- Ты сам хоть поешь, садись же, наконец, - приказала Генриетта.
Мы с Геннадием Петровичем сели за стол, и я просто набросился на еду, шутка ли – целые сутки во рту ничего не было. В общем, я один слопал полбатона, запил молоком, и мне показалось, что вкуснее я ничего в жизни не ел, вот как оголодал.
- Вот теперь можно и поговорить, - сказала женщина (бабушкой ее назвать язык не поворачивался, она выглядела и говорила еще вполне бодро), - так что у вас за история с пожаром? Неужто так все и сгорело?
- Все, - тут же выпалил я, чтобы профессор не успел сказать, что у нас еще что-то осталось, а то заподозрит еще наличие хоть каких-то денег, добрая-то она, добрая, да верить в этих жутких условиях нельзя никому.
- Как же вы жить дальше собираетесь? – опять последовал вопрос.
- Поедем к нашему дальнему родственнику, - в очередной раз, соврал я, - правда, он очень богатый, не захочет, наверное, с нами, нищими разговаривать, но делать нечего.
- Это точно, к богатым лучше не соваться, - подтвердила Генриетта, - вы бы где-нибудь попроще место нашли, поселились и работали потихоньку, - предложила она.
- Да, все-таки попробуем, все же родственник, может, за дверь не выгонит, хоть каморку какую предложит. Вот только приодеться бы нам, в таком виде он с нами вряд ли будет общаться.
- Как же вы оденетесь, когда у вас денег нет? – с интересом посмотрела на нас женщина, все же не так она проста, как кажется на первый взгляд, подумалось мне.
- Придется одолжить у кого-нибудь, - высказал я неопределенную мысль.
- У кого, кто ж вам даст, коли вы на чертей похожи? – опять поинтересовалась она.
Профессор все это время молчал, боясь вставить хоть слово, так гладко шла у нас беседа, мне это было на руку, я мог дальше разворачивать границы своей фантазии.
- Ну, есть в этом городе один человек, который, может быть, сжалится над нами – Исаак Ньютон, знаете такого?
Генриетта напряглась, силясь, наверное, припомнить, живет ли в Лондоне такой олух, чтобы одалживать деньги незнакомым людям, но ее попытки оказались безуспешными.
- Нет, не знаю, - сдалась она, - а вам-то откуда он известен, коли вы приезжие?
- Батюшка мой рассказывал, - соврал я, хотя мне уже было не привыкать.
- Батюшка твой его знал? Чего же он с вами не приехал? – вот дотошная какая.
- Не смог он – хворает, ждет нас у соседей, пока мы денег раздобудем у родственника, вернемся и отстроим заново наше хозяйство, - я уже скоро и сам запутаюсь в нагромождении событий нашей легенды.
- Долго же ему ждать, - подытожила женщина.
- Вот мы и хотим побыстрее. Так вы не знаете, где живет Ньютон?
- Нет, такого не встречала.
- Тогда спасибо вам, - я поднялся было со стула, но подумал, что она еще может пригодиться, - кстати, у вас ножа нет никакого?
- Ножа? – удивилась она. – Зачем вам?
- Так, побриться бы, - потрогал я свою щетину, хорошо все-таки, что я себя в зеркало не вижу, я бы умер со страху.
- Вы что там у себя ножом бреетесь? – спросила Генриетта, встала со своего места и вышла из комнаты, вскоре вернулась и протянула мне опасную бритву, я чуть не упал со стула, да и профессор был удивлен не меньше. – От мужа осталась, царство ему небесное. Бери, не бойся.
Я взял, потом стал оглядываться, где бы мне привести себя в порядок.
- Да, брейтесь тут, - разрешила Генриетта.
- Только вы выйдите, пожалуйста, а то я боюсь порезаться, не люблю, когда на меня кто-то смотрит.
- Экий ты нежный, да говоришь как-то странно, – но она встала, подошла ко входной двери, закрыла ее на ключ и ушла в другую комнату, надо же – перестраховалась.
Я посмотрел на Геннадия Петровича, потом на бритву: она была старая, вся в прилипших волосках, но ничего другого все равно не было. Я ее обтер об свой костюм и попробовал поскрести себе щеку. Ощущение было ужасным, как будто я пытался снять себе кожу наждачкой.
- Значит так, профессор, - обратился я к нему, - я побрею вас, а вы меня, иначе мы с этим делом не справимся, да, еще и порезаться можно, а мне бы очень не хотелось помереть во цвете лет от той же болезни, что и ее покойный супруг, - и я кивнул на соседнюю комнату, намекая на владельца бритвы.
- Ладно, Леша, - согласился Геннадий Петрович, - но я тоже не обещаю, что после моей работы ты останешься целым.
- Вы это бросьте, у нас еще впереди куча дел нерешенных, нам еще жить и жить, так что поаккуратнее со мной, старайтесь. Между прочим, это я такую вещь первый раз в руках держу, только в кино и видел, так что мне тяжелее и ответственность больше, поэтому вы первый, начинайте, - и я протянул ему бритву.
Я сел на стул, профессор стал передо мной и приготовился начать, взяв меня за нос. Я закрыл глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Он начал очень легонько шкрябать мне лицо, потом, видно, убедившись, что это не помогает, нажал посильнее. Короче, у меня чуть слезы из глаз не лились, когда он закончил, щеки горели ярким пламенем, я даже дотронуться до них не мог.
- Зато целый остался, - успокоил меня ученый.
- Ладно, садитесь теперь вы, а я начну экзекуцию, - пригрозил я ему.
Да, нелегким делом это оказалось – бритье в XVII веке, ни воды тебе никто не предложил, ни полотенца. В общем, после долгих стараний я все-таки осилил эту работу, но смотреть на такое было не очень приятно: чтобы не порезать друга, я просто пропускал особо непослушные волоски, отчего, если присмотреться, он выглядел несколько нелепо, поэтому лучше было не вглядываться, а так – ничего.
- Все, - закончил я, - можно трогаться в путь, вернее, в магазин, одеваться.
- У тебя есть мелкие монеты? – зачем-то спросил профессор.
- Ну, есть что-то, а зачем вам?
- Оставь этой женщине, она все же помогла нам.
- Добрый вы, там мы разоримся, - но я покопался в кошельке, пока она не вернулась, достал какую-то обкусанную монетку в пару пенни и протянул Геннадию Петровичу.
- Сами облагодетельствуйте.
Он встал, подошел ко входу в другую комнату и позвал:
- Генриетта!
Через секунду раздались ее шаги, и она возникла на пороге, как будто стояла, притаившись, где-то за дверью, что было вполне вероятно.
- Готовы? Ну, что ж – неплохо, - оценила она наши труды.
- Все, пойдем мы, - начал профессор, - спасибо вам большое, вы нам дверь откройте, - попросил он, не спеша расплачиваться.
- Что, уходите уже, а то остались бы, отдохнули, - она тоже, видно, не торопилась выпускать нас, отчего сразу показалась мне похожа на ведьму из сказки о пряничном домике.
- У нас времени очень мало, - стал объяснять Геннадий Петрович, - а дел много.
- Хоть бы ночь поспали, а то дорога, небось, длинная, - настаивала на своем хозяйка, а у меня уже стали чесаться руки сломать к чертям эту дверь.
- Мы пойдем, - твердо сказал я, взял наши вещи в охапку и направился к выходу.
Женщина быстро, насколько могла, подбежала к двери и загородила ее, но я вежливо чуть-чуть отодвинул ее в сторону и подергал ручку, потом нажал сильнее, проявляя решительность. Генриетта не дала мне закончить процесс выламывания двери, она достала ключ и отперла ее, явно с неохотой. Уж не знаю, какие планы на наше присутствие родились у нее в голове, но отсюда, так или иначе, надо было уходить. Я вышел первый, профессор шел за мной и, поравнявшись с хозяйкой, выразил ей благодарность и отдал монетку.
- Вас нельзя и на пять минут одного оставить, - выпалил я, едва мы отошли, - тут же какие-то приключения сваливаются на вашу голову.
- Зато, в кои-то веки, мы побывали в нормальном доме, поели да еще и побрились, - мечтательно произнес мой друг.
- Ага, нас самих чуть не съели, во всяком случае, у меня возникло такое чувство. Ладно, теперь нам надо приодеться. Вам в магазин в таком виде нельзя, а оставлять вас одного на улице я уже не решаюсь.
- Леша, ты уже совсем за ребенка меня принимаешь. Да, если бы я не захотел, никуда бы не пошел. Ну, хорошо, давай мне костюм, я сам пойду и выберу себе в магазине новую одежду.
- Значит так, - пришла мне в голову мысль, - я иду – покупаю себе наряд, переодеваюсь, потом даю вот этот костюм вам, и мы вместе идем в магазин. Только умоляю, профессор, никуда не отлучайтесь, согласны?
- Ладно, - просто согласился он.
Мы побродили в поисках магазина, спрашивать дорогу у кого-то не хотелось, на нас и так многие косились, пришлось искать самим. Однако, сколько мы ни ходили, нигде никакой вывески, никакой витрины, говорящей о том, что здесь можно купить одежду, мы не встретили. Наконец, нам попалась на глаза табличка, на которой были нарисованы ножницы и иголка с ниткой, я бросился внутрь помещения в надежде хоть на что-то, попросив профессора подождать меня снаружи. Это оказалось, я так понял, ателье, где костюм можно было сшить на заказ: кругом лежала на полках ткань, какая-то тесьма, шляпы, у стен висела готовая и не очень одежда, даже в углу висело зеркало, к которому я просто побоялся приближаться. Зато я попытался поговорить с портным:
- Добрый день, вы извините, я – приезжий, не подскажете, в вашем городе можно купить где-нибудь готовую одежду?
Мужчина посмотрел на меня с недоумением.
- Понимаете, мы с дядей приехали издалека, за время путешествия нас ограбили, украли все костюмы, мы остались в каких-то обносках, теперь даже не можем показаться в приличном обществе, не представляю, что нам делать.
- Вы хотите заказать новую одежду? – наконец, дошло до него.
- Хотелось бы не ждать долго, купить прямо сейчас, - уточнил я.
- Но ведь костюм необходимо сшить именно на вас и на вашего дядю, другой может не подойти, - не переставал удивляться он.
- Но мы не можем ждать так долго, у нас срочное дело, а без хорошей одежды его не решить. Помогите нам, пожалуйста, мы вам будем очень благодарны.
- Смотря что вы хотите, деньги-то у вас есть?
- Есть, - успокоил я его, - они были припрятаны в надежном месте и остались целы.
- Сколько же вы можете заплатить за такое срочное дело? – уже с интересом посмотрел он на меня.
Это был хороший вопрос, я задумался. Как я мог знать, сколько у них тут одежда стоит. Ладно, буду рисковать. Я отвернулся, достал свой кошелек и нашел самую приличную монету, но, так как нас было двое, то вытащил две одинаковые золотые гинеи, думаю, сойдут для начала, надо же с чего-то начинать торг.
- Вот, - протянул я ему, - только побыстрее.
Глазки портного от удивления чуть из орбит не повылазили, надо же, каким я богачом оказался. Он загорелся, наверное, руки зачесались схватить монетки прямо сейчас, но я зажал кулак и понял, как надо действовать.
- Нам нужно два приличных костюма в полном наборе, - задиктовал я свои условия, - сейчас я приведу своего дядю, он одет гораздо хуже, у него украли все, но в новой одежде должен выглядеть лучше меня. Вы понимаете?
Он понимал все, очень вообще шустрым оказался. Я привел профессора, портной оглядел нас с ног до головы и забегал по своему залу в поисках подходящих вещей. Все, что ему казалось стоящим, он приносил и складывал на деревянную кушетку возле нас. Когда костюмы, на его взгляд, были подобраны, он потер руки и предложил:
- Будем примерять или так возьмете? – наверное, не терпелось получить свои деньги.
- Естественно, примерять! – скомандовал я. – Только нам бы место, где переодеться, чтобы никто не видел, - не хватало еще, чтобы он наблюдал, как я буду снимать с себя одежду всех эпох.
- Конечно, конечно, - засуетился мужчина, - вот туда пройдите, - и он показал нам рукой, вероятно, специальное место для примерок в углу зала, отгороженное ширмой.
Я взял свой костюм и прошел в примерочную. Там я разделся, первый раз за все эти дни. Надо же, как мне стало легко после этого, даже не захотелось ничего одевать на себя, стоял бы так и стоял, если бы не холод и не желание тут же помыться. Пришлось облачаться заново: тут были чулки, уже потоньше и покрасивше, чем у моей бабушки, короткие штанишки бордово-коричневого цвета с пуговкой на манжете, и два почти одинаковых длинных пиджака, по виду камзола (это познания из фильмов), такого же цвета, только один чуть подлиннее и с вышивкой. Это все, ни рубашки, ни башмаков нам не предложили, свою я оставить не мог – был очень заметен клетчатый воротник, так что оставалось довольствоваться только своей футболкой, а вот что было делать с обувью? В общем, оделся я, кстати, у портного оказался глаз наметан, даже через ужасно неподходящий мне по размеру костюм, он умудрился разглядеть мою фигуру, камзол сидел почти идеально, если не считать того, что в плечах и в талии был сшит узковато. Зато имелись карманы, куда я переложил деньги и мешочек с подаренным амулетом (я, конечно, на него не надеялся, просто внутрь спрятал кольцо моей Карины). Когда я вышел из-за ширмы, мужчина остался очень доволен, он весь просиял и забегал вокруг меня, поправляя и приглаживая все складки.
- А что, башмаков у вас нет? – поинтересовался я.
- Нет, мы только одеваем, - ответил он, - но, если желаете, я могу вам дать адрес моего знакомого обувного мастера, он сделает вам превосходные туфли. Да, все хотел вас спросить, что за обувь на вас? Я такой в жизни никогда не видел.
- Это подарок, - опять пришлось мне импровизировать, - я не знаю, откуда они у того человека, кстати, на дяде тоже его подарок, - быстро соврал я, стараясь предусмотреть следующий вопрос.
Мужчина закивал головой, понимая и не говоря лишних слов, жестом пригласил за ширму профессора. Он и сам хотел пройти туда, но я схватил его за рукав и попытался отвлечь разговором, не хватало еще, чтобы он увидел мои джинсы и куртку, тогда, думаю, вопросов резко прибавится.
- Так вы дадите нам адрес башмачника? - заговорил я, глядя ему прямо в глаза.
- Конечно, конечно, - опять засуетился портной, - значит так: он подвел меня к двери в магазин, - пройдете по этой улице прямо до перекрестка, потом повернете направо, пройдете до трактира «Веселая вдова» и как раз почти напротив будет ателье моего знакомого Вильгельма Смита, скажете, что от меня, кстати, Джордж Черчилль (я чуть не поперхнулся), к вашим услугам, он обслужит вас самым наилучшим образом. Только не показывайте ему ваши деньги, - шепотом добавил мужчина, приблизившись ко мне, - две пары его башмаков будут стоить, в лучшем случае, десять шиллингов. И вообще, лучше вам не ходить с большими деньгами по незнакомому городу – всякое может случиться, понимаете меня? – и он многозначительно замолчал.
Тут из-за ширмы вышел Геннадий Петрович, и у меня чуть челюсть не отвалилась, настолько он изменился в одежде XVII века. Его костюм выглядел получше моего, камзол имел даже какое-то подобие кружевного воротничка, а худощавая фигура ученого была выгодно подчеркнута со всех сторон. Я так и не посмотрел на себя самого в зеркало, но, глядя на профессора, просто восхитился его видом, даже прическа, с которой я вечно боролся из-за седины и длины, была здесь к месту.
- Великолепно, - похвалил Джордж профессора, а, может, просто набивал себе цену, - в таком виде и на прием в Вестминстерский дворец можно идти, правда? – и он повернулся ко мне, задавая этот вопрос.
Наверное, подумал я, смутно догадываясь, что это за дворец такой и какие там проводят приемы, но сам активно замахал головой, подтверждая его слова.
- Спасибо вам, - заговорил я, доставая монеты и вручая их портному, - мы очень довольны вашей работой, но нам пора идти, у нас еще много дел, - сообщил я, заглядывая за ширму, чтобы посмотреть, что там с нашими вещами, но Геннадий Петрович уже успел предусмотрительно свернуть их и завязать в свою средневековую рубашку узлом. – Нам еще к башмачнику надо, - сказал я, возвращаясь с этим узлом под мышкой в зал, - так что мы пойдем. Еще раз спасибо и до свидания, - старался я быть вежливым насколько возможно, а сам уже тянул за руку профессора к выходу.
- До свидания, - попрощался и он, хотя, кто знает, как люди прощались друг с другом в то время.
- Всего хорошего, - отозвался Джордж, - заходите, всегда рад обслужить, - пытался он тоже быть любезным.
Наконец, мы все-таки вышли на улицу, направляясь в обувное ателье.
- Ну, Геннадий Петрович, вы меня поразили, - сделал я комплимент товарищу. – Выглядите на все сто, видел бы вас сейчас кто-нибудь из наших – обалдел бы. Сейчас вот еще туфли вам подберем и хоть под венец.
- Шутить изволите, - отозвался профессор, - я-то надеюсь просто при помощи этой одежды домой вернуться, а тебе, я погляжу, стало нравиться?
- Да что вы? Просто костюмчик понравился, правда, после своей многослойной одежды в этой как-то зябковато, не находите?
- Нахожу, я ведь вообще был одет, как капуста, зато теперь легкость в движениях появилась.
- Это точно, - подтвердил я.
Почти с таким же успехом мы приобрели себе обувь: две пары туфлей на широких каблуках с квадратными носами и металлическими пряжками, нам предлагались ботфорты, но Геннадий Петрович наотрез отказался, а я не взял из солидарности, хотя руки чесались. Зато теперь мы были осведомлены о ценах и рассчитались со знанием дела (интересно, сколько же все-таки нагрел на нас портной?). Да, еще за совсем незначительную плату мы приобрели подержанный, но довольно сносный саквояж, куда, наконец, сложили все наши пожитки, а главное – спрятали наш аппарат.
В общем, вскоре мы стали похожи на настоящих, как там у Пушкина: «денди лондонских»? Теперь я понимал, что это означает.
- Ну что, профессор, теперь нам предстоит самая интересная часть нашего путешествия – узнать, где живет Ньютон и приложить все усилия, чтобы он с нами заговорил, а не сразу выставил вон, - сказал я, когда мы, справившись с поиском гардероба, вновь оказались на улице.
- Да, эта задача не из легких, - согласился Геннадий Петрович, - но ведь и мы «не лыком шиты», так ведь? В последнее время мы уже справились со столькими проблемами, что и с этой, я уверен, разберемся. Можно представиться, например, путешественниками из Российской империи (по-моему, она уже была), приехавшими с целью познакомиться со столь великим ученым, думаю, это польстит ему, и Ньютон захочет хотя бы выслушать нас, как считаешь?
- Стоит попробовать, - согласился я, - сделаем вид, что тоже в некоторой степени интересуемся наукой, и что слава о его открытиях гремит в нашей стране постоянно, вот мы и не выдержали – приехали лично засвидетельствовать свое почтение.
На том мы и сошлись, вот только оставалась неразрешенной одна проблема: где искать нашего героя в этом городе? Не ходить же по домам в поисках его и не спрашивать у всех прохожих его адрес? Мы думали и так, и эдак, но ничего путного не приходило в голову.
- Стой-ка, какой сейчас год – 1698-ой? Так, а чем в это время занимался Ньютон – работал главным смотрителем Королевского монетного двора. Что это нам дает, как думаешь? А вот что, уж не знаю, как с адресами великих ученых, но с местоположением своего монетного двора, я думаю, знакомо большее количество людей. Нам стоит узнать у кого-нибудь этот адрес и подождать гения там, думаю, на свою работу он приходит, как считаешь, не живет же он там?
- Геннадий Петрович, цены вам нет, - выразил я свои чувства, - что бы мы без вас делали?
- Без меня мы бы просто не попали в эту историю, - внес ясность профессор.
- Ничего, мы из нее все-таки выпутаемся, я уверен. Значит, на монетный двор? Сейчас узнаем адресок и сразу туда. Эх, зря мы ушли от башмачника, надо было у него уточнить, где этот двор находится. Может, вернемся? Не приставать же с таким вопросом к первому встречному.
Мы вернулись в обувное ателье, чем сразу же привлекли внимание хозяина, он явно решил, что мы еще что-нибудь забыли купить.
- Вам что-то не понравилось? – все же уточнил он.
- Нет, что вы, все отлично, - ответил я, - но у нас есть к вам один вопрос: не могли бы вы объяснить нам, где находится монетный двор, понимаете, нам очень надо там побывать (нелепо, конечно, зачем, спрашивается, обычным людям надо там побывать, но не рассказывать же ему, что мы ищем одного человека, адрес которого для нас – полная тайна). Кстати, вы не знаете, где живет сэр Исаак Ньютон?
- Нет, не знаю, хотя, кажется, слышал это имя, а вот, как пройти к Королевскому монетному двору объясню. Это в Тауэре…, что не знаете? – и он с удивлением посмотрел на нас, что мы за невежды, раз не знаем это место. – Хорошо, выходите к Вестминстерскому дворцу (как будто мы знаем, где этот дворец, но я промолчал, чтобы не выглядеть совершеннейшим олухом), потом идите на восток по набережной, не пропустите, там, внутри крепости и находится то, что вам нужно, но, сомневаюсь, чтобы вас туда пропустили.
- Спасибо, мы разберемся, - обрадовался я, что у нас в руках заветный адрес. – Всего хорошего, - и мы опять вышли.
- Ну что ж, единственный приличный дворец, который я видел в этом городе находится там, - и я указал рукой направление, припомнив ту самую башню, напоминающую Биг Бен, - идемте, профессор, не уточнять же нам теперь у прохожих, где находится Вестминстерский дворец, вот придем на место, там вежливо поинтересуемся.
- Да, не так-то просто, оказывается, разобраться в этих адресах. Боюсь, пока мы туда придем, будет глубокая ночь.
- Ничего, Геннадий Петрович, - приободрил я его, - зато мы с каждым шагом ближе к нашей цели, а ночевать где попало нам не привыкать.
- Я смотрю, ты, Леша, оптимистом становишься.
- С вас пример беру.
Да, время все-таки катастрофически убегало, было совсем темно, когда мы подошли ко дворцу. Фонари, конечно, в городе были, но только возле главных дорог, если чуть уходил от них в сторону, то можно было потеряться в один момент. Я вспомнил, что в темноте тут любят собираться разные нехорошие люди, хотя надеялся, что у них есть свои тусовочные места где-нибудь на окраинах.
- Однако, как-то сыро, - поежился профессор, - я давно остерегаюсь, как бы не проснулся мой радикулит, раньше я хоть одет был теплее.
- Ну, потерпите, Геннадий Петрович, - попросил я, - нам только этого не хватает, подумайте, как я вас поведу, скрюченного, у нас же никаких лекарств нет.
- Я сам не хочу этого, уж поверь мне, держусь изо всех сил.
- Значит так, - сделал я вывод, - сегодня, чувствую, мы уже никуда не доберемся, а если и доберемся, то все равно ничего не решим, так что надо искать какую-нибудь гостиницу и спокойно, в тепле переночевать, а завтра, с новыми силами опять за дело.
- Как же мы теперь гостиницу искать будем, уже ведь ничего не видно?
- Ну, с этим, я думаю, будет меньше проблем: неужели кто-нибудь откажется сообщить двум путешественникам, где они могут переночевать? Это будет совершенным свинством с их стороны. Вон, гляньте, едет какой-то кэб (это я помню из «Шерлока Холмса), сейчас я попробую его остановить и все узнать.
Я вышел на дорогу и стал яростно махать руками, давая понять кучеру, чтобы он остановился. Он пытался меня объехать, не понимая, видно, чего это я выскочил на его пути, но я орал ему, заставляя замедлить ход. Наконец, он понял, но сам стал кричать на меня, что я такой-то и такой-то, не даю людям спокойно ехать по делам. Из окна кэба даже кто-то выглянул, крикнул пару слов кучеру, и, убедившись, что ничего страшного, спрятался обратно.
- Вы извините нас, - уже спокойно попросил я, - но мы не знаем, к кому еще обратиться за помощью. Если вы ответите мне на вопрос, я заплачу вам пенни, - он посмотрел на меня уже не так сурово, - не подскажете, где мы можем переночевать, мы первый раз в вашем городе, просто не успели его изучить.
- Ладно, - смягчился кэбмен, - вон гляди, видишь вывеску (в темноте, действительно, что-то маячило на доме), это таверна «Темза», там спроси, у них всегда что-нибудь найдется.
- Спасибо – я протянул ему обещанную монету, - вы нас очень выручили.
Он поехал дальше, а мы с профессором отправились на ночлег в «Темзу», вернее, пытаться его получить. Когда мы вошли внутрь, и я почувствовал, как неописуемо вкусно пахнет жареным мясом, мой желудок тут же дал о себе знать ужасным завыванием, требуя еды. Я переглянулся с Геннадием Петровичем, у него, я думаю, была та же история. В общем, следовало действовать решительно. Я решил подойти к молоденькой пухленькой девушке, которая явно здесь работала, стояла возле столика с посетителями и мило им улыбалась в ответ на какие-то слова. Пока шел, думал, как мне обратиться к ней, чтобы было вежливо и не нагло.
- Красавица, - наконец, выдал я первое, что пришло на ум, - не подскажешь нам, есть ли у вас свободная комната на ночь для двух мужчин?
Она кокетливо глянула на меня, оценивая мой вид, наверное, он ей понравился.
- Есть, подойдите к хозяину, он стоит вон там, - и она показала пальчиком на высокого и крепкого мужчину в углу зала, одетого, кстати, почти в такую рубашку, как ту, что я не так давно носил – подарок короля Роберта, только подпоясанную каким-то куском веревки.
Я рьяно направился к нему, а профессор с саквояжем примостился на свободной лавке, наверное, тяжело ему было попадать в такие переделки, но что делать, надо как-то выпутываться. Хозяин таверны подтвердил, что на втором этаже есть свободная комната, и мы можем ее снять.
- Конечно, таким господам нужно место получше, чем наша старая «Темза», - посоветовал он, - но уж не обессудьте, чем можем.
- Да, нам всего на одну ночь, понимаете, трудно в незнакомом городе, устали очень, отдохнуть хочется.
- Отдыхайте, конечно.
- А ужин можно нам наверх заказать? – спросил я, не в силах уже находиться тут, хотелось просто упасть на что-нибудь и развалиться.
- Что будете есть?
- Что-нибудь мясное.
- Кролик, поросенок, может быть, утка подойдет?
- Да, утка, пожалуй, - согласился я, - и воды.
- Воды? – удивился хозяин.
- Именно, пить очень хочется, - подтвердил я.
- Хорошо, дело ваше. Полетт, - позвал он девушку из зала, но она по-прежнему щебетала с посетителями, - Полетт! – завопил он громогласно. Девушка обернулась и мигом примчалась к нам, - покажешь господам их комнату, вторую по коридору, потом принесешь им ужин, да не медли, а то я тебя окончательно выгоню, только и умеешь кокетничать с мужиками, не для того я тебя держу.
Полетт опустила голову и покраснела, но все равно в уголках ее глаз остались кокетливые искорки, вероятно, не долго ей осталось здесь работать, испытывая терпение хозяина. Она повернулаь и пошла к лестнице на второй этаж, потом остановилась и вопросительно посмотрела на меня, дескать, почему мы не идем за ней. Я подозвал Геннадия Петровича, и мы оба направились вслед за девушкой. На втором этаже она показала нам нужную комнату, открыла дверь, вошла внутрь и зажгла свечу.
- Располагайтесь, пожалуйста, - прощебетала она, - скоро будет ужин, вам нужно еще что-нибудь? – и Полетт опять глянула на меня своими лучистыми глазами.
- Можно еще немного воды – умыться с дороги?
- Да, я сейчас принесу, - и она моментально упорхнула.
Мы остались вдвоем в этой маленькой комнатке, которую почти целиком занимали две кровати у противоположных стен, маленький столик и какая-то тумбочка. Я с большим облегчением плюхнулся на одну из кроватей и вытянул на ней ноги.
- Профессор, это ли не счастье? – поделился я с ним своим чувствами. – Кажется, я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь: вот так лежать, чтобы никто тебя не доставал, чтобы можно было отдохнуть и выспаться, ничего не боясь.
- Да, иногда комфорт многого стоит, даже такой, как здесь, - подтвердил Геннадий Петрович.
- Ничего, я надеюсь, недолго осталось, скоро все закончится, и мы будем вспоминать это путешествие, как страшный сон.
- Я бы не спешил с выводами, - почему-то произнес профессор, - этот сон можно вспоминать и как большой урок.
- Урок чего? – не понял я.
- Урок многого: скажем, мужества, находчивости, да, в конце концов, истории. Сам подумай, какой ценной информацией мы обладаем, а главное – достоверной. Жаль, что я совсем не склонен к гуманитарным наукам, я бы, может быть, написал диссертацию.
- Профессор, и не лень вам сейчас думать о своей науке? Отдыхайте, у нас появилась возможность выспаться и поесть по-человечески, а вы сразу в какие-то научные изыскания кинулись.
Тут дверь отворилась, и на пороге возникла Полетт, держа в руках тазик, в котором стоял кувшин с водой.
- Вот то, что вы просили, - прокомментировала она, - вам полить?
- Нет, спасибо, - отказался я, - мы сами справимся.
- Ну, как хотите, - немного обидевшись проговорила она и опять вышла.
- Вот, смотрите, Геннадий Петрович, очередное достижение цивилизации – вода для умывания, я не видел ее, наверное, лет сто, наверное, это предел моих мечтаний, если не считать, конечно, ужина.
- Надо же, а раньше ты еще иногда вспоминал про Карину, - тихо, но с ехидцей выдал профессор.
- Не ожидал от вас, - огорчился я, - я изо всех сил стараюсь сохранять оптимизм, а вы вот так грубо смеетесь.
- Ладно, - ответил Геннадий Петрович, - я вижу, что ты в последнее время почти перестал ныть, это я так, наверное, соскучился, по твоим переживаниям.
- Ага, а потом сами будете не рады, что начали.
- Все, больше об этом ни слова, обещаю. Давай лучше умываться.
- И то верно, - согласился я.
Мы с большим удовольствием разделись до пояса и растерлись водой, правда, прохладной, но зато бодрящей. Это настолько освежило нас, что сил прибавилось вдвое.
- Теперь я готов съесть целого быка, - сказал я, - когда уже нам принесут этот ужин?
- Ничего, займись чем-нибудь полезным, - посоветовал Геннадий Петрович.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |