OCR: Allan Shade, [e-mail] , http://soc.lib.ru 40 страница

Вопрос о власти имеет совершенно другой характер. Власть — это определенный очень важный вид превос­ходства («вышерасположенности»), которое включает в себя узаконенное право (и/или обязанность) контроли­ровать действия других в системе социальных отношений. Ее место, как мы уже говорили, — в ряду механизмов со­циального контроля. Фактор законности означает, что власть всегда является одним из аспектов статуса внутри определенного коллектива. Если этого нет, а есть только реальная возможность контролировать действия других, то мы говорим о могуществе (power).

Исходным пунктом здесь является то, что власть над кем-то должна в некотором смысле означать превосход­ство над этим индивидом (вышерасположенность по от­ношению к нему). Она — качество статуса, включенного в иерархию по оценкам. Законность власти сама по себе — это законность превосходства (вышерасположенности). Но характер и основания этого превосходства, разумеет­ся, могут быть очень разными. Если оно конкретно, а не Диффузно, то оно не предполагает никакого обобщения превосходства и может быть совместимо со своей проти-

воположностью. Так, полисмен-регулировщик имеет власть остановить автомобиль важного лица, превосход­ство (вышерасположенность) которого в общей системе престижа гораздо выше его собственного.

Как указывал Вебер, типы власти можно установить по критерию ее узаконенности, т.е. в терминах ценност­ных моделей, которые определяют отдельные виды пре­восходства, включенные во власть. Это, конечно, может оказаться как-то связанным с динамикой системы.

Из этого исходного положения могут вытекать след­ствия двух видов. Во-первых, власть будет иметь тенден­цию приобретать относительно большее значение в слу­чае приоритета функций, направленных либо к достижению целей, либо же к реализации системно-интегративных ценностей. В первом случае необходи­мость власти обосновывается необходимостью коорди­нировать усилия различных единиц системы в процессе достижения цели. Власть будет стремиться к тому, что­бы исходить из необходимости «что-то сделать». Систем-но-интегративный подход уделяет, как правило, меньше внимания власти, он обосновывает ее главным образом негативной необходимостью не давать единицам нару­шать интеграцию системы, необходимостью «держать их в узде». Власть первого типа — по преимуществу «пред­писывающая» (активная), власть второго типа — по пре­имуществу «регулятивная» (стабильная). Преобладание адаптивных функций сводит вопрос о власти на более низкий уровень. Единица тогда оценивается по ее дости­жениям, но власть может приобретать исключительную важность как одно из условий достижения. Так, в нашем обществе власть руководителя предприятия — это власть не прямая, а «производная»: она получает свое законное обоснование в зависимости от тех усилий, которые дан­ный руководитель должен вкладывать в деятельность этой фирмы. Если преобладают аскриптивно-качествен-ные ценности, то возникает ситуация, сходная с ситуа­цией при системно-интегративном подходе, может быть только с несколько более сильным акцентированием вла­сти. По-видимому, можно с уверенностью предположить, то адаптивный аспект будет способствовать несколько более слабому подчеркиванию власти, при преобладании аскриптивно-качественных ценностей возможно даже антиавторитарное построение системы ролей.

Во-вторых, власть вплетена во всю сложную сеть свя­зей систем и подсистем. Мы подчеркнули уже, что власть — это аспект статуса, занимаемого человеком внутри коллектива. Степень власти, поэтому, зависит не только от статуса единицы внутри определенной сово­купности, но и, в значительной мере, от положения этой совокупности в более широкой совокупности, частью которой первая является. Вопрос о связи лояльности к одной группе с лояльностью к другим возникает потому, что принадлежность одного и того же лица к различным группам с необходимостью ограничивает власть над ним каждой из них.

Это опять приводит нас к проблеме, на которую мы указывали выше: проблема «совмещения» иерархических порядков различных шкал излагается в соответствии с учетом каждого из основных типов оценочных моделей. В сложной системе должны существовать механизмы, которые устанавливают уровни относительной эквива­лентности (положений на разных шкалах), также как и механизмы, которые предохраняют от слишком прямо­линейного и изолированного рассмотрения статуса. Эта функция частично выполняется так называемой прямой оценкой качества и видов деятельности. Так, безуслов­но, любая профессиональная роль, которую может адек­ватно выполнять любой здоровый взрослый человек, не может быть эквивалентна роли, которая либо оценива­ется более высоко, либо требует некоторого количества умений и которую могут выполнять только некоторые люди, в силу того, что для такого выполнения нужна оп­ределенная комбинация навыков и прирожденных спо­собностей. Но такие механизмы прямой оценки пригодны Далеко не во всех случаях. Одним из факторов, ограничивающих их деятельность, является уровень компетенции, необходимый для того, чтобы высказать адекватное суждение. И следовательно, возникает новая

проблема: как суждение компетентного меньшинства приобретает влияние и становится общепризнанным для всей социальной системы. Второй вопрос касается того элемента неопределенности, который свойственен боль­шей части эталонов косвенной оценки даже внутри од­ного и того же типа. А третий вопрос касается сравнимо­сти различных видов качеств и деятельностей даже в том случае, когда эталоны относительно четки и определен­ны для каждого вида.

Неопределенность может возникать отчасти благо­даря процессам «экологического» распределения объек­тов владения и оценочных суждений о льготах и о воз­награждениях, в особенности о последних, отчасти же — благодаря распределению благ «за установки». В усло­виях общества нашего типа эти механизмы функциони­руют при помощи каналов двух основных типов: через систему денежного рынка и через изменчивую систему общественной коммуникации. В первом случае обобщен­ный подход к объектам владения, поступающим в распре­деление, представляет их денежная стоимость; во втором же случае — в оценочном аспекте — в распределение по­ступает «репутация». И в том, и в другом случае можно говорить об идеальном типе процесса «свободной» кон­куренции на рынке как о главном способе распределения. Но в обоих случаях эти механизмы действуют совершен­но автоматически, даже когда в наличии имеются прак­тически оптимальные условия. И потому различного рода «модифицирующее» вторжение имеет тенденцию возни­кать даже в условиях, когда система находится в равно­весии. Так, правительственные или частные филантропи­ческие средства приведены в готовность даже в тех обстоятельствах, когда в них нет нужды, например, ско­рая помощь, высшее образование, а это увеличивает об­щее количество как льгот, так и объектов вознагражде­ния, предназначенных для тех, кто работает в этой сфере, а также количество лиц, занятых этим трудом. Точно так же человек, который давно работает в какой-то сфере деятельности, оплачивается совсем не так, как более мо­лодой и менее опытный сотрудник. Зарабатывая себе репутацию, человек изменяет равновесие льгот и наград в свою пользу. Важно, что, по-видимому, существует сво­его рода непрерывная тенденция сравнительного оцени­вания, которая в результате дает суждение типа: «роли класса А награждаются недостаточно, а роли класса В — с избытком». И в результате такого суждения может иметь место изменение в пользу А.

Совершенно ясно, что, в частности, в таких процес­сах, как эти, связь между тремя составными частями мо­гущества (power), которые мы обсуждали выше, особенно ярко проявляется по отношению к интегративной функ­ции системы стратификации. Большое значение имеет воп­рос об эффективности действия механизмов социального контроля. Контроль, который человек получает над объек­тами владения, неизбежно связан с высотой статуса, сле­довательно, существует источник могущества, независи­мый от прямой оценки узаконенного статуса. Расширяются возможности использования могущества также и в резуль­тате потенциально возможных отклонений либо в пользу «эго», либо в пользу "других". Цель механизмов социаль­ного контроля — сводить к минимуму независимость, то есть неузаконенное применение могущества16.

Для того чтобы включиться в теоретический анализ, которому посвящена данная статья, по-видимому умест­но дать некоторую схему основных концептуальных эле­ментов, используемых в ней, а также наиболее существен­ных связей их друг с другом.

Исходным пунктом здесь для нас явится предлагае­мая схема.

16 Экологическое размещение объектов владения и коммуникацию можно рассматривать как механизмы социальных систем, как аналоги «внутрен­ней среды», в изучении которой так много еще предстоит сделать психо­логам. Стабильность ожиданий по отношению к данному виду оценочных суждений о различных характеристиках и деятельностях, а также относи­тельно связи их с распределением льгот и объектов вознаграждения — это условие интеграции системы как системы. Так, функциональное значение имеет устойчивость этой внутренней среды социальной системы, среды, которая — не ситуация для системы в целом, но является внешней ситуа­цией для действия единицы, рассматриваемой как подсистема. Мы займемся рассмотрением этого положения несколько ниже, в связи с изложением системы стратификации нашего общества в том виде, как она существует, по нашему мнению, в настоящее время.

Фазы в отношении к ситуации, в которой находится система

А — адаптивная фаза

G — фаза достижения цели
3.1 — интегративная фаза

4. L — фаза поддержания латентной модели

В силу необходимости схема крайне упрощена, а по­тому в определенном отношении это произвольное пост­роение, но тем не менее она дает представление о неко­торых основных компонентах и связях. Четыре измере­ния пространства или направления процесса нашего дей­ствия представлены в ней четырьмя квадратами (1—4): адаптивное — А, достижение целей или удовлетворение — G, интегративное — I, латентно-экспрессивное — L (выраженность качеств).

Порядок, в котором они размещены, не произволен, большое значение имеет, например, что G находится меж­ду А и I.

Четыре типа эталонов, определяющих свойства объекта и его деятельность, а также нормы санкций, опи­сываются комбинациями переменных представленной модели, помещенными рядом с каждым из квадратов этой схемы. Таковыми, соответственно, являются:

для А:

качество: «специальная (техническая) компетент­ность» (переменные модели: «универсализм»— «резуль­тативность»),

нормы санкций: «одобрение» — «неодобрение» (пе­ременные модели: «специфичность»— «нейтральность»);

для G:

качество: «участие в осуществлении целей системы», «законность осуществления целей данной единицы в дан­ной системе»,

нормы деятельности:

а) «системные», или «относительные»,обязанности,

б) «регулирующие правила игры» (переменные мо­
дели: «результативность»— «партикуляризм»),

нормы санкций: условное ответное вознаграждение (переменные модели: «эффективность» — «специфич­ность»);

для I:

качество: «лояльность»,

нормы деятельности: проявление солидарности (пе­ременные модели: «партикуляризм»-— «аскриптивность качеств»),

нормы санкций: диффузное признание (переменные модели: «диффузность»— «эффективность»);

для L:

кэчество: «учэстие в осуществлении культурных цен­ностей»,

нормы деятельности: культурный долг (переменные модели: «эскриптивность кэчеств»— «универсализм»),

нормы санкций: проявление уважения (переменные мо­дели: «аффективная нейтральность»— «диффузность»),

I. Организация эталонов оценивания друг относи­
тельно друга рассматривается здесь таким образом:

1) определение главной модели ценностей (в идеале выражается одним из вышеуказанных типов). Она опре­деляет латентное содержание схемы, поскольку относит­ся к системе в целом.

II. Далее выделяются «первичные» по отношению к ней подсистемы:

одна из них наиболее непосредственно институционализирует главную систему ценностей (т.е. тип норм которой определяет это скрытое общее содержание; например, профессиональная система в США);

другие по необходимости отличаются от нее в силу того, что требуется постоянно наряду с достижением целей также:

а) ситуационная адаптация,

б) достижение целей подсистемы и целей единицы системы,

в) интеграция системы в целом,

г) сохранение культурных моделей и регулирование напряжений.

Структурные контуры не обязательно прямо долж­ны быть связаны с такой классификацией, другими сло­вами, структуры могут быть и «многофункциональными».

Эту парадигму можно использовать по крайней мере дважды (на двух уровнях) для анализа дифференциро­ванной системы.

Главный критерий, определяющий оценку тех или иных функций, а следовательно, подсистем — это их зна­чение для функционирования системы в целом.

Единицы ранжируются:

1. посредством прямой оценки, даваемой:

а) каждому из четырех типов эталонов в отдельности,

б) всем четырем по шкале, в зависимости от их значения, для функционирования системы в целом;

2. посредством «экологического» распределения:
а) льгот;

б) объектов вознаграждения и репутаций. Для того чтобы проанализировать конкретную сис­тему, нужно различать:

1. иерархию рангов в зависимости от:

а) континуума престижа в общем смысле — более или менее «плотного» или, наоборот, «разреженного»,

б) четырех главных субиерархий, получаемых посредством прямой оценки с помощью приблизительно интегрированной системы ранжирования;

2. иерархию обладания могуществом в зависимости от:

а) указанных выше прямых оценок,

б) равновесия конформности—девиантности,

в) распределения объектов владения.

Теперь можно попытаться проиллюстрировать аб­страктную схему понятий, описав в основных чертах не­которые главные особенности американской системы стратификации, а также проблемы мобильности внутри данной системы. Отличия данной системы от всех дру­гих по отдельным параметрам указывались ранее, но не было последовательного сравнения. Мы считаем, как уже отмечали неоднократно, что американское обще­ство имеет систему ценностей, очень близко подходя­щую к идеальному типу «универсализм» — «деятель­ность»(«результативность»). Первое место она отводит качествам и эффективности единицы, имеющим адаптив­ную функцию по отношению к системе в целом. Кроме того (и это имеет большое значение), отсутствие акцен­та на той или иной конкретной цели системы в целом означает, что ценность адаптивных функций не связана с какой-то конкретной целью, цели же определены, глав­ным образом, как «дозволенные» (а не предписанные). В общем можно, следовательно, говорить о содействии постановке целей (единицы), направленных на приобре­тение единицей льгот и объектов вознаграждения, ко­торые в определенной степени могут быть выражением положительной оценки качеств данной единицы и ее Деятельности.

Основной упор делается на производственную актив­ность в экономической сфере, а это, в свою очередь, создает предпосылку для некоторого «индивидуалистичес­кого» уклона всей системы ценностей. Однако этот «уклон» интерпретировать следует очень осторожно. Нет оснований полагать, что только достижения индивидов добиваясь которых они кооперируются между собою признаются ценностью, нельзя предполагать также и то что именно им отдается предпочтение. В действительно­сти очень высоко оцениваются достижения коллективов например, компаний предпринимателей. Основным здесь по-видимому, является то, что можно назвать «плюра­лизмом целей», т.е. не существует доминирующей цели, на которую должна была бы ориентироваться вся дея­тельность системы.

Можно изобразить это несколько иначе, сказав, что главная цель данной системы — максимизировать произ­водство объектов владения, признанных ценными, а так­же способствовать культурным достижениям, которые могут помогать единице достигать узаконенных целей, независимо от того, являются ли единицами отдельные лица или же коллективы. Такая ориентация способству­ет тому, что особенно большое значение приобретает генерализация контроля за объектами владения посред­ством денег и рыночных механизмов, а также генерали­зация оценочной коммуникации путем распределения прямых «установочных» вознаграждений, т.е. «репута­ций». Главное — то, что «продукт» оценивается деньгами, т.е. что для обмениваемого объекта владения, который подвергается оценке, они являются мерой стоимостного отношения его к другим объектам, получаемым в общем процессе производства, и что денежное вознаграждение может попросту служить рабочим показателем той «ре­путации», которую имеет данная единица (индивид или коллектив) в системе. Это, конечно, только первая ори­ентировочная точка отсчета и некоторая ее неадекват­ность будет нами принята во внимание в дальнейшем изложении.

Если верно, что эта общая ориентация есть главная ориентация, то наиболее непосредственно оцениваемы­ми достижениями будут те достижения, которые в спе-

пифически-американском смысле можно назвать "прак­тическими", те, что являются прямым результатом «про­изводства» в указанном смысле. Следующими за ними в порядке оценивания окажутся, по-видимому, те функции, которые имеют наибольшее значение для обеспечения условий, от которых зависит успех производственной деятельности, в том смысле, в каком мы употребили это выражение выше. В понятиях нашей функциональной парадигмы они (эти функции), как мы уже указывали выше, разделяются на три главных типа или направления. Тот тип, который идет по порядку вслед за адаптивным, — это, по-видимому, аскриптивно-квалитативный (значение предписанных качеств, конкретных по содержанию), затем — интегративный и, наконец, системно-целе­вой. Можно рассмотреть теперь каждый из них по по­рядку.

Значение ценностей, предписанных единице качеств, может быть лучше всего описано через их связь с уни­версалистским компонентом основного типа ценностных ориентации. Существует, по-видимому, два основных контекста, в которых они проявляются. Один из них от­носится к тем эталонам, при помощи которых оценива­ется производственная деятельность сама по себе, и, — разумеется, в обобщенном виде, •— соотношение ее со всеми другими функциями, насколько данные эталоны позволяют это делать. Место науки в нашей системе — это наиболее значительный пример такого обобщения. Действительно, в некотором смысле, оценка ее производ-на, а не первична: порядок движения оценок — от техно­логии к науке, а не наоборот. Но когда технология дос­тигает определенного уровня развития, связь между нею и наукой становится чрезвычайно тесной. Наиболее важ­ный признак, указывающий, что так происходит, — это место в структуре ролей нашего общества тех профес-сии, для которых требуется обучение научным дисцип­линам, особенно профессий инженерного и медицинского характера. Институты как учреждения, занимающиеся преимущественно «чисто» научными исследованиями, ЭТо также и те места, где обучаются кадры специалистов, которые потом входят в профессиональную систе­му. Таким образом, если говорить в целом, содействие сохранению и развитию культурной традиции, которая может обеспечивать производственные процессы, — это один из основных видов функций, которым должна слу­жить аскриптивно-квалитативная система ценностей. Эти функции ранжируются высоко, но в действительности по-видимому, все-таки будет иметь место «сдвиг» в сто­рону преобладания и здесь «прикладных» моментов.

Второй контекст приложения принципа универса­лизма связан с распределением способностей и возмож­ностей действовать таким образом, чтобы добиться про­изводственных достижений. Центр тяжести здесь лежит в универсалистском определении «равенства возможно­стей», применяемом как к индивидам, так и к коллекти­вам. Различие прирожденных индивиду способностей должно считаться естественным явлением. Но в данной системе существует сильная тенденция к возведению воз­можности в ранг чего-то всеобщего. Это основной источ­ник нашей высокой оценки здоровья и образования. Без хорошего здоровья и без обучения в такой мере, в какой человек впоследствии способен воспользоваться его ре­зультатами, он не может реализовать свои потенции в области производственных достижений. Совершенно очевидно, что это две сферы, в которых существует пол­ный консенсус относительно того, что «конкурирующим силам» нельзя позволять действовать непосредственно, и в особенности, что получение здоровья и образования не должны прямо зависеть от возможности платить за них.

Две другие важные сферы активности также входят в этот контекст. Одна из них — это область регулирова­ния равновесия личности, как через социализацию, так и через восстановление эмоционального равновесия. Прежде всего в этой сфере наш современный вид семьи, по сравнению с другими системами родства, характери­зуется глубокими отличиями; отсюда можно предполо­жить, что этим определяется и оценка роли женщины. Формально-профессиональный подход к этим проблемам связывается (что важно отметить) с тем же основным

контекстом: для взрослых людей, это главным образом, вопрос здоровья их психики, для детей же — проблема получения формального образования. Еще одна сфера касается регулирования экономических процессов рас­пределения объектов владения и коммуникации, в част­ности, репутации. Оказывается, что на первые места здесь17 выходят большей частью законодательные функции, а так­же некоторые из регулятивных функций управления и, разумеется, неформальное «общественное мнение».

17 См.: «Точка зрения социолога на юридические профессии», гл. XVIII (А Sociologist looks at the legal profession, 1952).

Интеграцию системы как целого можно рассматри­вать в качестве функции, занимающей следующее место по шкале приоритета. Можно ожидать, что она будет осуществляться в значительной степени за счет стихий­но устанавливающегося консенсуса и в результате про­цесса свободной адаптации групп интересов друг к другу (юридические соглашения, закулисные сделки и прочее), функции этого типа, в общем, входят в регулятивный механизм, балансирующий аскриптивно-квалитативные функции; основным эталоном здесь будет эталон «бла­гоприятных» для всех «законных» возможностей соблю­дать свои интересы. Принцип распределения могущества подтверждает предположение, что преимуществом у нас пользуются национальные (государственные) цели, и что нормы интеграции системы детально определены. По мере того, как будут изменяться условия, по-видимому, именно в этих точках будут возникать особенно сильные напряжения при функционировании системы.

И, наконец, как мы уже отмечали, функции содей­ствия осуществлению целей системы расположены ниже всех по шкале приоритета, в силу того, что в системе от­сутствует особая положительная цель. А следовательно, позитивное значение функции управления сравнительно слабо, оно зависит от сочетания ее с другими функция­ми. Положение ее может также зависеть и от величины расхождения между нашими установками по отношению к управлению в обычных условиях и в чрезвычайной обстановке, когда цель сохранения системы от разрушения становится насущной необходимостью. Может оказать­ся, что настоящее положение вещей, связанное с боль­шой ответственностью США за обстановку в мире, пред­полагает необходимость сдвига в повышении оценки функции управления. С этой точки зрения, наш современ­ный фон включает сложные проблемы адаптации. Посте­пенный переход аскриптивно-квалитативного акцента в системно-целевой нужно четко себе представлять. Так, первым, относительно недавним случаем воздействия на функции управления была сильная экономическая деп­рессия, которую с аскриптивно-квалитативной точки зре­ния можно считать чрезвычайным обстоятельством; другим чрезвычайно важным обстоятельством может яв­ляться проблема национальной обороны, а также другие проблемы, тесно связанные с нашим положением, нала­гающим на нас международную ответственность, то есть адаптивные и системно-целевые проблемы.

Нужно ясно отдавать себе отчет в том, что такой же порядок приоритета при оценке проблем возникает, ког­да мы переходим от рассмотрения подсистемы в целом к рассмотрению отдельных подсистем. Но сфера, в кото­рой эти оценки действительны, должна изменяться в за­висимости от места данной подсистемы (особенно в том случае, когда данная подсистема — коллектив) в струк­туре системы более высокого порядка. Парадигма долж­на, следовательно, применяться по крайней мере дважды для того, чтобы разместить конкретные роли отдельной единицы (индивида) в каком-то иерархическом порядке.

Так, центр роли, связанной с функциями управле­ния, — как мы ее обычно понимаем, — в ответственности за достижение целей системы, т.е. за организацию, в ко­торой эти функции управления имеют место. Поскольку это наиболее важная роль, содействующая существова­нию данной организации, и в то же время у нас нет не­обходимости отдавать приоритет функции ответственно­сти за достижение целей всего общества в целом, за исключением случаев крайней необходимости, то мы и наделяем высшим статусом роль, связанную с управле-

ем производственными организациями; равный или лаже более высокий статус имеют технические роли. Бо­лее того, несмотря на то, что в общей системе ценностей инструментальные функции ранжируются выше, чем эк­спрессивные, тем не менее, с точки зрения функциони­рования единицы системы по отношению к «высшему окружению» суперординарной («более высокого поряд­ка») системы, способность влиять на действия других посредством экспрессивной коммуникации может ока­заться фактором огромного значения. Поэтому хороший коммерсант или хороший «торговец» внутри отдельной единицы может иметь более высокое стратегическое по­ложение в силу значения, которое имеют его функции для данной единицы, хотя его функция в более широкой сис­теме будет иметь совершенно иное значение. Но в силу такого противоречия двух иерархий, которые существу­ют на двух уровнях в двух системах отсчета, можно ожи­дать довольно большой амбивалентности в оценке как качеств, так и их применения. По крайней мере тот факт, что такая амбивалентность действительно существует в арсенале оценок профессиональных групп, можно рас­сматривать едва ли не как наличие дублирующей модели. Так, символически центр тяжести компетенции в профес­сии юриста — это знание права. Но в действительности в функции практически работающих юристов входят час­то коммерческие способности, способность убеждать людей, которые очень опосредованно связаны с умствен­ным трудом в сфере юриспруденции.

Вернемся теперь к другой линии нашего рассужде­ния, и окинем общим взглядом главные особенности на­шей социальной структуры, связанные с проблемами стратификации. Очень упрощенно и только с точки зре­ния задач, стоящих перед нами, мы можем представить себе общество состоящим из трех основных типов кол­лективов. Во-первых,коллективы «конкретной функции» или организации, прототипом которых молено считать фирму, школу, больницу. Здесь роли (исключая клиен­тов, пользующихся услугами, и потребителей продукции) организованы по профессиональному принципу. Коллектив состоит из управляющих, специалистов, рабочих, учи­телей, врачей, сестер и проч. Второй тип, прототипом которого являются политические организации и цер­ковь, — это «ассоциации» с диффузной функцией, кото­рые представляют своих избирателей, но которые в за­висимости от своих размеров и широты интересов также в той или иной степени стремятся к организации ролей по профессиональному типу для выполнения более от­ветственных и специализированных функций, но здесь су­ществует много ограничений, а также вопрос о том, как широко может быть применен этот способ организации, называемый иногда «бюрократизацией», к ассоциации. (Существует бесчисленное количество других ассоциа­ций, реализующих конкретные функции: профсоюз, про­фессиональная ассоциация, рабочий союз и проч., но мы здесь их рассматривать не будем.) Наконец, существует еще нечто, что можно назвать "диффузной солидарнос­тью", объединяющее людей, входящих во множество раз­личных ассоциаций. Из них наибольшее значение для на­шего рассмотрения имеют: территориальная община, родство и этническая группа.

Связь этих трех типов друг с другом имеет огромное значение для системы стратификации, так как нормаль­ный индивид состоит членом коллективов по крайней мере двух типов, а если он взрослый мужчина, то обяза­тельно также и в коллективе третьего типа, т.е. в профес­сиональной системе. Он, разумеется, может быть членом и более чем одного коллектива какого-то из этих типов, что порождает для него массу проблем, связанных с на­лаживанием отношений между ними. Выше мы уже убедились, что наиболее непосред­ственно наша главная система ценностей воплощена именно в сфере профессиональных ролей. Правда, неко­торые из тех ролей, которые мы называем собственно «профессиями» (область «свободных профессий») пре­обладают как раз не в адаптивной подсистеме, а в подси­стеме культурной, аскриптивно-квалитативной, как, например, роли учителя, ученого или министра по рели­гиозным делам, или же в подсистеме, интегрирующей цели системы, как, например, роль правительственного новника. Но даже если коллективы в этих различных одсистемах и имеют весьма различный характер в связи тем, что выполняют разные функции, тем не менее все они включают в себя то, что в самом точном смысле мож­но назвать профессиональными подсистемами, роли в которых относятся к тому же самому основному типу, что и роли в первично-адаптивной подсистеме. Кроме того, конечно, значительный, хотя и все уменьшающийся класс профессиональных ролей, например, независимые, связанные с «частной практикой» профессии, а также независимые художники, вовсе не включены ни в какой контекст организации. Существует тип ролей, яркий при­мер которых — фермер, где, напротив, нельзя провести никакой естественной границы между единицей родства и производственной единицей; подобное положение су­ществует и в некоторых других сферах.

Дата добавления: 2015-09-29