- Она предложила мне психиатра, - тусклым голосом сказал Саске, и Какаси уцепился за эту идею, как за спасение.
- Саске, это правильно. Ты не можешь жить без ринга, а твои желания сейчас продиктованы подростковой неопределенностью. Это можно откорректировать, и ты вернешься.
- Это не желание, это необходимость, - таким же бесцветным голосом сказал Саске и вдруг приподнялся на сидении. – Я не могу жить без ринга. И я тебя люблю.
Его стремительное движение предугадать было невозможно. Какаси почувствовал, как округлое колено придавило ему руку, а сухие горячие губы прижались к губам. Дорога впереди превратилась в истекающие болью черные глаза. А потом просто во тьму.
…Затянувшуюся тишину прервал мелодичный звонок в дверь, и Наруто с облегчением рванулся в прихожую. Вплывшая в нее Цунадэ, великолепная в обрамлении белоснежных мехов и облаке древесной горечи дорогих духов, крепко чмокнула его в щеку.
- Какаси, - позвала она, заглядывая в комнату. – Поехали. Посмотришь на мальчишку…
Думаю, выставить его на весенний чемпионат, нужно твое веское слово.
Наруто, не дожидаясь развязки, проскользнул в свою комнату и закрыл за собой дверь. Опустившись на диванчик, с силой сжал пальцами мягкую плюшевую обивку. От внезапно нахлынувшей слабости перед глазами появилась надоедливая зеленоватая дымка, но Наруто не обращал на это внимания, его волновало другое. Какаси. От Суйгецу желание лилось серебристыми прохладными волнами, Саске манил бесстрастной загадочностью и силой, Кибу хотелось так, как хочется летнего тепла и земляничной сладости, а прикосновение Какаси заставило испытать совершенно новые ощущения. Сдержанное, не интимное, но чуткое, внимательное, оно словно моментально обнажило Наруто, сразу же дало понять, что он изучен, понят, принят. Если бы Наруто был постарше, он бы угадал в этом прикосновении прикосновение человека, ценящего в сексе нежность и долгие ласки, но то, что он смог уловить интуитивно, ответа ему не принесло, оставив в недоумении: чем продиктовано внезапно появившееся желание?
За плотно прикрытой дверью раздался смех Цунадэ и шуршание.
- Наруто!
- Что? – раздраженно откликнулся Наруто, с остервенением сдирая с себя футболку – от пережитого волнения стало жарко, коже не хватало прохлады.
- Куда ты дел ключи?
Ключи лежали рядом, на диванчике. Подхватив их, Наруто вышел в прихожую, стараясь не смотреть на Какаси, протиснулся к двери.
- Ч-черт…
Дверь пришлось прижать коленом – замок давно пора было менять, ключ входил в него неровно, до середины, а потом вставал намертво – не повернуть, не протолкнуть дальше.
Наруто вытащил ключ:
- Сейчас…
Зубами он разомкнул колечко мешающегося брелка-цепочки, снова прижал дверь, на этот раз плечом. Ключ скользнул в скважину и натолкнулся на невидимое препятствие.
- Что ты как целка! – сердито буркнул Наруто и вдруг снова почувствовал знакомый жар: Какаси смотрел на него со спокойным странным интересом, скользя взглядом по обнаженным плечам и груди, по губам, прижавшим металлическое колечко брелка и легким звеньям цепочки, касающимся мягкой кожи шеи.
В замке что-то хрустнуло, и дверь поддалась. Наруто посторонился, пропуская тетку – мех ее шубы душно тронул его обнаженную грудь, а потом это прикосновение сменилось прохладным скольжением куртки Какаси.
- Всем пока, - мрачно сказал Наруто и с треском захлопнул дверь.
Оставшись один, он остановился перед зеркалом и оценивающе оглядел себя с ног до головы. Интересно, собственная привлекательность – иллюзия, или?.. И если не иллюзия, то на что эта привлекательность способна? Способна спровоцировать на изнасилование, на попытку привязать с помощью наркотиков и только?
Наруто задумчиво коснулся языком легких звеньев цепочки. Розовая влажность, чуть подрагивая, прошлась по металлическим изгибам. Отражение в зеркале пропиталась бархатистой синевой посерьезневших глаз, окрасилось в солнечные переливы гладкой обнаженной кожи.
Если эта привлекательность не иллюзия, то на что она способна? Способна ли она, например, стереть разницу в двенадцать лет?
- Идиот, - с укоризной сказал Наруто своему отражению. – Понесло тебя…
И все же, одеваясь, он то и дело кидал короткие взгляды в сторону зеркала, пытаясь найти тот угол обзора, с которого оценка себя превратилась бы в беспристрастную – и не смог.
Перед уходом он выгреб из кармана рюкзака оставшиеся с последней разгрузки и аванса деньги.
Торговый центр, который обычно Наруто либо просто обходил стороной, либо забегал туда в поисках подарка на день рождения матери, за полтора года своего существования разросся, окончательно определился с расстановкой сияющего стекла, невероятно закрученного пластика, огромных подсиненных гелем шаров и электрических деревьев.
Четыре этажа огромного здания, расползавшегося вширь, были соединены эскалаторами и перетекали один в другой без видимой логики. Внизу Наруто насчитал четыре движущиеся лестницы, одна из которых уводила на цокольный этаж – как раз там и продавались всякие безделушки, подходившие для подарка матери. Второй этаж, изогнувшись прозрачным дельфиньим боком, собрал все свои блики вокруг солнечно-желтого автомобиля, перевязанного пышным розовым бантом. За автомобилем сумрачно и солидно чернел бархатный грот, на фоне которого узкими серебряными иголками поблескивали перьевые ручки, чья стоимость, видимо, была доведена до абсолюта. Таких вещей, как эти ручки, Наруто не понимал. Вращающийся стенд с зажигалками примерно той же стоимости, вызвал у него непродолжительный интерес – некоторые из зажигалок были удачно отделаны защитного цвета вельветом.
На третьем этаже Наруто сразу же наткнулся на скрытый в низкой нише фонтан. Вода лилась на отделанное разноцветной плиткой дно бассейна, а за влажными валунами ненавязчивым фоном вслед воде лилась тихая мелодия. Здесь стояли столики, низенькие симпатичные пальмы, а над потолком висели живописные яркие связки оранжевого лука, алого перца, пряной зелени и рыжей соломы.
Обойдя зону отдыха стороной, Наруто нашел то, что ему нужно: зеркальные стены давно желанного спорт-магазина.
Консультант, окинув привычным взглядом его фигуру, взялся за дело обстоятельно и умело-вежливо. С его помощью Наруто вскоре оказался водворен в просторную примерочную с целым ворохом одежды. Легкий дымчатый свитер с серебристой широкой молнией плотно обхватил грудь и плечи, и, подняв глаза, Наруто удивился их яркой, вызывающей синеве. К свитеру консультант впихнул ему вельветовые джинсы цвета старого золота, с потертыми металлическими пластинами, нашитыми на задние карманы.
Над джинсами Наруто задумался и только чудом избежал участи показаться консультанту идиотом, вовремя сообразив, что их пояс занижен намеренно, что не мешает им крепко держаться на бедрах. Под оранжево-черную толстовку отлично подошли штаны, сшитые из непромокаемой ткани, смахивающей на плащевку. Несмотря на обилие шнурков, прихваченных яркими пластиковыми застежками, штаны не стесняли движений. Накинув на голову капюшон и сунув руки в карманы, Наруто напомнил себе «бойца» сноубордической братии. Единственная понравившаяся ему рубашка тоже оказалась на молнии – дымно-черная, с потертыми пеплом швами, она создала гибкий силуэт, оттенив кожу Наруто так, что заинтересовавшийся консультант, расстегивая молнию на его груди, опустил заблестевшие глаза.
Изрядно уже потертую свою красную куртку Наруто решил сменить на яркую синюю.
Обнаружив бегущую по спине изломанную оранжевую полосу, он окончательно уверился в своем выборе и, распрощавшись с улыбающимся консультантом, отволок приобретения на кассу.
- В конце концов, на хрена я вообще работаю? – спросил он у тоненькой девушки-кассирши.
Та сначала безразлично пожала плечами, потом вдруг бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась.
***
В набеге на магазин был плюс и был минус. Плюс заключался в том, что превратившийся в яркое креативное чудо Наруто в метро нежился под заинтересованными взглядами девушек и – реже, но ощутимей – мальчиков. Минус заключался в том, что после покупки карточки на метро денег только-только хватало на дорогу до Кибы и обратно.
Посчитав мелочь, Наруто два раза прикидывал возможные варианты, но не нашел ничего лучшего, чем отправиться к больнице пешком. Городские улицы, такие понятные и прямые, чем дальше уводили его от центра, тем запутанней становились. Изогнувшись под непонятным углом, упирались в какие-то бетонные заборы, за которыми пыхтели трубы, уползали в зарешеченные белоснежные сады, в глубине которых прятались рыжие здания, сплетались в немыслимые перекрестки. Чем дальше Наруто шел, тем тоскливее ему становилось. Было что-то неотвратимое в этом движении. Куда не повернешь – тупик, а ведь так безоблачно все начиналось…
Выход подсказала промчавшаяся мимо машина скорой помощи. Наруто, проследив за ней глазами, свернул к низеньким рядам магазинов, и прямо за ними обнаружил белое безликое здание больницы. Вход охранялся полосатым шлагбаумом и лохматым рыжим добродушным псом. Миновав пост, Наруто прошел на территорию и сразу же словно окунулся в другой мир. Шум машин и людская суета остались за забором, а здесь царила медленная обреченность, деловитость и жалкие яблоки, уложенные в сумки страдающих родственников.
В широком холле его обыскал сумрачный охранник.
- Алкоголя чтобы не было… - пояснил он. – Лезвий, веревок.
- Зажигалка есть, - сказал Наруто, настороженный таким серьезным подходом.
Охранник протянул руку, и Наруто положил на широкую твердую ладонь дешевую пластиковую зажигалку.
- Иди.
Полоса рыжего ободранного линолеума за грязной лестницей привела Наруто к сестринскому посту. Там он выслушал краткое наставление, снова подвергся проверке на алкоголь и веревки и, подавленный происходящим, зашел, наконец, в указанную палату.
Зарешеченные окна – второй этаж, машинально подумалось Наруто, - широкие, с деревянным надломом подоконники. Устоявшийся едкий запах человеческих тел и выделений, странно смешивающийся с острым запахом йода. Рыжие пятна на вытертом линолеуме, металлические трубы, выкрашенные в белый, с волосяными разводами.
Наруто прошел по палате, на каждом шагу влипая в широко раскрытые озерца мутноватых глаз, в глубинах которых теплились животные усталые огоньки.
- Привет, - сказал он, остановившись у тех глаз, цвет которых показался ему знакомым.
Осмотрелся, подтянул к кровати шаткий стул:
- Я должен был что-то припереть с собой, - продолжил Наруто, опуская голову на скрещенные на спинке стула руки. – Но я совсем не знаю, что ты любишь.
Он не выдержал, с любопытством огляделся еще раз:
- Всех самоубийц автоматически считают сумасшедшими?
- Ты очаровательно бестактен, - с легкой улыбкой ответил Сай. – Да. И это логично.
- Почему?
- Никто в здравом уме не будет лично пытаться себя прикончить.
- Вот как. – Наруто задумался. – Я читал про такую вещь… Воля к смерти. Слышал? Это когда человек, потеряв что-то важное, просто-напросто ложится и умирает. Сила мотивации останавливает все процессы организма.
- Не слышал.
- А мне всегда было интересно, о чем они думают таком, чтобы застыло тело. Наверное, о чем-то страшном.
Сай приподнялся на кровати, сел, поправив тонкой, почти прозрачной рукой плоскую подушку:
- Наруто, - ласково сказал он. – Ты знаешь, как ты должен был ко мне прийти? Ты должен был позвонить заранее, принести пакет с соком и фруктами, сесть возле меня и сказать, что все будет хорошо, и я справлюсь.
Наруто смешался:
- Извини.
- Нет, - неожиданно возразил Сай, все так же еле заметно улыбаясь. – Ты все сделал правильно, я хоть человеком себя чувствую… а не тренажером для отработки чужого благородства.
Наруто поднял на него глаза, развеселился:
- Если так, то у меня к тебе куча вопросов. Просто не знал, можно ли их задавать. Ты же почти умер?
- Почти, - легко согласился Сай. – Не хватило, по-моему, упаковки амитриптилина. Или двух. Просто отключилось сознание, и я не мог себя больше контролировать, поэтому не довел дело до конца. Но это все равно было интересным опытом.
Он наклонил голову, понизил голос, темные глаза заволоклись мечтательной дымкой:
- У жизни множество неразрешенных и неразрешимых проблем и неотвеченных вопросов.
Классическим «зачем мы живем» задавался каждый. Но это самый никчемный вопрос из тех, которые только существуют. Сложнее всего справиться с простыми вопросами.
- Это какими? – насторожился Наруто. – Почему банановый энергетик стоит дешевле апельсинового?
- Подумай еще, - посоветовал Сай.
Наруто уперся взглядом в сгиб его руки, прикрытый желтоватым куском пластыря.
- Как из волков получилась плесень типа болонок? – предположил он.
Сай покачал головой:
- Ты непробиваем. Если тебя волнуют только такие вопросы, то тебе незачем умирать.
- Я не понимаю, - протянул Наруто, кусая шнурки капюшона. – Хотя, нет. Понимаю. Ты нашел все ответы?
Сай кивнул.
- Тогда тебе и впрямь лучше было бы не приходить в себя…
Наруто было руку к стоящей на тумбочке бутылке с водой, потом остановился:
- Можно?
- Бери.
Наруто открутил крышечку, прижался губами к горлышку бутылки.
«Это очень откровенно».
Наруто закашлялся, торопливо отставил бутылку, сказал:
- Нет, подожди! У меня есть вопросы… Нормальные, без болонок. Если ты знаешь все ответы, то можешь сказать, что такое – желание? Не просто желание, которое удовлетворяется телом, а такое, которое… похоже на стальной крючок. Это было страшно, но я помню – тонкая, опасная проволока крадется к самому сердцу, и ее никто не замечает. На той стороне ее держит кто-то невидимый. Он загнул эту проволоку и теперь как ни в чем ни бывало лезет ей внутрь, в живое мясо. И никуда от этого не деться… Ничего не поделаешь. Она прокрадывается и цепляет за сердце. Теперь я хожу, вроде как и сам по себе, но стоит тому, невидимому, меня потянуть, и больно… Это ведь – желание.
Сай выслушал его, прикрыл глаза:
- А еще эта проволока сама словно бы живая, - проговорил он, - она словно улыбается. Она ухмыляется и подрагивает, тянется из-за угла…
Наруто с трудом справился с накатившим на него паническим страхом.
- Откуда… ты знаешь?
- Я сумасшедший, - пояснил Сай. – Я ее видел. Только тот человек, которого эта проволока зацепила на моих глазах, потом погиб.
- Ох, нет… - Наруто неловко поднялся. – Я не это имел в виду… Я просто рассказал тебе свой сон, я не видел такого, это невозможно!
- Наруто, ты действительно считаешь, что все в мире так просто?
Наруто промолчал. Его задавило душное, страшное ощущение настоящего сумасшествия. Мир за стенами больницы был прост и понятен, сны в нем занимали строго отведенное им место иллюзии, а здесь, в узких проходах между кроватями, сны превращались в реальность, страшные стальные крюки выползали из стен и терзали беззащитные тела, копошились в мозгах, плели свою сеть.
- Наруто… - Сай посмотрел на него со смутным, пугающим интересом. – А больше ты ничего не видел?
Охранник внизу, не глядя на Наруто, выложил на полированный стол зажигалку. От него веяло родным и уверенным пониманием обыкновенного мира, и Наруто, забрав зажигалку, с облегчением вышел на улицу. Начинало темнеть, белое здание больницы покрылось пыльным сумеречным покрывалом, а там, за стенами, мчались куда-то бесконечные ряды автомобилей.
Наруто затянул шнурки капюшона, скрыв тенью свои испуганные обреченные глаза, и зашагал к выходу, наткнувшись по пути на льстивого рыжего пса.
Еще раз посчитав оставшиеся деньги, он вышел из найденного им тупика и, уже не
блуждая, направился к метро.
Когда он добрался до домика, в котором жил Киба, стемнело окончательно. На фоне плотной черноты дом выглядел елочной игрушкой – аккуратно одетый волнистыми юбочками крахмального снега, в разноцветных блестках, рассыпанных единственным фонарем, он светился изнутри уютным оранжевым светом. Псы зашевелились было, но, узнав Наруто, снова убрались в свои будки.
Дверь знакомо скрипнула, теплый запах чабреца и полыни моментально согрел Наруто, остекленевшего в своих раздумьях.
Теперь, после разговора с Саем, он уже не боялся сказать Кибе правду. Все было лучше, чем иллюзии.
Киба оказался не один. На столе, сдвинув оранжевую лампу в сторону, сидел Саске, держа на коленях раскрытую книгу. Киба лежал на диване, влажный, чуть задыхающийся, но непробиваемо спокойный, и бездумно смотрел в потолок.
Саске слегка кивнул Наруто, перевернул страницу книги, а Киба вопросительно приподнялся.
- Ключ. – Наруто показал Кибе металлическую стрелку ключа, положил его на стол. – И еще… я хотел бы с тобой поговорить.
- «Одной из самых распространенных девиаций является вуайеризм», - вслух прочитал Саске. – Киба, ты таким не страдаешь?
- Саске, помолчи, - просяще сказал Наруто. – У меня времени в обрез…
- Вроде, нет, - отозвался Киба. – А что там за симптомы?
Саске зашуршал страницами:
- Навязчивое желание подглядывать за людьми, занимающимися сексом. И за остальными интимными процессами.
- Нет, - отказался от симптомов Киба.
- Наруто?
- Я тоже не страдаю, - с холодной яростью сказал Наруто. – Саске, заткнись.
- Тебе идет, - сказал Саске, не отрываясь от книги, и прошла почти минута, прежде чем Наруто смог понять, о чем он говорит. – Кстати, зря отказываешься: пришел бы немного раньше, стал бы вуайеристом.
Он отодвинул лампу подальше и лег на спину, приподняв книгу над собой. Черный свитер приподнялся, и Наруто увидел соблазнительную полоску его кожи над поясом джинсов.
Белая линия шрама… интересно, Кибе приходило в голову провести по ней языком?
- Эксгибиционизм, - сказал Саске. – Это что еще за дрянь…
- Вуайеризм наоборот, - предположил Киба.
- Видимо, - согласился Саске. – Даже картинка есть.
- И что там? – заинтересовался Киба, переворачиваясь на бок.
Саске присмотрелся:
- Кто-то. Вид сзади. Сложно объяснить.
Наруто опустился на диван рядом с Кибой:
- Я у Сая был.
- Очень вовремя, - хладнокровно сказал Саске. – Асфиксиофилия. А это уже интересно…
- Киба, - тихо проговорил Наруто. – Я хотел сказать, что не врал.
Киба мельком посмотрел на него тревожными, внимательными глазами, потом снова повернулся к Саске.
- Форма сексуальной активности, связанная с ограничением попадания кислорода в легкие и головной мозг объекта… Связана с серьезным риском для жизни. Ежегодно отмечается от 1000 до 2500 тысяч случаев смертности…
Саске повернул голову, в черных глазах загорелись увлеченные искорки.
- Киба, - вкрадчиво сказал он. – Давай попробуем.
- Саске, заткнись! – не выдержал Наруто. – Ты меня… выводишь!
Саске захлопнул книгу, снова сел:
- Я даже знаю, как это можно сделать. Стопроцентный контроль.
Он устало посмотрел на Наруто:
- Киба, скажи ему…
Киба поднялся с дивана, подошел к окну и сказал, не оборачиваясь:
- Обсуждать нечего, Наруто. Ничего и не было. За секс ради секса не оправдываются…
***
Поднялся ветер. Взбил помелом недавно смирный сказочный снег и заледенил повлажневшие широко раскрытые глаза. Наруто, оскальзываясь, задыхаясь снежным варевом, спустился к чернеющему внизу гроту, образованному корнями упавшего в реку дерева. Ствол дерева был покрыт жесткой, как панцирь, ледяной корой, к которой примерзали руки. Наруто все же забрался на него и пошел вперед, натыкаясь на мертвые, задранные к черному небу ветки и сучья.
Казалось, вот-вот раздастся за спиной тревожный окрик и заливистый лай собак, но только ветер тоскливо подвывал позади, поглощая все остальные звуки. Наруто добрался до верхушки лежащего на воде дерева, заглянул в бесстрастную гордую черноту. Может, весной, когда все оттает, река станет приветливее… А может, она изначально такая, злая, мучительно-холодная… Ветер налетел яростной стаей белоснежных птиц, дерево под ногами шевельнулось, и Наруто, потеряв равновесие, лишь в последнюю секунду успел ухватиться за скользкий трухлявый сук, распластанный над самой поверхностью воды.
Вцепившись дрожащими руками в плоть старого дерева, он не смог сдержать слез. Черная гладь равнодушно приняла теплые прозрачные капельки и растворила их в себе без следа.
…Дома Наруто зубами перегрыз все крепления этикеток на новых джинсах и свитере, смыл следы недавних слез. Придерживая телефон у уха плечом, влез в новую одежду, остановился перед зеркалом:
- Если есть свободное время, я бы вышел куда-нибудь… Невыносимо сидеть дома. Отвык.
- Куда ты? – настороженно спросила появившаяся в прихожей мать.
- Гулять! – огрызнулся Наруто, на мгновение прикрыв телефон ладонью. – У меня выходной.
Выслушав ответ, снова взглянул на себя в зеркало. Иного и не ожидалось…
Склад. Глава 12
В таком месте Наруто был впервые. Уже привычный к огням и лазерным всплескам света клубов, он считал, что поразить его воображение будет сложно, но ошибся. Бар, который выбрал Какаси, относился к заведениям, имеющим устоявшийся круг посетителей. Высокое помещение, ажурными решетками разбитое на три этажа-дольки, сдержанным английским интерьером напомнило Наруто прочитанную когда-то книгу о лондонских аристократах старой закалки.
Стилизованные под каменную кладку стены согревались яркими пятнами ниш – в них, под оранжевой теплой подсветкой, поблескивали узкогорлые вазы, терпкого цвета настоящей глины, отглаженной лаком. Света было немного, весь он прятался по углам и аркам, но не заставлял напрягать зрение.
Наруто тронул рукой одну из решеток, посмотрел на свои пальцы. Такую патину он раньше видел только на бронзовых китайских статуэтках.
- Очень профессиональная подделка, - отметил Какаси, усаживаясь за тяжелый стол, на котором стояла дымчатого стекла пепельница и салфетницы со свернутыми темно-зелеными бумажными розами. – Я так и знал, что ты заинтересуешься.
Наруто сдержанно улыбнулся, сел напротив Какаси. Узорчатая решетка, предусмотрительно одетая полированным деревом, оказалась у него за спиной.
Выбранный Какаси столик находился на втором этаже, небольшое пространство которого было свернуто треугольником, а центр, занятый каминным теплом, превращал углы в почти индивидуальные комнатки.
- Я же мальчик из хорошей семьи, - с горечью сказал Наруто. – Я не могу не знать о таких вещах…
- Не можешь не знать или тебе нравится? – уточнил Какаси.
- Китайскую бронзу я люблю, - твердо сказал Наруто. – Особенно поздней Шан. Когда пошла инкрустация золотом и бирюзой… Однажды спорил с матерью по поводу бронзы эпохи Чжоу – я всегда считал, что повторение для искусства губительно, и все эти свалки ритуальных чашек меня уже не вдохновляли. Мама считает, что ценно все, что когда-либо существовало.
- Ты считаешь, что главное – индивидуальность?
- Я считаю, что лучший способ угробить душу предмета – поставить его производство на поток. – Наруто задумался. – С людьми то же самое.
Он раскрыл меню, пробежался глазами по витиевато оформленному списку:
- Мне не будет отказано в спиртном? – спросил он. – День выдался отвратительный…
Какаси согласно наклонил голову, внимательно его рассматривая. В неярком освещении волосы Наруто потемнели, окрасившись в цвет старого золота, кожа облилась дрожащими бликами от серебристой молнии дымчатого свитера. Тонкая шерстяная ткань так плотно и нервно облегала тело Наруто, что ни одна лишняя складка не нарушала его мягко обрисованных линий. Странно было вспоминать и сравнивать того стеснительного голубоглазого мальчишку, вечно прятавшегося по углам с этим парнем, черты лица которого, не утратив подростковой плавности, уже обещали ему броскую мужскую красоту.
Наруто перевернул лист меню.
Спорить с двумя женщинами бесполезно, особенно если одна из них Цунадэ. Да и не следовало раньше вмешиваться. Пока Наруто рос, под контролем матери впитывая знания, которые могли бы поставить его на одну доску с детьми самых влиятельных семейств, пока он рассматривал жизнь из окна и был защищен, пока в нем еще теплились отголоски болезни – пытаться изменить его было бы глупым. Выбранный им путь нельзя считать ложным, но он несправедлив. Никто из тех, кто находится с ним рядом, не сможет верно его оценить.
Для Наруто происходящее вокруг – лишь способ самореализации, но Какаси понимал, что все чуткое и человечное в нем вскоре будет отдано в жертву силе, к которой он так стремится. Видимо, такой путь прошел каждый, кто работал с ним на складе, и именно поэтому каждый тянулся к нему и каждый пытался как можно быстрее избавить его от этих качеств, живо напоминающих им о собственном прошлом.
Наруто вдруг поднял глаза, словно уловив течение мыслей Какаси, чуть заметно улыбнулся. Уверенная улыбка, улыбка человека, который научился скрывать собственные проблемы. Если бы он не сказал, что день у него выдался отвратительным, угадать это по его лицу было бы невозможно.
- Выбрал?
- Да, - Наруто отодвинул от себя меню, и, следуя этому движению, возле него сразу же почти бесшумно появился официант.
Пока Наруто делал заказ, Какаси раздумывал о том, стоит ли поднимать вопрос о жертвах, которые ему неизбежно предстоит принести на выбранном пути. Решил – рано.
Официант исчез и через несколько минут вернулся с подносом, аккуратно расставил на столе блюда с сырным ассорти, влажной зеленью, тонкими кусочками холодной телятины. Наруто достался высокий бокал глинтвейна, а Какаси остановил выбор на томатном соке.
- Ты совсем не пьешь? – как показалось Какаси, разочарованно спросил Наруто, кивая на сок.
- Редко, - ответил он. – Раньше алкоголь был мне противопоказан, а потом, когда ушел из спорта, так и не нашел в спиртном ничего хорошего.
- Жалко, - искренне сказал Наруто. – Я не особо пьющий, но иногда просто в голове все набекрень, а алкоголь ставит все на свои места.
Он протянул руку, взял с блюда пушистую веточку зелени.
- Почему ты ушел с этой работы? Цунадэ до сих пор считает тебя лучшим своим тренером. Советуется…
- Попал в аварию, - сказал Какаси, наблюдая, как он прикусывает нежную упругую зелень.
– Заработал серьезную травму, после которой на ринг уже не выйти. А тренер, который сам ничего не может – уже не тренер.
Говоря это, он неосознанно коснулся собственного колена – хирургам пришлось собирать кость практически по кускам.
- Шрам остался? – вдруг спросил Наруто. – Я сегодня выслушал описание всяческих девиаций, но моей среди них не было: я сам не свой до всяких шрамов, как оказалось.
Даже пожалел, что девушки редко могут ими похвастаться. Такая девиация есть?
- Фетишизм? – сдерживая улыбку, предположил Какаси.
- А он не только к вещам относится?
- Не только.
- Тогда он. – Наруто уткнулся носом в свой бокал. – Извини… На самом деле я должен был посочувствовать и спросить, каково тебе живется без этого спорта.
- Хочешь бесплатный совет? – предложил Какаси. – Никогда не спрашивай таких вещей.
Шрамы не играют никакой роли. Это зажившие раны. А у человека, не по своей воле ушедшего из спорта, рана всегда остается открытой.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |