OCR: Allan Shade, [e-mail] , http://soc.lib.ru 44 страница

Мы предположили, что продукты системы действия состоят в изменении значений объектов. Отсюда следу­ет, что вклады в систему также являются значениями объектов; то, что завершает процесс действия, есть изме­нение этих значений. Мы считаем, конечно, что в процес­се создаются новые объекты и категории объектов; по-видимому, они сами являются системами действия и их «культурными» следами. Различение между изменением значения старого объекта и созданием нового объекта зависит от точки наблюдения.

Поэтому модальности объектов в колонке G на рис. 2 могут рассматриваться как классификация про­дуктов внутреннего процесса действия в том смысле, в котором обычно экономисты говорят о «добавленной стоимости»8. Так, в процесс действия, поскольку он внутренне эффективно адаптивен, можно сказать, что он увеличивает полезность объектов; например, полез­ность в экономическом смысле: категория, релевант­ная для социальных систем, также является категори­ей значения в настоящем контексте. Действие, которое последовательно внутренне ориентировано на дости­жение цели, приводит к увеличению катектической цен­ности объектов в системе. Эффективно интегративное действие ведет к увеличению «значения идентифика­ции» в социальных системах, к солидарности с объек­тами и друг с другом. Наконец, процессы «сохранения образца» поддерживают или возрождают аспект, в ко­тором сама соответствующая система рассматривает­ся как объект социальной системы; здесь речь идет о дюркгеймовской интеграции (солидарности) «мораль­ного авторитета».

Обозначения справа от колонки I на рис. 2 являют­ся «ориентациями действия» в колонке «Ориентация» на табл. 1 Дубина. Мы предположили, что они могут трактоваться как категории продукта, поступающего в среду системы как целого (в отличие от продуктов внут­реннего процесса). Таким образом, инструментальное действие системы может рассматриваться как резуль­тат увеличения инструментальной ценности для нее объектов в окружении или в более широкой системе. Точно так же экспрессивное действие создает увеличе­ние катектического значения объектов, находящихся в среде, а ответное действие увеличивает интегративно-идентификационную категорию значений (например, Для социальной системы — ценность «морали»). В со­ответствии с принципами, используемыми нами посто­янно, мы предполагаем, что не существует категории Для подсистемы L за исключением случаев изменения в структуре данной системы.

8 См.: Parsons, Smelser, op. cit, ch. 4. Для обсуждения понятия в дальнейшем это разработано Смелсером в «Social Chauge in the Industrial Revolution» (Chicago, University of Chicago Press, 1959). 'Ср.:Parsons, Smelser, op. cit.

Классификация объектов

Еще один ряд категорий, играющий определенную роль в табл. 1 Дубина, должен быть принят во внимание — классификация типов объектов на физические, соци­альные и культурные. Эту проблему более удобно рас­сматривать на уровне среды. Если данная система пред­ставлена актором или системой действия, то та система, с которой она взаимодействует, является социальным объектом. Следует объяснить, почему эта категория дол­жна быть разложена по крайней мере еще на две подка­тегории: систему, организованную вокруг одного чело­века, а именно — личности, и социальную систему, созданную взаимодействием множества индивидов. Фи­зический объект является, таким образом, объектом, с ко­торым система не взаимодействует в указанном смысле, и который, располагаясь внизу системы действия по иерархии контроля, выступает для нее условием. Куль­турный объект также является объектом, с которым не происходит взаимодействия, но который в иерархии кон­троля расположен выше и тем самым является средото­чием ее собственной системы контроля.

Однако следующий принцип, имеющий отношение к этому, но не предлагаемый здесь, предполагает интер­претацию систем10. Основной случай физических систем, в которые проникает личность, представляет собой по­веденческий организм, т.е. физическая система, которая делает систему личности способной функционировать. Другой крайний случай — «действие» культурной систе­мы, проявляющееся через социальные и личностные дей­ствия, и устанавливающее нормативный контроль подси­стем социальной системы. На каждом «конце» серий контроля имеется ряд предельных понятий неакционис-тской «реальности». Внизу существует чисто физическая реальность, с которой система действия не взаимопро­никает и которая выступает лишь в качестве условия для нее. Вверху располагается «неэмпирическая», возмож­но «космическая» реальность, с которой точно также не существует значимого взаимопроникновения и которая рассматривается в качестве «экзистенциальной основы» культурных систем.

10 Ср.: Parsons T. An Approach to Psychological Theory in Terms of the Theory of Action («Psychology: A Study of a Science», S. Koch ed., N.Y.,: Me Grow-НШ, 1959, vol.3).

Точно такая же классификация может быть вырабо­тана для альтернативного случая, когда рассматриваемая система представляется не в качестве объекта, а как дей­ствующая. По-видимому, здесь параллелью культурно­му объекту будет понятие «субъекта» как «знающего, чувствующего и желающего». На социальном уровне та­ким понятием будет наше понятие «актора» как участ­ника взаимодействия. На досоциальном уровне взаимо­проникновения это понятие организма как «функциони­рующего» по отношению к окружению. Возможно, что еще ниже следует поместить «наследственную конститу­цию» видов (отличную от конкретного организма в фи­логенетическом, а не в онтогенетическом смысле).

Комбинации компонентов

Рассмотрим теперь вопрос об основаниях комбина­ции и распределения компонентов стандартных перемен­ных. Максимальное число типов может быть, конечно, получено, если рассматривать как потенциальные комби­нации все те, которые возможны случайно. Однако этой процедуре пришлось бы принести в жертву тот подход, который был осуществлен и был назван организацией систем действия, а также определенные теоретические обобщения, связанные с ним.

Мы ограничили случайные комбинации тем, что, во-первых, сформировали две клетки ячеек (L и G) исклю­чительно из категорий одного какого-либо из элементар­ных рядов; во-вторых, тем, что никогда не помещали оба члена «дилеммной» пары в одну и ту же ячейку; в-треть­их, помещая лишь один компонент из каждого элементарного ряда в каждую ячейку клеток I и А; и наконец, введением их из «функционально родственных» ячеек парадигм элементарной комбинации (см. рис. 1 и 2). По этим правилам организации мы и далее проводим такти­ку отбора при размещении клеток I и А. С точки зрения «геометрии», на рис. 1 эта тактика сводится к двум про­цедурам: 1) для клетки I распределение компонентов мо­дальности происходит по принципу сохранения «функ­ционально родственной» константы значения, а затем следует поворот по часовой стрелке осей модальности на одну четверть и распределение компонентов ориентации происходит подобным же образом, путем поворота ори­ентации в направлении, противоположном часовой стрел­ке; 2) для клетки А направление поворота обратное в любом случае. Таким образом, в клетке G различие меж­ду универсализмом и партикуляризмом определяет гори­зонтальные оси парадигмы, а в клетке I — диагональные. Иначе: из этих двух проявлений каждого компонента в таблице G только один из них включается в таблицу I, и они размещаются в диагональном положении. В резуль­тате возможен «сдвиг» соответствующей категории от одной из двух позиций, в которой она может быть лока­лизована в элементарном ряду к другой. Эта процедура никогда не приводит к «переходу» в «запрещенную» ячейку; например, универсализм и партикуляризм никог­да не «меняются местами».

Что же означают все эти стандартизации? Внутрен­ней организации (рис. 2) присуще, что интегративные функции стоят выше в порядке контроля как целедос-тижительных, так и адаптивных функций, которые в этом порядке сопутствуют им. На основании того, что не может быть здесь изложено полностью, я предпола­гаю, что горизонтальные и вертикальные оси парадиг­мы устанавливают размещение процессов, понимаемых как взаимообмен между единицами, который, естест­венно, обладает преимущественно внутренней адап­тивной значимостью, обеспечивая средства для рассмат­риваемых единиц, а также внутренней целедостижитель-ной значимостью, обеспечивая поощрения. Таким образом, «поворот» позволяет включить компоненты стандартных переменных в интегративный взаимообмен по осям «механической» (L-G) и «органической» (A-I) солидарности Дюркгейма11.

11 Об общей проблеме взаимодействий и их парадигматическом размеще­нии см.: Parsons, Smelser, op. cit. Относительно интегративного взаимодей­ствия двух типов дюркгеймовской солидарности см.: Parsons T. Durkheim's Contribution to the Theory of Integration of Social Systems (Emile Durkheim. 1858-1917. Kurt H. Wolff ed. Columbus, Ohio State University Press, 1960.

Предположение, следовательно, состоит в том, что своих элементарных ячейках как I, так и А обладают интегративной значимостью. Ряд I устанавливает внут­ренние интегративные стандарты, отклонение от кото­рых ассоциируется с теми реальными внутренними по­следствиями, которые известны в теории взаимодействия как «негативные санкции». Ряд А устанавливает стандар­ты значений внешних объектов («культурные стандар­ты»), отклонение от которых ассоциируется с культур­ной селективностью и разрушением, хотя «санкции» непосредственно и остро не ощущаются.

В чем смысл прямых «направлений» вращения? Су­ществует две сферы действия этих направлений. Внут­ри клеток поворот осей ориентации и модальностей про­исходит в противоположных друг относительно друга направлениях. С точки зрения системы действия модаль­ности объектов создают способы связи не только дей­ствующей единицы, но и всей данной системы с внешней средой. Следовательно, в аспекте модальности импера­тив интеграции состоит в том, что предпочтение отда­ется категории значения того объекта (внутреннего для отношения актор—объект), который обладает первосте­пенной функциональной важностью для системы в со­ответствующем контексте. В аспекте же ориентации этот императив означает, что преимущество отдается виду ориентации, обладающему первостепенной важно­стью для актора с точки зрения его потребностей. Так, если функция рассматриваемой системы адаптивна, то универсалистические значения обладают преимуще­ством по сравнению с партикуляристическими. Сле­довательно, можно считать, что для актора первичность специфичности может быть объяснена тем, что она защищает его интересы в других контекстах значения как тех же самых, так и других объектов, включая его только в объекты, имеющие непосредственное зна­чение.

Эти два обозначения «функционально родственны» в том смысле, что они обладают общими характеристи­ками внешней ориентации и инструментальной значимо­сти. Следовательно, здесь поворот означает, что на осях A-I интегративной клетки (а не системы в целом) компо­нент модальности в адаптивной ячейке связан с тем, ко­торый в клетке G является его консуматорным «партне­ром», в то время как компонент ориентации связан с его внутренним партнером. Это является просто другим спо­собом истолкования прямых направлений вращения. В общих функциональных терминах: прямые отношения защищают систему посредством выдвижения на первый план инструментальных, а не консуматорных соображе­ний в адаптивном контексте и в то же время защищают актора, выдвигая вперед внешние, а не внутренние сооб­ражения.

Другой пример сочетания интегративной ячейки с эффективностью в адаптивной клетке. С точки зрения данной системы определение объекта как «интернализо-ванного» или институционализированного объекта должно привести к предпочтению различных его деятель-ностей, поскольку они ориентированы на внешнюю ситуацию. Однако для того чтобы он служил эталоном морально-оценочного определения, необходима его аф­фективная включенность. Поворот в этом случае озна­чает, что категоризация с точки зрения качества особо отлична от компонента деятельности применительно к когнитивной символизации, в то время как эффектив­ность в когнитивном контексте контрастирует с нейтраль­ностью (и тем самым в ней интегрирована). Поэтому оце­ночное определение в аспекте модальности обозначает внутреннюю значимость, а в аспекте ориентации — кон-суматорную значимость.

Отношение пар стандартных переменных по диаго­нали в клетках I и А, таким образом, формулирует связь сложного разделения и баланса между компонентами модальности и компонентами ориентации. В каждом слу­чае баланс «защищает» определение от смешения с про­тивоположной стандартной переменной.

Те же самые основные принципы выполняются, ког­да речь идет о функционировании системы как целого. Здесь поворот по часовой стрелке означает то, что пси­хологи часто называют процессом «деятельности», т.е. изменением отношения системы к своему окружению, при том, что ее внутренняя структура остается неизмен­ной; основной центр тяжести изменения в этом случае лежит в адаптивной подсистеме. Направление процесса против часовой стрелки характерно для процессов «обу­чения». Здесь основной центр тяжести изменений лежит во внутренней структуре данной системы, в первую оче­редь — в интегративной системе, производящей измене­ние в своих стандартах.

Типы действия и организация компонентов

Необходимо сделать еще одно краткое теоретичес­кое замечание. Речь идет о том, что настоящий анализ представляет собой главным образом аналитическую классификацию компонентов любой системы действия, включая сюда и «единицу действия», как наиболее эле­ментарный блок, из которого строятся системы дей­ствия12.

12 Наиболее важная попытка использования этой понятийной схемы на уров­не «единичного акта» поведенческого организма принадлежит Дж. Олдсу в его интерпретации формулы S-K-S, сыгравшей столь заметную роль в бихевиористской психологии, с позиций теории действия; см.: Olds. The Growth and Structure of Motives, Glencoe, 111., Free Press, 1956, ch. 4. Другой, по-видимому, более общей, но еще более точно соответствующей по логи­ческой структуре единице действия является единица ТОТЕ, представлен­ная в работе: Miller G.A., Galenter Т., Pribram K.H. Plans and the Structure of Behavior, N.Y., Holt, 1960.

Однако в статье Дубина речь идет о типах дей­ствия. С той позиции, которая излагается здесь, типы Должны конструироваться из различных комбинаций компонентов. Кроме композиции — с точки зрения нали­чия или отсутствия компонентов, а также различия «ве­сов», приписываемых им, — существует организация этих компонентов. Мы вводим ограничение на случайную ком­бинацию, а также размещение стандартных переменных в четырех функциональных рядах в качестве принципов организации. По нашему мнению, состояние системы ни­когда не может быть адекватно описано через ее «ком­позицию» (т.е. через описание того, какие компоненты представлены и какими качествами): модели их отноше­ний существенны в равной мере. Эти соображения долж­ны быть учтены при разработке типологии действий на основе классификации компонентов, составляющих дей­ствие.

Другая релевантная точка рассмотрения — статус стандартных переменных «ориентация на себя» и «ори­ентация на коллектив». Я считаю теперь, что на уровне более высоком, чем тот, который обозначен первичными стандартными переменными, формулировка этого эле­мента в организации компонентов действия была необос­нованно ограничена. Фактически рис. 1, я уверен, фикси­рует четыре уровня организации. Первый из них пред­ставлен в L и G ячейках, характеризуемых парами элементарных стандартных переменных, возникающих как в ориентационном аспекте, так и в аспекте модально­сти, соответственно. Второй уровень представлен совме­щенными комбинациями элементов каждого ряда стан­дартной переменной, как это изображено в I и А ячейках; как отмечалось выше, эта необходимость порождается требованиями дифференциации и интеграции элементар­ных комбинаций. Третий уровень состоит в комбинирова­нии всех этих элементов в четыре подсистемы, обладаю­щие функциональной значимостью для системы как целого, в то время как четвертый уровень является орга­низацией системы как целого относительно ее окружения.

Проблема переменной «ориентация на себя» или «ориентация на коллектив» возникает, когда ячейки I и А организованы в соответствующие субсистемы. Суо-элементы организованы в «коллективные» элементы более высокого порядка, представляя собой как бы прото­типы организации «членов» в социальные коллективы. Такая организация имеет место по оси, которая разделя­ет «внешнюю» и «внутреннюю» направленность этих яче­ек. Вследствие этого существует другая пара понятий, с помощью которой формулируется еще одна ось диффе­ренциации в ячейках I и А. Она называется «инструмен-тально-консуматорной» осью, которую следует разме­щать на том же аналитическом уровне абстракции, как и предыдущую стандартную переменную.

Я убежден, что различие между этими двумя рядами первичных стандартных переменных и другим «вторич­ным» рядом (внутренне-внешним, инструментально-кон-суматорным) — представляет собой один из уровней организации. Вторичный ряд формулирует основания отношений, пересекающих два первичных ряда, отличных по отношениям внутри каждого из них.

Некоторые теоретические предположения

Из этих ограничений на комбинаторную случайность логически вытекают некоторые общие положения отно­сительно способов взаимосвязи компонентов системы действия. В отличие от изложенной системы координат эти положения являются теоретическими положения­ми или теоремами. Мы не уверены в том, что все те поло­жения, которые могут быть выведены из логической структуры системы, разработаны исчерпывающим обра­зом даже на таком достаточно высоком уровне абстрак­тности. Но следующие положения, по-видимому, обла­дают наибольшей важностью.

1. Природа иерархии контроля, нисходящая (на рис. 2) от культурного референта до физического (вни­зу), указывает на то, что структура систем действия представлена как состоящая из образцов нормативной культуры. Способы дифференциации типов систем дей­ствия предполагают, следовательно, что эти образцы должны пониматься как интернализированные личностями и поведенческими организмами, а также институциона­лизированные в социальных и культурных системах.

Из первого положения плюс рассмотрение системы действия через призму множества функциональных требований следует, что нормативная культура, конституирующая ее структуру, должна быть дифференцирована относительно этих функциональных требований. Эти дифференцированные части должны быть затем интегрированы в соответствии с четырьмя стандартами, зафиксированными в ячейках I на рис. 1, а действие, ориентированное на эти четыре стандарта, должно быть соответствующим образом сбалансировано, чтобы система оставалась стабильной. Другими словами, процесс в данной системе, для того чтобы быть совместимым с условиями стабильности, должен в определенной степени
удовлетворять правилам нормативного порядка, которые, в свою очередь, дифференцированны и интегрированны.

Для осуществления этого «согласия» с требованиями нормативного порядка «дистанция» между структурой действующей единицы и нормативными требованиями к ее действию, обусловленными функциональными требованиями системы, не должна быть слишком большой. Отсюда следует, что структура единиц действия (которые являются объектами друг для друга), а также нормы должны инкорпорировать в себя соответствующие элементы системы нормативной культуры, включая интернализацию «систем социальных объектов» в личность
и институционализацию культурно-нормативных систем в социальных системах.

Порядку, как он сформулирован в иерархии контроля, и месту нормативной культуры в системах действия соответствует переменная временного порядка, обусловленная функциональными требованиями системы. Нормативному приоритету целей соответствует временной приоритет средств; целевое состояние может быть реально достигнуто только тогда, когда предпосылки консуматорного целевого состояния будут установлены в должном временном порядке. Как на рис. 1, так и на рис. 2 рассмотрение процесса идет поэтому с временной точки зрения, двигаясь слева направо в направлении «реализа­ции»

5. Можно сформулировать «закон инерции»: изменение в скорости или направлении процесса является следствием нарушения отношений между актором (или действующей системой) и ее ситуацией (или значениями объектов). Если эта система отношений полностью стабильна, то в этом случае не существует процесса, проблематичного для теории действия. Каков бы ни был его источник, такое нарушение всегда будет выступать в форме «напряжения» или затруднения при достижении ценностных (желаемых) состояний, целей. С этой точки зрения может быть различено два основных типа процессов:

а) процессы «деятельности >>. Это такие процессы, посредством которых нарушение элиминируется или адекватно уменьшается благодаря адаптивным механизмам, оставляя неизменными интегративные стандарты — наиболее непосредственно уязвимые аспекты структуры системы. Процесс может быть адаптивным как в пассивном, так и в активном смысле, т.е. он может совершаться
как путем «приспособления» к изменениям требований, предъявляемых средой, так и путем достижения «господства» над ними. Основная парадигма процессов этого типа — это схема средства—цель. На рис. 1 этот процесс изображен направлением по часовой стрелке относительно целевого фокуса от А к G.

б) процессы «обучения», или структурного изменения в системе. Каков бы ни был источник нарушения, последнее распространяется на сами интегративные стандарты и включает сдвиги в их символизации и ка­тегоризации, а также в их приоритетности друг относительно друга. В то время как цели в процессах деятельности являются заданными, в процессах обучения они переопределяются. Направленность таких процессов относительно фокуса целей противоположна, следовательно, движению часовой стрелки от I к G на рис. 1.

6. Стабилизация на длительное время достигается при условии, что система действия устанавливает общую адаптивную связь со своим окружением, относительно независимую от партикуляризма специфических состо­яний целей. Для того чтобы сохранить свой нормативный контроль в условиях изменчивости окружения, она дол­жна установить селективное отношение к этому окруже­нию. Существует два основных аспекта такого адаптив­ного отношения:

а) уровень абстрактности символической или «лингвистической» организации ориентации на системы объектов среды (чем выше уровень общности, тем больше адекватность адаптации);

б) способы, которыми устанавливается граница системы по линии включения-исключения объектов в соответствии с их значениями. Последнее синонимично поня­
тию «контроля» в соответствующих аспектах. Контроль, таким образом, может рассматриваться как активный аспект понятия адаптации. Генерализация заключается здесь в том, что только контролируемые элементы могут быть включены в систему. Критерий для включения в организованную систему действия представлен в теории действия, вариант известного «принципа естественного отбора». Это фундаментальное обобщение относительно всех живыхсистем, и особо важное значение оно имеет для систем действия, поскольку они представляют собой более высокий уровень этих живых систем13.

13 Эти положения представляют собой дальнейшую разработку ряда «за­конов» систем действия, временно установленных Парсонсом, Бейлзом и Шилзом в главе 3 указанной работы.

Заключительные замечания

В целом все вышеизложенное представляет собой концептуальную схему — систему отсчета, теорию. Она ни в коем случае не рассчитана на эмпирическое приме­нение. Дубин, однако, говорит о важности эмпирической верификации этих понятий и их перспективности в этом отношении. В изложенном выше нет никаких основании для такого подхода, с чем я полностью согласен. Но читатель не должен заблуждаться, предполагая, что наше изложение имело в виду достижение именно этой цели. Конечно, кое-какой вклад на различных уровнях в этом направлении сделан в моих собственных работах, а так­же в работах моих сотрудников и многих других, прежде всего благодаря кодификации различных объектов эмпи­рического материала, а также концептуальным схемам, с помощью которых этот материал анализировался14.

14 Например, работа Бейлза по малым группам; работа о структуре семьи и социализации, включающая соотнесение с психоаналитической теорией: Parsons Т., Bales R. et al. Family, Socialization and Interaction Process, Glencoe, 111., Free Press, 1955; соотнесение с экономической теорией в работе: Parsons, Smelser, op, cit., с определенными проблемами экономического развития — в указанной книге Смелсера; соотнесение с теорией обучения, проведен­ное Олдсом, с анализом поведения на выборах: Parsons T. Voting and the Equilibrium of the American Political System (American Voting Behavieour. E. Burdick, A. Brodbeck eds. Glencoe, 111., Free Press, 1958, p. 80120; отношение к различным аспектам психологической теории — в книге под редакцией Коха; и последние очерки, опубликованные Парсонсом в книге «Structure and Process in Modern Societies» (Glencoe, 111., Free Press, 1960) с богатой библиографией по данному вопросу.

Следует помнить, что шесть положений, выдвинутых выше, изложены на довольно высоком уровне абстрак­ции, с намерением охватить все виды систем действия. Поэтому маловероятно, чтобы эти положения могли быть эмпирически верифицированы на обычных операциональ­ных уровнях. Для такой верификации требуется конкре­тизация — перевод понятий на более низкие уровни, на­пример, применительно к условиям, характерным для малых экспериментальных групп как подтипа социальной системы. Только в той мере, в которой кодификацией вскрывается явное единообразие сходных характеристик многих различных типов операционально изучаемых си­стем, эти абстрактные теоремы имеют шансы приблизить­ся к строгой эмпирической верификации.

Не следует предполагать, что такая конкретизация может быть достигнута при помощи «здравого смысла», она требует тщательного специального анализа путем целой серии последовательных приближений. Однако я убежден, что теория действия в своем настоящем состо­янии обеспечивает способы для успешного проведения такой конкретизации, а также для обобщения от более низких уровней единообразия к более высоким его уров­ням. Вероятно, наиболее широкие возможности для это­го открывает представление обо всех системах действия, как систематически связанных с другими системами по линии система—подсистема. Основные типы систем, обо­значенные здесь как организмы, личности, социальные системы и культурные системы, должны рассматривать­ся как иодсистемы общей категории «система действия». Каждая из них в свою очередь дифференцируется далее на подсистемы различных уровней разработки. Любая подсистема сочленена с другими подсистемами посред­ством определяемых категорий взаимообмена на входах-выходах процессами, которые в достаточно хорошо дифференцированных подсистемах опосредуются меха­низмами символического типа, такими, которые рассмат­ривались выше.

Во многих отношениях эта возможность иметь дело с многоплановостью системных связей и соблюдать стро­гие разграничения и взаимосвязи между ними открывает богатейшие возможности теоретического анализа разра­ботанной Дубиным модели № 2. «Плоское» представле­ние о единственной системе отношений, которое долж­но приниматься или отвергаться по принципу «все или ничего», не подходит для анализа сложных эмпиричес­ких проблем, поскольку не позволяет преодолеть те ог­ромные трудности, которые встают на пути исследова­ния человеческого действия.

Новые тенденции в структурно-функциональной теории*

* Parsons Т. Recent trends in structural-functional theory// Fact and Theory in Social Science. E.W. Count and G.T. Bowles eds., N.Y., 1964, pp. 140-157. Редактор перевода — А.Г. Здравомыслов

Структурно-функциональную теорию можно рас­сматривать не столько как школу или тип теории в обыч­ном смысле этого слова, сколько как некоторый этап бо­лее общего развития теоретической мысли в социальных науках. Мне кажется, что этот этап характеризуется прежде всего тем, что становится особенно важным по­нятием системы. В то же время этот этап воплощает в себе интерес к системам, которые характеризуются именно стремлением подойти как можно ближе к значительным эмпирическим обобщениям и проблемам, хотя одновре­менно становится очевидным, что эти две цели при ны­нешнем уровне знания несовместимы с требованиями, предъявляемыми к идеальной теоретической системе — такой дедуктивной системе высказываний, где все эмпи­рические положения должны быть строго выводимы из небольшого числа основных посылок.

С точки зрения такой широкой концепции, я пола­гаю, можно наметить две принципальные особенности структурно-функциональной теории в социологии, кото­рые отличают ее, например, от такой теории в биологии, откуда эта модель в значительной степени была заимствована. Можно сказать, что эти особенности сводятся к двум основным содержательным категориям, которые следует использовать при интерпретации социального действия в том виде, в каком эта проблема прежде всего сформулирована М. Вебером в его методологических ра­ботах. Первая особенность состоит в отнесении действия к культурному содержанию с присущими ему комплек­сами символически значимых стандартов, которые обла­дают нормативным значением для актора, т.е. многооб­разными способами, определяющими то, что он должен делать, и дифференцирующими в определенной степени данные способы действия. Другая особенность состоит в рассмотрении психологической мотивации актора с точ­ки зрения удовлетворения или неудовлетворения его ин­тересов. Эти интересы сталкиваются в отношениях между акторами, связанными как с нормативными культурны­ми компонентами системы, так и с внешней, т.е. выходя­щей за сферу действия, средой.

Дата добавления: 2015-09-29