Я всю жизнь прятал то, что не любил «король». Трусливо прятал все то, что могло вызвать чужое недовольство, и ни разу не попытался пойти на штурм, пробившись вперед таким, какой я есть. А теперь я рискнул, и не отступлю.
Я не помню, что ждало тех, кто прорывался, но думаю, что-то они точно выигрывали.
Теперь мне кажется, что если уж я проскользнул через тебя – ведущего, то должен что-то получить взамен.
Ты красивый, Саске. Когда я тебя увидел, мне показалось, что я теперь все равно буду видеть твое лицо, неважно, будешь ты рядом или нет.
Стоит мне только закрыть глаза – и я снова увижу твое лицо. Это как печать – или клеймо.
Саске, хочешь меня? Всего? Полностью? Тогда скажи, что ты мой...»
Наруто проснулся от грохота, показавшегося ему минимум грохотом от падения на склад НЛО.
Дыхание перехватило, и рассудок не сразу согласился соотнести валяющуюся на полу все еще покачивающуюся вилку с услышанным звуком.
Наруто мельком взглянул на часы – судя по ним, сон сковал его на семь минут ровно, но зато сделал это таким обманным ходом, что сам Наруто даже не успел сообразить, когда это с ним случилось.
В голове вертелись навязчивые воспоминания о том, что во сне он рассказывал кому-то что-то важное, но так и не смог вспомнить, кому и что.
Наруто вышел из столовой, недружелюбно взглянул на распахнутые двери и мерцавшую грязными фарами фуру. Ни Саске, ни Кибы нигде не было видно, зато Сакура сидела на своем рабочем месте, деловито щелкая по клавиатуре. Рядом с ней стояла банка энергетика и открытая пудреница, маленькое зеркальце которой отбрасывало на бетонный пол полудохлое подобие солнечного зайца.
Наруто сел на маркировочный стол рядом с монитором, спросил:
- Где все?
Сакура указала пальчиком в сторону стеллажей.
- Как тебе у нас? – спросила она после короткой паузы. – Нравится?
- Не знаю, - хмуро ответил Наруто, обхватывая колено руками.
- Здесь неплохо, - продолжила Сакура, - нужно только привыкнуть. Ты привыкнешь, если, конечно, нормальный.
Она сделала такое явственное ударение на последнем слове, что Наруто, которого и так вело из стороны в сторону от энергетиков, и вовсе затошнило.
Он слез со стола и пошел вдоль стеллажей, ведя ладонью по их жестким ребристым бокам. Дойдя почти до конца склада, и собираясь повернуть обратно, он вдруг остановился.
- …хотя бы попробовал решить это как-то иначе.
Начала фразы Наруто не расслышал, зато узнал голос Кибы, и развернулся, пытаясь понять, куда именно теперь смыться, чтобы не оказаться подслушивающим чужой разговор. Акустика склада лишала его возможности разобраться, в каком именно из поворотов свободен путь к отступлению.
- Слышал когда-нибудь о никчемности чужих советов?
Голос Саске звучит отчетливо, но намного мягче, чем обычно.
- Слышал когда-нибудь о теории свершившегося факта?
- Умный ты стал, Киба, - ответил Саске. - Выделываться начал. Напряги память и вспомни все, что я говорил тебе раньше.
- Не все воспринимают это одинаково, - терпеливо сказал Киба. – Кто-то согласится, кто-то уйдет, кто-то не поймет, кто-то обрадуется. А кто-то доходит до предела сразу же.
- Очень ты интересно вокруг да около ходишь, - заметил Саске. – А теперь включи мозги и подумай, почему я сейчас с тобой разговариваю, и чего я от тебя хочу, и почему именно от тебя.
Наруто, наконец, сориентировался и скользнул в один из боковых коридорчиков, еле протиснувшись между висящими куртками и выдвинутыми с полок пропыленными коробками.
Он решил во что бы то ни стало вернуться с зоны стеллажей быстрее, чем Киба и Саске, и, желательно, к их приходу уже сидеть где-нибудь в столовой, но не все верно рассчитал, поэтому выбрался в зал и сразу же попал под безразличный взгляд Саске, стоящего у стола Сакуры.
- Узумаки, - сказал он, - где тебя носит?
Наруто вспомнил, как выглядит первый этаж с балкона второго, и понял, что сделал круг по самым отдаленным проходам, в то время как Саске достаточно было пройти напрямую.
- Меняем тактику, - продолжил Саске. – Ты работаешь в зале, мы с Кибой продолжаем разгрузку. Сакура распечатывает тебе накладные: смотришь номер коробки, сравниваешь с накладной и либо оттаскиваешь ее к подъемнику, - он указал куда-то в сторону лестницы, - либо ставишь вдоль стены, в зависимости от того, на какой магазин идет товар. На накладных все написано. Перепутаешь что-нибудь – выебу.
- В каком смысле? – невольно вырвалось у Наруто.
Сакура засмеялась в голос и игриво дернула Саске за рукав, словно предлагая ему тоже оценить комизм ситуации, но Саске только укоризненно покачал головой, глядя прямо в глаза Наруто, расцепил скрещенные на груди руки и вышел за сетчатую решетку, отгораживающую зал от приемника.
- Начали.
Дальнейшее Наруто помнил плохо. Усталость подкосила его неожиданно – отдых не пошел на пользу, а скорее, просто заставил расслабиться, и теперь и тело, и рассудок протестовали против продолжения работы.
Ища нужные цифры на теплых еще от печати листочках, Наруто бродил между коробками, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться – с непривычки энергетики ударили по сердцу, и билось оно суетливо и бестолково. Найдя нужную коробку, он либо тащил ее вглубь склада, к подъемнику, либо отволакивал в сторону и ставил одну на другую, постепенно выстраивая из них неровные, накренявшиеся башни.
Теперь все тело болело так, что не нужно было даже стараться отвлечься – разум предусмотрительно заволок все окружающее невразумительное дымкой, сквозь которую к Наруто добиралась только информация о номерах коробок, и видел он перед собой только цифры. Они так крепко заседали у него в мозгу, что поминутно всплывали перед глазами. Зеленые, алые, желтые светящиеся цифры иногда принимались приплясывать, и тогда Наруто наклонялся, упершись руками в колени, и стоял так несколько секунд, пока на поясницу не обрушивались ржавые лезвия терзающей боли.
Переждав приступ головокружения, он снова принимался растаскивать коробки, которых все прибывало и прибывало.
Отправившись к Сакуре за очередной стопкой накладных, он услышал ее участливое:
- Что же ты такой слабенький, а? Может, не стоило браться за такую работу?
Слова воспринялись, как набор букв и не вызвали у Наруто никакой реакции – в это время у него в голове вертелась какая-то фраза из давно забытой детской игры. «Король не любит». Или она звучала не так?
Пару раз Киба звал на перекур, но Наруто не понимал, какой смысл некурящему стоять и смотреть на курящих, поэтому отказывался, утешая себя тем, что ближайшие минут десять гора коробок увеличиваться не будет.
А потом он и вовсе погрузился в странное, но довольно-таки приятное оцепенение и оказался равнодушным и спокойным наблюдателем в собственном же теле. Он видел цифры, сверял их с накладными, все так же таскал коробки, но на самом деле находился где-то в глубине своего сознания, с интересом отмечая то, что боль в мышцах – необходимое условие для движений, и тело все еще двигается.
То, чем стал Наруто внутри, защитившись безразличием от усталости и боли, мыслило совершенно не так, как Наруто мыслил обычно. Оно было чем-то отстраненно-циничным, и различало такие детали, на которые сам Наруто никогда бы не обратил внимания.
Ржаво-мозолистый узор на поверхности подъемника. Лиловатый синяк на шее Сакуры, тщательно скрытый под волосами. Росяная влажная дымка на коже Саске. Номер коробки, лишь на одну цифру отличающийся от номера коробки, которая была триста семьдесят первой по счету.
Для Наруто, который равнодушными глазами смотрел на это все изнутри другого Наруто – вымотанного до состояния животной апатии, эти вещи были равноправны. Ржавчина, синяк, Саске. Коробка. Практически одно и то же…
Под защитой полусознательного состояния легко и спокойно думалось о том, что пережитое – ерунда. Такая же, как синяк на шее Сакуры. Ржавчина и Саске.
Наруто даже успел удивиться тому, что не знал об этом раньше и снова с интересом прислушался к боли, изламывающей тело, тоже ставшее чем-то обыкновенным, неважным и чужим.
Сердце словно и не билось, а вспухало и опадало, как бока загнанной лошади, но это ощущение уже не вызывало никаких эмоций: тот Наруто, который взял на себя роль сознания, вскоре тоже уснул.
Наруто открыл глаза и долго пытался сообразить, что произошло и где он сейчас находится. Ему казалось, что только минуту назад он присел отдохнуть на край платформы подъемника, и сразу же после этого оказался в теплой и уютной тишине. Приподнявшись, Наруто разглядел очертания отодвинутого к стене стола. Вслед за этими очертаниями из темноты выступили и стены, и оказалось, что комната, в которой он очутился – столовая.
Наруто улегся обратно, явственно чувствуя спиной тепло чужого тела – оно жгло его так, словно на кожу плеснули бензин.
Заснуть на подъемнике и в итоге оказаться на диване между Саске и Кибой… С таким же успехом можно было напрямую подойти к Учихе и сказать – я слабак, я ничего не могу, я не выдержу.
Значит, не выдержал…
Наруто прижал руку к губам, ощущая, как поднимается в нем раненое, оскорбленное чувство гордости.
В ответ на его движение повернулся Киба, который, казалось, крепко спал. В темноте его глаза засветились ласковым медовым светом:
- Мы тебя еле нашли, - шепотом сказал он.
- Много еще там осталось? – спросил Наруто, с ужасом вспомнив о груде неразобранных коробок.
Киба устроился поудобнее, положил руку под голову и удивленно посмотрел на него:
- Фура ушла, а на магазины ты же сам все растащил.
- Все?
- Наруто, - сказал Киба. – Ты под чем вообще? Все, работа окончена, спи.
Наруто хотел было предложить ему поменяться местами, но решил, что глупее предложения быть не может, поэтому просто осторожно прижался к Кибе, пытаясь избежать невольной близости с Саске, которого возня рядом и разговоры проснуться так и не заставили.
Киба спокойно обнял Наруто одной рукой и закрыл глаза.
Утром Саске разбудил их, включив яркий электрический свет.
- Подъем, скоро пересменка.
Наруто, выбираясь из-под руки Кибы под его пристальным насмешливым взглядом, ждал какой-нибудь колкости, но Саске почему-то промолчал, и только отсчитал ему полагающуюся за ночь оплату.
На улице брезжило серенькое осеннее утро, на фоне которого ярким рассветным солнцем пылал алый низкий автомобиль, аккуратно припаркованный у самых ворот склада.
Наруто сразу узнал машину и внутренне взвыл от отчаяния. Только этого не хватало…
Саске тоже с интересом посмотрел на машину, и с еще большим интересом на его хозяйку, покуривающую за рулем.
Смотреть и впрямь было на что – Цунадэ носила юбки системы «пояс», затягивала ноги в лаковые сапоги на шпильках и задирала их к самому потолку так, что колени оказывались полкой для неимоверных размеров бюста, умело обнаженного шикарным декольте.
Завидев Наруто, она выкинула окурок через открытое окошко и выбралась из салона. Выпрямившись в полный рост, Цунадэ поражала воображение. Обилие голого тела, то там, то сям прикрытого кусками того, что она называла «одеждой», и строгий блеск янтарных глаз могли лишить душевного равновесия кого угодно.
- Наруто, ты хреново выглядишь, - с ходу заявила она. – Иди сюда, я тебя обниму.
- Твоя мама? – благоговейным шепотом спросил вышедший из склада Киба.
- Нет, - мрачно сказал Наруто. – Тетка.
Цунадэ перешагнула через лужу, обхватила Наруто руками и утопила его голову между своих грудей.
- Я его помню еще совсем маленьким, - пояснила она Саске. – Таким дураком был. Правда, сейчас не лучше. Наруто, ты знаешь, что твоя мама места себе не находит? Ты почему не звонишь?
- Не хочу, - яростно ответил Наруто, выдираясь из ее объятий. – Как ты меня нашла?
- Глупый вопрос. Я тебя чувствую всей душой. Еду мимо и чувствую: где-то рядом трется мой маленький мальчик. Поехали домой. Мама выбрала тебе другой университет, тебе должно понравиться. Послезавтра собеседование.
- Послезавтра, - вдруг сказал Саске, – у него рабочий день. С девяти до двадцати двух. Узумаки, опоздаешь хоть на пятнадцать минут – сдеру с тебя штраф. Понял?
Цунадэ отпустила Наруто, развернулась и, прищурившись, посмотрела на Саске.
- Наруто, - удивленно проговорила она, – а ведь я его знаю… Ты же…
Саске спокойно и равнодушно застегнул куртку и прошел мимо Цунадэ.
- Нет, - сказала она, задумчиво глядя ему вслед, - я ошиблась. Это не он. Так вас подвезти, мальчики?
В салоне пахло древесной корой и каштанами – любимыми духами Цунадэ. Попетляв немного по переулкам, машина вырвалась на шоссе, и Цунадэ снова закурила, о чем-то задумавшись. Наруто посмотрел на застывшего в восхищении Кибу, вздохнул и подергал тетку за пшеничную прядь волос.
- Ты сказала, что видела Саске раньше?
- Потом я сказала, что ошиблась, – сварливо отозвалась Цунадэ, но глаза ее так и остались серьезными, строгими. – Знаешь, сколько я мальчишек в жизни видела? Могла и запутаться.
- Она тренер, - пояснил Наруто Кибе. – Тренер по кикбоксингу и кёкусинкай. Притом тренер мирового класса.
- Не надо мне льстить, - фыркнула Цунадэ, - лучше расскажи мне, что ты собираешься делать дальше…
***
«- Саске, ты моя любимая, несчастная девочка… Не нравится? Все равно девочка. Потому что я не педик, и не мог бы так относиться к парню, поэтому для меня ты будешь девочкой.
А ты играл во что-нибудь в детстве? Какие игры тебе запомнились?
Не помнишь? Ладно, молчи, я сам тебе что-нибудь расскажу. Видел сегодня мою тетку? Она всегда говорила мне, что главное – не отделять свою боль от боли других людей. Она говорила, что этим ты облегчишь страдание другого и научишься противостоять невзгодам. Так она учит своих учеников.
Она всегда говорила мне, что помощь должна быть такой же естественной, как дыхание – и такой же неслышимой.
Она говорила мне, что можно сломать человеку руку, но при этом нельзя испытывать злобы, потому что ты и так уже должен почувствовать его боль, и в будущем это заставит тебя помогать ему.
Так, бывает, рождается дружба.
А как рождается любовь, Саске? Этого она мне никогда не говорила. Она не учит своих ребят любви – видимо, для парней это недопустимо.
Поэтому скажи мне, Саске… Саске.»
Что-то очень ощутимо упиралось под ребра. Наруто открыл глаза и обнаружил, что спит на полу, подложив под бок наспех свернутую куртку. За окном уже вечерело. Получается, что весь день ушел на то, чтобы отоспаться.
Наруто медленно поднялся с пола, впервые в жизни ощутив все свои мышцы сразу и не очень-то приятным способом – они хором взвыли болью, как лопающиеся струны.
В холодильнике было пусто, на кухне и в шкафах стерильно пусто. Зайти в магазин утром у Наруто просто не хватило сил.
Говорят, если спать днем, то будут сниться яркие, запоминающиеся сны, а приснилась опять какая-то мутотень. Что-то про тетку…
Первым делом Наруто отправился в душ. Встав под горячие массирующие струйки воды, он чуть не стек вместе с ними по стенке. Ноющие мышцы с благодарностью приняли в подарок тепло и решили устроить себе отгул.
В результате Наруто улегся в ванную, закрыл глаза и решил, что больше он отсюда никогда и никуда не выйдет. Согревающий молочного цвета пар инеем осел на зеркалах, превратил темно-зеленый кафель в живой малахит в дрожащих капельках росы.
Вместе с уходящей в сток водой уходило и безумное напряжение, постепенно прояснялись мысли – теперь Наруто мог оценить проведенную на складе ночь. Было тяжело, да. Было больно и плохо. Была невыносимая Сакура. Был Саске со своими претензиями. Было бессознательное состояние.
Но.
Было тепло Кибы. Была гордость оттого, что справился с порученным делом. Деньги, в конце концов. Были мысли о том, что Саске…
«…поднимает голову и смотрит на Наруто из-под полуопущенных ресниц. Вода стекает по его волосам, и они ложатся мокрыми прямыми стрелами на шею, плечи.
Наруто слизывает капельки воды с его кожи, чувствуя, как меняется ее вкус.
Его тело можно гладить бесконечно, не отрываясь. В этой влажной обнаженности, в этих прикосновениях таится столько желания, что его даже не нужно произносить вслух».
Теперь возбуждение можно не скрывать. Его можно ощущать. И Наруто провел пальцами по гладкой тугой головке своего члена, подумав мельком, что не такой уж он и «слабенький», если после разгрузки фуры у него еще остались силы на самоудовлетворение.
Хотя, мотивы у этого странные. Это похоже на извращенный вариант наставлений Цунадэ – поделить унижение и боль на двоих, только вот второго приходится заставлять это испытать, пусть даже таким невинным и безвредным способом, как фантазии.
«- Возьми его в рот, – Наруто прижал ладонь к затылку Саске, вынуждая его опустить голову, и снова почувствовал бережное, ласкающее движение его языка.
- Только не заставляй меня глотать все это, - попросил Саске, - я никогда этого не делал.
Наруто отрицательно покачал головой.
- Ты теперь мой. Ты сам сказал, что ты теперь мой».
Что-то есть знакомое в этой фразе… Будто бы не только что ее придумал, а когда-то уже произносил.
«- Ты мой, Саске… Ты. Моя. Девочка».
Наруто застонал, сжав зубы. Оргазм на секунду лишил его возможности дышать, обхватил все тело пульсирующими жаркими кольцами, смешался с болью, электрическим разрядом прошелся по сердцу и откатился, оставив опустошенным настолько, что утрата этого ощущения заставила Наруто опустить голову и с силой прикусить губу.
Теперь он понимал, почему Саске там, на третьем этаже, называл его шлюхой и девочкой – эти слова, обращенные к парню, вызывают что-то такое… Ласково-подчиняющее, что ли…
Лежащий на коврике телефон вдруг вздрогнул и раскатился навязчивой трелью. Наруто перегнулся через бортик ванной, вздрогнув от холода, и подхватил мобильник.
- Да, - ответил он, прижимая трубку плечом к уху и раздумывая о том, с каких пор ему названивают неизвестные номера.
- Наруто, давай обратно на склад.
- Да в рот я тебя ебал… - хрипло отозвался Наруто, похолодев от такой перспективы.
Саске хмыкнул.
- Тогда сначала вымой руки, а потом обратно на склад. Ты помнишь, сколько коробок было на каждый магазин?
- Восемьсот и тысяча двести.
- Вот теперь возвращайся и меняй их местами.
- Я не мог так ошибиться… - еле выговорил Наруто.
Саске помолчал, потом сказал:
- Потом разберемся.
Сразу же после его отбоя Наруто набрал номер Кибы и, даже не дождавшись от него приветствия, в двух словах обрисовал ситуацию.
- Такое вообще может быть?
- Раньше никогда не было, - отозвался Киба. – Наруто… тебе лучше поехать обратно. Во-первых, поймешь одну очень важную вещь насчет Саске, а, во-вторых, сверь время на тех накладных, которые тебе распечатала Сакура, с теми, которые вбиты ей в базу.
Некоторое время Наруто размышлял над сказанным Кибой, пытаясь понять, что он имеет в виду, потом понял, сжал телефон так, что хрупкая пластмасса хрустнула.
- Зачем ей это надо? Почему она могла так сделать?
- Например, потому, - ответил Киба, - что она живет с Саске.
Склад. Глава 3
Саске встретил Наруто прямо у дверей склада. Одетый в желто-зеленую униформу, он стоял, словно не замечая холода промозглого осеннего вечера, и курил.
Наруто замедлил шаг. Меньше всего ему сейчас хотелось смотреть в темные обвиняющие глаза старшего смены. Сейчас Наруто чувствовал себя перед ним настолько виноватым, что так и хотелось нагрубить. Вспомнив свои недавние мысли, Наруто непроизвольно поежился и почувствовал, как заливается краской. Прав был Саске... Дурак и дите…
Если не понимаешь, что вообще творится в мире, нечего было лезть. Саске живет с Сакурой. Это то проявление взрослости, которое Наруто еще кажется чем-то недосягаемым и невероятным. Как это – жить с кем-то? Видеть друг друга каждый день, вместе ложиться спать, вместе покупать еду? Это ответственность друг за друга, общие деньги, это вывернутые друг перед другом души и знание друг друга на совершенно ином уровне, на серьезном, принимающем. Взрослом.
Саске, как-никак, является человеком, на котором лежит ответственность за работу смены, который почему-то считает необходимым оплачивать чужие штрафы. Ошибки смены – его деньги, его деньги – общие с Сакурой деньги.
И ему деньги нужны не для того, чтобы поставить на место ошалевшую от любви мамашу, а для того, чтобы жить. Вот так вот, Наруто… Забудь о каком-бы то ни было равенстве. Вы разные, и ты находишься именно на той позиции, которую он обозначил для тебя с первого дня.
Наруто внезапно так отчетливо осознал свою наивную, хрупкую детскость перед тем образом жизни, который вел Саске, что еле сумел поднять на него глаза, приготовившись вытерпеть что угодно: от презрения до ненависти.
Саске смотрел на него спокойно, а отблески от висящего над дверями желтоватого фонаря придали его взгляду странную, пугающую глубину, ту глубину, которую можно увидеть в раскинутом под солнечными лучами мертвом стоячем пруду.
Такой пруд был у Наруто на даче, и он отлично помнил, как впервые оказался над его гладкой поверхностью и с детской тревогой вглядывался в тусклую черноту, а воображение рисовало ему страшных монстров, скрывающихся в невероятной, бесконечной его глубине.
Пруд притягивал Наруто, как магнит, но он ни разу не решился даже бросить в него камешка, и лишь подолгу сидел на выщербленных мраморных ступеньках, уходящих под воду. Вторую и третью ступеньку еще можно было рассмотреть, а остальные терялись во мгле, и Наруто ни за что на свете не решился бы проверить, существуют ли они вообще.
Мать говорила, что под водой скрывается старая усадьба, и что однажды на берегу пруда дожди вымыли из-под песка остатки статуи – полные и красивые руки, кусочек затылка в кольцах мраморных волос.
Ночами Наруто представлял себе, как внизу, на дне, стоят эти самые статуи – девушки с полуулыбками на изогнутых губах и незрячими глазами, маленькие пухлые купидоны с каменными нежными крыльями.
Вокруг них Наруто видел черную, как смола, неподвижную воду и редкие желтоватые ленты водорослей.
Смотря в глаза Саске, Наруто ощутил настолько сильное чувство узнавания, словно кто-то на секунду выдернул его из реальности и бросил на берег того самого пруда, и заставил снова заглянуть в его глубину.
- Саске… - беспомощно сказал он.
Саске отбросил окурок в сторону, произнес хмуро:
- Можешь не извиняться. Там работы часа на три, еще и домой успеешь.
- Я не про это, - ляпнул Наруто, но успел поправиться: - Я имел в виду, что все исправлю и дело с концом. Так что… только за три часа я вряд ли успею, - подумав, добавил он. – Часов пять.
- Сегодня работает другая смена, - сказал Саске. – Не обращай на них внимания. Особенно на старшего. Наше дело – исправить наш косяк. Пошли.
Наруто остановился у двери, удивленно переспросил:
- Наш?
- Давай, Узумаки, - потеряв терпение, повысил голос Саске, - ты чего такой тупой-то? Не понимаешь ни хрена – учись. Пошел!
Склад, и так казавшийся Наруто чем-то чужеродным и недружелюбным, теперь и вовсе заставил Наруто ощутить неприятное смятение.
Незнакомые люди, незнакомые голоса, и повсюду – насмешливые взгляды, словно каждый был рад их ошибке и рад понаблюдать, как они будут выкручиваться.
По пути к подъемнику Наруто неосознанно жался к Саске, ощущая в нем единственную поддержку и думая о том, каково бы ему пришлось, если бы Учиха ушел домой.
На подъемнике уже стояли коробки. Наруто быстро посчитал – одиннадцать. Больше на старый подъемник грузить не рекомендовалось. Металлические тросы, удерживающие платформу, выглядели так ненадежно, что Наруто еще в прошлую ночь со страхом наблюдал за тем, как неуклюже, подергиваясь, подъемник полз на второй этаж. Казалось – еще одна лишняя коробка, и тросы лопнут, и тяжеленная конструкция обрушится вниз, сминая хрупкие стеллажи, как бумагу.
Теперь работа приобрела совершенно иной смысл, и Наруто уже не пытался думать о чем-то постороннем, управляясь с коробками сосредоточенно, уверенно. Осознание того, что Саске рядом, наполнило его чувством ответственности: это уже не было страданием в одиночку, теперь это стало общим делом, которое связывало двоих людей прочно, бескомпромиссно. Саске мог быть каким угодно ублюдком, Наруто мог быть наивным дитем, но сейчас об этом было забыто. Наверное, подумалось Наруто, такое сближение важнее, чем все остальные формы близости.
Личностные качества, недоразумения и обиды потеряли всякий смысл, важным было только одно – в работе нет одиночеств, все связаны между собой, и Саске не позволит этому правилу нарушиться.
Размышляя так, Наруто даже не заметил, как воздух вокруг него сгустился, наполнился звенящей, пористой зеленью и вдруг вполз сквозь глазницы и замер где-то у затылка. Потом стало темно. И спокойно.
Подошедший к подъемнику Суйгецу присвистнул, глядя на то, как Саске, приподняв потяжелевшее обессилевшее тело напарника, переложил его с пола на ряд уже распечатанных коробок.
- Учиха, сколько можно над людьми издеваться? – спросил Суйгецу, лениво подтягиваясь на металлической балке, нависшей над узким проходом между стеллажами. – Я бы дал тебе грузчика со своей смены. Парень же с непривычки так и будет сознание терять. Тут же дышать нечем, одна пыль…
- Вот пусть и привыкает, - огрызнулся Саске, нажимая на рычаг подъемника.
Металлическая платформа, дернувшись, медленно поползла вверх.
Суйгецу подошел к Наруто поближе, заинтересованно наклонил голову:
- Знаешь, что… - сказал он. – А дай-ка мне своего парнишку на время… Погонять.
- Бери хоть насовсем, - отозвался Саске. – Понравился?
- Я – не ты, - ответил Суйгецу, все так же смотря в побледневшее, красивых, плавных черт, лицо Наруто. – Я себя не боюсь.
Саске промолчал, следя за тем, как опустевшая платформа подъемника спускается вниз.
- Ну как, отдашь? У меня тоже грузчиков некомплект.
- Говори с ним сам, - сказал Саске. – Я тут не при чем. Согласится – пусть валит.
- Не злись, Учиха, - весело-ехидно проговорил Суйгецу, приподнимая Наруто. – Ты со своими проблемами всю жизнь мучиться будешь, впрочем, как и вся твоя смена… Эй, парень, - обратился он к Наруто, - парень… очнись.
Саске искоса посмотрел на них, обратив внимание, как властно и умело сомкнулись руки Суйгецу вокруг плеч Наруто.
- Проснулся, - констатировал Суйгецу, уловив влажный синий блеск утомленных глаз. – Пойдем со мной прогуляемся, тебе воздух нужен.
Наруто чуть повернул голову, ища взглядом Саске, и Суйгецу поспешил его успокоить:
- Учиха отпустил.
На улице Наруто окончательно пришел в себя. Морозный воздух обжег кожу, и на глазах вдруг выступили слезы, которые Наруто ожесточенно стер, боясь, что новый знакомый истолкует их превратно.
Суйгецу шел чуть сбоку, необычно и настораживающе дружелюбный на фоне всех остальных работников смены.
- Такое часто бывает. Складская пыль – отрава для легких. Это пыль картона, шмоток, цемента, металлическая крошка. При работе недостает кислорода, и вырубиться может кто угодно. Просто Саске не любитель учитывать такие «мелочи», поэтому заставляет работать на износ. Утром, когда мы обнаружили вашу ошибку, я предлагал своих грузчиков, но ему приперло вызвать тебя и заставлять работать в выходной.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |