Драко Малфой и Его Неизвестная Судьба 11 страница

Однако, несмотря на загруженность, Драко действительно замечал, что мысли всех остальных занимал бал Дня Святого Валентина. Крэбб и Балстроуд собирались идти туда вместе как пара, также как и Трэйси Дэвис с Блейзом.

Панси и Драко заключили между собой молчаливое соглашение, что пойдут на бал вместе — Драко просто изогнул бровь, глядя на неё, и она кивнула.

У Грэга не было пары, и он сообщил им об этом на встрече З.А.С.а Все они, нещадно дразня его, согласились помочь ему найти девочку.

Они выбрали Менди Броклехерст, и Панси каким-то образом уговорила её стать спутницей Гойла. Драко подозревал, что Панси пришлось дать ей взятку, но ради достоинства Грэга он держал своё мнение при себе. В конце концов, в нужных ситуациях он умел проявить такт, просто часто не хотел этого делать.

Один раз Драко представил, что случится, если бы он пошёл на бал вместе с Поттером, но это было настолько смешно даже в воображении, что он почувствовал себя полным хаффлпаффцем за то, что допустил такие мысли. Во-первых, это никогда не произошло бы. Во-вторых, даже если бы произошло невероятное, и они пошли бы на бал вместе, Драко не хотел, чтобы женская половина Волшебного мира жаждала его крови.

Но стоило ему представить лицо отца, когда тот увидел бы кричащие заголовки газет, как Драко поневоле рассмеялся.

Таким образом, отбросив эти мысли, как сентиментальную чушь, Драко сосредоточился на своих обязанностях вместо того, чтобы предаваться несбыточным желаниям. Из-за приближавшейся игры с Хаффлпаффом, сделать это было легче, чем ему думалось, даже если учесть то, что он проводил слишком много времени, онанируя до потери пульса.

Глава 36. Победа над Хаффлпаффом и не только….

Предупреждение автора: Автофелляция, парселтанг.

Слизеринская команда разгромила хаффлпаффцев в пух и прах, попутно наградив их вратаря сотрясением, а преследователя — вывихом плеча, благодаря метким ударам Крэбба и Гойла.

Ну что поделаешь, если игра с Хаффлпаффем были такой скучной, что Грэг и Винс забавы ради отбивали бладжеры прямо в этих идиотов! Правда, многие посчитали такую игру не забавной, а грязной.

Драко невозмутимо пожал плечами. Ну, сколько людей, столько и мнений.

Он поймал снитч уже на восьмой минуте матча, поставив свой личный рекорд. Маленький крылатый мячик маячил правее слизеринских колец, и у другого ловца, Эрни Макмиллана, находившегося в другой части поля, не было шансов.

Конечно, победа была замечательной, но как только его мысли перестал занимать матч с Хаффлпаффом, единственное, о чем он мог думать — это как ужасно он хочет забраться на колени Поттера и наброситься на него с поцелуями.

Дошло до того, что на их совместном уроке Защиты от Тёмных Сил Драко физически не мог отвести от него взгляда. Если Люпин и заметил, что он с самого начала урока смотрел на Поттера расфокусированным взглядом, то проявил такт и не уличил его перед всем классом.

Сидя рядом с Панси (которая лениво набрасывала конспект лекции, чтобы остальные могли переписать у неё позже), Драко, подперев подбородок рукой, полностью погрузился в мир фантазий, которые включали в себя гриффиндорские галстуки и столбики кровати.

Тем временем Люпин нёс какую-то чушь о естественной среде обитания гигантов, и большинство студентов, наполовину спя, лишь тупо смотрели на профессора, за исключением, конечно же, Грэйнджер, перо которой двигалось со скоростью света. Насколько мог судить Драко, Уизел спал. А Поттер… Его место было на одну парту впереди прямо через проход от Драко, таким образом, слизеринцу открывался прекрасный вид на него.

Поттер полулежал на парте, положив голову на сложенные руки, поэтому его шея была оголена сзади. Тёмные завитки волос на ней заставляли выглядеть его таким уязвимым и доступным…. Драко хотелось погладить его там, мягко-мягко, дунуть на его шею и увидеть, как он задрожит.

Драко поёрзал на стуле и поправил мантию так, чтобы его эрекция стала менее заметной. Панси захихикала, и он, бросив на неё угрожающий взгляд, вернулся к мыслям о Поттере. Интересно, насколько Люпин поглощён своей лекцией…. И заметит ли уважаемый профессор, если один небезызвестный слизеринец на корточках прокрадётся под стол Поттера и устроится между его расставленными ногами? Но, скорее всего, Поттер всё равно всадит коленом ему в лицо и начнёт орать на весь класс. Но с другой стороны, он мог просто расслабиться и позволить Драко отсосать ему.

Конечно, благодаря невероятной «удаче» Драко, в середине их наиприятнейшего занятия проснётся Уизел и устроит тот ещё крик.

Дай мне отсосать тебе, ну же, Поттер! Совершенно бесплатно же — ну что тебе стоит!

Драко сверлил взглядом затылок Поттера.

Обещаю, что не задену зубами. Я даже проглочу, честно-честно.

Поттер пошевелился и лениво оглядел комнату, скользнув взглядом по Драко, который быстро отвернулся, чтобы его не поймали.

Вот дерьмо, он услышал меня?

Зевнув, Поттер снова положил голову на руки.

Драко пару секунд не решался, но всё же снова мысленно окликнул его.

Эй, Поттер? Привет?

Тот не пошевелился, и Драко тихо выдохнул, сам не понимая, что чувствует — разочарование или облегчение. Разумеется, он знал, что Мальчик-Который-Выжил не был телепатом, иначе давным-давно обвинил бы его в сексуальных домогательствах или, по крайней мере, грязных мыслях о нём. Но также Драко знал, что не нужно недооценивать именно этого гриффиндорца. К тому же, порой волшебство вело себя совершенно непредсказуемо.

Неожиданно его осенила идея, и Драко зло ухмыльнулся. Он повернул голову в сторону Панси и сосредоточился на змее, вышитой на её слизеринском значке. В конце концов, давно пора узнать, работает ли кольцо, подаренное Блейзом. А то здесь тоска смертная.

Он тихо зашипел, сам поражаясь свистящим звукам, которые исходили из его рта. Ха! Просто невероятно!

Панси, повернулась в его сторону и прислушалась, но, видимо, решив, что ей послышалось, продолжила конспектирование лекции.

И в этом не было ничего удивительного: шипение было настолько тихим, что непосвящённому человеку оно могло показаться простым шелестом одежды, и если никто не увидит, как Драко открывает рот, то всё будет в порядке.

Поттер, услышав шипение, резко выпрямился и быстро оглядел комнату, ища источник звука.

— Гермиона! Ты слышала это? — прошептал он.

— Что именно? Слушай лекцию, Гарри. Это важно.

— Ты уверена? Я могу поклясться…

— В чём дело, Гарри? И три балла с Гриффиндора за разговоры в классе, — спокойно сказал Люпин и, подойдя к Поттеру, с упрёком посмотрел на него. Поттер чуть покраснел, и некоторые студенты захихикали.

— Э-э, нет. Всё в порядке. Извините, профессор Люпин.

— Хорошо. Вернёмся к теме урока. Как я говорил, они живут группами по пять или более … — и лекция продолжилась.

Поттер по-прежнему выглядел озадаченным.

«Не надо так напрягать свои извилины. Мне бы не хотелось, чтобы твой мозг взорвался», — снова прошипел Драко, на этот раз смотря на своё кольцо, чтобы Панси не взбрело в голову, что он пялится на её грудь, что, учитывая его ориентацию, было маловероятно.

«Кто ты?» — с подозрением зашипел Поттер, нагнув голову, чтобы никто не заметил.

Поттер, говорящий на парселтанге…. У Драко встали волоски на шее.

Несмотря на некоторую жутковатость, змеиный голос Поттера был невероятно возбуждающим и сексуальным… Точно так же, как на втором курсе в клубе дуэлянтов.

Гоблиновы яйца! Его член напрягся ещё больше, но Драко, всеми силами стараясь игнорировать это, попытался сосредоточиться. Нельзя же упускать такую замечательную возможность поиздеваться над Золотым Мальчиком!

О, будет забавно достать Поттера, впрочем, как и всегда.

«Я — призрак Урика Чудака. И я пришёл, чтобы замучить тебя. Ха-ха-ха», — Драко не сдержался, и с его губ вырвалось подобие змеиного смеха. Весьма громкого змеиного смеха. Он быстро поджал губы, чтобы такого не случилось снова.

Поттер, вертя головой, начал осматривать комнату, и когда его взгляд остановился на нём, Драко высокомерно изогнул бровь и посмотрел на него как на сумасшедшего. Чуть покраснев, Поттер отвернулся и снова низко склонился над партой.

«Ага, Урик Чудак. Я тебе поверил. Иди в задницу», — прошипел Золотой Мальчик.

«В твою задницу? У тебя она очень красивая».

Румянец на щеках Поттера стал ещё ярче, и Драко понадобилось невероятное усилие, чтобы снова не рассмеяться. Мерлин, он и не знал, что чьи-то глаза могут округлиться до такой степени.

«Кто ты? И где ты? Не может быть, что ты действительно змея!»

И, словно опомнившись, яростным шипением добавил: «И тебя моя задница не касается!»

Услышав шокированный тон в парселтанге, Драко не выдержал и захихикал. Захихикал! Достаточно плохо, что он рассмеялся вслух, но смеяться, как хаффлпаффка-третьегодка…

Панси недоверчиво уставилась на него.

— Мистер Малфой, что такого забавного Вы обнаружили в том, что гиганты вырезают население беспомощных деревень? — нахмурившись, спросил Люпин.

Поттер повернулся и, сузив глаза, с подозрением уставился на него. Проклятье!

— Гм, ничего забавного, профессор. Извините. Я просто вспомнил шутку, которую мне рассказали на днях. Я не хотел прерывать вашу интереснейшую лекцию, — Драко ангельски улыбнулся оборотню, игнорируя фырканье Панси.

Люпин с неодобрением посмотрел на него, но назначать отработку не стал:

— Пять балов с Слизерина. Только не делайте этого снова, мистер Малфой. Как я говорил, в тот день было триста семьдесят пять жертв. Если вы помните о великих войнах гоблинов, которые вы прошли по Истории Магии…

«Малфой?» — вопросительно прошипел Поттер, как только лекция возобновилась.

«Да, у него тоже красивая задница. А что такое?» — отвернув голову в сторону Панси, зашипел в ответ Драко, и вцепился ногтями в своё бедро, чтобы боль подавила сильнейшее побуждение рассмеяться.

Но, видимо, Поттер не собирался касаться темы «задница Малфоя».

«Это ты, Малфой?»

Драко решил не отвечать. Он уже достаточно поиздевался над Мальчиком-Который-Ничего-Не-Понимал. Он знал, что молчание сведёт Поттера с ума ещё больше.

Гриффиндорец шипел ещё пару раз, но Драко игнорировал его, не желая лишить себя удовольствия от наблюдения расстроенного и разозлённого Поттера. Наконец, в явно крайне плохом настроении, тот успокоился, и Драко снова вернулся к своему уже привычному занятию — рассматриванию Поттера и фантазированию о том, как он выглядит голый.

Поттер, по-прежнему хмурясь, снял очки и протёр глаза руками, затем начал вытирать стёкла полой мантии. Драко с презрением отметил, что те кошмарные очки почти всегда были потрескавшимися или склеенными какой-то лентой, но в этот момент Поттер поднял глаза — зелёные-зелёные глаза, уже не спрятанные за глупыми стекляшками — и эти мысли полностью вылетели из головы Драко.

Он перевёл зачарованный взгляд на загорелые мозолистые ладони Поттера, и, представив эти сильные умелые руки на своём теле, чуть покраснел.

Наконец, гриффиндорец снова надел очки и устало откинулся в стуле, видимо, всё ещё порядком озадаченный и раздосадованный произошёдшим.

Но Драко не было дела до настроений Золотого Мальчика, потому что он был очень занят, раздевая его глазами.

Он скользнул жадным взглядом по щеке Поттера, смугловатой шее, по широким плечам, и уставился на очертания мускулистого бедра под тёмной мантией. Одежда в Волшебном мире была настолько закрытой, что только вид голой шеи Поттера в сочетании с чуть ослабленным галстуком был невероятно эротическим. Драко чуть ли не слюни начал пускать, глядя на очертания бёдер Поттера и вспоминая, как они выглядели в тесных квиддичных штанах.

К сожалению, из-за всех этих мыслей и разговора на парселтанге его эрекция увеличилась, поэтому он провел остаток урока, ёрзая на стуле и пытаясь не отрывать руки от стола, чтобы подсознательно не начать гладить свой член через брюки.

В последний раз такой казус случился с ним во время квиддичного матча на пятом курсе, за которым Драко наблюдал с трибун (если призадуматься, это был матч Гриффиндор-Рэйвенкло; а причиной его состояния был чёртов Гарри Поттер и его невероятное умение обращаться с метлой!). Панси после того случая целый месяц нещадно дразнила его. Но, что он мог поделать, если Поттер выглядел просто ошеломляющим…

К тому времени, когда урок закончился, у него уже стояло так, что было больно, и он ощущал, что на брюках появилось влажное пятно. К счастью, мантия не только скрывала его эрекцию, но и не позволяла просочиться любой подозрительной влаге благодаря толщине и тёмному цвету ткани.

— Увидимся на Уходе, — пробормотал Драко Панси и вылетел из класса, как только прозвенел звонок. Быстро дойдя до конца коридора, он свернул налево и, торопливо спустившись по лестнице прежде, чем она успела переместиться, оказался в пустом коридоре. Драко открыл первую попавшуюся дверь и оглядел помещение.

К счастью, класс был пуст, и он вполне мог избавиться здесь от своей «маленькой проблемы». Закрыв за собой дверь, Драко прошёл в комнату и, задрав мантию, уселся на преподавательский стол — огромное чудовище цвета грецкого ореха, на котором он мог бы и разлечься, если бы желал. Но ему не нужно было лежать.

Достав палочку из кармана, он быстро наложил на себя чары. Это было безопасное заклинание, которым в основном пользовались акробаты, чтобы сделать свои кости более гибкими.

С облегчением расстегнув молнию на брюках, Драко вынул твёрдый и уже истекающий соками член. После чего, благодаря чарам, он с лёгкостью нагнулся и взял его в рот. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением своего рта, заполненного так совершенно, так чудесно, и, глухо промурлыкав, почувствовал, как вибрации от этого звука отдаются в его донельзя возбуждённой плоти. Он обожал сосать член, и это было одним из его любимейших занятий, хотя, по правде говоря, пока он тренировался только на своём.

Драко начал мягко работать языком, мелкими движениями лаская им чувствительную прорезь и кругами обводя головку. Он не был особенно удивлен, когда обнаружил, как умело может использовать свой язык — годы постоянных разговоров, видимо, оказали свое действие. Начав дышать носом и постаравшись расслабить горло, Драко взял в рот свой набухший член полностью. Справившись с рвотным рефлексом, он с наслаждением начал двигать губами вверх-вниз в устойчивом, но быстром ритме, стараясь обводить языком нежную головку каждый раз, когда выпускал член изо рта. Одной рукой он начал ласкать яички, а другой — держался за стол, чтобы сохранить равновесие.

Драко заставлял себя не шуметь, лишь тихо постанывая время от времени, но не мог заглушить влажные звуки отсасывания, которые производил его рот.

Мерлин, как же он хотел кончить…

От двойного удовольствия — сосания твёрдого большого члена и ощущения влажного рта, обхватывающего его — у него невероятно кружилась голова, ему хотелось большего, ещё и ещё…

Продолжая сосать у себя, Драко сухим пальцем осторожно надавил на свою дырочку и, наконец, с хриплым глухим стоном, неудержимо дрожа всем телом, кончил себе в рот. Проглотив своё семя, он вытащил член изо рта и, в последний раз мягко лизнув его, застегнул брюки.

Он облизал губы, смакуя соленый вкус, и начал поправлять одежду. Приведя себя в порядок, блондин, взмахнув палочкой, прошептал «Finite Incantatum», и его кости снова стали нормальными.

Драко слез со стола и пошёл к хижине Хагрида с удовлетворённой улыбкой на лице. У него ещё было примерно пятнадцать минут, чтобы добраться туда до начала урока. И если его губы будут немного опухшими, когда он придёт в класс, кто это заметит?

Глава 37. Мальчик-Который-Родился-С-Двумя-Левыми-Ногами.

Наступило четырнадцатое февраля.

Большой зал был украшен отвратительными розовыми, красными и белыми ленточками, а в воздухе парили не менее безвкусные сердечки. И, словно этого было недостаточно, появились яркие блестящие огоньки, которые в основном почему-то кружили над головой Снейпа. Драко смеялся над профессором, пока пару секунд спустя, к его величайшей досаде, они не появились над его собственной головой.

Во время завтрака прилетело столько сов, что Драко выковырял целых семь разных перьев из своей тарелки. Ему прислали кучу валентинок, в основном от девочек. Главным образом, идиотские сердечки были поющими, но некоторые оказались весьма съедобными.

Одна семикурсница Слизерина даже прислала ему шёлковоё чёрное нижнеё бельё, на которое он уставился округлившимися глазами. Вряд ли эта тряпица покрыла бы хоть что-то. Старательно избегая встречаться взглядом с темноволосой девушкой, искоса смотрящей на него с другого конца стола, Драко смеха ради сумел уговорить Гойла надеть трусы на голову.

Драко был благодарен за конфеты, которые ему прислали, но остальные посылки были никому ненужным хламом — по крайней мере, ему точно. Он нацелил палочку на груду картонок, исписанных чушью, и, прошептав Incendio, превратил их в пепел, после чего стал наблюдать за преподавательским столом.

Они, члены З.А.С.а, днём ранее сочинили валентинку, и на свой страх и риск послали её анонимно Снейпу. Теперь они, скрывая ухмылки, лицезрели выражение лица профессора, слушавшего их поющее творение, которое сентиментальным голосом громко объяснялось ему в любви. Это стоило любого риска. Всего Снейп получил три валентинки, что было довольно необычно, поскольку остальные две, насколько знал Драко, не были розыгрышем (возможно, одну из них даже послала Панси). Но эти три валентинки профессора были ничтожным количеством по сравнению с более чем пятьюдесятью валентинками, которых прислали самому Драко.

Но если и Драко получил невероятное число валентинок, то Поттер — просто огромное. Остальные гриффиндорцы помогали Мальчику-Который-Выжил разбирать громадную груду розовых сердечек, со смехом выбрасывая валентинки с самыми глупыми и одержимыми признаниями, а Грэйнджер методично проверяла конфеты на предмет наличия в них любовного зелья. Драко искренне одобрял её усилия.

В конце концов, осторожность никогда не помешает.

По окончании завтрака Дамблдор объявил, что их освобождают от занятий, якобы чтобы подготовиться к балу, хотя Драко подозревал, что на самом деле преподаватели просто устраивают вечеринку для себя.

Подготовиться к балу…

Ранее, в начале месяца, Драко, поддавшись уговорам Панси, купил новую одежду для бала, хотя и не понимал, какого гоблина её волнует его внешность. Как будто не она первая будет смеяться как ненормальная, если он будет выглядеть смешно.

Драко и не думал начинать «приготовления к балу» сразу после завтрака. Вместо этого он, избегая «полезных советов Панси» и её бесконечной критику, провёл большую часть дня на квиддичном стадионе, тренируясь со снитчем.

Уйдя с поля почти в пять часов вечера, он пошел искупаться в ванную префектов. Драко как раз закрывал за собой дверь ванной комнаты, когда Ханна Эббот показалась из-за угла. Её лицо мигом помрачнело, когда она поняла, что её опередили. Всё ещё посмеиваясь над её разочарованным выражением лица, он быстро вымылся и пошёл в свою комнату, чтобы подготовиться к балу.

Он не стал прилизывать волосы гелем, зная, что Поттеру это не нравится.

Наряд Драко состоял из белой рубашки, белого парчового жилета, вышитого серебряными и золотыми нитками, белых брюк, золотистого галстука, опаловой булавки к нему, таких же запонок, сапог из кожи белого дракона и переливающейся белой мантии из роскошного шелкового бархата, которая была открытой спереди. Он скрепил мантию у воротника серебряной булавкой в форме дракона с алмазными глазами, которую он получил на четырнадцатый день рождения от Нарциссы. Рукава мантии были чуть свободнее, чем обычно, но Драко решил не обращать на это внимания — мантия действительно очень хорошо сочеталась с остальным его нарядом. В последнюю очередь он надел свой плащ-хамелеон и пришёл в восторг, увидев, что материал изменился на мех снежного барса.

Ещё пятнадцать минут он потратил на причёску, в конечном счете остановившись на стиле, при котором его платиновые волосы элегантно обрамляли лицо, выглядя взъерошенными, но не так чтобы совсем. Только Поттер мог ходить с ужасно растрёпанными волосами и выглядеть при этом сексуальным. Иногда по утрам его чёрные волосы и вовсе забавно торчали на затылке, но даже тогда он не выглядел смешным. Жизнь была такой несправедливой!

Драко в последний раз взглянул на своё отражение и удовлетворённо кивнул.

— Ты выглядишь совершенно изумительно, — восхищённо пролепетало зеркало, но он не потрудился поблагодарить, так как и сам это прекрасно знал. В конце концов, он же Драко Малфой.

Выйдя из своих апартаментов, он прошёл по коридору, как никогда осознавая, насколько хорошо выглядит, и вошёл в слизеринскую гостиную, где Миллисент Балстроуд, пытаясь застегнуть воротничок мантии Крэбба, почти душила несчастного.

На кушетке Забини обнимался со своей девушкой, а Гойл, глядя в зеркало, переминался с ноги на ногу, пытаясь пригладить непослушный вихор волос. Остальные слизеринцы либо отчаянно метались по комнате, чтобы завершить свой туалет, либо спокойно сидели в гостиной, ожидая своих спутников.

Когда он вошёл, все повернулись, чтобы увидеть, кто это, и Драко принял небрежную позу, позволяя этим недостойным восхититься им. Он ухмыльнулся, когда в помещении раздались восторженные свисты.

— Ну, дамы, полно вам. Вы же не хотите, чтобы ваши спутники рассердились, не так ли? А Панси уже готова?

Крэбб, стряхнув руки Балстроуд, снова расстегнул две верхние пуговицы своей мантии, и ответил:

— Нет, ещё нет. Она занимается волосами. Ну, ты ж её знаешь.

Блейз простонал.

— Тогда мы будем торчать здесь вечно! Трэйси, любимая, скажешь ей, что Драко уже тут и с нетерпением ждёт её? Может быть, тогда она поторопится.

— Конечно, милый, — она встала и, мягко поцеловав его в щеку, изящной походкой направилась к спальне девушек шестого курса.

Трэйси была одета в тёмно-красном платье, которое хорошо сочеталось как с ее темными волосами, так и со смуглой кожей и чёрным нарядом Блейза.

Крэбб и Гойл тоже носили мантии любимого ими чёрного цвета, так как он скрадывал их полноту. Драко же, напротив, старательно избегал надевать одежду этой окраски. Чёрный придавал его коже какой-то болезненный оттенок — к своему несчастью, он убедился в этом благодаря святочному балу на четвёртом курсе.

Наконец, спустя, казалось, вечность, появились Панси и Трэйси.

На Панси было декольтированное платье тёмно-синего цвета, подчёркивающее её ладную фигурку, а волосы были уложены в красивую причёску. Драко чуть улыбнулся, радуясь, что его спутница выглядит так хорошо.

— Прекрасно выглядишь, Панси, — он галантно подставил ей локоть, и она, улыбаясь, взялась за него.

— Спасибо. Ты тоже превзошёл себя, Драко. Все готовы?

Слизеринцы — кто-то с ворчанием, кто-то с нетерпением — приготовились идти. Члены З.А.С.а и их пары (только Гойл был один — он договорился встретиться с Менди Броклехерст сразу на балу) вышли из гостиной раньше всех, надеясь занять хорошие места поближе к чаше с пуншем.

Весь путь к Большому Залу Трэйси с Панси болтали и смеялись о чём-то своём, в то время как Миллисент ругала Винса за сутулость. Забини всю дорогу пялился на свою девушку с глупым влюбленным выражением лица. Гойл беспрестанно теребил свой рукав, выглядя до странности возбужденным. Драко же только закатывал глаза, глядя на них, и надеялся, что с его прической всё в порядке.

Большой Зал был украшен еще более безвкусно, чем утром, и Драко заморгал, пытаясь не ослепнуть от всего этого блеска. Они направились к местам рядом с пуншем, осматривая оформление и насмехаясь над самыми глупыми деталями. Зал случайно украшали не хаффлпаффцы?

Он оглядел столы.

Большинство рэйвенкловцев уже были здесь, как и преподавательский штат. Драко поискал взглядом Поттера. Видимо, тот ещё не пришёл.

— Присаживайся, Панси, — он машинально отодвинул для неё стул, а сам уселся слева от неё. — Смотри, около мадам Хуч сидит Снейп. Мерлинова борода, ну у неё и мантия! Такая короткая!

Панси немедленно обернулась, чтобы увидеть своего обожаемого Мастера Зелий, и рассмеялась.

— О, бедный мой. По нему видно, как ужасно он хочет вернуться в свои подземелья. И только подумай: так как мы префекты, то обязаны танцевать, по крайней мере, два раза с преподавателями. Я заставлю его станцевать со мной прежде, чем он пойдет обходить сады, чтобы не дать бедным влюблённым спокойно жить.

— Пригласи его на вальс, — посоветовал Драко, снимая плащ и аккуратно вешая его на спинку стула. — Что-то другое, скорее всего, слишком современно для него.

— Я не представляю, чтобы он танцевал польку, — сухо вставил Блейз, и они рассмеялись, вообразив эту картину.

Вскоре собрались все, и Дамблдор традиционно сделал несколько объявлений, которые Драко, как всегда, игнорировал. После того, как они с Панси выпили пунша, он повёл её на танцплощадку.

Танцевать с ней было приятно и удобно — в конце концов, они с Панси учились искусству танца вместе, под присмотром его преподавателя по этикету, Нарциссы и леди Паркинсон.

Они изящно кружили по залу, избегая менее умелых танцоров. Драко засмеялся, когда Лонгботтом столкнулся со столом и оказался с ног до головы покрыт пудингом.

Драко потанцевал с Панси три раза, дважды с Трэйси, потому что Блейз знал, что он не будет её клеить, а, следовательно, «безопасен», и один раз — с четверокурсницей слизерина, которая была симпатичной, но почему-то сидела в одиночестве. После того, как Драко станцевал с нею, другие слизеринцы «неожиданно» узнали о её существовании. Типично.

Ему нравилось танцевать, потому что он знал, что это получается у него великолепно, да и танцы сами по себе были интересны.

Поскольку он был префектом, он потанцевал с Макгонагал, затем с мадам Помфри, и удивился тому, что она двигалась так, словно вообще ничего не весила, хотя и была пухленькой. Он даже подумывал станцевать с мадам Хуч, но её короткая мантия приводила его в ужас, поэтому всё-таки и выбрал Помфри. Хотя, если уж у Хуч было, что показать, возможно, она правильно делала, что хвасталась своими ногами. Не то чтобы он мог по-настоящему оценить красоту её ног из-за своей ориентации.

Драко пошёл было к своему месту, но передумал, увидев, что остальные слизеринцы всё ещё на танцполе — он не очень хотел сидеть один, как какой-то неудачник.

Вместо этого Драко направился к гриффиндорскому столу, игнорируя пораженные взгляды и перешёптывания. Он подошёл к Грэйнджер и, увидев выражение лица Рона Уизли при виде него, подавил усмешку.

— Мисс Грэйнджер, можно Вас на танец?

— Слушай, слизняк, она не хочет танцевать с таким хорьком как ты! Убирайся! — с багровеющим лицом вскричал Уизли.

Грэйнджер, которая, как ни странно, выглядела удивительно хорошо в светло-голубом платье, повернулась к своему сердитому другу.

— Я вообще-то могу говорить за себя, Рон, — поставив его на место, она обернулась к Драко. — Почему это я должна танцевать с тобой, Малфой? — её тон был довольно спокойным, но в словах безошибочно проскальзывало презрение.

Драко, слегка ухмыляясь, склонил голову.

— Потому что я не оттопчу тебе ноги. И я хочу танцевать с интересным собеседником, а Панси в данный момент со Снейпом. Обещаю, что даже не буду говорить слово на букву «г».

Дата добавления: 2015-10-21