- Извини еще раз.
- Ко мне это не относится, - качнул головой Какаси. – Как раз перед этой аварией я решил уйти. Так что здесь просто удачное стечение обстоятельств.
Наруто прищурился.
- Удачное? – удивленно спросил он. – Я бы проклял все на свете…
- Я более оптимистичен.
Ответ Наруто, видимо, понравился. Он выпрямился, показательно-ученически сложил на столе руки.
- Ты только что меня разочаровал, - хмыкнул он, пряча под пушистыми ресницами веселые негаснущие искорки. – Я надеялся, что мне будет чему у тебя поучиться.
- Выбери что-нибудь другое – я не откажу, - ответил Какаси, наслаждаясь его нарочито-детским выражением лица и хрипловатым голосом.
Наруто откинулся на стуле, не забыв прихватить со стола бокал с глинтвейном, задумался:
- Плавать, - сказал он нерешительно. – Например, я не умею плавать. Пойдет?
- Подожди лета, - возразил Какаси.
- Ла-адно. – Наруто прижал бокал к губам. – Чего я там еще не умею…
Внезапно он посерьезнел, бросил на Какаси короткий оценивающий взгляд, медленно поставил бокал на стол.
- Есть одно серьезное упущение, - сказал он, почему-то понизив голос, смело глядя Какаси в глаза. – Я не умею танцевать. Клубные танцы не в счет, я говорю о медленных. Если бы ты согласился меня поучить, я бы взял на себя роль… девушки.
- А дальше что? – осторожно спросил Какаси.
- Научившись, я бы стал ведущим. Поможешь?
Не дождавшись ответа, он покусал губы, подбирая слова, продолжил:
- Могу объяснить, почему я заинтересован именно в этом… Просто был человек, который мог бы меня научить, если бы пошел другим путем, но его желания хватило лишь на один раз. Получилось так, что он заинтересовал меня и бросил. Неудачный опыт.
Если бы он смутился хоть на секунду, Какаси бы нашел нужные для отказа слова, но Наруто смотрел на него прямо, спокойно.
А потом он подложил руку под лохматую голову, улыбнулся:
- Я говорю что-то непонятное?
- Нет, - ответил Какаси. – Я тебя понял.
- Тогда давай расплатимся и уйдем? – предложил Наруто. – Пока есть время, я хотел бы посмотреть, как ты живешь. Можно?
***
Какаси не стал спрашивать Наруто, под каким предлогом он опять ушел в ночь, кем прикрылся и что сказал дома. Он был уверен, что Наруто не из тех, кто создал бы проблемы человеку, на которого имел определенные планы. Какаси не стал поднимать эту тему, и Наруто был озадачен:
- Ничего не хочешь у меня спросить или сказать, что мне завтра на работу? – нерешительно проговорил он, когда автомобиль остановился возле комплекса элитных многоэтажек.
Какаси, подождав, пока шлагбаум, ведущий в охраняемый двор, поднимется полностью, отрицательно покачал головой и посмотрел в зеркало заднего вида.
- Почему? – продолжал допытываться Наруто.
- Ты уже не ребенок, решишь свои проблемы сам.
Наруто еле слышно вздохнул, откинулся на сидении и прикрыл глаза.
Какаси жил один и не утруждал себя серьезной отделкой своей огромной однокомнатной квартиры, но Наруто все равно был поражен. Комната, по размерам превышающая все жилые помещения, виденные им ранее, привела его в детский восторг.
- Впервые такое вижу.
Приподнятая над остальным полом платформа, выходящая к лоджии, заменяла Какаси кабинет. Эта часть комнаты была меблирована лучше остальной – здесь стоял компьютерный стол, угловой кожаный диван, плоский стеклянный столик. Остальная часть выполняла роль спальной и гостиной – по обстоятельствам. Вдоль одной из стен тянулся встроенный шкаф, напротив располагался еще один диван – приземистый и широкий, сдержанно-синего цвета. Места между диваном и шкафом хватило бы на то, чтобы загнать сюда джип.
Наруто знал, что тетка щедра с оплатой своим любимцам, но даже не представлял, что настолько. Сама она жила в двухэтажном коттедже за городом – в квартирах ей вечно не хватало места, - но ее домик был весьма скромных размеров, и только коллекция мехов и антиквариата могла выдать размер ее дохода.
- Нравится?
- Как на складе.
- Сомнительный комплимент, - рассмеялся Какаси. – Хочешь чего-нибудь?
- Я в смысле размеров, - смутился Наруто. – Я что-нибудь буду. Не знаю, что. Лучше покрепче.
Что-то сбило его с толку, от той смелости, с которой он обращался к Какаси в баре, не осталось и следа. Теперь он явно нервничал, беспрестанно кусал губы, не догадываясь, как соблазнительно выглядит наливающаяся глубокой розовой дымкой тонкая кожа. Впрочем, это было даже к лучшему.
Его попросту могло сбить с толку выпитое вино, а теперь, избавившись от влияния алкоголя, он, видимо, снова начал мыслить ясно. Подумав об этом, Какаси плеснул в тяжелый прохладный бокал на палец джина, разбавил его тоником и в добавление кинул три увесистых куска льда. Получился коктейль «С легким запахом спиртного».
Провоцировать Наруто не хотелось. Такие решения по-пьяни не принимаются, а на стойкого бойца алкогольного фронта он не тянет.
Наруто забрался на диван, поджав ноги под себя. Он выбрал место у лоджии, видимо, сориентировавшись на стоящую на стеклянном столике пепельницу.
- Наруто, о чем ты обычно разговариваешь с людьми? – спросил Какаси, садясь рядом и протягивая ему бокал.
- Задаю дурацкие вопросы, - ответил Наруто, переворачиваясь и укладывая голову на широкий тугой валик. – Мне и сейчас хочется спросить глупость.
Бокал он поставил на столик и теперь задумчиво водил пальцами по его запотевшему гладкому боку.
- Я не понимаю одной вещи… Секс ради секса. – Наруто поморщился. – То есть, я не могу сказать, что я сам никогда таким не пользовался. Были моменты. – Он вспомнил частые связи в клубах и приглушенно-наркотические оргазмы, после которых обычно забывал лица девушек, с которыми удавалось их достичь. – Но одно – когда это случайность, обоюдное быстрое желание и никаких гарантий на еще одну встречу. Другое – когда видишь человека ежедневно, общаешься с ним… И в то же время знаешь, как выглядит его тело, знаешь, как он возбуждается, насколько он может быть откровенен. Вас связывает множество общих вещей, вы касаетесь друг друга, знаете проблемы друг друга… Как можно использовать секс ради секса в таком случае?
- А это уже не секс ради секса, - ответил Какаси. – Это иллюзия, нежелание или страх признаться в том, что тебе кто-то нужен. Отговорка. Ты просто слишком большое значение придаешь словам, а смотреть надо на поступки. Просто представь себе – насколько заманчиво считать себя свободным, считать себя независимым от своих симпатий. По словам выйдет, что ты разочарованный жизнью циник, а по поступкам – что дурак, который боится самого себя. Разочарованные жизнью циники всегда привлекательны, а дураки не особо котируются, но благодаря тому, что люди привыкли верить словам, распознать их сложно.
Наруто недоверчиво посмотрел на него, потом внезапно рассмеялся:
- Черт, неужели я такой идиот?... – Он приподнялся. – А может человек разочароваться в другом за пару дней?
- Нет. Никакие отношения не заканчиваются сразу же. Всегда есть возврат, и если уж он разочарует, то тогда точно конец.
- А если человек говорит, что он знает ответы на все вопросы? Он сумасшедший?
- Скорее, обладает отличным чувством юмора.
- А если…
Какаси, поняв, что Наруто нашел в нем источник ответов на все свои вопросы, поднял руки в защитном шутливом жесте:
- Наруто, не все сразу.
Наруто нахмурился, взял бокал, отпил немного и тут же вернул бокал на стол.
- Последний вопрос можно?
Он развернулся, сел, скрестив ноги, жадно подался вперед, и Какаси почувствовал тепло
пахнущей свежестью кожи.
- Мне когда-нибудь кто-нибудь сможет сказать, что я из себя представляю?
- Не знаю, - честно ответил Какаси, задумчиво глядя в его заблестевшие глаза. – Может, решишь это сам? Каждый может сказать только то, что видит, но не каждый видит то, что нужно. Я вижу тебя сеткой.
Наруто вопросительно наклонил голову.
- Плотного плетения тонкая сетка. Гибкая, чуткая. Такие рвутся под каплями дождя, но способны удержать напор стали. И я бы не хотел, чтобы это изменилось… Только сетку эту сначала нужно распутать, тогда она выстоит.
Наруто отвел глаза, услышав в голосе Какаси непривычные теплые нотки. Потом он решительно поднялся с дивана, выпрямился, посмотрел на Какаси сверху вниз:
- Ты обещал… научи меня.
***
Его спина под тонкой мягкой тканью свитера – теплая. Его руки – неуверенные, доверчивые. Его губы - мягкие, с горьковатым вкусом тоника и виски. Он тихонько шепчет, отсчитывая такт, и с каждым новым шагом, движением, становится все увереннее, расслабляет плечи. Сковывает только то, что он не хочет прерывать поцелуй, но это не мешает ему оставаться в четком квадрате вальсового такта. Он смело прижимается бедрами, отступает: медленно облизывает влажные губы.
- Мне нравится.
Под прикосновением ладони он выпрямляет спину и будто становится выше. Синие глаза, оттененные дымчатым светом, окрашиваются в цвет предгрозовой морской глубины. Это не опасно, это манит – кто знает, какие тайны хранит эта глубина?
Он не сбивается с такта, а Какаси все труднее его вести – его близость становится невыносимой, повлажневшая кожа под расстегнутой серебристой молнией теперь пахнет жарким желанием. Наруто начинает слегка задыхаться, улыбается и снова запрокидывает голову, разрешая ласкать губами полуоткрытые губы.
Его легко понять: он наслаждается собой, своим вызовом, своей властью. Он начинает понимать себя, начинает чувствовать свою важность, свою ценность.
Внезапно Наруто вздрагивает, морщится:
- Я только что подумал, что было бы, если бы я ошибся.
- Своевременно.
Секундное опасение забыто. Наруто, нарушая такт, прижимается к партнеру всем телом, явно демонстрируя тяжесть своего возбуждения, и Какаси, подхватив его под бедра, приподнимает на руки. Наруто растерянно мотает головой, но Какаси напоминает ему о выбранной роли, и он умолкает, уткнувшись лицом в шею Какаси, целуя и облизывая доступный ему изгиб от шеи к плечу.
Вальсовый квадрат разбит.
***
- Я не могу больше терпеть, - предупредил Наруто.
Он, обнаженный, вцепился руками в мягкую обивку дивана и, снова задохнувшись от теплого влажного прикосновения к своему соску, простонал:
- Я не знал, что так может быть…
Сначала он прислушивался к ощущениям, вздрагивал от особенно откровенных касаний – к чувствительной коже внутренней стороны бедра, к нежным подтянувшимся от возбуждения яичкам. Потом, когда Какаси, подведя ладонь одной руки под его спину, а пальцами второй растрепав примявшиеся волосы на его затылке, крепко, почти болезненно прижал его губы своими, выгнулся немыслимым образом.
- Нет, - растерянно сказал он, глядя Какаси в глаза. – Я так кончу без секса… Не надо со мной так ласково.
Он и впрямь был сеткой – чуткой, вздрагивающей от каждого умелого прикосновения.
Какаси, хорошо зная все чувствительные местечки, наслаждался его реакцией. Кожа на затылке под волосами, мягкая ямка под ухом, еле приметные впадинки внизу живота, округлая выступающая косточка лодыжки… Он весь был словно наэлектризован, и отзывался сначала срывающимся в стон учащенным дыханием, потом взвыл, рванувшись куда-то в сторону, и успокоился только под медленным поглаживанием и таким же медленным поцелуем. Целовался он странно – то и дело отводя голову назад так, что за ним приходилось тянуться, и, в конце концов, Какаси, наклонившись над ним, ограничил его движения плотно сомкнутым кольцом рук. Наруто понял причину такого «замка», слабо улыбнулся и больше не ерзал.
Некоторое время он отдыхал, блаженно вытягиваясь под расслабляющей лаской – Какаси не торопил события, помня его слова о «неудачном опыте». Пугать его или причинять боль не хотелось – Наруто и так реагировал обостренно, и периоды активной ласки приходилось чередовать с минутами отдыха.
В одну из таких минут Наруто вывернулся из-под Какаси, заставил его улечься на спину и, наклонившись над ним, быстро и тихо шепнул короткое слово, значение которого Какаси угадал сразу же. Глаза Наруто, потемневшие в ночной синеве, чуть прикрылись, и он молча скользнул ниже, пройдясь ладонями по сильному торсу Какаси.
Шрам было видно даже в темноте. Белая расколовшаяся звезда пересекала колено, и осколки от нее стекали ниже, к лодыжке. Наруто, прижавшись теплым животом к ноге Какаси, опустил ресницы, отмечая все изломы страшного шрама, а потом наклонился и, повернув голову, старательно и нежно провел языком по всей его длине.
То возбуждение, которое разрывало его раньше, сменилось глубоким, мягко сжимающим чувством потери реальности. Шрамы и впрямь отличались на вкус от остальной кожи, и были они гладкими, и их можно было угадать даже с закрытыми глазами, вести языком, не отрываясь, зная, что не ошибешься… Все, как и представлялось.
Наруто вдруг показалось, что между этой близостью и сотни раз воображаемой близостью с Саске есть что-то общее, неразрывное, и эта иллюзия превратила его желание в цельное, полное чувство ожидания.
- Наруто, - позвал Какаси, почувствовав в нем перемену, и Наруто, отведя его колено, забрался на Какаси сверху, опустил голову, пряча глаза.
Теперь он чувствовал между своих ягодиц тяжелое горячее возбуждение его члена и мучился глупым страхом – ему казалось, что никакими силами не заставить войти внутрь то, что казалось слишком большим даже под легкими касаниями пальцев.
«После меня тебе будет уже не так больно подставляться».
Откуда он знал? Откуда он знал, что тот раз не будет и не мог быть последним опытом?
Какаси притянул его к себе за плечи, обнял и сказал вполголоса:
- В тот раз… Тебе было только больно?
Наруто кивнул, сдерживая дыхание, упершись лбом в его плечо.
- И ты решился повторить?
- Он сказал, что в следующий раз мне будет не так больно…
В его голосе зазвучали тоскливые нотки, но потом он шевельнулся, прижавшись напряженным членом к животу Какаси.
- Но с тобой мне хорошо.
- Что еще, Наруто?
- Это не секс ради секса… Мне легко с тобой. Спокойно. Один я потерян и ничего не понимаю… Я разворачиваюсь во все стороны и со всех сторон приходят все новые и новые проблемы… Я не могу стоять на одном месте, но, чем дальше иду, тем больше сложностей… Каждый, кого я встречаю, знает что-то, какую-то свою правду, а я ничего не знаю. Я еще не придумал себе правды. Я не отказываюсь от решения всего этого, но устал от враждебности. Иногда мне кажется, что окружающие задались целью выпилить из меня что-то вроде Саске…
- Поговорим об этом потом, ладно?
- Хорошо, - покорно согласился Наруто и потянулся к его губам. Терпеливо поцеловал его сомкнутыми губами, снова опустил голову на сильное плечо.
- А еще мне нравится твой шрам, - лукаво улыбнулся он, глядя на Какаси нежными светящимися глазами.
Какаси на секунду прикрыл глаза.
За густой сеткой лопнувшего стекла автомобиля слышались крики и визг электрической пилы. Желтое пламя фонаря рвалось в салон, освещая бессильно развернувшегося на руках Саске, белая спортивная куртка которого медленно пропитывалась яркой свежей кровью. Там, где куртка приподнималась, обнажая сплошную рванину мягких тканей, пульсировало что-то жизненно-важное, беззащитное.
Интересно, если бы Саске тогда был постарше, могло бы кончиться так, как сейчас с Наруто?
Наруто приподнялся, мягкими губами обвел очертания губ Какаси.
Какаси снова обнял его, перевернулся на бок, укладывая Наруто на спину, ладонями развел его ноги, и Наруто закрыл глаза, дыша неглубоко, испуганно.
Крышку на тюбике смазки пришлось откручивать зубами: давно не приходилось ей пользоваться, и она смирно лежала на нижней полке столика, в коробке со всяким канцелярским барахлом, куда даже сам Какаси заглядывал раз в месяц. Наруто, почувствовав прохладный запах алоэ, насторожился:
- Страшная штука какая-то.
А потом задержал дыхание, прислушиваясь к ощущению влажного скольжения между своих ягодиц. Его колени сжались, но Какаси не дал ему свести ноги, лег на него полностью, осторожно подтягиваясь выше, так, чтобы головка члена проникала внутрь медленно. Внимательно наблюдая за выражением лица Наруто – вдруг решит терпеть и не пожалуется на сильную боль, Какаси свободной рукой успокаивающе гладил его по бокам, плечу.
Наруто, чуть слышно всхлипнув, прижался к его груди. Золотистые волосы моментально повлажнели, капельки пота выступили на разгоряченной ласками коже.
- Мне не больно, - с трудом выговорил он. – Мне… странно.
А потом он вскрикнул, жадными теплыми губами прижался к губам Какаси, и весь, со своими потемневшими глазами, быстрым дыханием, гибким телом, жарким желанием, отдался и забылся, уже не сдерживая протяжных, хрипловатых стонов.
…Когда он вернулся из душа, прохладный, пахнущий цитрусовым гелем, Какаси уже успел сменить измятое белье, и Наруто растянулся на свежей простыне, устало улыбаясь.
- Сколько времени? – спросил он.
- Три, - ответил Какаси, кинув взгляд на светящиеся на пульте стереосистемы часы.
- Уу, - протянул Наруто и перевернулся на живот. – За вычетом возни мне спать два часа…
- Какой возни? – спросил Какаси, укладываясь рядом с ним.
- Я не сразу засыпаю, - пояснил Наруто. – Фигней какой-то занимаюсь. Киба из-за этого ложился на час позже.
- Тебя утром подвезти? – спросил Какаси, решив, что вопросы о сути отношений Наруто с Кибой тоже можно оставить на потом.
- Не надо, - нахмурился Наруто. – Иначе Учиха будет мне весь день нервы трепать. Он умеет.
Наруто устало перевернулся на бок, потянув на себя легкое одеяло, закрыл глаза. Какаси обнял его одной рукой и долго смотрел в утомленное красивое лицо. Успокоившись, Наруто снова стал походить на прежнего пугливого мальчишку.
Саске. Саске вымотает ему все нервы… Рано или поздно Наруто придется выбрать: или склад или та жизнь, в которой ему предназначено место. Жизнь, в которой он сможет остаться собой, не сломаться и не оказаться в безликой массе людей, загнавших себя в тупик. Если Наруто поймет, что зашел на территорию отношений, в которых нет места Саске, он сам уйдет со склада. Главное, чтобы он понял это раньше, чем Саске обернется и посмотрит в глаза прошлому. Парень, в детстве без единого колебания распорядившийся жизнями двоих людей, вряд ли с течением времени стал мягче.
- Наруто, - позвал Какаси.
Наруто, вопреки своим прогнозам, крепко спал. Он больше не боялся своих вопросов.
***
Кибы на складе снова не оказалось. Наруто убедился в этом, тревожно побродив между стеллажей – спросить у кого-то напрямую он побоялся.
Смена Суйгецу за ночь разгрузила фуру, и от зала операторов ничего не осталось – каждый свободный уголок был заставлен пахнущими пыльным картоном коробками. Коробки громоздились и в зоне отгрузки, часть их была оттащена к подъемнику, и склад превратился в лабиринт, через узкие проходы которого временами приходилось протискиваться боком.
- Три с половиной тысячи мест, - сказал Саске, со скрипом расписываясь маркером на очередной коробке. – Фура с прицепом. Нам повезло, что разгрузка пришлась на другую смену. Будут готовы распечатки – будешь работать.
- А сейчас что? – спросил Наруто, оглядываясь.
- Сядь куда-нибудь и не подавай признаков жизни.
Наруто лениво потянулся, расправляя плечи. После проведенной у Какаси ночи тело приятно ныло, перед глазами все плыло – сказывался недостаток сна.
Саске кинул на него внимательный взгляд:
- Сядь уж куда-нибудь… Ты похож на утреннюю шлюху.
- Это какую? – осведомился Наруто, садясь на краешек тяжелой металлической платформы подъемника. – Как выглядят утренние шлюхи?
- Как ты сейчас, - отрезал Саске и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Наруто прислонился затылком к прохладному железному столбику, улыбнулся, наблюдая за Саске из-под прикрытых ресниц. Саске утомленным не выглядел. Он быстрыми движениями ставил росчерки-опознаватели на коробках, изредка сверяя номера с пришедшими с фурой накладными, иногда откладывал маркер и брался за скорчер – если попадалась вскрытая на таможне коробка, и тогда под его руками визжал и поскрипывал тугой скотч.
Он не оборачивался, а Наруто не пытался завязать разговор. Он тихонько наблюдал за четкими, уверенными движениями рук Учихи, смотрел, как ткань зеленого комбинезона туго обтягивает его бедро – Саске почему-то избегал низких наклонов и при необходимости опускался на одно колено, легко удерживая равновесие. На коробках
Саске расписывался быстрым жестким росчерком, не жалея маркера, и он тихонько взвизгивал под его нажимом. Иногда, обнаружив несоответствие, он замирал на секунду, обдумывая и подсчитывая про себя количество позиций, и Наруто тоже замирал, боясь, что в этот момент Учихе взбредет повернуть голову, и он поймет, что за ним наблюдают.
Но Саске не оборачивался, и Наруто все так же смотрел, не отрываясь. А потом приплыла сонная теплая река, и сквозь ее успокаивающий шум уже не слышно было скрипа и треска скотча, перед глазами прошелся диковинный рыжий кот – в комбинезоне, с кармашком на груди. Следом за котом покатились разноцветные глянцевые мячи, весело отталкиваясь друг от друга. Наруто попытался улыбнуться, но не смог – дрема утопила его полностью. Мячи укатились, волоча за собой шуршащие ленты, и вдруг ужас сковал горло свинцовым ошейником. Откуда-то из-за призрачного стеллажа, мелко дрожа, потянулась тоненькая загнутая проволока.
Проволока остановилась, словно раздумывая, а потом изогнулась и поползла прямиком к Наруто. Было в ней, тонкой, равнодушной, что-то невыносимо ужасное, леденящее, и Наруто попытался было подняться, но в опустевшем вдруг помещении склада что-то глухо лопнуло под самым потолком, и стальной крюк хищно впился в ткань куртки. Медленными шагами, повинуясь ее натяжению, Наруто, обессилевший от паники, шел к темному проему между стеллажей. За стеллажами, в тени, стоял человек с невыразительным скучающим лицом. В его пальцах подрагивала живая, серая проволока, и Наруто понял: это конец.
Человек приоткрыл узкую безгубую щель рта. Бесцветные глаза оставались равнодушными, скучающими, а рот открывался все шире, растягиваясь на манер пасти змеи, готовой заглотить крупную добычу. Проволока пела. Под ногами хрустнула грязная картонка.
Наруто, изнемогая от страха, попытался преодолеть натяжение, опустился на колени, и его легко поволокло по полу, все ближе к невыразительным глазам и подрагивающей розовой слизистой пасти. Мельком удалось увидеть, как собравшиеся под стеллажами недавние веселые мячи сбились в испуганную кучу и сжимаются, один за одним превращаясь в пыльные орехи.
- Наруто!
Проволока взвизгнула, моментально охрипнув.
Склад вдруг вновь окрасился в знакомые цвета, наполнился звуками, и тени между стеллажей исчезли. Откуда-то донесся окрик Недзи, смех Сакуры, а под пальцами появился успокаивающий холодок металлической платформы.
- Чтобы больше в таком состоянии я тебя на работе не видел, - с ненавистью сказал Саске. – Грузи давай.
Наруто, ничего не соображая после приснившегося кошмара, поднялся и поискал глазами коробки.
Саске ткнул рукой в зеленую метку на боку одной из них:
- Эти на второй. Больше одиннадцати не грузить.
- Ладно, - вяло сказал Наруто и взялся за погрузку подъемника. Отсчитав одиннадцать коробок, он привычно расставил их на шершавой платформе, чтобы не свалились во время транспортировки, встал сбоку движущего механизма, упрятанного в проржавевший ящик, и нажал на рычаг. Платформа вздрогнула, в коробе что-то провернулось, потом зажужжало, и тросы, напрягшись, поволокли груз на второй этаж. Наруто устало прижался лбом к металлической станине. В голове текли вялые сонные мысли, кошмар еще не отступил и серым мехом ютился где-то внутри, вытягивая силы.
Саске, стоящий за спиной, сказал негромко:
- Черт, не нужно было грузить седьмую, у нее по накладным вес сто двадцать…
Наруто увидел вдруг, что на светлом прямоугольнике цементного пола, раньше скрытого под платформой, лежит грязный ребристый обрывок картона. Саске терпеть не мог бардака и заставлял грузчиков собирать такой отработанный картон в пластиковые мешки. Вспомнив об этом, Наруто отпустил станину и спокойно шагнул вперед.
Наклонившись за картоном, он увидел на своей руке тонкую царапинку и удивился: откуда?
Знакомый визг, усиленный в сотни раз, взвился где-то наверху, и Наруто медленно поднял голову. Изогнувшийся трос прямо над ним провис мертвой петлей, и вспыхнула странная мысль, мысль дежа-вю: «Это конец?».
Наруто увидел ржавые узоры на днище платформы – узоры росли, превращаясь в язвы, пахнуло застарелой пылью. А потом за спиной что-то лязгнуло, наверху протяжно застонал механизм, железные прутья нехотя упали в стыки, эхо раскатилось по всему этажу, и Наруто, так и не поняв, что произошло, ударился затылком о цементный пол, скривился от боли, непроизвольно сжав оказавшиеся под руками теплые плечи. Перед глазами поплыли, качнувшись, высокие лампы, свернутая набок платформа, зависшая в двух метрах над полом, совершенно черные, невероятные тени.
- Наруто…
Жесткие пальцы прошлись по затылку, вызвав острую пряную боль, и что-то затеплело под волосами.
- Я испугался… - срывающимся голосом выдохнул Саске, нервным движением прижимая Наруто к себе.
Наруто хотел спросить, что произошло, но страшный стук сердца забил ему горло тугим комком, и не вспомнилось ни одного слова. Саске опустил голову, вжался в его плечо, тяжело вздрагивая, потом вдруг выпрямился.
- Сука же, - отчаянно проговорил он. – Сука! Я… тебя штрафую. За нарушение техники безопасности. Сука!
Он свободной рукой подтянул Наруто повыше и, коротко размахнувшись, ударил. Белое пламя вспыхнуло перед глазами.
- Что бы я делал? – услышал Наруто сквозь полыхающую в голове тупую боль. – Что бы я
потом делал?
Белое пламя налилось багрянцем, загустело, стало соленым, вязким. В мозгу лопались какие-то кровавые глянцевые пузыри, и сквозь оцепенение пробился далекий голос Сакуры:
- Не надо, Саске! Саске! Не трогай его!
Наруто рвануло куда-то в сторону, чьи-то руки сомкнулись у него на груди.
- Ты его прикончишь! – Это уже голос Шикамару.
Ледяное и колкое забралось за шиворот, полилось в рот, в затылке задергалась отчаянная боль, и Наруто услышал последнее:
- Я за это дерьмо еще и полез…
И подумал равнодушно: надо же… все из-за какой-то картонки…
И исчез.
***
Вернулся он на теплый удобный диван в столовой. Свет пробивался сквозь что-то мокрое и ледяное, залепившее глаза. Наруто стянул это и опознал в нем жесткое вафельное полотенце, все в тусклых красноватых разводах.
- Болит? – шепнула на ухо сидящая рядом Сакура.
Наруто провел рукой по глазам, прищурился, пытаясь сфокусировать зрение.
- Еще бы не болит, - хмыкнул Шикамару, впихивая Наруто стакан с холодным соком и снова садясь напротив. – Учиха перестраховщик. Успел и аварийные колодки включить и из-под платформы вытащить. Не до нежностей было…
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |