- Ну, вообще-то, да, - подтвердил он, - но можете обращаться ко мне без этого титула. Так что же у вас за дело ко мне?
- Ну, во-первых, мы вам так благодарны за наше освобождение, вы не представляете.
- Не будем об этом, - отмахнулся он, как от чего-то несущественного, - вы ведь меня ждали, а вас приняли за каких-то мошенников, это неправильно, я всего лишь исправил ошибку.
- И все-таки, если бы не вы…
- То вас бы и не посадили туда, ведь верно? – перебил он меня.
Я растерялся, а он жестом попросил меня приступить к интересующей его теме.
- М…м…м, сэр Исаак, можно, я все-таки буду так к вам обращаться, - попросил я, а то что же, говорить великому ученому просто «Исаак»? – Можно у вас спросить, почему вы согласились встретиться с нами? Мы едва ли надеялись на это.
- Что ж, господа, наверное, я так понимаю, нам с вами предстоит долгий разговор? Не могли бы вы поехать ко мне домой и подождать меня там? Всегда приятнее разговаривать дома.
- Мы бы поехали, да, не знаем, где вы живете, - произнес я.
- Сейчас исправим, - успокоил Ньютон, подошел к столу, что стоял у стены, и вытащил чернильницу, листок бумаги и перо, набросал пару строк и вернулся ко мне, - вот адрес, покажите его кэбмену, он вас доставит, куда надо, скажете мисс Прикман, что я велел вас впустить, располагайтесь и ждите меня.
- Хорошо, сэр Ньютон, спасибо вам большое.
- Не стоит благодарностей, я еще ничего для вас не сделал, просто езжайте туда. А ваш друг, что немой? – поинтересовался он.
- Нет, - сказал я, - просто он очень уважает вас и не может от смущения ничего сказать.
- Не стоит, - возразил Ньютон, - смущение ни к чему хорошему не приводит.
- Ну, мы пошли, - взял я профессора под руку и немного подтолкнул к двери, потому что он был совсем не в себе, - мы вас будем ждать.
- Обязательно дождитесь, - подтвердил великий ученый, - дорогу назад найдете?
- Найдем.
- В таком случае, не прощаюсь с вами, но я пошел, - и Ньютон вышел.
- Идемте, Геннадий Петрович, - все еще тянул я его, - не стойте на месте, мы скоро будем у него дома.
- Я до сих пор не могу поверить, - наконец, выговорил мой друг.
- Понимаю, но нам надо идти.
- Да, да, идем.
И мы направились обратно к воротам крепости.
- Ну что, решили свой вопрос? – поинтересовался Максимилиан, увидев нас.
- Да, думаю, что да, - ответил я, - еще раз спасибо вам.
- Рад был помочь, - ответил он, отворяя нам двери. Да, не перевелись еще на свете добрые люди, думал я, глядя на него.
Профессор до сих пор пребывал в состоянии своей прострации, поэтому я, как обычно, стал действовать сам, а именно, остановил кэб и показал кучеру бумажку с адресом, но, увы, тот оказался неграмотным. Тогда я дал листок Геннадию Петровичу.
- Читайте ему сами, а то я еще что-нибудь не то прочитаю, вы ведь все-таки знакомы с их литературой.
Пришлось профессору выходить из оцепенения и возвращаться к нормальной жизни. Он очень медленно и внятно прочел надпись на листе кэбмену, тот кивнул в ответ, и мы сели внутрь повозки.
- Можно я себе оставлю эту бумагу? – спросил меня друг.
- Да, ради Бога, нужна мне ваша ценность, забирайте. Мы и так скоро будем у него дома.
- Да, но ведь это написал сам Ньютон, понимаешь?
- Еще бы, чтобы заработать этот адрес, мы тут за пару дней перевернули весь Лондон, у меня до сих пор руки болят.
- Представляешь, он не отказался разговаривать с нами.
- Знаете, если бы он отказался, я бы, наверное, повесился прямо у него перед глазами, - в сердцах произнес я.
- Он пригласил нас к себе домой, - мечтательно говорил, не слушая меня, Геннадий Петрович.
- Да, будет вам. Лучше подумайте, как теперь выпросить у него все составляющие для нашего аппарата.
- Я не знаю, - опустил голову профессор, - я не могу вот так сразу что-то просить.
- Да уж, опять, чувствую, придется мне набираться наглости.
- Только, пожалуйста, Леша, не наседай очень быстро, надо как-то поделикатнее.
- Ага, еще полгода подождать, потом начать разговор, - возмутился я.
- И все-таки, попытайся, - попросил он.
- А вы, я вижу, даже пытаться не будете? Будете научные беседы с ним вести?
- Нет, конечно, не думай, я тоже попытаюсь.
- Я на это очень надеюсь, - сказал я, видя нерешительность своего друга.
За разговорами мы и не заметили, что приехали на место. Мы вышли из кэба прямо перед нужным домом, и я, недолго думая, подошел к двери и постучал. Через пару секунд дверь открыла женщина лет сорока, вероятно, та самая мисс Прикман и вопросительно посмотрела на нас.
- Вы к кому? – прозвучал ее вопрос.
- Мы к сэру Ньютону, - ответил я.
- Его нет дома, - сказала она и собралась закрыть дверь прямо у нас перед носом.
- Мы знаем, мисс Прикман, - она остановилась и заинтересовалась, - мы виделись с ним, это он попросил нас подождать его дома. Он сказал, что вы нас впустите.
- Он так сказал, что ж, это на него похоже, - запричитала она. – Впускать в дом всяких незнакомцев, да еще и иностранцев, так ведь?
- Да, мисс, мы – русские.
- Вот, кого у него только не было, только русских и не хватало. Проходите, уж, - и она отошла, придерживая дверь и пропуская нас внутрь дома.
Убранство внутри было таким же скромным, как и снаружи, как, впрочем, и сам хозяин, насколько я мог уже это понять. Несколько мягких, обитых темным бархатом, стульев, такой же диванчик, маленький сервант, в стене камин - вот и вся гостиная.
- Садитесь тут и ждите, уж я не знаю, когда он вернется, - сказала мисс Прикман не очень-то любезно, но потом все-таки добавила, - может, хотите чаю?
- Если можно, - скромно попросил я, чувствуя, что профессор сейчас из вежливости откажется.
- Сейчас принесу, - и она удалилась, оставив нас одних.
- Ну, как вам квартира гения? – спросил я Геннадия Петровича, подумав, что у него самого не так давно был совсем похожий дом.
- Вполне приличная, - оправдал мои ожидания ученый, - что еще нужно человеку для науки – только место, где он бы мог ею заниматься.
- Да, - согласился я, - ничего лишнего.
- Наверное, человек просто не привык шиковать, - защищал его образ жизни профессор.
- Понимаю, не иначе, как это камешек в мой огород.
- Нет, ничего личного, - сделал вид, что он тут ни при чем, Геннадий Петрович.
- Так что, человек науки уже и жить по-человечески не может? – возмутился я.
- Наверное, по-человечески, может, - произнес мой друг.
- Ага, а я, значит, уже не по-человечески? – медленно повышал я голос, чувствуя, что мы опять начинаем ссориться.
В этот момент в комнату с подносом в руках вошла мисс Прикман и посмотрела на нас с укором, мол, мало того, что в чужом доме, так еще и кричат, однако, вслух сказала:
- Ваш чай, господа.
- Спасибо, - успокоился я тут же и сам взял чашку с подноса, отдавая ее профессору в виде примирения, он посмотрел на меня снисходительно и взял.
- Ну, с вашего позволения я пойду, - произнесла женщина, - а вы ждите, если что будет нужно – вот колокольчик, - и она показала, где он лежит, а потом вышла.
- Не очень-то любезная эта мисс Прикман, - прокомментировал я ее поведение.
- А чего ты ждал, что она сядет тут и будет развлекать тебя до прихода хозяина?
- Да, как они тут вообще жили, - не понимал я, озираясь по сторонам, - ни тебе радио, ни телевизора, ни телефона, в конце концов. Чем тут можно было развлекаться?
- Люди общались больше, ходили в театры, в салоны, - ответил Геннадий Петрович, - не бойся, не пропадали без техники.
- Все равно, скучно им было, - не понимал я, - слонялись, небось, из угла в угол по вечерам, если некуда было пойти.
- Книги читали, - не соглашался профессор.
- Больно много их тогда было, да, и не все могли их себе позволить. Нет, я бы тут не выжил, - подытожил я.
- Просто ты не привык оставаться один, не умеешь сам себе находить занятие.
- Да, я люблю общество, что в этом плохого?
- Ничего, - грустно вздохнул мой друг, - только, поверь мне, если бы ты захотел находиться некоторое время один на один с собой, то стал бы гораздо умнее.
- Это еще почему? – возмутился я. – И вообще, вы мне намекаете, что я глупый?
- Ну, вот, ты все понял очень буквально, я так и думал. Все, не обижайся и не будем больше об этом, ты далеко не глуп, но не хочешь достичь чего-то большего.
- Ну и что? Не всем же быть гениями? Да, я не хочу ночи напролет торчать за книгами, я хочу получать от жизни максимум, а уж если удалось заработать деньги, то потом надо потратить их на полную катушку.
- Вот – вот, примерно это я и ожидал от тебя услышать, - и он замолчал.
- Вот только не надо, не надо делать из меня глупого потребителя.
- Я и не делаю, только наука ради науки в наше время уже почти не существует, все подчинено получению прибыли.
- Но ведь наука все-таки идет вперед!
- Она идет только лишь в том направлении, где можно больше заработать. А вот в этом доме живет человек, который занимался чистой наукой, потому и смог достичь таких высот.
- Геннадий Петрович, что-то я не замечал у вас раньше такого настроения, - попытался я закончить эту тему, я, честно говоря, совсем не хотел больше ее обсуждать.
- Я и сам не замечал, Леша, просто грустно стало от того, что такие времена безвозвратно ушли.
- Но ведь пришли новые, - постарался я вселить оптимизм, - ведь все в мире меняется, в том числе «времена и нравы», как говаривал товарищ Шекспир.
- Ты, наверное, прав.
- Вот вы меня ругаете, а если бы сами общались с людьми почаще, то проще бы смотрели на такие вещи.
Тут мы услышали, как к дому подъехал какой-то экипаж, из него вышел человек и вошел внутрь. Через несколько мгновений в комнату вошел сэр Исаак Ньютон, чем положил конец нашей с профессором беседе.
- Рад вас видеть господа, - поприветствовал он нас, - хорошо, что вы успешно добрались. – Он взял со стола колокольчик и позвонил в него, - сейчас я распоряжусь насчет ужина, и мы с вами обо всем поговорим.
Пришла мисс Прикман, получила все инструкции и удалилась.
- Ну что ж, - начал ученый, присев на диван, - теперь давайте познакомимся по-настоящему. Если не ошибаюсь, Алексей? – обратился он ко мне. – А это Ген…, - он запнулся.
- Геннадий Петрович, - напомнил я.
- Точно, простите, имя уж больно тяжелое. Значит, вы из России?
- Именно, - опять подтвердил я.
- С чем же вы пожаловали, господа? – поинтересовался он.
Я посмотрел на профессора, он молчал, я даже попытался жестом намекнуть ему, что пора бы уж и сказать что-нибудь, но ничего не добившись, продолжил сам.
- Знаете, сэр Ньютон, у нас в стране очень хорошо известны ваши работы, и мы, как люди, занимающиеся наукой, приехали повидаться с вами, чтобы выразить вам свое глубокое уважение и почтение.
- Неужели? – удивился он. – Только из-за этого и приехали?
- Почти, - не спешил я открывать наши карты, - но это было главной причиной. Мы просто льстили себя надеждой, что сможем повидаться и поговорить с вами, каково же было наше изумление, когда вы согласились на встречу. Сэр Ньютон, не расскажете ли вы нам, почему вы, совсем не зная нас, пошли нам навстречу?
- О, я очень удивился, когда мне сказали, что меня хотят видеть два господина из России. Еще две недели назад я бы не знал, что и ответить вам, но сейчас все изменилось.
- Господа, прошу ужинать, - провозгласила вошедшая в этот момент мисс Прикман.
- Идемте, - поднялся сэр Исаак, - пройдем в столовую и там продолжим нашу беседу.
Мы прошли в соседнюю комнату, посреди которой стоял большой стол, накрытый на трех человек. На ужин была какая-то жареная рыба, холодное мясо, картофель, огурцы, салат, в общем, такой еды я уже сто лет не видел, съесть хотелось все и сразу. Мы расселись, и трапеза началась. Хозяин первым положил себе в тарелку кусочек рыбы, после чего я никидал в свою сразу весь набор.
- Так вот, господа, - продолжил сэр Ньютон, как будто только что остановился, - не могу похвастаться, что я знаю вашу страну, никогда там не был, но неделю назад я лично встречался с вашим царем, который выразил желание пообщаться со мной.
Мы с Геннадием Петровичем так и уставились на ученого, вот так раз, он, оказывается, еще и с Петром Первым виделся.
- Да, сначала приехал к нам в Тауэр, всем так живо интересовался, везде ходил, а потом и домой ко мне решил заглянуть, сидел вот на этом самом стуле, - он показал на место Геннадия Петровича, - слушал мои рассказы, расспрашивал о многом, интересный человек оказался.
- Правда, - выразил я свое удивление, - мы ведь сами его никогда не видели.
- Понимаю, у вас очень умный царь. Все в нем хорошо, только почему-то мало говорит о своей стране. Изучает наш опыт, рассказывает, что бывал в других странах, но не говорит, что его люди чего-то достигли. По-моему, он просто не верит в свой народ. Вот я и решил посмотреть, господа, что за люди такие там живут, неужели совсем ничего не могут. Извините, вот такое праздное любопытство.
Надо же, а мы голову ломали над разгадкой, все так банально.
- Да, - наконец, подал голос профессор, - Петр Первый любил импортировать в Россию все иностранное.
- Что, что? – не понял Ньютон.
- Это я так, к слову, - опомнился Геннадий Петрович, - и в России немало умных людей, только они никому не нужны.
- Почему же? – удивился ученый.
- Понимаете, столица далеко, царь-то, Петр, человек умный, но слуги его не так далеки. Он им говорит: надо сделать так-то, вот, как у тех, а они и рады стараться – едут именно в ту страну и тащат оттуда все подряд, нет, чтобы своим поручить сделать что-то похожее. Опять же народ туда учиться посылают.
- Но ведь вы сами говорите, что вы наукой занимаетесь, как же так?
- Это мы для себя, сэр Ньютон, - попытался объяснить профессор, - наши знания там никому не нужны.
- Для себя? Но напишите что-нибудь, пусть другие узнают.
- Да, в России почти все население неграмотное, прочтут единицы, - оправдывался Геннадий Петрович, запутываясь все больше.
- Неужели все так плохо? – с грустью произнес ученый.
- Не волнуйтесь, находятся люди, занимаются, чем могут. Когда-нибудь еще все узнают, что за страна такая – Россия! – патриотично заявил он.
- Очень рад слышать, господа. Я буду рад поделиться с вами своими соображениями. Кстати, вы надолго к нам?
- Пару дней, может, чуть больше, - растерялся профессор, не зная, как еще и подступиться к интересующей нас теме, и сколько потребуется времени для ее решения.
- В таком случае, буду ждать вас у себя.
- Спасибо большое, непременно воспользуемся приглашением, - сказал я, радуясь такой возможности.
Я продолжал баловать свой желудок, когда внезапно раздался стук в дверь, мимо нас пробежал какой-то пацан, видно, открывать, через пару секунд он пробежал в обратном направлении, ненадолго остановившись, чтобы объявить:
- Пришла мадам Элизабет, - и удрал.
- Сын мисс Прикман, - прокомментировал его появление сэр Ньютон, - а сейчас вы увидите…, - но он не успел договорить.
- А сейчас вы увидите или уже увидели его родную племянницу, - выпалила вошедшая девушка, подошла к дяде и наклонилась, чтобы чмокнуть его в щечку.
Она была великолепна: огромные глаза, шикарные рыжие волосы, уложенные в замысловатую прическу, платье из какой-то золотистой ткани идеально сидело на ее хорошенькой фигуре, и вся она была преисполнена энергии, но при этом двигалась, как кошка. Поначалу мне показалось, что она очень молода, но позже я понял, что это впечатление обманчиво, ей было, наверное, за тридцать, хотя выглядела она сногсшибательно.
- Знакомься, Элизабет, это господа из России: Геннадий Петрович и Алексей, - представил нас сэр Исаак, указывая на каждого, - а это – моя любимица, навещает иногда своего престарелого родственника, - и он глянул на племянницу, как на маленькую шаловливую девчонку.
- Ну, дядюшка, не смей называть себя старым, я этого не люблю, ты же знаешь, - капризно проговорила Элизабет и села на свободный стул.
- Хорошо, больше не буду, - быстро согласился ученый, - поужинаешь с нами?
- Нет, я только что отужинала. Так что ты там говорил насчет своих гостей? – и она бросила на нас с профессором такой взгляд, что по мне аж мурашки побежали, такой она была в этот момент прекрасной.
- Представь, Лиз, ко мне сегодня приехали из России, узнав о моих работах.
- Я всегда говорила, что у меня гениальный дядюшка, несмотря на то, что когда-то ему на голову упало огромное яблоко, а, может быть, и благодаря этому, - серьезно сказала она, но потом хитро посмотрела на нас и громко рассмеялась. Мы же, как завороженные просто смотрели ей в рот, - что же они молчат, позволь узнать, или они не говорят вовсе? – и Элизабет теперь уже вопросительно глянула на нас.
Я чувствовал, что от этого прямого взгляда начинаю краснеть, и, чтобы как-то выйти из такого дурацкого положения, попытался заговорить:
- Почему же, я…, мы…, то есть…, - и тут понял, что что бы я сейчас ни сказал, все будет выглядеть довольно глупо.
- Ну, ну, перестаньте, а то я подумаю, что это я всему виной, вы ведь тут, наверное, мирно беседовали до моего появления? – проговорила она и попыталась сделать вид, что сейчас сядет за стол и будет внимательно слушать и никого не отвлекать.
Она аккуратно поправила свое платье, села ровно и положила руки на стол. И тут я заметил одну деталь: если бы ей постричь волосы, одеть в платье XXI века и напялить на нос очки, то она бы очень сильно походила на секретаршу Геннадия Петровича – Ольгу, которая вот точно так же любила ровно сидеть за столом и слушать указания своего шефа. Только наша Ольга была очень стеснительной и почти никогда не осмеливалась заглянуть кому-то в глаза, а уж тем более кокетничать. Элизабет же, по-моему, прекрасно знала о силе своего очарования и умело пользовалась этим.
- Да, - заговорил сэр Ньютон, - мы успели кое о чем поговорить до твоего прихода, но теперь, я думаю, научная тема для нас закрыта?
- Естественно, дядюшка, я терпеть не могу, когда ты начинаешь обсуждать какое-нибудь там давление или силу, это так скучно. Лучше расскажи мне, как у тебя дела на работе, скоро ли ты решишь проблемы с нашими деньгами? Об этом везде только и говорят.
- Лиз, если бы все было так просто, как ты того хочешь, я думаю, они бы прекрасно обошлись и без меня. Не будем спешить, дорогая, лучше расскажи какие-нибудь городские сплетни, ты ведь в курсе всех событий, - предложил ученый, видно, зная интересы своей племянницы.
- Тебе это действительно интересно, дядюшка, ведь ты никогда не обсуждаешь такие дела?
- Мне интересно все, о чем говорит моя Лиз, - сделал ей комплимент сэр Исаак.
- Но, возможно, твои гости не захотят это слушать? – опять кокетливо глянула в нашу сторону эта чудесная женщина.
- Нет, нет, мы захотим, - только и смог из себя выдавить я, готовый слушать всякую чушь, которую будет молоть ее ротик. Нет, определенно, в Элизабет было что-то колдовское.
- Представляешь, дядюшка, - начала она рассказ, обращаясь к нему, хотя прекрасно понимала, что мы не сводим с нее глаз, - эта ужасная мадам Тюссо опять выходит замуж, уже в третий раз, хотя все в этом городе только и говорят, что о ее уродстве. Вот ведь лгуны, не правда ли?
- Ну, почему же, - попытался возразить ей ученый, - может быть, она прекрасна в чем-то другом?
- В чем? – с полным недоумением посмотрела на него племянница. – Ты считаешь, она умна? Может быть, талантлива? Чушь! Она полная дура и ни капли не смыслит ни в чем, кроме нарядов. Просто она умеет заполучать себе новых мужей, и этого у нее не отнять. Причем все они, заметь, имеют приличное состояние, - грустно сообщила красавица.
- Ну вот, а ты говоришь, что она ни на что не годится, оказывается, у нее все-таки есть какой-то талант.
- Да, хотела бы я знать, как ей это удается. Вот ты, дядюшка, ты у нас гений, не объяснишь ли, как такая ведьма, как мадам Тюссо, может так быстро снова выходить замуж?
- Не знаю, Лиз. Мало того, боюсь, что этого не знает никто, кроме нее самой!
Вероятно, Элизабет очень занимал этот вопрос, она не могла понять, как некрасивая женщина может быть замужем больше раз, чем она сама, такая красивая и очаровательная.
- Не понимаю также, почему тебя так это волнует, - продолжал сэр Ньютон, - ведь у тебя прекрасный муж, причем не бедный, неужели ты завидуешь какой-то мадам Тюссо?
- Меня раздражает сам факт. Ведь получается все лицемерят, говоря, что она так ужасна.
- Но, Лиз, у нее может быть масса других достоинств, кроме красоты, неужели ты не можешь в это поверить?
- В таком случае, я не могу понять мужчин, - капризно поджала она губки, - неужели они могут закрыть глаза на ее внешность?
- Дорогая, не всем же быть такими красавицами, как ты, - попытался ее утешить родной дядя.
- Не надо, не успокаивай меня, я теперь не знаю, кому верить.
- Я тебя не успокаиваю, я совершенно честно констатирую факт. Ты же знаешь, я человек науки и не люблю искажать очевидное.
- Я тебе не верю, - вот оно настоящее кокетство, теперь Элизабет напрашивалась на комплименты, и она, естественно, их тут же получила.
- Не веришь мне – спроси у моих гостей.
- Совершенная правда, - сразу подтвердил я, не дожидаясь, пока она обратится ко мне с этим вопросом.
Но Геннадий Петрович не спешил что-либо говорить, хоть на него и были устремлены три пары глаз. Я даже попытался дотянуться до его ног под столом, чтобы намекнуть высказаться, только после этого он все-таки взглянул на девушку и произнес:
- Пожалуй, вы довольно симпатичны, - и пожал плечами.
- Ну хорошо, будем считать, что мадам Тюссо – это из ряда вон выходящее исключение, - ожила Элизабет и как ни в чем ни бывало тут же переменила тему. – Теперь, дядюшка, я хочу послушать, что нам расскажут наши друзья о своей стране, – и она подперла кулачком голову и вопросительно посмотрела на Геннадия Петровича.
Профессор и так чувствовал себя не в своей тарелке, а тут еще красивая женщина требовала к себе внимания, он растерялся совсем. Я попытался прийти ему на выручку:
- Что же вам рассказать? – спросил у нее.
- Ну, все: какая у вас погода, какая природа, какие женщины, что они носят, какие прически делают, мне все интересно. А что, ваш друг не сможет описать нам это?
- Он просто онемел от вашего совершенства, - попытался я защитить профессора.
- Нет, он не хочет со мной разговаривать, - опять надулась Элизабет, какая она, однако, капризная.
- Геннадий Петрович вообще-то не интересуется такими вопросами, он ученый.
- Ученый! Дядюшка, он совсем, как ты, он не смотрит на женщин. Фи, и зачем вам нужна эта наука, если вся жизнь проходит мимо?
- Представьте, я тысячу раз говорил ему то же самое, - поддержал я девушку.
- Правда? – на этот раз она обратилась именно ко мне. – Вот и я убеждала дядюшку, чтобы он женился, завел семью, а он ни в какую, все время читает какие-то книги, проводит какие-то опыты, на женщин даже не смотрит.
- Лиз, - серьезно посмотрел на нее сэр Ньютон, - я же просил тебя не говорить об этом больше.
- А кто же еще тебе об этом скажет, как не я? Твои друзья? Да, им наплевать, что ты один! А вот если бы у тебя было жена, то ты бы не заболел так страшно. Подумаешь – книги сгорели. Просто они и были для тебя семьей, вот ты и думал, что потерял самое ценное в жизни, - не унималась девушка.
- Элизабет, я прошу тебя! – повысил голос ученый и посмотрел на племянницу еще строже.
- Ладно, я замолчу, а ты подумай. Неужели тебе приятно жить рядом с этой мисс Прикман, она же злючка и веселиться совсем не умеет. А ее сын - это вообще одно сплошное недоразумение.
- Лиз, пожалуйста, - смягчился дядя, поняв, что просто так племянницу не успокоить, - я не хочу, чтобы кто-либо, даже ты, навязывал мне непривычный образ жизни. У меня все хорошо, меня все устраивает, я люблю науку, как бы тебе было это и непонятно, и перестанем это обсуждать, ладно?
- Что ж, наверное, все ученые такие, - пожала плечиками Элизабет, - вы тоже? – и она посмотрела на меня.
- Нет, что вы, у меня есть семья, жена сейчас дома, очень меня ждет, - и я опять вспомнил Карину, и у меня испортилось настроение.
Вероятно, девушка заметила мое состояние, потому что спросила:
- Вы скучаете по ней, да? – и тут же добавила. – А она красивая?
- Да, она красивая, - согласился я, - и я очень скучаю.
- Ну, ничего, - оптимистически продолжила она, - скоро вы ее увидите.
Если бы ты только знала, подумал я, что я могу ее вообще больше никогда не увидеть, ты бы так не говорила. На меня опять накатила жуткая тоска. Вот ведь, мы сидим в гостях у самого Ньютона, но это еще совсем не гарантирует нам возврат домой, мы даже не знаем, как заговорить на интересующую нас тему. Нет, определенно при этой Элизабет говорить ничего нельзя, надо искать другое время, а какое? Вот мы, небось, скоро должны будем уйти, а когда вернемся сюда опять – кто знает? В общем, плохо мне стало, я даже напрочь потерял интерес к прекрасной племяннице.
- Ну, это никуда не годится, - не желала она мириться с создавшейся ситуацией, - дядюшка, у тебя ужасно скучные гости: один вообще не желает разговаривать, а другой на глазах превращается в иппохондрика. И что, мне даже никто так и не расскажет о чужой стране? Я там никогда не была и никогда не узнаю, что там творится? – Лиз была похожа на обиженного ребенка.
- Дорогая, - попытался успокоить ее сэр Ньютон, - оставь в покое наших гостей, они еще даже не успели отдохнуть с дороги, а ты набросилась на них с расспросами.
- Знаешь, милый дядюшка, ты сам скучный зануда, и гости у тебя такие же. Я пришла навестить тебя, чтобы ты не чувствовал себя одиноким, знал, что у тебя есть какая-то семья, а ты не желаешь сделать для меня маленькое исключение, и на полчаса забыть о своих научных изысканиях. Вот сейчас уйду и больше не приду к тебе, - и она встала со стула, делая вид, что точно уйдет. – Всего хорошего, господа ученые, - и вышла из-за стола.
Сэр Ньютон вскочил со своего места, я, глядя на него – тоже, а профессор, не ожидая от нас такой прыти, очень быстро поднялся со стула и тут же скорчился от боли, схватившись за спину.
- Ой, - только и вырвалось у него.
- Что с вами, Геннадий Петрович, - подбежал я к нему, - радикулит?
- Он самый, слишком резко встал – и на тебе, - говорил он, не в силах полностью разогнуться.
- Вы больны? – спросила, подойдя, Элизабет, забыв о своей угрозе удалиться.
- Нет, нет, сейчас все пройдет, - успокаивал ее профессор, а сам пытался встать ровно, но стонал и не мог этого сделать.
- Дядюшка, твоему гостю плохо, а ты стоишь на месте. Зови мисс Прикман, пусть что-нибудь придумает, - приказывала девушка, снова почувствовав свою значимость
- Конечно, конечно, вам непременно нужно лечь в постель. Сейчас я прикажу подготовить вам спальню, вы остаетесь у меня дома, - Геннадий Петрович попытался отказаться, - только не спорьте, я все равно не сплю в этой комнате, она фактически пустует, а вам нужен покой, - он взял в руку колокольчик и позвонил.
Вошла мисс Прикман.
- Пожалуйста, приготовьте постель нашим гостям в маленькой комнате, они останутся у нас на пару дней.
Экономка очень недовольно оглядела всех нас, но не стала спорить, а молча удалилась. Я подумал, что она еще найдет способ высказать нам свое отношение к происходящему, но нам такой поворот событий был очень на руку: мы имели возможность найти время поговорить с сэром Ньютоном наедине и в подходящей обстановке.
- Вы можете идти? – спросил ученый у моего друга.
- Да, - подтвердил тот, - пожалуй, могу.
- Тогда давайте пройдем в спальню, а я прикажу послать за врачом этого сорванца Мика. Не волнуйтесь, у меня есть хороший доктор, он вам быстро поможет.
- Да, что вы, не надо, я уверен, завтра все будет в порядке, - запротестовал профессор.
- Даже не думайте спорить, - вставила свое слово Элизабет, - я сама прослежу, чтобы с вами все было хорошо, а завтра обязательно приду вас навестить, - великодушно пообещала она.
Мы дружно проводили Геннадия Петровича в спальню и положили его в постель. Сэр Исаак посла за доктором, а его племянница сидела возле больного и уговаривала его не двигаться, потом сама сбегала на кухню за чаем и пыталась напоить профессора из ложечки, на что он категорически не соглашался. Я наблюдал за всем с улыбкой: мой друг совершенно не умел общаться с женщинами, ему такой урок пойдет на пользу, тем более не уродина какая-нибудь за ним ухаживает, а настоящая красавица, да еще и племянница величайшего ученого всех времен. Я даже немного позавидовал Геннадию Петровичу, я бы тоже не отказался немного поболеть под присмотром такой сиделки.
Вскоре и доктор пришел. Он долго осматривал профессора, но, видно, радикулит в ту пору был еще не совсем изучен, кто его знает, в общем, он просто посоветовал полежать пару дней, попить какую-то дрянь и не напрягаться. Он ушел, потом ушла и Элизабет, обещая навещать больного «очень часто». Наконец, мы с Геннадием Петровичем остались наедине с сэром Ньютоном. Однако, было уже поздно, мы все замучились и устали, так что разговора сегодня получиться уже не могло, ученый пожелал нам спокойной ночи и ушел спать сам.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |