Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 50 страница

— Да, — ответил Люциус, проклиная веритасерум, и понимая, что пропал.

— Вот и я про это, а ведь она не Нарси. Хоть, должен признать, паршивка и похожа на неё характером до жути. Но я не собираюсь лишать наших мальчиков счастья, только потому, что из-за тебя мы потеряли Нарциссу, — с ненавистью в голосе сказал Северус.

— Они ещё молоды, они найдут себе другую, они ещё смогут. А мы — уже нет. Она такая же, как будто Нарси снова с нами... — говорил Люциус, не имея никакой возможности остановиться и понимал, что копает себе могилу. Он ещё и себе-то не до конца признавался в этих мыслях, а боггартово зелье вырывало эти слова из него с легкостью.

Северус зло рассмеялся: — А я-то, дурак, до последнего надеялся, что не прав! В общем так. Программа нашего “отдыха” такова: существует древний очистительный ритуал, он очищает душу, тело и магию от всего инородного и чуждого. Для тебя — это шанс снова стать самим собой, а не той пародией на человека, которого я люблю и уважаю.

— Что за ритуал? — обреченно спросил Люциус, он прекрасно знал, что если уж Северус что-то решил, то пойдет в своем решении до конца и спорить с ним, особенно когда он в таком состоянии, или умолять его — бесполезно.

— Вариация на тему ритуала очищения рода, — улыбаясь, как нильский крокодил, сообщил Северус.

Люциус содрогнулся всем телом: все вариации подобных ритуалов были жутко болезными и относились к темным разделам магии крови. По факту, они взывали к самой крови и магии, поэтому требовали в оплату и того, и того.

— Что конкретно ты собираешься со мной сделать? — в панике спросил блондин.

— Для начала, напою тебя моими любимыми зельями, потом воспользуюсь помощью устройств изобретенных маггловским гением, и постараюсь принести тебе как можно больше боли, и если у меня получится, смешаю ее с удовольствием. Чем дольше ты выдержишь, тем сильнее подействует магия.

— Северус, пожалуйста, я согласен на все твои условия, только не надо, — начал умолять Люциус.

— Поздно. Веди себя как мужчина, — произнес Северус и подошел к шкафчику с зельями.

Провозившись там с минуту, он вернулся с несколькими бутылочками.

— Пей сам, добровольно, или введу прямо в кровь. Ты ведь знаешь, что последствия будут намного хуже, — сказал Снейп, поднося к губам распятого любовника первый флакон с зельем.

Люциус выпил, и ему захотелось выплюнуть эту гадость немедленно. По вкусу он узнал ту дрянь из разработок Сева, которую так любил Лорд. Она заставляла жертву находиться в сознании до самого конца и не позволяла загнуться от боли раньше времени. Вторым последовал какой-то сладковатый отвар.

— Это экспериментальный афродизиак, наслаждайся, — садистская улыбка Северуса ярко напомнила, почему его так уважал Лорд.

Следующим было зелье, усиливающие ощущения, и последним — лёгкое болевое длительного действия. Той дозы, что влил этот маньяк, должно было хватить часов на восемнадцать, в лучшем случае.

Удовлетворенно хмыкнув и окинув взглядом труды своих рук, Северус отошел к стене и выбрал мягкий, но тяжелый кнут. Он не сдерёт кожу и не сломает кости (при правильном использовании), но мышцы и связки пострадают крепко. А Северус в среде Пожирателей славился не только, как зельевар и дуэлянт, но этот свой талант он старался не демонстрировать.

Свив кнут кольцами и повесив его на пояс, Северус стал обходить Люциуса по кругу, против часовой стрелки, держась рядом со стеной, зажигая факелы и расставленные благовония. В это время он начал произносить слова ритуала:

— Тьма Прародительница, прими в жертву кровь, боль и наслаждение верного Твоего. Даруй ему очищение и единение с Тобой. Благослови Род его и его самого на долгое служение Тебе. Пусть свершится всё по воле Твоей.

Обойдя круг, Северус подошел к Люциусу, и тот к своему ужасу заметил, что и без того черные глаза любимого, словно бы, начисто лишились белка и представляют собой бездонные провалы, в которых плещется Тьма.

Это существо посмотрело в глаза Люциусу, как будто пытаясь разглядеть душу

— Развесели меня. У меня давно не было такой забавы. Если ты будешь так же забавен, как и тот в ком я — я награжу вас, — существо мечтательно улыбнулось и зашло за спину Люциусу, кнут засвистел в воздухе и развалины древнего храма, впервые за несколько столетий, огласил крик человеческой жертвы. Эта жертва была ценнее во много раз тех последних, что доставались ему, потому, что была добровольной. Ведь глядя в глаза чудовища, Люциус внутренне согласился со всем, что сегодня произойдёт, а Северус заплатил по счету тем, что стал палачом для самого дорогого ему человека.

______________________________________

[1] Ма́ндала — сакральное схематическое изображение либо конструкция, используемая в буддийских и индуистских религиозных практиках.

Глава опубликована: 07.06.2011

Глава 42

С самых первых слов ритуала, произнесенных Северусом, сила магии в помещении стала нарастать, и с каждым произносимым звуком что-то в нём неуловимо менялось: складывалось ощущение, что в глубинах просыпается что-то бесконечно древнее и безмерно сильное. Это неописуемое нечто оттеснило слабое человеческое сознание Северуса на задний план и уже само закончило ритуальную фразу.

Дальше зельевар только наблюдал за действиями своего тела. Он знал, что если приложить усилие, то можно полностью вернуть контроль над собой. Но сейчас это казалось таким неправильным, ощущалось, будто здесь и сейчас он нашел давно потерянную часть самого себя и очень хотел вернуть такую же часть и своему возлюбленному. Этот Северус не стеснялся кричать о своей любви всему миру, да и Мир, вдруг, стал огромным и многомерным, перестав ограничиваться рамками одного государства или даже целой планеты.

С каждым взмахом плети, с каждой каплей крови, упавшей на мандалу, в его душе рушились стены, открывались новые просторы, в тоже время в тело вливалась сама Магия и чистые Знания. Это было удивительно. В этот момент он чувствовал себя почти Богом и точно знал, что и как надо сделать, чтобы помочь его любимому и дать им шанс снова стать цельными.

Каждый удар оставлял на коже Люциуса неглубокую ссадину. Но этих ударов уже было нанесено очень много и спина, ягодицы, бёдра уже представляли собой одну большую рану; кричать у Люциуса уже не было никаких сил, да и голос был сорван давно и напрочь. При каждом соприкосновении с кнутом из пересохшего горла вырывался только страшный, надрывный хрип. Если бы не проклятые зелья, то Люциус уже давно бы погрузился в спасительные объятья беспамятства. Но в этом милосердии ему было отказано. С каждой секундой в душе нарастало ощущение агонии. Внутри него, как будто, что-то горело — это убивало его.

Вот кнут прошелся и по ногам.

Люциус надеялся, что его ждет хоть небольшой перерыв, но надежда не сбылась. Северус отошел к шкафчику, достал какие-то флаконы, один, оказавшийся кроветворным зельем, влил ему в горло, а второй вылил в наколдованное ведро воды и не раздумывая окатил блондина получившимся раствором.

О! Это было самое странное ощущение в жизни Люциса. Вся задняя часть тела горела огнём, будто её прижигали железом, но уже через несколько секунд она начала чесаться. А потом по телу, от самых кончиков пальцев ног, растекаясь по спине и уходя в голову и руки, которые Люциус давно перестал чувствовать, прокатилась волна чистейшей Магии. Она заставила тело биться в конвульсиях, превращая боль в запредельное, наркотическое удовольствие.

Вместе с магией накатило возбуждение, и когда волна магии перемешалась с сексуальным возбуждением и болью, он излился на пол. Это был самый сильный оргазм в его жизни. После него тело почувствовало себя обновлённым и словно более живым. Боль полностью ушла, и слегка подвигав плечами, Малфой понял, что все его раны зажили.

Всё это время Северус смотрел на него не отрываясь, и на его лице было такое выражение, с которым он обычно смотрел на удавшееся зелье.

— Ну что, понравилось? Тогда продолжим, я обещал, что подарю тебе весь день, — сказал Северус со смесью азарта, садизма и нежности в голосе.

И снова занёс кнут.

Ещё шесть раз Люциус погружался в пучину агонии и взлетал на волнах эйфории. И каждый раз волна магии, захлестывавшей его, становилась всё мощнее и мощнее, а оргазмы — продолжительнее и сильнее.

Ни Северус, ни Люциус не обращали внимания на то, что мандала на полу давным-давно наполнилась кровью Люциуса и начала пульсировать кроваво-красным светом. После каждого круга пытки цвет сияния менялся, отходя от красного, и на последнем оргазме комнату озаряли уже не факелы, а фиолетовое сияние мандалы, которое делало всё вокруг призрачным и потусторонним. В этом сиянии стали видны странные письмена, которыми, как оказалось, были покрыты все стены.

— Первый круг окончен. Жертва принята, душа и тело очищены. Желает ли жертва продолжить ритуал? — послышался странный, шипящий голос, доносящийся от стен.

— Да! — последовал двойной ответ.

Они не сговаривались и не до конца понимали, что происходит, но чувствовали, что так будет правильно.

— Второй круг очищения магии и высвобождение силы. Испытание огнём, — прошипел голос.

Почему-то Северус знал, что надо делать: он не планировал этого, но так происходит, когда сама Магия или какая-то могущественная Сила берет на себя управление ритуалом. Северус опустился на пол и положил руки на внешний круг мандалы, опустив кончики пальцев в кровь. В тот же момент выбитое на полу изображение начало высасывать из него магию, а вокруг Люциуса зажегся огонь рубинового цвета, его рот открылся в беззвучном крике, тело выгнулось дугой. Было видно, что огонь доставляет ему неимоверную боль, но при этом на теле не появилось никаких видимых повреждений.

Мандала высасывала Северуса, казалось, что она хочет осушить его до самого дна, лишив всех жизненных сил, и он точно знал: стоит ему приложить усилия и оторвать руки от пола, как их мучения прекратятся. Но та часть его, которая крепла и росла всё это время, знала, что всё должно происходить именно так, как происходит и никак иначе. В определённый момент он понял, что умирает от магического истощения, но именно в этот момент круг его и отпустил.

Сил встать не было, Северус со страхом думал, что, похоже, он всё испортил: сейчас он тут отдаст концы, а вслед за ним неизбежно отправится и Люциус, просто потому, что его некому будет освободить. Но в это мгновение стены засветились чистым золотом, и тело зельевара начало наполняться незнакомой магией. Вскорости он сам кричал от боли и бился в конвульсиях на полу потому, что его тело перестраивалось под новый тип и объём магии. Когда боль стихла, он поднялся и подошел к Люциусу; тело мага светилось разными цветами. Откуда-то в голове зельевара всплыли Знания, что так светится аура человека, и, что недостаток красного свечения говорит о том, что ему не хватает жизненных сил.

Северус подошел к шкафчику и взял два флакончика с укрепляющим личной модификации: это зелье усиливало восстановление жизненных сил за счёт магии. Выпив зелье сам и влив его любимому, он с удивлением заметил, что у Люциуса нет на руке метки. Быстро глянув на свою конечность, он убедился в том, что и она лишилась своего “украшения”.

Люциус медленно приходил в себя.

— Любимый, похоже, теперь я втравил нас в неприятности. Пока я нормально думаю, хочу предупредить: кажется, нас ждёт ещё минимум шесть подобных процедур, а в качестве приятного известия могу сказать, что метки больше нет, — быстро проговорил Северус, опасаясь, что через мгновение всё начнётся снова и он не успеет ничего сказать партнеру.

Люциус явно что-то хотел ответить, но у него ничего не получалось. Голосовые связки не восстановились, судя по всему, повреждения были очень сильными, а на их излечение уйдёт много времени и курс зелий.

Вдруг, в голове Северуса раздалось:

— Сука ты, Северус, и я тебе это ещё припомню, — а потом, после паузы. — Но я тебе благодарен. Если выживем, то нам о многом нужно будет поговорить.

Это было неожиданно, но при такой концентрации магии удивляться было нечему. Похоже, этот ритуал заставлял их отдавать все свои жизненные и магические силы, заменяя их на странную магию этого места. Какие у всего этого будут последствия, было совершенно не ясно, но пока всё укладывалось в законы ритуальной магии: жертва — вознаграждение. Просто они никогда не слышали о ритуалах, которые требовали бы такого количества энергии и силы от магов, а все известные им, для которых требовалось бы столько сил, были рассчитаны на большее количество участников.

Их занимательные размышления были прерваны изменением цвета стен. Теперь они пылали холодным серебром. Это был явный знак того, что пора занимать места согласно купленным билетам. Опустившись обратно на пол и положив руки на внешний круг мандалы, Северус снова почувствовал, что сквозь него потекла магия. А вокруг Люциуса вспыхнуло оранжевое пламя. На этот раз казалось, что процедура далась легче, хотя под конец он был не уверен, что смог бы выжить, если бы не Магия этого места.

— Северус, — на этот раз отчётливо послышалось у зельевара в голове, — ты как?

— Хреново, но думаю тебе ещё хуже.

— Не знаю... Я странно себя чувствую, будто из меня выжигают какую-то заразу или проклятье. Больно, но приносит огромное облегчение.

Во время этого странного диалога Северус снова сходил за зельями. Когда они их выпили, тело наполнилось звенящей энергией и бурлящей Силой. Эта Сила отличалась от всего, что когда-либо доводилось чувствовать им обоим. Она была огромна, но при этом не давила и ничего не требовала. Она призывала жить, радоваться жизни и познавать мир во всём его многообразии. Все прожитые годы и интриги двух небезызвестных “Великих” магов показалась детской вознёй двух душевнобольных или обиженных детей. Мир стал проще, прозрачней, многое потеряло значимость, приписываемую раньше, а многое обрело совершенно иной смысл: мелкие события, выборы, личные решения — это стало гораздо важнее того, кто выиграл и кто проиграл в былой войне. Рабство у Волан-де-Морта перестало казаться ужасным и непростительным: это был бесценный опыт, который они получили, а испытав его, многое о себе поняли. В процессе идущего своим чередом ритуала, выгорала ненависть, ярость, презрение, страх, осуждение. Они менялись.

После небольшого отдыха всё повторилось снова, только теперь Северус чувствовал различие в Силе, которая проходила сквозь него и превращалась в ярко желтое пламя; появилась тянущая боль, больше всего напоминающая боль, исходящую от сразу нескольких растущих нарывов, располагающихся по центральной линии тела в тех местах, где, согласно древним учениям, располагаются чакры. До конца этого круга ощущение стало подавляющим, складывалось впечатление, что это множественная беременность или нечто вроде того.

Добраться до шкафчика с зельями Северусу удалось с большей легкостью, чем в прошлый раз, хотя тело отдавало болью при каждом шаге, а кости и мышцы ломило так, будто его только что сняли с дыбы.

Залившись зельями, мужчины посмотрели друг на друга и поняли, что состояньице у них одинаковое. Зелье помогло слабо, очевидно, нарушение было не в теле, а в магической оболочке. Стало страшно. Что будет, когда это рванёт?

Вернувшись на своё место, пока ещё были силы, Северус свалился на пол, и тут до него донесся звук падения тела. Приподняв голову, он увидел, что Люциус лежит на полу. Как он оказался свободен, Северус не понял, да это было и не важно, просто захотелось оказаться рядом.

“Да гори оно синим пламенем”, — подумал Северус и подполз к партнеру.

Оказавшись между двух столбов, он крепко прижался к любимому. Его чувства к этому невозможному снобу и нарциссу сейчас были самым главным в его жизни. Он с неотвратимостью понял, что ему всё равно — где и с кем будет жить Люциус. Главное, чтобы жил и был счастлив. А когда стены запульсировали золотым и вокруг них взметнулось зеленое пламя, он понял, что никогда не сможет больше навязывать любимому свой выбор: это только его жизнь, только его выбор и его опыт, он, Северус, не может украсть всё это у человека, которого любит.

Лежащий рядом мужчина заворочался, повернулся к Северусу лицом и посмотрел прямо в глаза. И зельевар увидел, как через глаза блондина на него смотрит вечность полная любви. В этот момент напряжение в телах мужчин достигло пика, и, двигаясь снизу вверх, их потрясли взрывы.

В следующее мгновение Северус увидел словно со стороны: вот он, Люциус и Нарси — выглядят по-другому, но чувства их также сильны, состояние было похоже на сон или горячечный бред.

Жизнь проплыла перед глазами, выросли дети. Потом была следующая жизнь, в ней они не смогли сберечь своё счастье, он убил Люциуса и женился на Нарси, но в этой жизни чего-то не хватало, они не были счастливы. Вот ещё одна, он отец, Люциус его сын, Нарси жена Люциуса. Эта жизнь более счастливая, но он очень одинок, единственное его счастье — это сын со своей женой. А вот Люциус — кардинал, и он сжигает Северуса на костре, в этот раз они даже не встретили Нарси. И так жизнь за жизнью: воины, палачи, герои, монахи, предатели, маньяки, страстные любовники и любящие отцы. Было даже несколько раз, когда Северус был женщиной.

“Как всего много и это всё я!” — на этой мысли зельевар очнулся.

В теле была легкость, вставать не хотелось. Рядом с мужчинами стояло по кувшину с водой и по подносу с фруктами. Люциус заворочался и тоже пришел в себя.

— Ты как?

— Вроде жив, но ещё не уверен. Мне, кажется, я тебя сжег на костре, прости.

— Ничего, я тебя отравил один раз и парочку раз зарезал. Так что мы квиты.

— Мне плохо без неё. Всегда было плохо. Радует только одно: теперь я точно знаю, что встречу её в следующий раз.

— Да. Прости, что всё это затеял, я очень испугался. Я не смог бы выжить, если бы ты ушел в себя.

— Это тебе спасибо, Сев. Я ведь действительно уже распланировал, как сделать Мэйт нашей женой. И самое безобидное в моем плане, было исправить память ей и мальчикам.

— Я это понял и она тоже.

— Не такой уж я и хитрый, — грустно ответил Люциус.

Так переговариваясь и поедая дары природы, мужчины не обратили внимание, что прошло довольно долго времени.

— Интересно сколько сейчас времени?

— Лучше спроси: какой сейчас день? Я планировал управиться за сутки, а сколько мы провалялись совершенно не понятно, — ответил Северус.

— О! Опять начинается, — отреагировал Люциус на светло-золотое свечение стен.

Вокруг них вспыхнуло голубое пламя. Они оба плавно погрузились в состояние, похожее на глубокую медитацию. Тело само открылось навстречу энергии, что лилась сквозь них и приносила понимание совершенства мира, его гармонии и уникальности, и о неповторимости жизни человека. Это состояние было наполнено осознанием собственной самодостаточности и того, что каждый человек сам творит свою судьбу. В нём была любовь ко всему миру. Это было возвышенно и красиво. Когда пришло время открывать глаза, это вызвало чувство потери и желание вернуться в такое уютное состояние.

Их снова ждала еда.

— Похоже, мы надолго проваливаемся. Я проголодался, — сказал Люциус.

— Не обязательно. Ты не заметил, что ешь, но ещё не опорожнялся. Тут явно без магии не обошлось. Из нас столько всякой дряни выкачали, что я уже ни в чём не уверен. И если честно — мне страшно. Я не смогу жить так, как от нас хотят. Нас просто уничтожат. Цветочки, лепесточки, любовь к людям, б-р-р-р-р. Дамблдором попахиват.

— Не уверен, что от нас хотят именно этого. Мне кажется — это просто этап.

— Будем надеяться, — зевая, откликнулся Северус.

Ещё до того как стены засветились белым светом, он почувствовал приближение огромной волны Силы. Она не была похожа на предыдущие. Она несла Знание. Непоколебимую уверенность в себе и силу воплотить всё задуманное. С кристальной чёткостью виделись пути развития ситуаций и методы достижения любых возможных целей. Это было состояние, в котором завоёвываются империи, легким мановением руки меняется ход истории целых наций, иницируются религии. Самым удивительным было точное знание всех этапов достижения сверх-целей и ощущение возможности легкой реализации этих знаний на практике. Это кружило голову. Но и пугало Северуса тем, что люди казались слишком примитивными, и только те, кто прошел с ним этот путь, казались достойными внимания и уважения. Это было состояние истинного Лорда. Северусу было тяжело возвращаться в мир людей, и только ехидный голос откуда-то сбоку поспособствовал этому:

— Если придерживаться твоей логики, то теперь от нас хотят, чтобы Мы заняли место Волан-де-Морта, — заявил Люциус, попивая воду из хрустального бокала.

— Я пас что-либо предсказывать, у меня фантазия закончилась.

— Согласен. Но если твои предсказания верны, нам остался только один круг.

— Думаю, верны. Похоже, это входит в правила.

В последний раз они оба погрузились в сон-медитацию, не увидев, как в храме потухли огни, стены почернели, а вокруг них начало подниматься фиолетовое пламя. Когда они очнулись, воспоминаний о последнем круге не осталось в их сознании. Было только ощущение прикосновения к чему-то священному.

Вернулись они с ощущением, что старая жизнь окончена, а вот новая ещё неизвестна, хотя, теперь эта неизвестность не пугала, а скорее завораживала. Лёжа на полу, они чувствовали всё живое на многие мили вокруг. Чувствовали, как змея ползёт по дереву, как мышь роет нору, как тигр в глубине джунглей преследует добычу. Но самое главное, они чувствовали друг друга и больше не боялись потерять. Они оба приняли смерть Нарциссы. Пройдёт ещё время, и они будут не раз засыпать в объятьях друг друга в слезах. Но это уже нормально. Это уже можно пережить.

Они не замечали, что мягкое фиолетовое сияние разгоняло тьму в абсолютно темном помещении. Оторвались они от своих ощущений только тогда, когда послышался шуршащий звук, словно по земле ползёт большая змея. Сев, они заметили антураж помещения и то, что на одной из стен, прямо напротив колонн, тьма загустела и как-будто шевелится. Это было странное, завораживающее зрелище. Из этой шевелящейся тьмы, как из коридора, и доносилось шуршание.

Странно, но страха не было, а вот любопытство просто зашкаливало. В какой-то момент тьма расступилась и пропустила удивительное создание. Это была легендарная нага.

Полу-женщина, полу-змея. Причём женщина была удивительной красоты. Изящное, но явно сильное тело, удерживал в вертикальном положении крепкий хвост, покрытый жемчужной чешуёй. Оно не было прикрыто ничем, если не считать струящихся по точёной шее платиновых волос и золотых украшений, слегка прикрывающих роскошную грудь. Гордая голова с тонким подбородком и широкими скулами; огромные голубые глаза с вертикальными зрачками царственно взирали на мужчин сверху вниз ещё и потому, что она была выше их.

— Вы меня повеселили, — раздался знакомый голос. — Давно тут не появлялось таких, как вы. Сюда шли за местью, деньгами, славой. Вы же пришли, чтобы найти себя и познать любовь. Одно это заслуживает награды. И вы её получили. Вы свободны, здоровы, сильны и для вас этот мир теперь — безопасный дом. Вместе вы преодолеете любые трудности. Но вы были упорны и выдержали до конца второго круга. До вас это получалось у смертных всего несколько раз, поэтому я сама пришла посмотреть, чтобы решить, какую награду предложить, — сказала нага, с любопытством разглядывая двух мужчин, один из которых был абсолютно голый, а на втором были только кожаные штаны. Куда делась его обувь Северус и сам не знал.

Приблизившись к ним, она внимательно посмотрела в глаза обоим.

— Ну что ж, Люциус Абрахас Малфой, человек, я предлагаю тебе Знания и Магию нагов и возможность того, что твои дети унаследуют этот дар, — торжественно сказала женщина.

— А, что включает в себя магия нагов? — деловито поинтересовался блондин.

— Мы живём миллионы лет и даже если умираем, то сохраняем все свои Знания и Силы при перерождении. Мы дети Вселенной, путешествующие из мира в мир, и наша магия находит пути в нужное место и открывает врата. Мы живём в гармонии с природой, и сама Жизнь защищает и поддерживает нас. Тебе интересно такое предложение? — с насмешкой в голосе спросила прекрасная нага.

— Вполне приемлемо. Как я понимаю, там ещё кое-что, по мелочам? — начал торговаться голый маг.

— Есть и “по мелочам”, но это будет сюрпризом, — усмехнувшись, успокоила мага нага.

После этого она приблизилась к Северусу.

— В тебе течёт наша кровь, её мало, но она есть. Если ты захочешь, я пробужу твою кровь и душу ото сна, — подумав немного, предложила нага.

— У меня отрастёт хвост? — это было так по-детски и так непосредственно, что женщина вновь рассмеялась.

— Ну, если он тебе будет нужен, то ты его отрастишь, — все еще улыбаясь, ответила женщина-змея. — Так ты примешь своё наследие? — более настойчиво спросила она.

— Приму. За последнее время я понял, что нельзя отрекаться ни от какой своей части, — с грустью сказал Северус.

— Вы, мальчики, такие интересные, я хочу предложить вам, как награду, пройти посмотреть на варианты вашего развития. Это поможет вам выбрать дальнейший путь.

— Но ведь скучно жить, если знаешь всё наперёд, — капризно протянул блондин.

— Не переживай. Я не собираюсь портить тебе удовольствие, — расхохотавшись, ответила нага. — Вы увидите только самые важные события, их будет очень мало.

— Согласны, — быстро сказал Северус, памятуя, о неприятностях молодости и понимая, что знай они будущее — части глупых неприятностей можно избежать. И, хотя, благодаря прошлым глупостям они стали теми, кто есть, но радости это пока не приносило.

— Тогда ложитесь, вы погрузитесь в мир возможностей и взаимосвязей и решите, чего вы хотите.

Двое мужчин послушно улеглись там же, где сидели, и нага погрузила их в состояние, похожее на то, что бывает утром, там, под одеялом, когда глаза еще закрыты, а утро начнется через два удара сердца. Сколько времени они пробыли в этом полу-сне они не знали, а когда очнулись — поглядели друг на друга, потом на пристально рассматривающую их нагу.

— И это ВСЕ может случиться? — спросил Люциус, первым приходя в себя.

— Да, — спокойно ответила нага.

— Но... Ох, Сев? — растерянно позвал любимого блондин.

— А мы должны сделать какой-то выбор? — спросил Северус, не обращая внимания на Люциуса.

— Вы же собираетесь жить дальше? Так что, выбор придется делать в любом случае, а какой именно — это только ваше дело, — сообщила нага.

— Мы видели одно и тоже? — задал очередной вопрос зельевар.

— Вы связаны друг с другом, поэтому, думаю, да, — ответила нага.

— Сев, я хочу пойти в мир наших предков, что скажешь? — поинтересовался Люциус.

— Неплохой выбор, — согласился Северус. — Тут мы, пожалуй, закончили, а там... Там может быть интересно.

— Я хочу пойти с вами и, чтобы вам было интереснее, пойду с вами не сама, а отправлю кого-то, кого вы знаете, — загадочно улыбаясь, сказала нага.

— И кого же вы нам предложите, надеюсь не Волан-де-Морта? — настороженно спросил Северус.

— И не Дамблдора, — в унисон ему, добавил Люциус.

— Ну, что вы, мальчики. Я не столь испорчена. Тем более, подобные встречи вас всё равно ждут на выбранном вами пути...

Как только женщина-змея договорила, воздух вокруг нее задрожал и ее образ начал меняться, это продолжалось несколько долгих мгновений и перед совершенно потрясенными мужчинами предстала... Нарцисса.

-... Нарси?! — воскликнули хором, ошеломленные Северус и Люциус.

Не веря своим глазам, они лежали на каменном полу и судорожно пытались осознать произошедшее. Как такое вообще могло произойти? Ведь несколько мгновений назад перед ними находилось загадочное и легендарное существо, а теперь, вместо него стояла и спокойно улыбалась их любимая!

Дата добавления: 2015-10-21