Территориальная юрисдикция Суда. В соответствии со ст. 1 Конвенции каждое государство-участник обеспечивает каждому человеку, находящемуся под его юрисдикцией, гарантированные Конвенцией права и свободы. Юрисдикция государства распространяется, прежде всего, и главным образом на его территорию, и соответственно юрисдикция Суда распространяется на территорию, охватывающую всех участников Конвенции. Однако мы не случайно употребили выше слова "прежде всего и главным образом".
Территориальная юрисдикция Суда - это, по существу, сумма территориальных юрисдикции государств - участников Конвенции, а юрисдикция последних не всегда ограничивается их европейской территорией. Так, Франция считает свои заморские территории составной частью территории Республики, а расположены они вне пределов Европы. Но не это главное.
В соответствии со ст. 56 (в прежней редакции ст. 63) «Применение к территориям» государство-участник при ратификаций Конвенции или впоследствии вправе заявить, что она распространяется на территории, за международные отношения которых государство несет ответственность. Эту статью не без основания называли "колониальной оговоркой'[28]. Ее текст повторен и в последовавших Протоколах. Ряд стран воспользовался этой статьей, а больше других — Великобритания[29]. Соответственно расширилась и территориальная юрисдикция Суда.
Пункт 3 ст. 56 предусматривает, что нормы Конвенции применяются на таких территориях с "надлежащим учетом местных условий". Это предписание адресуется в первую очередь Суду, который в этой связи констатировал: "Система, введенная статьей 63, была в основном ответом на тот факт, что в то время, когда создавалась Конвенция, существовали колониальные территории, уровень цивилизации которых не позволял полностью использовать этот инструмент (т. е. Конвенцию)"[30];
С распадом колониальной системы, утверждением принципа самоопределения нации, бурным ростом числа независимых государств сфера действия ст. 56 существенно и принципиально сузилась. Практика Суда по ее применению оказалась весьма незначительной и за пределы европейского пространства не вышла (хотя ст. 63 такую возможность допускала). Наиболее известно в этой связи дело "Тирер против Великобритании", цитата из решения по которому приведена выше. Обстоятельства этого дела таковы: на острове Мэн пятнадцатилетний школьник Антони Тирер за нанесение телесных повреждений другому школьнику был по приговору местного суда подвергнут телесному наказанию (порка розгами в присутствии родителей и врача). Это произошло в 1972 г., и тогда же Тирер подал жалобу в Комиссию по правам человека, утверждая, что стал жертвой нарушения ст. 3 Конвенции, запрещающей пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство наказание. Сразу же исключив возможность говорить в обстоятельствах дела о пытках и бесчеловечном обращении, Суд рассмотрел лишь вопрос о том, было ли наказание унижающим достоинство. Ответчик ссылался на то, что, хотя в Англии, Шотландии и Северной Ирландии право судов назначать телесные наказания отменено, оно сохраняется на острове Мэн в силу местных особенностей и традиций, и соответственно подлежит применению ст. 63 п. 3. Однако Суд отклонил этот довод, указав, что политические, социальные и культурные отношения на острове практически близки к европейским стандартам, и признал, что нарушение ст. 3 Конвенции имело место.
В ситуации, предусмотренной ст. 56, государства-участники по собственной воле расширяют пределы своей юрисдикции, и соответственно расширяется территориальная юрисдикция Суда. Однако возможна и иная ситуация, когда вне всякой связи с упомянутой статьей юрисдикция государства, о которой говорит ст. 1, не ограничивается его национальной территорией и в компетенции Суда оказывается оценка действий или бездействия властей, повлекших определенные последствия за пределами его национальной территории. Такая ситуация возникает, "когда в результате военных действий, законных или незаконных, государство получает возможность осуществлять эффективный контроль над территорией, находящейся за пределами его национальных границ".
Яркий пример - высадка турецких вооруженных сил в 1974 г. на острове Кипр и создание в его северной части марионеточного государства Турецкая Республика Северный Кипр (ТРСК). В результате многие киприоты, оказавшиеся на юге, были лишены доступа к своим земельным участкам и домам в северной части острова и возможности пользоваться ими. Более того, власти проводили политику принудительного отчуждения права собственности на это имущество.
Это стало предметом рассмотрения Суда в деле "Лоизиду против Турции", в частности, решения от 18 декабря 1996 г.[31] Турция настаивала на том, что она не может нести ответственность за то, что происходит на территории самостоятельного государства — ТРСК; вооруженные силы Турции находятся здесь только для защиты турков-киприотов, они не осуществляют функции управления. О независимости ТРСК свидетельствует ее Конституция, принятая на референдуме.
Однако Суд не согласился с этой позицией. Он подчеркнул, что мировое сообщество в лице ООН не считает ТРСК государством в смысле международного права и, учитывая международно-правовой характер Конвенции, Суд не может не принять это во внимание. Поскольку турецкие вооруженные силы полностью контролируют северную часть острова, Турция несет ответственность за деятельность властей ТРСК. Лица, которые испытывают на себе последствия этой деятельности, фактически оказались под юрисдикцией Турции в смысле ст. 1 Конвенции. Таким образом, обязательство Турции обеспечить гарантируемые Конвенцией права и свободы распространяется и на северную часть Кипра.
Территориальная юрисдикция Суда находит свое выражение в формуле ratione loci, имеющей характер предварительного условия. Если бы в деле Лоизиду государству-ответчику удалось убедить Суд, что нарушение имело место на территории, на которую юрисдикция государства не распространяется, Суду materiae loci пришлось бы объявить себя некомпетентным рассматривать это дело. Суд, как мы видели, решил иначе.
Компетенция Суда и фактор времени. Ограничение компетенции Суда во временном аспекте состоит в том, что он, как правило, не может рассматривать жалобу по существу, если нарушение, которое составляет ее предмет, имело место до того, как государство-ответчик ратифицировало Конвенцию, и до этой даты завершено рассмотрение дела на национальном уровне. Иначе говоря, Суд не вправе придавать нормам Конвенции обратное действие. Этот временной фактор в понятийном словаре Суда носит название ratione temporis. На вопрос о том, соответствует ли жалоба условию ratione temporis ответ дается, как правило, уже на стадии принятия ее к рассмотрению.
Условие ratione temporis имеет особое значение в первые несколько лет после того, как государство-участник ратифицировало Конвенцию. Именно в этот период от граждан этого государства поступает значительное число жалоб на нарушения их прав, которые Суд отклоняет ratione temporis поскольку предполагаемое нарушение имело место до даты ратификации. Так было со многими жалобами из потока обращений российских граждан в Суд сразу же после 5 мая 1998 г. — даты ратификации Конвенции Российской Федерацией. Естественно, что с течением времени таких отклоненных жалоб становится все меньше и меньше.
Следует особо подчеркнуть, что для применения ratione temporis важна не только дата нарушения, но и дата окончательного решения внутригосударственных органов. Например, если властями было запрещено распространение книги или показ фильма, произведен обыск в квартире или служебном бюро заявителя и т. п., то время нарушения в целях ratione temporis будет определяться не датой запрета или обыска, а датой, когда потерпевший исчерпает все возможности защиты своих прав, которые предоставляет ему национальная система. Между этими двумя датами дистанция может быть весьма значительной, но для решения Суда значимой будет последняя из них, и если она падет на время после ратификации Конвенции, то условие ratione temporis применено не будет.
Именно таковы были обстоятельства в деле "Белжук против Польши". Заявитель в ноябре 1992 г. был осужден районным судом к трем годам лишения свободы за покушение на кражу автомобиля. Белжук подал апелляционную жалобу в воеводский (областной) суд и при этом настаивал на своем личном участии в слушании дела в апелляционной инстанции. Однако 21 апреля 1993 г. ему было отказано в этом. 10 мая 1993 г. воеводский суд оставил апелляцию без удовлетворения; слушание проходило в отсутствие Белжука, но с участием прокурора. Это и явилось предметом жалобы заявителя в Европейский Суд (нарушение ст. 6 "Право на справедливое судебное разбирательство"). На слушании дела в Страсбурге польское правительство заявило, что Суд не компетентен ratione temporis рассматривать это дело, поскольку Польша признала обязательную юрисдикцию Суда 1 мая 1993 г., а Белжук был осужден и ему было отказано участвовать в слушании дела в апелляционной инстанции до этой даты. Однако Суд отклонил этот довод, указав, что решающим обстоятельством дела является Дата слушания в апелляционном суде — 10 мая 1993 г., т. е. уже после того, как Польша признала юрисдикцию Суда. Дело было Рассмотрено по существу, и Суд констатировал, что нарушение ст. 6 имело место, поскольку принцип состязательности требовал Участия заявителя в судебном заседании по его апелляционной Жалобе[32].
Под ограничение компетенции Суда условием ratione temporis не подпадают также так называемые длящиеся нарушения. Суд не дал этому понятию однозначного определения. В самом общем плане можно сказать, что это такое нарушение какого-либо права, предусмотренного Конвенцией, которое началось до того, как государство-ответчик ратифицировало ее и признало юрисдикцию Суда, но продолжалось и после этой даты. Суд сам решает в конкретном деле, было нарушение длящимся или нет. В случае положительного ответа возражение государства-ответчика на основании ratione temporis будет отклонено.
Наиболее типичны в этом отношении ситуации, подпадающие под действие ст. 1 Протокола № 1 "Защита собственности", а более точно — лишение собственника возможности пользования своей землей и недвижимым имуществом или их принудительное отчуждение.
Напомним о деле жительницы Республики Кипр, гречанки Лоизиду против Турции. В результате образования марионеточного государства ТРСК на севере острова заявительница оказалась лишенной возможности пользоваться своим земельным участком и домом. Представители Турции утверждали, что дело не подпадает под территориальную юрисдикцию Суда, но одновременно ссылались и на несоблюдение условия ratione temporis.
Аргументация сводилась к следующему: ситуация с собственностью заявительницы началась в 1974 г. с образованием ТРСК, когда Турция, будучи членом Совета Европы, еще не признала права на индивидуальную жалобу; такое право было ею признано в 1987 г. (причем с отлагательным сроком), а юрисдикция Суда — в 1990 г.; между тем в 1985 г. была принята Конституция ТРСК, которая предусмотрела экспроприацию земельных участков, подобных владению заявительницы; она обратилась с жалобой в Европейскую Комиссию в 1989 г., когда в соответствии со ст. 159 названной Конституции она перестала быть собственником, а в Суд дело было передано еще позднее; следовательно, по мнению Турции, жалоба заявительницы на основании ratione temporis должна быть отклонена.
Суд, однако, достаточно просто разрушил эту логическую конструкцию, указав, что, поскольку мировое сообщество не считает ТРСК государством в смысле международного права, Суд "не может рассматривать как имеющие силу для целей Конвенции такие правовые нормы, как ст. 159 Конституции ТРСК, на которую ссылается Правительство Турции'[33]. Заявительница была и остается законным собственником земли, возражение ratione temporis отклоняется, поскольку имеет место длящееся нарушение, которое началось до признания Турцией юрисдикции Суда, но продолжается на момент рассмотрения дела.
От ratione temporis следует отличать другое предварительное условие, связанное с фактором времени, а именно определенный срок, не позже которого должна быть подана жалоба в Суд. Статья 35 Конвенции устанавливает, что Суд может принять жалобу к производству только в течение шести месяцев, считая с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу, в связи с которым эта жалоба подана. Это так называемое правило шести месяцев. Это жесткий, пресекательный срок, по истечении которого теряется право на жалобу. Однако отсутствует запрет Суду восстановить этот срок, если он пропущен по причинам чрезвычайного характера[34].
Обычно, соблюдено это правило или нет, устанавливается уже на первых стадиях прохождения дела. Однако нередки случаи, когда представитель государства-ответчика поднимает этот вопрос в ходе состязательной процедуры, включая публичные слушания. Так было, например, в деле "Б. против Франции" (решение от 25 марта 1992 г.)[35].
Наиболее часто встречающийся при этом аргумент (как это и было в упомянутом выше деле) состоит в следующем: если обращение в последнюю, высшую судебную инстанцию (кассационное или надзорное производство) не могло в принципе рассчитывать на успех, шестимесячный срок следует определить исходя из даты решения дела по существу апелляционной инстанцией. Реакция Суда на этот довод зависит от того, как он оценивает это последнее обращение заявителя в высшую национальную инстанцию — как реальную возможность или как формальную попытку, предопределенную на неуспех.
Другой вопрос, который ставится перед Судом, с какого момента следует исчислять шестимесячный срок: с момента оглашения решения национального суда или вручения заявителю копии этого решения. В деле "Ворм против Австрии" (1997 г.) Суд посчитал исходной эту последнюю дату и соответственно отклонил утверждение Правительства Австрии о превышении шестимесячного срока, исчисленного с даты вынесения судебного решения[36]. Тем самым была изменена прежняя практика Европейской Комиссии, ориентированная на дату вынесения решения национальным судом.
Тема 4. Виды споров разрешаемых Европейским Судом по правам человека
1. Межгосударственные споры.
Различают два вида возможных дел: споры между государствами ("Межгосударственные дела", ст. 33 Конвенции) и споры, основанные на индивидуальных жалобах, ответчиком по которым является государство.
Ст. 33 Конвенции гласит: "Любая Высокая! Договаривающаяся Сторона может передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и Протоколов к ней другой Высокой Договаривающейся Стороной". Из этого текста следует:
- сторонами такого спора могут быть только государства - члены Совета Европы, участники Конвенции;
- предметом спора могут быть только нарушения прав и свобод человека, причем только тех, которые признаны Конвенцией и Протоколами к ней;
- обращение в Суд государства не предполагает обязательного предварительного уведомления о том государства, против которого направлена жалоба;
- обращение в Суд государства по поводу того, что произошло или происходит в другом государстве, не является вмешательством во внутренние дела последнего, в силу обязательств, взятых на себя государствами - участниками Конвенции;
- обращение государства в Суд возможно не только тогда, когда затронуты права и свободы его граждан, но и во всех случаях, когда оно полагает, что государство-ответчик нарушает признанные Конвенцией права и свободы.
Это последнее положение выражает важную установку Конвенции, сформулированную в ее Преамбуле, а именно принцип «коллективного осуществления прав человека». В силу этого принципа государство-участник может обратиться в органы Конвенции, в том числе и в Суд, независимо от того, затрагивают ли непосредственно это государство нарушения прав человека, о которых идет речь.
В своем докладе по жалобе "Австрия против Италии" (1960 г.) Комиссия по правам человека указала, что государство-заявитель "должно рассматриваться не как действующее в собственных интересах, а как сторона, поставившая вопрос, значимый для публичного порядка в Европе".
Приведем особенно наглядный пример обращения в Суд не в своем интересе, а в целях коллективного осуществления прав человека. В конце 60-х гг. Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды последовательно обратились в Суд по поводу тотального нарушения прав человека и массовых репрессий в Греции с приходом к власти "черных полковников". До разбирательства в Суде дело не дошло. Комитет министров приостановил членство Греции в Совете Европы, а Греция, со своей стороны, денонсировала Конвенцию. Ситуация в определенной мере повторилась в начале 80-х гг., когда от правительств Дании, Франции, Нидерландов, Норвегии и Швеции поступили жалобы на Турцию в связи с обстановкой, которая сложилась в стране с приходом к власти в сентябре 1980 г. военного режима. Однако в июле 1982 г. обстановка в стране изменилась и дело завершилось мирным урегулированием.
В 1997 г. возникло дело "Дания против Турции" по поводу такого обращения турецких властей с гражданином Дании, которое, по мнению ее правительства, подпадает под действие ст. 3 Конвенции. Это второй после 1978 г. случай рассмотрения межгосударственного спора Судом за все время его существования. Все споры, о которых говорилось выше, и некоторые другие завершились тем или иным образом на стадии разбирательства в Европейской Комиссии или решались Комитетом министров.
Исключение представляет лишь дело "Ирландия против Соединенного Королевства", рассмотренное Судом в январе 1978 г. Ирландия обвинила английские власти в том, что на территории Северной Ирландии в ходе борьбы с террористической деятельностью Ирландской республиканской армии были допущены нарушения ст. 3 Конвенции, выразившиеся в бесчеловечном обращении с содержащимися в тюрьмах осужденными, в превентивных арестах, нарушениях сроков задержания и прав задержанных (ст. 5), наконец, ст. 14 - дискриминация. В подтверждение этого были приведены конкретные факты, но цель жалобы заключалась в оценке Судом не столько самих этих фактов, сколько сложившейся практики как таковой. Однако Суд, с учетом обстановки в Северной Ирландии и сделанных Англией на основании ст. 15 Конвенции отступлений от соблюдения обязательств в чрезвычайных обстоятельствах, признал лишь некоторые нарушения по отдельным фактам и отклонил большинство требований заявителя.
Решение по этому делу приобрело прецедентный характер, но не потому, что оно было межгосударственным, а потому, что данное в нем толкование ряда положений ст. 3 и 5 Конвенции было использовано в ряде последующих решений Суда, в особенности тех, где затрагивались проблемы терроризма, а их было немало.
Вынося данное решение, Суд сделал все возможное, чтобы оно стало не общей оценкой действующего закона, а решением конкретных вопросов, имели место или нет четко фиксированные нарушения прав, гарантированных Конвенцией.
Хотя практика рассмотрения Судом дел, возникших на основании ст. 33 («Межгосударственные дела») невелика и удельный вес этих дел оказался на порядок ниже, чем предполагали создатели Конвенции, тем не менее, эта компетенция Суда сохраняет свое значение.
Споры на основании индивидуальных жалоб.
Споры на основании индивидуальных жалоб, составляют основную массу дел, рассмотренных Судом, что придало Европейскому Суду и Конвенции значимость и престиж в общественном мнении европейских стран. Последовательное возрастание места, роли, масштабов индивидуальных обращений в Европейский Суд - это одна из основных тенденций в его историческом развитии, отразившая важные общие черты развития международного права, включая его взаимодействие с внутригосударственным правом.
В соответствии со ст. 34 Конвенции «Индивидуальные жалобы» Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц. Как видно из этого текста, правовое содержание понятия «индивидуальная жалоба» шире, чем смысл термина «индивидуальный» в его обычном значении. С такой жалобой в Суд может обратиться не только отдельный индивид. Другое дело, что подавляющее большинство дел, рассмотренных Судом, было инициировано индивидуальными жалобами в собственном смысле слова.
Круг физических лиц, которые могут воспользоваться этим правом, предельно широк, поскольку такому заявителю не предъявляются ограничительные условия, связанные с возрастом, грамотностью, гражданством и т. п. В качестве самостоятельного заявителя может быть, например, малолетний, как это было в нашумевших делах "Т. против Соединенного Королевства" и "В. против Соединенного Королевства" (решения Суда от 19 декабря 1999 г.).
Действие Конвенции, как правило, распространяется на военнослужащих, хотя некоторые страны сделали в этом отношении оговорки при ратификации. Заявителем может быть гражданин государства, не участвующего в Совете Европы, но находящийся в пределах юрисдикции Суда, например, американец, как это было в деле "Экбатани против Швеции" (1988 г.), или индус ("Чахал против Соединенного Королевства" (1996 г.)). Т.о. возможным заявителям такой жалобы может быть "каждый". Однако нарушение Конвенции, которое обжалует физическое лицо, должно касаться только его, должно быть нарушено именно его право, и возможный ущерб от нарушения понес он сам (впрочем, наличие реального ущерба не обязательно).
Другими словами, из обстоятельств дела должно ясно следовать, что сам заявитель является "жертвой" нарушения Конвенции. Понятие "жертва", употребленное в тексте ст. 34 Конвенции, играет важную роль в практике Суда как существенный элемент статуса надлежащего заявителя. Личностный характер индивидуальной жалобы определяет и невозможность для заявителя выступать защитником прав других лиц. Он может действовать только в своем интересе. Даже тогда, когда жалоба подается группой частных лиц, каждое из них должно доказать наличие ущерба, причиненного лично ему обжалуемыми действиями государственных властей.
Особый случай представляет так называемая срочная индивидуальная жалоба. Вообще говоря, такого термина, утвердившегося в доктрине и в средствах массовой информации, в тексте Конвенции и Регламенте нет. Статья 39 Регламента носит название "Предварительные меры" и текст ее таков: "По просьбе стороны в деле или любого другого заинтересованного лица, или по своей инициативе палата или в соответствующих случаях ее Председатель может указать сторонам на предварительные меры, которые, по мнению палаты, следует принять в интересах сторон или надлежащего осуществления проводимого расследования".
Как правило, с такими просьбами обращаются заявители с целью предотвратить действия властей государства-ответчика по исполнению своего решения, на которое заявитель приносит основную жалобу в Европейский Суд. Например, заявитель-иммигрант, пребывание которого в стране признано незаконным, обратившись по этому поводу в Суд, просит одновременно предотвратить его высылку до окончательного решения этого Суда.
В конце октября 2000 г. в Суд срочную жалобу подал небезызвестный лидер Французской националистической партии Ле Пен. За недостойное поведение в ходе парламентских выборов во Франции 1997 г. он в судебном порядке был лишен парламентского мандата и на год, начиная с даты решения Кассационного суда (ноябрь 1996 г.), пассивного избирательного права. Решение Ле Пен обжаловал в Европейский Суд, утверждая, что имело место нарушение ст. 6 п. 1 Конвенции. На момент подачи срочной жалобы эта основная жалоба еще не была рассмотрена Судом. Тем временем Государственный совет Франции подтвердил, что не избираемость распространяется и на мандат Ле Пена в Европейском парламенте. За несколько дней до обсуждения в этом парламенте вопроса о судьбе мандата Ле Пена он, пытаясь предотвратить эту процедуру, обратился со срочной жалобой в Европейский Суд. Однако Суд отклонил эту жалобу без публичного разъяснения мотивов своего решения, что является обычной практикой Суда. Европейский парламент лишил Ле Пена депутатского мандата.
Круг неправительственных организаций, которые на основании ст. 34 Конвенции могут обращаться в Суд с индивидуальными жалобами, также весьма широк. Термин «неправительственные организации» в смысле Конвенции имеет мало общего с одноименным понятием в международном праве. Практика Суда включает в него общественные организации в собственном смысле слова и иные юридические лица частного права. Нередко трудно даже провести разграничение между неправительственной организацией и группой частных лиц, которые в ст. 34 обозначены как различные категории индивидуальных заявителей.
Практика Суда знает немало важных решений, вынесенных в итоге рассмотрения дел, инициированных в процедуре индивидуальной жалобы неправительственными организациями. В Суд обращались профсоюзы (например, "Национальный профсоюз полиции Бельгии против Бельгии"), средства массовой информации (например, "Санди таймс" против Соединенного Королевства", 1979 г.), политические партии (например, "Объединенная коммунистическая партия Турции против Турции", 1998 г.), религиозные организации (например, "Святые монастыри против Греции", 1994 г и т. д.
Сам термин "неправительственная организация" указывает на то, что организация, выступающая в качестве заявителя, не может осуществлять функции органов государственной власти или действовать от их имени. Более того, от такой организации требуется, чтобы она была жертвой нарушения Конвенции государственными властями. При этом должны быть нарушены права организации, а не ее отдельных членов. В Страсбурге общественная организация или другое юридическое лицо частного права защищает себя и свои права, но не субъективные права своих членов.
В соответствии со ст. 36 «Участие третьей стороны» в отношении любого дела, находящегося на рассмотрении какой-либо палаты Суда, каждое государство-участник, гражданин которого является заявителем, вправе представить письменные замечания и принимать участие в слушаниях.
Как видно из этой нормы, участие государства в качестве третьей стороны может быть осуществлено по праву, но с учетом важного ограничения - оно возможно только в том случае, если в деле речь идет о нарушении прав гражданина этого государства.
В деле «Сёринг против Соединенного Королевства» (1989 г.): Суд рассматривал следующую ситуацию. Заявитель, гражданин Германии, в возрасте 11 лет вместе с родителями переехал в США. В 18 лет он убил родителей своей подруги, вместе с ней скрылся, но оба они были задержаны в 1986 г. в Англии. Несмотря на то, что у США и Англии был договор об экстрадиции, она была затруднена тем, что Сёрингу как главному исполнителю преступления в США грозила смертная казнь, а в Англии она была уже отменена. В 1987 г. ФРГ использовала свое право на участие в деле в качестве третьей стороны и потребовала, чтобы Сёринг как немецкий гражданин был выдан ей и судим в ФРГ, где смертная казнь отменена. Однако в ходе рассмотрения дела (в нем участвовали представители ФРГ) этот вопрос не был решен, поскольку основным предметом дела была ст. 3 Конвенции "Запрещение пыток" в свете возможной выдачи лица, а не вопрос о том, какой стране должен быть выдан Сёринг[49].
В отличие от государства какое-либо иное заинтересованное лицо - гражданин, общественная организация - не вправе вступить в дело в качестве третьей стороны. Однако в соответствии со ст. 36 п. 2 Конвенции Председатель Суда в интересах надлежащего отправления правосудия может пригласить лицо, не являющееся заявителем, равно как и государство, принять участие в слушаниях или представить письменные замечания. На практике такие просьбы (достаточно редкие) адресовались государствам-участникам с экспертной целью - для выяснения, как решаются ими ситуации, подобные рассматриваемой в данном деле, с тем чтобы выявить «общеевропейскую среднюю».
Принципы влияния Европейского Суда на национальный правопорядок Т.е. возможности и полномочия, которыми обладает Суд в отношении правовой системы государства-участника и правоприменительной деятельности его органов.
Рассматривая жалобу о нарушении какого-либо права, защищаемого Конвенцией, властями государства, против которого эта жалоба направлена, Суд не может не обратиться к нормам внутреннего права, имевшим значение в данном деле, равно как и к судебной практике данного государства, а решение Суда по жалобе, каким бы оно ни было, по определению приобретает характер оценки этих норм и правоприменительных актов.
Не следует преуменьшать реальное влияние, которое Суд оказывает таким путем на внутренний правопорядок государств-участников. Но вместе с тем не следует преувеличивать правомочия Суда в отношении действующего права и судебной практики государства-участника.
- Страсбургский суд, признав Конвенцию нарушенной, тем не менее не вправе отменять правовые нормы и акты внутреннего законодательства, требовать такой отмены или осуществления каких-либо иных властных мер по обстоятельствам рассмотренного дела;
- Страсбургский суд не вправе отменить по жалобе заявителя приговор или решение, вынесенное национальным судом; он не является вышестоящей инстанцией по отношению к национальной судебной системе;
- решения Страсбургского суда, в том числе и по тем делам, где в качестве ответчика выступало данное государство, не носят характера обязательного прецедента для законодателя и судебной системы государства-участника.
Все эти положения - следствие того, что основой, определяющей деятельность Суда, является Конвенция о правах человека - международно-правовой договор суверенных государств, которые не предусматривали наделения Суда подобными полномочиями. Вместе с тем государства-участники, как правило, серьезно относятся к решениям Суда, в определенной мере сообразуют с его практикой свою законодательную и судебную политику, равно как и деятельность исполнительных органов власти. Кроме того, у Суда имеются некоторые возможности воздействовать на национальный правопорядок государства-участника.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |