Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 56 страница

Когда кабинка колеса опустилась вниз, Гарри и Драко вылезли из нее, и отправились искать телефон.

Эрик нашелся в офисе и был занят. Выслушав Гарри, он предложил ему переместиться в его дом и распоряжаться там до его возвращения.

— Эрик будет дома к вечеру, Филипп тоже, — отрапортовал Поттер. — Но мы можем туда переместиться и, кто как, а я лягу спать.

— Я, пожалуй, тоже, — согласился Драко.

Они нашли укромный уголок и Гарри переместил их в эриков дом.

— Спать, — сказал он, увлекая Драко к гостевой спальне.

— Ага, только записку Эрику оставить... — отреагировал блондин.

Гарри проводил любимого в кухню, нашел ему ручку, бумагу и терпеливо дождавшись пока Драко допишет, увел его в спальню. Оба уснули, едва успев донести головы до подушек.

Эрик вернулся с работы довольно поздно, нашел на кухонном столе записку от Драко, в которой тот просил его разбудить, когда Эрик появится дома, включил чайник и отправился выполнять просьбу гостя.

Как он не старался не шуметь, заходя в комнату, Гарри услышал его и моментально вскочил с постели, держа волшебную палочку наизготовку.

— Это я, — тихо сказал Эрик, — все хорошо, кошачий детеныш.

— А, это ты... — сказал волшебник, опуская палочку и усаживаясь на кровать. — Драко, Эрик пришел, — сообщил он открывшему глаза любимому.

— Вижу, — кивнул Драко и потянулся. — Поспи еще? — предложил он, — Я хочу поговорить с Эриком, а потом приду к тебе досыпать.

— Угу, — ответил Поттер и улегся. Через три минуты он уже спал.

Драко, натянув штаны и накинув рубашку, вышел из спальни вслед за хозяином дома.

Вдвоем они пошли на кухню. По дороге Эрик показал гостю ванную и Драко, зевая, отправился умываться.

Умытый и вполне готовый к разговору, блондин появился в дверях кухни через несколько минут и, оглядевшись, занял место за столом. Запах кофе его порадовал несказанно.

Эрик окинул его понимающим взглядом и придвинул чашку. Драко благодарно кивнул и сделал несколько глотков, пытаясь придумать с чего бы начать разговор.

— Я так понимаю, навестить меня было твоей идеей? — пришел ему на помощь Эрик.

— Ага, — просто согласился Драко. — Мне нужно поговорить с тобой...

— Ну, рассказывай... — подбодрил мужчина.

— Даже не знаю с чего начать... — в замешательстве сказал Малфой, делая еще глоток кофе. — Столько всего успело произойти...

— Начни с конца и рассказывай все, что тебе кажется важным. Ну и постепенно все остальное расскажешь, — предложил Эрик, усаживаясь напротив гостя.

— Ага. С конца... Вот сегодня утром, я попросил Гарри рассказать о его детстве, Мерлин мой... Лучше бы я этого не делал. Нет, я знаю, что это необходимо, но это было просто ужасно. Он рассказал, а потом... Мне показалось, что я у него в голове, каким-то образом, перемешался с образом Вернона и... Короче, когда я попытался до него достучаться — он устроил стриптиз, посчитав, что… Ну, ты понимаешь?

Эрик молча пил кофе и ждал продолжения.

— Я не знаю почему, но мне показалось, что Гарри решил, что я его сейчас трахну. И он был готов отдаться, только чтобы я оставил его в покое. Я перенервничал и отвесил ему несколько пощечин. О! Кто бы знал, как я испугался! Это и вправду выглядело ужасно, — сказал Драко, крепко стискивая в пальцах чашку.

— Чего ты испугался? — поинтересовался Эрик, устраивая подбородок на руку.

— Своей реакции. Меня просто взбесило, что он воспринял меня так же, как воспринимает этого ублюдка. И того, что теперь так будет навсегда.

— А что тебя больше испугало? — доброжелательно спросил психолог.

— Да ты знаешь... — Драко нервно передернул плечами — И то, и то. Примерно одинаково. Во всяком случае — в тот момент. Сейчас, пожалуй, больше страшно было, если бы так осталось навсегда.

— Как ты думаешь, что могло стать причиной того, что он принял тебя за дядю? — мягко спросил Эрик. Он прекрасно понимал состояние Драко и делал все, чтобы тот мог выговориться.

— Ну ведь это я пытался его вытрясти из воспоминаний. Мой голос... Может быть то, что я дотронулся до него... — задумчиво ответил тот.

— Думаешь, если бы ты сделал что-то по другому в тот момент, у него была бы другая реакция? — чуть прищурившись, спросил Эрик.

— Понятия не имею! Я точно знал, что надо делать хоть что-нибудь, и действовал автоматически. Ну, а что я еще мог сделать, кроме как пытаться его обнять? — растерянно вопросил Драко.

— А что вы делали до того, как ты попросил его рассказать о прошлом? — спросил Эрик.

— О! Началось все вчера... Нет, позавчера. Ну, я действовал по предложенной тобой схеме, и довел-таки Гарри в процессе игры до срыва. Он попытался меня убить, представляешь? Совершенно на полном серьезе... Хвала Мерлину, что в тот момент он не мог пользоваться магией! — сказал Драко, внимательно глядя на собеседника и где-то в глубине души надеясь, что Эрик что-нибудь скажет. Но тот молчал, и Драко, со вздохом, продолжил повествование:

— Потом, мы устроили потасовку и его запал, когда он устал — прошел, а после этого — нам удалось спокойно поговорить... Договорив, мы спали, Гарри проснулся первым и успел до моего пробуждения осознать, что пытался меня убить и даже решил, что он ужасно опасен. В общем, мне удалось его убедить, что это не так. И мы умудрились довольно продуктивно, а главное конструктивно поговорить в очередной раз... Я предложил прервать игру, и мы разобрали кое-какие моменты, которые в ней происходили. Забавно, но Гарри, кажется, понял, чего именно я от него добивался. И, наверное, даже местами осознал — зачем. Короче, почти весь день прошел в разговорах и сне. Вообще его взрывы эмоций очень сильно изматывают. И не только его самого, но и меня тоже; столько времени подряд я, кажется, еще никогда не спал, ну, разве что, когда болел... — задумчиво сказал Драко.

— На утро, Гарри удрал в грот (ну у нас в парке есть такое место... мы там как-то раз спали, впрочем, это не важно). Когда я его там нашел, он был в каком-то странном состоянии. Весь такой... Как бы это объяснить? — Драко ненадолго замолчал, пытаясь сформулировать своё впечатление от того, как выглядел Гарри в тот момент.

— Ну, как будто, полностью в себя ушел, хотя при этом и реагировал на внешние раздражители. Что произошло дальше я вообще не понимаю, но выглядело это так, будто я оказался внутри его сознания, там где он сидел один… Мне чудом удалось его вытащить из этого ступора... — Драко передернуло от воспоминаний, возникших перед его внутренним взором. Такие глаза, как были у Гарри-из-колодца, не скоро забудутся.

— А дальше... Дальше стало еще интереснее: мы с ним долго говорили, он задавал очень странные вопросы. Во всяком случае, таких он до этого не задавал никогда. Он как будто изучал меня... А, может быть — себя... Потом мы ели, это было забавно: Гарри попросил сам, чтобы я его накормил и в процессе, решил накормить меня. Это было очень... чувственно, нежно и как-то пронзительно, что ли. — Драко улыбнулся, вспомнив, как именно это было.

— Он удивился собственной реакции на процесс, ему понравилось и сильно удивило, что в прошлый раз это же самое действие — бесило... Пока мы ели — перемазались вареньем и Гарри потащил меня в ванную, раздел, дал себя раздеть, залез в воду сам, и затащил меня. Он прикасался ко мне и просил, чтобы я прикасался к нему, потом решил изучить свою и мою реакцию на боль... Мне казалось, что он постоянно к чему-то прислушивается, впрочем, примерно так и было. Он полностью опустил эмпатические щиты и, действительно, прислушивался ко мне. К моим эмоциям. Потом мы занимались сексом, — Драко чуть смутился, но, пересилив себя, продолжил рассказ:

— Это была моя инициатива, но Гарри точно не был против. Он был снизу, и я ласкал его, доводя до полного одурения. Я заставил его просить чуть ли не о каждом движении... Я был очень нежен, и он просил о жесткости. После этого, мы вновь разговаривали. Опять о нашей игре. Он сказал, что хочет попробовать продолжить. И попросил расколдовать его ошейник (ну, когда мы игру начинали — он попросил его зачаровать так, чтобы блокировалась его магия), но сказал, что, в принципе, готов продолжить наш эксперимент даже если магия будет блокирована и дальше. Потом мы еще немного поболтали, пообедали... ну и дальше было то, с чего я начал свой рассказ, — сказал Драко и немного помолчав, добавил:

— А еще — когда он пришел в себя, он захотел побывать в доме родственников, и пообщаться с ними. Собственно, так мы оказались в Лондоне сегодня... Встреча прошла на удивление спокойно. Он не дал на себя орать, и очень доброжелательно поговорил с кузеном и даже пригласил его на нашу свадьбу.

Эрику рассказывать о всех этих “приключениях” было легко. Он слушал не перебивая, внимательно смотря на собеседника. Но его взгляд не мешал, он наоборот, словно бы поддерживал и помогал продолжать.

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил Эрик после нескольких минут молчания.

— Что мне делать? — вопросом на вопрос ответил Драко, и уточнил: — Гарри меня пугает своими реакциями, нет, головой я понимаю, что какая-то реакция на происходящее должна быть, но… Такого я не ожидал. И иногда вообще не понимаю, что мне делать, когда он выпадает из реальности или она для него каким-то образом меняется.

Эрик понимающе кивнул, потер переносицу, раздумывая, и заговорил:

— Когда мы с тобой в прошлый раз общались, я, честно говоря, не рассчитывал, что результат наступит так быстро. Это может говорить о том, что Гарри тебя действительно любит и ты ему дорог. Пока ты делаешь все абсолютно верно. Я должен был тебя предупредить, что для Гарри человек, имеющий над ним власть — всегда опасность. Ты смог своими действиями доказать ему, что ты имеешь власть над ним. И, этим самым, ты сразу превратился в опасность. По привычке, он попытался от тебя отгородиться, а раньше для этого он уходил в себя, но своей заботой ты не позволил ему этого сделать. Первый раз в жизни он решил довериться и ваша игра с едой, а следом купание и секс — это были первые в его жизни опыты доверия к тому, кто имеет над ним власть. — Эрик сделал паузу, давая Драко возможность обдумать услышанное и через несколько минут, продолжил:

— Это чрезвычайно тяжелый опыт для Гарри и когда ты его попросил рассказать о детстве — для его психики это оказалось слишком большим давлением. Это и слило твой образ и образ Вернона, но, из-за того, что твои действия очень сильно отличались от привычных ему, он смог вернуться в реальность. Это увеличило его доверие к тебе, и теперь твоя основная задача его сохранить, и если получится — укрепить.

Вздохнув, Эрик продолжил:

— Не хочу тебя пугать, но это точно не последний срыв. Возможно, они будут менее впечатляющими, но менее опасными, при этом, не станут. Важно не пропустить их. В эти моменты ты можешь ему казаться злейшим из врагов, поэтому я советовал бы не снимать то, что блокировало магию. Тонкость заключается в том, что это решение должен принять он сам, четко поняв, что действительно способен случайно натворить все, что угодно. Постарайся ему объяснить всю опасность, что ты вполне доверяешь ему и без блокировки, но при этом знаешь, что он может стать агрессивен, а агрессивно настроенный маг... может потом сильно пожалеть о том, что натворил. Ты ведь понимаешь, что какой-то там самоконтроль Гарри — это иллюзия? — спросил мягко Эрик.

Драко кивнул.

— От тебя потребуется огромное количество терпения, потому, что Гарри будет каждый день, даже каждую минуту, проверять — достоин ли ты его доверия. Это будут провокации чистой воды, и не всегда он сам будет понимать, что он делает.

— Да, но что все-таки делать? Вот та же игра? Продолжать? Или лучше не стоит? — спросил Драко. Он понял, что происходит с любимым, принял решение, что хочет помочь, и теперь ему было нужно понять, как это сделать.

— А это зависит от того, что ты хочешь получить и как быстро. Можно не продолжать, тогда процесс будет дольше и спокойнее. Можно продолжить, но тогда игра потребует от тебя всех твоих сил и внимания. Моменты кризисов будут помимо того, что этакими взрывами, они будут чаще. Но в любом случае, ты не угадаешь отчего конкретно происходит этот кризис, что служит ему толчком, — спокойно сказал Эрик. Он не желал пугать парня, но прекрасно понимал, что ему придется не легко.

— Ну хоть как-то предсказать, что этот взрыв скоро будет, можно? — с надеждой спросил Драко.

Передавать многолетний опыт в словах было достаточно сложно, но Эрик понимал, что от того, насколько он внятно сумеет его изложить, сейчас зависит очень многое. Поэтому говорил очень тщательно подбирая слова:

— Чем больше Гарри будет настаивать на своей независимости и самостоятельности, чем он раздражительнее и чем менее он при этом адекватен — тем ближе взрыв. Все можно спустить на тормозах, в нужный момент ослабив давление, немедленно прервав любое действие и вызвав его на откровенный разговор по поводу того, от чего он вдруг так разозлился, что именно его задело. В игре, кстати, в предвзрывной момент, Гарри будет явным образом напрашиваться на наказание. И вот тут игра может стать прекрасным инструментом, облегчающим процесс: чувствуешь, что скоро бабахнет — провоцируешь его на нарушение правил, и за нарушение — наказываешь. Притом, в случае с Гарри, наказывать стоит болью. Полученное наказание сбросит эмоциональное напряжение, а нежность и ласка после этого — проделает очередную дыру в стенке недоверия и даст конструктивно поговорить, обсуждая произошедшее. Опять же, в случае с Гарри, откровенный разговор, следующий за наказанием, будет эффективнее, чем просто мирная беседа.

— Эх... Ну и задача... — тяжело вздохнул Драко, прикидывая схему своих действий.

— А что будет легко, никто и не обещал. Ты можешь и не делать ничего, — сообщил ему Эрик, откидываясь на спинку стула.

— Да нет, я вижу, что это нужно... Просто мне очень... неуютно, — Драко замолчал, задумавшись, а потом спросил: — Я верно уловил общую идею: мне стоит продолжать действовать по прежней схеме? То есть, максимально забирать у Гарри контроль над ситуацией и на этих самых эмоциональных взрывах, если я все умудрюсь сделать правильно, он будет отдавать очередной кусочек этого самого контроля, но уже вполне сознательно и сам? При этом важно не дать Гарри скатиться в отчаяние и заняться самобичеванием?

— Ну, в общем да.

— Это напоминает игру с огнем.

— А оно этим и является. Только провоцируя специально — ты процессом управляешь и готов к последствиям, а без терапии — это были бы взрывы на ровном месте. Играя — провоцировать, по моему опыту, проще: чуть нажал посильнее — получи взрыв. Да и инструментарий для давления на психику пошире, особенно, если, хм, пациентом игра воспринимается серьезно. Гарри вроде как серьезен и единственный вопрос, который остается — осилишь ли ты эти усилия сам...

— Я примерно об этом же думаю, — честно признался Драко.

— Ты лучше вместо думания сейчас иди, досыпай, а то выглядишь ты как-то не очень, — сказал мягко Эрик.

Малфой согласно кивнул ему и устало поднявшись со стула, отправился спать. К его удивлению, когда он вошел в спальню, Гарри не проснулся и Драко, умилившись выражению лица спящего, устроился рядом. Прежде чем уснуть, он, помня, что бывает, когда гриффиндорец просыпается раньше, кинул на любимого сигнальные чары — они разбудят его, как только тот откроет глаза.

Чары не подвели, разбудив Драко сразу же, как только Гарри проснулся. Не подавая виду, что проснулся, блондин лежал в постели и наблюдал сквозь полуопущенные ресницы за действиями любимого. Вот Гарри встал, потянулся, запустив руки в волосы, недовольно наморщил нос, запутавшись пальцами в перепутанных со сна прядях, и потопал в ванную. Пробыл он там недолго. Вернувшись, быстро и не слишком заботясь о результате, расчесался и натянул на себя одежду. Что-то в этих простых действиях не понравилось Драко. Он лежал, сосредоточившись на своих впечатлениях в попытке понять — что же именно ему так не понравилось. Прокрутив еще раз в голове подсмотренную сценку, понял: небрежность. “Утренний ритуал” Гарри сильно отличался от его собственного. Во-первых, сам Драко никогда так не причесывался, для него это всегда было довольно длительным процессом, и даже не от того, что он предпочитал видеть свою прическу в идеальном порядке — это просто было приятно: не спеша проводить по голове щеткой, раз за разом. Во-вторых, Драко бы пробыл в душе минимум в два раза дольше, просто нежась под струями воды... Для него самого утренний туалет — момент ухода за собой, позволяющий расслабленно уделить себе внимание, он был приятен, а Гарри, казалось, просто совершает набор вбитых действий и не более того. “Интересно, Гарри пользовался когда-нибудь простейшим кремом для рук, я уж не говорю о чем-то большем? — рассеяно подумал Малфой и тут же дал ответ на свой вопрос: — Скорее всего — нет”. Придя к такому выводу, он сделал себе в уме пометку понаблюдать за этим, это было интересно. Особенно интересно с точки зрения контроля, на этом можно было сыграть, убив сразу пару зайцев. План по убиению пушистых зверушек немедленно составился в изворотливом мозгу слизеринца, и он, не считая нужным более скрывать, что проснулся, открыл глаза.

Позавтракав и распрощавшись с Эриком и Филиппом, Гарри вместе с Драко аппарировал в дом на Гриммо, а оттуда они переместились в индийское поместье. Поттер, не мудрствуя лукаво, задал вопрос, который его интересовал:

— Ну, как, составили заговор?

— Конечно, — согласился Драко. — Ты же знаешь, что я очень коварен?

— И что мы будем делать? — спросил Гарри, хмыкнув.

— А что хочешь, — спокойно ответил блондин. — Можем, например, нашу игру продолжить, можем куда-нибудь смотаться гулять, можем просто валяться на диване и пялиться в окошко.

— Хм, игру... — задумчиво протянул Гарри. — А ты хочешь этого?

— Да, — ответил Драко.

— Несмотря на крайне неудачную прошлую попытку? — с любопытством спросил гриффиндорец.

— Скорее потому, что она была неудачной, — непонятно ответил Драко.

— Объясни? — попросил Гарри.

— Пойдем в гостиную, а то долгие разговоры посреди холла, как-то не очень, — предложил Малфой.

Поттер кивнул, соглашаясь.

В гостиной молодые люди расположились в креслах друг напротив друга и надолго замолчали. Гарри решил прервать молчание первым:

— Итак, может, объяснишь?

— Попробую, — сказал Драко, — Ты ведь догадался, что эта наша, хм, игра... она выходит не совсем игрой?

— Ну, это было довольно просто, — ответил Гарри.

— Я бы продолжил в том же духе, так как считаю это не только интересным, но и полезным. Есть один момент: я знаю, что у тебя будут срывы. Часто и, возможно, они будут протекать довольно бурно. В момент срыва ты можешь посчитать меня за своего злейшего врага. Я должен тебя об этом предупредить, чтоб ты не удивлялся.

— Я думал об этом и, полагаю, что ты прав — срывы будут. А еще я обдумывал наш разговор про ошейник и блокировку магии... Это и впрямь опасно и, наверное, будет лучше, если магия во время игры будет мне недоступна. То, что ты делаешь, иногда, настолько сносит крышу, что я сам не ведаю, что творю, а найти твой труп после очередного такого срыва — было бы очень обидно.

Драко чуть приподнял бровь, изучая выражение лица любимого. Его сознательность стала приятной неожиданностью.

— Хорошо, тут наши с тобой мнения совпадают, мне, знаешь ли, тоже очень хочется остаться в живых, — улыбнувшись, ответил слизеринец и спросил: — Ну что? Правила ты знаешь, вопросы, предложения или просьбы есть?

Гарри покачал головой.

— Тогда, любовь моя, неси ошейник и продолжим... — задумчиво сказал Драко, крутя в голове так и эдак сложившийся у него план действий, прикидывая: сорвется гриффиндорец сразу или все-таки чуть позже.

Глава опубликована: 15.06.2011

Глава 48

Мэйт прогуляла до позднего вечера. Желание всё бросить и рвануть к парням разрывало её на части, но она сдерживала себя. Проведя полдня в раздумьях, она поняла, что если сейчас начнёт действовать на свой страх и риск, то наверняка потеряет Гарри. При бездействии оставался шанс потерять их обоих, но всё-же она была готова рискнуть. Придя домой, она обнаружила дом тихим и безжизненным, похоже, старшее поколение пребывало в объятиях Морфея. Поев после долгой прогулки, девушка отправилась спать; завтра должен был приехать Инас и ему нужно будет, хоть в общих чертах, объяснить, что за новый жилец в доме.

Утро выдалось солнечным и на удивление теплым. Ласковое солнце делилось последним теплом. Безветренная погода, которая установилась ночью, создавала иллюзию вернувшегося лета. Солнце заливало дом потоками света и три человека, лежащие на большой кровати, нежились в его лучах. Но как бы ни было приятно поваляться в мягкой кровати под тёплым солнышком, пора было вставать. Во всяком случае, так решила роскошная блондинка, приоткрывшая один глаз, потянувшаяся всем телом и сбросившая на пол двух мужчин, лежавших по обе стороны от неё. С пола донесся художественный мат, а потом коварные мужья, схватив с кровати подушки, учинили форменное безобразие. Через полчаса, сидя на порядком пострадавшей кровати и отплевывая перья, блондинка с укором и детской обидой заявила:

— Так не честно! Вас двое, а я одна, бедненькая, — при этом вид у неё был как у несчастного котёнка. Можно было заподозрить мужчин во всех смертных грехах, но они стояли тут же совершенно измотанные, тяжело дышащие и отплёвывающие те же самые перья.

— И это ты нам говоришь?! — возмутился растрёпанный блондин, пытаясь хоть как-то пригладить гриву спутанных волос.

— Она над нами издевается, Люциус, — поддержал любовника хмурый брюнет, разглядывая поцарапанную руку.

— Злые вы, — надувшись, констатировала красавица и гордо удалилась в ванну.

— Как ты думаешь? Она серьёзно? — спросил блондин.

— Не знаю. Я после её возвращения уже вообще ничего не знаю, — последовал ответ, наполненный раздражением и отчего-то отчаянием. Брюнет как-будто пытался загипнотизировать дверь ванной или прожечь её. За последние дни жизнь встала с ног на голову. Приходилось постоянно изменять своё мнение о вещах, людях и поступках. В свете этого, ему иногда хотелось упокоить женушку обратно. А то, что он не мог сдерживать эмоции и из него лезло детство босоногое (и не из него одного, судя по сегодняшнему утру), вообще заставляло чувствовать себя инвалидом. Вчера, в то время как Нарси разговаривала с Мэйт, он тупо завтыкал на аромат чая. Он ему показался таким прекрасным, что в себя его привела только новость о том, что в Поттере может проснуться Темный Лорд. Нет, это, конечно открывало огромные перспективы, но лучше бы без них. Но больше всего настораживало то, что он пропустил часть важного разговора, любуясь оттенками аромата. Насколько он себя помнил — это случилось с ним впервые.

Дверь открылась и из неё выпорхнула красавица, укутанная в тонкий шелк. Это стало ещё одним изменением, после обряда: он и Нарси пристрастились к легкой одежде. Тяжелые, плотные ткани раздражали и сковывали движение. Да и черная гамма гардероба уже не казалась такой привлекательной. Хорошо, что за последнее время у него появились вещи других цветов. Ему, как и прежде, нравилось всё тёмное, но теперь это скорее были уходящие в черный оттенки красного, синего, зеленого и фиолетового. Они казались более уместными, особенно в сочетании с белой рубашкой, которая теперь была всё время на виду. Пристрастия в цветах леди Малфой тоже изменились: её тоже тянуло к более темным оттенкам, но в сочетаниях с чем-то ярким. Это было столь же аристократично, но теперь Нарси была гораздо больше Блэк, чем раньше. Её тянуло на всё страстное, жгучее, но при этом невероятно утонченное. Но это было на людях, а за закрытыми дверями спальни они, как и в первые дни, щеголяли нарядами Адама и Евы и, что самое странное, Люциус разделил с ними это неуместное пристрастие, которое приводило к невероятно бурным сценам страсти.

Нарси уже несколько раз размышляла вслух на тему того, что, когда в их распоряжении будет снова поместье, она не собирается щадить психику несчастных эльфов. На эти слова его собственная психика реагировала не однозначно: с одной стороны поднималась волна возмущения столь непристойным поведением, с другой — фантазия рисовала жутко возбуждающие сцены. Но существовала ещё и третья сторона: без одежды Северус чувствовал себя намного свободнее и раскованнее, как будто в таком виде просыпалась его новая природа, да и тело ощущалось по-другому. Он заметил, что абсолютно перестал смущаться своего вида, ему даже хотелось подчеркнуть свои сильные стороны, которых он раньше не замечал. Одежда перестала восприниматься броней.

Такие размышления пронеслись в голове несчастного Северуса, когда его высокородная супруга пронеслась мимо него в чем-то обворожительном, но почти непристойном... для леди. Особенно пикантным был тот факт, что, после своего чудесного воскрешения, леди Малфой наотрез отказалась носить нижнее белье и Северус с Люциусом это знали. Когда зельевар спросил жену — почему она его не носит, Нарси сказала, что оно придумано извращенцами и портит её красоту. Этот маленький пунктик создавал для мужчин массу неудобств в самый не подходящий для этого момент, вызывая определенного рода фантазии и очень веселя мучительницу.

Страдальчески посмотрев на пребывающего в ступоре Люциуса, Северус хмыкнул, порадовавшись, что не он один находится в столь странном состоянии, и побрёл в ванну, зная, что если блондин очнётся — не видать ему её ещё очень долго.

По привычке быстро справиться с поставленной задачей не получилось: тело снова “порадовало” его неожиданностью. Когда он встал под душ, его нежданно накрыла волна просто непередаваемых ощущений. Струи воды будто ласкали не только кожу, но и саму сущность мужчины, это было жутко эротично. Но удивительным было не это, а то, что магия в нём отреагировала на простой душ, как на обряд очищения от негативных последствий магических действий. Этот обряд требовал серьёзной подготовки и большего количества необходимых элементов. Пройдя его, маг мог очистить своё магическое ядро и каналы, проводящие магию, от магического мусора, который накапливался у боевых чародеев в достаточном количестве. А сейчас тоже самое произошло спонтанно, всего лишь от текущей по телу воды. Понежившись под струями с полчаса и пообещав себе поэкспериментировать с ванной, Северус вышел в комнату и наткнулся на обиженно-злой взгляд Люциуса.

— Ты что там, уснул?! — прошипел блондин, проходя мимо.

— Нет, просто получал удовольствие от душа, — улыбаясь сам себе, ответил Северус. На что Люциус фыркнул и захлопнул за собой дверь.

— Вот скажи мне, Нарси, мы всегда были такими придурками или это обряд нам мозгов поубавил? — философски спросил он у жены.

— Всегда. Только раньше вы это могли прятать, а теперь — нет, — не поворачиваясь к нему, ответила женщина.

— И это с нами надолго?— более заинтересованно спросил Северус.

— Если всё будет хорошо, то навсегда. Но притворяться такими как все, вы научитесь где-то за неделю, и я постараюсь, чтобы вы только притворялись, — при этих словах Нарси повернулась, и он увидел её шкатулку с фамильными драгоценностями. Люциус не смог её оставить в мэноре, а Нарси, похоже, как-то добралась до неё в индийском поместье.

Открыв её, женщина начала внимательно разглядывать содержимое, о чём-то думая.

— Вот если примут тебя камушки, то полегчает, — сказала Нарцисса, внимательно посмотрев на зельевара. — Ты не представляешь, что с вами произошло бы, если бы вы сейчас попали в скопление людей. Это можно сравнить только с магическим истощением на фоне отравления. Бр-р-р, мерзость жуткая.

— С чем это связанно? — серьёзно спросил зельевар.

— С тем, что ваш организм перестраивается и из-за этого не способен себя защитить. Но есть и плюсы. Первый: нам сейчас нет необходимости в контакте с людьми. Второй: можно ускорить процесс с помощью камней, и третий — можно поддерживать организм зельями. Подойдет твоя модификация укрепляющего и все зелья, которые способствуют повышению уровня энергии в теле и при этом выводят шлаки, — объяснила Нарси и глаза зельевара загорелись: он представлял какие модификации нужно произвести в стандартных зельях, чтобы получить нужный им эффект. Это было интересно.

Дата добавления: 2015-10-21