
— Садись, Добби, — велел Драко. Типпи, который, по-видимому, был главным домашним эльфом, нахмурился, и Драко продолжил. — Раньше он принадлежал Малфоям. Я просто немного с ним поболтаю. Если у тебя нет возражений, конечно.
— О, так Вы его старый хозяин! Типпи понимает. Добби, садись, — приказал он и отошёл.
— Тебе нравится работать в Хогвартсе? — спросил Драко, принимаясь за восхитительную булочку. Он отпил горячего какао и распылался в блаженной улыбке. Добби засиял от гордости.
— Добби здесь нравится, хозяин Драко. Добби убирает в комнатах слизеринских префектов!
Драко усмехнулся.
— Хорошо. А то мне всегда не нравилось, когда кто-то чужой копается в моих вещах. По крайней мере, тебе я доверяю.
Домовик свесил уши, а на его выпуклые глаза навернулись слёзы.
— Хозяин Драко слишком хорош к Добби. Добби любит своего маленького хозяина Малфой. Добби хотел быть хорошим домашним эльфом, но Добби пришлось уйти, потому что он должен был защитить Великого Гарри Поттера!
Драко остановил домовика, который уже начинал дёргать себя за уши.
— Не переживай. Я рад, что ты больше не работаешь на Люциуса. Он — ублюдок, и он постоянно издевался над тобой, — Драко сделал паузу, подыскивая слова, которые заставят Добби чувствовать себя лучше. — Знаешь, от меня отреклись, поэтому я больше не наследник Малфоев, — он сглотнул. — Я… я как ты. Я свободен.
Добби, разрыдавшись, уткнулся лицом в мантию Драко. Слизеринец беспомощно огляделся, но другие домовики явно не спешили ему помочь. Он неуклюже погладил худое плечо эльфа.
— Не плачь, Добби.
— Добби сожалеет, что плачет. Просто Добби так счастлив! Да-да, Добби счастлив!
— В этом нет ничего плохого. Но почему бы тебе не рассказать, как Поттер освободил тебя? Мне интересно, — сказал Драко, надеясь спасти свою мантию от потопа. У него их не так уж и много. К тому же, ему действительно было интересно, как Поттер сумел освободить его домовика.
Добби выпрямился и, вытерев слёзы, с воодушевлением начал:
— Все это началось с того, что Добби решил помешать Великому Гарри Поттеру попасть в Хогвартс — в школе в том году было опасно. Первым делом Добби украл письма Гарри Поттера, сэра …
Драко сделал глоток какао, приготовившись выслушать интересный рассказ. Он не был разочарован.
Глава 30. Зеленоглазый монстр?
Мораг Макдугал.
Лиза Турпин.
Лаванда Браун.
Гарри Поттер.
Невилл Лонгботтом.
Эмма Добс.
Эрни Макмиллан.
Энтони Голдстин.
Драко просмотрел список студентов, остающихся в школе на рождественские каникулы и хмуро уставился на ни в чём не повинный пергамент. Только нежеланные дети, неудачники и сироты оставались здесь на каникулы. Драко всегда гордился тем, что, в отличие от своих менее удачливых однокурсников, его всегда ждали дома, пусть и Люциус с Нарциссой не были самыми любящими родителями.
А теперь он стал одним из этих никому не нужных неудачников.
Сглотнув, Драко прикусил губу и достал своё перо. Несмотря на то, что он стыдился того, что остаётся здесь на каникулы, он не допустит, чтобы кто-то об этом узнал. Пусть его и выбросили на улицу, но он — Малфой, и у него всё ещё есть гордость.
Мысленно повторяя эти слова как заклинание, он небрежно написал своё имя на пергаменте.
Драко Малфой.
Отложив перо, он передал пергамент дальше по слизеринскому столу и, поняв, что никто больше не добавил туда своё название, уставился на свою тарелку. Панси бросила на него сочувствующий взгляд, но поспешила нацепить на лицо бодрую улыбку.
Как будто он не заметил.
— Не волнуйся, я купила тебе замечательный подарок на Рождество. Тебе он понравится, точно говорю.
Драко стало немного легче, и он чуть улыбнулся ей.
— Спасибо, Панси. Думаешь, Снейпу понравится его подарок? — Он помог Панси связаться по почте с мистером Джиггером, и она сумела договориться с ним, что Снейп следующие пять лет сможет покупать все товары в аптеке Джиггера и Слага с 15%–ой скидкой. Наверное, это стоило ей немалых денег, но подарки Панси всегда были экстравагантными и дорогими, поэтому профессор вряд ли задумается о причине такого шикарного подарка, но, конечно, оценит. Это был только маленький шаг Панси на пути к охомутанию ничего не подозревающего Мастера Зелий.
— Надеюсь, — сказала слизеринка, нервно покусывая губу. — Ты не считаешь, что такой подарок — это слишком?
— От тебя? Нет, в самый раз, — заверил ее Драко, разглядывая свой бокал с тыквенным соком.
Они немного помолчали.
Наконец, Панси, откашлявшись, неуверенно заговорила:
— Мне как-то неприятно оставлять тебя здесь в полном одиночестве. В этом году не остаётся никто из слизеринцев. Все уезжают на Рождество.
Драко скривил губы. Зачем она это говорит? Словно оправдывается? Он всё и так понимает. Это же Рождество. Самый семейный праздник в году. Все, даже чистокровные, встречают его в кругу семьи. Разумеется, здесь никто не останется.
И не надо его жалеть.
Драко сверкнул улыбкой и драматичным голосом начал:
— Да. Я зачахну в подземельях от одиночества, и когда вы возвратитесь с каникул, то найдёте мое безжизненное, но всё равно привлекательное тело, в позе крайнего отчаяния лежащее перед камином гостиной, — он прижал ладонь ко лбу и, откинувшись на плечо Крэбба, притворился бездыханным. Крэбб затрясся от смеха. — И затем вы скажете: «Бедный великолепный Драко! Мы никогда не должны были оставлять его одного! О горе нам!», — Драко выпрямился и стал поправлять свои волосы, пока слизеринцы смеялись.
— Ну конечно, Малфой, — фыркнул Бэддок, который сидел через два места от него.
Драко высокомерно вскинул подбородок.
— Прекрасно, только не говорите, что я вас не предупреждал.
— Предупреждал о чём? — раздался теплый голос около него. Драко повернулся и увидел в нескольких шагах от него улыбающегося Стивена Корнфута.
— Ни о чём, — Он ухмыльнулся. — Что ты делаешь на территории слизеринцев?
— Да так, решил подойти поздороваться.
Драко бросил быстрый взгляд на рэйвенкловский стол и увидел, что Лиза Турпин строит глазки какому–то хаффлпаффцу.
Ну, это всё объясняет.
— Неужели? — протянул он, немного более опасным тоном. Время завтрака почти закончилось, и некоторые студенты уже начали покидать Большой Зал.
— Ну да. Давно не разговаривали, — Стивен, мягко улыбаясь, отвёл прядь своих каштановых волос с лица. Его глаза были тёплого орехового цвета, а кожа — довольно загорелой для рэйвенкловца, учитывая, сколько времени они проводят за учебниками.
Драко встал, чтобы у Корнфута не было преимущества в росте.
— Тогда приятно снова видеть тебя. Как твоя девушка? — спросил он, изогнув бровь.
Корнфут замялся.
— Э-э, на самом деле бывшая девушка. Но у неё всё хорошо.
— Хм. Ясно.
Стивен слегка покраснел и быстро оглядел зал. Драко проследил за его взглядом, но, насколько он мог судить, никто на них не уставился. Хотя…
Он с удивлением понял, что Поттер, чуть нахмурившись, внимательно за ними наблюдает. Его взгляд был почти … осуждающим? Ну, это уже проблема Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Стать-Ханжой.
— Может быть, есть какая-нибудь особенная причина твоего прихода? — кокетливо ухмыляясь, пробормотал Драко, и слегка прикоснулся к локтю Стивена. Он посмотрел на Корнфута снизу верх из-под бледных ресниц и с удовлетворением подметил, что глаза парня потемнели от похоти. Через плечо Стивена он видел, что Поттер нахмурился ещё больше.
Корнфут усмехнулся и, наклонившись к нему, низким голосом пробормотал ему в ухо:
— Я всего лишь хотел узнать…как насчёт пары поцелуев?
Драко чуть отстранился, чтобы посмотреть на лицо рэйвенкловца, и успел заметить, как тот стрельнул взглядом в кого-то. Он тоже посмотрел в ту сторону и не удивился, увидев, что Лиза Турпин, игнорируя своего хаффлпаффца, бросает на них яростные взгляды.
Драко фыркнул.
— Пожалуй, откажусь. Не люблю, когда меня используют для мести.
— Э-э, — Стивен покраснел, явно смутившись. — Извини, Драко. Я не хотел втягивать тебя в это.
Драко зло усмехнулся, но сказал нейтральным тоном:
— Но втянул. Иди, беги к своему столу. Думаю, она простит тебя, если ты будешь вести себя хорошо, а если нет… Ну, уверен, «пара поцелуев» сделают своё дело.
Стивен робко улыбнулся ему и отошёл.
Драко проводил его взглядом и, закатив глаза, повернулся к Панси, которая, явно развлекаясь, смотрела на эту маленькую сценку. Она пробормотала:
— Ну что за дурак, а? Как же это пошло — пытаться заставить свою девушку ревновать! Но при всём при этом он всё равно не смог сопротивляться твоему знаменитому обаянию, да, Драко?
— Заткнись, — сказал он, помимо воли усмехнувшись. — Я не виноват, что такой неотразимый.
Панси начала смеяться, и Драко раздражённо пнул её в голень.
— Извини! — Она задыхалась от смеха. — Просто, знаешь, ты говоришь как Локхарт! — и, подражая голосу Локхарта, продолжила. — Я остроумный, симпатичный и гей!
Драко опасно прищурился, хотя и знал, что она шутит. Почти шутит.
— Ты заплатишь за это! Когда будешь ожидать меньше всего! Запомни мои слова!
— Ну, конечно, — Панси усмехнулась. — Как будто ты… О! Интересно.
— Что такое? — Драко оглядел Большой Зал, пытаясь понять, что именно Панси нашла таким занимательным. Обычно ничто кроме какого–то скандала или ее обожаемого Снейпа не могло заставить ее так резко замолчать.
— Выглядит так, словно мистер Поттер слегка ревнует к твоему поклоннику. Он сейчас пытается заавадить взглядом Корнфута. Похоже, ты почти охомутал ещё одного. И самого Мальчика-Который-Выжил!
Драко посмотрел на гриффиндорский стол. Взгляд Поттера действительно не предвещал ничего хорошего рэйвенкловцу, и по логике вещей, от Стивена к этому времени не должно было ничего остаться. Зеленые глаза были сужены и горели гневом.
Драко облизал пересохшие губы. Почему он никогда не замечал, каким горячим выглядел Поттер, когда сердится? Хотя… Вполне возможно, что и замечал. Вдруг в течение пяти лет он доставал Поттера только из-за нездорового увлечения им? Стремился привести его в ярость ещё и потому, что это его возбуждало?
«Может быть», — признался Драко. Это вполне в его духе.
— Любопытно. Очень любопытно, — почти промурлыкал он, радуясь такому повороту дел.
— Думаю, у тебя, наконец, появился шанс окрутить Поттера. А я уж было думала, что всё совершенно безнадёжно для тебя, и ты так и будешь очарованно глядеть на него…Ай! Идиот, больно же! — воскликнула Панси, потирая руку.
Драко лишь невинно улыбнулся.
И рассмеялся.
Глава 31. Покинутый.
— Хороших вам каникул! — крикнул Драко.
«Ублюдки. Ненавижу вас, ненавижу, ненавижу. Надеюсь, вы подавитесь вашим Рождественским ужином в кругу семьи», — зло пробурчал он про себя, а вслух проревел, подражая Моуди:
— И не забывай, Блейз: ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — Драко рассмеялся, увидев выражение лица Забини.
Ему нравилось издеваться над Блейзом, предупреждая о всяческих выдуманных им ужасах, которые произойдут, если Дэвисы ненароком узнают, что тот лишил невинности их драгоценную дочку.
Конечно, шутка с бдительностью была уже старой, но она все ещё нравилась массовому слушателю, на потеху которому это и говорилось. Вот и на этот раз слизеринцы, сидевшие в карете с Блейзом, весело смеясь, начали толкать его локтями и похлопывать по плечу. Наконец, Забини это надоело, и он, раздосадовано взмахнув рукой, отвернулся от всех. Его девушка, Трэйси, которая не поняла шутки, придвинулась к Блейзу и начала что-то шептать ему на ухо, но Забини лишь упрямо качал головой.
В этот момент карета слизеринцев тронулась с места.
Панси высунулась из окна и, послав ему воздушный поцелуй, сладким голоском воскликнула:
— Развлекайся в Хогвартсе, Дрэки-пу!
Драко, негодуя, зарычал, но про себя отметил, что она осмеливается называть его так, только когда он не мог её проклясть. Остальные, всё еще смеясь, тоже начали ему махать, а Гойл, переусердствовав, даже врезал локтем Миллисент Балстроуд по голове, после чего пришла очередь Драко смеяться.
Он провожал взглядом их карету до тех пор, пока она не скрылась из виду, после чего стал наблюдать за остальными отъезжающими каретами, в которых смеющиеся студенты махали руками и что-то кричали жалкой кучке оставшихся.
Драко отвернулся и пошёл к школе.
Недавно выпавший снег громко хрустел под его ногами.
Как же холодно.
Он поёжился и посильнее завернулся в зимний плащ, пытаясь не обращать внимания на холодный ветер, бивший по розовеющим от холода щекам и ерошивший его светлые волосы.
Драко вошел в необычно тихий замок и направился к подземельям.
Он не замечал, что оставляет небольшие лужи тающего снега на тёмном каменном полу, за столетия до блеска отполированном тысячами ног.
Он не чувствовал себя одиноким и покинутым всеми.
Вообще.
Глава 32. Флирт или добродушное подшучивание?
Драко прикрыл глаза, наслаждаясь полётом на свежем зимнем воздухе. Спустя мгновение, он открыл их и, прекрасно выполнив финт Вронского, снова взмыл в небо и посмотрел вниз. У него перехватило дух от простиравшегося под ним невероятно красивого пейзажа окрестностей Хогвартса.
Он был в довольно-таки мрачном настроении всю неделю, в течение которой буквально не выходил из подземелий, круглые сутки занимаясь своими проектами, пока Снейп, наконец, не приказал ему подышать свежим воздухом, утверждая, что ему сразу станет лучше. К величайшему раздражению Драко, Мастер Зелий как всегда оказался прав.
Настроение Драко значительно улучшилось, и он провел два часа, просто летая и выполняя любые маневры, которые взбредали ему в голову. Что он только не делал — спирали, резкие повороты на 180 градусов, восьмёрки, фирменные финты известных квиддичных игроков, полёт верх тормашками и другие опасные маневры, от которых его щёки раскраснелись, а в глазах появился возбуждённый блеск.
Драко наслаждался ощущением свободы, чувствуя только прекрасную метлу под собой и небо. Он просто летел; ему не нужно было думать о том, как обыграть другого ловца, не нужно было уворачиваться от бладжеров. Именно так и должно быть — полёт ради полёта, игра ради игры, но, к сожалению, во время квиддичной игры он становился слишком отвлечённым своим желанием превзойти соперника, отвлекался и летал порой неуклюже из-за излишнего рвения. В этот раз его не переполняли негодование и зависть, поэтому он летал, как умел — сердцем, а не умом, что бывало очень не часто.
Наконец, из-за холода и боли в мышцах, он направил «Ртуть» к земле и, приземлившись, пошёл к сараю для метел. Отполировав свою красивую метлу маслом, которое хранила здесь мадам Хуч, он аккуратно отрезал торчавшие прутики. Отложив позаимствованную тряпку для полирования, Драко перебросил «Ртуть» через плечо и медленно пошёл к замку.
Он удивился, увидев сидящих на лужайке Поттера, профессора Люпина и темноволосого человека, которые, болтая друг с другом, смотрели, как он приближается.
— Малфой. Хорошо летаешь, — бросил Поттер, и Драко, слегка кивнув в знак благодарности, с любопытством посмотрел на незнакомца. Это был подтянутый, в меру мускулистый мужчина с тёмными волосами до плеч.
Поттер, явно заметив любопытство Драко, прочистил горло и ослепительно ему улыбнулся. Похоже, он был невероятно счастлив, иначе, конечно же, не награждал бы его такой улыбкой. По позвоночнику Драко пробежали приятные мурашки.
— Это мой крестный отец, Сириус Блэк. Сириус, это Драко Малфой.
— Мы встречались, — сказал Сириус, слегка усмехаясь.
Поттер удивленно взглянул на них:
— Встречались?
— Встречались? — отозвался эхом Драко.
— Да. Ты не помнишь, как играл со мной и Клыком?
Драко смотрел на него растерянным взглядом, пока, наконец, не вспомнил Дамблдора, посчитавшего его невиновным из-за того, что во время происшествия с единорогами он играл с двумя собаками. Он даже помнил, что про себя насмехался над директором, думая, что тот собирается удостовериться в истинности его алиби у Клыка. Он немного ошибся с собакой.
— Вы! Вы — тот пёс мрачноватого вида, который?..
— Ты играл с Малфоем? — перебил Поттер, выглядя так, словно кто-то объявил, что небо — зелёное и сейчас упадёт ему на голову.
— Ну да, а что тут такого? В тот день у Муни не было времени, чтобы играть со мной.
Драко с трудом сумел сохранить бесстрастное выражение лица, внезапно вспомнив слова Кровавого Барона о Люпине и его таинственном любовнике. Ага, играют они, как же.
Люпин закатил глаза и мягко возразил ему:
— Мир не вращается вокруг тебя, Падфут. В тот раз я разговаривал с Минервой.
— Да-да. Ты вечно об этом твердишь. Присаживайся, Малфой. И дай-ка взглянуть на эту красивую метлу в твоих руках. Она замечательная! Ты уже назвал её?
Драко, чуть поколебавшись, передал ему «Ртуть», с удовлетворением отметив, что Поттер тоже чуть ли не слюни пускает, глядя на неё.
Он с изяществом уселся на холодную землю около Поттера, напротив Блэка, замыкая своеобразный квадрат из них четырёх.
— Нет. А Вы что, даёте название Вашим метлам? — слегка озадаченно спросил Драко. Сириус рассмеялся, и Поттер покачал головой, с усмешкой наблюдая за поведением своего крёстного отца. Блэк передал «Ртуть» крестнику, и тот начал с благоговением осматривать её. Глядя на это, Драко довольно усмехнулся, злорадствуя, что наконец-то у него метла лучше, чем у Золотого Мальчика. Наконец, Поттер вернул ему «Ртуть».
А тем временем Блэк болтал без умолку.
— Да, конечно! Мою первую метлу звали «Хрупкая». Это был Нимбус 1000. Конечно, она не могла сравниться с нынешними моделями, но в то время она была лучшей.
— Забавно, что Вы называете метлу «она». Это же такой явный фаллический символ, — вежливо прокомментировал Драко, и с удовлетворением отметил, что Поттер слегка покраснел. Блэк засмеялся, откинув назад голову, и даже у Люпина вырвался смешок. — И не смотри на меня таким шокированным взглядом, Поттер.
— Заткнись, Малфой, — прорычал Поттер, сузив глаза. — Секс — всё, о чём ты думаешь?
Драко склонил голову набок, притворившись, что размышляет.
— Хм. Секс, еда, секс, квиддич, секс, онанизм, секс, зелья и снова секс. Ну… выходит, что да, Поттер. Да ладно, неужели у Святого Поттера никогда не было ни одной грязной мыслишки в голове? — почти промурлыкал Драко и, глядя на брюнета, медленно похлопал серебряными ресницами. Поттер уставился на него и, явно начиная нервничать, прикусил губу.
Краем глаза слизеринец видел, как Блэк, ухмыляясь как ненормальный, подтолкнул локтём Люпина. Очевидно, он понял, что Драко флиртует с его крестником, хотя этот самый крестник вряд ли это понимал.
Неудивительно, что от такой непрошибаемой головы отскочило смертельное проклятие.
— Нет! То есть, да, но не как… ну... ты знаешь…. Тьфу, заткнись, Малфой.
— Поттер-Поттер, ты, как всегда, невероятно красноречив... Ай! Нет, вы видели это? Ваш крестник бьет меня! Подлая скотина, ты поранил меня! — Драко враждебно вскинул голову, откинув упавшие на лицо шелковистые пряди, и отвернулся от Поттера. Дуясь, он ухватился за бок, в который ударил его этот наглец. — Ты — невоспитанное животное! За это я должен снять баллы от Гриффиндора!
Поттер закатил глаза:
— Да ради бога, Малфой, прекрати, а? Я не сделал тебе больно! — Драко скривил губы, но ответить не удосужился, так как был слишком занят тем, что осторожно тыкал пальцем в свой живот. — Боже, какой же ты ребёнок, Малфой! Дай-ка мне посмотреть.
Поттер притянул его поближе к себе и, задрав его свитер до середины груди, начал изучать уже появляющийся синяк. Драко начал ныть, что ему холодно, но Поттер, игнорируя его жалобы на «страшный мороз, из-за которого он сейчас умрёт», продолжал исследовать его «рану».
Боковым зрением Драко видел, что Блэк многозначительно шевелит бровями, глазами указывая на них Люпину, хотя Мальчик-Который-Выжил не обращал на это никакого внимания.
Наконец, Поттер закончил осмотр и напоследок медленно провёл пальцами по покрывающейся мурашками бледной коже. Драко непроизвольно задрожал. От холода, разумеется.
— Видишь, ты наставил мне синяков, — наконец выдавил он. Его голос был немного более хриплым, чем обычно. Не то чтобы этот идиот заметил.
Поттер отвёл взгляд.
— Это всего лишь ушиб. До свадьбы заживёт, так что прекрати дуться.
— Я не дуюсь, — сказал Драко, надувшись ещё больше, потому что Поттер убрал свою руку с его живота. — Вы слышали это? Он — бессердечный, черствый злодей, повредивший мою красивую молочную кожу, — Драко, по-прежнему дуясь, опустил свитер.
— Давай не будем, — усмехнулся Поттер, закатив глаза. — Неужели ты так гордишься тем, что похож на странного альбиноса…
— Странного альбиноса?! — на этот раз в непритворной ярости прошипел Драко. Его щёки, скорее всего, порозовели от гнева, а он ненавидел это и поэтому рассердился ещё больше.
Поттер фальшиво воскликнул:
— В этом нет ничего плохого. Просто не ожидай, что я поддержу твои иллюзии.
Драко, мертвенно побледнев, сжал кулаки, и Люпин быстро вмешался:
— Гарри, принеси извинения Драко.
— Э-э… за то, что его ударил или за альбиноса?
— И за то, и за другое, — непререкаемым тоном приказал Люпин. Блэк же был очень занят, смеясь над ними, и вряд ли мог сойти за строгого судью.
Поттер вздохнул, но с явной неохотой подчинился.
— Ладно. Малфой, я сожалею, что ударил тебя. И прости, что назвал тебя альбиносом. Ты …гм… довольно неплохо выглядишь.
— Неплохо?! Я выгляжу чертовски великолепно, Поттер! И я хотя бы не очкастый придурок, в отличие от некоторых!
— Малфой, — сквозь зубы отчеканил Люпин, которому, видимо, начало надоедать играть роль миротворца. Драко попытался сделать невинное лицо, но, судя по смеху Блэка, вряд ли у него получилось очень хорошо. — Извинись перед Гарри.
— Мне жаль, что ты — очкастый придурок, Поттер, — серьёзным тоном сказал Драко и, вскочив на метлу, взмыл вверх. — Пока-пока! — воскликнул он со смехом и, выполнив спиралевидный финт (немного похвастаться никогда не повредит), полетел ко входу в замок, оставив позади хмурившегося Люпина, заходящегося в бессильном гневе Поттера, и Блэка, смеявшегося как ненормальный.
Да, его настроение стало намного лучше.
Глава 33. Рождественские подарки на любой вкус.
Сочельник прошёл очень даже неплохо, несмотря на то, что Драко провел большую часть времени, бросая ленты и конфетти в Поттера и уворачиваясь от тех, которыми тот закидывал его в ответ. Дамблдор наблюдал за их почти дружеской перепалкой своими голубыми всезнающими глазами, которые, кажется, мерцали ещё больше обычного. Люпин и Блэк были настолько поглощены своим перешёптыванием, что едва заметили, когда Поттер случайно попал в своего крестного отца горсткой конфетти.
Снейп, в отличие от всех, ходил мрачнее тучи. Правда, он удосужился перекинуться парой слов с директором, профессором Макгонагал и Драко. Остальные удостоились лишь презрительного взгляда в ответ на поздравление.
Драко же незаметно от всех смог подлить своё экспериментальное зелье в тыквенный сок Лонгботтома. Ранее он уже опробовал его на школьной сове, но из-за большого количества перьев он мог судить о результатах только по её лапкам. По крайней мере, сова не умерла, и Драко точно знал, что Лонгботтому это тоже не грозило.
Правда, Макгонагал не соизволила выслушать его аргументы и сняла со Слизерина десять баллов за «негуманные эксперименты на людях».
Драко усмехнулся.
Старая карга зря старалась, потому что Снейп дал ему пятнадцать за успешное изобретение нового зелья и предложил помочь получить авторские права и патент у Министерства Волшебства. Вот так-то!
Остаток ужина они с профессором провели, разговаривая об эффектах изменения температуры во время приготовления некоторых зелий, что у их соседей по столу вызывало лишь скучающие зевки.
Как будто эти умники могли оценить высокое искусство приготовления зелий!
После ужина Драко пошёл в свою комнату и, закончив эссе по Древним Рунам, немного почитал и улёгся спать.
* * *
Рождественское утро наступило слишком, слишком быстро, поэтому Драко, сонно бурча, зарылся в одеяла ещё глубже и продолжил спать.
Наконец, около полудня выбравшись из постели, он подобрал свои подарки и, взяв их с собой в гостиную, развалился на кожаной кушетке и оглядел их.
Шесть штук.
Очень мало по сравнению с грудами, которые он обычно получал, но даже это было лучше, чем ничего. Намного лучше.
Драко протер руки в предвкушении и разорвал упаковочную бумагу первого подарка.
От Снейпа.
Профессор послал ему «Все, о чём должен знать Мастер Зелий» авторства Бартоломея Богтроттера и «Десять тысяч уловок для успешной торговли зельями» Элфалфы Хейсед. Драко был удивлён и немного оскорблён, что книги были завернуты в простую оберточную бумагу, в которую обычно заворачивают ингредиенты зелий. Неужели было так трудно найти что-то приличное? Хотя… Это же Снейп и этим всё сказано. Драко лишь покачал головой и решил не обижаться на это, тем более, на сами книги были предусмотрительно наложены водонепроницаемые чары. Обе книги были полны ценных и интересных заметок на полях, написанные почерком Снейпа. Счастливо улыбаясь, Драко аккуратно поставил их на книжную полку.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |