Драко Малфой и Его Неизвестная Судьба 12 страница

Грэйнджер задумчиво поджала губу, явно обдумывая его предложение. Уизел явно был на грани инфаркта.

— Ты что, СУМАСШЕДШАЯ?! Это Малфой! Ты не можешь с ним танцевать!

— Не могу? — резко процедила девушка, и Драко, благодаря Панси хорошо знакомый с женской логикой, подавил ухмылку. Уизел сам копал себе яму. — Я могу танцевать с кем захочу, даже если это Малфой, Рон!

— Он — слизистый подонок, Гермиона, и, скорее всего, просто хочет залезть в твои трусики!

Глаза девушки сузились, ноздри задрожали, руки, прижатые к бокам, сжались в кулаки. Драко предусмотрительно сделал пару шагов назад. Он узнал этот взгляд: именно так она смотрела на него прежде, чем дала пощёчину на третьем курсе.

Голос Грэйнджер был просто ледяным, когда она заговорила снова, и почему-то этим она напомнила Драко Нарциссу. Несмотря на то, что она была грязнокровкой, он почувствовал капельку симпатии к ней. Любой, кто мог говорить таким презрительным тоном, заслуживал хоть немного уважения.

— Возможно, для тебя это незнакомое понятие, Рональд, но некоторые мальчики почему-то заботятся о том, что находится между ушами девушки, а не о том, что находится между её ногами. Пошли, Малфой.

Драко последовал за ней, напоследок усмехнувшись в лицо Уизелу, который, выругавшись, в сердцах ударил кулаком по столу.

Когда они отошли от рыжего, Грэйнджер повернулась к нему.

— Не выгляди таким самодовольным, Малфой. Это не имеет никакого отношения к тебе. Я просто должна была поставить Рона на место.

— Знаю. Его лицо сейчас такого интересного цвета.

Она посмотрела назад и закатила глаза, увидев лицо Уизли. Драко взял ее руку и, машинально встав в надлежащую позицию, повёл её в танце, когда музыка заиграла снова.

— Ты действительно хотел танцевать со мной, или просто хотел разозлить Рона? — спросила она с любопытством.

Драко, усмехнувшись, закружился с ней в другом направлении, чтобы не столкнуться с неумехой Лонгботтомом.

— Честно говоря, оба. И у меня есть к тебе пара вопросов о последнем эссе по Нумерологии. Когда ты разбирала правило Равенства Сисслеби, ты заметила, что пятое правило противоречит девятому? Я не совсем понимаю почему.

Грэйнджер немедленно воодушевилась.

— О, нет! Они вовсе не противоречат. Это просто кажется, потому что девятое правило работает и для отрицательных чисел…

Остаток танца они проговорили довольно вежливо, обсуждая Нумерологию. Иногда он замечал Уизли, лицо которого багровело всё больше и больше, видимо, потому что Грэйнджер до сих пор не дала Драко пощёчину, как он ожидал.

После того, как вальс закончился, Драко отвёл Грэйнджер к ее месту. Наверное, это был не самый мудрый поступок, учитывая убийственные взгляды, которые бросал на него Уизел, но за столом сидел Поттер, потягивая пунш, поэтому Драко не мог сюда не прийти.

Грэйнджер посмотрела на него взглядом, ясно говорящим: «Почему ты все еще здесь?», но Драко, игнорируя её, наблюдал, как Поттер облизывает со своих пальцев соль от кренделей, которые лениво жевал.

Этот розовый язык...

— Спасибо за танец, Грэйнджер, — сказал Драко, отодвигая для нее стул. Она села, но прежде, чем успела что-то ответить, Уизел схватил ее за руку и потащил на танцплощадку, бормоча ругательства под нос. Драко смотрел им вслед, изогнув бровь. Повернувшись, он увидел, что Поттер с любопытством уставился на него.

Игнорируя Уизлетту, которая пялилась на него, сидя за шесть мест отсюда, Драко уселся напротив Поттера.

— Так, Поттер. Почему ты не танцуешь?

Гриффиндорец искоса посмотрел на Парвати Патил, которая в сторонке массажировала ногу.

— Э-э, я не очень хорошо танцую.

— Я это помню со святочного бала, — сухо сказал Драко, откидываясь на спинку стула. На самом деле он испытывал неудобство, сидя на территории львиного факультета, но ни за что не хотел этого показывать, притворяясь, что имеет право сидеть здесь столько же, сколько Мальчик-Который-Выжил. Остальные гриффиндорцы, видимо, почувствовав, что он их не боится, перестали прожигать его взглядом и начали вести себя так, словно его здесь нет. — Надеюсь, что Уизел не доведёт себя до инфаркта, — наконец сказал Драко, наблюдая за в гневе вопящим рыжим на танцплощадке.

Поттер сузил глаза.

— Не называй его Уизелом. И ты прекрасно знаешь, что это твоя вина. Он только-только набрался было храбрости, чтобы пригласить её.

— Правда? Я ожидал, что это произойдет уже два года назад. Давно пора. В любом случае, он должен понимать, что Грэйнджер рано или поздно надоест его ждать.

— Почему ты вообще с ней танцевал?

— А почему бы и нет? — с вызовом, не отрывая глаз от Поттера, протянул Драко. — Она умна и довольно неплохо танцует. Лучше она, чем какая-нибудь хаффлпаффка.

— Хм, — проговорил Поттер, с пару секунд внимательно изучая его лицо, после чего снова уставился в свою кружку, словно она содержала в себе секрет победы над Волдемортом. Пока Поттер пристально смотрел в кружку, Драко так же пристально смотрел на него, ощущая, что гриффиндорец чувствует себя не в своей тарелке. — Так, э-э… — и Поттер снова неуклюже замолчал.

Тишина не прерывалась, и Драко уселся удобнее, приноровившись чередовать своё внимание между кружащимися парами и явно чем-то обеспокоенным Поттером. На танцполе, Блейз, глядя на Драко, с намёком повёл языком и пошевелил бровями, увидев где сидит бывший наследник Малфоев. Драко в ответ лишь снисходительно изогнул бледную бровь. Внезапно, чисто импульсивно приняв решение, он вырвал кружку из рук Поттера и поставил на стол.

— Пошли, Поттер.

— Что?— прищурившись, настороженно спросил брюнет. — Куда пошли? Зачем?

Драко невинно вздохнул, не обращая внимания на тяжелый, полный подозрения, взгляд Поттера.

— Так как я известен своей щедростью и великодушием, — он игнорировал фырканье Поттера. — То собираюсь преподавать тебе, как танцевать. Я сделаю это ради волшебного мира, каждой несчастной особы, с которой ты когда-либо танцевал или будешь танцевать, и моего собственного здравомыслия. Теперь пошли, — велел Драко, подражая тону, который обычно использовал отец, и удивился, когда Поттер встал с места. Но затем он замер, начав колебаться — явно осознал, что они собираются делать.

— Не знаю, Малфой. Я имею в виду, это будет выглядеть немного странно. Мы же оба мальчики.

Драко взмахнул рукой в сторону танцпола.

— Взгляни на Финнигана и Томаса. И на Финч-Флетчи с ещё каким-то хаффлпаффцем. В этом нет ничего особенного, к тому же, я не прошу, чтобы ты танцевал. Я просто научу тебя как не оттоптать ноги твоего партнера. Уверен, Патил оценит мои усилия. Мы же не можем допустить, чтобы спаситель волшебного мира был таким же неумехой на танцплощадке, как Невилл Лонгботтом, не так ли? Умение танцевать бальные танцы — важное качество хорошего волшебника. Тебе даётся возможность поучиться этому искусству у истинного мастера, Поттер! Не упускай шанс.

Поттер, колеблясь, пару мгновений смотрел на него со странным выражением на лице, затем медленно кивнул.

Драко, скрывая торжество, повёл его к краю зала, игнорируя рэйвенкловцев, с любопытством смотревших на них со своего стола.

— Теперь встань прямо. Прямо, Поттер. Мерлин, не так! Вот так, — Драко показал ему и одобрительно кивнул, когда Поттер встал в таком же положении.

— Все глазеют на нас, — нервно проговорил Поттер, оглядывая людей за столами и танцующие пары.

Драко закатил глаза.

— Они всегда глазеют на тебя. К этому времени ты мог бы уже и привыкнуть. Хорошо, я собираюсь позволить тебе вести в танце, потому что иначе в твоей голове всё ещё больше перепутается, и Цирцея знает, что там и так достаточно перепутано!

— Хм, хорошо.

Поттер встал в довольно хорошую позицию и сделал неуклюжий шаг вперёд, явно чувствуя неудобство. То, что он даже не возразил замечанию Драко о его голове, подтверждало это. Обычно Поттер не спустил бы ему такое.

Драко вздохнул и остановил брюнета, положив руку ему на грудь.

— Во-первых, всегда нужно начинать с левой ноги. Во-вторых, старайся не переносить свой вес на пятки. И когда ты начинаешь, следует как-то предупредить партнёра. Я не люблю, когда меня резко тащат. А теперь попробуй снова.

Следующая попытка уже была намного лучше.

Ему было довольно легко следовать за Поттером, но, в принципе, в этом не было ничего удивительного: он же знал стиль его полёта на метле, а танец немногим отличался от этого.

Они так и оставались у края зала, далеко от других пар, пока Драко пытался научить Поттера, как не сделать из себя идиота на танцполе. Пытаясь не обращать внимания на сильные руки на своём теле, на тепло, исходящее от другого парня, он давал ему инструкции прямо по ходу их танца.

— Поттер, твоя рука немного неустойчивая. Держи меня крепче. Да, вот так…И не забывай про плечо. Теперь перемести руку с моего бедра в район ниже моей лопатки под углом сорок пять градусов. Вот так…

Затем Драко начал учить его более сложным па и инструктировать, как двигаться через толпу, не врезаясь в другие пары. Поттер довольно быстро понял, что к чему, и, как только приноровился, танцевал достаточно изящно. Видимо, он раньше танцевал так ужасно из-за незнания, а не из-за отсутствия таланта.

— Хорошо. Давай теперь присоединимся к остальным парам.

— Э-э, — проговорил Поттер, но, как истинный гриффиндорец, несмотря на сомнения, смело прошёл к танцевальной площадке.

— Мы должны кружиться против часовой стрелки. И не смотри под ноги. Смотри на мое плечо, если хочешь, — сказал Драко, и Мальчик-Который-Родился-С-Двумя-Левыми-Ногами послушался, отсчитывая время между па, беззвучно шевелящими губами. Драко жадно смотрел на этот рот, ему безумно хотелось поцеловать его, но он сдерживал себя, ограничившись наблюдением красивых губ Поттера.

Драко поглаживал его по плечу каждый раз, когда они кружились слишком близко к другим парам, и только один раз был вынужден предупредить вслух о несущемся в их сторону Лонгботтоме, который «танцевал» с красной от унижения Лавандой Браун.

Спустя какое-то время Поттер явно начал чувствовать себя увереннее и, чуть расслабившись, позволил себе заговорить.

— Это не очень трудно. Я думал, что будет намного сложнее. Спасибо, Малфой.

— Не начинай что-то там воображать, — пробормотал он, тайно восторгаясь ощущению теплой, немного мозолистой ладони Поттера, крепко держащую его более мягкую ладонь. Драко старался не выдать, как наслаждается танцем, но, когда Поттер криво усмехнулся ему, он, не сдержавшись, тоже слегка улыбнулся.

Драко мельком увидел скрывающегося в уголке зала Снейпа, который с отвращением смотрел, как его любимый ученик танцует с гриффиндорским ничтожеством. Дамблдор же, напротив, выглядел так, словно только что услышал самую забавную шутку в мире. Если бы его глаза замерцали чуточку сильнее, Драко ожидал бы, что сидящие по-соседству с директором хаффлпаффцы полностью ослепнут.

В конце концов, музыка прекратилась, и Драко с неохотой отстранился от Поттера.

— Ну всё. Так как вёл в танце ты, следуя этикету, ты должен отвести меня к моему месту, но на этот раз я позволю тебе отвертеться от этого. Иди, выручи Грэйнджер. Уизли выглядит так, словно собирается самовозгореться от ярости.

Поттер быстро обернулся и застонал, увидев, что за гриффиндорским столом рыжий впивается в него негодующим, преданным взглядом.

— Да, я лучше помогу ей успокоить его. Еще раз спасибо, Малфой. Было даже забавно.

Драко сверкнул ухмылкой.

— О, я получил немалое удовольствие, — не сдержавшись, промурлыкал он, и, отвернувшись, пошёл туда, где Панси и остальные слизеринцы с дрянными усмешками на лицах наблюдали, как он приближается. Он чувствовал, что Поттер буравит его спину тяжёлым взглядом, но вынуждал себя не оборачиваться. И подумать только, что сначала он не хотел идти на бал! Он бы такое пропустил….

Драко теперь горел нетерпением узнать, что же ждёт его после этого бала.

Глава 38. В которой Драко восхитительно невежественный.

Постепенно холода прошли, погода становилось всё теплее, и снег растаял, оставив после себя большие лужи. Но возвращение яркого весеннего солнца после пасмурного и холодного сезона, более чем восполняло сырость. По мнению Драко, единственным минусом весны было то, что мантия промокала почти до колен на каждом уроке по Уходу за Волшебными Существами или как он любил называть этот урок — Уход за Противными Тварями. И, к несчастью для Драко, каждый раз, когда эти твари нападали на кого-то, это всегда был он.

Каждый проклятый раз.

Он провел в больничном крыле неделю, после того, как благодаря небезызвестному Рону Уизли его отравил яркополз, которого Хагрид поймал для урока. Слизистая улитка ярко-сиреневого цвета в начале урока размазала по траве свою слизь, а полчаса спустя Уизел подтолкнул Драко в спину так, чтобы он упал на это место и оказался покрыт в той ядовитой липкой гадости.

Хотя яд и не был смертелен для людей, но из-за него Драко рвало следующие три с половиной дня и тошнило ещё два. Он не мог ничего есть, жил практически на одной воде, и поэтому почувствовал мстительное удовлетворение, узнав, что Уизли получил необычайно противный вопилер от своей матери. К тому же, на Зельях Грэг сумел незаметно взорвать котёл Уизела, и Снейп снял невероятное даже для него количество баллов с Гриффиндора за «неуклюжесть» рыжего. Нищеброду также дали отработку под присмотром Трелони, а это действительно было довольно суровым наказанием.

Пока Драко был в больничном крыле, Лонгботтом умудрился оказаться его соседом по палате три раза. Видимо, Зелья давались этому неумехе намного труднее без его присутствия: судя по словам Лонгботтома, он только один раз смог не взорвать котёл. Драко ощущал невероятное самодовольство из-за этого и даже удосужился поговорить с идиотом Лонгботтомом. Ну и то, что его постоянно тошнило, не сделало его более придирчивым в выборе собеседника (а, если говорить точнее — мишени для колкостей).

Он, как всегда, получил хорошие подарки от слизеринцев, а также несколько шоколадных лягушек и мятных жаб от Поттера. Конечно, венгерская хвосторога, которую Поттер послал в последний раз, когда он оказался в больнице, была намного лучше и оригинальнее, но Драко не желал снова подставляться под Cruciatus, чтобы получить такой подарок. Странно, но, казалось, они с Поттером поддерживают дружеские отношения, хотя, конечно, друзьями не были. Ну…не то чтобы его это волновало, конечно.

Мерлин, да кого он обманывает?

В утро вторника Драко, наконец, вышел из больницы, и быстро позавтракав, приняв ванну и одевшись, пошёл на Зелья.

Войдя в класс, он заметил, что, во-первых, урок уже начался, и, во-вторых, никто не сидел на своём месте. Снейп, увидев Драко, прекратил язвительную тираду, которую обрушил на невнимательных студентов, и скривил губы в подобии улыбки.

— Драко. Вижу, что Вы сумели выжить, несмотря на все старания мистера Уизли. Садитесь рядом с Поттером. Вы можете переписать у него конспект занятий. Я решил поменять партнёров по парте, так как в Ваше отсутствие понял, что Лонгботтом просто пользовался Вашим талантом в зельях и мало чем Вам помогал, вынуждая Вас сделать большинство его работы. Хочется надеяться, Грэйнджер хоть раз использует своё невыносимое всезнайство на благое дело и сможет что-то вдолбить в голову Лонгботтома. Не стойте там, мистер Малфой. Садитесь.

Действительно, теперь у каждого появился новый партнер, и некоторые из них были даже с одного факультета, в отличие от партнерств Слизерин/Гриффиндор, которые были раньше.

Драко не очень изящно — сказывались недавние события — плюхнулся на стул рядом с Поттером. Вынув пергамент и перо, он без спросу придвинул к себе записи своего соседа. Тот ничего не сказал, а только раздраженно вздохнул и повернулся к Снейпу, который снова начал критиковать работу присутствующих. Профессор становился таким, когда уже не мог подавить раздражение из-за «непроходимой тупости» своих студентов в искусстве зельеварения, которое сам так превозносил и обожал. Драко, давно привыкший к этому, начал переписывать пропущенные за неделю лекции, начисто игнорируя шелковистый голос Снейпа, раздававшийся на заднем плане.

Он был полностью поглощён своим занятием, поэтому не поднимал головы, пока не закончил переписывание, а, подняв, увидел, что Поттер так же поглощен — им. Гриффиндорец быстро забрал свой пергамент и, видимо, смутившись, что его поймали, отвёл взгляд, сосредоточив своё внимание на Снейпе. Драко мог бы и счесть, что ему просто показалось, если бы не заметил, что скулы Поттера слегка покраснели. Он подтолкнул коленом ногу брюнета, и когда тот повернул к нему голову, Драко улыбнулся ему. В ответ Поттер чуть усмехнулся и почти застенчиво склонил голову. Драко прикусил губу, пытаясь игнорировать странное тёплое чувство в груди. Не сумев сдержаться, он снова улыбнулся своему соседу, все еще смотревшему на него из-под непослушных темных волос.

У яда яркополза, видимо, были странные побочные эффекты.

Глава 39. Может быть, сладкого?

После уроков Драко весь день провёл в своей комнате, разбираясь в домашней работе, которую задавали им, пока он лежал в больничном крыле.

Мерлин, старая карга Макгонагал велела сдать задания по Трансфигурации завтра! Завтра! Она что, издевалась? Всю неделю из-за болезни ему было трудно сконцентрироваться даже на чтении, а уж о том, чтобы вникать в правила преобразования людей в неодушевленные объекты и говорить не приходилось! Вот если бы на его месте была её любимая, драгоценная, святая Грэйнджер, старуха точно дала бы ей, по крайней мере, неделю, чтобы выполнить домашнюю работу! И после такого у Макгонагал ещё хватало наглости заявлять, что Снейп подсуживает своему факультету. Лицемерка проклятая.

А Снейп… Хорошо, что хотя бы он был на стороне слизеринцев, иначе все они просто зачахли бы в подземельях, получая одни неуды и служа козлами отпущения из-за нападений Того-Кого-Нельзя-Называть. Иногда Драко жалел, что не родился несколько сотен лет назад, когда у чистокровных были большие привилегии, чем в нынешнее время, а политический климат был намного лучше для таких, как он.

Благодаря книгам и семейным портретам Драко знал, что в те времена гомосексуализм не был чем-то вопиющим, и из-за него наследника вовсе не лишали наследства, а лишь ставили условие, чтобы он нашёл способ продолжить семейную линию. Сильная ненависть отца к геям отняла у Драко престиж, богатство и власть, которые принадлежали ему по праву, как самому старшему ребенку Малфоев. А в те далёкие времена, напротив, большинство чистокровных аристократических кланов удивились бы, если бы один из детей в семье не был геем. Не говоря уже о том, что тогда темные искусства, хотя и использовались осторожно, но уважались, а не внушали людям суеверный страх, граничащий с паранойей, как сейчас. Слизеринцы же в то время считались равноправными членами Хогвартса, просто более честолюбивыми, чем представители других факультетов, а не подрастающими убийцами.

Да, основатели создали четыре факультета: храбрый факультет, лояльный факультет, умный факультет… и ах, да… ЗЛОЙ и БЕЗНРАВСТВЕННЫЙ факультет.

Драко, неприязненно скривив губы, от всей души желал преподавателю Трансфигурации и отцу умереть от смертельных случаев гиппогрифского буйства, когда услышал стук у входа. Странно. Его друзья знали пароль, поэтому не удосуживались проявить такт и постучать, а остальные слизеринцы были не так глупы, чтобы пытаться свалить свои проблемы на него, даже если он и был префектом. Драко оглядел себя, чтобы убедиться, что выглядит прилично. Он был одет в белую не заправленную рубашку с расстегнутыми двумя пуговицами и скатанными рукавами, а также в серые брюки. Ну, для встречи незваного гостя сойдет.

Драко осторожно открыл проход, опасаясь бомб-вонючек или Снейпа, пришедшего сообщить ему, что нуждается в помощи в приготовлении зелий, но нет, это оказалась Панси, схватившая под локоток рыжую девицу. Лучше бы Снейп.

Драко с любопытством посмотрел на них и насмешливо изогнул бровь. М-да… Кто бы мог подумать, что Панси снисходит до общения с Уизлеттой.

— До этого времени мне почему-то казалось, что до тебя просто не доходит, что означает слово «стук», но теперь вижу, что ты просто считала меня не достойным такой любезности. Что ты здесь делаешь с ней, Панси?

— Я увидела её недалеко от входа в гостиную Слизерина. Она сказала, что ищет тебя. И, кстати, на этот раз я постучала, потому что не хотела выдавать твой пароль, хотя даже не знаю, почему я вообще беспокоилась из-за этого — ты совсем его не меняешь, и к этому времени его должны знать даже хаффлпаффцы.

— Мне нравится мой пароль, — мягко сказал Драко и, взмахнув рукой, посторонился, приглашая её войти. — И я не понимаю причину твоих жалоб — так как ты знаешь его, то можешь беспрепятственно заходить сюда в любое время суток и доставать меня.

Не говоря уже о том, что смена пароля ничего не изменила бы. Его друзья просто узнали бы новый и продолжали бы его беспокоить. По крайней мере, Драко не мог забыть слово «парселтанг». И то, что оно напоминало ему о некоем гриффиндорце, было не причём. Совсем.

Слизеринка закатила глаза и подтолкнула рыжую девчонку к кушетке.

— Ладно-ладно, успокойся, Драко, — она повернулась к Джинджер Уизли (или как её там звали?) и сказала уже более резким тоном. — Ну, я привела тебя сюда. Теперь выкладывай, что тебе надо.

Как истинная гриффиндорка, девочка упрямо задрала подбородок.

— Почему это я должна тебя слушать? — она фыркнула, с вызовом глядя на Панси.

Драко снова уселся за стол, с развлечением смотря, как эти две девочки впиваются друг в друга взглядом.

Наконец, ему стало скучно, и он решил покончить с этим противоборством характеров.

— Всё, что ты должна мне сказать, можешь говорить при Панси. Я всё равно рассказал бы ей позже. Что тебе нужно? У меня нет времени, чтобы слушать гриффиндорскую болтовню.

Пусть она выскажется и уйдёт. Он не хотел, чтобы вши Уизли перешли на его мебель. У неё наверняка полно вшей.

Уизлетта подчинилась, хотя и выглядела опечаленной из-за его решения.

— Я хочу извиниться за поведение моего брата. И ну… гм. Мама послала тебе выпечку и велела передать тебе, что она тоже стыдится поступка Рона и собирается наказать его. И она тоже сказала, что очень извиняется. Вот… хм…. Вот здесь, — Она положила на кушетку помятый сверток и, судорожно сцепив руки на коленях, бешено покраснела. Стоит упомянуть, что сочетание румянца с её огненными волосами было просто ужасно.

— Accio, — произнёс Драко, и, отложив палочку, оглядел сверток в своих руках, затем с подозрением взглянул на Уизлетту. — Надеюсь, это не отравлено? Мне хватило яда, полученного не без помощи вашей семьи.

— Нет, нет, — поспешно пробормотала она. — Там ничего такого нет. И мама действительно хорошо готовит.

— Надеюсь, покупка ингредиентов не сильно ударила по бюджету вашей семьи, — сладким голоском, полным яда, вставила Панси

— Держи коготки при себе, дорогая, — протянул Драко, немного удивившись её ехидности. Ему нравилось получать подарки, даже если они и были от толстой главной Уизлетты. Его собственная мать больше ему ничего не посылала, и он скучал по её подаркам. — Хм, передай матери мою благодарность.

Пока девица уверяла его, что обязательно это сделает, Драко развернул сверток и, достав оттуда шоколадную помадку, осторожно её попробовал. Удивившись восхитительному вкусу, он медленно её пережевал и начал облизывать липкие пальцы. Панси засмеялась, увидев, что лицо мелкой Уизли стало темно-красного цвета. Драко замер, заметив, каким взглядом смотрит на его губы рыжая девчонка, и неловко кашлянул.

— Передай матери, что мне понравилась её выпечка. А теперь, Панси, почему бы тебе не проводить девчонку Уизли? — игнорируя расстроенное лицо Джинджер, он продолжил. — Из подземелий. Сомневаюсь, что Макгонагал будет счастлива, если её подопечная наткнётся на наши оргии, — Драко ухмыльнулся, ничуть не удивившись, когда легковерная гриффиндорка проглотила наживку заодно с леской и грузилом.

— Оргия? — проговорила рыжая, выпучив глаза. Из-за этого она стала удивительно похожей на брата.

Панси открыто рассмеялась и быстро подтолкнула Уизлетту к выходу прежде, чем она нашла причину остаться с Драко.

С хитро блестевшими глазами, Паркинсон поволокла девчонку из комнаты.

— Неужели ты не знала о них? Конечно, это ерунда по сравнению с тем, что творят хаффлпаффцы, когда они совершают набег на тайник с огневиски мадам Спраут… — голос Панси затихал по мере того, как две девушки отдалялись, и Драко облегчённо вздохнул, как только они оказались вне поля зрения и вне предела слышимости.

Девочки были такими странными.

Они были похожи на оборотней: каждый месяц в течение недели становились жестокими, порочными, готовыми разорвать всех и вся, существами. И их логика была настолько странной и непостижимой…. Девушки в душе были маленькими сучками, а их физический облик — мягкие женственные кривые — он вообще не находил привлекательным, в отличие от большинства представителей мужского пола, которые сходили по их телам с ума.

И Драко никогда не признался бы в этом вслух, но эта девица Уизли с ее кошмарными рыжими волосами и глупым влюблённым выражением на лице внушала ему ужас.

По-слизерински мужественный ужас — если такой вообще бывает, конечно.

Глава 40. Весна и тесные плавки.

Следующие несколько недель прошли на удивление тихо, если не считать неудавшийся эксперимент семикурсников Рэйвенкло, из-за которого все не могли говорить в течение двух дней. Слизеринцы, воспользовавшись этим обстоятельством, принялись обучать студентов других факультетов простейшим невербальным заклинаниям, которые те желали изучить, чтобы как-то компенсировать отсутствие голоса. За определенную плату, конечно.

Этим З.А.С. сумел заработать десять галеонов, и после их распределения каждый член получил два галеона, и в придачу, многие студенты, не расплатившиеся деньгами, теперь были их должниками. Правда, некоторые личности были рассержены из-за того, что Драко и его друзья зарабатывали деньги, пользуясь этой «плачевной ситуацией». Снейп, напротив, гордился ими и, как только его голос восстановился, наградил каждого из них пятнадцатью баллами за инициативность.

А Поттер… У Драко почему-то сложилось впечатление, что Поттер про себя лишь смеялся из-за его «инициативности», в отличие от Макгонагал, которая не находила в ней абсолютно ничего забавного…

Правда, эти тихие недели ознаменовались ещё одним небольшим происшествием. Крэбб и Гойл подговорили младшекурсников и некоторых глупых старшекурсников пробраться в спальни девушек и украсть их трусики. Конечно, исключением были слизеринские спальни, потому что женские представительницы факультета прокляли бы задницы этих болванов за попытку украсть их дорогое шёлковое белье. Драко помог мальчикам распланировать их набег, чтобы идиотов не поймали, но на самом деле всё это его мало волновало. Вот если бы они собирались прокрасться в спальни шестикурсников Гриффиндора (включая спальню их префекта), может быть, тогда он отнёсся бы к такой затее иначе, но женское белье его не интересовало, чтобы там не говорил Грэг. Этот болван десять раз при всех сказал, что они позволят Драко примерить награбленное, если он присоединится к празднованию их удачного набега. И, скажем так, это не улучшило репутацию Драко среди остальных старшекурсников Слизерина.

НИЧУТЬ.

Конечно, слизеринцы прекрасно понимали, что Драко покалечит их, если они посмеют проболтаться об этой глупой шутке представителям других факультетов. Они по-дружески подтрунивали над ним, но, разумеется, знали, что есть определённая граница, которую они не должны пересечь. Из-за этого Драко стал просто выходить из слизеринской гостиной, когда предметом всеобщих шуток становилась его ориентация.

Дата добавления: 2015-10-21