Наруто, припоминая случившееся, растерянно посмотрел на Шикамару:
- А что произошло дальше?
- А дальше он чуть сам тебя не прикончил, - пояснил Шикамару. – Еле оттащили.
Оригинально парень мыслит.
- Может, скорую? – озабоченно спросила Сакура, осторожно прикасаясь к затылку Наруто. – Мне кажется, здесь швы нужны…
Наруто ощупал рукой голову. Под мокрыми слипшимися волосами чувствовалась мягкая болезненная рана.
- Это об пол, - сказал Шикамару. – Все лучше, чем тремя тоннами сверху…
- Не прикончил бы… - мрачно ответил Наруто.
- Как-то ты запоздало реагируешь, - прищурился Шикамару, приподнялся, перегнулся через стол и положил ладонь на лоб Наруто. – Может, тебя и вправду в больницу? Шок и все такое…
- Я испугалась, - вдруг проговорила Сакура. – Грохнуло так, что у нас в операторской коробки рухнули… - Она жестами показала, откуда именно рухнули коробки: - У меня за спиной стояли.
- Это платформа на аварийные колодки упала, - охотно пояснил Шикамару. – Саске потом сказал, что сам не был уверен, что они сработают, но сработали все-таки. Хотя подъемник перекосило: с одного угла крепления не выдержали.
Он откинулся на стуле, положил руку на его спинку.
- Наруто, - позвал он. - С днем рождения.
- Картонка, - почувствовав, как налились горячей влагой глаза, проговорил Наруто в ответ. – Обыкновенная картонка.
Он поставил стакан с соком на стол, опустил голову и сжал зубы. Его трясло, по шее вновь потекли противные теплые струйки крови, которые Сакура заботливо стерла влажным полотенцем.
- Вот что, - сказал Шикамару. – Работы сегодня все равно не будет. Подъемник умер, Саске свалил в контору. Кстати… - он помахал каким-то листом. – Штраф. Тридцать процентов от зарплаты. Нарушение техники безопасности: не стой под работающим подъемником… Так вот. Тебя есть кому домой забрать? Можно вызвать такси, но страшно одного отпускать.
- Меня… - Наруто пошарил рукой в нагрудном кармане. Мобильник был на месте и даже цел. – Я что-нибудь придумаю.
На него снова накатила слабость, смешанная с отвратительным чувством тошноты, телефон в ладони раздвоился и расплылся, превратившись в мутное пятно.
- Дай-ка сюда, - сказал внимательно за ним наблюдавший Шикамару и тяжело вздохнул. – Конец смене, - недовольно пробормотал он. – Самоубийцы, придурки, несчастные влюбленные… Чего вам спокойно не живется?
- Я придурок, - механически сказал Наруто.
- Я боюсь… - сказал Шикамару, вынимая у него из ладони телефон, - что ты очень умело сочетаешь в себе все эти прелестные качества. Кому звонить?
Наруто поднял голову и посмотрел на Шикамару. Ему раньше и в голову не приходило, что этот неразговорчивый парень, обладавший своеобразным чувством юмора, видит вокруг хоть что-то кроме экрана своего монитора.
- А Саске… - начал было Наруто.
- Саске, - перебил его Шикамару, - может отвезти тебя только в одно место, и в стоимость его услуг входит раскладка венков и прочей фанатской атрибутики в пункте назначения. Наруто, не трогай его пока. Я никогда не видел Учиху таким злым.
Наруто нервно прикусил губу. Он знал человека, который помог бы ему справиться со сложившейся ситуацией, не поднимая истерик и не предъявляя обвинений.
Склад. Глава 13
- Не понимаю… - сказал Наруто, разглядывая свое отражение в теплившемся под неярким светом зеркале. – Я думал, на меня смотреть после такого страшно.
Он провел пальцами по глубоко рассеченной коже скулы. За исключением этой царапины, на лице повреждений больше не было, хотя, куда не коснись – больно.
- Такие удары нацелены на нанесение внутренних повреждений, - пояснил Какаси, стоявший в дверном проеме и наблюдавший за Наруто. – Есть разница.
- Это как? – спросил Наруто, опуская голову под бегущую из-под крана тонкую струйку теплой воды.
- Представь себе коробку, в которой под защитой пенопласта спрятан стеклянный шар. Можно ударить так, что лопнет коробка, а шар останется цел, а можно разбить шар, не повредив коробку.
- То есть, он хотел отбить мне мозги?
- Скорее всего, это просто привычка… - Какаси развернул Наруто к себе: - Следи за пальцами.
Наруто послушно отследил глазами движение его руки – вправо-влево.
- Что? – спросил он, когда Какаси снова положил ладонь на его плечо.
- Будь это на спарринге, я вернул бы тебя на ринг, - улыбнулся Какаси.
Наруто улыбнулся в ответ. Он заметил за собой эту особенность: рядом с Какаси улыбка
становилась частой гостьей, совершенно искренней, теплой. Больше всего Наруто боялся паники, жалости, суеты и сочувствия. Вспоминая о случившемся, он краснел от мучительного стыда: надо же было оказаться таким дураком… Отбитая голова – самое малое наказание, которое он мог понести за серьезное нарушение техники безопасности. Штраф так вообще в счет не шел, но Наруто интуитивно понимал, что нужно будет высказать свое по этому поводу расстройство, иначе Саске решит, что урок прошел даром.
Пока Наруто вытирал мокрые волосы мягким полотенцем, морщась от горячей пульсирующей боли в затылке, Какаси отыскал аптечку, а в ней бутылочку с дезинфицирующим раствором, резкий запах которого напомнил о тех днях, когда раствор расходовался литрами: соревнования, спарринги, несчастные случаи на тренировках…
Наруто вышел из ванной, держась рукой за стену, добрался до дивана и прилег, устало прикрыв глаза. Процедуру обработки раны и глубокой царапины он вытерпел молча, лишь иногда вздрагивая, но причиной служила не боль, а пережитое нервное напряжение.
- Это невыносимо, - признался он наконец. – Я никак не могу справиться с мыслью, что моя жизнь зависит черт те от чего… Прокручиваю все заново: стоял сбоку, подумал о Саске и просто шагнул под подъемник. Все. Это могла быть последняя мысль в моей жизни. Я теперь пытаюсь представить себе, какая ошибка привела отца к смерти. О чем думал он, что тогда произошло… Сколько раз я слышал о том, что несчастные случаи остаются загадками, а теперь понимаю, что ничего загадочного могло и не быть, просто случайность, просто импульс. И Саске… О чем подумал он? Шикамару сказал, что на аварийную систему он не надеялся. Получается, он знал, что в случае осечки мы погибнем оба, но все равно полез, - Наруто что-то припомнил, добавил: - За такое дерьмо, как я… А может, он тоже не успел ни о чем подумать? Может, просто шагнул вперед, как я? Вряд ли… Иначе не включил бы он аварийку.
Наруто вздохнул, вопросительно посмотрел на Какаси, словно ожидая, что тот моментально найдет ответы на все его терзания, но Какаси смотрел куда-то в сторону, задумчиво. Наруто заметил, что глаза у него серые, темно-серые, словно пережженный тысячу раз пепел.
- Ты совсем ничего о нем не знаешь? – спросил Какаси.
- Знаю, - возразил Наруто. – Учиха Саске, двадцать два года, живет за счет склада и издевательств над своей девушкой. Расчертил мир на квадраты, уложил всех на получившуюся схему и нигде не прогадал, кроме того, что сам туда не вписался. Впрочем, этого он не замечает… Помощник униженным и угнетенным: консервирует их в этом состоянии, и бедолаги вздыхают спокойно. В считанные дни способен собрать неопровержимые доказательства, что любой человек – полный мудак, и хрен ему возразишь. Любимое занятие – трепать нервы. Профессионал. И так вот поступил…
- Много о нем думаешь? – спросил Какаси, выслушав характеристику.
Наруто досадливо поморщился, отрицательно качнул головой, и ответил нехотя:
- Сам не понимаю, почему… А теперь… Я ведь должен буду ему что-то сказать? – Наруто приподнялся, тревожно посмотрел на Какаси. – Я должен буду благодарить его… или что мне теперь делать?
Какаси не ответил. Саске. Умение принимать верные решения за доли секунды – одна из особенностей, которая приносила ему победу за победой. Скорость и великолепные реакции его тела – вторая. Он знал, что успеет. Он ничем не рисковал. Стоит ли это благодарности?
- Я просто скажу ему «спасибо», - пробормотал Наруто, закрывая глаза, - и забуду об этом…
***
За ту неделю, что Наруто провел дома, невесть откуда взявшийся теплый ветер пригнал молочно-пенные, почти весенние облака, вслед за ветром оживились невидимые птицы, лед на реках посинел и стал рыхлым. Головокружение и тошнота, которые мучили Наруто сначала, исчезли, мысли окончательно прояснились, и единственной проблемой было мучительное чувство безделья и придирки матери.
Оказалось, что бездействовать Наруто не может. Удивляясь самому себе, он шатался по квартире, подыскивая себе занятие, и брался за все, что, по его мнению, требовало внимания. Отказавшись от вызова мастера, сам врезал в дверь новый замок. Давно сломанная стойка для дисков теперь снова уверенно поддерживала привычный для нее груз, нашлось время и для уныло согнувшейся над компьютерным столом лампы – смерть ее объяснилась перегоревшим блоком питания.
- Мозгами надо действовать, а не руками, - вздохнула мать, заглядывая в комнату. – Руками на жизнь не заработаешь…
Наруто выбрался из-под стола с пыльным перегоревшим бп, положил его на стол.
- У меня мозгов нет, - грубовато ответил он. – Я идиот и это не лечится.
- Тебе их отбили! – сразу же пошла в атаку мать. – На этот твой склад надо подавать в суд! Первобытная община! Где еще в нормальном мире вопросы силой решаются?
- На ринге, - подумав, ответил Наруто. – Твоя сестра этим всю сознательную жизнь занимается. Вот ей и рассказывай про первобытный строй…
Ссоры и перепалки порой принимали катастрофический характер, и тогда Наруто, хлопнув дверью, уходил к Какаси. Отношения с ним стали для него необходимостью: все в нем, начиная от спокойной уверенной силы, заканчивая нежной внимательностью в сексе, служило противовесом сложному душевному дисбалансу, который потихоньку вызывал в Наруто озлобление.
Какаси определил наметившуюся в нем резкость, почти аморальную, колкую, и иногда с трудом находил слова, чтобы успокоить или дать совет.
- Она не может быть моей матерью, - однажды сказал Наруто. – Это какая-то истеричка.
Он остановился, задумавшись, и развил понравившуюся ему мысль:
- Я похож на отца. На нее – нисколько, а ведь ее гены должны были быть доминантными… Черные волосы и карие глаза.
- Не будь ребенком, - мягко сказал Какаси. – Нельзя справляться с проблемами, опираясь на плохо выученную в школе биологию.
Наруто смутился:
- Ладно, не буду… И все равно: это не любовь, это ненависть.
Теперь в Наруто появилась вдумчивая осторожность. Он неустанно контролировал и анализировал каждый свой шаг, боясь роковой осечки, задумывался и над смыслом построенных им отношений.
- Если бы я умер… Кому бы стало от этого по-настоящему больно?
И вечером того же дня его мысли приняли новое направление:
- А если бы мы погибли вместе с Саске? Кому стало бы по-настоящему больно, оттого, что он умер? Интересно, у Саске есть семья?..
Наруто, сам не замечая, все чаще упирался в вопросы, над которыми не одно столетие бились лучшие умы человечества, впрочем, привязывая их к одному и тому же человеку.
- За что можно любить такого человека, как Саске?
- Неправильная формулировка… - отозвался Какаси. – Нет такого понятия: любить за что-то. Прими на будущее, Наруто – если ты хочешь что-то исправить в человеке, значит, это не твой человек.
- В тебе я бы не стал ничего исправлять, - улыбнулся Наруто.
- Но ты меня и не любишь.
Наруто поморщился, надолго умолк.
Вечером он доверчиво забрался на колени Какаси, прижался лохматой головой к его плечу, спросил:
- И ты не хотел бы это изменить?
- Ты плохо усвоил то, что я тебе сказал, - ответил Какаси.
За эту неделю Наруто словно раздвоился. Одна его часть жила, дыша сдержанной силой внимания Какаси, другая часть сжимала его душу в тревожный болезненный ком, заставляла метаться по квартире, уходить ночами на улицы, подолгу бродить по набережной, ища в отполированной горьким ветром черной волне разгадку своей тяге.
Теперь, когда теплый ветер принес синеватые мягкие отблески, Наруто стало казаться, что в глубине городской реки он видит отражение синевы своих глаз.
Однажды ему довелось встретить зимний рассвет. Стоя у парапета, запрокинув голову, он потерял дыхание от восхищения. Красное яблоко солнца подтаивало морозным боком в растопленном золотом масле, а над ним широким прозрачным мазком распахнулось тонкое розовое полотнище.
И снова стало больно, и снова потянуло…куда-то. И Наруто снова пошел к Какаси.
- В понедельник я выйду на работу… - сказал он, забираясь с ногами в свой любимый уголок кожаного черного дивана. – Может, тогда успокоюсь…
Какаси посмотрел на него. Невидящим, отсутствующим взглядом Наруто смотрел куда-то вдаль, и в глубине его зрачков еще теплились искры погибшего рассвета.
…На складе было непривычно тихо. Наруто заглянул сначала в операторский зал, встретил странно-неприязненный взгляд Сакуры, и ушел в раздевалку, раздумывая о том, что опять могло с ней произойти.
В раздевалке впервые на его памяти царил беспорядок. Пустые шкафчики были открыты, на полу валялся рваный картон, жалюзи перекосило. В столовой не работал кулер, на столе стояли потемневшие стаканы.
На двери не оказалось обычного распечатанного расписания дежурств, и Наруто, окончательно сбитый с толку, вышел оттуда, окинул взглядом помещение склада. Что-то шло не так, что-то ускользало от его внимания, но понять, что именно, он не мог.
- Сходи наверх, Наруто.
Услышав знакомый голос, Наруто развернулся:
- Киба, - радостно выдохнул он. – Черт, я никак не мог понять, что с тобой случилось…
- Я хотел найти другую работу, - объяснил Киба. – Саске дал мне время, не заставляя писать на увольнение…
- Не нашел?
Киба покачал головой:
- Сходи наверх. Сам все поймешь.
Наруто посмотрел на второй этаж. В единственном окне отгороженного помещения горел свет – там находился кабинет, предназначенный для начальства, но Саске заходил туда крайне редко, если только внизу сбоил принтер или нужна была аптечка.
- Давай, - легонько подтолкнул его Киба. – С тобой хотят познакомиться.
Наруто, начиная что-то понимать, опустил голову, развернулся и поднялся по лестнице. Белый прямоугольник двери, на который он раньше не обращал внимания, теперь был украшен листами с какими-то густыми хитросплетениями графиков. Не обращая на них внимания, Наруто толкнул дверь. Комнатка была узкой, хорошо освещенной. Стоял в ней компьютерный стол, теперь заваленный бумагами, узкие стеллажи с отчетностью и низенький стул для посетителей, жесткий и неудобный.
Наруто сел на этот стул, посмотрел на новую хозяйку кабинета – молодую девушку, увлеченно щелкающую мышкой. Ее глаза, спрятанные за стеклами очков в толстой оправе, быстро скользнули по нему, потом снова вернулись к экрану монитора.
Несколько долгих минут она молчала, хотя ее тонкие губы чуть улыбались.
Наруто, разглядев массивную пластиковую заколку в ярко-красных волосах и крупную сетку чулок на выставленных напоказ высоко обнаженных ногах, проникся к ней странной неприязнью.
Девушка наконец оторвалась от компьютера, сложила пальцы под подбородком:
- Ага, - сказала она, - Узумаки Наруто, проблемный мой грузчик…
Наруто молчал, ожидая продолжения.
- Меня зовут Карин, я твой новый начальник, - улыбнулась девушка. – С каждым из своих работников я знакомлюсь лично. Сначала я расскажу о себе и новом курсе работы склада, а потом ты ответишь на некоторые мои вопросы. Договорились?
Наруто невыразительно пожал плечами. Мерзкое предчувствие холодком прокралось в душу, заставив замереть.
- Я менеджер высокого звена, прошла стажировку в Америке. Основной предмет моей специализации – организация продуктивной деятельности коллектива. Поэтому теперь мы начинаем работать по американской системе, с учетом их опыта по организации деятельности, приносящей самые высокие доходы. Изменения прежде всего касаются разделения труда и выработок каждого сотрудника. Я обнаружила, что Саске смешивал ваши обязанности, заставляя операторов работать на погрузке, а грузчиков убирать помещения. Это недопустимо. Мы наймем уборщицу и расширим штат грузчиков… Это первое. Второе – нормы выработки. Я наблюдала за операторами и узнала, что каждый из них в среднем дает разное количество отсканированного товара. Теперь существуют нормы, которые они должны делать… Кстати, девочка та совсем не справляется… Как ее…
- Сакура, - подсказал Наруто, вспомнив, что Саске всегда заставлял его помогать именно ей.
- Сакура, - повторила Карин. – С грузчиками все непросто. Вашу работу сложно контролировать, но есть свои нюансы. Например, ночные смены теперь будут оплачиваться, как обычные рабочие часы, коэффициент снимается. Дело в том, что я не смогу проконтролировать, чем вы тут занимаетесь ночью: спите или разгружаете, но подсчитала, что разгрузка фуры в худшем случае занимает около пяти часов, а смена длится десять. То есть, коэффициент ночной оплаты – бесполезная трата для фирмы. Зато теперь вы не будете убирать мусор. Это по нововведениям… Присмотрюсь к работе, продвинем склад дальше. Теперь по личностным отношениям в коллективе.
Наруто протянул руку, взял из стоящего на столе стаканчика карандаш, задумчиво прикусил его зубами.
Карин помолчала, опасливо отодвинула стаканчик.
- По личностным отношениям… Пока я формирую новый коллектив, все остаются на своих местах. Девочку эту… Сакуру… потом придется уволить. Она слабый работник, и ее отношения с Саске не позволяют держать их вместе. У тебя тоже трения с Саске, поэтому на следующей неделе перейдешь в другую смену. Я ввожу систему поддержки, нацеленную на улучшение работы склада. Она заключается в том, что человек, рассказавший мне об ошибке другого, получает премию. Таким образом легче всего избавиться от некомпетентных работников.
- Американская система, - уточнил Наруто.
- Именно, - улыбнулась Карин. – Вопросы есть?
- Нет.
- А у меня к тебе есть… Расскажи мне, чем ты любишь заниматься в свободное время? Твое хобби?
- А что с Саске? – спросил Наруто, разгрызая карандаш. – Он остается?
- Да... Он так же будет вам показывать, куда коробки ставить… Но как начальник он не справился. В его обязанности входили ежемесячные лекции на тему техники безопасности, например.
- Он мне сто раз об этом говорил.
Карин вздохнула:
- Говорить – мало. Ты должен был подписывать документы. Ознакомлен с техникой безопасности и так далее. Сам видишь, чем все закончилось. К тому же, у Саске нет специального образования.
- Понятно, - Наруто поднялся. – Спасибо за введение в курс дела.
- Заполни анкету об увлечениях и хобби! – крикнула Карин ему вслед.
Операторы не обратили на Наруто никакого внимания – никто даже не обернулся. Киба возился возле новенького подъемника, легкой сильной конструкции, с аккуратной пластиковой коробочкой пульта управления.
Наруто подошел ближе, тронул пальцами сенсорный экран, и платформа бесшумно поднялась над полом на несколько сантиметров.
- Режим полной погрузки, - сказал Киба, не оборачиваясь. – Эта тварь ничего наверх не потянет, пока ее целиком не забьешь. – Наруто, ты не помнишь… у нас семнадцатая проходила? Не могу найти пять коробок.
Наруто прижался лбом к успокаивающе-прохладному стеллажу, сказал еле слышно:
- Проходила… Семнадцатая отгрузка стоковая, пять коробок на третьем этаже… Ты почему вернулся, Киба?
- Не хотел его подводить. У него и так проблем сейчас выше крыши. Если бы еще узнали, что он мне на прогулы зеленый свет дал…
Наруто опустился на одну из коробок, прислонившись к стеллажу спиной.
- И что теперь делать…
- Наруто, - сказал Киба, - успокойся. Это просто работа. Какое тебе дело до того, что нужно начальству? Сказали – работай. Не нравится – увольняйся. С точки зрения прибыли фирме все правильно, а наше мнение никого не интересует.
- Правильно? – вскинулся Наруто. – Если правильно – иди, блядь, настучи на меня! Я вот сижу и нихера не делаю! Премию получишь.
- Не психуй, - примирительно сказал Киба, - поставь себя на ее место. Ей выслужиться хочется, показать, что склад стал работать лучше. Естественно, что ей нужны хорошие работники.
- Хорошо, допустим… - Наруто демонстративно закинул ногу на помятую коробку, на которой Киба как раз разыскивал номер. – Кто здесь хороший работник? Ты? Да ты из-за обычной ссоры две недели дома сопли жевал! Работник… Сакура? Она по пять раз вечерами отчетность перебивает! Сай? Он с привидениями за ручку здоровается. Кто еще? Шикамару? Недзи? Шикамару скажут атомную бомбу собрать – соберет, Недзи поручат взорвать – сделает. Да таких в кунсткамеру собирать надо, а не на склад! На хер всех, получается… Только куда? Где это гипотетическое «на хер»? Что им остается еще делать?
Киба медленно выпрямился, и Наруто увидел, что лицо у него утомленное, бледное.
- Хватит, Наруто, - негромко сказал он. – По-твоему, все кругом дерьмо, а ты единственный спаситель, которому не по хуй. Только вот Саске из тебя не получится.
Оглядись – все работают и молчат. Один ты орешь, хотя ты единственный, кто в этом виноват. Тебе деньги за работу платят, а не за борьбу за права человека. Когда ты, наконец, повзрослеешь…
Наруто хотел было ответить, но вдруг увидел, как по проходу между стеллажами осторожно пробирается Карин, держа в руках маленький блокнотик.
- Почему сидим? – крикнула она еще издалека.
Наруто нехотя поднялся, кинул короткий взгляд на Кибу.
- Я поискала по базе семнадцатую отгрузку, - пояснила Карин, подойдя ближе. – А там пяти коробок не хватает. Кто объяснит?
- Я, - сказал Наруто. – Эти пять коробок на третьем этаже. Ты уже видела третий этаж?
- Нет. А что там?
- Сток, брак, - продолжил Наруто. – Показать?
- Наруто, - угрожающе сказал Киба, уловив в его голосе дрожащие ледяные нотки. – Не сходи с ума.
Наруто повернул голову, улыбнулся так знакомо, что у Кибы перехватило дыхание: в его чертах проступили жестокие линии, и что-то отчаянное, сдавшееся.
- Показать, конечно, - повторила Карин, недоуменно наблюдая за ними. – А почему я раньше об этом ничего не слышала?
- Не будь мудаком, - быстро сказал Киба, не обращая на нее внимания. – Наруто, ты – не Саске.
- А кто я? – вкрадчиво спросил Наруто. – Кто? Мудак, который во всем виноват? И буду виноват всегда? Это вы все хорошие, вы взрослые и точно знаете, как жить и действовать дальше. Сказали вам – раком, вы встали раком. Я не хочу становиться раком, значит, я ребенок, который еще не привык подстилаться ради денег и потому идиот. Так?
- Именно, - сказала посерьезневшая Карин. – Именно так. Если ты не видишь разницы между зарабатыванием на жизнь и продажей себя за деньги – ты ребенок.
Наруто вдруг увидел, что возле подъемника собралась вся смена. Сакура стояла у одного из стеллажей, нервно сжимая в руках золотистую коробочку пудреницы. Шикамару смотрел на него с осуждающим сочувствием, и даже в глазах Недзи появился интерес.
- Прежде чем бунтовать, Наруто, ты должен был узнать мнение остальных, - сказала Карин. – Написать служебную записку, обосновать свое недовольство, собрать подписи. Но раз уж так получилось… Можешь высказать свои претензии вслух.
Наруто выпрямился:
- Хорошо. Снижение оплаты за ночные смены – противозаконно. Ночная оплата всегда один к трем.
- Я же сказала, что штат грузчиков будет расширен, - напомнила Карин. – И с вас сняты дополнительные обязанности по уборке. Но если ты настаиваешь на своей правоте – судись с фирмой.
- Увольнение сотрудника по причинам личных отношений в смене?
- Если хочешь, - пожала плечами Карин, - я найду в работе Сакуры серьезные ошибки и укажу о них в ее трудовой книжке. Она будет уволена справедливо и по статье.
- За что ты борешься?.. – внезапно спросил Шикамару. – Это бессмысленно.
Наруто кинул на него быстрый взгляд.
- Я знаю, - подала голос Сакура, с треском захлопнув крышку пудреницы. – Я знаю, за что он борется. Наруто…
Она подошла ближе, посмотрела ему в лицо холодными блестящими глазами:
- Тебя же волнует только Саске.
Киба молчит, рассматривая номер на боку какой-то коробки, Шикамару покачал головой, Недзи скривился и вовсе исчез между стеллажами, возвращаясь в операторскую. Сакура смотрит внимательно, обвиняюще.
- То есть, тебя тоже увольнять по причине личных отношений? – ласково спросила Карин. – Или предпочитаешь статью?
***
Простуженные влажные улицы долго водили Наруто по своим изгибам, пока не привели к
желтенькому зданию метро. Эскалаторы и поезда вывели его на поверхность совсем в другом конце города. Мокрый рябиновый сад, раздетый, в крупных бусинах алых ягод, привел его к серому многоэтажному зданию, на первом этаже которого ютился маленький бар. Грязная лестница привела его к знакомой двери. Другого пути у Наруто не было.
Саске открыл дверь, безо всякого удивления пропустил его в квартиру и сразу же ушел на кухню.
Наруто промерзшими пальцами развязал шнурки кроссовок, расстегнул молнию куртки и, стылый, раненый недавней вспышкой, прошел следом.
- Скажешь что-нибудь про работу – убью, - предупредил Саске. – Мне Сакуры хватает с ее вечным бредом.
- Тебя это совсем не волнует? – опасливо спросил Наруто, садясь на краешек стула.
- Совсем.
Наруто поискал глазами клетку, приподнялся и вытащил наружу теплого юркого зверька.
- Крыс…
Пока Наруто крошил на стол кусочки хлеба, которые крыса с упоением съедала, Саске нашел на полках пару высоких бокалов, сполоснул их под ледяной водой. Вытащил бутылку вермута, перед Наруто демонстративно положил шоколадку в серебристой тугой фольге.
Наруто боялся поднять на него глаза: поглядывал изредка из-под прикрытых ресниц и заметил, что Саске стал таким же отстраненным и неузнаваемым, как утром – склад. Было в нем теперь что-то медлительное, болезненное, неловкое.
Двигался он медленно, и, несмотря на тепло, его тело обтягивала плотная черная водолазка.
«Как будто он под водой…», - подумал Наруто, гладя тонкие ушки крысы.
Саске сел напротив него, осторожно положил руки на стол, и Наруто мельком заметил, что запястья у него густо-лиловые, вспухшие, но Саске подтянул рукава, скрывая синяки, взял стакан.
- У тебя конкретная цель или приперся ныться?
- Ныться… - задумчиво сказал Наруто. – Но я передумал…
Саске хмыкнул, опустил глаза:
- Не зацикливайся на этом. Ты же учиться хотел? Вот и все. У тебя вся жизнь впереди, остальное не имеет значения.
- Ты поэтому такой спокойный?
- Я – нет. Мне просто все равно.
Синие вечерние тени пеленой обняли его плечи, синева легла на черные пряди волос, затемнила и без того густые ресницы.
- Ты не любишь включать свет.
- Не люблю.
Саске прижался губами к краю бокала, вздохнул еле слышно.
- Ладно, Наруто… Раз так вышло, то я сейчас задам тебе конкретную цель. Ты пришел попрощаться.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |