Драко Малфой и Его Неизвестная Судьба 8 страница

Если уж говорить откровенно, Снейп использовал чары, чтобы сделать себя намного менее привлекательным, чем он есть. Так обычно поступали все профессора моложе пятидесяти. Конечно, нос Снейпа действительно был большим, но сальные волосы и желтые зубы были ненастоящими. В принципе, профессор правильно делал, скрывая свою настоящую внешность. Вот Панси знала о чарах, и посмотрите, к чему это привело. Некоторые другие студенты тоже догадались о чарах, но Поттер и его дружки до сих пор не имели и понятия.

Впрочем, как обычно.

Драко добавил истолченные орехи в котел и помешал двенадцать раз против часовой стрелки. Обернувшись, он посмотрел на Поттера, который моргал и кривился из-за испарений, поднимающихся от истолчённых жучков.

— Боже, какая мерзость! — пожаловался Поттер. — После этого я много дней не смогу чувствовать запахи!

Драко, не сдержавшись, машинально выдал:

— Учитывая твою гигиену, точнее её нехватку, думаю, это будет для тебя благословлением!

— Заткнись, Малфой. По крайней мере, я не прихорашиваюсь часами перед зеркалом, — Поттер бросил на него сердитый взгляд. Вкупе с зелёной рубашкой горящие от гнева зеленые глаза Поттера казались ещё выразительнее, чем обычно, и Драко был готов заавадить себя, если не прекратит замечать это. С тех пор, как по милости Панси он оказался в постели Поттера, тот не выходил у него из головы. И что ещё хуже — Драко начал считать его привлекательным. И если раньше в его мыслях Поттер и секс были понятиями несовместимыми, то теперь он не мог прекратить думать о нём именно в этом ключе.

— Надеюсь, что нет. Ты же не хочешь нанести ещё больший моральный ущерб своему бедному зеркалу? — сладко парировал Драко, наблюдая за своим котлом и радуясь, что зелье приобрело светло-голубой цвет. Взяв несколько листьев мандрагоры, пропитанных в уксусе, он аккуратно их нарезал и бросил в котел.

— Ну очень остроумно, Малфой! Видишь, я просто умираю со смеху, — спокойным тоном произнёс Поттер. Правда, его спокойствия и хладнокровия не хватило надолго, и он снова начал недовольно бурчать. — Блюээ, какая гадость. И почему именно я должен делать это?!

На этот риторический вопрос Драко не потрудился отвечать, потому как был слишком занят процеживанием желе королевской осы. Если лапки осы попадут в зелье, то всё пропало, поэтому ему нужно быть предельно внимательным и удалить их все. Закончив, Драко добавил желе в зелье, также как и семь глаз тритона, затем наложил на котёл чары замораживания. Внимательно наблюдая за появлением льда на стенках котла, он отменил чары через несколько секунд, ещё до того как сосульки попали в само зелье, и быстро наложил чары кипения. Внезапно появившийся дым на пару секунд лишил Драко возможности видеть хоть что-нибудь, и молодой человек, закашлявшись, замахал руками, пытаясь разогнать его, и с беспокойством посмотрел в свой котел, удивляясь красно-лиловому цвету зелья.

— Хм…

Конечно, это зелье было совершенно новым, поэтому он точно не знал, какого цвета оно должно быть, но, вроде бы, всё казалось нормальным. Он добавил две чайных ложки сахара и, отменив чары кипения, наложил чары медленного огня и тщательно размешал зелье.

— Что ты делаешь? — раздался любопытный голос. Драко, обернувшись, увидел, что Поттер пристально наблюдает за его работой.

Мерлин, его глаза были такими зелеными.

Драко поспешно запихнул эту мысль подальше.

— Новое зелье. Оно изменяет цвет кожи пьющего в зависимости от его настроения. Это всего лишь эксперимент.

— О, ты имеешь в виду типа колец настроения?

Драко растерялся.

— Что такое «кольцо настроения»?

Поттер пожал плечами.

— Не важно. Маггловская вещь. Так зелье работает? — Он выглядел искренне заинтересованным, потому Драко не высказал то, что он думает о маггловских поделках, хотя язвительные слова так и вертелись на его языке.

— Именно это я и хочу узнать.

— О, — вымолвил Поттер.

Драко налил зелье в склянку среднего размера и, аккуратно записав на пергаменте цвет и запах этой жидкости, повернулся к клетке, стоящей на столе.

Убрав белую ткань, которой была накрыта клетка, в сторону, Драко оглядел крысу. Он поймал паршивое животное вчера вечером, выполняя свои обязанности префекта. Этого стоило ему немалого труда, но Драко очень нуждался в животном, на котором он мог испытывать зелья. И если кто-то по вопиющей небрежности упустил своего домашнего любимца из виду, это уже не его проблемы, и Драко не будет виноват, если эта вонючая крыса сдохнет оттого, что он скормит ей своё зелье. А это животное явно было домашним — таким отвратительно толстым и откормленным оно было — хотя его хозяин, видимо, совсем не ухаживал за ним. Эта зверюга была уродливой даже по сравнению со своими сородичами.

Драко фыркнул и, взяв пустую бутылочку, стоящую у клетки, начал наливать туда зелье.

— Что ты делаешь? — прозвучало прямо из-за его спины, и Драко подскочил от неожиданности.

Поттер рассмеялся, и Драко понадеялся, что тот не замечает румянца на его щеках.

Ему обязательно стоять так близко? Вообще-то есть такое понятие, как личное пространство!

Драко медленно протянул в ответ:

— Собираюсь испытать зелье на этом животном — я же не буду пить его сам! Я что, по-твоему, ненормальный?

— Иногда у меня мелькает такая мысль, — сухо сказал Поттер. — Но это не очень-то справедливо по отношению к твоей подопытной крысе, не находишь?

— Я вообще-то собирался скормить её моей сове, но провести на ней опыт более практично.

Крыса пискнула, словно поняла его и запаниковала.

Поттер перевёл на неё взгляд и потрясённо выдохнул. Драко понимающе кивнул. Крыса действительно была на редкость уродливой.

— О, господи. О, боже мой! Малфой!

— Что такое? Что случилось?! — воскликнул Драко, боясь, что зелье ненароком попало на Поттера, и ему было больно. Он быстро закупорил бутылочку и повернулся, чтобы удостовериться, что с гриффиндорцем всё в порядке. Не хватало ещё, чтобы Потти побежал жаловаться к Дамблдору, что Драко его отравил.

Но, вроде бы, тому вовсе не было больно. Он что, выглядел… счастливым?

— Это Червехвост! — ликующе вскричал Мальчик-Который-Выжил. — Не могу поверить! Ты просто гений, Малфой! Я готов расцеловать тебя! — Поттер схватил Драко за плечи и, с чувством чмокнув его в щеку, подобрал клетку и убежал из комнаты, словно за ним гнались черти.

Драко смотрел ему вслед, ошеломленный потерей своей подопытной крысы и беспорядком в мыслях. Он мягко коснулся пальцами всё ещё покалывающей щеки.

Кажется, мир сошел с ума.

И он в том числе.

Глава 27. Только один из тех дней.

На следующее утро Драко приплёлся на завтрак, чувствуя себя ужасно несчастным. Вчера он не смог испытать своё зелье, ему пришлось растолочь оставленных Поттером омерзительных жуков–вонючек, вымыть классную комнату одному! И в довершение ко всему у него был мокрый сон! И ни о ком другом, как о Поттере, бешено трахающем его на столе Снейпа во время урока Зелий. А то, что Снейп всё время критиковал технику Поттера, пока остальные студенты делали конспект сего процесса, ничуть не улучшило настроение Драко. Он ненавидел свою жизнь.

— Я ненавижу мою жизнь, — заявил он, с размаху сев на стул между Грэгом и Панси. Он отодвинул свою тарелку и, ссутулившись, упёрся лбом о стол. Крэбб, сидевший напротив него, обеспокоено переглянулся с Панси. Они знали, что Драко никогда не сутулился — годы уроков этикета и постоянные выговоры Нарциссы сделали своё дело. Драко надулся. Разве он не заслужил право сутулиться после такой кошмарной череды событий? Панси, с которой он помирился пару дней назад, утешающе погладила его по спине.

— Ты заболел? Возможно, ты должен осмотреться у мадам Помфри.

— Нет. Мои страдания прекратятся, только если я спрыгну с Астрономической Башни. Хотя, может быть, Oblivate тоже поможет, — задумчиво проговорил он, не пошевелившись, даже когда прямо около него начали появляться блюда.

— Неужели всё настолько плохо? — осведомилась Панси.

Драко подумывал сказать ей, что всё нормально, только ради того, чтобы она от него отстала, но внезапно вспомнил влажное пятно, на котором проснулся в это утро.

— Нет. Намного хуже!

Панси закатила глаза из–за его пристрастия к драматизации и заставила его усесться прямо.

— Съешь что-нибудь, Драко. Возможно, тебе станет хоть немного лучше.

Драко с сомнением уставился на свою тарелку, но Панси смотрела не него, сузив глаза. Он вздохнул и неохотно несколько раз укусил бутерброд.

— Так что именно что ввергло вас в такую бездну отчаяния? — Паркинсон усмехнулась.

— Не дразни меня, Панси, — Драко надулся и начал лениво ковыряться вилкой в омлете. — И это не твоё дело.

— Тогда перестань дуться.

— Я не дуюсь, — солгал он, поспешив втянул нижнюю губу, которая до этого была выпячена в форме лука Купидона.

Наглая девчонка посмела засмеяться, и это раздражило его ещё больше.

— Конечно же, ты не дуешься, — ехидно поддакнула Паркинсон.

Драко окатил её ледяным взглядом, но, решив игнорировать настырную подругу, заставил себя ещё пару раз откусить от бутерброда. Панси, прыснув, отвернулась и начала разговаривать с подругой Блейза на какие–то девичьи (и до смерти скучные) темы.

Сделав долгий глоток тыквенного сока, Драко, наконец, поддался искушению посмотреть на противоположную сторону зала. Поттер буквально сиял от счастья — глаза за уродливыми очками сверкали, с лица не сходила радостная улыбка. Его волосы были взъерошены ещё больше обычного, но это ничуть не портило его внешний вид — напротив, он выглядел ещё лучше. Неимоверное счастье Поттера можно было почти осязать. Его радостное настроение распространилось на всех гриффиндорцев, отчего стол стал еще шумнее, чем обычно.

Драко захотелось задушить всех обитателей того стола их безвкусными жёлто–красными шарфами.

Он мазал маслом свой тост, размышляя о способах уничтожения, посрамления, унижения гриффиндорцев и, в частности, одного небезызвестного Гарри Джеймса Поттера. Идея покрыть золотого мальчика тонким слоем меда и оставить около гигантского муравейника показалась ему особенно жестокой и занимательной, но потом его слишком увлекли мысли о Поттере, покрытым мёдом. В конце концов, он всего лишь человек.

Просто «чудесно». Теперь он должен за завтраком бороться с эрекцией. Такое счастье могло случиться только с ним. Какая несправедливость! Фортуна снова над ним здорово посмеялась. А ей вторил Поттер, и его веселый, звонкий смех ничуть не способствовал сохранению его контроля. В тот момент, когда он собирался бросить всё и провести весь день в кровати, притворяясь больным (и, возможно, онанируя), Дамблдор поднялся с места:

— Мне бы хотелось сделать объявление…, — Драко изогнул бровь и прикусил тост, желая поскорее вернуться в свою тёплую постель, пока сука по имени Удача снова не захотела поразвлечься за его счёт. — Я награждаю сотней баллов мистера Малфоя за то, что он поймал преступника в анимагической форме — Питера Петтигрю.

Драко подавился тостом, и Грэг услужливо хлопнул его по спине. Всё ещё кашляя, он обернулся и увидел, что директор смотрит на него мерцающими глазами.

— И я награждаю мистера Гарри Поттера сотней баллов за то, что он немедля доставил преступника ко мне. За захват Питера Петтигрю мистер Малфой получает награду от Министерства Магии в размере двухсот галеонов, которые будут переведены на его гринготтский счет. С Сириуса Блэка, который долгое время считался убийцей Поттеров, теперь сняты все обвинения.

По залу прокатился взволнованный шепоток, а Дамблдор начал объяснять ситуацию в деталях, но Драко волновало лишь одно.

Двести галеонов? Это довольно большие деньги. Возможно, ему даже не придется работать следующим летом — он наверняка изобретёт зелье или два, пока успеет израсходовать эти деньги. Этой награды и выплат за изобретения новых зелий должно хватить на довольно комфортную жизнь в течение нескольких лет.

Усмехаясь, он оглянулся на директора, который все еще нёс какую–то ерунду о Сириусе Блэке, затем снова посмотрел на Поттера. Мальчик–Который–Выжил смотрел прямо на него и ослепительно, словно специально для него, улыбнулся.

Драко прикусил губу, поняв, что полностью потерял контроль над своим телом ниже талии. Улыбку Поттера нужно объявить вне закона.

Зато теперь этот злосчастный день стал казаться ему гораздо лучше

Глава 28. Покупка рождественских подарков.

— Чёрт, я так нервничаю. Что, если они выгонят меня? Что, если я всё испорчу? О боже, я умру от волнения.

Драко мельком взглянул на Блейза, который был недалёк от обморока. В этот день студентам разрешили прогуляться по Хогсмиду, и все слизеринцы в преддверии Рождества решили пройтись по магазинам. Драко направлялся туда с Блезом, который не переставал изводить и себя, и его своим беспокойством из–за предстоящих рождественских каникул. Крэбб и Гойл ранее отделились от их компании, а Панси ушла посплетничать с другими девчонками, поэтому они остались вдвоём.

— Не смеши меня, — коротко бросил Драко. Блейз смиренно кивнул, немного успокоившись. В конце концов, среди слизеринцев не было принято трястись по поводу и без, как какие-то там хаффлпаффцы. — Ты из хорошей семьи, твои родители довольно богаты. Будь пай–мальчиком, и ты понравишься её родителям. Честно говоря, я удивлён, что ты вообще согласился провести Рождество с её семьей. Я и не знал, что у вас всё так серьёзно.

Забини пожал плечами и отвёл челку от глаз.

— Ну, она попросила меня, и я не хотел её разочаровывать.

Драко рассмеялся и игриво подтолкнул друга в плечо.

— Ты такой подкаблучник, Блейз!

Блейз не остался в долгу и тоже его подтолкнул.

— Заткнись. Ты просто завидуешь, потому что у тебя никого нет.

— Ты меня раскусил, — с серьёзным лицом проговорил Драко, и брюнет засмеялся. — Думаешь, это так забавно, что у меня нет сексуальной жизни, да, Забини?

— Конечно, забавно, Малфой! Ты сколько угодно можешь дразнить меня, что я ем с руки Трэйси, но признайся, наконец, ты — неисправимый романтик.

Драко весьма неаристократично вытаращил глаза.

— Что?! Что за глупости? С чего ты это взял?

Забини ухмыльнулся и выгнул бровь.

— Потому что ты всё ещё девственник, несмотря на то, что в прошлом году мог трахнуться с Корнфутом раз сто. Ты хочешь, чтобы твой первый раз был с кем–то особенным, — продолжил Блейз, не обращая внимания на слабые попытки Драко прервать его. — И ты обожаешь драматичность и театральность. Истинная любовь. Ромео и Джульетта. Вторая половинка. И тому подобные штучки. Ты тащишься от такого, хотя и никогда не признаешь это.

Драко кипел от гнева.

— Я, может быть, и гей, Блейз, но у меня всё ещё есть член! Я не чертова девчонка!

— Я не говорил это. Парни тоже могут быть романтичными. Ну, например… Хм…

— Ну? — Драко сказал это с таким невыносимо самодовольным выражением на лице, что Блейз закатил глаза.

— Как я, например. Я все готов сделать ради того, чтобы Трэйси была счастлива. Ее родители съедят меня живёхоньким и не подавятся, но я всё равно пойду к ним ради неё!

— Мы что, снова к этому вернулись? Знаешь, они же почувствуют, что ты их боишься. Если ты не хочешь, чтобы они смотрели на тебя свысока или убили тебя безукоризненной вежливостью и отстраненностью, советую быть уверенным, даже если у тебя трясутся коленки.

— Ну, спасибо, Малфой! Твои слова меня успокоили. Придурок хренов, — Блейз немного помолчал, но всё же не смог сдержать любопытство. — Убьют меня вежливостью? Как это вообще возможно?

— О, моя мать в этом эксперт. Если использовать это талантливо, такое поведение может быть хуже, чем открытая враждебность. Но я сомневаюсь, что её родители такие же ужасные, как мои.

— Спасибо хоть за это. Я всё ещё нервничаю, но, думаю, справлюсь.

Остаток дороги прошёл в удобной тишине.

Дойдя до Хогсмида, они сразу же отправились по магазинам. Блейз купил своей девушке миленький плащ и муфту, а также несколько других вещей, к которым Драко не стал приглядываться, чтобы ненароком не увидеть подарок, предназначенный для себя.

Драко же купил несколько выпусков комиксов «Приключений Мартина Миггса, Сумасшедшего маггла» для Грэга, который испытывал к ним необъяснимую любовь; совиные удовольствия для Гриндлоу; новую записную книжку и набор волшебных карандашей для Винса; маленькую статуэтку поющего соловья, которого даже можно было заколдовать, чтобы он работал, как будильник, и флакон любимых духов для Панси; старую книгу «Странные мази и зелья» Герберта Пэддиуэка, которая наверняка понравится Снейпу; и квиддичную форму «Дружной Лужи», любимой команды Блейза, соответственно, для Блейза. Сам Драко болел за «Соколов Сеннена». По его мнению, квиддичная команда, чьим девизом было «Дайте нам побеждать, если — нет, будем ваши головы снимать», не могла не быть самой лучшей.

Он чуть ли не купил красивую табакерку для Люциуса, но вовремя вспомнил, что отец-то уж точно не пришлёт ему подарок в этом году.

Ты мог бы стать великим Малфоем, если бы хоть немного был мужчиной.

Драко безучастно уставился на табакерку.

Прикосновение Блейза к локтю вывело его из угрюмой отрешенности.

— Ты нормально или как, Малфой?

Драко встряхнул головой, пытаясь избавиться от непрошенных воспоминаний, и посмотрел на Забини.

— Все хорошо. Ты всё?

— Да. Давай по дороге в «Три Метлы» заскочим в «Хондьюкс», ладно?

Драко согласился, и сорок пять минут спустя они потягивали сливочное пиво за столиком в углу, а несколько пакетов со сладостями лежали на соседнем сиденье.

К этому времени настроение Драко значительно улучшилось.

— Ничего себе, сегодня было нереально много народу. Я уж было подумывал, что мне придётся стукнуть Финнигана, чтобы заполучить ледяных мышей.

Драко засмеялся.

— У гриффиндорцев головы набиты опилками, так что вряд ли ты нанёс бы им какой–то урон. Хотя бабахнуть по этим никчемным головам одно удовольствие.

Забини хмыкнул.

— Но они не так уж плохо выглядят, правда? — хитро протянул он.

Драко, изогнув бровь, с недоверием посмотрел на него.

— Блейз! — преувеличенно шокированным тоном воскликнул он. — Что бы сказала Трэйси?

— Заткнись, Малфой.

— Тогда не напрашивайся, Забини.

— Мы с Панси разговаривали…

Драко быстро прервал:

— Ну–ну, встреча гигантов мысли…

Блейз вздохнул и закатил глаза.

— Да успокойся ты! Мы поговорили и решили, что ты должен начать с кем–то встречаться. Должен же быть хоть один мальчик в Хогвартсе, который согласиться терпеть твой невыносимый характер!

— Да, но, думаешь, он будет соответствовать моим высоким стандартам?

— Драко, нет такого парня, который отвечал бы твоим стандартам!

— Ну и что? — протянул он.

Блейз выглядел так, словно вот–вот начнёт вырывать себе волосы от расстройства, и Драко рассмеялся.

Забини буркнул:

— Смейся, сколько хочешь. Мы просто не хотим, чтобы ты был один.

Драко был тронут, но быстро усмехнулся, пытаясь это скрыть. Он же не нюня какая–то.

— О, хочешь заразить всех любовью?

Но Блейз знал, что его слова дошли до друга, несмотря на все его насмешки и издевки.

— Мечтай. Я всего лишь хочу, чтобы ты с кем–то перепихнулся и перестал вести себя как неудовлетворенный ублюдок. Как насчёт … хм… Финч–Флетчи?

— В последний раз говорю — никаких хаффлпаффцев, а, тем более, грязнокровок. Я умру от стыда или отвращения. Нет, скорее всего, я убью себя раньше, чем успею умереть от отвращения, — поправился он быстро.

Блейз прыснул.

— Честно — не могу тебя винить! Эти вялые хаффлпаффцы такие тупые, что, наверное, им нужно по буквам объяснять, что куда засунуть.

Они дружно засмеялись, затем Блейз, подперев руками подбородок, задумчиво продолжил.

— Ну а Рэйвенкло? Может быть, Бут? Я думаю, он — би.

— Панси присматривается к нему, хотя я сомневаюсь, что из этого что–то выйдет. И он без ума от своей сестры. Это … немного… неприятно, мягко говоря, — Драко сделал большой глоток сливочного пива, чтобы скрыть усмешку из–за гримасы отвращения, перекосившей лицо Забини.

— Э–э… Ладно, значит, не Бут. Хм… Финниган и Томас вместе, так что они сразу отпадают. Как насчёт Криви? По сравнению с ним даже Локхарт выглядит натуралом.

Драко пренебрежительно скривился и воскликнул:

— Да я лучше трахнусь с Поттером, чем с ним! Криви похож на лягушку.

— Ага! — воскликнул Блейз, радостно хлопнув в ладоши.

Драко с недоверием уставился Забини.

Он что, ненормальный?

— Не знаю как ты, но мне не нравятся амфибии.

— Нет–нет! Поттер. Твой любимый враг, помнишь? Мальчик творит чудеса на метле, а тебе всегда нравились квиддичные игроки. Думаю, он не очень уродливый, к тому же, он — знаменитость. У него есть деньги и приличная родословная. Конечно, он ужасен в Зельях, но это всего лишь означает, что ты сможешь злорадствовать над ним, и будешь чувствовать себя из–за этого мужественным! — Блейз перечислял достоинства Поттера, загибая пальцы и нагло усмехаясь.

— Ты…ты! — у Драко не было слов. — Ты… спятил, да?! Во–первых, Поттер натурал. Скорее всего, он бы мне врезал, если я к нему подкатился! Во–вторых, ты забыл о годах враждебности и постоянного соперничества? И не стоит забывать, что за ним охотится Тёмный лорд и убьёт его, наверное, так же быстро, как любого маггла на пирушке Упивающихся!

— Вижу, у тебя нет возражений против самого Поттера.

— Заткнись, Забини. Мне не нравится Поттер. Вообще. И никогда не понравится.

Немало удивленный, но всё равно довольный, Блейз ухмыльнулся.

— Драко–Драко… Ты заговариваешься. Я никогда не говорил, что тебе нравится Поттер. Я всего лишь сказал, что он тебе вполне подходит. Чувствую, здесь открываются перспективы…

— Отвали, — выплюнул Драко и надолго припал к своей кружке, давая понять, что эта глупая тема закрыта.

Но Блейза намёка не понял, точнее, не захотел понять.

— О, да хватит, Малфой! Ты хочешь Поттера. Я даже понимаю, почему. Он весь такой герой, спаситель беспомощных барышень, да и всего мира. И, наверное, у него хорошая задница, учитывая, сколько времени он проводит на метле.

Драко скрипнул зубами.

— Блейз. Говорю в последний раз. Я не трахнусь с Поттером, даже если он мне заплатит. Чтобы добиться этого, ему придётся связать меня и заткнуть мне чем–нибудь рот! Потому что я добровольно не пересплю с ним никогда! Чёртов идиот настолько правильный и благородный, что наверняка он в течение всего траха будет заниматься нравоучениями!

При словах «заткнуть мне чем–нибудь рот» Забини прыснул и, подавившись сливочным пивом, отчаянно закашлялся. Наконец, отдышавшись, он захохотал.

