Высшие корковые функции человека 17 страница

Как уже было сказано выше, нарушения артикулированной речи данного типа могут выступать достаточно изолированно при ограничен­ных поражениях нижних отделов постцентральной коры левого полу­шария. Однако нарушение кинестетической основы речевой артикуля­ции может входить как один из компонентов и в более общий синдром моторной афазии. Таким образом, анализ кинестетической основы ре­чевого акта дает возможность выделить особую форму моторной афа­зии, а также характеризовать один из важных компонентов всякой кар­тины моторных нарушений речевого акта.

д) Нарушение двигательных функций при поражениях премоторной области

Организация произвольных движений не исчерпывается теми меха­низмами кинестетической афферентации, нарушения которых мы толь­ко что описали.

Как уже говорилось выше, каждое сложное произвольное движе­ние, и особенно сложный двигательный навык, представляет собой це­лую цепь последовательно сменяющихся двигательных актов, образую­щих организованный во времени динамический стереотип. В случаях автоматизированных двигательных навыков эта серия последовательно сменяющихся движений может принимать форму плавных «кинетиче­ских мелодий».

Как мы уже указывали (см. I, 2, в и II, 4, б), организация сложно­го двигательного акта не исчерпывается участием одних постцентраль­ных отделов коры головного мозга. Существенную роль в обеспечении двигательных процессов играют также премоторные отделы мозговой коры, являющиеся вторичными полями коркового ядра двигательного анализатора.

Сейчас мы обратимся к анализу того, что вносят эти отделы коры в протекание двигательного акта, а также к тем изменениям, кото­рые наступают в произвольных движениях при поражениях премотор-ных отделов мозга.

*■ *

Исследование функций премоторной зсжы коры началось значи­тельно позже, чем изучение прецентральных и постцентральных отде­лов коры, так что анализ функций премоторной области можно счи­тать делом нашего поколения.

К началу этого века двигательную область коры рассматривали как одно целое и ограничивали пределами передней центральной изви­лины. Лишь в 1905 г. в работе Кэмпбелла была выделена особая «ин-термедиарная двигательная зона», которая в дальнейших исследовани­ях Бродмана (1909) была разделена на 6-е (премоторное) и 8-е (глазо­двигательное) поля. Более подробное описание функций этих полей и наблюдение над результатами их поражения относится к еще более позднему времени и связано с работами Ферстера (1936) и Фултона (1937, 1943, 1949), которые получили широкий отклик в исследованиях, появившихся в тридцатых и сороковых годах нашего столетия. Мы рас­смотрим результаты этих исследований в самом кратком виде.

Премоторная зона мозговой коры является составной частью двигательной об­ласти мозговой коры: 6-е поле отличается от 4-го лишь отсутствием гигантских пи­рамидных клеток Беда. В основ-ном кора 6-го поля сохраняет то же цитоархитекто­ническое строение, которое свойственно 4-му полю и которое составляет характерную черту всей двигательной коры. Особенностью строения 6-го поля является преоблада­ние образований третьего (ассоциационного) слоя клеток, а также обилие аксодендрит-ных связей. Это дает основание относить премоторную кору к вторичным проекцион-но-ассоциационным отделам коры (Г И. Поляков, 1956, 1959).

Премоторная зона коры и генетически составляет единое целое с моторной зо­ной. Она начинает выделяться в особое образование только у хищных животных (Л. А. Кукуев, 1940) и отличается особенно интенсивной динамикой своего развития. Если у низших обезьян (игрунков) она занимает площадь в 21 мм²— значительно меньшую, чем поле 4-е (80 мм²),—то у человека эти отношения оказываются обрат­ными, и поле 6-е занимает уже 2418 мм², резко превышая площадь 4-го Поля (739 мм²). По вычислениям И. И. Глезера (1955), премоторная область составляет у человека свыше 80% всей прецентральной коры. Аналогичный высокий темп развития премоторной зоны можно отметить и в онтогенезе: если нейронные аппараты 4-го по­ля окончательно созревают у ребенка приблизительно к 4 годам, то созревание 6-го поля продолжается дольше и заканчивается лишь к 7 годам. К этому времени премоторная область коры значительно опережает моторную область и по своей пло­щади.

В отличие от 4-го поля, премоторная область коры головного мозга имеет и зна­чительно более богатые связи. Кроме многочисленных связей с другими областями ко­ры," 6-е поле непосредственно связано с подкорковыми ядрами и ядрами моста. Оно получает проекции от вторичных, «внутренних» (Розе, 1950) ядер зрительного бугра и имеет ближайшую связь с образованиями ретикулярной формации.

Эти богатые связи премоторной области с другими отделами мозга подтверж­даются 'и данными нейронюграфии. Как это- показал Мак-Кэллок (1943), эффект раз­дражения 4-го поля распространяется лишь на близлежащие области, в то время как раздражение 6-го поля приводит к значительно более широкому эффекту и признаки возбуждения отмечаются в 8, 4, 1, 5, 39-м полях (см. рис. 49).

Следует, наконец, отметить, что премоторные отделы мозговой коры имеют тес­нейшую связь с той частью моторной зоны, которая получила название поля 45. Как показали 'исследования Мак-Кэллока (1943), эта, непосредственно прилегающая к пре­моторной зоне часть коры (некоторые авторы рассматривают ее как часть премотор­ной зоны), обладает специальными депрессорными функциями. Раздражение ее при­водит к депрессии активности соседних участков и к торможению ранее начавшегося движения. Как мы увидим ниже, близость премоторной зоны к этим образованиям двигательной коры объясняет многие ее функции.

Анатомические и физиологические данные, указывающие на пря­мое отношение премоторных отделов к двигательной области коры, с одной стороны, и значительную сложность ее функций, с другой, да­ют основание рассматривать эту область как вторичное поле коркового ядра двигательного анализатора.

Это положение подтверждается и наблюдениями над изменением двигательных функций животного и человека при раздражении или раз­рушении премоторных отделов коры.

Как показали опыты Фултона (1935 и др.), Висса и Обрадора (1938) и многих других, раздражение премоторной области коры (точ­нее той ее части, которая обозначается как бар) после удлиненного ла­тентного периода приводит к появлению комплексных интегрированных движений, включающих в свой состав поворот глаз, головы, всего туло­вища, а затем и движение руки, протекающее по типу хватательного акта. Такой же комплексный характер носят и те эпилептические при­падки, которые вызываются раздражением премоторной области и ко­торые описываются в клинике под именем «адверзивных».

Наиболее отчетливые данные о роли премоторных отделов мозга в организации двигательного акта получены из наблюдений над экстир­пацией этих отделов у животных, а также из клиники очаговых пора­жений премоторной области.

Экстирпируя премоторные отделы коры у обезьян, Фултон и его сотрудники (1943 и др.) не получали признаков выпадения отдельных движений. Иными словами, и по этим данным премоторная область не проявляет признаков соматотопической проекции. Временные наруше­ния движений, которые при этом возникают, исчезают относительно бы­стро. Однако, как показали другие наблюдения Фултона (1935, 1937 и др.), экстирпация премоторной области у обезьян приводит к по­явлению целого комплекса симптомов, который отчетливо распадается на два компонента: с одной стороны, движения обезьяны теряли тон­кий, дифференцированный характер, и двигательные навыки («skilled movements») заметно нарушались-, с другой стороны, отчетливо высту­пали элементы насильственных движений и двигательных персевераций (в виде насильственного схватывания, многократного повторения раз сделанного движения и т. д.), которые никогда не отмечались у живот­ного после экстирпации собственно двигательной области мозговой ко­ры (поля 4-го).

Эти два признака: нарушение сложно построенных движений, нося­щих характер двигательных навыков, и возникновение двигательных персевераций, — как мы увидим ниже, продолжают оставаться типич­ными изменениями, наступающими в двигательной сфере после пораже­ния премоторных отделов мозга.

При распространении поражения на подкорковые отделы к ним присоединяются еще и грубые нарушения тонуса, хватательные реф­лексы и резко выраженная инертность двигательных актов.

Нарушения движений в результате поражения премоторной коры с особенной отчетливостью выступают у человека.

Ферстер (1936), Клейст (1934), а затем и Е. В. Шмидт (1942) от­мечали, что поражение премоторных отделов коры мозга человека не ведет к выпадению движений и не вызывает стойких парезов. Однако в этих случаях движения становятся недифференцированными, нелов­кими; сложные по своему составу двигательные навыки распадаются, каждый элемент движения начинает требовать специального волевого усилия (Ферстер, 1936). Иногда наблюдаются и элементы насильствен­ных движений, которые некоторыми авторами рассматриваются как оживление примитивных автоматизмов. С особенной отчетливостью они возникают в тех случаях, когда патологический процесс распространяет­ся на базальные подкорковые узлы. Если присоединить к этому вегета­тивные нарушения и ряд патологических рефлексоз (рефлекс Россоли-мо, Мендель—Бехтерева, иногда хватательные рефлексы), неврологи­ческий синдром поражения премоторной зоны выступит достаточно от­четливо. Нарушения сложных двигательных комплексов оказываются наиболее стойкими признаками, сопровождающими поражения премо­торных отделов мозговой коры, и если даже отдельные неврологи (Уолш, 1935) считают возможным сомневаться в том, что они относят­ся за счет премоторных отделов коры и возвращаются к попытке рас­сматривать всю двигательную кору как единое целое, клиническая реальность описанных фактов остается достаточно ясной.

Хотя сами факты нарушения тонких движений при поражении пре­моторной зоны и не вызывают сомнений, анализ особенностей этих нарушений, их отграничение от других форм двигательных расстройств долгое время оставались вне внимания исследователей. Лишь за по­следние 15 лет они стали предметом специального изучения (А. Р. Лу­рия, 1943, 1945, 1948 и др.; Е. Г Школьник-Яррос, 1945 и др.).

Как показали эти исследования, нарушения движений, возникаю­щие при поражении премоторной зоны, существенно отличаются как от тех нарушений, которые являются следствием поражения первичного двигательного поля коры, так и от поражений постцентральных обла­стей, симптоматику которых мы описали выше.

В отличие от поражений 4-го поля, при поражениях премоторной •области относительно простые изолированные движения остаются сох­ранными; в этих случаях сохраняется и сила движений.

Существенно отличается синдром премоторных нарушений и от на­рушений движений при поражении задних отделов коркового ядра дви­гательного анализатора. Эти отличия состоят в том, что нарушения движений при поражении премоторной области не идут в синдроме обычных для поражений постцентральной области чувствительных рас­стройств. Оценка, положения конечности в пространстве, так же как и кожная чувствительность, остаются обычно сохранными. Имеющиеся нарушения чувствительности носят другой, значительно более сложный характер: сохраняя глубокую (мышечно-суставную) и кожную чувстви­тельность по отношению к отдельным элементам движения, такой больной обнаруживает значительные дефекты в правильной оценке серийно построенных двигательных актов и теряет те кинетические схе­мы, которые афферентируют серии движений ¹.

Этот дефект кинетических синтезов, возникающий при поражениях премоторных отделов мозга, приводит к тому распаду кинетической структуры двигательных актов, которая составляет центральный симп­том нарушения движений при поражении премоторных отделов мозго­вой коры.

Как показали указанные выше исследования, в движениях боль­ных с поражением премоторных отделов мозга нельзя отметить нару­шения четкой адресации отдельных двигательных импульсов, что яв­ляется основным симптомом поражения постцентральных отделов. Больной с премоторным поражением без труда воспроизводит единич­ные позы руки, даже относительно сложные (как например, поза руки с вытянутым 2-м и 5-м пальцами и т. п.). Топологическая схема движе­ния остается здесь, как правило, сохранной.

Существенные нарушения возникают тогда, когда больной от еди­ничных двигательных актов должен перейти к системе движений, вклю­чающей в свой состав «основные» и «фоновые» компоненты (Н. А. Берн-штейн, 1947), или к серии однотипных движений, которые вместе со­ставляют единый двигательный навык, или «кинетическую мелодию».

Наиболее ранним симптомом при медленно прогрессирующих по­ражениях премоторных отделов мозга (например, при медленно расту­щих менингеомах этой области) является обычно распад сложных дви­гательных навыков. Больные начинают замечать, что они перестают хорошо и плавно выполнять привычные операции, особенно такие, в которых участвуют обе руки. Левая рука перестает у них автоматиче­ски выполнять вспомогательные («фоновые») функции, в результате чего быстрая и плавная смена движений в сложном двигательном на­выке нарушается. Машинистки, например, теряют в таких случаях плав­ность и быстроту движений и начинают выстукивать текст одним паль­цем, каждый раз произвольным усилием перемещая палец с одной клавиши на другую. Музыканты перестают давать нужное «туше» и те­ряют технику игры. Начинает меняться почерк: буквы, составляющие целые слова, начинают писаться изолированно; позднее каждый штрих, входящий в состав графемы, требует изолированного усилия.

Естественно, что выработка новых серийных операций и сложных двигательных навыков при таких поражениях почти невозможна.

Таким образом, распад динамики двигательного акта и сложных двигательных навыков составляет центральный симптом нарушения движений при поражении премоторной зоны мозга.

¹ Под «кинетическими» схемами мы в дальнейшем будем иметь в виду схемы, обеспечивающие протекание серии движений во времени со сменой последовательных актов, составляющих основу «кинетической мелодии».

² К таким случаям относятся, например, ограниченные поражения премоторных от­делов коры, возникающие при вдавленных переломах черепа с кровоизлияниями в премоторной области или при экстрацеребральных опухолях этой области, не распро­страняющихся на двигательные отделы коры и не влияющие на подкорковые узлы..

Нарушения произвольных движений при поражении премоторных систем отчетливо выступают в специальных пробах, требующих форми­рования новых двигательных навыков (такие пробы будут специально описаны ниже, см. III, 3, б) особенно в тех случаях, когда премоторный дефект не маскируется дополнительными парезами². Как правило, они выступают не только в контралатеральной, но и в меньшей степени в одноименной поражению руке, что чаще наблюдается при поражениях премоторной области ведущего полушария. Возможно, что это говорит не только о наличии одноименных связей премоторной области, но и о» том, что с ее поражением нарушается функциональная организация любого двигательного акта, участвующего в сложных двигательных навыках.

Естественно, что в зависимости от расположения поражения внутри премоторной области двигательные дефекты могут проявляться либо в движениях руки, либо в оральном праксисе. Во всех случаях, однако, они носят принципиально однородный характер и выражаются в опи­санном выше нарушении кинетической структуры двигательного акта.

В наиболее тяжелых случаях поражения премоторных отделов мозга (особенно с распространением поражения на подкорковые систе­мы) это нарушение кинетической структуры двигательного акта можно видеть в нарушении нормального соотношения «основных» и «фоновых» компонентов движения. Если нормальный испытуемый в ответ на ус­ловный сигнал легко поднимает руку и тут же опускает ее или нажи­мает на резиновый баллон и тут же расслабляет мышцы кисти, то у больного с поражением премоторных систем мозга эти «фоновые» ком­поненты движения могут исчезать. Больной задерживает поднятую-руку или сжатую кисть и требуется специальная дополнительная ин­струкция, чтобы рука вернулась в исходное положение.

Этот факт нарушения автоматической денервации раз начавшегося движения часто является одним из основных дефектов двигательной сферы больных данной группы. Если в поражение вовлекаются под­корковые экстрапирамидные аппараты, нарушения кинетической орга­низации движения выступают уже в простых пробах. Однако они могут наблюдаться и при локальных поражениях, ограниченных лишь премо-торными отделами коры, чаще в более сложных движениях. К числу таких движений относится, например, комплексное движение с выбра­сыванием руки вперед и одновременным сжиманием пальцев кисти в кулак, а затем в «кольцо» (эта проба будет описана специально ниже: III, 3, б). Совершая один компонент этого сложного движения (на­пример, выкидывание руки вперед), больной не может одновременно придавать кисти заданное положение и выполняет оба компонента дви­жений порознь. Однажды выполнив движение, больной не может пере­ключиться с одного движения на другое и продолжает, например, много­кратно выбрасывать руку с пальцами в позе «кольца», не изменяя эту позу. Нарушение плавно выполняемого переключения проявляется тем более отчетливо, чем грубее выступают симптомы поражения премо­торной зоны. В меньшей степени оно может наблюдаться у больных с постцентральными поражениями, у которых затруднена не столько де-нервация раз выполненного движения, сколько поиски нужной позы.

¹ Эта проба на «реципрокную координацию» была предложена в свое время Н. И. Озерецким (М. О. 'Гуревич и Н. И. Озерецхий, 1330). Подробное описание этой пробы дается ниже (см. III, 3, б).

Поражения премоторных отделов коры обоих полушарий, возни­кающие при парасагиттально расположенных патологических процессах (например, при опухолях в области продольной щели) могут вызывать аналогичные нарушения особенно в пробах, требующих выполнения сложных сочетанных движений обеих рук. Этот синдром был специаль­но описан Т. О. Фаллер (1948). Так, например, достаточно предложить такому больному одновременно менять положение обеих кистей (одну сжатую в кулак, а другую в позе расправленной ладони), чтобы видеть те трудности, которые вызывает ее выполнение у больного с пораже­нием премоторных.отделов коры ¹. Как правило, плавное и одновремея-

-ное изменение положения обеих рук оказывается для таких больных не­возможным, и они либо осуществляют каждый элемент комплексного движения порознь, либо же из сочетанных движений выпадает одна ру­ка (обычно контралатеральная очагу).

Нарушение плавной последовательной смены двигательных актов приводит к тому распаду сложных двигательных навыков, который яв­ляется основным симптомом поражения премоторных отделов коры го­ловного мозга.

Наблюдаемые при поражении премоторных отделов мозговой коры нарушения кинетической организации двигательного акта отчетливо выступают также в пробах на выполнение ритмических движений, кото­рые за последнее время прочно вошли в систему клинических методов исследования двигательной сферы. Эти пробы исключают нахождение различных поз руки и в наиболее чистом виде выделяют ритмическую организацию движения. К ним относятся, например, задания отстуки­вать различные по сложности ритмы, а именно: простые ритмические группы " " ",или '" "⁽ или группы с акцентами " ^ ^ ^ " ^ ^ ^ или •\у w w " w w w ") 1. Больные с поражением постцентральных отделов коры относительно легко справляются с подобными заданиями; однако последние вызывают значительные трудности у больных с поражением премоторной зоны. Объединение отдельных ударов в кинетические ме­лодии, быстрый переход от одной кинетической структуры ритмов к другой и особенно быстрая и плавная смена акцентов, включенных в рит­мический узор, часто оказываются для таких больных недоступными. Как правило, требуемый двигательный навык не возникает, постепенно вырабатывающийся двигательный стереотип становится инертным и переключение с одного упроченного ритмического узора на другой или изменение акцента удара становится невозможным. На рис. 58 мы при­водим примеры таких нарушений в выполнении ритмических ударов больными с поражением премоторных систем; подобные факты были подробно изучены в работах Ф. М. Семерницкой (1945) и Е. Г Школь-ник-Яррос (1945).

Нарушение кинетической организации двигательного акта, возни­кающее при поражении премоторных отделов мозговой коры, с отчетли­востью выступает и в ряде графических проб, при выполнении которых больной должен чередовать различные элементы рисунка. Примером таких проб, специально описанных (III, 3, б), может быть рисование

узора, состоящего из разных звеньев (fTATWVN)»^ПР^И котором боль­ной не должен отрывать руку от бумаги. При рисовании такого орна­мента больной с поражением премоторных систем начинает вырисовы­вать каждый штрих отдельно или же вырабатывает простой двига­тельный стереотип, состоящий из одного повторяющегося звена..Устойчивый графический навык с постоянным плавным переключением звеньев не образуется (рис. 59).

Подробное описание этих проб дается ниже (см. III, 4, в).

Легко видеть, что во всех этих случаях страдает не столько диф­ференцированный состав или топологическая схема, сколько кинетиче­ская структура движения. Таким образом, основная трудность, возни­кающая у больного с поражением премоторных отделов коры головно­го мозга, заключается не столько в том, чтобы направить дифференци­рованные импульсы к различным группам мышц, сколько в том, чтобы объединить импульсы во времени, что необходимо для образования плавной «кинетической мелодии».

Все, что мы сказали выше, дает основание для того, чтобы рассмат­ривать премоторную зону коры как аппарат, обеспечивающий синтез сложных, протекающих во времени серий движений.

Если поражение не остается в пределах премоторной коры, но рас-
пространяется в глубь моз-
гового вещества, задевая
связи премоторной области
с базальными двигательньи-
ми узлами, к описанным вы-
ше симптомам присоединя-
ются значительные измене-
ния тонуса и грубые персе-
верации, выступающие в
виде «высвобождения пер-
вичных автоматизмов». При-
мером такой резко выражен-
ной инертности может быть
насильственное схватывание,
которое, по Фултону (1935,
1937 и др.), является одним
из основных симптомов, воз-
никающих после экстирпа-
ции премоторной области у
обезьян. У человека этот
•симптом появляется лишь
при грубых поражениях
премоторной области, нару-
шающих ее нормальные
взаимоотношения с базаль-
ными двигательными узла-
ми. Чаще же двигательные
персеверации у премотор-
ных больных принимают
форму продолжения раз на-
чатого произвольного дви-
жения. Невозможность оста-
новить начавшееся действие
не нарушает намерения боль-
ного; больной не заменяет
нужное действие каким-либо дру-
гим, однако он не может денер-
вировать двигательные компонен-
ты, входящие в состав этого дей-
ствия. Так, например, больной,
начавший рисовать круг или тре-
угольник, продолжает рисовать
•его много раз подряд или, начав
писать какое-либо слово (или
число), продолжает несколько
раз подряд писать входящие в
него буквы (или цифры). Харак-
терно, ЧТО ЭТИ явления обострч- Рис. 59. Выполнение графических проб на
ЮТСЯ К моменту максимального переключение больным с премоторным син-
нарастания патологического со- _Б._{1ЮЙ п>} (_ране„^ ^ премоторной об-
стояния премоторных отделов ласти)
мозга и постепенно исчезают по мере восстановления функций этой об­ласти.

На рис. 60 и 61 мы приводим два примера таких насильственных, движений, проявлявшихся в рисовании и письме. У первого больного-эти явления появились после кровоизлияния в глубине премоторной об­ласти, у второго аналогичные явления возникли после удаления арах-ноид-эндотелиомы той же области. Персеверации удерживались во вре­мя регионарного отека мозга и вместе с отеком постепенно исчезли.

Рис. 60. Насильственные движения в-рисовании и письме после гематомы в глубине левой премоторной обла­сти

Устойчивость симптомов патологической инертности в двигатель-

ном анализаторе при глубоких поражениях премоторной области и бе­лого вещества мозга настолько велика, что, как показали исследования Б. Г Спирина (1951), они могут быть с успехом использованы для ана­лиза динамики состояния больного. В отдельных случаях описанные выше явления патологической инертности нервных процессов распро­странялись и на сензорную сферу и, как мы могли наблюдать в подоб­ных случаях, больной, начавший производить жевательные движения, заявлял, что ему кажется, что эти жевательные движения продолжают­ся еще долгое время после того, как они фактически прекратились. Электромиографические исследования, проведенные в подобных случа­ях, показали, что разряды импульсов, регистрируемых в мышцах руки_г

.действительно продолжают сохраняться длительное время после дви­жения. На рис. 62, взятом из исследования О. М. Гриндель и Н. А. Фи-липпычевой (1959), мы приводим пример электромиограммы и механо-граммы, указывающих на наличие застойного очага возбуждения в со­ответствующих отделах двигательного анализатора при патологиче­ском состоянии премоторной области мозга.

Эти факты отчетливо говорят, что поражение премоторных систем может приводить к своеобразным изменениям двигательных процес­сов, которые имеют, однако, совсем иной характер, чем нарушение дви­жений, возникающее при поражении постцентральных отделов мозга.

#

Все, что мы сказали выше, позволяет сделать некоторые выводы о функциональном значении премоторных отделов в организации произ­вольных движений человека.

Организация произвольных движений представляет собой сложный процесс, который опирается на две группы зон, входящих в состав кор­ковых отделов двигательного анализатора.

Постцентральные отделы сензомоторной области обеспечива­ют топологическую организацию двигательных импульсов, направляя их к определенным группам мышц и уточняя состав двигательного акта. Премоторные отделы коры, по-видимому, обеспечивают прежде всего кинетическую организацию движения, создавая возможность денерви-ровать раз возникшие движения, осуществлять переключение с одного движения на другое и превращать отдельные двигательные акты в плав­ные, серийно организованные двигательные навыки.

Исследование функций премоторной зоны находится еще в самом начале; явления, возникающие при поражении премоторных отделов коры и тесно связанных с ней подкорковых экстрапирамидных образо­ваний, нуждаются еще в тщательном анализе. Однако нет сомнения в том, что эти исследования позволят выявить особые дифференцирован­ные механизмы, лежащие в основе центральной организации движе­ний, и тем самым приблизят нас к новым знаниям о структуре двига­тельного акта человека.

е) Нарушение кинетической структуры речевого акта и синдром «эфферентной» (кинетической) моторной афазии

Только что рассмотренные явления нарушения кинетической орга­низации движения и патологической инертности в двигательном анали­заторе непосредственно подводят нас к анализу тех специфических ме­ханизмов, которые лежат в основе одной из форм патологии экспрес­сивной (моторной) речи. Они играют существенную роль в суммарной картине моторной афазии и в чистом виде могут наблюдаться в слу­чаях поражения нижних отделов левой премоторной зоны.

До сих пор эти нарушения привлекали к себе недостаточное вни­мание исследователей и чаще всего не выделялись из общего описания явлений моторной афазии. Моторная афазия обычно описывалась как единое целое, без анализа тех различных форм, которые могло прини­мать нарушение моторной стороны речи при различных по локализации поражениях мозга.

Выделение двух составных компонентов, необходимых для осу­ществления двигательного акта: его кинестетической основы, обеспечи­вающей дифференцированный состав сложных движений, и его кинети-

ческой структуры, лежащей в основе образования плавных, протекаю­щих во времени двигательных навыков,— дает возможность по-новому подойти к анализу моторной стороны речи и описать два различных компонента (или две различные

формы) МОТОРНОЙ афаЗИИ. 7^йдень после оперицсш

Выше мы указали на ту роль, которую играет в формировании артикуляций кинестетическая аффе-рентация, и попытались в кратких чертах дать характеристику кине­стетической (постцентральной) мо­торной афазии.

Сейчас мы обратимся к анали­зу кинетических предпосылок про­текания речевого акта и попытаем­ся кратко описать особенности ки­нетических (премоторных) наруше­ний экспрессивной речи, которые могут входить в состав моторной афазии, а иногда и выделяться как особая форма моторно-афазических расстройств.

Дата добавления: 2015-10-21