— О боже, теперь я чётко это представляю. Да, соси сильнее, Малфой, глубже, ещё сильнее…И я уже говорил, что ты не должен обзывать Гермиону грязнокровкой? Ты был плохим, плохим мальчиком, Малфой. И возьми маленького Потти в рот, пока я читаю тебе нотацию о том, как нехорошо становиться последователем Сам–Знаешь–Кого, — Блейз подражал голосу Поттера так хорошо, что Драко засмеялся.

— Да заткнись ты! Я выше такого!

— Ну конечно, — согласился Блейз, улыбаясь.

— Это правда!

— Конечно–конечно.

— Я вообще–то говорю серьёзно, Забини.

— А я что, нет?

Драко с подозрением на него уставился, но выражение лица Блейза было до смешного невинным.

— Ну ладно, — очень неохотно уступил Драко, зная, что если будет продолжать эту тему, Забини скажет, что слишком уж рьяно он всё отрицает. Но у него было такое чувство, что эта тема вовсе не закрыта.

Далеко не закрыта.

Глава 29. Неожиданное воссоединение.

Драко тихонько крался по коридорам в поисках школьной кухни. Помимо того, что он был просто голоден, ему ещё и хотелось выпить горячего какао — как и всегда после того, как он просыпался из-за кошмара. В Малфой Мэноре он всегда шёл в кухню после дурного сна, поэтому сегодня ночью ему было практически жизненно необходимо найти хогвартскую кухню.

Драко довольно долго блуждал по коридорам, пока наконец не нашёл нужный ему портрет. Чувствуя себя отвратительно глупо, он пощекотал грушу, и портрет отошёл в сторону.

Яйца Мерлина! Он мог поклясться, что идиотский фрукт хихикал!

Заглянув в проём двери, Драко увидел, что в теплой кухне суетятся домовые эльфы. Насколько он знал, им вообще не нужен сон, и они работают постоянно, даже в такой час.

Драко зашёл в помещение и усмехнулся, когда эльфы, увидев его, подбежали и начали наперебой предлагать свои услуги. И почему люди вечно думали, что он так жесток к этим существам? Они постоянно тряслись над ним, а Драко обожал, когда его балуют и всячески потакают его капризам. Так с какой стати он будет над ними издеваться? К тому же, он вырос в Малфой Мэноре — в доме, где он мог играть только со старыми семейными портретами, фамильными привидениями и домашними эльфами. Эти странные зеленоватые существа практически воспитали его, и, в отличие от его отца, не оказывали на него постоянное давление.

— Вы хотите кушать, да? Типпи будет счастлив угодить Вам!

Драко, игнорируя всех остальных, улыбнулся подпрыгивающему домовому эльфу.

— Мне бы хотелось булочек и чашку горячего какао, Типпи.

Типпи кивнул и побежал выполнять его заказ, а все остальные домовики быстро вернулись к своим обязанностям.

Драко уселся за пустой стол и, вытянув шею, начал с любопытством осматривать огромную кухню. В одном углу сидел домовой эльф и методично напивался, а другие эльфы, вроде бы, избегали и осуждали его, судя по тем презрительным взглядам, что бросали обитатели кухни на этого домовика.

— Вы — молодой хозяин Малфой? — раздался сзади писклявый голос, и Драко обернулся.

Он пораженно уставился на домашнего эльфа, который смотрел на него своими выпученными глазами. На голове эльфа был лихо нахлобучен чехол для чайника, а на ногах надеты непарные разноцветные носки.

— Добби?! Это ты? Я думал, отец убил тебя!

— Нет-нет, хозяин Драко. Добби свободен благодаря Великому Гарри Поттеру. Добби теперь работает в Хогвартсе и получает зарплату, сэр.

— Поттер освободил тебя? Понятно, — с неприязнью сказал Драко.

Ну конечно. Поттер же чёртов всемирный герой. Хотя…

Драко усмехнулся. Ему бы хотелось увидеть лицо Люциуса, когда тот понял, что его обставил ненавистный ему Гарри Поттер.

— Наверное, отец плевался ядом, — с восторгом произнёс он, но, посерьёзнев, задумчиво оглядел эльфа. — Мне было интересно, куда ты делся. Никто не хотел мне говорить. Я рад, что ты жив.

Дата добавления: 2015-10-21